Глава 35

Машина, в которой Гиньоль, Клара и Кимер прибыли на заседание Народного Фронта Противодействия Инопланетной Угрозе, смогла беспрепятственно подъехать к парадной лестнице Желтого Дома. Митингующих на Ратушной площади было значительно меньше, чем накануне. Особенно активных приверженцев ЦУПа с плакатами:

И:

– револьверос оттеснили к колбасному отделу магазина Либермана. Передовые же позиции занимали бравые молодцы в одинаковых красно-белых ветровках с задорными улыбками на сытых, холеных лицах и боевыми лозунгами на качественно выполненных транспарантах:

Ну и, конечно:

Это были наши ребята. Профинансированные из госбюджета и выставленные с транспарантами на площадь министром по чрезвычайным ситуациям, который, хотя и с некоторым опозданием, но все же попытался взять ситуацию под свой контроль. Увы, у министра не было того опыта, что у Гиньоля. А потому все его жалкие потуги ввязаться в игру, правил которой он не знал, выглядели глупо и здорово смахивали на страдания измученного пятидневным запором бедолаги.

Выйдя из машины, Гиньоль приветственно помахал рукой собравшимся на площади.

По лестнице навстречу гостям уже бежал вышколенный, весь будто прилизанный порученец с темно-синими папками под мышкой.

– Господин Гиньоль, – почтительно поклонился он Гиньолю. – Дамы, господа, – кивнул он Фанфанову с Кларой. – Руководитель кабинета Бургомистра просил меня встретить вас и проводить к месту встречи.

– А где же сам Климент Ефремович? – поинтересовался Гиньоль.

– Господин Чипизудов… – порученец замялся. – Он… Э-м…

Порученец наклонил голову и почесал пальцем за ухом.

– А впрочем, какая разница? – улыбнулся Гиньоль. – Идемте!

– Прошу вас! – порученец протянул гостям папки и белые авторучки с надписью «Городской Совет».

Зная уже, что этого требует процедура, гости не стали возражать.

– Уважаемый! – живенько подскочил к порученцу один из красно-белых наших парней. – Напомните господину министру по чрезвычайным ситуациям, что нам так и не привезли горячие завтраки! Только сухие пайки. Очень, надо сказать, сухие.

– Э-м… – озадаченно поджал губы порученец.

– Горячих завтраков не будет, – огорошил нашего парня Гиньоль. – И обедов тоже.

– Так обещали же! – набычился тот. – Мы тут с ранья работаем!

– Плохо работаете.

Гиньоль держался настолько уверенно и высокомерно, что наш парень почувствовал себя рыбой-прилипалой, каковой он по сути и был, которая вот-вот лишится хозяина.

– Да мы ж стараемся, – вроде как оправдываясь, развел руками наш парень. – С утра тусуемся.

– Как-то слабовато вы стараетесь, – недовольно поморщился Гиньоль. – И тусуетесь тоже вяло. Без задора, понимаешь, без огонька.

– Делаем то, что сказали.

– А энтузиазм на что?

– Энтузиазм?

– Не слышал такого слова?

– Да нет, слышал!

– Так где же ваш энтузиазм?

– Ну-у…

– В общем так, ребятки, пока не будет энтузиазма, не будет и обеда. Ни горячего, ни сухого. Вообще никакого. Ясна ситуация?

– Так точно! – кивнул наш парень.

– Ну так действуйте!

Гиньоль взмахнул тростью, словно дирижерской палочкой. А оркестром его была вся Ратушная площадь.

– Э-э… Простите…

– Ну?

– Какого плана энтузиазм требуется?

– Ну я не знаю! – разочарованно развел руками Гиньоль. – Где ваша инициатива? Где желание послужить нашему общему делу?

– Все на месте, гражданин… То есть господин начальник… Но все же хотелось бы руководящего указания!

– Понятно, – удрученно кивнул Гиньоль. – Без указки – никак?

– Никак! – с готовностью подтвердил наш парень.

– Ну, например, спойте что-нибудь.

– Что именно?

– Песню. Лучше патриотическую. Или – народную. Справитесь?

– Так точно, господин начальник!

Наш парень радостно козырнул и побежал к другим таким же красно-белым нашим парням. Начинать спевку.

– Видно, очень есть хотят, – глядя ему вслед, заметил Фанфанов.

– Работа у них такая, – грустно улыбнулся порученец.

– Что за работа?

– Родину продавать. Оптом и в розницу. Идемте.

Порученец затрусил вверх по лестнице.

Сзади раздался нестройный хор голосов, затянувших сразу две песни наперебой, – «Централь нерушима» и «Мы жертвами пали».

– Вот ведь, голытьба. – Гиньоль с досадой цокнул языком. – Ну как с такими прекрасный новый мир строить?

– Это ты к чему? – с интересом посмотрел на него Фанфанов.

– С парнями, готовыми за горячий обед петь и плясать под чужую дудку, дел лучше не иметь. Особенно, если это наши парни.

– Понятное дело, – согласился фантаст.

Порученец хотел было сразу проводить гостей в комнату, где должен был собраться Народный Фронт. Однако Гиньоль услыхал громкий, возбужденный хор голосов наверху. В котором безошибочно опознал голоса Чипизудова и Бургомистра. Решив, что нужно непременно выяснить, что там происходит, Гиньоль побежал вверх по лестнице. Порученец даже не попытался его остановить.

Вот так Гиньоль оказался на месте происшествия. Где мокрый и злой Джерри Ли Льюис отчаянно пытался выяснить, где находится его, хотя теперь уже и не его, рояль. И именно тогда, к радости и облегчению всех собравшихся, он произнес свое сакраментальное «Естественно!» в ответ на вопрос музыканта о том, знает ли Гиньоль, где находится его мемориальный рояль?

– Так где же он? – с надеждой воскликнул Джерри Ли Льюис.

Гиньоль улыбнулся.

– Если я отвечу вам прямо сейчас, то вы, скорее всего, мне не поверите. А то и, того хуже, примете меня за сумасшедшего. Сейчас у нас должно состояться заседание Народного Фронта… Господин Бургомистр, полагаю, вы будете не против того, чтобы в заседании принял участие и господин Льюис?

– Напротив! – Бургомистр подошел к музыканту и приобнял его за плечо. – Буду только рад! Творческая интеллигенция – это, понимаешь… Только вот знаешь что, Джерри? Ты бы переоделся, что ли.

– У меня нет другой одежды, – развел руками музыкант.

– Я сейчас принесу вам мужнину, – сказала Мара и выбежала из зала.

– Честно говоря, мне не совсем понятен смысл участия господина Льюиса в заседании Народного Фронта, – брюзгливо заметил министр по чрезвычайным ситуациям.

– Естественно, – язвительно улыбнулся в ответ Гиньоль. – Вашего воображения, господин министр, хватает лишь на то, чтобы выставить на площадь ораву орущих песни тупоголовых молодцов с бестолковыми плакатами.

Министр по чрезвычайным ситуациям хотел было что-то ответить. Но Гиньоль уже подбежал к окну и распахнул его створку. В зал ворвался несвязный хор голосов, пытающихся затянуть то одну, то другую песню. Главная проблема заключалась даже не в том, что певцы не имели ни слуха, ни голоса – они не знали больше одного куплета каждой песни, которую пытались спеть. Поэтому после первых нескольких строк, пропетых более или менее сносно, пение переходило в ритмичное мычание и понемногу затухало. Чтобы возродиться в новой песне. Которую ожидал столь же бесславный конец.

Бургомистр подошел к окну, выглянул на улицу и крайне недовольно поморщился.

– Отвратительно поют. Сигизмунд! – Министра по чрезвычайным ситуациям едва не передернуло. Он ненавидел, когда бургомистр называл его по имени. В первую очередь, потому что его имя было не Сигизмунд, а Самуил. Но Бургомистр почему-то все время называл его Сигизмундом! А с ним ведь не поспоришь. – Сигизмунд! Так это твои горлопаны?

– Нет! – решительно отказался от всего министр по чрезвычайным ситуациям.

– В таком случае, следует выставить их с площади и оштрафовать за нарушение общественного порядка. – Гиньоль преданно посмотрел в глаза Бургомистру. – Иначе у этих хулиганов могут появиться последователи.

– Отличная мысль! – согласился Бургомистр. – Сигизмунд! Займись наведением порядка на площади перед ратушей!

– Прямо сейчас? – растерялся министр по чрезвычайным ситуациям.

– Конечно!

– А как же заседание?

– Ты что, хочешь, чтобы мы принимали ответственные государственные решения под этот кошачий вой?

– Нет, но…

– Выполняй, Сигизмунд!

Министр по чрезвычайным ситуациям, красный как рак и злой, как морской черт, выбежал из зала. Вот так легко и даже, можно сказать, изящно Гиньоль избавился от главного своего оппонента. А все остальные проследовали в Ковровый зал, где должно было состояться заседание Народного Фронта Противодействия Инопланетной Угрозе.

Вскоре к ним присоединился и Джерри Ли Льюис, переодевшийся в лучший костюм Алика. Который был ему немного маловат, но зато сухой. Музыкант был страшно заинтригован. Он никогда еще не принимал участия в заседании Народного Фронта. А потому сидел молча и ждал развития событий. Между тем в голове у него уже рождались первые такты героической сюиты. Музыкант мыслил звуками так же, как художник – цветами, математик – цифрами, а писатель – словами. Чем мыслят министры – вопрос до сих пор открытый.

Почему зал назывался Ковровым? О том история умалчивает. На данный момент ни одного ковра в зале не было. И куда они подевались – тайна, покрытая беспросветным мраком. Историк Фоменко в своей работе «Об актуальности неактуального подхода к историческим фактам и документам» выдвинул смелую гипотезу о том, что изначально зал назывался не Ковровым, а Бобровым, поскольку служил хранилищем городской казны, а на аверсах центральных монет той поры были выбиты изображения бобров. Он даже приводит в своей статье снимки двух монет, якобы найденных под половицами Бобрового зала. Ковровым же зал стал именоваться после того, как бобры в реках Централя перевелись вследствие ухудшения экологической ситуации. На основании этого Фоменко предлагал вернуть залу историческое название, то бишь – Бобровый.

Однако его оппонент, биолог с мировым именем Лысенко, утверждал, что на монетах изображен не бобер вовсе, а выхухоль. Следовательно, гипотеза Фоменко безосновательна.

Бобер, выхухоль – кому какая разница, ежели монеты давно уже не в ходу – так ответил нынешний Бургомистр на вопрос одного из корреспондентов, поинтересовавшихся его мнением по данному вопросу. И тем самым положил конец дальнейшим спорам. Сразу после выступления Бургомистра пресс-центр Центральной Академии заявил, что присуждение Центральных премий за выдающиеся достижения в области истории и биологии Фоменко и Лысенко соответственно явилось следствием вопиющей ошибки в оформлении надлежащих документов, а потому аннулируются. То есть – признаются недействительными. Лауреатские медали, изготовленные из платины, вышеназванных экс-лауреатов Фоменко и Лысенко просят вернуть в оргкомитет Центральной Премии. В противном случае за медалями прибудут уполномоченные револьверос.

Медали лауреаты вернули. А зал так и остался – Ковровым.

Поскольку на заседании присутствовало несколько человек, которых не было на вчерашней встрече у Бургомистра, председатель Народного Фронта Климент Чипизудов попросил Гиньоля вкратце обрисовать ситуацию. Гиньоль, как и просили, выступил коротко. Но красок не пожалел. Основной упор его выступления был сделан на то, что угроза инопланетного вторжения настолько овладела умами масс, что стала удобным объектом для манипулирования этими самыми массами. Все собравшиеся, конечно, видели, что происходило вчера на улицах и площадях Централя. Если не вживую, так по телевизору. Если ничего не предпринимать, то ситуацией могут воспользоваться деструктивные элементы. Что наглядно продемонстрировал сегодня министр по чрезвычайным ситуациям, выведя на площадь вконец распоясавшихся хулиганов. Министра по чрезвычайным ситуациям никто не любил, но многие опасались. Однако сейчас его в зале не было, поэтому последние слова Гиньоля были встречены дружным одобрительным ропотом и кивками.

– Что конкретно вы предлагаете, господин Гиньоль? – спросил сухонький седой старичок, представленный как министр медицины и гигиены.

– Ничего сверхординарного, – улыбнулся Гиньоль. – Для начала давайте сделаем то, что требуют от нас вышедшие на улицы граждане.

– Кхм… Кхм… – дипломатично покашлял в кулак министр оптовой и розничной торговли. – Ну, если исполнять все, что требует народ, то это далеко может зайти. Кхм… Мы ведь все-таки не дикари какие-нибудь, в цивилизованном обществе живем.

– Народ требует не так уж и много, – возразил Гиньоль. И тут же добавил: – Пока.

– А разве народ вообще что-то требует? – недовольно сдвинул густые брови Бургомистр. – Разве народ чем-то недоволен?

– Народ всегда чем-то недоволен, – успокоил Бургомистра руководитель кабинета. – Это нормально. На то он и народ.

– И чем же он недоволен сейчас?

– Тем, что власти закрывают глаза на многочисленные случаи таинственного исчезновения роялей, – ответил на вопрос Бургомистра Гиньоль.

– Что? – живо отреагировал на ключевое для него слово Джерри Ли Льюис.

– Да, господин Льюис. – Гиньоль скорбно склонил голову. – Случай исчезновения вашего именного рояля, увы, не единичен.

– Кто-то занимается хищением роялей? Я ничего об этом не слышал!

– Мы даже знаем, кто этим занимается.

– Так скажите!

– Большинству из здесь присутствующих это уже известно.

– Но я ничего не знаю! А я, край за край, музыкант!

– Боюсь, эта новость может вас шокировать.

– Не жалейте меня! Я хочу знать!

– Инопланетные пришельцы.

– Что?

– Рояли крадут пришельцы из космоса.

Джерри Ли Льюис откинулся на спинку кресла.

– Как прикажете вас понимать, господин Гиньоль?

– Прямо, господин Льюис. Я говорю то, что есть. То, на что до сегодняшнего дня Городской Совет, сознательно или бессознательно, но при этом весьма старательно закрывал глаза. Мы стоим перед угрозой инопланетного вторжения. Более того, я утверждаю, что вторжение уже началось. И похищение роялей – это только первая, подготовительная стадия.

– Это невероятно! – вскинул музыкальные руки вверх Джерри Ли Льюис.

– Хотелось бы с вами согласиться, господин Льюис. Но факты говорят об обратном – мы на грани катастрофы.

– Я все понимаю, господин Гиньоль. И даже во многом с вами согласен, – подал голос министр по делам гномов, эльфов и орков. – Народный Фронт Противодействия Инопланетной Угрозе – это очень интересная инициатива. Смелая, нестандартная и вполне в духе времени. Я бы даже сказал, инновационная. Быть может, это именно то, что нам сейчас требуется для того, чтобы привлечь внимание наших избирателей. Показать всем простым гражданам Централя, что мы не занимаемся здесь пустой говорильней, а действительно заботимся об их благополучии. Постоянно и неусыпно. То бишь не покладая рук. Но ставить во главу угла историю о похищении роялей – не слишком ли это… вычурно, что ли? Будет ли эта проблема близка каждому? Ведь далеко не у каждого дома есть рояль.

– Зато все без исключения, как в Централе, так и за его пределами, знают, кто такой Джерри Ли Льюис! – Гиньоль указал на растерявшегося вконец музыканта. – У каждого дома есть его записи! Поэтому история с исчезновением рояля Джерри Ли Льюиса – это как раз то, что надо! Тот, кто это сделал, нанес обиду каждому жителю Централя! И каждый после этого станет думать – если это случилось с Джерри Ли Льюисом – с самим Джерри Ли Льюисом! – значит, запросто может случиться и со мной!

– Это так! – Министр парков культуры и отдыха едва не захлопал в ладоши от радости. – Так, упади я за край!

– Однако есть в этом какая-то натяжка, – медленно, будто задумчиво изрек министр-распорядитель.

– О чем ты, приятель? – недовольно глянул на министра-распорядителя Бургомистр. – Какая еще натяжка? Враг у ворот! И мы принимаем бой!

Бургомистр с неожиданным азартом и силой саданул кулаком по столу.

– В этом я с вами абсолютно согласен, господин Бургомистр, – быстро, как на ускоренно воспроизведенной записи, затараторил министр-распорядитель. – На сей счет у меня ни малейших сомнений! Враг ломится к нам в ворота – значит, должен получить достойный отпор!

– Так чего ж тебе еще надо? – пожал плечами Бургомистр.

– Мне не дает покоя один вопрос.

– Ну?..

– Зачем пришельцам рояли?

– Да, Гиньоль, – обратился к главному эксперту Бургомистр. – Ты еще вчера обещал нам это объяснить.

– Я хочу предоставить слово своему коллеге и главному эксперту по боевым системам инопланетян Кимеру Фанфанову.

– Кимер Фанфанов! – едва не подпрыгнул в кресле Джерри Ли Льюис. – Тот самый Кимер Фанфанов!

– В каком смысле тот самый? – насторожился Гиньоль.

Не ожидал он подвоха со стороны музыканта, но, похоже, случилось. А значит, нужно было принимать меры.

Но Джерри Ли Льюис смотрел не на Гиньоля, а на сидевшего по левую руку от него фантаста.

– Вы тот самый Кимер Фанфанов? Автор «Смертельных джунглей Эскалада»?

– Ну… Да, – нерешительно признался Кимер.

Джерри Ли Льюис сорвался с места, подбежал к фантасту, схватил его за руку и принялся энергично ее трясти.

– Великий Додекаэдр! Поверить не могу! Вы же мой любимый писатель!

– Серьезно? – Фанфанов сдвинул брови, как будто ожидал, что все это обернется шуткой.

– Конечно! «Смертельные джунгли Эскалада» – это что-то невообразимое!.. Скажите, откуда к вам приходят эти удивительные картины чужих миров?

– Ну, честно говоря…

Гиньоль посмотрел на часы. У него все было рассчитано по минутам. И еще один истый почитатель творчества Кимера Фанфанова не входил в его планы.

– Господа! Я предлагаю вернуться к обсуждаемому вопросу. У вас будет еще время поговорить о творчестве.

– Да! – Джерри Ли Льюис кончиками пальцев коснулся плеча фантаста. – Нам непременно нужно поговорить после окончания заседания.

– Ну, мы, вообще-то, ждем доклад эксперта, – недовольно проворчал Бургомистр. – Ждем с нетерпением.

– Простите, господин Бургомистр, – улыбнулся Фанфанов. – Прошу извинения, господа. Итак. По нашим оценкам за прошедшую неделю из разных мест Централя было похищено около тридцати роялей. Включая именной инструмент Джерри Ли Льюиса. Возникает вполне уместный вопрос: зачем пришельцам рояли. Ответ вас удивит и, может быть, даже потрясет. Инопланетные агрессоры собираются воспользоваться похищенными роялями как оружием.

– Оружие? – почти в унисон произнесли сразу несколько министров.

Один произнес это слово удивленно, другой – недоверчиво, третий – скептически, четвертый – насмешливо, зато пятый – испуганно.

Кимер же остался невозмутимо спокоен и убийственно серьезен. К чему к чему, а уж к выпадам критиков ему было не привыкать.

– Господа, полагаю, всем вам известно, что наш мир держится на Суперструне. Эйнштейном, Ньютоном, Клинсманом и рядом других выдающихся космогонистов подведена теоретическая основа под принципы существования Суперструны. Говоря коротко и не вдаваясь в детали, Суперструна стабильна, неизменна и вечна. Иными словами, ее невозможно уничтожить. Она возникла вместе с Большой Временной Петлей и лишь одновременно с ней, когда придет время, вновь свернется в Сингулярность. Все мы прекрасно понимаем, что Суперструна это совсем не то же самое, что и струна, натянутая в арфе или рояле. Однако Суперструна обладает рядом свойств, присущих обычным струнам. Одно из базовых свойств Суперструны – это частота колебаний. А с частотой колебаний связано такое явление, как резонанс. Напомню, что причиной резонанса является совпадение внешней частоты с внутренней частотой системы. Следствием этого является резкое возрастание амплитуды вынужденных колебаний. Частота колебания Суперструны совпадает с частотой колебания рояльной струны, звучащей на «ля» второй октавы.

Кимер умолк.

На какое-то время в зале воцарилась тишина. Присутствующие министры пытались осмыслить услышанное.

– И что? – спросил наконец министр по делам эльфов, гномов и орков.

Кимер не успел ничего ответить – Джерри Ли Льюис громко хлопнул ладонью по столу.

– Это значит, что если взять одновременно один и тот же аккорд на множестве роялей, расположенных вблизи Суперструны, то это может вызвать резонанс! Амплитуда собственных колебаний Суперструны резко возрастет! И это может иметь самые катастрофические последствия для всего нашего мира!

Музыкант снова припечатал ладонь к столу.

– Совершенно верно, господин Льюис, – подтвердил догадку музыканта фантаст. – Именно таким образом пришельцы собираются нанести первый удар.

– Вы описывали это в книге «Десант на Румпель-13», – указал пальцем на Кимера Джерри Ли.

– Но почему именно рояли? – как-то странно дернул руками министр по делам занятости и бездействия. – Почему так сложно?

– В самом деле, – поддержал его министр по делам лесов, озер и недр. – Неужели нет другого способа воздействия на эту самую Суперструну?

– К счастью, нет, – улыбнулся Гиньоль. – Благодаря этому наш мир все еще цел. Иначе кому-нибудь непременно пришло бы в голову свести счеты с жизнью, уничтожив заодно весь мир.

– А рояли, выходит, могут уничтожить мир? – озадаченно пробормотал Бургомистр.

– Не рояли, а музыка! – вскинул палец к потолку Джерри Ли Льюис. – Музыка, господин Бургомистр! Музыка способна на все! Музыка – это начало всех начал! Музыка может создавать новые миры и разрушать старые! Музыка!..

– Достаточно, – прервал его Бургомистр. – Мне все ясно.

– А мне – нет!

Все повернули голову в ту сторону, откуда прозвучали последние слова. В дверях стоял министр по чрезвычайным ситуациям. Он все же собрался с духом, чтобы прийти на заседание Народного Фронта, откуда его столь бесцеремонно выставили.

– Господин Гиньоль, – министр по чрезвычайным ситуациям медленно направился к столу, за которым сидели члены Народного Фронта. – В вашей теории есть один весьма существенный просчет. Если все обстоит именно так, как вы говорите, и пришельцы действительно намереваются разрушить наш мир с помощью роялей, – министр по чрезвычайным ситуациям саркастически хмыкнул, – тогда в окрестностях Голгофы должно наблюдаться скопление похищенных этими злодеями роялей.

Гиньоль посмотрел на часы.

– Именно так, господин министр по чрезвычайным ситуациям.

Министр остановился, широко расставил ноги и сцепил руки за спиной. Взгляд его жег Гиньоля, как паяльная лампа. Нет! Как две паяльные лампы!

– Но ко мне подобная информация не поступала.

Гиньоль даже бровью не повел.

– В таком случае, господин министр по чрезвычайным ситуациям, вам пора менять работу.

– Так, значит? – процедил сквозь зубы министр по чрезвычайным ситуациям.

– Значит, так, – улыбнулся в ответ Гиньоль.

Он понимал, что если бы у министра по чрезвычайным ситуациям был пистолет и если бы только у него хватило храбрости, то он пристрелил бы его прямо здесь, в Ковровом зале. И после ни разу бы о том не пожалел.

– Господин Бургомистр! – Министр по чрезвычайным ситуациям перевел взгляд на другую сторону стола. – Я официально заявляю!..

И в этот момент зазвонил телефон, стоявший на круглом инкрустированном столике.

Сорвавшись с места, секретарь Бургомистра подбежал к телефону и поднял трубку.

– Ковровый зал. Секретариат господина Бургомистра.

Он выслушал то, что ему сказали, после чего повернулся к столу.

– Господин Бургомистр, это вас. Ректор Центральной Академии.

Бургомистр недовольно поморщился. У него не было ни малейшего желания выслушивать то, что собирался сказать ему Бей-Брынчалов. Он вообще сильно недолюбливал этого старого толстого брюзгу. Однако в Центральную Академию предстояло поступать двоим его внукам. И, что уж греха таить, оба способностями не блистали.

– Давай! – взмахнул кончиками пальцев Бургомистр.

Секретарь подхватил телефонный аппарат, поставил его на стол перед Бургомистром и вручил шефу трубку.

– Макдуров! У аппарата!

Бургомистр молча слушал, что говорил ему Ректор, и лицо его при этом медленно менялось. Сначала оно вытянулось. Затем его перекосило. И наконец лицо Бургомистра будто на сторону съехало.

– Понял! Спасибо!.. Приму меры!.. Перезвоню!.. Будь!

Бургомистр повесил трубку.

Секретарь убрал телефон.

Какое-то время Бургомистр молча смотрел на переплетенные пальцы рук.

– Ректор Центральной Академии, – медленно, будто сам не веря тому, что говорит, произнес он, – сообщил, что не далее как час назад на Лысой горе было обнаружено около тридцати роялей.

Гиньоль бросил косой взгляд на министра по чрезвычайным ситуациям. Лицо и шея его побагровели так, что Гиньоль испугался, как бы бедолагу не хватил удар. Да, такого министр по чрезвычайным ситуациям явно не ожидал! Что только лишний раз свидетельствовало о его профнепригодности.