Глава 36

В полном соответствии с Универсальным календарем, утвержденным Центральной Академией в году три тысячи сто тринадцатом, со дня, когда на Розетском Камне рукой человека впервые было выбито слово «ОМ», рассветная линия терминатора должна была пересечь вершину Лысой горы ровно в семь часов тридцать две минуты. Именно на этот час был назначен решительный штурм позиций пришельцев.

После того как министр по чрезвычайным ситуациям сам себя высек на глазах у Бургомистра и прочих членов Народного Фронта Противодействия Инопланетной Угрозе, не могло быть и речи о том, чтобы поручить ему руководство операцией. Министр по чрезвычайным ситуациям настолько откровенно продемонстрировал свою некомпетентность, что ни у кого не возникало сомнений в том, что его отставка – дело решенное. В обычное время он был бы немедленно отстранен от должности, но перед лицом угрозы инопланетного вторжения Бургомистр принял мудрое решение не тратить время на перестановки в кабинете. Во главе операции был поставлен Гиньоль Гиньоль. Его кандидатура устраивала всех, потому что никто другой не хотел брать на себя такую ответственность. В помощники Гиньолю были назначены Климент Чипизудов и Кимер Фанфанов. Джерри Ли Льюис сам вызвался стать наблюдателем от общественности, и его ходатайство было удовлетворено. Случись что, всегда можно будет сослаться на то, что общественность была в курсе.

До начала операции вокруг Лысой горы были выставлены патрули револьверос, которым было велено никого и близко к охраняемому объекту не подпускать. Однако работавшие при Академии орки-рикши знали не только все извилистые пути-дорожки, связывающие академические корпуса, но также потайные тропинки и тропочки, о которых вообще-то мало кому было известно. И конечно, они не отказали в любезности Алистеру Кроули, когда тот попросил их незаметно провести к Лысой горе трех орков, нагруженных тяжелыми ящиками с красными угрожающими наклейками «ОГНЕОПАСНО!».

За полчаса до терминатора отряд Регулярных Сил Охраны Правопорядка Централя, численностью в двести тридцать шесть человек, под командованием майора Алексея Каледина вышел на исходную позицию у подножия Лысой горы. Одновременно с ним к прилегающему к Лысой горе району фуникулерной станции выдвинулась другая группа несколько меньшей численности. В состав второй группы входили: командующий операцией Гиньоль Гиньоль, его заместители Кимер Фанфанов и Климент Чипизудов, специалист из ЦУПа Клара Цеткин, общественные наблюдатели Джерри Ли Льюис, Алистер Кроули и Мара, а также три съемочные группы центральных новостных телеканалов, приглашенные пресс-центром Городского Совета для эксклюзивного освещения чрезвычайных событий. Телевизионщикам уже была предоставлена вводная информация по поводу того, что должно было произойти на вершине Лысой горы. Но, судя по скептическим ухмылочкам и насмешливым прищурам, они не особенно в это верили. Однако ссылка на Городской Совет и Бургомистра придавала событиям определенный вес. При таком раскладе, что бы ни случилось, корреспонденты получали свой репортаж. А уж в каких тонах он будет выдержан, станет ясно по ходу дела. К тому же волшебное слово «эксклюзив» греет душу любому работнику средств массовой информации.

На подходе к фуникулерной станции группу Гиньоля встретил полоумный Гарик. Журналисты тут же принялись фотографировать и снимать на камеры столь экзотический персонаж. А Гарик в ответ, по обычной своей привычке, принялся размахивать палкой. Не очень-то и агрессивно, так, только для порядка. Однако ж пару журналистов задел. А еще одному очки разбил. Последний был особенно недоволен, поскольку без очков почти ничего не видел, а значит, с таким же успехом мог остаться дома.

Все члены группы, потеснившись, смогли разместиться в одном вагончике фуникулера. Теперь им оставалось только ждать. Но журналисты, как известно, просто ждать не умеют. Если им не подкидывать то и дело новую информацию, они начинают чахнуть и, говорят, могут даже погибнуть. Все равно как цветы, которые забывают поливать. Они и сами это чувствуют, поэтому постоянно пристают с вопросами ко всем, кто оказывается рядом.

– Господин Гиньоль, какова, по вашим оценкам, численность противника?

– По нашим разведданным, численность противника в несколько раз превосходит численность отряда Регулярных Сил Охраны Правопорядка, которому через несколько минут предстоит вступить в бой. Однако мужество и боевой дух наших бойцов ровно во столько же превосходят соответствующие показатели противника. Так что силы, можно сказать, равны.

– Господин Чипизудов, что вы можете сказать о майоре Каледине?

– Он умеет выполнять приказы.

– Вы полагаете, это главное?

– А вы – нет?

– Но…

– Нет?

– Да!

– Господин Кроули, каким образом вы оказались втянуты в эту историю?

– Втянут?

– Разве нет?

– А разве да?

– Я не понимаю, о чем вы?

– Разве похоже на то, что меня можно во что-то втянуть?

– Госпожа Цеткин…

– Можно просто Клара.

– Замечательно, Клара. Позвольте заметить, что вы очаровательны!

– Спасибо, я знаю.

– Вы?..

– Я начинала карьеру модели в торговом доме Готье Ги Баряна.

– О!..

– Нет, вы ошибаетесь. Современную женщину подобная карьера не может прельстить.

– Почему же?

– Потому что там во мне видели только модель, но не видели личность.

– Кто же разглядел вашу личность?

– Кимер. Кимер Фанфанов.

– Простите… Кимер Фанфанов? Это модельер?

– Нет. Это будущий лауреат Национальной литературной премии и литературной Премии Центральной Академии. Так, кажется, Кимер?

– Да, дорогая.

– О, господин Фанфанов! Мы думали, что вы один из руководителей Народного Фронта…

– Да, это так.

– Но вы еще и писатель?

– Нет, я фантаст!

– А что, есть какая-то разница?

– Ну, это следует у вас спросить.

– Э-э…

– Вот именно!

– Господин Фанфанов! Позвольте еще вопрос?

– Конечно!

– Если я правильно понял, вы хотели сказать, что не всякий фантаст – писатель?

– Нет, вы неправильно поняли. Я хотел сказать, что не всякий писатель – фантаст.

– В смысле?..

– Вот именно!

– Мара?.. Простите, я не ошибся, вас зовут Мара?

– Да…

– Что вы чувствуете, оказавшись здесь сегодня?

– Я чувствую гордость.

– Мы все чувствуем гордость…

– Я чувствую гордость за Алистера.

– За Алистера Кроули?

– Да.

– О, Алистер Кроули! Кто же его не знает! Вы давно с ним знакомы?

– Очень.

– Насколько?

– Дольше, чем кто-либо еще.

– Я имел в виду, насколько близко вы с ним знакомы?

– Мы очень близки с Алистером. У нас с ним никогда не было секретов друг от друга. Всем, что я имею, я обязана ему.

– Мара, вы не боитесь делать подобные заявления? Нет, честно, я говорю это не как корреспондент, а как друг. Все-таки Алистер Кроули – личность известная…

– И что с того?

– То есть я могу процитировать все, что вы сказали?

– Конечно.

– И господин Кроули не будет возражать?

– Я разве сказала что-то не то? Что-то, что повредит его репутации?

– Нет! Что вы!

– Господин Кроули, могу я задать вам пару вопросов?

– А смысл?

– Для меня или для вас?

– Мне это нравится. Задавайте.

– Можно напрямую?

– Попробуйте.

– Вы были простым шенгенским орком. Таких вокруг тысячи. Они кладут асфальт, стригут газоны, убирают мусор… Вы достигли благополучия и даже, более того, известности. Имя Алистера Кроули в Централе – синоним процветания. При этом вы никогда не были связаны, по крайней мере напрямую, ни с властными структурами, ни с криминалом.

– А в чем вопрос?

– Как вам это удалось?

– Я всегда рассчитывал только на себя самого.

– Господин Фанфанов! Как будет называться ваша новая книга?

– «Безумие на линии терминатора».

– О чем она?

– О любви, конечно! Все мои книги о любви!

– Господин Льюис.

– Да?

– Можно узнать, что вас привело на Лысую гору?

– Моя музыка.

– Простите?

– Там, на вершине горы, находится мой рояль, похищенный космическими пришельцами.

– Вы верите в эту историю?

– А почему бы и нет?

– По-моему, она слишком невероятна.

– Именно! Невероятна! И это, скажу я вам, замечательно! Если бы пришельцев, похищающих рояли, не существовало, их следовало бы придумать!

– Для чего?

– Как это для чего? Людям нужны невероятные истории! А также гномам, оркам, эльфам, ограм… Да вообще всем!

– Интересная мысль.

– Еще бы! Вы читали Кимера Фанфанова?

– Честно – нет.

– Непременно почитайте! Непременно! У вас изменится взгляд на мир!

Гиньоль посмотрел на часы.

– Минутку внимания, господа! Приближается час Икс. Скоро все мы станем свидетелями невероятного, феерического, незабываемого события. Сражения наших доблестных войск под командованием майора Алексея Каледина с инопланетными интервентами. С подлыми похитителями роялей! Через тридцать секунд я дам сигнал к атаке!

Гиньоль поднял руку с ракетницей.

– Господин Гиньоль! Вы уверены в победе?

Гиньоль улыбнулся.

– Я уверен, что сегодня после обеда майор Каледин станет полковником.

Гиньоль нажал на спусковой крючок.

Зеленая ракета со свистом вознеслась к темным еще небесам.

Все затаили дыхание.

Не прошло и минуты, как с противоположного склона горы, уже освещенного Додекаэдром, раздался грохот артиллерийской пальбы. А небо окрасилось разноцветными вспышками.

– Что это?.. Что это?..

– Это – салют! – расплылся в дурацкой улыбке Гарик.

– Вперед, господа!

Гиньоль взмахнул рукой, давая сигал к отправке вагончика фуникулера.

– Не слишком ли мы спешим? – занервничал корреспондент с одиннадцатого канала.

– Вы не хотите оказаться первым там, где творится история? – удивился Гиньоль.

– Не в том дело, – замялся корреспондент. – История – это, конечно, великолепно… Но там, – он взглядом указал на вершину горы. – Там, похоже, идет бой.

– Конечно!

– Это может быть опасно!

– Не бойтесь, уважаемый! Наши доблестные войска защитят нас от происков врагов! Вперед!

Вагончик фуникулера дернулся, сдвинулся с места и, медленно набирая скорость, пополз в гору.

Все, у кого в руках были камеры, снимали горный склон, по которому вниз, навстречу вагончику, так же медленно ползла линия терминатора.

Вот, наконец, они встретились, и пассажиры фуникулера из ночи перенеслись в день.

– Стрельба закончилась! – воскликнул один из корреспондентов.

В самом деле. В утреннем воздухе была разлита тишина, нарушаемая лишь поскрипыванием троса, к которому был подвешен вагончик.

Безмолвие, наступившее столь внезапно, казалось зловещим.

До тех пор пока Гиньоль не выбил пробку из бутылки шампанского.

– За победу, господа! – воскликнул он и, сделав глоток из горлышка, передал бутылку Чипизудову.

Поначалу все растерянно молчали.

Но вдруг кто-то крикнул:

– Ура!

Кстати, этим кем-то, первым догадавшимся крикнуть «ура», оказался Гарик.

Но какая разница, кто это был!

Его радостный крик тотчас же подхватили другие!

– Ура! Ура! Ура!

– За победу!

– За победу!

– Ура!!!

Гиньоль довольно улыбнулся и подмигнул Кимеру. Они действительно победили. И эти «ура» были в их честь. Хотя мало кто знал об этом.

Вагончик фуникулера ткнулся передним буфером в стопор. Гарик открыл дверцу и первым выбежал на помост.

Глазам прибывших открылось удивительное зрелище. Все поле на вершине горы, которое обычно занимали зрители, было заставлено роялями. И еще несколько роялей стояли на открытой сцене. Которую по указанию Гиньоля накануне как следует обновили и живописно украсили живыми цветами.

– Удивительно!

– Невероятно!

– Снимайте! Снимайте!

– Немедленно! Прямой эфир!

– Да! Мне нужен прямой эфир!

– Это сенсация!

– Новость дня!

– А где же войска?.. Господин Гиньоль, где же войска?

– А инопланетяне? Где инопланетяне?

– Я полагаю, что наши доблестные войска нанесли противнику тяжелейший урон. Враг позорно бежал. А наши бойцы занимаются тем, что зачищают местность. Я уверен, в скором времени они будут здесь… А, вот и они!

Гиньоль сбежал по лесенке с фуникулерной площадки и быстро пошел навстречу первым поднявшимся на гору бойцам Сил Охраны Правопорядка.

– А вас, господа, я попрошу остаться, – на ходу бросил он устремившимся было вслед за ним телевизионщикам. – Я должен переговорить с майором Калединым с глазу на глаз. Понимаете?

– Нет!

– Его доклад может содержать секретную информацию. Через несколько минут вы сможете задать майору свои вопросы. Договорились?

Телевизионщикам ничего не оставалось, как только снимать издалека то, как Гиньоль, помахивая тростью, подошел к майору Каледину. Как майор лихо козырнул ему, вскинув руку к малиновому берету. Но то, что сказал майор и что ответил ему на это Гиньоль, они не могли слышать. А между тем разговор был следующим.

– Господин Гиньоль! Смею доложить, что мы не обнаружили противника!

– Поздравляю вас с победой, господин майор!

– Господин Гиньоль! Мы не обнаружили противника! Если не считать трех орков на восточном склоне горы!

– О, их можно отпустить. Это общественные наблюдатели.

– Наблюдатели? Они запускали пиротехнику!

– Они приветствовали наши доблестные войска! И радовались победе!

– Мы не встретили противника, господин Гиньоль!

– Посмотрите сюда, господин майор. – Гиньоль тростью указал на поле. – Видите эти рояли? Они были похищены космическими пришельцами. При вашем приближении враг бежал, бросив награбленное на поле битвы.

– Но, господин Гиньоль!..

– Видите этих людей с кинокамерами? Это – пресса. Им нужны новости. Хорошие новости, которые они могли бы рассказать жителям Централя. Если они скажут, что вы победили инопланетных агрессоров, то кто посмеет это опровергнуть? А они уверены в том, что мы одержали героическую победу! Вы хотите их разочаровать, господин майор?

– Но!..

– В конце концов, господин майор, вы хотите стать полковником?

– Конечно!

– Тогда какие проблемы?

– Никаких, господин Гиньоль! Мы ударили по врагу, когда он меньше всего этого ожидал! Смяли его оборону и обратили в бегство! С нашей стороны потерь не было!

– Отлично, майор! Вы готовы к встрече с прессой!

Гиньоль повернулся к телевизионщикам и взмахнул рукой. Те сорвались с места и устремились к нему, как голодные псы, завидевшие мясника, выбрасывающего кости.

Гиньоль оставил им будущего полковника Каледина, а сам направился к Джерри Ли Льюису. Музыкант ходил среди роялей, поглаживая их руками, порою останавливаясь и трогая, но не нажимая пальцами клавиши.

– Нашли свой инструмент, господин Льюис?

– Еще нет.

– Быть может, он там, на сцене?

– Вы так думаете?

Гиньоль улыбнулся.

– Я практически уверен в этом.

Джерри Ли Льюис с Гиньолем поднялись на сцену. Обойдя два рояля, музыкант наконец-то нашел тот, что принадлежал ему.

– Вот он! – Джерри Ли поднял крышку и пробежался пальцами по клавишам. – Надо же! Почти не расстроен!

Он погладил рояль по боку, как старого, преданного пса, прилегшего вздремнуть возле камина.

– Сыграйте что-нибудь.

Гиньоль достал из-за занавеса вращающийся табурет и пододвинул его музыканту.

– Прямо сейчас? Здесь?

– У вас ведь должен был состояться концерт.

– Вчера.

– Вчера вы должны были играть перед корчащей из себя эстетов кучкой политиканов, для которых что Джерри Ли Льюис, что Джим Моррисон – все едино. А сегодня у вас замечательная аудитория. Любящая и понимающая именно вашу музыку. – Солдаты, поднимавшиеся на гору, ходили меж роялей, выбирая место, где можно было бы присесть. Кто-то, не особенно церемонясь, усаживался прямо на крышки музыкальных инструментов. – У нас есть пресса и телевидение. Начните играть – и ваше выступление покажут в прямом эфире на всех центральных каналах. Я даже знаю, как это назовут – первым концертом в честь победы над инопланетными захватчиками.

– Звучит неплохо.

Джерри Ли Льюис сел на табурет, пододвинул его чуть ближе к роялю, положил пальцы на клавиши.

– Я обычно начинаю выступления с сюиты «Большие Огненные Шары».

– Отличный выбор! То, что нужно!

Джерри Ли Льюис сделал глубокий вдох, на секунду прикрыл глаза и резко провел рукой по клавишам, от самых низких, басовых нот, до высоких. Фирменный звук инструмента Джерри Ли Льюиса сработал, как сигнал к бою. Заполнившие поляну бойцы вскочили на ноги. Они оглядывались по сторонам, не сразу сообразив, где находится источник звуков. А когда они поняли, что звуки доносятся со сцены и играет на рояле не кто-то там, а сам Джерри Ли Льюис, то взвыли от восторга. А кто-то даже принялся палить в воздух. Шум был такой, что даже находившийся рядом с музыкантом Гиньоль перестал слышать его рояль. И тем не менее он ободряюще похлопал Джерри Ли по плечу и прокричал ему в ухо:

– Продолжайте! Все идет отлично!

Он был прав – вскоре шум стих. Зрители угомонились и теперь лишь восторженно внимали музыке гения. Телерепортеры уже пробрались в первые ряды и снимали необыкновенный концерт. Двое операторов забрались на сцену и кружили вокруг рояля Джерри Ли, выбирая лучшие ракурсы.

После «Больших Огненных Шаров» был сыгран «Блюз Централя». А за ним последовали «Академия Конфиденциально». И, конечно же, «Я и Бобби МакГи». Все номера проходили на ура.

Три орка, работавшие в Желтом Доме – Алик, Гена и Жорик, – в первые ряды не лезли. Они сидели на рояле, стоящем на краю поляны, слушали музыку, помахивали ногами и прихлопывали в ладоши.

– Хороший денек! – улыбаясь, сказал Алик.

– Точно! – согласился с ним Гена. – Сначала ракеты попускали, теперь вот концерт слушаем!

– Да! – сладко вздохнул Жорик. – Централь – это тебе не Шенген!

– Работа у нас хорошая, – добавил Алик. – И люди нас уважают.

– Слушай, Алик, – задумчиво изрек Гена. – Я все ж тебя не понимаю.

– Дурак потому что, – кивнул Алик.

– Не, я не о том, – тряхнул головой Гена. – Вон, видишь, кто там, на сцене, рядом с Джерри Ли?

– Да там полно народу!

– Там Кроули и Мара!

– Точно.

– Так почему твоя Мара не с тобой, а с Кроули?

Алик озадаченно почесал в затылке.

– Ну, наверное, ей так захотелось.

– И тебя это ничуть не беспокоит?

– А почему меня это должно беспокоить?

– Да потому что она твоя жена! А все время возле этого Кроули!

Сообразив, куда клонит Гена, Алик от души рассмеялся. И хлопнул приятеля по спине так, что тот едва с рояля не слетел.

– Дурак ты, Гена! Как есть дурак! Ты хоть знаешь, кто такой Кроули?

– Да кто ж его не знает!

– Кроули – родной Марин брат.

Лицо Гены удивленно вытянулось.

– Да брось ты!

– Да вот, хоть брось, хоть подними. Он прежде Мары в Централь укатил. А после и ее сюда вызвал. Ну, а она ему ответила, что, мол, без мужа и родни его не поедет. А ты как думал? Если б не так, чего бы ради Кроули ради нас старался? Это ведь он нас на работу в Желтый Дом пристроил. А то!..

К Гиньолю подбежал боец в малиновом берете с ящиком полевой рации за спиной.

– Господин Гиньоль! Вас вызывают! – Он протянул Гиньолю телефонную трубку.

Гиньоль жестом попросил бойца отойти вместе с ним в сторону, где потише.

– Гиньоль! Слушаю!.. – Он старательно зажимал одно ухо ладонью, но слышно все равно было очень плохо. – Да, Франтишек, все в порядке! Все в полном порядке!.. Да, дело закрыто!.. Мадлона может выписать Ректору окончательный счет. Только напомни, чтобы не забыла включить в него рояли, двадцать пять штук… Что? Смотрите на нас по телику?.. Ну и как?.. Что?..

– Господин Гиньоль! – кто-то не сильно, но требовательно потянул Гиньоля за рукав.

– Секундочку! – взмахнул рукой Гиньоль. – Все, Франц, потом поговорим!.. Я тебя почти не слышу!.. Не слышу!.. До встречи!

– Господин Гиньоль… – все тот же нудный, чуть гнусавый голос.

Гиньоль никогда прежде его не слышал. Потому что, если бы слышал, то не забыл.

Гиньоль вернул телефонную трубку солдату и обернулся.

Человека, что стоял у него за спиной, он видел впервые. Типичная серая, невыразительная внешность работника спецслужб. Невзрачный, серый, хотя и дорогой костюм. Жидкие волосы будто прилизаны. Высокие скулы, длинный нос, тонкие губы, маленькие колючие глазки.

– Как вы здесь оказались? – спросил Гиньоль.

– Здесь – это где? – прищурился серый незнакомец.

– На Лысой горе, естественно.

– Ну… – Незнакомец сложил руки за спиной и мыском ботинка попытался ковырнуть сцену. – У меня свои каналы.

– И что вам здесь нужно?

– Я хочу предложить вам работу, – почти не разжимая губ, прогнусавил незнакомец.

– У вас проблемы? – привычно улыбнулся Гиньоль.

– Не у меня. У человека, которого я представляю.

– И кто же он?

Незнакомец сначала плотно сжал губы. Так, что уголки побелели. А затем едва слышно процедил сквозь зубы:

– Национальный Лидер.

– Кто? – не понял Гиньоль.

– Национальный Лидер Единой и Нерушимой Партии Бедламбеса.

– И у него проблемы? – по-настоящему удивился Гиньоль.

– Да.

– Какого рода?

– Упал рейтинг.

– Надеюсь, не разбился?

– Нам сейчас не до шуток, господин Гиньоль. На носу выборы. А рейтинг Национального Лидера упал до исторического минимума.

– И вы хотите, чтобы я его…

Гиньоль раскрытой ладонью провел снизу вверх.

– Да.

– Вы знаете мои расценки?

– Цена не имеет значения. Нам нужно за десять дней поднять рейтинг, как минимум, на пятнадцать пунктов.

– А если я подниму его на двадцать?

– Цена будет удвоена.

– По рукам, – улыбнулся Гиньоль.

– Вы гарантируете результат?

– Приятель, – Гиньоль снисходительно похлопал по плечу тайного полномочного представителя Национального Лидера Единой и Нерушимой Партии Бедламбеса, – ну сам подумай, что такое двадцать пунктов рейтинга? Я решал и не такие проблемы!

Следует признать, что успех безукоризненно точно проведенной операции по предотвращению инопланетного вторжения несколько вскружил Гиньолю голову. Но только самую малость. И он вовсе не бахвалился перед представителем иностранной державы. Он всегда отвечал за свои слова. Кроме того, представитель Бедламбесского Национального Лидера подвернулся как нельзя кстати. Разговаривая с ним, Гиньоль краем глаза наблюдал за старательно пробирающимся к нему сквозь толпу Климентом Чипизудовым. Он уже догадывался, о чем собирался поговорить с ним председатель Народного Фронта Противодействия Инопланетной Угрозе. И он не ошибся.

– Господин Гиньоль! Нам нужно поговорить!

– О чем, Климент Ефремович?

– О нашей дальнейшей работе!

– Стоит ли сейчас об этом, Климент Ефремович? – Гиньоль едва заметно поморщился. – Сегодня такой день!..

– Вот именно! Поэтому я и хочу понять, каковы дальнейшие перспективы Народного Фронта Противодействия Инопланетной Угрозе? В смысле, есть ли еще чему противостоять?

– Ну, это уж вам решать, Климент Ефремович.

– Я рассчитывал на ваше содействие.

– Увы, я уезжаю.

– Куда?

– В Бедламбес. – Гиньоль указал на ожидавшего его представителя Национального Лидера.

Чипизудов растерянно хлопнул глазами.

– Что, там тоже инопланетяне?

– Нет. – Лицо у бедламбесца, словно у каменного идола – ни мыслей, ни эмоций. – У нас выборы Национального Лидера.

– Выборы? В Бедламбесе? Что за чушь!

Человек в сером гордо вскинул маленький, будто срезанный подбородок.

– Всенародные демократичные выборы Национального Лидера проводятся в Бедламбесе каждые двенадцать лет на безальтернативной основе.

– Гиньоль! – в отчаянии всплеснул руками Чипизудов. – Ну подумайте сами, что вам делать в Бедламбесе? Вы, с вашими талантами, нужны нам здесь, в Централе!

– Я нужен всем, – смиренно склонил голову Гиньоль. – Не волнуйтесь, Климент Ефремович, я передам вам все контакты в ЦУПе. Там есть очень интересные люди.

Он живо представил себе профессора Хруля и доктора Вин-Винтовского на заседании Народного Фронта Противодействия Инопланетной Угрозе и невольно улыбнулся.

– Чему вы улыбаетесь, Гиньоль?

Гиньоль посмотрел на поле, заполненное роялями и солдатами. На Джерри Ли Льюиса, исполняющего очередной свой хит. На Кимера, что-то нежно шептавшего на ушко улыбающейся Кларе. И сам Гиньоль улыбался, потому что ему нравилась его работа. Ведь, если бы не было человека, способного решать любые проблемы, распутывать хитросплетения людских взаимоотношений и развязывать почти уже затянувшиеся узлы чужих судеб, ситуация в Мире-На-Оси становилась бы все сложнее и запутаннее. И кто знает, к чему бы это могло привести?

А что касается Бедламбеса, Гиньоль давно уже подумывал о том, что пора там навести порядок. Переиграть на выборах Национального Лидера, избирающегося на безальтернативной основе, – это был вызов, мимо которого он не мог пройти.

Такой уж он человек.

На правах рекламы: