Глава 17
Покой есть главное в движении

До самого последнего момента Сакамото не мог прийти к окончательному решению. Он замечал взгляды, которыми провожали его старшие офицеры – они имели право и хотели знать, куда отправится «Дасоку», покинув док «восемнадцать-эм». Но что мог ответить им капитан, который и сам пока этого не знал? Пожалуй, впервые в жизни Сакамото думал о том, что лежащая на нем ответственность слишком тяжела и он может не справиться с ношей. И ведь не он выбрал Путь, по которому должен пройти, – Путь развернулся перед ним, не оставляя выбора. Рюичи Сакамото всегда хотел только командовать боевым кораблем. Ничего более. Он даже не задумывался над тем, чем будет заниматься, когда уйдет в отставку. Не строил планов на счет штабной работы или преподавания в Военной академии, хотя многие кадровые офицеры именно так завершали свою карьеру. И вот теперь от его решения зависела, быть может, судьба империи.

«Быть может» Сакамото добавлял только для себя самого. Остальные, не спросив капитана «Дасоку», уже решили, что именно он представляет теперь Империю Пяти Солнц. Сакамото подозревал, что к этому приложили руку Бутов и его криогенщики, но никаких доказательств у него не было. Однако как иначе объяснить то, что за два дня до окончания ремонта на «Дасоку» с официальным визитом явился сам генерал-губернатор Старой Одессы? Бойкий лысый старичок в зеленом френче и красной феске с золотой кисточкой по-деловому осмотрелся, пробежался по главной палубе «Дасоку», посмотрел, как идут ремонтные работы, поинтересовался у помощника левого края Иночи, нет ли претензий к ремонтникам, после чего объявился в каюте ничего не подозревавшего, а потому одетого в темно-красное домашнее кимоно с перевернутыми лилиями нито кайса Сакамото. Между прочим, в сопровождении не кого-нибудь, а Николая Бутова, к которому на правах старого знакомого обращался по имени и на «ты». Представившись Сакамото, генерал-губернатор заявил, что целиком и полностью поддерживает борьбу милых его сердцу – он так и сказал, «милых моему сердцу», – японцев с новыми варварами, явившимися в образе сайтенов. Известие о том, что в одном из ремонтных доков Старой Одессы стоит легендарный – он так и сказал, «легендарный» – линкор «Дасоку», вырвавшийся из Куанского котла и совершивший героический рейд через захваченный врагом сектор, потрясло его до глубины души. После этого он был обязан посетить док «восемнадцать-эм», чтобы засвидетельствовать нито кайса Сакамото свое глубочайшее почтение и сказать, что для всех граждан Старой Одессы линкор «Дасоку» является символом свободной Империи Пяти Солнц.

Сакамото выслушал все это в полнейшей растерянности, после чего скомканно и довольно нелепо поблагодарил генерал-губернатора. От торжественного обеда в резиденции генерал-губернатора Сакамото удалось отказаться, сославшись на то, что полным ходом идет подготовка корабля к полету. Генерал-губернатор принял это объяснение с пониманием. Прощаясь, он сказал, что «Дасоку» всегда может рассчитывать на свободный док Старой Одессы. Кроме того, генерал-губернатор готов был выделить капитану Сакамото бессрочный кредит на закупку всего необходимого для нового рейда в тыл врага. Услышав такое, Сакамото подумал было о мечах, заложенных у Трищенко, но решил, что говорить на эту тему с генерал-губернатором не совсем удобно.

Тепло распрощавшись с Сакамото, генерал-губернатор покинул каюту капитана, но через минуту вернулся.

– Совсем забыл! – сказал он, хлопнув двумя пальцами себя по лбу. – Я выкупил у Соломона Трищенко ваш залог. Можете забрать его, когда пожелаете.

Генерал-губернатор подмигнул и отбыл, оставив капитана героического корабля в полнейшем недоумении и растерянности.

Не успел Сакамото прийти в себя, как по внутренней связи ему доложили, что на борт «Дасоку» желает подняться представитель Британского Королевского сектора. К приходу британца Сакамото, по крайней мере, успел переодеться.

Британский дипломат сказал, что находится на Старой Одессе как частное лицо, но тем не менее он уверен, что выразит мнение всего Британского Королевского сектора, заявив о восхищении народа Британии мужеством экипажа «Дасоку» и о поддержке героической борьбы японского народа с сайтенскими захватчиками. И если бы только «Дасоку» мог задержаться на Старой Одессе хотя бы на неделю, он непременно организовал бы встречу нито кайса Сакамото с официальными представителями Британского Королевского сектора. Заверения Сакамото в том, что он всего лишь военный и не уполномочен вести официальные переговоры с представителями иностранных секторов, не возымели на британца ни малейшего действия.

– Мы говорим: «Британия там, где развивается «Юнион Джек»! – гордо вскинул подбородок британец. – А это значит, что Империя Пяти Солнц сегодня находится на борту «Дасоку»!

Не успел британец откланяться, как вахтенный офицер сообщил Сакамото, что его дожидается представитель Великого Гуцульского княжества.

Гуцул оказался торговцем козьим сыром, прибывшим на Старую Одессу во главе каравана кораблей с товаром. Выразив восторг героическим рейдом «Дасоку» – к восторгам Сакамото уже начал привыкать, – торговец сказал, что дарит экипажу контейнер с самым лучшим сыром, от которого, по его словам, у воина глаз становится острее, рука – сильнее, а на груди начинают виться волосы. Волосы на груди совсем не прельщали Сакамото, но тем не менее он поблагодарил радушного гуцула.

После гуцула представители иностранных секторов, желающие засвидетельствовать свое почтение капитану «Дасоку», пошли косяком. Сакамото пришлось распорядиться, чтобы вахтенный офицер, ссылаясь на то, что в данный момент капитана нет на борту, перенаправлял часть гостей, тех, что рангом пониже, к помощнику левого края Иночи.

Паломничество продолжалось до тех пор, пока Лева Стотник не приказал запереть двери дока под предлогом того, что ремонтникам необходимо провести вакуумные испытания. За что, надо сказать, Сакамото был ему крайне признателен. Не привыкший играть роль официального лица, нито кайса считал свалившуюся на него миссию проклятием мононокэ – духов умерших, страдающих от какой-то неутоленной обиды. Вот только когда и как он мог их обидеть? Сакамото подозревал, что всему виной мечи погибших в бою самураев, которые он отдал в залог. Но теперь-то мечи находились на корабле и проклятию должен был наступить конец.

Ан нет! Снова стать капитаном своего корабля, и только, Сакамото смог, лишь когда «Дасоку» плавно выплыл из дока «восемнадцать-эм», развернулся, дав задний ход, и нацелился носом на звездное скопление Гидры.

– Так куда летим, капитан? – спросил Бутов.

Присутствие криогенщика на капитанском мостике уже никого не удивляло и не раздражало. Разве что только бортинженера правого края Нори. Да и то лишь самую малость.

Сложив руки на груди, Рюичи Сакамото смотрел на усеянный звездами обзорный скрин так, будто это была шарада, которую ему предстояло разгадать.

– Исикава-сан, – обратился нито кайса к штурману. – Курс – на Шенгенский сектор.

Решение капитана удивило всех, но вслух высказать свое недоумение позволил себе только Бутов. Может быть, именно для этого он и находился на мостике?

– Шенгенский сектор? Что мы там забыли?

– Во время нашего последнего разговора Император, находясь на борту сайтенского флагмана, спросил меня, знаю ли я монастырь Кубоканэ, и посоветовал поговорить с его настоятелем, учителем Нитирэном.

– И что? – не понял Бутов.

– Монастырь находится в нейтральной зоне, на границе с Шенгенским сектором.

– Мы летим в монастырь? – уточнил на всякий случай Бутов.

– Да, – коротко кивнул Сакамото.

– Чтобы поговорить с настоятелем?

– Именно так, – подтвердил Сакамото.

Бутов молча развел руками, демонстрируя настолько глубокое недоумение, что бездна мирового космоса по сравнению с ним могла показаться лужей.

– Император велел мне спросить совет у наставника Нитирэна, – повторил Сакамото.

– Должно быть, в тот момент ему не пришло в голову ничего лучшего, – прокомментировал слова капитана Бутов.

– Император отдавал себе отчет в том, что происходит. И если он посоветовал посетить монастырь Кубоканэ, значит, в этом есть смысл.

– Смысл есть во всем. Абсолютно во всем. Муравей ползет по ветке дерева – и в этом заложен какой-то глубокий смысл. Нужно только суметь его отыскать.

– Совершенно верно, Бутов-сан. За этим мы и летим в Кубоканэ.

– В поисках смысла?

– Можете называть это так.

Бутов молча, но с явным неодобрением покачал головой. По его мнению, они попусту теряли время.

– Исикава-сан? – посмотрел нито кайса на штурмана.

– Есть, – ответил штурман.

– Иночи-сан?

– Есть.

– Нори-сан?

– Есть.

– Старт.

Помощник левого края Иночи откинул прозрачную пластиковую крышку и перевел красный рычажок стартера в положение готовности. То же самое проделал за своей консолью капитан. Большим пальцем Иночи вытолкнул вперед движок, и вместе с ним поползли вверх диаграммы мощности на скрин-контроллере.

– Двигатели в порядке, – сообщил бортинженер правого края.

– Даю максимальную мощность.

Иночи перевел движок в крайнее положение.

– Норма, – сказал Нори. – Даю импульс на маневровые двигатели.

Корпус «Дасоку» едва ощутимо дернулся. Медленно поплыла в сторону серая, изъязвленная астероидами и опаленная плазменными вспышками крыша над Старой Одессой.

Отведя корабль на безопасное расстояние и удостоверившись, что все буксирные катера вернулись в док, Иночи начал разгон вспомогательных ХД-двигателей.

– А что с Грипенфлихтом? – вспомнил вдруг Сакамото.

– О докторе можете забыть. Я сунул ему в зубы билет до пересадочной станции «Баумгартен-4» и выставил из дока. Пусть дальше сам разбирается.

Сакамото молча покачал головой.

С какой поразительной легкостью Бутов сказал «можете забыть». Как там русские говорят? С глаз долой – из сердца вон? Сакамото так не умел. Прежде чем убрать воспоминания о докторе Грипенфлихте в дальний уголок своей памяти – о том, чтобы забыть, не могло быть и речи! – нито кайса нужно было во многом разобраться. Ему хотелось понять, чем живет такой человек, как Питер Шаллерус Грипенфлихт? Шпионаж был и остается неотъемлемой частью межгосударственных взаимоотношений. Каждой из договаривающихся о чем бы то ни было сторон всегда кажется, что другая сторона что-то от нее утаила. Государственные мужи мило улыбаются друг другу и пожимают руки на торжественных приемах, а за их спинами уже вовсю действуют шпионы. Сакамото мог понять, почему тот или иной человек становится шпионом на государственной службе. Но человек без родины, готовый заниматься любой грязной работой – хотя сами они, скорее всего, считают это искусством, – для того, кто больше заплатит, оставался для Сакамото загадкой. Как можно жить среди людей, смеяться вместе с ними, есть с ними за одним столом и при этом все время помнить о том, что ты не тот, за кого себя выдаешь? Может быть, это особенность психики, присущая лишь немногим? Или – болезнь? Что-то вроде раздвоения личности?

– Выходим на заданный режим.

– Параметры входа в гиперспейс введены.

– Запуск основного ХД-двигателя через тридцать секунд.

Бутов ухватился руками за подлокотники кресла и плотно сжал губы. Странное дело, если находишься в кубрике, трюме, столовой – да где угодно, лишь бы рядом не было обзорного скрина, – то вход в гиперспейс можно и вовсе не заметить. Ну пробежит легкая дрожь по переборкам. На мгновение, не больше, может показаться, что очертания находящихся рядом с тобой предметов становятся нерезкими, расплываются, как акварельный рисунок на мокром листе бумаги. И не более того.

– Запуск основного ХД-двигателя через двадцать секунд.

Но когда прямо перед тобой, на огромном обзорном скрине разверзается бездонная воронка перехода, в которую ныряет корабль, кажется, что весь мир не просто переворачивается с ног на голову, но и выворачивается при этом наизнанку. И ты заодно с ним превращаешься в бесформенный комок плоти, из которого в разные стороны торчат кишки и кости. Кошмарное ощущение.

– Десять секунд.

И самое ужасное, что, сколько ни пытался Бутов разговорить других людей, никто так и не признавался в том, что ему тоже было плохо при входе в гиперспейс. Что же получается, только он один страдает гиперспейсофобией? Или остальные просто не хотят сказать правду?

– Две… Одна… Пуск.

Обзорный скрин вспыхнул разноцветными огнями, как новогодняя елка.

Это продолжалось всего лишь миг. Затем огни разлетелись в стороны, образовав едва заметно сужающийся, светящийся туннель, ведущий в бесконечность.

– Переход открыт.

Корабль продолжал двигаться с прежним ускорением, но Бутову показалось, что чудовищная сила вдавила его в кресло. Криогенщик стиснул зубы и изо всех сил вцепился в подлокотники.

– Бутов-сан?..

– Все в порядке.

Самое ужасное, что он не мог заставить себя закрыть глаза.

Корабль нырнул в светящуюся воронку и провалился в одиннадцатое измерение.

– Есть переход!

– Сколько до цели?

– Сорок две минуты.

В одиннадцатом измерении скорость света в 11,29 раза превосходит ту, что зафиксирована природной константой, при этом наблюдался еще и эффект сжатия пространства, что позволяло кораблю за считаные минуты преодолевать огромные расстояния. Путь до границы Шенгенского сектора занял бы около месяца в обычном пространстве. В гиперспейсе штурман Исикава обещал доставить корабль до места менее чем за час.

Первый корабль с тогда еще очень примитивным двигателем Хайма – Дрёшера вошел в гиперспейс и благополучно вернулся назад более трехсот лет назад. Именно с этого исторического события начиналась история завоевания людьми Галактики. Хотя это только так говорится – завоевание, – на самом деле воевать ни с кем не пришлось. В космосе свободных планет более чем достаточно, и большинство из них не так уж сложно террареформировать. Слишком холодную планету можно перетащить на орбиту, расположенную поближе к светилу, слишком горячую – отодвинуть подальше. А создать на планете земную атмосферу, укоренить земную фауну и развести зверье, так и вовсе дело техники. Главное – найти толкового специалиста по планетарному дизайну, чтобы все сделал как надо – недорого, красиво и функционально. И вот, завоевав, фигурально выражаясь, космос, люди вновь принялись воевать друг с другом. Почему? Да кто ж их разберет! Быть может, стремление к самоуничтожению есть не самая привлекательная, но, увы, неотъемлемая сторона человеческой натуры? Если так, то она и не самая сильная – будь иначе, о людях давно бы уже осталось одно только воспоминание. У них ведь был хороший шанс уничтожить себя еще на матушке-Земле. Хлоп одним ударом – и нет планеты! И нет людишек, копошившихся на ней, но так и не успевших выпрыгнуть за планетарную орбиту.

Теперь, когда люди расселились едва ли не по всей Вселенной, сделать это не так просто, хотя желающие все еще находятся. Выходит, главная заслуга в том, что человечество живо, принадлежит все тем же Брукхарду Хайму и Вальтеру Дрёшеру, придумавшим двигатель, благодаря которому люди освоили гиперспейс с его двадцатью двумя измерениями.

Освоить-то они его освоили, да только так и не поняли, что же представляет собой гиперспейс. Даже у ученых были лишь самые общие соображения на счет физики внутреннего пространства гиперспейса. Что уж говорить о капитанах космических кораблей, буравивших гиперспейс, как жуки-древоточцы старую сосну. Кстати, сравнение с жуками-древоточцами родилось не случайно – ряд ученых утверждали, что, пронзая кораблями гиперспейс, люди тем самым разрушают некую первичную материю Вселенной, что в конечном счете приведет к ее гибели. Суждение было интересное, но ничем не подтвержденное, а потому, несмотря на раздающиеся время от времени угрозы, космические корабли как летали через гиперспейс, так и продолжали летать. И дело было даже не в полном равнодушии и безразличии людей, а в том, что они уже не могли жить без больших скоростей. Сегодня даже война ведется на скорости, совершенно немыслимой лет пятьдесят назад.

А гиперспейс как был, так и оставался загадкой. Правда это или нет, но говорят, что, когда корабль ныряет в переход, капитан молится лишь о том, чтобы ХД-двигатель не заглох и корабль не завис в гиперспейсе. Потому что никто не знал, к чему это могло привести. Бывали случаи, когда корабли исчезали в гиперспейсе. Почти всегда это списывалось на неисправность главного ХД-двигателя. Хотя кто мог это подтвердить или опровергнуть? Корабля-то уже нет! Но были и три-четыре совершенно загадочных случая, когда новенькие, с иголочки корабли, только что сошедшие со стапелей, ныряли в гиперспейс и пропадали навеки. Корабль, не вышедший из гиперспейса в расчетное время, уже никогда не вернется – правило не железное даже, а стальное, с легированием и закалкой.

Гиперспейс можно было созерцать только со стороны. Хотя та свистопляска меняющихся с калейдоскопической быстротой безумных цветов и уродливых форм, что отображалась сейчас на большом обзорном скрине, вряд ли адекватно передавала то, что действительно происходило за бортом корабля. Это была всего лишь попытка базовой информационной системы корабля запечатлеть образы одиннадцатого измерения посредством трехмерной графики – заранее обреченный на провал способ создания мыслеформы безумия в одиннадцатой степени.

– Бутов-сан, – подойдя сзади, нито кайса положил руку криогенщику на плечо.

В личном общении Сакамото и Бутов перешли на «ты», но на мостике, в служебной обстановке, как и прежде, обращались друг к другу строго официально.

– Да? – не отрывая взгляда от скрина, отозвался Бутов.

– Вы впервые видите гиперспейс изнутри?

– Нет.

– Почему же тогда вас так завораживает эта картина?

– Понятия не имею.

Сакамото внимательно посмотрел на скрин, по которому плыли, перетекая друг в друга, разноцветные пятна неправильных форм. Порой то там, то здесь мелькали яркие вспышки. Ничего особенного.

– Бутов-сан, – Сакамото потрепал русского за плечо. – Посмотрите на меня.

– Ну? – с недовольным видом, словно его оторвали от очень важного занятия, повернулся к нито кайса Бутов.

– Вы не хотите отдохнуть?

– С чего бы вдруг? – дернул плечом криогенщик.

– У нас сорок минут до прибытия на место. Какой смысл оставаться на мостике?

– Я посижу. – Бутов вновь вперил взгляд в скрин.

– Мне кажется, ваш интерес к картинам гиперспейса носит болезненный характер, – как можно мягче заметил нито кайса.

– Нет, – коротко бросил в ответ Бутов.

Сакамото никогда прежде не видел подобной реакции на гиперспейс, и странное, можно даже сказать необъяснимое, поведение Бутова начинало серьезно его беспокоить.

– Хотите партию в сугороку?

– Не сейчас.

– Сейчас вы ничем не заняты.

– Я отдыхаю.

– Вы крайне напряжены.

– Не вам судить.

Сочтя дальнейший спор бессмысленным, Сакамото подошел к приборной консоли и выключил обзорный скрин.

– Что вы делаете? – едва не подскочил на месте Бутов.

– По-моему, я здесь капитан, – холодно посмотрел на криогенщика Сакамото.

Сообразив, что совершил промашку, Бутов досадливо скрипнул зубами и опустился в кресло.

Странное состояние, похожее не похмелье, длилось не более минуты, после чего Бутов почувствовал себя будто вновь родившимся.

– Ну так что, господа офицеры, – весело посмотрел он на присутствующих. – Кто скажет мне, сколько миль отсюда до Грейслэнда?

Дежурная шутка. Но японцы ее, похоже, не поняли. Офицеры переглядывались, странно косясь на русского, и ни один из них даже не попытался дать вполне очевидный ответ.

– Бутов-сан, – осторожно, как врач, делающий операцию на мозге, обратился к нему помощник левого края Иночи. – Мы в гиперспейсе.

– Понятно! – не теряя жизнелюбия, хлопнул в ладоши Бутов. – Что ж, вернемся к нашим сайтенам! Есть отличная идея. Честно признаюсь – не моя. Предложил ее всем вам хорошо известный Юрик Брик. Ёситика-сан, – обратился он к мастеру-оружейнику, – объясните, пожалуйста, каким образом корабельным орудиям удается стрелять сквозь окружающее корабль защитное поле?

Мастер-оружейник настороженно сдвинул брови и сложил руки на груди. То, о чем спрашивал русский, было известно каждому на корабле, вплоть до поваров и интендантов. Следовательно, в вопросе крылся какой-то подвох.

– К чему это, Бутов-сан?

– Я прошу вас, расскажите.

Ёситика кашлянул в кулак.

– Стрельба сквозь защитное поле была бы невозможна, если бы не системы прерывателей, установленные на каждом орудии.

– Как действует прерыватель?

– В момент выстрела в защитном поле образуется отверстие, достаточное для того, чтобы пропустить снаряд или импульс.

– А что, если прерыватель окажется выведенным из строя?

– Система безопасности заблокирует орудие.

– Это в том случае, если система поймет, что произошел сбой, – Бутов лукаво улыбнулся. – Но ведь она может и не узнать об этом. И что тогда?

Ёситика недоуменно выгнул губы – подобное ему даже в голову не приходило.

– Снаряды, выпущенные из орудия с вышедшим из строя прерывателем, станут взрываться при контакте с защитным полем.

– В непосредственной близости от корабля.

– Я бы даже сказал, в опасной близости, – уточнил Ёситика. – В подобной ситуации корпус корабля непременно будет поврежден. Серьезно поврежден.

– Спасибо, Ёситика-сан.

Бутов поднялся из кресла, заложил руки за спину и, не будучи совсем уж чужд театральным эффектам, опустив взгляд, медленно прошелся вдоль главного пульта.

– Я не понял, что вы предлагаете, Бутов-сан? – первым подал голос Исикава.

Русский остановился и поднял голову.

– Не я, а Брик-сан, – уточнил он. – Юрик предлагает вывести из строя прерыватели на кораблях сайтенов, дислоцирующихся вблизи Сагами. Это позволит нам практически без боя взять орбитальную станцию «Сагами-18», где находится Император.

– Это невозможно, – уверенно заявил мастер-оружейник.

– Почему?

– Система орудийных прерывателей контролируется базовой информационной системой корабля. Если вы хотите вывести прерыватели из строя, да еще так, чтобы не сработала система безопасности, вам придется внести изменения в программу на каждом сайтенском корабле. Как вы собираетесь это осуществить?

– Нет-нет, Ёситика-сан, – улыбнувшись, помахал пальцем Бутов. – Мы пойдем другим путем. Незаметно изменить программу на каждом корабле действительно невозможно. Но можно через командную систему запустить вирус, который и внесет все необходимые изменения. Как вам такой вариант?

Ёситика задумчиво потер ладонью подбородок.

– Чисто теоретически такое могло бы сработать. Но, во-первых, нужно создать вирус…

– Юрик уже работает над этим.

– Он знаком с операционной системой боевых кораблей сайтенов? – не смог, да и не старался скрыть удивление помощник левого края Иночи.

– Нам переслал ее Ватагин. – Русский поднял согнутую в локте руку со сжатыми в кулак пальцами. – «Татэ-но кай», господа офицеры! «Общество щита»!

– Они смогли раздобыть операционную систему сайтенов? – переспросил Сакамото.

– Легко, – улыбнулся Бутов. – Вы будете смеяться, но это сделала девушка, присматривающая за роботами-уборщиками на «Сагами-18».

В самом деле, все было до безобразия просто. Девушка по имени Санако, приходившаяся двоюродной сестрой одному из наиболее активных членов подпольной террористической организации «Татэ-но кай», два раза в неделю бывала на «Сагами-18». Она сидела в маленькой комнатке с тремя скрин-контроллерами и следила за работой крошечных роботов-уборщиков. Используя внутренние коммуникации, роботы-уборщики могли проникнуть в любое помещение на борту станции. Ясухира нашел среди знакомых мастера-умельца, который, повозившись пару дней, соорудил компактный пульт дистанционного управления, с помощью которого можно было управлять роботом-уборщиком, как игрушечной машинкой. Три смены ушло у Санако на то, чтобы научиться пользоваться пультом. Когда же девушка поняла, что может заставить робота с серийным номером 131624040407 делать все, что пожелает, она сначала вызвала его в свою комнатку. Не прошло и двух минут, как похожий на паучка робот выскользнул из открывшегося в стене крошечного отверстия, пробежал по полу, вскарабкался по ножке стола и замер, преданно помигивая фиолетовым индикатором. Санако открыла крышку на спинке робота и подсоединила к его базовой плате чип расширения памяти. После этой нехитрой операции робот по приказу Санако отправился в штабную комнату, тихонечко подсоединился там к базовому компьютеру и принялся скачивать незащищенные файлы. Когда его расширенная память заполнилась до предела, робот вернулся к Санако. Девушка заменила использованный чип расширения памяти на новый и отправила робота докачивать оставшиеся файлы. Так повторялось пять раз. К концу рабочего дня под служебным шевроном на форменной малиновой курточке Санако лежали пять чипов расширения памяти.

Все, что удалось скопировать с компьютера Верховного главнокомандующего сайтенской армии, представляло огромный интерес для борцов за освобождение Сагами. Но особенно порадовал Ватагина дневник генерала Контуса. Оказывается, генерал был не лишен сентиментальности! Каждую запись он начинал примерно так: «Милый дневник! Спешу поделиться с тобой радостной новостью!» Или: «Дорогой дневник! Сегодня я провел ужасный день. Быть может, самый ужасный день в моей жизни».

Ну а главное – Санако раздобыла операционную систему, которую сайтены использовали на своих боевых кораблях.

– Все равно остается еще как минимум одна проблема. – Сакамото прошелся по мостику и остановился напротив Бутова, прислонившись к вспомогательной консоли видеоконтроля. – Вирус, который создаст Брик-сан, нужно запустить в командную информационную систему сайтенов. Сомневаюсь, что это можно сделать через гала-Сеть.

– Тут нужно работать напрямую, – заметил Иночи. – Через базовый компьютер системы.

– Который находится на «Сагами-18», – добавил Бутов.

– Вирус не удастся ввести с помощью роботов-уборщиков, – скептически поджал губы Нори. – Базовый компьютер не примет информацию с постороннего мемори-чипа. Вирус нужно вводить вручную. Не говоря уж о том, что базовый компьютер защищен как минимум дактилоскопическим паролем.

– Дактилоскопическим и генетическим, – уточнил Бутов.

Нори молча развел руками – сами видите, пустая затея.

– Но это решаемая проблема, – закончил Бутов.

– И как же вы предполагаете ее решить?

– С помощью Васи-киборга. Мы отправим Василия Ивановича на «Сагами-18», после чего нам останется только дождаться, когда он на месте разберется с кодами доступа.

– Это не так просто, как вам кажется.

– А мне ничего не кажется, – усмехнулся Бутов. – Я точно знаю, что, выдав себя за сайтена, Вася сможет обойти любой код.

– Как вы предполагаете доставить Василия Ивановича на «Сагами-18»? – поинтересовался Сакамото.

– Ну это уже совсем просто. – Бутов вроде как с осуждением даже покачал головой. – Мы выбросим Васю на Сагами в спасательном пузыре. Там его подберут наши ребята из «Татэ-но кай». Они обеспечат Василия Ивановича формой сайтена, всеми необходимыми документами и помогут ему добраться до «Сагами-18».

– Для того чтобы незаметно сбросить спасательный пузырь на поверхность Сагами, нужно пройти по границе стратосферы планеты. Это значит, нам придется дважды миновать сайтенский кордон.

– Можно использовать челнок.

– Да, но для этого снова потребуются камикадзе. К тому же нет никакой гарантии, что сайтены не собьют челнок прежде, чем он доберется до Сагами. Но, даже если Василию Ивановичу удастся живым и невредимым спуститься на поверхность планеты, появление вражеского летательного аппарата в зоне, которую сайтены теперь уже считают тыловой, вызовет усиление мер безопасности, что серьезно осложнит работу нашим агентам.

– Да, тут есть еще над чем подумать, – согласился Бутов. – Но, полагаю, и этот вопрос решаем. Зато, если наш план сработает, мы выведем из строя все боевые корабли сайтенов, базирующиеся в районе Сагами.

– На какое-то время, – уточнил Иночи. – Скорее всего весьма непродолжительное.

– Если действовать согласованно, нам хватит нескольких минут. В тот момент, когда начнется заваруха, ребята из «Татэ-но кай», заблаговременно перебравшиеся на «Сагами-18», освободят Императора.

– Но это же гражданские люди! – возмущенно всплеснул руками Нори.

– Это члены подпольной террористической организации, – уточнил Бутов. – И я надеюсь, Ватагин с Ясухирой сумеют подготовить их должным образом.

– Толпа гражданских под командованием криогенщика и младшего техника! – снова повторил свой жест бортинженер правого края.

– Если сайтены думают так же, как вы, Нори-сан, это только сыграет нам на руку. Кроме того, не забывайте, что все внимание сайтенов будет сосредоточено на том, что происходит на орбите. Они будут ожидать удара извне, а мы нанесем его изнутри. Ребята из «Татэ-но кай» сделают свою работу, после чего нам останется только забрать их и убраться восвояси.

– Если к этому времени сайтены успеют восстановить работу прерывателей… – начал было мастер-оружейник.

– Давайте не думать о плохом, Ёситика-сан, – прервал его криогенщик.

– Ничего не имею против, – пожал плечами Ёситика.

– Одна минута до выхода из гиперспейса, – сообщил Иночи.

– Я полагаю, нужно как следует обдумать то, что предлагает Бутов-сан, – подвел итог разговору нито кайса Сакамото. – Предложение, несомненно, рискованное.

– Это – самоубийство! – куда более конкретно высказался Нори.

– Возможно, – не стал спорить нито кайса. – Но других я не слышал.

– Десять секунд до выхода из гиперспейса!

– А Василий Иванович знает о том, что ему предстоит? – Сакамото включил обзорный скрин.

– Пять секунд до выхода из гиперспейса!

– Василий Иванович сам вызвался.

– Выход!

Яркая многоцветная вспышка на обзорном скрине. Все цвета будто подсвечены изнутри, блестят и переливаются. До тех пор пока их не стирает космическая тьма, такая привычная и почти родная.

– Прибыли! Космическая станция «Кубоканэ»!