Глава 16
Большая дорога совершенно ровна, но народ любит тропинки

Когда нито кайса Сакамото увидел, с кем заявился на борт «Дасоку» Николай Бутов, он испытал целую гамму самых разнообразных чувств, сильных и ярких настолько, что даже забыл то, ради чего, собственно, искал с самого утра криогенщика, который, ни слова никому не сказав, отключил личный коммуникатор и умотал в Дюкоград. Да и что было говорить, если рядом с Бутовым стоял сайтен. Самый настоящий сайтен! Разве что только вместо военной формы на нем были надеты продранные на коленях джинсы – когда-то такие, говорят, были в моде, – и майка без рукавов с синими горизонтальными полосками – русские такие тельняшками называют. А в остальном – чистой воды сайтен. Зум-объектив вместо правого глаза, левое ухо пластиковое и шрам через всю щеку, сквозь дырку на джинсах поблескивает сталь коленного сустава, на левом предплечье два точечных выхода для подзарядки экзоимплантантов.

– Сакамото-сан, позвольте представить вам моего старинного друга Василия Ивановича Уиллисова. Для друзей – просто Васю-киборга.

– Рад познакомиться, Сакамото-сан. – Вася-киборг попытался улыбнуться, но стягивающий щеку шрам превратил улыбку в уродливую гримасу. – Премного про вас наслышан.

Нито кайса поджал губы и с сомнением посмотрел на протянутую для рукопожатия руку, на которой три пальца из пяти были искусственными. Спрятав руки за спину, Сакамото бросил вопросительный взгляд на Бутова.

– Нет-нет, вы все не так поняли, – подбежав к нито кайса, всполошенно замахал руками Бутов. – Василий Иванович – не сайтен. Киборгом мы его в шутку называем – железа и пластика в нем действительно не меньше, чем мяса и костей. А так он нормальный мужик. Наш, русский, с Урала-пять.

– Четыре, – поправил криогенщика Вася-киборг. – С Урала-четыре.

– А, какая разница! – махнул рукой Бутов. – Главное, что из нашего, Русского сектора. Фокус в том, – вновь обратился к Сакамото русский, – что семья Васи принадлежит к религиозной секте неотолстовцев. От толстовцев традиционного толка они отличаются тем, что отказались от принципа непротивления злу. Прежде толстовцы считали, что ежели какой козел ударил тебя по одной щеке, то нужно улыбнуться, подобрать сопли и подставить придурку другую.

– Раньше толстовцам нельзя было даже незаряженное оружие в руки брать, – добавил Вася-киборг.

– Ну вот, а неотолстовцы решили: какого лешего! Ежели кто прет на тебя с ножом – ткни ему в нос ствол.

– Не совсем так, – снова перебил Бутова Вася-киборг. – Неотолстовцы считают, что со злом во всех его проявлениях не только можно, но и нужно бороться всеми доступными способами.

– И в полном соответствии с семейными традициями Василий Иванович, как только ему стукнуло шестнадцать, не пропускал ни одного локального конфликта, не говоря уж о серьезных войнах. При этом он, естественно, всегда выступал на правой стороне, нещадно искореняя зло во всех его проявлениях.

– Сайтены – это абсолютное зло, – сказал Вася и снова протянул руку капитану «Дасоку».

На этот раз Сакамото руку пожал.

– Прошу извинить меня, Уиллисов-сан…

– Просто Вася, – быстро поправил капитана Вася-киборг.

– Прошу извинить меня, Вася-сан, но я, действительно, принял вас за сайтена, – Сакамото смущенно улыбнулся. – Надеюсь, вы понимаете мое отношение к представителям этой расы.

– Отлично понимаю, – кивнул Вася-киборг. – Я воевал с сайтенами, когда они вторглись в Туркменское ханство. Мне не приходилось встречать более неблагородных противников. И признаюсь честно, мне ни разу не захотелось сохранить сайтену жизнь, когда я мог это сделать.

– Вы… э-э-э… наемник? – поинтересовался Сакамото.

– Можно и так сказать, – кивнул Вася.

– Солдат удачи! – усмехнувшись, хлопнул Василия Ивановича по плечу Бутов. – Пес войны!

– В таком случае позвольте спросить… Впрочем, если мой вопрос покажется вам неуместным…

– Давайте, давайте, – подбодрил капитана Василий Иванович. – В разговоре между честными и благородными людьми уместны любые вопросы.

– Неотолстовцы всегда говорят только правду, – сообщил японцу Бутов.

– Почему вы пользуетесь искусственными протезами? Это ведь и дороже, чем вырастить новый орган, да и внешний вид у вас, извините…

– Все дело в том, что я неотолстовец, – вновь попытался улыбнуться Вася-киборг, и снова не очень удачно. – А неотолстовцам категорически запрещается говорить неправду, есть мясо, пить алкоголь и пересаживать себе чужие органы.

– Но ведь органы, выращенные из ваших клеток, фактически являются вашими, они содержат ваш генетический материал.

– Нет, – сделал отрицающий жест искусственной кистью руки Вася-киборг. – Если сказано нельзя, значит, нельзя. А любые попытки найти обходные пути – от лукавого.

– Собственно, я потому и пригласил Василия Ивановича, что он здорово на сайтена смахивает, – сказал Бутов.

– Ну я бы так не сказал, – попытался исправить допущенную ошибку Сакамото. – Стоит чуть поближе познакомиться с Васей-саном, и сразу ясно, что имеешь дело с человеком.

– Но, скажите честно, Сакамото-сан, – испытующе посмотрел на нито кайса Бутов, – при желании он же может выдать себя за сайтена?

– Ну при желании… Конечно, – вынужден был согласиться Сакамото. Он вдруг вспомнил, зачем искал Бутова и, дабы свернуть никчемный в общем-то разговор, быстро затараторил: – Я был очень рад с вами познакомиться, Вася-сан, но жесткий регламент ремонтных работ… Вы, конечно, заметили, что мы сейчас заняты ремонтом?..

– Постойте, Сакамото-сан. – Криогенщик показал капитану пустую ладонь так, будто на ней был нарисован некий тайный знак, видеть который мог только посвященный. – Я привел Василия Ивановича вовсе не для того, чтобы он рассказал вам о неотолстовцах. Мы должны взять его с собой.

– Куда? – удивленно посмотрел на русского Сакамото.

– Мы собираемся спасать Императора или как?

– Ну… да, – кивнул Сакамото, все еще не понимая, при чем тут Вася-киборг.

– А раз так, значит, без Василия Ивановича нам не обойтись! – уверенно заявил Бутов.

Японец внимательно посмотрел на Васю-киборга. Да нет, вроде бы он не упустил ничего важного.

– Я, конечно, понимаю, что у Васи-сана богатый опыт…

– Сакамото-сан! – с досадой всплеснул руками Бутов. – Император находится в плену у сайтенов. Вася, – криогенщик ткнул пальцем в грудь своего приятеля, – как вы сами признали, запросто может выдать себя за сайтена. А это значит, что мы можем использовать его как лазутчика.

После этих слов русского Сакамото по-новому посмотрел на Васю-киборга. В самом деле, если переодеть Василия Ивановича в соответствующую форму, он запросто сойдет за сайтена. А поскольку на Сагами у них есть свои люди, наверное, удастся перебросить Васю-киборга на орбитальную станцию, где сайтены держат Императора.

– Идея замечательная, – согласился Сакамото. – Вот только, – он посмотрел на Бутова, – сможем ли мы оплатить услуги Васи-сана, которые, как я понимаю, стоят недешево.

– Да будет вам, Сакамото-сан, – смущенно и на этот раз вполне естественно улыбнулся Вася-киборг. – Мне Колька, – кивок в сторону криогенщика, – о ваших проблемах рассказал. Так что я это, можно сказать, просто так, из любви к искусству. Да и давненько что-то приличной войны не было. А боевой опыт терять нельзя.

И все-таки у Сакамото еще оставались сомнения.

– Вася-сан, вы сказали, что неотолстовцам нельзя лгать.

– Точно, – кивнул Вася-киборг.

– Но, чтобы выдать себя за сайтена, вам придется это делать.

– Без проблем, – усмехнулся Василий Иванович. – Со злом следует бороться всеми доступными способами. И если для этого нужно лгать – я буду лгать, нужно пить – напьюсь, как свинья…

– Ну этого от вас, надеюсь, не потребуется, – поспешил успокоить неотолстовца Сакамото.

– Это я образно выразился, – объяснил Василий Иванович.

– Ну если так, добро пожаловать на борт «Дасоку». – Сакамото поклонился новому члену экипажа.

– Спасибочко, – неловко поклонился в ответ Василий Иванович.

– Ну я пойду, помогу Васе на новом месте устроиться. – Бутов приобнял Василия Ивановича за плечо и повернулся к выходу.

– Одну секунду, Бутов-сан! – окликнул его Сакамото. – У нас на корабле… – нито кайса слегка прикусил губу, не зная, как правильно назвать случившееся, – чрезвычайное происшествие, – да, наверно, так.

– Что такое?

Ожидая самого худшего, Бутов весь подобрался, как приготовившийся к прыжку волк.

– Исчез доктор Грипенфлихт.

– Ах, вот вы о чем, – криогенщик расслабился и улыбнулся даже. – Это я знаю.

– Откуда?

– Так я же сам его отпустил.

– Отпустил? – только и смог повторить растерянно Сакамото.

– Ну не то чтобы прямо взял и отпустил, но сделал так, чтобы Грипенфлихт смог сбежать и при этом был уверен, что без чужой помощи.

Нито кайса Сакамото был настолько растерян и сбит с толку, что неожиданно для себя самого произнес:

– Какого черта, Коля?

Бутов довольно улыбнулся – то ли доволен был своим поступком, то ли понравилось, как к нему обращался нито кайса.

– Нам же нужно выяснить, что искал Грипенфлихт на «Дасоку».

– И поэтому ты позволил ему сбежать?

– Да.

– Я ничего не понимаю. – Сакамото развел руками и, ища сочувствия, посмотрел на Васю-киборга.

– Колька знает, что делает, – солидно изрек Василий Иванович.

Сакамото искоса глянул на криогенщика и с сомнением качнул головой.

– Да никуда ваш Грипенфлихт не денется, Сакамото-сан.

– Рюичи, – поправил Бутова капитан «Дасоку».

Поскольку он сам допустил оплошность, обратившись к криогенщику по имени, то, в соответствии с правилами этикета, должен был просить его так же обращаться к себе без соблюдения субординации, по крайней мере в неофициальной обстановке.

– Если бы Грипенфлихт имел представление, что такое Старая Одесса, он бы сидел в своей каюте даже с распахнутой настежь дверью. У него нет приглашения, гостевой визы он не оформлял, а это значит, что, будь он хоть трижды шпион, со Старой Одессы ему не улететь. Ни один корабль ни за какие деньги не возьмет на борт нелегала.

– Грипенфлихт может попытаться угнать корабль, – заметил Сакамото.

– Именно на это я и рассчитываю, – кивнул Бутов. – Доктора непременно схватят при попытке угнать корабль.

– Ты в этом уверен?

– Конечно! Это же Старая Одесса, – усмехнулся русский. – Обман, воровство, подлог и лжесвидетельствование считаются здесь особо тяжкими преступлениями. И караются соответственно. За попытку угона корабля можно схлопотать пожизненный срок. На Старой Одессе нет тюрем. Преступления здесь совершают только приезжие, по глупости или из самоуверенности. Осужденные на Старой Одессе преступники отбывают наказание на одном из астероидов в Поясе Щапова, промышленной разработкой которых занимается Османский картель. Что такое Османский картель и что такое Пояс Щапова, я полагаю, объяснять не надо. Когда нам сообщат о поимке Грипенфлихта, мы предложим ему сделку – он рассказывает нам, что искал на «Дасоку», в ответ на что мы даем ему возможность убраться со Старой Одессы. В конце концов, не таскать же его повсюду с собой. Лишний рот, того и гляди, какую-нибудь пакость выкинет, да и Гильдия свободных шпионов может начать действовать, когда узнает, что одного из ее членов разоблачили.

– Все это хорошо, – кивнул Сакамото. – Но я все же не разделяю твоей уверенности насчет того, что Грипенфлихта непременно схватят.

– Схватят? – Бутов вопросительно посмотрел на Васю-киборга.

– Схватят, – уверенно кивнул тот.

– Ну а предположим, Грипенфлихту удастся уйти, – стоял на своем Сакамото. – Что тогда?

– Если к вечеру мы не получим сообщения о том, что Грипенфлихт задержан при попытке угнать транспортное средство, я отдам обе свои почки Василию Ивановичу. Годится? – предложил Бутов.

– Нет, – напрочь отказался Вася-киборг. – Мне твои почки ни к чему.

– Хорошо, тогда мы продадим их на рынке, а деньги пропьем, – предложил иной вариант Бутов.

– Нет, – снова отказался Вася-киборг. – Мне пить нельзя.

– Ладно, я все пропью один.

– Вот это другой разговор, – согласился Василий Иванович. – Правда, я не понимаю, как ты будешь пить без почек, но это уже детали.

– Может быть, обойдемся без экстрима? – робко предложил Сакамото.

Так, на всякий случай. Он же понимал, что русские без экстрима не могут даже гвоздь в стену вбить.

– Сакамото-сан, – церемонно поклонился Бутов.

– Рюичи, – поправил Сакамото.

– Рюичи, друг, – еще раз поклонился криогенщик. – Мои почки в твоих руках.

– В моих? – удивился сверх всякой меры Сакамото, никак не ожидавший подобного поворота. – При чем тут я?

– При том, что доктор Питер Шаллерус Грипенфлихт – член твоего экипажа.

Сакамото подумал как следует и не нашел, что возразить.

Он искренне надеялся, что известия о Грипенфлихте придут вовремя и Бутову не придется продавать свои почки. Он даже воскурил три палочки благовоний перед каменной фигуркой Алмазного Царя Дзао-Гонгэна, стоявшей на магнитной полочке у него в каюте. И грозный защитник буддизма не подкачал – в одиннадцать двадцать пять по времени Старой Одессы с капитаном «Дасоку» связался дежурный офицер из полицейского управления «Привоз-22».

– Час назад мы задержали человека, пытавшегося угнать со стоянки новенький двухместный «Глейзер-212». Это очень нехороший поступок. Корабль принадлежит людям, прибывшим на Старую Одессу, чтобы приятно провести время, сделать покупки или заключить серьезный договор. Представляете, каково было бы их мнение о нашей планете, если бы, собравшись возвращаться домой, они не обнаружили на стоянке свой корабль?

Дежурный офицер умолк, явно ожидая, что ответит на это собеседник.

– Представляю, – коротко кивнул Сакамото.

– Мы дорожим своей репутацией, господин Сакамото, – строго произнес офицер.

– Конечно, – снова кивнул нито кайса. – Я все понимаю.

Никогда еще Сакамото не чувствовал себя столь глупо. В душе он уже проклинал Бутова, выпустившего Грипенфлихта, за которого ему теперь приходилось оправдываться перед полицейским. Хотя нельзя было не признать – ловушка русского сработала.

– Судя по остаточным данным микрочипа, вживленного в мочку левого уха задержанного, он пытался уничтожить микрочип, но мы частично восстановили информацию: злоумышленник является членом экипажа находящегося под вашим командованием линкора «Дасоку». Вы узнаете его?

На контакт-скрине появилось изображение доктора Грипенфлихта.

– Да, – кивнул Сакамото. – Это Питер Шаллерус Грипенфлихт, наш судовой врач.

– Господин Сакамото, – строго посмотрел на нито кайса полицейский. – Сей прискорбный факт ставит нас в весьма щекотливое положение. Мы не хотим придавать случившееся огласке, поскольку это дурно скажется на нашей репутации. Дело можно решить во внесудебном порядке, поскольку злоумышленник не успел причинить никакого материального вреда. Но мы не можем позволить, чтобы он оставался на Старой Одессе. Какие у вас будут предложения, господин Сакамото?

У нито кайса имелось только одно предложение.

– Я пришлю к вам свое доверенное лицо, с которым, я надеюсь, вы сможете решить все вопросы.

Наверное, не стоит уточнять, что под эвфемизмом «доверенное лицо» подразумевался не кто иной, как Николай Бутов. И надо сказать, он отлично справился с порученным ему делом. Как уж Бутову удалось договориться с полицейским, Сакамото не знал, да, честно говоря, и не особенно хотел знать, но не прошло и часа, а русский и доктор Грипенфлихт уже стояли на пороге каюты капитана «Дасоку». Руки доктора были скованы за спиной силовыми наручниками. Вид у него был несколько помятый и исключительно мрачный. Судя по всему, шпион понял, что его глупо, совершенно по-детски провели, ему было до соплей обидно и стыдно, а на почве таких переживаний могла и язва открыться.

Лжедоктору было предложено самому сделать выбор – либо суд на Старой Одессе и шахта на астероиде в Поясе Щапова, либо домашний арест на «Дасоку» до конца ремонта и билет до ближайшей пересадочной станции. Поскольку третьего варианта предложено не было, Грипенфлихт не стал изображать оскобленную невинность.

– Сразу предупреждаю, существует ряд вопросов, отвечать на которые мне не позволяет профессиональная этика.

Грипенфлихт присел на низкий табурет, поерзал, стараясь устроиться поудобнее, но ему мешали наручники. Питер Шаллерус многозначительно посмотрел на Бутова, но криогенщик сделал вид, что все нормально.

– Что именно вы не можете нам рассказать? – Сакамото подошел к полочке, на которой стояла фигурка Алмазного Царя Дзао-Гонгэна, и провел пальцем по ее краю. На Грипенфлихта он демонстративно не глядел.

– Я не могу назвать заказчика. Не могу рассказать, каким образом и с чьей помощью создавалась легенда…

– Нас интересует только цель твоего пребывания на «Дасоку», – перебил шпиона Бутов. – Если эта тема также является закрытой, можешь начинать продумывать линию защиты в суде. Защищаться придется самому, потому что ни один адвокат на Старой Одессе не возьмется за дело угонщика.

– Это все, что вы хотите узнать? – Грипенфлихт обращался к стоявшему к нему спиной нито кайса.

– Да, – не оборачиваясь, ответил Сакамото.

– Но подробно и в деталях, – добавил Бутов.

– Сними наручники.

Это была не просьба и не требование. Это были всего лишь два слова, произнесенные ровным, спокойным голосом.

Бутов подошел к Грипенфлихту и снял с его рук пластиковый ремешок наручников. Лжедоктор поднял руки и растер запястья.

– Я полагаю, господин капитан, вам известно, что прежде линкор «Дасоку» назывался «Аравасу»? – Сакамото молча кивнул. – И то, что под командованием итто кайса Ёсидзавы Кацухиро «Аравасу» участвовал в рейде в Темную зону, вы тоже знаете? – Сакамото кивнул еще раз. – Ну тогда мне вам вообще нечего рассказывать, – усмехнулся Грипенфлихт. – Капитан линкора «Аравасу», единственного корабля, вернувшегося из рейда в Темную зону, поначалу рассказывал какие-то странные истории, утверждал, что корабль его после возвращения приобрел некие феноменальные свойства. В дальнейшем капитан Кацухиро от своих показаний отказался. Самое тщательное изучение корабля не дало никаких результатов – линкор ничем не отличался от других кораблей той же серии. «Аравасу» был переименован в «Дасоку» и с новым экипажем и командиром включен в состав восьмой эскадры императорского флота. Это все, что известно мне. Моему заказчику, по всей видимости, было известно больше. Он был уверен, что странные рассказы Кацухиро являются не результатом психического отклонения, наблюдавшегося у многих других членов экипажа «Аравасу». Он полагал, что итто кайса заставили замолчать – кстати, позднее он вообще пропал бесследно, нам так и не удалось его отыскать, – а результаты исследования корабля были фальсифицированы. Сделано это было с единственной целью – скрыть правду о тайном оружии, находящемся на борту корабля, который теперь называется «Дасоку». Во всяком случае, мой работодатель был в этом уверен. Вам что-нибудь известно об этом таинственном оружии, господин капитан? – Сакамото ничего не ответил. – Я тоже его не нашел, – усмехнулся Грипенфлихт. – А после Куанского котла окончательно убедился, что все разговоры о тайне линкора «Дасоку» – полный бред. Я сделал все, что мог, и при первой же возможности собирался отбыть восвояси. Право слово, господин капитан, у меня к вам нет никаких претензий.

– Претензии? – Сакамото развернулся на каблуках. – Какие у вас могут быть ко мне претензии?

– Наверное, я не так высказался, – ехидно улыбнулся Грипенфлихт. – Пусть будет так – я рад был служить под вашим началом.

– Так, значит, ты ничего не нашел? – Бутов обошел табурет, на котором сидел лжедоктор, чтобы видеть его лицо.

– Ничего, – едва заметно качнул головой Грипенфлихт.

– Совсем ничего?

– Абсолютно, – Грипенфлихт улыбнулся. – Никаких намеков.

– Однако сайтенов тоже интересует «Дасоку».

– Не вижу в этом ничего странного, – пожал плечами Грипенфлихт. – Мой работодатель, скорее всего, получил секретную информацию о рейде в Темную зону из Научного центра Империи Пяти Солнц. Теперь он находится в ведении сайтенов, которые, по всей видимости, попались на ту же удочку. Я думаю, всех подкупило то, что информация о рейде в Темную зону была строго засекречена. А между тем гриф секретности могли поставить на папку с документами сразу, как только началось расследование по факту исчезновения экспедиции, а после его просто забыли снять. Большинство отчетов о рейде публиковалось открыто, правда в узкоспециализированных журналах, которые мало кто читает. Отсюда и ореол тайны вокруг всей этой экспедиции и единственного вернувшегося назад корабля.

– Что-то тут не вяжется, – озадаченно потер подбородок Бутов. – Кому может прийти в голову выкладывать кучу денег только ради того, чтобы проверить пустые слухи?

– Я сказал, что не стану называть имя своего работодателя, – напомнил Грипенфлихт.

– Я не о том, – Бутов взмахнул рукой. – Я в принципе не могу представить себе такого человека.

– В том, что слухи были пустыми, я убедился только после того, как «Дасоку» никак себя не проявил во время битвы с сайтенами, – заметил Грипенфлихт. – А что касается источников финансирования операции… Во-первых, с чего ты взял, что это было частное лицо? Я этого не говорил, хотя не утверждаю и обратное. Во-вторых, в Галактике много людей, имеющих возможность удовлетворить любую свою прихоть. Ты знаешь, сколько денег просадил в свое время Говард Чиаво, пытаясь обнаружить и поймать мифический «космический парус»?

– Почему же мифический? Я сам как-то раз его видел.

– Не тренди.

– Видел!

– Ага.

– Хорошо, не видел, – не стал продолжать спор Бутов. – Но я знаю человека, который своими глазами видел «космический парус».

– А ему рассказал об этом еще один очень честный и достойный человек. А тому – еще кто-то… Собственно, так и рождаются мифы. Космос по-прежнему остается чуждым человеку пространством, он пугает нас так же, как когда-то пугал наших предков лес. Поэтому наше мифологическое сознание населяет его диковинными существами и приписывает сверхъестественные свойства самому обычному линкору.

– Эк куда тебя занесло, – усмехнулся Бутов.

– Я давно работаю над этой темой, – ответил Грипенфлихт. – Одно время собирался написать монографию. Но сейчас склоняюсь к мнению, что лучше написать популярную книгу для широкого круга читателей, – лжедоктор перевел взгляд с криогенщика на нито кайса. – У вас еще имеются ко мне вопросы, Сакамото-сан?

Сакамото отрицательно качнул головой. Он услышал все, что ему было нужно. Однако, в отличие от Грипенфлихта, Сакамото далеко не был уверен в том, что «Дасоку» стал объектом мифологизации. Сакамото не был близко знаком с бывшим капитаном «Дасоку», называвшегося тогда «Аравасу», но даже то немногое, что было ему известно о Ёсидзаве Кацухиро, заставляло усомниться в том, что итто кайса Кацухиро мог наплести какую-то чушь о рейде в Темную зону, а после легко отказаться от своих показаний. Капитан Кацухиро происходил из древнего самурайского рода, он был вторым сыном Сато Сёдзи с Санобу-2, более двадцати лет пребывавшего в должности первого министра при прежнем императоре Коидзуми. В том, что рассказывал Ёсидзава Кацухиро следственной комиссии, несомненно, был какой-то смысл. Пусть даже сам он его не видел. В этом у Сакамото не было ни малейших сомнений. Вопрос заключался в том, как докопаться до истины.

А Грипенфлихт… Нито кайса с грустью посмотрел на лжедоктора. Грипенфлихт, хотя и принял подданство Империи Пяти Солнц, так и не научился мыслить по-японски.

Грипенфлихт истолковал взгляд Сакамото по-своему:

– Я могу быть свободен, господин капитан?

– Свободен? – недоумевающе поднял бровь Сакамото. – Мы говорили о домашнем аресте.

– Я выразился образно, – улыбнулся Питер Шаллерус.

– А я тебе говорю вполне конкретно, – Бутов поймал Грипенфлихта за запястья, свел их вместе и быстро обернул вокруг пластиковый ремешок силовых наручников. – До конца ремонта ты будешь сидеть в своей каюте.

– Совершенно излишняя предосторожность, – сказал, обращаясь к нито кайса, Грипенфлихт. – Мы заключили договор, и я не собираюсь его нарушать.

– А я тебе не верю! – пальцем указал на кончик носа лжедоктора Бутов.

– Верить или не верить можно в бога, – спокойно возразил ему Грипенфлихт. – Сейчас же речь идет об элементарном здравом смысле. Зачем мне куда-то бежать, если вы обещали доставить меня на пересадочную станцию?

– Не знаю, – дернув за ремешок наручников, Бутов заставил Грипенфлихта подняться на ноги. – Зато я знаю, что враг должен сидеть под замком.

– Кто сказал, что мы враги? Господа, я ведь не сайтен. Я просто выполнял свою работу.

– А я выполню свою, – Бутов схватил Грипенфлихта за локоть и вытолкнул его в коридор.

– Постой, я вызову охрану! – крикнул вслед ему Сакамото.

– Сам справлюсь, – ответил Бутов.

Дверь каюты капитана захлопнулась.

Бутов толкнул Грипенфлихта в сторону и прижал спиной к стене.

– Теперь расскажи мне, чем ты занимался в Русском секторе перед пятидневной войной? – тихо произнес он.

– Эта информация в условия договора не входит, – ответил Грипенфлихт.

И улыбнулся.

Нагло улыбнулся. Противно.

Бутову очень не понравилась улыбка Грипенфлихта. Да и сам лжедоктор был ему малосимпатичен. Однако в данной ситуации он ничего не мог поделать. Разве что только двинуть Грипенфлихту по уху. Что Бутов и сделал. С превеликим удовольствием.