Глава 13
ЯВИВШИЙСЯ ИЗ НОЧИ
Андрей сидел, скорчившись между выступающими из земли корнями огромного дерева. Автомат он держал на коленях, слегка поглаживая кончиками пальцев теплую лакированную поверхность деревянного приклада. Взгляд его безотчетно следил за тщетно пытающимися разорвать ночную тьму чахлыми язычками небольшого костра, разведенного Юнни.
Сам Юнни сидел по другую сторону костра, неподвижный и сумрачный, как вырубленный из черного дерева истукан.
Слева от Андрея, привалившись к дереву плечом, беззаботно храпел Шагадди.
До наступления ночи положение трех людей, затерявшихся среди безумия Гиблого бора, не изменилось.
Шагадди по-прежнему не чувствовал ноги, ужаленной тысяченожкой. Впрочем, сей факт можно было расценить двояко. Плохо было то, что Шагадди все еще не мог самостоятельно передвигаться, хорошо – что он все еще был жив и чувствовал себя не хуже, чем с утра, а это означало, что яд тысяченожки был несмертелен.
Оккупировавшие поляну тысяченожки несколько приутихли, но, как и прежде, пытались атаковать приближающихся к ним людей. Андрею и Юнни удалось вытащить с поляны брошенный кем-то автомат с полной обоймой, два рюкзака и ранец с рацией.
Если оружие людей тысяченожки не тронули, то над поклажей потрудились основательно. Трудно было понять, каким образом, не имея мощных челюстей, они сумели прогрызть рюкзаки и перепортить большую часть находившихся в них вещей. Впрочем, возможно, над этим потрудились какие-то другие твари, обитающие в Гиблом бору и решившие воспользоваться результатами одержанной тысяченожками победы. Как бы там ни было, из провианта остались целыми только консервы. Остальное было либо растащено, либо превращено в труху. Но самым ужасным было то, что внутренности рации также были превращены в невообразимое месиво из отдельных целых деталей и мелко нашинкованных проводов. Теперь даже опытный специалист, имеющий под руками все необходимое для ремонта, наверняка предложил бы просто выбросить этот металлический лом.
Впрочем, Шагадди умел радоваться и малому. Плотно закусив тушенкой, разогретой на костре, он сказал что-то насчет того, что все равно, мол, тащиться ночью по лесу нет смысла, и со спокойной совестью завалился спать.
Андрей и Юнни заснуть не могли. Они сидели по разные стороны от костра и молча наблюдали за пламенем. Время от времени то один, то другой из них поднимался, чтобы подкинуть в костер дров, после чего снова садился на свое место.
Говорить было не о чем. Все и без того было ясно. Можно было сколько угодно убеждать себя в том, что шансов спастись нет только у мертвых, но в душе каждый отдавал себе отчет в том, что в сложившейся ситуации еще один прожитый день ровным счетом ничего не решает.
Андрей не хотел разговаривать даже с Дейлом. Теперь уже не имело абсолютно никакого значения то, как каждый из них относился к возможности погибнуть, оставшись вместе со всеми, или спастись, вызвав техников из Статуса. Второй вариант отпал сам собой. Об этом Дейл сообщил Андрею вскоре после того, как застрелился Снаттер. Если у Андрея еще и были какие-то основания не доверять своему напарнику, то для того, чтобы убедиться в том, что на этот раз Дейл говорит правду, ему было достаточно попытаться послать в Статус сигнал бедствия. Ответным сигналом, свидетельствующим о том, что его вызов принят, должно было стать легкое электрическое покалывание за левым ухом, в точке, где находился имплантированный ретранслятор телепатических сигналов. Ответа на посланный Андреем сигнал бедствия не было. Да и быть не могло, потому что имплантированного ретранслятора не было на месте. Должно быть, его вместе с клочком кожи вырвала одним из своих крючков тысяченожка, разодравшая Андрею всю шею. Теперь для того, чтобы восстановить связь со Статусом, Андрею нужно было связаться с одним из его агентов в Кедлмаре. А чтобы сделать это, нужно было сначала выбраться из Гиблого бора.
Круг замыкался, поскольку Андрей уже не верил в то, что сможет когда-либо выйти из этого проклятого леса, имея при себе насмерть перепуганного юнца и одноногого калеку.
Дейл даже и не пытался ободрить своего напарника, понимая, что в лучшем случае просто нарвется на грубость, а в худшем – имеет шанс навсегда испортить отношения со своим реципиентом. Однако когда Андрей поинтересовался, чем он там сейчас занимается, Дейл ответил, что компанует отчет о Гиблом боре. Впрочем, агенты Статуса могли получить отчет и спустя много лет, обнаружив то, что останется к тому времени от Андрея, и собрав имплантанты, которыми было нашпиговано его тело.
Андрей в очередной раз провел пальцами по глубокой ложбинке на прикладе, в которую при стрельбе ложился большой палец правой руки. Оружие в руках не являлось для него искушением. Вопреки тому, что он недавно сказал Юнни, Андрей никогда не считал самоубийство радикальным способом решения всех проблем. Он не мог даже представить себе ситуацию, при которой он по собственной воле, находясь в здравом уме и трезвой памяти, мог бы пустить себе пулю в лоб. Как бы там ни было, что бы ни рассказывали священники и проповедники, лучше уж помучиться на этом свете, чем рассчитывать на вечное блаженство на том. К тому же, как говорят все те же святоши, врата рая для самоубийц закрыты. А почему, собственно? Чем заслужил такое пренебрежение к своей душе тот же Снаттер?
Андрей сидел, скорчившись, как зародыш, и не имел ни малейшего желания двигаться. Перед глазами у него плясал огонь – один из первичных элементов мироздания, самый загадочный и потому наиболее привлекательный для человека. Андрей чувствовал, как постепенно погружается в состояние полудремы. Он видел языки огня, ощущал запах дыма, слышал, как негромко потрескивают ветки в костре, но при этом в его утомленном сознании объективная реальность расплывалась, превращаясь в причудливое переплетение фантастических деталей и образов.
Где он сейчас находился? В Гиблом бору? Ну так что с того? И здесь живут люди. Только странные какие-то… И откуда они здесь появились? Реликтовые гуманоиды вроде земных снежных людей?.. Вообще странное место этот Гиблый бор… «Странное» – это еще мягко сказано. Странно то, что специалисты из Статуса до сих пор обходили его своим вниманием. Прагматики… Что для них какие-то там зеленые человечки. Им подавай глобальные задачи по перестройке общества! Им бы с их старательностью… Неудивительно, если со временем выяснится, что и постперестроечную бодягу в России развела группа не в меру рьяных энтузиастов из Статуса, решивших, что так будет лучше для всей Вселенной. А то делать им больше нечего, как только сочинять сказки о Лох-Несском чудовище. Будет вам, Алексей Александрович!..
Невообразимо тяжелые веки медленно сползали на глаза, делая обзор похожим на вид из смотровой щели танка. Откуда вдруг появилась эта усталость?.. Каких еще событий ждать сегодняшней ночью?
Сделав усилие, Андрей приподнял руку и провел ладонью по влажному от пота лицу. Ночь была душной. Сейчас, чтобы прийти в себя, неплохо было бы вылить на затылок холодной воды. Но воду нужно было экономить. За все время своих странствий по Гиблому бору люди еще ни разу не встретили ни родника, ни ручейка. Хотя, судя по карте, лес должна пересекать довольно крутая река. Но даже если и удастся отыскать источник воды, то предугадать последствия ее употребления невозможно. Испить воды Гиблого бора Андрей решился бы только в самом крайнем случае, если бы альтернативой была смерть от жажды… «Не пей, Андрюша, водицу – монстриком станешь…» Андрей мрачно усмехнулся собственной глупой шутке. Интересно, о чем это говорит – об умении посмеяться над собой или о склонности к черному юмору?.. Можно узнать мнение Дейла… А впрочем, какая разница…
Андрей посмотрел на неподвижно сидящего по другую сторону костра Юнни. О чем он сейчас думает? О спорах чужой жизни, которые, как он считает, попали в его организм? Или вспоминает свою жизнь до армии? А была ли она у него вообще? Быть может, армия – это самое лучшее, что случилось с ним в жизни? Как и у Шагадди?..
– Юнни, – негромко позвал Андрей.
Никакого ответа. Должно быть, солдат задремал, сидя у костра. Ничего страшного. Сегодня ночью сержант не назначал часовых. Он был уверен, что сам просидит без сна всю ночь. Многое нужно было обдумать и попытаться объяснить хотя бы самому себе… Или Дейлу.
Отправляясь на Айвель-5, Андрей, как и любой другой агент Статуса, оставил в хранилище матрицы с подробнейшими записями всех параметров своего сознания и несколько живых клеток своего организма. Дейл говорил ему, что в случае гибели агента – такое, хотя и крайне редко, но все же случалось – его тело восстанавливали путем экспресс-клонирования, а в мозг закачивали информацию с матрицы. Таким образом воссоздавалась идеальная копия человека, каким он был перед отправкой на задание. Новому человеку было неизвестно, что он всего лишь копия, а оригинал погиб где-то на далекой планете, и порой, в интересах дела, его так и оставляли в неведении об истинных обстоятельствах его появления на свет. Просто говорили, что в связи с изменившейся ситуацией задание отменено.
Все это так. Но даже если в Статусе и будет воссоздан Андрей Макеев двухнедельной давности, то это будет совсем не тот человек, который сейчас сидит у костра в Гиблом бору и гадает, сколько еще дней или часов отведено ему судьбой. Андрей Макеев с Айвеля-5, а вместе с ним и Дейл Колтрейн погибнут безвозвратно… Навек, друзья, навек, друзья… Перспектива того, что второй, точно такой же Андрей Макеев проживет за него остаток жизни, отнюдь не вселяла оптимизма в того, кто звался сейчас сержантом Апстраком.
А кстати, если сделать двух Андреев – технически это возможно – и в обоих закачать одно и то же законсервированное сознание, то кто из них будет считаться настоящим? А если их будет больше, чем два? Что делать с лишними? Просто убрать?.. Интересно, как сами они отнеслись бы к такой перспективе?.. «Не бойтесь, ребята, одного из вас мы обязательно оставим!» Подобное заверение вряд ли сможет кого-либо утешить. Если в качестве оригинала можно выбрать любого – мы ведь все точные копии друг друга! – так почему же не меня, а его?!..
Да какого черта!.. Чего ради драть себе душу в клочки? Вон Дейл составляет себе отчет и ни о чем не беспокоится. Для него, должно быть, перепрыгнуть из тела в тело все равно что гвоздь в стенку забить. Черт его знает! Может быть, ничего в этом страшного и нет… Стоит только попробовать… Ну не будет на свете одного Макеева – появится вместо него другой. Будет вместо него на работу ходить, в метро от духоты чахнуть, шарахаться в сторону при появлении мента с деревянной рожей, словно это синнебит, явившийся по твою душу… По чью, собственно, душу?.. Да уж, с началом эпохи массового клонирования вопрос о душе становится как-то совсем уж неуместным. Бессмертный божественный дух, обживая искусственные тела, дублирующие одно другое, стремительно девальвируется и превращается в величину исчезающе малую, которую, рассуждая о природе человека, можно и вовсе не принимать в расчет.
Боже! Где же ты теперь! Ау! Вытяни раба своего Андрея из передряги, в которую он сам же и влез, влекомый тщеславием и гордыней!..
Бред один в голову лезет…
Андрей снова провел ладонью по лицу.
Сейчас нужно не на гимнаста уповать, а думать, напрягать воображение, шевелить мозгами, соображать, как выбираться из Гиблого бора. Что делать, если Юнни впадет в депрессию? Как одному тащить Шагадди? И, главное, куда идти? В каком направлении? Даже простой лес обманывает людей, водит их кругами до полного изнеможения. Что уж говорить о месте, в котором даже стрелка компаса теряет верное направление…
Шаги… Легкие, едва слышные… Такое впечатление, что тот, кто шел, сам хотел, чтобы о его приближении узнали заранее. В противном случае он мог бы подобраться к прикорнувшему у костра человеку совершенно бесшумно.
Андрей скосил глаза в сторону, откуда ему послышались шаги, но с места не двинулся. Нечего было и пытаться состязаться в проворстве с ночным обитателем Гиблого бора. Андрей только плавно перевел планку предохранителя на автомате в положение стрельбы очередью.
Высокая серая тень отделилась от черной стены мрака и приблизилась к огню.
Это был тот же человек, которого сегодня утром Андрей видел вместе с Шагадди. Или же кто-то из его сородичей.
Вблизи он казался еще более костлявым. Своим телосложением он напомнил Андрею выросшего до огромных размеров жука-палочника. На этот раз на странном лесном жителе были надеты старые, изрядно заношенные и кое-где заплатанные брюки и пиджак, слишком короткие и очень широкие для него. Все части тела незнакомца были чуть более длинными, чем у обычного человека, почти все суставы – согнуты, отчего казалось, что человек страдает жутким артритом. Лицо его было совсем не плоским, как показалось при первой встрече Андрею, но черты его были мелкими, очень слабо выраженными. Зато глаза хотя и были чуть больше нормального для человека размера, но все же выглядели абсолютно по-человечески. Хотя если учесть то, что незнакомец шел сквозь ночь без огня, его глаза, должно быть, обладали способностью видеть во тьме.
Он подошел к костру и замер. Руки его были опущены вниз и чуть разведены в стороны. Пальцы торчали в стороны, словно сухие бамбуковые палочки.
– Присаживайся, – едва слышным шепотом произнес Андрей.
– Спасибо, – так же тихо ответил ему незнакомец.
Слова по-кедлмарски он произнес четко и правильно. Но голос его звучал глухо и немного неуверенно, словно он давно уже не пользовался им.
Незнакомец опустился на землю. Он как будто не сел, а сложился пополам, подтянув колени длинных худых ног к округлому подбородку.
– Что скажешь, Дейл? – задал мысленный вопрос Андрей.
– Пока помолчу, – ответил напарник.
– Черт возьми, кто из нас знает Кедлмар как свои пять пальцев? – возмутился Андрей. – Кто это такой?
– Понятия не имею. Нет никакой информации о том, что в Кедлмаре обитает или обитала когда-то в прошлом иная раса людей…
– Меня зовут Мурнау, – тихо произнес лесной житель.
– Очень приятно, – Андрей слегка наклонил голову вперед и чуть в сторону. – Мое имя Джагг Апстрак. Для простоты можешь называть меня просто Джагг.
– Джагг, – медленно, словно пробуя слово на вкус, повторил следом за ним Мурнау.
– Да, Джагг, – кивнул Андрей. – Я командир этого отряда, – он указал взглядом сначала на уткнувшегося лбом в колени Юнни, а затем на сочно храпящего Шагадди. – Вот все, что от него осталось.
– Да-а, – как-то совершенно невыразительно и неопределенно произнес Мурнау.
– Мне нужно разбудить своих товарищей, – сказал Андрей.
Медленно и осторожно, стараясь не вспугнуть странного человека резким движением, он начал подниматься на ноги.
Мурнау выставил в его направлении руку с растопыренными пальцами.
Андрей замер в неловкой позе, полусогнувшись и выставив одну ногу вперед.
– Все в порядке, – как можно спокойнее произнес он. – Лучше будет, если их разбужу я. Если они, случайно проснувшись, увидят тебя…
– Они не проснутся, – уверенно произнес Мурнау.
– Что это значит?
– Они не проснутся до тех пор, пока мы не позволим им это сделать. Мы контролируем их сон.
– Мы?.. Выходит, ты здесь не один?
– Нет.
– Понятно, – Андрей опустился на прежнее место. – И сколько же вас всего?
– На данный момент нас двести пятнадцать человек, – с педантичной точностью ответил Мурнау.
– Двести пятнадцать?
Андрей недоверчиво посмотрел по сторонам. Хотя во тьме ничего и не было видно, трудно было поверить, что где-то поблизости затаились две пехотные роты.
– Мне кажется, Мурнау, ты имеешь явную склонность к преувеличениям, – с осуждающим видом покачал головой Андрей.
– Я сказал правду, – невозмутимо ответил ему собеседник.
– В таком случае я могу испытывать законное чувство гордости. Неужели мы внушаем вам столь сильный страх?
– Страх? – непонимающе переспросил Мурнау.
– Нас же всего трое, – развел руки в стороны Андрей. – Зачем тебе понадобилось приводить с собой две с лишним сотни своих сотоварищей?
– Ты думаешь, что все они находятся рядом со мной? – тонкие губы Мурнау изогнулись в улыбке.
Он подвигал ногами и снова сложил руки на коленях.
– А что я должен был подумать? – растерянно спросил Андрей.
– Нас всего двести пятнадцать человек, – ответил Мурнау. – Здесь я нахожусь один, но при этом и все остальные тоже участвуют в нашем разговоре.
– И контролируют сон Юнни и Шагадди?
– Именно так.
– Телепатия?
– Не совсем. – Мурнау чуть шевельнул кончиками своих длинных пальцев. Взглянув на них, Андрей подумал, что из него, наверное, получился бы скрипач-виртуоз. – При том, что каждый из нас сохраняет личностную индивидуальность, наши сознания на определенном уровне составляют единое целое.
– И до какой степени вы зависимы друг от друга?
– Словами все это довольно сложно объяснить, – недовольно поморщился Мурнау. – Мы вообще очень редко прибегаем для общения к устной речи…
– Ладно, не это сейчас важно. – Андрей собрал пальцы рук вместе, а затем резко выбросил их в стороны, словно отбрасывая от себя что-то ненужное. – В гораздо большей степени меня интересует цель твоего визита. Ведь ты, я так понимаю, пришел не за тем, чтобы скоротать со мной ночку, сидя у костра и болтая о пустяках?
– Не я один говорю с тобой. Через меня с тобой разговаривает весь мой народ.
– Отлично. Почему бы в таком случае не разбудить и моих друзей?
– Сначала мы будем говорить только с тобой.
– И чем же я обязан такому вниманию к моей скромной персоне?
– Ты похож на нас.
– Ты так считаешь? – озадаченно приподнял бровь Андрей.
– Я говорю не о внешнем сходстве, – уточнил Мурнау. – А о твоем сознании.
– Ага, – Андрей склонил голову к плечу и сделал паузу, предлагая Мурнау продолжать.
– В твоем сознании живут два разных человека. Это в высшей степени необычно для жителей Кедлмара. Если быть еще точнее, то мы можем сказать, что никогда еще не слышали ни о чем подобном. Кроме того, твоя память содержит воспоминания о таких местах, существах и событиях, которых не существует в Кедлмаре. Из чего мы сделали вывод, что ты не коренной житель Кедлмара, а человек, прибывший сюда из другого мира.
– Интересное наблюдение, – уклонился от прямого ответа на незаданный, но подразумевающийся вопрос Андрей. – Ну а сами-то вы кто такие? Извини меня, Мурнау, но я тоже не могу признать в тебе коренного жителя Кедлмара.
– И тем не менее мы кедлмарцы. Наш внешний облик претерпел некоторые изменения, но это необходимо для того, чтобы выжить в Гиблом бору.
– Что произошло в Гиблом бору?
– Долгая история.
Андрей почему-то сразу поверил, что так оно и есть, – Мурнау вовсе не пытается уйти от ответа, а хочет обсудить вначале более важные вопросы.
– Я слушаю тебя, Мурнау, – сказал он.
– Прежде нам было проще общаться с тобой, – признался лесной житель. – Мы легко понимали тебя без слов.
– Да уж, теперь с этим возникла проблема, – Андрей провел ладонью по забинтованной шее. – Мои телепатические способности сильно пострадали после ранений, полученных от тысяченожек.
– Сапкары, – кивнул Мурнау. – Мы называем их так.
– Одна из этих тварей укусила моего товарища, – Андрей взглядом указал на спящего Шагадди. – Вам известно, насколько опасен их яд?
– Яд сапкары вызывает временный мышечный паралич. Без надлежащего лечения он проходит сам по себе через три-четыре дня. Гораздо опаснее выделения из ротовой полости сапкары. Это сильнодействующая смесь пищеварительных ферментов, вызывающая почти мгновенный лизис тканей.
– Если вы наблюдали за нами, то почему не предупредили об опасности?
– Никакой опасности не было. Сапкары живут глубоко под землей. Они выходят на поверхность только раз в году, в период размножения. Сегодняшнее их нападение было спровоцировано одним из ваших людей. Мы ничем не могли вам помочь. Когда сапкары в бешенстве, их ничто не остановит.
– Мы это уже поняли, – горько усмехнувшись, согласился с Мурнау Андрей. – И что теперь? Вам известно, как выбраться из леса?
На этот раз Мурнау ответил не сразу. Секунд десять он отрешенно смотрел на угли догорающего костра.
Андрей отложил в сторону автомат, приподнялся с земли и подкинул в костер пару поленьев.
– Да, – взгляд больших глаз Мурнау снова был устремлен на собеседника. – Мы знаем лес. И нам известено, как выйти из него. Но пока говорить об этом преждевременно.
– Насколько я понимаю, вы сами никогда не покидаете леса? – решил уточнить Андрей.
Мурнау молча наклонил голову, коснувшись подбородком плоской груди.
– И не хотите, чтобы кто-либо за его пределами узнал о вашем существовании?
Мурнау повторил движение головой.
– В таком случае в ваших же интересах помочь нам как можно скорее выбраться из леса. Если до завтрашнего вечера мы не вернемся в часть, то утром следующего дня начнется крупномасштабное прочесывание Гиблого бора.
Мурнау нервно передернул плечами.
– Масштабное? – переспросил он, словно толкование этого слова вызывало у него затруднение.
– Около тысячи человек, – уточнил Андрей.
Мурнау молча пошевелил своими тонкими губами.
– Если ты думаешь, что я пытаюсь тебя обмануть… – начал Андрей.
– Нам известно, что ты сказал правду, – перебил его Мурнау.
Произнеся эту фразу, он снова умолк.
– Несколько дней назад в лес вошли четверо военных, – решил продолжить тему Андрей. – Мне нужно узнать, что с ними стало. Намечающееся прочесывание Гиблого бора связано именно с их поисками.
– Все они присоединились к нашему сообществу, – ответил Мурнау.
– Отлично, – Андрей не стал уточнять, что именно имел в виду Мурнау. – Я лично не имею ничего против. Если это их собственный выбор – пусть остаются… Мне нужно получить только их личные воинские браслеты и вернуться с ними в часть.
Мурнау поднял руки и приложил кончики пальцев к вискам, словно у него вдруг нестерпимо разболелась голова.
– Сейчас мы не можем принимать никаких решений, – сказал он через минуту. – Нам нужно еще говорить с тобой и много думать. Нам будет удобнее, если мы пройдем в Город.
– Город? – удивленно вскинул брови Андрей.
– Так мы называем то место, где живем, – объяснил Мурнау. – На самом деле это, конечно же, никакой не город, а просто небольшой поселок.
– Далеко до него?
– За полчаса доберемся.
– Неужели мы оказались так близко от вашего поселения и не заметили никаких следов? – изумился Андрей.
– Вы разве еще не поняли, что это очень странный лес? – с улыбкой спросил его Мурнау.
– Ну да, – кивнул Андрей. – Есть в нем некая чертовщинка.
– Здесь нет постоянных расстояний. Дорогу приходится выбирать каждый раз по-разному. Все зависит от того, где ты находишься и куда хочешь попасть.
– Ага, – глубокомысленно изрек Андрей, хотя толком ничего не понял. – А как быть с моими товарищами? Мы же не можем оставить их здесь одних.
– Не волнуйся. Их тоже доставят в Город.
– Может быть, их все же лучше разбудить? – не очень уверенно предложил Андрей.
– Какой в этом смысл? – возразил Мурнау. – Один из них все равно не может идти самостоятельно. Не беспокойся. Их доставят в Город быстрее, чем мы с тобой туда доберемся.
Дальнейший спор на эту тему не имел смысла хотя бы уже потому, что если бы обитатели Гиблого бора хотели попросту избавиться от незваных гостей, то для этого им вовсе не нужно было строить хитроумных планов.
– Отлично, – кивнул Андрей. – Когда отправляемся?
– Прямо сейчас, – улыбнулся Мурнау.