Глава 14
ЗАПРЕДЕЛЬНАЯ РЕАЛЬНОСТЬ
Андрей рассчитывал, что по дороге сможет еще кое о чем порасспросить Мурнау, – пока вопросов у него было больше, чем ответов. Однако ничего из этой его затеи не вышло.
Его провожатый, похоже, и в самом деле обладал ночным зрением. Он уверенно выбирал дорогу во мраке ночи и двигался с такой скоростью, что Андрею приходилось прилагать максимум усилий, чтобы не отстать от него. Мурнау, конечно же, не бросил бы его одного в лесу, но чувство гордости не позволяло Андрею попросить своего провожатого двигаться чуть медленнее. Тут уж было не до разговоров. Андрей даже с Дейлом успел всего лишь парой слов перекинуться.
Дейл по-прежнему не мог сказать, представителем какой расы является их странный ночной гость. Однако он надеялся на то, что все прояснится после встречи с соплеменниками Мурнау. Дейл вспомнил давнюю историю об атомном взрыве в Гиблом бору и в связи с этим предположил, что они встретились с сообществом мутантов, которым каким-то образом удалось выжить и создать собственное карликовое государство.
То, что жители Гиблого бора скрывались от остальных людей, тоже было вполне объяснимо. После того как власть Пирамиды сделалась абсолютной, по всей территории Кедлмара стали регулярно проводиться чистки среди населения, целью которых являлось выявление калек, умственно отсталых и людей с любыми другими отклонениями от общепринятой нормы. Официальная пропаганда сообщала, что этих, как их называли, «неполноценных» людей перемещали в созданные специально для них клиники и санатории. Но где именно располагались эти государственные здравницы, никто не знал. А выявленные при очередной чистке «неполноценные» исчезали без следа.
Андрей рассчитывал, что вблизи поселка мутантов, который сами они гордо называли Городом, их встретит хотя бы слабый свет. Казалось невозможным представить жизнь людей без огня. Пусть даже люди эти добровольно оставили цивилизацию и ушли в леса. Но ведь должны же были они освещать ночью свои жилища, разжигать костры, чтобы приготовить пищу и отпугнуть диких обитателей леса…
– Осторожно, ступени, – предупредил Мурнау.
– Что? – Андрей от изумления замер на месте и оглянулся по сторонам.
Темнота была хоть глаз коли. Так темно бывает только под сводами густого леса, когда даже звезд на небе не видно.
– Мы что, уже пришли? – удивленно спросил он.
– Да, – спокойно ответил Мурнау.
– А где же люди?
– Сейчас ночь. Большинство людей спят.
– Но ты же говорил, что все они наблюдают за нами!
– Этот процесс происходит и во сне.
– Ну надо же, – едва ли не с досадой произнес Андрей. – А я-то думал, что нас ожидает торжественная встреча.
– Тебе нет никакой необходимости встречаться с каждым жителем Города. Я – это все они.
– Да это я уже понял. – Андрей снял каску и ладонью пригладил волосы на затылке. – Только странно все это как-то…
– Давай войдем в помещение, – предложил Мурнау. – Там мы включим свет, и ты почувствуешь себя более уверенно. Мы прекрасно обходимся без света, а потому проводка подведена не ко всем зданиям.
– Проводка?! – вне себя от изумления воскликнул Андрей. – У вас здесь что, электрическое освещение?!
– Конечно, – спокойно ответил Мурнау. – Электричество является наиболее дешевым из доступных нам источников энергии.
Вслед за Мурнау Андрей поднялся по лестнице. По звуку, который издавали подошвы его ботинок, припечатываясь к ступеням, Андрей решил, что они сделаны из камня. Отсчитав десять ступеней, он коснулся рукой чего-то гладкого и холодного. Не сразу он понял, что это была стеклянная дверь.
Такое и представить себе невозможно! Дом со стеклянной дверью в глубине Гиблого бора! Интересно было бы взглянуть, как выглядит вся постройка… Впрочем, после разговора об электричестве трудно было еще чему-то удивляться.
– Ну, как тебе это? – мысленно спросил Андрей у Дейла.
– А как тебе? – вопросом на вопрос ответил тот.
– На поселок дикарей это непохоже, – усмехнулся про себя Андрей.
– Я говорил не о дикарях, а о мутантах, – напомнил Дейл.
– Которые, скрываясь от властей, построили в лесу город из стекла и провели в него электричество, – с иронией продолжил Андрей. – Не удивлюсь, если окажется, что в помещении, куда нас ведут, на столике будет стоять телефон, по которому можно позвонить в часть.
– Сюда…
Андрей следовал за голосом Мурнау, придерживаясь рукой за стену. По тому, что пальцы его то и дело цеплялись за дверные ручки, Андрей сделал вывод, что они идут по длинному коридору.
Мурнау открыл очередную дверь, и Андрей в темноте едва не налетел на нее лбом. Его спас свет, за секунду до столкновения вспыхнувший за открытой дверью.
– Заходи, – предложил стоявший на пороге комнаты Мурнау.
Телефона в комнате не было, но зато в углу, на невысокой подставке, стоял компьютер. Аппарат был старой модели, и, судя по внешнему виду, эксплуатировали его нещадно. Но то, в каком порядке он содержался, говорило, что компьютер все еще находится в рабочем состоянии.
Вся мебель была под стать компьютеру – такой же старой. Круглый журнальный столик стоял у левой стены. К правой был приставлен конторский стол, в котором не хватало двух нижних выдвижных ящиков. Прямо напротив входа стоял продавленный диван, какие обычно выставляют в коридорах общественных заведений для отдыха посетителей. Стены комнаты до половины были покрыты квадратной серой плиткой. Выше плитки они были выкрашены белой эмалью. Под потолком горели три короткие трубки люминесцентных ламп. Плафона, который должен был их закрывать, на месте не было. Окна в комнате отсутствовали, но была еще одна дверь, плотно прикрытая и без ручки.
Закончив осмотр помещения, Андрей повернулся к Мурнау.
– Ну и где же мы находимся? – спросил он.
– Когда-то в этом здании располагался секретный исследовательский центр, основанный и курируемый самим Нени Линном, – ответил Мурнау.
Андрей тут же мысленно обратился за помощью к Дейлу, но напарнику ничего не было известно ни о каком институте в Гиблом бору.
Мурнау по-своему истолковал короткую заминку, возникшую вдруг в самом начале разговора.
– Ты, наверное, хочешь спать? – спросил он у Андрея.
– Спать?..
Вот чего-чего, а спать Андрею сейчас совершенно не хотелось. И это несмотря на долгий дневной переход, сражение с тысяченожками и полуночное бдение у костра.
– Трое суток без сна для нас с тобой сущий пустяк, напарник, – тут же заверил его Дейл. – Я задействовал имплантированную систему нейростимулирования.
– Надо же, чем только меня не нашпиговали, – заметил на это Андрей. – Должно быть, в разрезе я был бы похож на салями.
– Я бы на твоем месте не жаловался.
– Ну конечно! Тебе-то что переживать! Твое тело лежит сейчас в ванне со стерильным раствором!
– Ни одна из имплантированных систем не причинит ни малейшего вреда твоему организму, – заверил его Дейл. – Все они уже неоднократно опробованы и стандартизированы.
– Это мы уже проходили, – усмехнулся про себя Андрей. – Любая вещь считается совершенно безвредной до тех пор, пока не установят, что она представляет смертельную угрозу даже для того, кто просто на нее случайно посмотрит.
– Ты оцениваешь вещи с точки зрения своего времени.
– Не только времени. Нужно принимать в расчет еще и особенности страны, в которой я жил.
– Ты можешь любить свою страну…
– Кто тебе сказал, что я ее люблю?
– Послушай, Андрей, тебе не кажется, что наш друг Мурнау ждет от тебя ответа на заданный вопрос?
– А что он спросил?
– Он спросил, не хочешь ли ты прилечь отдохнуть.
– Благодарю вас, – вслух обратился к Мурнау Андрей. – Я не устал и не хочу спать.
– Хорошо, – сказал Мурнау и приглашающим жестом указал гостю на стул.
– Где мои товарищи? – не двинувшись с места, спросил Андрей.
– В соседней комнате, – Мурнау указал на дверь без ручки. – Они спят. Мы думаем, что до тех пор, пока мы не решим все вопросы с тобой, их не стоит будить.
– Я думаю, что у них равные со мной права и они должны с самого начала знать о том, что происходит.
– Нет, – покачал головой Мурнау. – Ты не такой, как они. Их судьба уже предрешена, а как поступить с тобой, мы пока еще не знаем.
– Что ты имеешь в виду? – почувствовав недоброе, прищурился Андрей. – Что вы приготовили для Шагадди и Юнни?
– Мы предоставим твоим товарищам выбор: либо они останутся здесь и вольются в наше сообщество, либо забудут обо всем, после чего смогут уйти. Лично я всегда советую нашим гостям выбрать первое предложение. Человек, потерявший память, это уже не человек.
– Я хочу взглянуть на них, – решительно заявил Андрей.
Мурнау сделал приглашающий жест в сторону двери.
Андрей подошел к ней и осторожно надавил ладонью. Дверь медленно, без скрипа приоткрылась.
В комнате было темно. Полоска света, падавшая в комнату из-за приоткрытой двери, пересекала узкую кровать, застеленную серым одеялом, на которой, по-детски положив руки под щеку, мирно спал Юнни. Из темноты раздавался богатырский храп Шагадди. Открыв дверь пошире, Андрей смог увидеть и его, привольно раскинувшего руки и ноги в стороны на соседней кровати.
Убедившись, что Шагадди и Юнни в порядке, Андрей вернулся в комнату, где его ждал Мурнау, и прикрыл за собой дверь.
Мурнау сидел на стуле, широко расставив колени и положив на них согнутые в локтях руки. Спина его была сильно ссутулена, а шея выгнута так, что хотя голова Мурнау опустилась ниже плеч, лицо его при этом было обращено вперед. Должно быть, это было наиболее удобное для него положение, но со стороны он производил впечатление неимоверно утомленного непосильной работой труженика, присевшего на минуту отдохнуть.
Андрей взял свободный стул и, проверив, надежно ли он держится на ножках, сел на него верхом напротив Мурнау. Автомат он положил на кровать так, чтобы в случае необходимости можно было дотянуться до него рукой.
– Ну?.. – глубокомысленно спросил он, глядя в огромные, кажущиеся бездонными глаза собеседника. Не дождавшись ответа, Андрей уточнил свой вопрос: – С чего начнем?
– Нам хотелось бы знать, кто ты такой, – медленно произнес Мурнау.
– Я мог бы задать тебе тот же самый вопрос, – усмехнувшись, ответил Андрей.
– Мы – жители Кедлмара, вынужденные жить в лесу, потому что за пределами данной территории власти страны не могут гарантировать нам спокойного существования.
– Я сильно удивился бы, если бы мне показали хотя бы одного кедлмарца, который сейчас чувствует себя спокойно. Вам вообще-то известно, что происходит в стране?
– Да, – наклонил голову Мурнау. – У нас есть телемониторы и… И другие источники информации.
– А вот наша рация напрочь отказалась работать, как только мы вошли в лес, – заметил Андрей.
– В свое время нам пришлось заново отлаживать всю аппаратуру. Территория, на которой мы находимся, видоизменяет все, что на нее попадает, будь то техническое устройство или живой организм.
– Выходит, вы можете прямо отсюда организовать мне переговоры с командованием?
– В принципе можем. Но пока говорить об этом преждевременно.
– Отлично, – кивнул Андрей. – В таком случае, может быть, для начала расскажешь мне, кто вы такие, по какой причине живете в лесу и почему о вас никто не знает? И вообще, что собой представляет Гиблый бор? Насколько я могу догадываться, институт, который ты упомянул пару минут назад, занимался изучением аномальных явлений, происходящих на территории Гиблого бора?
– Нет, – качнул головой из стороны в сторону Мурнау. – Все наоборот. Зона, образовавшаяся на территории Гиблого бора, в каком-то смысле явилась следствием работы нашего института.
– Видно, серьезные проблемы вы здесь решали, – приподнял левую бровь Андрей.
– Более чем серьезные, – кивком подтвердил его слова Мурнау. – Опасные. Хотя мало кто воспринимал нашу работу всерьез. Зато Нени Линн верил в нее свято… По крайней мере до какого-то времени… Он даже сам регулярно появлялся здесь, чтобы выслушать отчет о наших новых достижениях и разработках.
– Ты видел Нени Линна?! – не смог удержаться от удивленного возгласа Андрей. Хотя на самом деле большая часть этого эмоционального заряда принадлежала не ему самому, а Дейлу.
– Видел, – едва заметно улыбнувшись, кивнул Мурнау. – Так же близко, как сейчас вижу тебя.
– Ну и?..
– Ничего особенного, – пренебрежительно дернул плечом Мурнау. – В нем было больше гонора и самомнения, нежели присущих по-настоящему сильным лидерам духовной силы и уверенности в себе. Честно признаться, после того как я увидел Нени Линна впервые, я сам себе задал вопрос, как такой человек мог захватить абсолютную власть в огромной стране, где древние традиции создавали, казалось бы, нерушимую базу для мирного решения любых гражданских конфликтов. Он же не предложил кедлмарцам ничего нового, кроме демагогии, возведенной в закон, и деспотии, ставшей основой его власти.
– Беда Кедлмара заключалась в том, что на протяжении всей его истории основная масса народа была отстранена от реальной власти и от принятия каких-либо важных решений, – сказал, повторяя слова Дейла, Андрей. – Именно на этом и сыграл Нени Линн. Он ведь обещал подлинно народную власть.
– А создал Пирамиду, – подытожил Мурнау. – То, что ты сейчас сказал, не могло бы прийти в голову ни одному из ныне живущих в Кедлмаре. Хотя бы потому, что никто из кедлмарцев, вскормленных официальной пропагандой Пирамиды, не знает подлинной истории своей страны.
– Я – исключение, – заговорщически подмигнул собеседнику Андрей.
– Именно поэтому ты нам и интересен, – вполне серьезно ответил ему Мурнау.
– Так чем вы занимались в своем институте, руководимом лично Нени Линном?
– Тем, чем не занимался больше ни один институт в мире. Тем, во что не верит большинство здравомыслящих людей. Тем, что отвергается официальной наукой. – Мурнау на мгновение запнулся и быстро добавил: – Я имею в виду ту науку, которая существовала в Кедлмаре до Пирамиды.
– Понятно, – кивнул Андрей.
– Как ни странно, Нени Линн был человеком, верящим в сверхъестественное, в потусторонний мир, в возможность предсказать будущее и как-то повлиять на него из настоящего. Именно этим и занимался исследовательский центр в Гиблом бору. Нени Линн не жалел денег на наши исследования. На то время мы имели все самое современное оборудование. Мы исследовали древние сакральные тексты, выискивая среди нагромождения фраз рациональные зерна, мы изучали магию, пытаясь перевести ее эмпирические формулы на язык точной науки, мимо нашего внимания не прошло ни одно паранормальное явление, имевшее место на территории Кедлмара, в институте работали экстрасенсы, предсказатели и провидцы. Конечно, многие темы, над которыми работали в институте, были заранее обречены на провал. Но кое в чем мы достигли немалых успехов. Главным образом это касается исследования запредельной реальности, существование которой было предсказано, а затем блестяще подтверждено экспериментально профессором Имро Кармером.
– Запредельная реальность! – услышал Андрей мысленный крик Дейла. – Черт бы побрал эту планету!
– Что это ты так возбудился? – также мысленно обратился к напарнику Андрей. – Я лично в первый раз слышу о какой-то там запредельной реальности, и словосочетание это мне ровным счетом ничего не говорит.
– Я тоже никогда специально не интересовался этим вопросом, – ответил Дейл. – Мне известно только то, что Галактическим сообществом наложен строжайший запрет на исследование запредельной реальности.
– Очень мудрое решение, – произнес вслух Мурнау.
– Он слышит все наши разговоры! – снова закричал Дейл.
– Отнюдь не все, – покачал головой Мурнау. – Только те, которые сопровождаются эмоциональным всплеском.
– Ты обладаешь телепатическими способностями? – спросил у Мурнау Андрей.
– Я лично нет, – ответил тот. – Но среди нас есть несколько телепатов. Я же предупреждал тебя, что, разговаривая со мной, ты общаешься одновременно со всем нашим сообществом.
– Запредельная реальность! – напомнил Андрею Дейл. – Узнай, что им удалось нарыть в этом направлении!
– Это я тоже слышал, – с серьезным видом кивнул Мурнау. – Профессору Кармеру удалось открыть проход в запредельную реальность.
– О Боже! – в отчаянии воскликнул Дейл.
– Уверяю тебя, он действовал крайне осторожно, – сказал Мурнау, снова уловив мысли Дейла. – Для изучения запредельной реальности в проход был введен зонд толщиной всего в два миллиметра.
– Как вам вообще это удалось? – озвучил вопрос Дейла Андрей.
– Все необходимые данные были найдены в текстах священной книги «Эйно Лан». Как ты, должно быть, знаешь, после наступления эпохи Пирамиды книга «Эйно Лан», равно как и многие другие памятники древнекедлмарской литературы, была объявлена идеологически вредной. Все ее экземпляры, имевшиеся как в государственных, так и в частных библиотеках, были изъяты и уничтожены. Но для нашего института было сохранено несколько экземпляров. Вопреки тому, что твердила официальная пропаганда, Нени Линн верил, что книга «Эйно Лан» была написана неизвестным провидцем, имевшим контакт с представителями некоего потустороннего разума. Признаться, после того, что удалось совершить профессору Кармеру, опираясь на тексты «Эйно Лан», в это можно поверить.
– Священная книга «Эйно Лан», – с благоговением произнес Дейл. – Я слышал о ней, но не смог отыскать ни одного экземпляра.
– Статус интересуется книгой «Эйно Лан»? – с лукавой улыбкой поинтересовался Мурнау.
– Статус интересуется любыми несанкционированными попытками проникновения в запредельную реальность! – выкрикнул Андрей слова Дейла. – Вы и представить себе не можете, чем это может закончиться!
– Ну почему же… – попытался возразить Мурнау.
– Я не о том, что происходит сейчас вокруг! – Андрей взмахнул рукой, описав ею полукруг. – Для ликвидации зоны вторжения запредельной реальности в ныне существующую Вселенную – а именно это, как я понимаю, как раз и происходит на территории Гиблого бора – Галактическое содружество может пойти на самые жесткие меры!
Дейл сделал паузу.
Мурнау молча ждал продолжения.
Внезапный эмоциональный всплеск миновал свой пик, и Андрей уже спокойно закончил:
– Вплоть до уничтожения всей планеты.
– Ты способен как-то повлиять на ситуацию? – задал вопрос Мурнау.
– Подобные вопросы находятся вне моей компетенции, – дернул плечом Андрей. – Черт возьми, я вообще пока еще не понимаю, что здесь, собственно, происходит?! – Взяв наконец инициативу в свои руки, Андрей адресовал свой вопрос в первую очередь Дейлу: – О чем идет речь? Что собой представляет эта ваша запредельная реальность?
– Я не могу ответить на этот вопрос, – покачал головой Мурнау. – Мы знакомы только с внешними ее проявлениями, но нам до сих пор непонятна ее природа.
– Однозначно на этот вопрос не ответит никто, – сказал Дейл. – Существует с десяток различных гипотез, как дополняющих друг друга, так и полностью взаимоисключающих, но все одинаково недоказуемые. В основном все они сводятся к тому, что запредельная реальность представляет собой нечто вроде реликтового фона, оставшегося от той Вселенной, что существовала до нашей. Каким-то образом этот фрагмент уже несуществующей реальности смог пережить гибель своего мира и Большой взрыв, выбросивший на свет нашу Вселенную. В структуру реально существующего мира запредельная реальность вписаться не смогла. Она подобна вирусу, который постоянно находится рядом с человеком, но до поры до времени никак себя не проявляет. Но стоит только организму человека попасть в неблагоприятные условия, как вирус тут же берется за дело и заставляет чужой для него организм плодить миллиарды себе подобных особей. Если его не удается вовремя остановить, то организм обречен на смерть. Ты помнишь, Алексей Александрович говорил тебе о том, что неблагоприятный общественно-исторический процесс на одной отдельно взятой планете может привести к массированному выбросу энтропии и скоплению ее на ограниченном пространстве? Это и есть первый предвестник болезни. Вслед за выбросом энтропии, если его не удается остановить, неминуемо следует вторжение запредельной реальности. Нам было известно, что общество Кедлмара давно и серьезно больно. Но никто в Статусе даже не подозревал, что процесс мог зайти настолько далеко!
– Возможно, все не так уж плохо, – напомнил о себе Мурнау.
– Что ты хочешь этим сказать? – устало глянул на него Андрей.
– Дело в том, что вторжение запредельной реальности произошло не само по себе.
– Что?!
– Я бы назвал то, что произошло, несчастным случаем.
– Что именно?! – Почувствовав резкий и мощный эмоциональный импульс со стороны личности Дейла, Андрей едва удержался, чтобы не сорваться с места, не схватить собеседника за грудки и хорошенько не встряхнуть его, чтобы заставить говорить быстрее и понятнее. – О чем, черт возьми, идет речь?!
– Об атомном взрыве.
– Так, значит, был еще и взрыв?
– Под покровительством Нени Линна институт работал без малого восемь лет. Особое внимание Нени Линн требовал уделить поискам средств продления жизни и способам оказания воздействия на будущее.
– Должно быть, это отличительная черта любого диктатора – подчинив себе всех и вся, он считает, что имеет право диктовать свои правила и самому времени.
– Поскольку все работы в указанных направлениях не принесли никаких зримых результатов, Нени Линн начал склоняться к мнению, что институт не оправдывает возложенных на него надежд. Более того, у него, судя по всему, появились подозрения, что институт стал гнездом зреющего антиправительственного заговора. Основанием для этого послужили скорее всего предсказания, сделанные отделом прогнозирования. Как и любое другое предсказание, это тоже было весьма неясным и облаченным в расплывчатую формулировку, но при желании смысл его можно было свести к тому, что Пирамида будет разрушена в результате удара, нанесенного по ней с воздуха… Естественно, Нени Линну подобное пророчество совершенно не понравилось. Он сделал вид, что не обратил на него никакого внимания, но вскоре на территории Кедлмара были запрещены любые полеты вертолетов, а затем и вовсе была уничтожена вся авиационная промышленность… Впрочем, не знаю, возможно, у Нени Линна были и какие-то другие резоны. Но как бы там ни было, он приказал уничтожить институт вместе со всеми работающими в нем людьми. Нени Линн хотел полностью исключить возможность того, что разработками центра мог бы воспользоваться кто-то из его врагов… В условиях дефицита времени у нас оставалась единственная возможность избежать гибели…
– Вы перебросили ядерный заряд в запредельную реальность, – догадался Дейл.
– Да. Мы сделали это. – Худыми руками Мурнау обхватил себя за плечи, словно ему вдруг сделалось зябко. – Что произошло потом, страшно себе представить. Запредельная реальность хлынула из открывшегося прохода, словно фонтан воды, бьющий сквозь пробоину в днище судна… Я находился неподалеку от профессора Кармера, контролировавшего процесс перехода… Когда волна запредельной реальности ворвалась в комнату, пульт, возле которого стоял профессор, взорвался, а самого его буквально вывернуло наизнанку… Простите, – Мурнау наклонил голову и быстро провел ладонью по лицу. – Дело в том, что я сейчас воспринимаю воспоминания всех тех, кто это пережил…
По телу Мурнау прошла крупная дрожь. Пальцы рук, сжимавшие костлявые плечи, распрямились, а затем снова, подобно когтям, впились в ветхую материю старого пиджака.
– Отвлекись, Мурнау, – посоветовал Андрей. – Давай поговорим о чем-нибудь другом.
– Что еще ты хотел бы узнать? – резко вскинув голову, спросил Мурнау.
– Ты работал в центре еще при Нени Линне?
– Да.
– Сколько же тебе сейчас лет?
– Сейчас возраст для нас уже не имеет значения, – горько, как показалось Андрею, улыбнулся Мурнау. – Я лично давно уже не считаю свои годы… Только циклы перерождения…
Мурнау снова начало ломать. Тело его изогнулось в пояснице назад. Он приподнял колени вверх, оторвав стопы от пола. Казалось, он собирался задушить себя в собственных объятиях. Запрокинув голову назад, Мурнау закрыл глаза. Сквозь сжатые зубы изо рта его вырвался сдавленный стон.
– Мурнау, что происходит? – Андрей в тревоге вскочил на ноги.
– Не волнуйся, все в порядке.
Андрей стремительно обернулся на голос. Одновременно рука его схватила лежавший на кровати автомат.
– Все в порядке, – успокаивающе приподнял руки стоявший в дверях человек.
Он был чуть ниже Мурнау ростом, но такой же худой и костлявый, с вытянутой головой, лишенной какой-либо растительности, огромными глазами и серо-зеленым оттенком кожи. На его голое тело был накинут только синий хозяйственный халат, очень старый, изрядно вылинявший, но при этом безупречно отглаженный. Из нагрудного кармашка торчал изжеванный огрызок карандаша.
– Все в порядке, – еще раз повторил он. – У Мурнау эмоциональный шок. Такое случается, когда на одного человека обрушивается вал негативных воспоминаний всего сообщества. Я продолжу беседу с тобой.
Человек сделал шаг в сторону.
В комнату вошли еще двое представителей лесного народа. Даже не взглянув на Андрея, они подхватили Мурнау под руки и удалились, волоча его за собой.
Человек в халате прикрыл за ними дверь.
– Меня зовут Дашер, – сказал он, старательно изобразив на лице приветливую улыбку. – Но, если хочешь, можешь по-прежнему называть меня Мурнау.
– Ага, – глубокомысленно произнес Андрей и опустился на стул, положив автомат на колени.
Дашер сел на стул, на котором до него сидел Мурнау.
– Все дело в том, – непринужденно начал говорить он, словно и в самом деле продолжая речь, оборванную его предшественником, – что для того, чтобы выжить, нам пришлось измениться.
– Вас изменила запредельная реальность, – возразил Дейл.
– Можно и так сказать, – не стал спорить Дашер. – Суть от этого не меняется. При изменении окружающей среды неизбежно происходит и изменение обитающих в ней организмов. Те, кто не может приспособиться к новым условиям, вымирают, и освободившееся жизненное пространство заменяют другие жизнеспособные существа.
– Популярная лекция по теории эволюции, – с кривой усмешкой прокомментировал Андрей.
Собеседник, похоже, не заметил в его словах иронии.
– А что конкретно тебя интересует? – спросил он, чуть приподняв кожную складку на месте, где у него на лице должна была бы находиться левая бровь.
– Факты, – опередив Андрея, ответил Дейл. – Что происходит с людьми, подвергшимися воздействию запредельной реальности?
– Они изменяются.
– Каким образом?
– Вспомни своего товарища, которого ты убил.
– Хатшак?
– Ты видел процесс перерождения. Но вместо того, чтобы позволить новой жизни появиться на свет, ты уничтожил ее.
– Он стал бы таким же, как и вы?
– Он стал бы одним из нас.
– Вопрос только в том, хотел ли он этого?
– А разве у него был выбор? – Подавшись вперед, Дашер заглянул собеседнику в глаза. – Человек не способен жить в зоне запредельной реальности. Поэтому любого, кто попадает в Гиблый бор, ожидает либо смерть, либо перерождение.
– Напавшие на нас летающие шары, как я теперь понимаю, принимают в перерождении самое непосредственное участие?
– Это абраксы. Они являются важнейшими элементами запредельной реальности. Внедряясь в организм, абраксы дают первоначальный толчок процессу перерождения, а затем контролируют его до полного завершения.
– Эти абраксы, что они из себя представляют? Они живые существа?
– Не имею представления, – пожал плечами Дашер. – Но думаю, что это не имеет никакого значения, поскольку речь идет о запредельной реальности. Привычные понятия теряют здесь какой бы то ни было смысл.
– Абраксы убили одного из нас.
– Нет, – качнул головой Дашер. – Они просто подготовили его к перерождению. Когда абракс полностью внедряется в тело, то весь процесс занимает три-четыре часа. Вы сами, а не абраксы убили своих товарищей.
– А те твари, что присосались к лейтенанту? Они тоже собирались заняться его перерождением?
– Нет. Слипты – это паразиты. Они внедряются в нервную систему существа, на которое нападают, чтобы вбирать в себя его эмоции. Чем сильнее нервное возбуждение, тем большее наслаждение получают слипты. Сознание и поведение существа, атакованного слиптами, полностью находится под их контролем.
– Значит, лейтенант совершил убийства только для того, чтобы доставить удовольствие своим слиптам?
– Убийство совершили сами слипты. Тело вашего товарища они использовали только как инструмент. Если бы вы позволили абраксам своевременно заняться процессом вашего перерождения, то никакие слипты вам были бы уже не страшны. Кстати, вашему товарищу, ужаленному сапкарой, уже введен антидот. Часа через три он сможет самостоятельно передвигаться.
– А что со вторым? – быстро спросил Андрей.
– А что с ним? – переспросил Дашер.
– Он вдохнул какой-то газ, вырвавшийся из тела Хатшака, когда тот умирал.
– Он не умирал, а возрождался к новой жизни, – педантично поправил Андрея Дашер. – Газ, выходивший из его старого тела, не содержал в себе никаких вредных для организма человека веществ. Это всего лишь остатки своеобразного кокона, обволакивающего тело нового человека до момента его появления на свет.
– Он не способствует началу нового цикла перерождения?
– Нет, – уверенно ответил Дашер. – Без участия абраксов перерождение невозможно.
– Ну что ж, – с явным облегчением вздохнул Андрей, – теперь мне хотелось бы узнать, что ожидает нас в ближайшем будущем.
– Я думаю, нам удастся найти взаимовыгодное решение этого вопроса, – в тон ему ответил Дашер.
– Вы собираетесь навсегда остаться в Гиблом бору?
– Мы являемся частью запредельной реальности.
– Но рано или поздно зона запредельной реальности будет уничтожена.
– Это никому не под силу.
– Этой проблемой займется Статус.
Опершись локтями о колени, Дашер подался вперед и тихо, полушепотом произнес:
– Запредельная реальность смогла пережить Большой взрыв. Какая сила после этого может ее уничтожить? Единственное, что остается людям, это сдерживать ее распространение по всему миру. Хотя и в этом направлении могут быть достигнуты лишь временные успехи. Поверь мне, милый мой, будущее Вселенной – это то, что сейчас называется запредельной реальностью. Я не собираюсь проводить сравнения между ней и ныне существующим миром. Не имеет ровным счетом никакого значения, что больше нравится тебе, мне или кому бы там ни было. Существуют объективные законы развития, которые мы не в силах изменить.
Откинувшись назад, Андрей положил согнутую в локте руку на спинку стула.
– Разговаривать с Мурнау было куда как приятнее, – произнес он, словно бы не обращаясь к своему нынешнему собеседнику, а просто рассуждая вслух.
Дашер, должно быть, был полностью лишен способности воспринимать эмоциональную окраску голоса собеседника. Впрочем, вполне возможно, что это свойство было особенностью всех членов сообщества Гиблого бора.
– Разговаривая со мной, ты разговариваешь одновременно и с Мурнау, – спокойно объяснил он Андрею.
– Это я уже понял, – кивнул тот. – Но чисто внешне, на мой взгляд, Мурнау выглядел привлекательнее, поскольку у него не было фанатично-безумного блеска в глазах.
На этот раз Дашер растянул свои тонкие губы в улыбке, давая понять, что оценил заключенную в словах Андрея иронию.
– Мы не лишены некоторых индивидуальных особенностей.
– Но со временем, в результате бесчисленных перерождений, они, как мне кажется, должны полностью нивелироваться, – высказал свое предположение Андрей.
– Возможно, – не стал спорить Дашер. – Срок нашего существования в зоне запредельной реальности еще слишком мал для того, чтобы делать какие-то определенные выводы. И тем не менее…
Внезапно Дашер умолк и, наклонив голову вниз, прижал пальцы к вискам. Лицо его исказила гримаса не то боли, не то отвращения.
– Эй, – тронул собеседника за плечо Андрей. – Похоже, тебе тоже требуется замена.
– Нет! – резко выпрямившись, взмахнул рукой Дашер. – Все в порядке!.. Слишком много противоречивых мнений… Трудно прийти к единому мнению…
– Я его понимаю, – мысленно обратился к Дейлу Андрей. – Нам порой даже вдвоем бывает трудно прийти к единому мнению.
– Эти ребята серьезно больны, – не принимая игривого тона Андрея, ответил Дейл.
– Думаю, они с тобой не согласятся, – возразил Андрей.
– А ты встречал когда-нибудь психа, который сам признал бы себя сумасшедшим?
– Должен сказать, опыт общения с сумасшедшими у меня не так велик. Но, если мне не изменяет память, ты сам назвал гениями тех, кому удалось открыть проход в запредельную реальность.
– Понятия гениальности и сумасшествия вовсе не исключают одно другого.
– А как насчет гения и злодейства?
– По этому вопросу имеются более крупные авторитеты, нежели ваш покорный слуга. Читайте классиков, уважаемый!
– Один из классиков предупреждал об опасности классики.
– А другой предлагал играть в классики.
– Собственно, к чему этот разговор?
– К тому, что мне хотелось бы знать, удастся ли нам выбраться отсюда живыми и с неповрежденной психикой.
– Может быть, стоит напрямую спросить об этом нашего друга Дашера?
– Боюсь, что его ранимая психика может неадекватно отреагировать на столь заковыристый вопрос.
– Извини, я на время отключился от беседы, – подал голос Дашер.
Судя по его лицу, похожему на гуттаперчевую маску, дергающуюся и меняющую выражение в зависимости от движения пальцев, вставленных в прорези на ее тыльной стороне, Дашер все еще не до конца пришел в себя. То ли он не замечал своей ужасной мимики, то ли попросту не придавал ей никакого значения, но голос его звучал спокойно и непринужденно, от чего вся ситуация приобретала некий сюрреалистический оттенок.
– Итак? – Андрей чуть наклонил голову к плечу. – Вам все-таки удалось прийти к единому мнению?
Голова Дашера дернулась вперед-назад, словно чертик на пружине.
– Запредельная реальность обладает многими неожиданными особенностями, – от былой непринужденности в его голосе не осталось и следа. Теперь он звучал невыразительно и бесцветно, как у школьника, отвечающего хорошо вызубренный, но совершенно безразличный ему урок. – Но все их можно принять, если помнить о том главном даре, который получает в запредельной реальности человек.
– Ну-ну? – встрепенулся Андрей. – О даре я пока еще ничего не слышал.
– Разве? – удивленно вскинул надбровную кожную складку Дашер. – Я говорю о даре бессмертия.
– И всего-то? – разочарованно скривил губы Андрей.
– Разве не о бессмертии мечтали люди на протяжении всей многовековой истории?
– Ну, по крайней мере, не только об этом, – усмехнулся Андрей. – Бессмертие как высший дар вы могли бы преподнести только типу вроде Нени Линна. К тому же лично меня вряд ли устроило бы бессмертие, в результате которого я полностью утратил бы свою индивидуальность, растворившись в коллективном сознании.
– Это не совсем так, как ты себе представляешь. Все индивидуальные особенности твоей личности, твой опыт, твоя память и твои способности становятся общим достоянием членов сообщества. Но при этом ты ничего не теряешь, а, напротив, становишься в сотни, в тысячи раз богаче! Ведь если хотя бы один член сообщества обладает телепатическими способностями, то телепатами становятся все! Если один из нас – гений в математике, то все мы гении!..
– Конечно, легко быть гением за чужой счет, – не смог удержаться от замечания Андрей.
– Уж кто бы говорил, – мысленно отозвался Дейл. – Ты сам без конца пользуешься моим опытом.
– Только в силу служебной необходимости, – так же мысленно ответил ему Андрей. – Согласись, я ведь ни разу не пытался разузнать о твоих, например, любовных похождениях.
– Все, что теряет человек, присоединившийся к сообществу, так это только возможность хотя бы время от времени оставаться наедине с самим собой, – продолжал между тем Дашер. – Но, согласись, это не такая уж большая потеря, учитывая все те преимущества, которые получает член сообщества.
– Я бы, наверное, свихнулся, если бы не имел возможности хотя бы изредка хлопнуть дверью, послав всех и вся к черту, – подумав, вынес свое заключение Андрей.
– Это только так кажется, – возразил ему Дашер. – На самом же деле…
– Послушай, Дашер, – прервал его Андрей. – Сказать по правде, сейчас у меня нет ни малейшего желания открывать диспут на эту тему. Может быть, как-нибудь в другой раз… В данный момент меня куда больше интересует вопрос, как выбраться из этого леса.
– У тебя не возникло желания присоединиться к нашему сообществу? Ни Андрей, ни Дейл не ожидали столь прямолинейного вопроса, а потому каждый готов был предоставить право ответить на него своему напарнику.
Возникшая заминка нисколько не смутила Дашера. Он неподвижно сидел на стуле с прямой, как доска, спиной и молча терпеливо ожидал ответа на заданный вопрос.
– Видишь ли, не все так просто, Дашер. – Андрей все еще не мог привыкнуть к тому, что члены сообщества запредельной реальности не способны воспринимать эмоциональное состояние своего собеседника по чисто внешним признакам, а потому, обращаясь к Дашеру, старательно отводил глаза в сторону. – Прежде чем принимать подобное решение, я должен вначале рассчитаться со всеми взятыми на себя обязательствами. Во-первых, как ты уже знаешь, я не принадлежу Кедлмару. Я человек из другого мира. И если я просто исчезну, присоединившись к вашему сообществу, мои коллеги предпримут интенсивные поиски и не успокоятся, пока не отыщут меня… Вам нужны лишние проблемы, Дашер?
– Я могу задать вопрос о ваших интересах в Кедлмаре?
– Сбор информации с целью спасения культурного наследия Кедлмара, которое старательно уничтожается Пирамидой. Надеюсь, против этого вы ничего не имеете?
– Нет. Я даже думаю, что мы могли бы предоставить вам некоторые интересующие вас материалы. Например, текст священной книги «Эйно Лан».
– Мы были бы признательны вам за это, – сказал Андрей. – Но, кроме всего прочего, я еще и отвечаю за жизнь двух моих товарищей.
– Каждому из них будет предоставлено право самостоятельно сделать выбор.
– И если они захотят вернуться?..
– Из их памяти будут стерты воспоминания обо всем, что произошло с ними в Гиблом бору. Хотя лично я посоветовал бы им остаться.
– Почему?
– Очень сложно точно вычленить в памяти человека участки, хранящие те или иные воспоминания. Поэтому в случаях, когда люди, по тем или иным причинам оказавшиеся в Гиблом бору, отказываются присоединиться к нашему сообществу, мы предпочитаем перестраховаться.
– То есть вы полностью уничтожаете память человека?
– Не совсем. По возможности мы стараемся оставить глубинные слои памяти, отвечающие за элементарные навыки, полученные в детстве.
– Черт возьми, ребята! – изображая наигранное восхищение, всплеснул руками Андрей. – Да вы же настоящие гуманисты!
– Мы никому не хотим причинять зла, – спокойно, с чувством собственного достоинства ответил ему Дашер.
– Понятно, – кивнул Андрей. – В таком случае я хочу, чтобы моих товарищей снова отнесли в лес и оставили на том же месте, где они были. Они ничего о вас не знают, ничего не видели, так пусть и остаются в таком же неведении.
– Не знаю, гуманно ли это по отношению к ним… – с сомнением начал было Дашер.
– Всю ответственность я беру на себя, – заверил его Андрей. – Если вы объясните мне, как выбраться из леса, то весь обратный путь мы проделаем самостоятельно.
– Это расходится с установленными в нашем сообществе правилами, – отрицательно качнул головой Дашер.
– О каких правилах идет речь, Дашер? – Андрей выставил в сторону собеседника руку с открытой ладонью. – Что останется от вашего сообщества после того, как через Гиблый бор пройдет толпа солдат, каждый из них сначала нажмет на курок и только потом, возможно, поинтересуется, а во что, собственно, он выстрелил?
– Они никогда уже не выйдут из леса, – снова покачал головой Дашер.
– Пусть так, – не стал спорить с ним Андрей. – Но многие ли из вас останутся живы после этого вторжения? От пуль не может спасти даже запредельная реальность. Это же глупо, Дашер. Вы считаете бессмертие великим даром запредельной реальности и при этом готовы бессмысленно умирать под пулями солдат, не понимающих, что они делают?
– Мы сумеем себя защитить, – невозмутимо ответил ему Дашер.
– У вас есть оружие?
– Нам не нужно оружие.
– Да? – Андрей поднял автомат и направил его ствол в живот Дашеру. – Ну так покажи мне, что ты можешь сделать против этого?
