Глава 2
ОБЫЧНАЯ ВЫПИВКА
Едва только Андрей переступил порог казармы, в ноги ему, радостно поскуливая и что есть мочи колотя тощим, но упругим, как бич, хвостом по полу, кинулся рекин, вот уже почти полгода проживающий в казарме на правах полноправной боевой единицы, приписанной к роте.
– Привет, Лысый…
Улыбнувшись, Андрей наклонился и поскреб ногтями плотные кожистые складки на загривке рекина.
От всех остальных представителей своей породы Лысый отличался удивительно добродушным и покладистым нравом. Это необычное свойство характера, должно быть, и вынудило его в конце концов покинуть стаю таких же, как и он, четвероногих хищников и прибиться к людям. Хотя, в случае необходимости, Лысый мог за себя постоять. Лейтенант Манн, попытавшийся как-то раз вышвырнуть Лысого из казармы, наподдав ему ногой под зад, жестоко пожалел о содеянном после того, как рекин мертвой хваткой вцепился ему в щиколотку. Для того чтобы разжать его сомкнутые челюсти, потребовались усилия четырех солдат, вооруженных ружейными шомполами.
Одного взгляда на вытянутое, с непомерно длинным носом лицо дежурного по роте оказалось достаточно, чтобы Андрей вспомнил, что его зовут Элли Гроптик, что служат они вместе уже третий год и что, в общем-то, Гроптик парень неплохой, хотя умом не блещет.
Дружески хлопнув дежурного по плечу, Андрей бросил сумки на свою койку, после чего сразу же прошел в офицерскую комнату.
Доклад о возвращении из очередного краткосрочного отпуска занял пару минут. Выслушав его, командир разведроты майор Прист коротко кивнул. Забрав у Андрея отпускное предписание, майор ввел данные о прибытии сержанта Апстрака в ротный компьютер, после чего велел сержанту приступать к выполнению своих обычных обязанностей.
– Что нового в Сабате, Джагг? – спросил Гроптик, когда Андрей вышел из офицерской комнаты.
Дежурство по роте было не самым веселым занятием, и Гроптик был не прочь поболтать.
– В Сабате все спокойно, – усмехнувшись, ответил Андрей. – Все как обычно, если не считать того, что папиросы подорожали, а шлюхи подешевели настолько, что стоят теперь едва ли не дешевле табака.
– Да ну?! – с деланным изумлением вытаращил глаза Гроптик. – И сколько шлюх я смогу взять на свою месячную зарплату?
– Ты – ни одной, – все так же с усмешкой похлопал Гроптика по плечу Андрей. – Ты, не добравшись до Сабата, все свои деньги еще в Афтере пропьешь.
– Это точно! – Гроптик в довольной улыбке оскалил коричневые гнилые зубы.
Уловив краем глаза движение у себя за спиной, Андрей оглянулся и бросил взгляд через плечо.
Через два ряда от него из-под койки вылез паренек, одетый в мешковатую армейскую куртку и брюки, которые были велики ему на пару размеров. В одной руке у солдатика был широкий металлический шпатель, в другой – прозрачный целлофановый пакет.
Как только в поле зрения Гроптика возник солдат, лицо дежурного по роте сразу же сделалось чрезвычайно серьезным.
– Ну, как дела, боец? – строгим голосом, в котором при этом звучали еще и заботливые отеческие интонации, поинтересовался Гроптик.
Солдат молча приподнял руку, чтобы продемонстрировать Гроптику пакет, заполненный наполовину каким-то мелким мусором.
– Знакомьтесь с молодым пополнением, сержант, – кивнул в сторону солдата Гроптик. – Боец, как следует представиться старшему по званию?
Солдат вытянулся в струнку.
– Рядовой Юнни! – дискантом выкрикнул солдат.
Он хотел было в традиционном приветствии вскинуть руку к плечу, но вовремя сообразил, что она занята пакетом с мусором, и остановил движение на половине пути.
– Сбегай-ка в кладовку и принеси сержанту его форму, – приказал Гроптик рядовому Юнни.
Бросив вещи, которые он держал в руках, на прикроватную тумбочку, солдат убежал по проходу между двумя параллельными рядами коек.
Андрей устало опустился на свою койку.
Гроптик сел напротив него.
– Чем это вы тут занимаетесь? – Андрей взглядом указал на оставленный солдатом пакет.
– Фиолетовая плесень, – поморщился Гроптик. – Пока шли дожди, снова расползлась по всей казарме. Замучились выскребать ее из углов… Не поверишь, Джагг, я сам видел, как ее счищали даже с пластикового покрытия тумбочек!
Андрей понимающе покачал головой.
В момент обернувшийся рядовой Юнни положил рядом с Андреем на кровать стопку его полевой формы и замер на месте в ожидании новых приказаний.
– Куришь? – спросил его Андрей.
– Нет, – отрицательно мотнул головой солдат.
– Ну, тогда держи конфету. – Андрей протянул Юнни большую конфету с начинкой из синтетической карамели, завернутую в некрасивую, словно выгоревшую на солнце, бумажку.
Худое лицо паренька расплылось в радостной улыбке.
– Спасибо, – едва слышно произнес он.
– Отдыхай теперь. – Коротким кивком головы Гроптик велел солдату отойти в сторону, что тот незамедлительно исполнил. – Балуешь ты мне молодое пополнение, сержант, – с укоризной произнес он, глянув на Андрея.
– Ничего, – улыбнулся в ответ Андрей. – Хорошее отношение еще никого не испортило. – Андрей подмигнул Гроптику и, хлопнув его по колену, добавил: – Даже тебя, Гроп…
Подтянув к себе одну из сумок, Андрей достал из нее большой газетный сверток и кинул его на колени Гроптику.
– Раздашь тем, кто деньги на папиросы сдавал.
Гроптик тут же разорвал газету и, зацепив двумя пальцами одну из папирос, осторожно поднес ее к кончику своего длинного носа.
– Кайф! – шепотом, с придыханием произнес он, втягивая в себя аромат еще не зажженной папиросы. – Осточертели уже самокрутки.
– Но смотри, Гроп, – Андрей продемонстрировал собеседнику увесистый кулак. – Если замечу, что кто-то в гильзы от папирос рыжий мох забивает…
– Забудь об этом, сержант, – взмахом руки прервал Андрея Гроптик. – Если в других ротах этой дурью кто и балуется, то в нашей, после того как ты Эйха Длинного заставил сожрать весь мох, что нашел у него в матрасе… Ну и рожа у него тогда была! – Гроптик невольно содрогнулся, вспомнив страдания Длинного Эйха. – Нет, Джагг, у нас такое теперь никому и в голову не придет, даже ради забавы… Если только кто-то из молодых…
– Ну вот и присмотри за ними, – посоветовал Андрей.
Поднявшись на ноги, он быстро скинул с себя парадный френч и переоделся в гораздо более удобную и привычную ему (или все же Дейлу?) полевую форму.
– Ну а вообще… – Гроптик эдак неопределенно взмахнул в воздухе рукой с растопыренными пальцами. Фразу он закончил, понизив голос так, чтобы слышать его мог только Андрей: – О чем говорят в столице?
– А что именно тебя интересует? – прямо посмотрев на Гроптика, уточнил Андрей.
– Ну… – Гроптик приподнял брови, скосил глаза в сторону и отставленным указательным пальцем указал на потолок. – Сам понимаешь… Чего можно ожидать в ближайшей перспективе?
– Включи монитор и все узнаешь, – Андрей мотнул головой в сторону телемонитора, стоящего на закрепленной на стене полке. – Все самые свежие и достоверные новости в программе «Время».
– Что урожай в этом году будет убран без потерь, я и без того знаю, – недовольно поморщился Гроптик.
– И тебя это не радует? – с деланным изумлением вскинул брови Андрей.
– Радует, – мрачно буркнул Гроптик. Отвернувшись в сторону и ковырнув ногтем одеяло из искусственного войлока, он совсем уже тихо добавил: – Но не вдохновляет.
– Поищи себе другую музу, – с усмешкой посоветовал Андрей.
– Слушай, Джагг, мы ведь с тобой уже не первый год знакомы, – посмотрев на сержанта, вроде как с задумчивостью произнес Гроптик.
– И что с того? – Андрей был занят тем, что оправлял на себе форму, а потому и не смотрел на собеседника.
– Да то, что я до сих пор, разговаривая с тобой, не могу понять, что у тебя на самом-то деле на уме.
– Тебя это пугает? – быстро глянул на Гроптика Андрей.
– Скорее настораживает, – ответил тот.
– Так, наверное, и должно быть, – секунду подумав, пожал плечами Андрей. – Все то, что человек не может понять, вселяет в него опасение.
– И тебе никогда ни с кем не хочется поделиться своими мыслями? – продолжал допытываться Гроптик.
– Человек разумный в отличие от дикого зверя обладает способностью подавлять свои желания, – ответил на это Андрей.
– Ну, Джагг, если так рассуждать…
– Слушай, Гроп, – перебил сослуживца Андрей, – у тебя штрафники есть?
– Ну, есть парочка… На улице они сейчас, дороги метут…
– Дороги можно без конца мести.
– А что ты предлагаешь?
– У меня для них есть более серьезное занятие. – Андрей с многозначительным видом постучал рукой по сумкам, которые принес с собой. – Ты что, думаешь, я из Сабата пустой вернулся?
Гроптик задал только один вопрос:
– Когда?
– Я думаю, сегодня вечером, – ответил Андрей. – Собственно, какой смысл тянуть?
– Правильно, – тут же согласился с ним Гроптик. – Нечего откладывать на завтра то, что можно выпить сегодня. Сколько будет человек?
– Я думаю, не больше десяти… Ну, как обычно, все наши.
– Понятно, – быстро кивнул Гроптик и уверенно пообещал: – К вечеру в кладовке будет накрыт царский стол на десять персон.
– Надеюсь на тебя, – улыбнулся Андрей.
Если уж Гроптик за что-то брался, до делал это по высшему разряду. К назначенному времени в кладовой разведроты был накрыт роскошный стол. Правда, скатертью служили расстеленные газеты, но зато меню состояло из лучшего, что только могла предложить армейская кухня. Предметом особой гордости Гроптика являлся огромный противень с яичницей, зажаренной на сале. Посыпанная сверху крупно нарубленной зеленью из полковой теплицы, выглядела она, следует признать, весьма привлекательно и аппетитно. Окружение было под стать главному украшению стола: металлический бачок с тушеными овощами, тарелка с кусками обжаренного мяса и десятка два различных консервных банок из армейского рациона.
Особую пикантность столу придавали, несомненно, четыре бутылки с чистейшей сорокаградусной, привезенной Андреем из Сабата. Хотя и без них выпивки было достаточно – самогон совсем неплохого качества в любом разумном количестве всегда можно было достать в гарнизонной пекарне, расположенной на территории части. Пекари охотно меняли пойло собственного приготовления на консервы или продуктовые купоны.
Включая Андрея и Гроптика, за столом собрались одиннадцать человек. Трое имели сержантские нашивки. У остальных на карманах были пришиты чистые шевроны. Все они уже не первый год знали друг друга, поэтому и обстановка в кладовке был спокойной и непринужденной.
В каждой роте имелись осведомители, доносившие о неосторожных высказываниях сослуживцев регулярно посещающим часть наблюдателям из Управления внутренней стражи. Обычно в ротах их хорошо знали и предпочитали просто держаться от них на расстоянии. Лучше было иметь в коллективе штатного осведомителя, про которого прекрасно известно, кто он такой, чем все время бояться сказать лишнее слово или попросту оказаться кем-то неверно понятым.
Все десять человек, сидевшие с Андреем за одним столом, были далеко не ангелы. У каждого из них была своя дурь в голове. Но можно было с легким сердцем руку дать на отсечение за то, что среди них стукача не было.
Застолье разворачивалось по стандартной программе. Сначала все выпили за удачно проведенный отпуск сержанта Апстрака. Затем за его своевременное возвращение в часть. Третий тост был за все предстоящие отпуска.
На этом доставленной Андреем сорокаградусной пришел конец, и место бутылок на столе занял бидон с самогоном.
Но прежде чем перейти к самогону, солдаты плотно закусили и на время отвалились от стола.
Воспользовавшись возникшей в застолье паузой, курильщики задымили папиросами.
Среди присутствующих было только двое некурящих – Андрей и рядовой Ченни Эллик. Андрей отодвинулся чуть в сторону от остальных и сел, прислонившись спиной к стене. Он внимательно и с интересом изучал лица своих сослуживцев, сопоставляя собственные первые впечатления от встречи с ними с тем, что было известно о каждом из них Дейлу.
Разговор, который по мере потребления спиртного становился все более оживленным, сначала крутился вокруг того, как наилучшим образом можно провести время в Сабате. Но, как и следовало ожидать, спустя какое-то время он сам собой перекинулся на историю с недавним мятежом в подразделении «Неустрашимых».
– Вот ответь мне, – подавшись вперед и выпустив Андрею в лицо клуб табачного дыма, спросил Ботти Индиг. – С чего вдруг «Неустрашимые» взбунтовались?
– Ты у меня спрашиваешь?
– Точно, – Индиг утвердительно кивнул и с довольным видом прикусил мундштук папиросы.
– Откуда мне знать, – дернул плечом Андрей. – Я только сегодня приехал…
– Не увиливай от ответа, Джагг! – перебил его, хлопнув ладонью по столу, Индиг.
Чувствовалось, что его уже повело после выпитого.
– Хорошо, – негромко произнес Андрей и, наклонившись вперед, поставил локоть на край стола. – Что именно ты хочешь от меня услышать?
– У тебя ведь были приятели в пятом батальоне «Неустрашимых», Джагг?
Андрей незаметно бросил взгляд в сторону. Еще трое или четверо присутствующих с некоторым интересом прислушивались к начатому Индигом разговору.
– Ну, не то чтобы приятели, – едва заметно поморщился Андрей. – Но нескольких человек я знал…
– И что?..
– Ботти, – с тоской посмотрел на приятеля Андрей. – Я смогу ответить на твой вопрос только после того, как тебе удастся достаточно четко его сформулировать.
– Кончай придуряться, Джагг, – подал голос с противоположного конца стола сержант Руут. – Здесь все свои…
– И что с того? – не спеша повернулся в его сторону Андрей. – Ты думаешь, что я знаю нечто такое, что не известно никому из присутствующих, но не хочу об этом говорить?
Андрей произнес эту фразу достаточно громко, так что на нее невольно обратил внимание каждый из сидевших за столом. Собственно, этого Андрей и добивался. Ему нужно было выяснить, что известно его сослуживцам о мятеже в батальоне «Неустрашимых». Естественно, никто из солдат и сержантов не имел доступа к той информации, которую получали через компьютерную сеть офицеры командного состава. Однако то, что порой становилось известно простым солдатам, могло представлять не меньший интерес. И, что особенно важно, их информация была почерпнута из жизни, а не из тщательно вычищенных штабных сводок.
– Не суетись, Джагг. – Поднявшись с ящика, на котором он сидел, Руут взял в руки бидон с самогоном и расплескал мутноватую жидкость по стоящим на столе кружкам. – Сначала нужно выпить.
Особого приглашения никому не требовалось. В одно мгновение кружки оказались разобраны, сдвинуты над центром стола и опустошены.
– Ну вот и славно, – Руут подцепил острием ножа кусок колбасы и сунул его себе в рот. – У меня тоже были знакомые в батальоне «Неустрашимых», – сказал он, прожевав колбасу. Взгляд его был устремлен на Андрея, но слушали его все собравшиеся. – И не только у меня одного…
– У меня там двоюродный брат служил, – вставил рядовой Теллм.
Руут приставил кончик ножа к поверхности стола и надавил на рукоятку с такой силой, что острие на пару сантиметров вошло в дерево.
– Возможно, что за время службы мозгов у меня поубавилось, – глядя на лезвие ножа, негромко произнес он. – Но если здесь остался хоть кто-нибудь умный, пускай он объяснит мне, какой смысл был в мятеже «Неустрашимых»?
Руут поднял голову и по очереди посмотрел на каждого из присутствующих.
Ответа не было.
Руут криво усмехнулся и, оставив нож торчащим, откинулся назад, чтобы достать из кармана брюк зажигалку. Взяв со стола папиросу, он не спеша раскурил ее, затянулся и выпустил дым через ноздри.
– Я был у них в части всего за два дня до мятежа, – ни к кому конкретно не обращаясь, сказал Гроптик. – Киномеханик ехал туда, чтобы обменять фильмы, ну а я так просто, за компанию… – Гроптик нервно затянулся и затушил в пустой консервной банке докуренную папиросу. – Там все было спокойно… Все, как всегда… Как и у нас… Дежурные в ротах… Штрафники дорожки метут… Никаких признаков… Ну, вы понимаете, о чем я…
– А ты считаешь, что им следовало вывесить на воротах части транспарант и указать на нем, сколько дней осталось до мятежа? – с усмешкой спросил Эллик.
– Нет, но…
Гроптик смутился и умолк. Была у него такая особенность – когда он хотел сказать что-нибудь важное, то не мог найти нужных слов.
– Гроп прав, – сказал Руут. – У «Неустрашимых» было ровно столько же причин поднять мятеж, что и у нас.
– Что? – приподнял веко над левым глазом уже изрядно набравшийся и начавший дремать Ботти Индиг, который, собственно, и начал этот разговор. – Мы собираемся устроить восстание?
– Спи дальше, – махнул на него рукой Андрей.
– Хорошо, – с готовностью согласился Индиг. – Только, когда начнете, не забудьте меня разбудить, чтобы я успел…
Что он должен был успеть, никто так и не узнал – Индиг заснул, не закончив фразу.
– А какую причину ты счел бы достаточно убедительной? – спросил у Руута Эллик.
– И вообще, что может заставить строевую часть внезапно взбунтоваться без всякой видимой на то причины? – добавил еще один вопрос Андрей.
– По мере того как принцип Пирамиды завоевывает все больше сторонников, сопротивление врагов становится все более ожесточенным, – процитировал известное всем высказывание Нени Линна рядовой Спулл.
– Здесь не только ты один грамотный, – покосившись на него, недовольно буркнул Гроптик.
– А для того, чтобы цитировать Нени Линна, совсем не обязательно быть грамотным, – с сардонической усмешкой заметил Эллик.
– Хорош, ребята, – помахал сложенными вместе двумя пальцами Лайт Лантер. – Эдак до такого можно договориться…
– Да-а?! – вскинув брови, изобразил на лице изумление Эллик.
– Мы здесь не за тем собрались, чтобы… – не закончив фразу, Лантер недовольно поморщился.
– Разлейте кто-нибудь выпивку! – взмахнув рукой, решительно потребовал Андрей.
Гроптик быстро и умело исполнил поручение.
Все, за исключением Индига, продолжавшего дремать, откинувшись на спинку стула, выпили.
– Так ты, Спулл, считаешь, что причина бунта «Неустрашимых» – происки тайных сторонников Совета Пяти? – не глядя на того, кому был адресован вопрос, спросил Руут.
– Другого объяснения я просто не вижу, – ответил Спулл.
– Но чтобы вся часть… – недоумевающе развел руками Гроптик. – Разом…
– Вот именно, – указал на него зажженной папиросой Руут. – Сколько нужно времени, чтобы пять сотен человек превратить в ярых сторонников Совета Пяти?
– Кроме того, примем во внимание, что агитаторам пришлось бы иметь дело не с нищими и убогими, а с военными, – добавил Эллик. – Солдат на лозунги не возьмешь. Им нужны куда более веские аргументы.
– Например? – спросил Андрей.
– Например, приказ вышестоящего начальства, – вполне серьезно ответил Эллик.
– Точно!.. Точно!.. Я вам говорю!..
Гроптик оскалил напряженно сжатые зубы и лихорадочно замахал рукой с растопыренными пальцами, чтобы всем дать понять, что мысль Эллика ему ясна, но облечь ее в словесную форму он затрудняется.
– Ты хочешь сказать… – кончиками пальцев, между которыми у него была зажата папироса, Руут задумчиво почесал подбородок. – Очень даже может быть…
– Так, умники, – Теллм рубанул ребром ладони по краю стола, – теперь объясните мне, до чего вы там додумались.
– Для того чтобы поднять мятеж в одном отдельно взятом подразделении, совсем не обязательно посвящать в его планы весь личный состав, – сказал Эллик. – Приказы отдает командир, а все остальные обязаны их выполнять.
– Но если я понимаю, что приказы командира противозаконны…
– А если не понимаешь?.. Если сегодня ночью нашу роту поднимут по тревоге, то каждый из нас, не задавая никаких вопросов, просто схватит в руки автомат и займет указанную ему боевую позицию.
– А когда разберешься, что стреляешь по своим, уже будет поздно. Тем, кто будет находиться по другую сторону, будет известно только то, что часть подняла мятеж. И они тоже будут стрелять, не задавая вопросов.
– Я слышал, что после первого удара «Броненосцев» «Неустрашимые» хотели сдаться, – сказал Андрей.
– Мне тоже об этом говорили, – кивнул Руут.
– Но, – Эллик поднял вверх указательный палец и назидательным тоном процитировал Нени Линна: – «Если даже враг сдается, его все равно следует уничтожить».
– Выходит, что нам повезло? – раскинул руки в стороны Гроптик. – Нас ведь тоже могли кинуть против «Неустрашимых»…
– Эй, Гроп, ты принимаешь за истину пустую болтовню. – Спулл поморщился так, словно съел что-то невыносимо горькое и противное.
– Ну, допустим, разговор у нас не пустой, а вполне конкретный, – возразил Эллик.
– Серьезно? – с показным изумлением вскинул брови Спулл. – То есть если сегодня ночью рота будет поднята по тревоге, ты не сделаешь и шага до тех пор, пока полковник Окки лично не объяснит тебе, для чего это нужно?
– Пусть только попробует, – усмехнулся Андрей.
– Но ведь чисто теоретически такая возможность существует, – держа руку с дымящей папиросой на отлете, произнес Руут. – Получив приказ от командира, любое боевое подразделение может начать войну с Пирамидой, даже и не подозревая об этом.
– Как говорит Нени Линн: «Сомнения достойно все, за исключением приказа вышестоящего руководителя».
– Бред! – высказал свое мнение Миит Снаттер, не принимавший прежде участия в общем споре.
– Это ты по поводу только что процитированных слов Нени Линна? – с лукавой искоркой во взгляде спросил его Эллик.
– Нет, – резко ответил Снаттер. – По поводу того, что я слышал до этого.
Он схватился рукой за край бидона и подтянул его к себе.
– Здесь на один глоток осталось, – сказал он, заглянув внутрь.
– Нет проблем, – Гроптик выставил на стол трехлитровую стеклянную банку, до краев наполненную мутноватым самогоном. – Всем хватит.
Снаттер слил остатки самогона из бидона в свою кружку и кинул пустую посудину под стол.
От грохота жестяного бидона проснулся Индиг. Окинув компанию мутным сонным взглядом, он с укором произнес:
– Снова пьете…
– Индигу не наливать, – сказал Теллм.
– Ага, угадал. – Индиг схватил со стола первую попавшуюся кружку и первым протянул ее Гроптику.
– Теперь слушайте меня внимательно, – сказал Снаттер, приняв очередную порцию самогона. – Вы здесь додумались до того, что командир, будь он мятежником, без проблем может поднять свое подразделение на войну с Пирамидой… Так?..
– Так, – кивнул Эллик.
– А я вам скажу, что командир, поступивший таким образом, должен быть полным идиотом. Что произошло с «Неустрашимыми»?
– Их победили, – негромко произнес Гроптик.
– Вот именно, – удовлетворенно кивнул Снаттер. – Батальон был блокирован и уничтожен невдалеке от места собственной дислокации. И потребовалось для этого меньше суток.
– Вроде как одному взводу удалось уйти…
– Десять человек дела не меняют. – Снаттер наклонился вперед, уперся локтями в колени и выставил вперед правую руку с отставленным указательным пальцем. – Допустим, что командир пятого батальона «Неустрашимых» был тайным сторонником Совета Пяти. Для чего, скажите на милость, друзья мои, ему понадобилось гробить этот самый батальон? Что он смог доказать таким образом?..
– Только то, что Пирамида прочно стоит на своем основании, – сказал Андрей.
– Точно. – Рука Снаттера, сжатая в кулак, развернулась, открывая ладонь. – Так что извините меня, друзья мои, но все ваши разговоры не стоят и папиросного окурка. Сначала следует ответить на вопрос «зачем?», а потом уже решать «как?».
– Верно, – кивнул Руут. – Мятеж, заранее обреченный на поражение, является полной бессмыслицей.
– Может быть, таким образом мятежники пытаются подорвать боеготовность армии Пирамиды? – предположил Гроптик.
В ответ раздалось одновременно несколько скептических смешков.
– Сколько мятежей произошло за последнее время? – задал вопрос Эллик.
– Восстание «Неустрашимых» было шестым с начала года, – ответил ему Гроптик.
– Седьмым, – поправил его Спулл.
– Но как же… – Гроптик начал считать про себя, загибая пальцы. – Верно, – кивнул он через минуту, увидев, что на левой руке у него осталось три свободных пальца. – Вместе с «Неустрашимыми» – семь случаев.
– И это только за неполных девять месяцев. – Эллик сделал небольшую паузу, чтобы все обратили внимание на его слова. Убедившись, что даже Индиг прекратил шарить по столу в поисках зажигалки и смотрит на него, Эллик продолжил: – Если некие антигосударственные силы, будь то сторонники Совета Пяти или кто-либо еще, держали под своим контролем как минимум семь строевых частей регулярной армии Пирамиды, так какого черта они не подняли восстание одновременно?..
На какое-то время в помещении воцарилась тишина. Каждый, кто еще мог соображать, обдумывал слова Эллика.
Андрей не смог бы опьянеть, даже если бы очень сильно этого захотел – миниатюрный синтезатор белков, вживленный с левой стороны груди между седьмым и восьмым ребрами, начинал вырабатывать алкогольдегидрогеназу, едва только в крови появлялись следы алкоголя, – поэтому ему приходилось старательно изображать из себя изрядно выпившего, но пока еще не потерявшего ясность ума человека.
– В таком случае мятежники, по крайней мере, могли бы иметь хоть какие-то шансы на успех, – сказал он.
– Я не стану обвинять тебя, Джагг, в пораженческих настроениях, – чуть приподнявшись со своего места, произнес Лантер. – Просто скажу, что даже при согласованных действиях у мятежников не было бы ни малейшего шанса на победу.
– Почему? – с интересом спросил Андрей.
– Потому что Пирамида – это не группа людей, которых можно захватить в плен или просто уничтожить. Пирамида – это система, охватывающая все общество Кедлмара, все его слои, от сопливого младенца до беззубой старухи. Для того чтобы победить Пирамиду, потребуется убить их всех!
– Ты преувеличиваешь, – протестующе взмахнул рукой Эллик.
– Ничуть!
– Ты давно последний раз был в Афтере?
– При чем здесь это?
– При том, что на полках магазинов в Афтере нет ничего, кроме соли, зажигалок и тухлого синтетического вина, которому мы предпочитаем самогон. Как ты думаешь, где достают себе еду и все остальное необходимое для жизни жители Афтера?
– Подобные проблемы существуют не только в Афтере!
– Вот именно! – Эллик направил указательный палец на оппонента. – И ты считаешь, что люди, вынужденные жить при государственной системе, которая в обмен на их труд не может обеспечить их едой и предметами первой необходимости, являются ее горячими сторонниками?
– Это временные трудности переходного периода.
– Да, но только длится он вот уже более семидесяти лет.
– Если бы не постоянные происки тайных сторонников Совета Пяти…
– Я понимаю, что существуют объективные трудности, – произнес с ироничной усмешкой Эллик. – Но только людям-то от этого не легче! Поэтому их доверие к власти Пирамиды неумолимо день ото дня падает.
– Если только есть еще, куда падать, – негромко заметил Теллм.
– Не согласен! – протестующе взмахнул рукой Спулл. – Пирамида – это власть, базирующаяся на доверии народа.
– Да? – Сержант Руут положил локти на стол и обхватил обеими руками рукоятку торчащего в крышке стола ножа. – Для чего же в таком случае этой власти армия, численность которой едва ли не превосходит численность гражданского населения?
– У Пирамиды все еще есть враги!
– Я в армии вот уже почти восемь лет, – негромко, но с такой интонацией, что к его словам невозможно было не прислушаться, произнес Руут. – И за это время только трижды принимал участие в боевых действиях. При этом нашими противниками были не прибывшие откуда-то из-за моря сторонники Совета Пяти, а базировавшиеся неподалеку от нас войсковые части, в которых внезапно, без какой-либо на то причины, вспыхивал мятеж. И мне приходилось стрелять в солдат, одетых в такую же форму, что и я сам.
Сильным рывком сцепленных вместе рук Руут вырвал нож из стола.
Напряженная тишина после такого заявления не возникла по двум причинам. Во-первых, все присутствующие были уже изрядно выпивши, а во-вторых, каждый из них прекрасно знал сержанта Руута, – именно поэтому слова его не прозвучали как гром среди ясного неба. Всем и без того было понятно, что небо давно уже затянуто плотными облаками.
– Так почему же ты по-прежнему служишь в армии, которая стреляет по своим? – спросил после паузы Лантер.
– Потому что я солдат, а не политик, – глухо произнес Руут.
– Это не ответ, Руут, – сказал Лантер.
Руут поднял на него тяжелый, пьяный взгляд.
– Я служу в армии Пирамиды, – медленно и раздельно произнес он, – потому что, кроме нее, сейчас не существует иной силы, способной удержать Кедлмар от полного и окончательного развала. Я не могу сказать, что нужно сделать, чтобы остановить страну от падения в пропасть… И я не знаю, кто виноват в том, что сейчас происходит… Но я понимаю, что без единой сильной армии Кедлмар распадется на десятки мелких уделов, как это уже было когда-то. И тогда за оружие возьмется каждый, чтобы защитить от всех остальных хотя бы то малое, что он имеет, – свой дом, свою семью и ту еду, которую он добыл на сегодняшний день.
Похоже, не один только Андрей почувствовал, что разговор начинает соскальзывать на тему, которую не стоит затрагивать даже в компании хороших знакомых. Эллик чуть наклонил голову и потер двумя пальцами глаза, уставшие и раздраженные табачным дымом, скопившимся в небольшом закрытом помещении.
– Возвращаясь к первоначальной теме нашего разговора, – сказал он достаточно громко, чтобы переключить внимание всех присутствующих на себя, – я хочу сказать, что предположение о том, что на командные посты мятежных подразделений каким-то образом пробрались заговорщики, кажется мне слишком уж натянутым. Даже мы, рядовые бойцы, проходим ежемесячную проверку на лояльность. Что уж говорить о высшем командном составе.
– Интересно было бы узнать, кто именно осуществляет эту проверку, – криво усмехнулся Теллм. – Быть может, и в их ряды пробрались заговорщики?
– Ох, не напоминайте мне о Дне Лояльности! – болезненно поморщился Гроптик. – Когда я думаю о нем, то жалею, что не родился женщиной! Каждый раз, когда я вставляю свою воинскую карточку в прорезь дивизионного компьютера, меня начинает бить нервная дрожь.
– Тебя так пугает близость с властью? – с улыбкой поинтересовался Снаттер.
– Меня пугает то, что я не знаю, чем она закончится. То ли меня повысят наконец в звании, то ли отправят в рабочий батальон. Откуда тем, кто ежемесячно проверяет мои документы, знать, что я за человек и насколько успешно я выполняю свои служебные обязанности?
– Пирамиде известно все о каждом из нас.
– Но не до такой же степени!..
Гроптик запнулся и, пытаясь облечь свою мысль хоть в какую-нибудь общедоступную форму, беспомощно взмахнул руками.
– Вот именно, что до такой, Гроп, – с улыбкой похлопал его по плечу Андрей. – Тебе, наверное, в школе не говорили, но компьютеры для того и были придуманы, чтобы следить за тобой.
– Да иди ты!.. – Гроптик скинул руку Андрея со своего плеча и обиженно опустил голову. – Я серьезно, а ты…
– Ну а если серьезно, то ты только голову себе сломаешь, если станешь пытаться найти логику там, где ее нет.
– Точно… – мотнув головой сверху вниз, совершенно пьяным голосом произнес Индиг. – Нет в жизни логики… И счастья тоже нет…
Он попытался было еще что-то сказать, но голова его бессильно упала вниз и остановилась, упершись подбородком в грудь.
– С этим утверждением я, пожалуй, могу согласиться, – усмехнулся Руут. – Гроп, у нас осталось еще что выпить?
– А то как же! – радостно улыбнулся тот и выставил на стол еще одну банку самогона.
– Нет! – решительно запротестовал Андрей. – Это уже будет слишком! По последней – и все!
– Как скажешь…
Приподняв банку, Гроптик принялся наполнять протянутые ему кружки.
– Не увлекайся, Гроп, – одернул его Эллик, когда тот попытался налить ему полную кружку. – С меня будет достаточно и половины.
– Как скажешь, – пожал плечами Гроптик.
– Ну… – Андрей приподнял свою кружку, обвел взглядом всех собравшихся и, неожиданно для себя самого, легко и беззаботно улыбнулся. – Я рад видеть вас, бездельники.
– Аналогично.
Руут отсалютовал Андрею кружкой и залпом осушил ее.
То же самое следом за ним проделали и все остальные, за исключением Индига, который мерно посапывал, привалившись спиной к стене.
– Все, – Руут поставил кружку на стол и решительно поднялся на ноги. – Пора, ребята. А то завтра не поднимемся.
– Уже сегодня, – взглянув на часы, заметил Теллм.
– Гроп, тебе все равно до утра еще службу нести, – сказал Андрей. – Проследи, чтобы здесь прибрали.
– Сделаю, – кивнул Гроптик.
Спулл попытался было растолкать спящего Индига, но тот в ответ только что-то невнятно мычал. Кончилось все тем, что Спулл позвал на помощь Лантера, и вместе они, подхватив Индига под руки, потащили его к выходу.
Покинув душную кладовку, Андрей ненадолго вышел в тамбур, чтобы немного подышать перед сном прохладным ночным воздухом.
Дверь тамбура оказалась открытой. Прислонившись плечом к дверному косяку, Андрей сложил руки на груди и посмотрел на небо. Ночь на Айвеле-5 была не такой темной, как на Земле. Но, несмотря на сероватый оттенок неба, звезды на нем были видны довольно отчетливо. Андрей смотрел на них, пытаясь угадать очертания знакомых созвездий.
Сзади на плечо ему легла чья-то рука.
– Ну, как тебе сегодняшний вечер? – услышал он голос Ченни Эллика.
– Нормально, – не оборачиваясь, ответил Андрей. – Обычная выпивка…
– Мне так не показалось, – совсем уже тихо произнес Эллик.
По-видимому, он ожидал, что Андрей должен был как-то отреагировать на его реплику, потому что долгое время сохранял молчание.
– Хочешь знать, что я на самом деле обо всем этом думаю? – спросил он после затянувшейся сверх всякой меры паузы.
Андрей обернулся и пристально посмотрел Эллику в глаза.
– Нет, – уверенно произнес он и решительно направился в казарму.
