Глава 21

Услышав, что плоскоглазые близко и что их много, невообразимо много, Виираппан пришел в крайнее возбуждение.

– Отлично! – старик ходил по плоту, воодушевленно, едва ли не радостно потирая руки, чем приводил в полнейшее недоумение тех, кто за ним наблюдал. – Просто замечательно!

– Когда они здесь будут? – спросил у Рафа Феггаттурис.

– Не знаю, – тряхнул мокрыми волосами Раф. – Между нами был разрыв примерно в час пути. Я спешил и, думаю, оторвался от них еще на час-полтора, – он поднял взгляд на альбиноса. – В любом случае, не позже полуночи.

– Сунутся ли они ночью на Ядовитую отмель? – задал сам себе вопрос Отциваннур.

– Нет! – решительно взмахнул рукой Виираппан. – Плоскоглазых много, они обложат нас со всех сторон и станут ждать, пока у нас не поведет животы от голода – тогда мы сами к ним приплывем.

– Ждать можно долго, – заметил Феггаттурис. – У нас продукты запасены. А воду здешнюю, говорят, можно пить после кипячения.

– Кто говорит? – недовольно глянул на альбиноса Виираппан.

– Да кто-то уже попробовал, – отвел взгляд в сторону Феггаттурис. – Говорят, вкус затхлый, но, в принципе, пить можно. Так что плоскоглазым долго ждать придется.

– А им торопиться некуда, – Виираппан заложил руки за спину и пробежал несколько шагов по палубе. Затем развернулся на голых пятках и побежал в обратную сторону. – В отличие от нас! – Остановившись перед Рафом, он ткнул его пальцем в грудь. – Плот готов?

– Хоть сейчас плыви, – ответил Раф.

– Отлично! – хлопнул в ладоши старик. – Значит, сейчас и поплывем.

– Прямо сейчас? – удивленно переспросил Феггаттурис.

– Да, прямо сейчас, – кивнул Виираппан.

– Сейчас ночь, – Феггаттурис посмотрел по сторонам, словно желая убедиться, что не ошибся. – Темно.

– Тебя это пугает? – прищурился Виираппан.

– Нет.

– Тогда тащи сюда Таурриммаса!

– Ладно.

Феггаттурис отправился выполнять приказание.

– Сколько времени займет путь до Тихой заводи? – спросил Виираппан у Рафа.

– При хорошей погоде и попутном ветре – три дня.

– Слышал? – обратился старик к Отциваннуру. – Если повезет, мы доберемся до места за три дня. Не раньше! – Виираппан показал Отци указательный палец. – А вы здесь должны сидеть и ждать! – Он указал пальцем себе под ноги. – Что бы ни случилось!.. Сидеть и ждать! Понятно?

– Да, – поспешно кивнул Отциваннур.

– Никакой самодеятельности. Никаких вылазок. Даже если кому-то очень захочется чистой воды или свежей рыбки… Сидеть и ждать!.. И постоянное наблюдение за плоскоглазыми. Днем и ночью! Если они все же полезут в драку – лично я в этом сильно сомневаюсь, но у плоскоглазых могут быть свои, не понятные нам мотивы, – деритесь до последнего! Бежать от них уже некуда… Ясно?

– Да, – еще раз, увереннее, кивнул Отциваннур. – Вопрос можно?

– Давай, – позволил Виираппан.

– Чего нам ждать?

– Хороший вопрос, – наклонил голову старик. – Да только я тебе на него ответить не могу. Потому что и сам пока не знаю, – он поманил пальцем Отциваннура и, когда тот наклонился, тихо прошептал: – Только никому не говори об этом. Люди должны думать, что тот, кто отдает приказы, знает больше, чем они, а следовательно, понимает, что нужно делать. Иначе тебе с ними не совладать. Усек?

Отциваннур снова кивнул, на этот раз молча.

– Ну, и отлично, – ободряюще похлопал его по плечу Виираппан.

Вернулся Феггаттурис с большой двуручной корзиной в руках.

– Это что у тебя? – по-хозяйски осведомился Виираппан.

– Рыба, – альбинос сунул корзину старику под нос. – Вчера только пойманная.

– Завтра к полудню протухнет, – уверенно заявил Виираппан.

– Не-а, – покачал головой Феггаттурис. – Я ее, как только отплывем, на дымке завялю.

– Ничего не выйдет. Если огонь разожжем, плоскоглазые нас могут заметить.

– Мне огонь не нужен, был бы дым…

– А что если они дым учуют?

– Забирай! – Феггаттурис сунул корзину с рыбой Отциваннуру.

– Мне-то зачем? – удивился тот.

– Закоптишь и съешь за мое здоровье, – Феггаттурис недобро глянул на старика. – Пока я голодать буду.

Вскоре появился и Таурриммас, с луком в руке и здоровенным тюком на загривке.

– Эй, ты чего это тащишь? – остановил его Феггаттурис.

– Да, так…

Таурриммас попытался сходу обойти альбиноса, но тот, сделав шаг в сторону, преградил ему путь.

– Это мои личные вещи, – тяжело вздохнул Таурриммас.

– Не до фига вещей-то? – оценивающе посмотрел на тюк Феггаттурис. – Или ты с концами? – кистью руки альбинос указал куда-то далеко в сторону.

– Как это, с концами? – не понял Таурриммас.

– Ты возвращаться на Ядовитую отмель собираешься? – иначе сформулировал вопрос Феггаттурис.

– А как же, – растерянно хлопнул глазами Таурриммас. – Я так понял, мы только по делам сплаваем, и вернемся… Туда – обратно… – он в недоумении посмотрел на Рафа. – Или… – перевел он взгляд на Виираппана.

– Или, – кивнул старик. – То есть, как получится.

– А куда мы плывем?

– Очнись, – Феггаттурис ткнул кулаком в плечо в конец потерявшегося Таурриммаса. – Я же тебе сказал, в Тихую заводь.

– Ну, да, – кивнул Таурриммас. – А потом?

– А потом – обратно, – Рафу надоел этот бессмысленный разговор, и он махнул рукой в сторону плота. – Прошу всех отплывающих подняться на борт. Провожающие, – строго глянул он на Отциваннура, – не толпитесь у причала.

Отциваннур, так и стоявший с полной корзиной рыбы в руках, посмотрел по сторонам, убедился, что, кроме него, на палубе никого нет, пожал недоуменно плечами и на всякий случай сделал шаг назад.

Таурриммас аккуратно пристроил свой тюк у задней стенки надстройки Рафова плота.

– Я знаю, что там у него, – громко, так, чтобы слышали все, сообщил Феггаттурис.

Взяв в руки багор, альбинос встал у левого борта плота.

Раф перешел на правый борт и уперся концом багра в палубу соседнего плота.

Феггаттурис тоже воткнул багор в край стоявшего на якоре плота и навалился на него всей своей тяжестью.

Плот медленно двинулся вперед.

– Так тебе, Раф, не интересно, что прихватил с собой в дорогу Таурриммас? – ехидно косясь в сторону плотогона, поинтересовался Феггаттурис.

– Это мои личные вещи! – громко заявил Таурриммас.

Проходивший мимо Виираппан похлопал его ладонью по голове, сказал:

– Не волнуйся, – и дальше пошел.

– Раф! – окликнул приятеля Феггаттурис.

Раф сосредоточенно работал багром.

С крыш надстроек на проплывающий мимо плот смотрели люди – ночная смена заступила на дежурство. Раф старался не глядеть на них. Ему почему-то казалось, что их принимают за трусов, ударившихся в бега, как только пришла весть о том, что поблизости объявились плоскоглазые. А объяснять каждому, куда и зачем они плывут, совершенно не было желания. Да и что он мог им сказать? Пообещать, что скоро все их проблемы будут решены? Вот это уж вряд ли! Чем бы ни закончилась их экспедиция, проблем у людей, обосновавшихся на Ядовитой отмели, только прибудет. В этом Раф как раз не сомневался.

Плот вышел на открытую воду. Раф положил багор в ящик возле надстройки и аккуратно закрыл крышку.

– Раф! – рядом с ним в палубу воткнулось острие багра Феггаттуриса. – Я знаю, что везет с собой Таурриммас!

Раф поднял голову.

У Феггаттуриса улыбка во все лицо и хитрющие искорки в глазах. Он придумал какую-то хохму, и ему не терпелось обыграть ее как можно красивее.

– Может быть, Виираппана позовем, – предложил Раф. – Ему, наверное, тоже интересно.

– В самом деле! – вскинул брови Феггаттурис. – Как это я сам не подумал, – и гаркнул: – Виираппан! Уважаемый!

– Что? – испуганно высунул голову из надстройки старик. – Плоскоглазые?

– Нет, – успокаивающе помахал рукой Феггаттурис.

– Ну, так и нечего кричать! – заорал на него в ответ Виираппан.

– Постой, уважаемый, – Феггаттурис поднял руки, будто собрался защищаться. – Мы тут серьезный вопрос решаем…

Виираппан, злой как усохший водяной, выскочил из надстройки.

– Курс определили, олухи?

– Не надо так кричать… – попытался успокоить старика Феггаттурис.

Виираппан, не слушая его, подскочил к Рафу.

– Куда мы плывем?

– К Тихой заводи, – ответил Раф.

– Ясно, что не на Глубину, – тряхнул кудлатой головой Виираппан. – Нам нужно проплыть так, чтобы плоскоглазые нас не заметили!

– Плоскоглазые там, – указал на юго-восток Раф. – Мы плывем туда, – он указал на север. – В направлении Жучиного бочага. Утром возьмем курс на Тихую заводь. Если плоскоглазые не растянулись на пару горизонтов, то мы с ними разминемся.

– Хорошо, – одобрительно наклонил голову Виираппан. – А почему я наблюдателя не вижу?

– Мы только что отплыли… – начал было объяснять ситуацию Раф.

– Смотрящего на крышу! – рявкнул Виираппан.

Феггаттурис махнул рукой Таурриммасу, и тот мухой взлетел на крышу надстройки. Раф протянул ему бинокль. Таурриммас приложил бинокль к глазам и вперился взглядом в ночную мглу.

– Вот так, – Виираппан облегченно вздохнул, глянул по сторонам и уже совсем спокойно добавил: – Что бы ни случилось, даже если вам только покажется, что рядом кто-то есть, немедля зовите меня.

Сказал и скрылся в надстройке.

Минуты две на палубе стояла мертвая тишина. Только вода еле слышно шептала, поглаживая борта.

– Что это со стариком? – шепотом произнес Феггаттурис.

– Перенервничал, должно быть, – так же тихо ответил Раф.

– Да я не о том, – махнул рукой альбинос. – Он командует нами так, будто… Будто имеет на это право!

– Имеет? – Раф погладил рукой шею и искоса глянул на Феггаттуриса. – А кто его знает, может, действительно имеет.

– Ну, не знаю, – развел руками Феггаттурис.

– А ты лучше и не думай об этом, – подал голос с крыши Таурриммас. – Не все ли равно, кто тобой командует.

– Мною никто не командует! – рявкнул в ответ Феггаттурис.

– Это тебе только так кажется, – глядя в бинокль, ответил Таурриммас.

– Что ты имеешь в виду? – набычился альбинос.

– Ничего, – кротко произнес Таурриммас. – Я всего лишь сказал то, что думаю, – опустив бинокль, он сверху вниз посмотрел на Рафа с Феггаттурисом. – Мы разве не должны быть откровенны друг с другом? – И тут же, не дожидаясь ответа, задал другой вопрос: – Лучше скажите, зачем мы плывем в Тихую заводь?

– У старика есть план, – солидно выдал Феггаттурис.

– Это понятно, – кивнул Таурриммас. – Только в чем он заключается?

– Придет время, узнаешь, – Феггаттурис отвернулся в сторону.

– Неплохо было бы узнать заранее, – покачал головой Таурриммас. – Чего таиться теперь-то, когда мы все на одном плоту?

– Тебе уже сказали, плоскоглазых будем резать, – буркнул недовольно Феггаттурис.

– Хорошо, – не стал спорить Таурриммас. – Мне эти плоскоглазые, как кость в горле. Только как это будет осуществлено технически?

Феггаттурис выдернул из-за пояса нож и резко развернулся в сторону Таурриммаса.

– Тебе показать?..

Таурриммас, хотя и сидел на крыше, а все ж на всякий случай отполз малость в сторону.

– Подумаешь, – обиженно шмыгнул он носом. – Уж и спросить нельзя…

Феггаттурис спрятал нож, отвернулся и, положив руки на бортовой поручень, наклонился вперед. Опустив голову, он посмотрел на воду. Можно подумать, вода знала, куда и зачем она течет… А ведь ничего себе, течет и течет… Между прочим, не как попало и не куда-нибудь, а именно куда надо течет…

Феггаттурис не любил вопросы, на которые не знал ответы.

– У старика есть план, – сказал Раф.

– Ясное дело, – с готовностью поддержал его Феггаттуриса. – Странно было бы, не окажись у него плана.

– А почему он никому о нем не рассказывает? – Таурриммас задал вопрос, интересовавший так же и Феггаттуриса.

– Потому что и без того все ясно, – ответил Раф. – Решив покончить с нами раз и навсегда, плоскоглазые собрались возле Ядовитой отмели. А это значит, что в Тихой заводи никого, ну, или почти никого, не осталось. И пока плоскоглазые будут осаждать Ядовитую отмель, мы уничтожим их селение.

– Есть еще и другие селения плоскоглазых, – напомнил Таурриммас.

– Даже если мы уничтожим одно селение, для плоскоглазых это станет хорошим уроком, – сказал Раф.

– К тому же, что мешает нам после Тихой заводи отправиться в следующее селение плоскоглазых, – поддержал его Феггаттурис.

Теперь, когда альбинос понял, в чем заключался хитроумный план Виираппана, он вновь почувствовал себя уверенно и даже воодушевленно.

– Нам бы только сегодня ночью с плоскоглазыми не столкнуться, – сказал он.

– Это точно, – кивнул Таурриммас.

– Слушай, Раф, – решил напомнить приятелю Феггаттурис, – мы ведь еще не разобрались с тем тюком, что притащил на плот Таурриммас.

– А стоит? – едва заметно поморщился Раф.

Вместо того, чтобы дрессировать Таурриммаса, чем, как он догадывался, как раз и собирался заняться Феггаттурис, Раф предпочел бы поспать несколько часов до своего дежурства.

– Стоит! – уверенно кивнул альбинос.

– Дались вам мои вещи, – обиженно прогундел Таурриммас.

Феггаттурис наклонился к Рафу и, приглушив голос ровно на столько, чтобы Таурриммас тоже мог его слышать, заговорщицки произнес:

– Там у него рыбья кожа.

– Какая еще кожа! – возмущенно воскликнул Таурриммас.

– Молчи! – погрозил ему кулаком Феггаттурис. – А то плоскоглазых накличешь.

– Что за кожа? – спросил Раф.

– Та самая гнилая кожа, которую он в прошлый раз не успел плоскоглазым всучить, – сообщил Феггаттурис. – Он решил, раз уж мы все равно в Тихую заводь плывем, прихватить ее с собой. Глядишь, и удастся кому толкнуть.

– Да нет там никакой кожи, – возмущенно зашипел Таурриммас. – Там мои вещи.

– Какие такие вещи? – подозрительно прищурился Феггаттурис.

– Спальные.

– Чего?

– Спальные вещи. Я люблю спать на палубе.

Раф с Феггаттурисом удивленно переглянулись.

– Серьезно?

– Да…

– А почему не в надстройке?

– Мое дело.

– Слушай, может, ты больной какой?.. В смысле, заразный?

– Не больной я.

– Так чего ж?..

– Я люблю спать на палубе, – повторил Таурриммас таким тоном, что ясно стало, больше он ничего не скажет.

– Ну и ладно, – махнул рукой Феггаттурис. – Хочешь спать на улице, так и спи… Ты вот что лучше нам скажи, Таурриммас…

Пауза.

– Чего?

– А то сам не понимаешь?

– Не понимаю…

– Ладно… Что там у тебя с плоскоглазыми на самом деле произошло?

– Ты сам все знаешь.

– Я знаю то, что другие рассказывали. А мне интересно то, что ты скажешь… В конце концов, Таур, ты же сам сказал, что у нас не должно быть секретов друг от друга. Мы, между прочим, идем на опаснейшее задание, с которого можем и не вернуться! – пафосно закончил Феггаттурис.

Какое-то время Таурриммас молчал. То ли решимости набирался, то ли с мыслями собирался.

– Я им действительно гнилую кожу подсунул, – произнес он негромко. – Первые шесть тюков были хорошие, остальные – плесень. Я только снаружи немного подчистил, чтобы вид был товарный.

– Зачем? – спросил Раф.

– Не знаю, – пожал плечами Таурриммас. – Ну, то есть много было причин… Разных…

– Например?

– Хотел еще один плот прикупить, чтобы на Квадратном острове обосноваться… Проверить хотелось, насколько плоскоглазые глупые… Или умные… А, какая разница… Просто хотелось сделать что-нибудь… Ну, то есть, что-нибудь такое, чтобы всех удивить…

– Тебе не хватало внимания? – вполне серьезно спросил Феггаттурис.

– Может быть, и не хватало, – Таурриммас вздохнул и посмотрел на усыпанное звездами небо. – Когда я смотрю на небо…

Ответ оказался совсем не тот, что ожидал услышать Феггаттурис. Он-то думал, что плотогон либо примется оправдываться, заявлять, что его оклеветали, а то еще и попытается свалить всю вину на своего помощника, либо станет превозносить свое мужество, что, в свете последних событий, было бы вполне уместно. А вместо этого Таурриммас начал перед ним исповедоваться. Вот уж чего никак нельзя было ожидать.

– На море смотри, – резко, почти грубо перебил его Феггаттурис. – Прозеваешь плоскоглазых – прибью!

Таурриммас уткнулся лицом в бинокль.

Феггаттурис вовсе не хотел обидеть Таурриммаса. Он просто не желал слушать его исповедь. И грехи никому отпускать не собирался. Каждый должен жить со своими скелетами в надстройке. Не нравится – собери их, все кости переломай и выброси за борт. Вот только помощи при этом ни у кого просить не следует. Иначе взамен одного своего скелета получишь пару-тройку чужих.

Но оставался еще вопрос, который Феггаттурис непременно хотел задать Таурриммасу.

– И все же, Таур, как случилось, что ты убил плоскоглазого?

– Так и получилось, – обиженно буркнул Таурриммас.

Феггаттурис улыбнулся. Если бы Таурриммас не хотел продолжать разговор, он мог бы вообще не отвечать на заданный ему вопрос. Или вместо ответа послать Феггаттуриса куда подальше… Хотя для этого у него, пожалуй что, кишка тонка.

– Ты с самого начала собирался это сделать?.. Я имею в виду, готов ли ты был мысленно к такому варианту разрешения конфликта.

Сказал – и сам удивился: во как завернул!

Таурриммас теперь уже только делал вид, что смотрит в бинокль. Перед глазами у него стояла та сцена, о которой говорил Феггаттурис. Причем не с одним и даже не двумя, а сразу с тремя альтернативными вариантами развития событий. Наслаиваясь, перетекая и отчасти перемешиваясь, будто вода трех разных цветов, влитая в один сосуд, они в чем-то противоречили друг другу, но в чем-то и дополняли. Какой из них был истинным, Таурриммас и сам не мог сказать с уверенностью – все три казались ему одинаково нереальными.

– Нет… – едва заметно качнул головой Таурриммас. – Пожалуй, что нет… Хотя… – он опустил бинокль и наклонил голову к плечу. – Мне казалось, я неплохо знаю плоскоглазых. Я был почти уверен в том, что они не станут спорить, даже когда обнаружат, что часть кожи порченая…

– Значительная часть, – уточнил Раф.

– Ну и что, – дернул плечом Таурриммас. – Ты когда-нибудь видел на плоскоглазом одежду?

– Нет.

– Так зачем им кожа?

– Откуда мне знать? – удивленно пожал плечами Раф.

– Поэтому ты и решил всучить им гниль? – спросил Феггаттурис.

– Я же вам говорю, – устало повторил Таурриммас. – Я был уверен, что они заберут весь товар и даже не станут его рассматривать… Так поначалу и было.

– Вначале ты подсунул им тюки с хорошей кожей.

– Ну, да…

– Ты с самого начала решил обмануть плоскоглазых.

– Конечно.

– Так в чем тогда суть твоего оправдания? – недоуменно развел руками Феггаттурис.

– А я разве оправдываюсь? – в не меньшей степени удивился Таурриммас. – Я просто рассказываю, как все было… Я не собирался драться с плоскоглазыми, потому что был уверен, обмен пройдет спокойно, без каких-либо проблем… Так всегда было.

– Всегда? Так ты не в первый раз впаривал плоскоглазым гнилую кожу?

– Бывало, – признался Таурриммас. – Только не в таких количествах. Обычно я на десяток хороших тюков накидывал один-два тюка плесневелой кожи… Я знаю плоскоглазых. Они не глупее нас. Считать умеют… Да и вообще… – Таурриммас глубокомысленно покрутил в воздухе пальцем. – Вот я и решил, раз они не протестуют, значит, им все равно, какую кожу брать, добротную или гнилую.

– А тебе не приходило в голову, что плоскоглазые просто не хотели устраивать склоку из-за такой ерунды, как тюк гнилой кожи? – спросил Раф.

– Они даже могли думать, что ты сам не знал о том, что кожа некачественная, – продолжил мысль Рафа Феггаттурис. – Вот и деликатничали, щадили твое самолюбие.

– Об этом я не думал, – честно признался Таурриммас. – Плоскоглазые, они ведь… – Таурриммас запнулся, постучал пальцами по крыше, на которой сидел. – Они ведь, хотя и не глупее нас с вами, а все равно не люди… Не люди – понимаете?..

– Поэтому к ним трудно относиться по-человечески, – закончил Феггаттурис.

– Верно, – кивнул Таурриммас.

– И они к нам относятся точно так же – стараются не замечать. – Феггаттурис энергично почесал затылок. – Старались. До тех пор, пока мы сами не нарвались.

– Рано или поздно, это все равно случилось бы, – сказал Раф. – На месте Таурриммаса мог оказаться кто угодно.

– Ну, нет… – начал было Феггаттурис.

– Не «нет», а «точно», – перебил его Раф. – Мы живем бок о бок с плоскоглазыми и при этом почти ничего не знаем друг о друге. Просто стараемся не замечать. Делаем вид, что другая раса здесь временно, потому что себя считаем хозяевами Мелководья. На чем основана эта уверенность? – Раф развел руками. – Только на том, что мы ничего не знаем друг о друге и знать не хотим. Мы слишком разные для того, чтобы стремиться к взаимопониманию. Между нами пропасть, которую не перепрыгнуть с разбегу. А на то, чтобы строить мост, у нас, как, судя по всему, и у плоскоглазых, нет ни времени, ни желания. Как только плоскоглазым показалось, что мы можем создать для них проблему, они, не колеблясь, решили просто уничтожить нас как вид. Вот и весь путь к взаимопониманию. Им нужен был только повод, – Раф щелкнул пальцами. – Все равно какой. Не Таурриммас, так кто-нибудь другой дал бы им его. Даже если бы мы с самого начала понимали, что может произойти, и проявляли в отношениях с плоскоглазыми сврехделикатность и сверхосторожность.

– Почему же, в таком случае, они торговали с нами? – спросил Феггаттурис.

– По-видимому, таким образом они изучали нас. Быть может, даже пытались приспособиться к нашему образу жизни. До тех пор, пока не поняли, что он им не соответствуют. Или они ему… В общем, без разницы. Мы не смогли нащупать точку контакта.

– А я просто разозлился, когда плоскоглазые принялись стаскивать корзины с углем с моего плота, – совершенно не к месту вставил Таурриммас. – Так разозлился, что уже сам не понимал, что делаю.

– Что ты почувствовал, когда ударил плоскоглазого ножом? – спросил Феггаттурис.

– Не знаю, – Таурриммас задумался, подперев ладонью подбородок. – Не помню… Помню, что ударил плоскоглазого ножом… Но так, будто мне об этом рассказали… Как будто не со мной это было… Сама картинка вылетела из памяти… Словно меня в этот момент по башке чем-то тяжелым огрели… Я в себя пришел, только когда уже парус поднял…

Феггаттурис посмотрел на Рафа.

– А может быть, плоскоглазые намеренно провоцировали Таурриммаса?

– Однако ж шкуры заплесневелые он им подсунул, – усмехнулся Раф.

– Да ляд с ними, со шкурами, – поморщился Феггаттурис. – Ты ведь сам сказал, плоскоглазым нужен был повод, чтобы начать резню… – Внезапно альбинос умолк и озадаченно нахмурил брови. – Слушай, – произнес он медленно, поскольку мысль, которую он пытался выразить словами, еще не до конца сформировалась, – но ведь, если плоскоглазые решили от нас избавиться, зачем им нужен был повод? Приплыли бы без всякого повода на Квадратный остров и чисто конкретно… – ребром правой ладони Феггаттурис постучал по тыльной стороне левой. – Чего с нами церемониться, если все равно всех подчистую изводить?

– Молодец! – Раф ткнул Феггаттуриса пальцем в грудь. – Ты уловил самую суть проблемы.

– Серьезно? – удивился Феггаттурис.

– Все дело в том, что мы настолько разные, что не можем и никогда не сможем понять друг друга. Поэтому мы никогда не сможем договориться. Поэтому мы никогда не сможем жить вместе. Поэтому речь может идти только о тотальном уничтожении одной из рас.

– Вот оно как, оказывается, – задумчиво произнес Феггаттурис. – А я-то думал, все дело в том, что мне их цвет кожи не нравится.