Глава 20

Раф не знал, что представляет собой Ядовитая отмель. И никто не знал. В сознании людей существовало только название, без определенной привязки к местности. То, что они прибыли туда, куда нужно, Раф понял, когда ближе к вечеру по воде поплыла рыба белым, вспученным брюхом вверх.

– Смотри-ка, – указал Раф на рыбу.

– Рыба, – кивнул стоявший рядом с ним у поручня Виираппан.

– Дохлая, – заметил Раф.

– Ну и что? – не понял старик.

– Вон еще одна… И вон…

– Да здесь полно дохлой рыбы, – старик непонимающе посмотрел на Рафа. – Что удивительного?

– Это Ядовитая отмель, – сказал Раф.

– Наверное, – Виираппан проводил взглядом очередную дохлую рыбу, проплывшую мимо плота. – Я думаю, нужно плыть дальше.

– А сами мы тут не передохнем?

– Мы дышим воздухом, а рыбы живут в воде. Посмотри, – перегнулся через поручень старик, – вода здесь не такая, как везде. Она будто грязная.

– Верно, – согласился Раф. – Я больше нигде такой воды не видел.

– В воде растворено что-то, что меняет ее цвет, а заодно и травит заплывшую на отмель рыбу. Я бы даже рискнул предположить, что дело в подземных источниках, прорывающихся на поверхность в районе Ядовитой отмели.

– То есть, воду здесь пить нельзя?

– С уверенностью сказать не могу, но я бы не советовал.

– Живя на воде, – усмехнулся Раф, – нам придется каждый день плавать куда-то за питьевой водой.

– Точно, – не стал спорить старик. – Зато, надо думать, то, что травит рыбу на отмели, не позволит и плоскоглазым подобраться к нам незаметно. Разве что только они в лодки пересядут. Но лодки у них тростниковые, их спалить проще, чем плоты.

Раф вздохнул и покачал головой. Ему не хотелось даже думать о плоскоглазых. Лучше думать о том, как устроиться на новом месте.

За два часа до заката была дана команда ставить плоты на якорь.

– Будем собирать новый остров? – спросил у Виираппана Феггаттурис.

– Непременно, – кивнул старик. – Собранные вместе плоты легче оборонять.

Лицо альбиноса осунулось.

– Так, значит, это еще не конец?

– Друг мой, – улыбнувшись, похлопал его по плечу Виираппан. – Все еще только начинается.

– Начинается? – удивленно посмотрел на старика Феггаттурис. – Что начинается?

– Начинается наша история. История людей на Мелководье.

– Как бы она не закончилась быстрее, чем началась, – заметил невесело присутствовавший при разговоре Отциваннур.

– Ну, это уж зависит только от нас самих. – Виираппан показал Отциваннуру указательный палец. – От нас самих! – повторил он и, что-то насвистывая, пошел в сторону плота, на котором Раф собирал людей.

С проблемами надо начинать разбираться, пока объем их не превысил критический уровень.

– Тебе не кажется, что он слишком оптимистично настроен? – глядя Виираппану вслед, спросил Отциваннур.

– По-моему, старик в порядке, – ответил Феггаттурис. – Он просто знает что-то, о чем нам не говорит. – Помолчал и добавил: – Пока не говорит.

– Почему? – посмотрел на него Отциваннур.

– Не время, – не очень уверенно ответил Феггаттурис.

– Не время для чего?

– Слушай, что ты ко мне привязался? – недовольно поморщился Феггаттурис. – Откуда я знаю? Интересно, так поди и сам у старика спроси, в чем причина его неувядающего оптимизма. А, – альбинос махнул рукой, – пойдем луки делать. У меня есть идея, как можно усовершенствовать конструкцию.

У Феггаттуриса была идея. А в надстройке на плоту Отциваннура, уцелевшей в ночь нападения плоскоглазых на остров, имелось много занятнейших вещиц, которые именно сейчас можно было приспособить к делу.

Положение беженцев оказалось не столь плачевным, как можно было предположить. У них имелся запас пищи на первое время, восемь вспомогательных плотов с почти не пострадавшими огородными грядками, сети, чтобы ловить рыбу, и инструменты, чтобы восстановить то, что оказалось повреждено и разрушено.

Дел было много. Может быть, именно поэтому, а может, по какой другой причине, о Квадратном острове никто не вспоминал. Даже вскользь, между строк. Не сговариваясь, все разом забыли о Квадратном острове. Будто и не было его никогда. И, наверное, это было правильное решение. Какой смысл вспоминать о том, что было, да прошло, чего уже назад не воротишь? Только память бередить. А кому это нужно?

Первая ночь на новом месте прошла спокойно. Плоскоглазые не появлялись. Если они и плавали где-то вблизи Ядовитой отмели, то были настолько осторожны, что ночные смотрящие их не заметили.

Утром Раф внимательно осмотрел окрестности через бинокль и тоже ни заметил никаких признаков присутствия плоскоглазых. Однако мыслишку о том, что, глядишь, все уже закончилось и плоскоглазым больше нет до людей дела, Раф старательно придавил. Плоскоглазые еще вернутся, непременно вернутся! После сеанса расширения сознания, устроенного Виираппаном, для Рафа это был всего лишь вопрос времени.

Конечно, неплохо бы было подготовиться к тому моменту, когда плоскоглазые нанесут новый удар. Но кто мог знать, когда это произойдет? Разве что только Виираппан.

Старик точно что-то знал, но молчал. Почему? Этого Раф не мог понять. Ведь они же все заодно! После того как старик дал ему попробовать зап-запа, Раф несколько раз пытался заговорить с ним на эту тему. Но Виираппан упорно отмалчивался. Либо выдавал короткие реплики, из которых следовало… Из которых ничего не следовало, кроме того, что Раф ничего не понимает.

Феггаттурис и Отциваннур, с которыми Раф также пытался поговорить о плоскоглазых, относились к этому вопросу очень просто.

– Придут – врежем им по первое число! – уверенно заявил Феггаттурис и показал Рафу лук новой, улучшенной конструкции.

Изменения, внесенные альбиносом в технику крепления тетивы, были любопытными, но не это сейчас интересовало Рафа.

– А что мы можем сделать? – развел руками Отциваннур. – Нам только и остается, что ждать.

– И не терять боевых навыков, – дернул тетиву лука Феггаттурис.

Ну, как обсуждать серьезные вопросы с людьми, один из которых законченный фаталист, а другой уверен в себе, как в завтрашнем рассвете? Да и о чем было спорить, если Раф не мог привести никаких решающих доводов, за исключением беседы с плоскоглазым, обнаруженным в глубинах собственного расширенного сознания? По сути ведь, это был разговор с самим собой. Какой же тогда в этом смысл?

Уже на следующий день после прибытия на Ядовитую отмель пять плотов отправились на рыбную ловлю. Нужно было думать не только о завтрашнем дне, но и о том, что подавать на стол через неделю. К тому же Раф считал, что им нужно иметь стратегический запас продуктов на случай, если плоскоглазые решать блокировать Ядовитую отмель, перекрыв людям выход на чистую воду. Впервые за долгие годы, отправляясь на промысел, рыбаки брали с собой не только сети и переметы, но еще и оружие. На каждом плоту имелся хотя бы один лучник. Остальные были вооружены баграми, длинными ножами и дубинками вроде тех, что использовали плоскоглазые.

Два плота отправились за чистой водой. Чтобы не возиться с мелкой посудой, Отциваннур предложил собрать всю имевшуюся на плотах рыбью кожу и сшить большой кожаный мешок, который можно будет заполнить водой и волоком, по воде дотащить до Ядовитой отмели.

Мешок получился больше, чем ожидали. Так что, пришлось его не волоком тащить, а закрепить между двумя плотами. Но зато привезенной в нем воды при экономном расходовании могло хватить дней на семь, а то и восемь.

Ни рыбацкие плоты, ни те, что плавали за водой, а потом еще и за тростником, плоскоглазых не встретили.

К исходу недели Феггаттурис решил организовать экспедицию к месту прежней стоянки плотов.

– Кто знает, – говорил он, – может быть, прав был Упаннишшур? Что, если плоскоглазые оставили Квадратный остров в покое?

У Рафа на сей счет имелись большие сомнения, но спорить с Феггаттурисом он не стал. Он не надеялся, что кто-то из островитян остался в живых, но считал нужным удостовериться в этом, хотя бы для очистки совести.

Плыть с Феггаттурисом Раф отказался – у него и на острове было много дел. Как-то само собой сложилось, что, какие бы проблемы ни возникали у людей, все шли с ними к Рафу. Поначалу Раф чувствовал себя непривычно в роли лидера, но понемногу освоился, стал ко всем вопросам подходить конкретно, по-деловому. Глядя на него, Виираппан тихонько посмеивался в бороду – он даже и не предполагал, что у парня такие способности.

Феггаттурис отправился в плавание на трех плотах, как следует вооружив команду. Перед самым отплытием Отциваннур торжественно вручил ему горшок с воняющей тухлой рыбой смолянистой жидкостью, строго наказав, случись что, выставить горшок на крышу надстройки и поджечь. Дым, по словам Отциваннура, будет такой густой и черный, что его увидят на Ядовитой отмели, даже если плоты уплывут за три горизонта.

– Нам-то что с того, что вы этот дым увидите, – приняв вонючий горшок из рук Отциваннура, Феггаттурис поспешил от него избавиться, передав другому члену команды. – Все равно ведь помочь не сможете.

– А ты не только о себе думай, – строго осадил альбиноса Виираппан. – Что бы там с вами ни приключилось, вы нам знак подадите, что опасность близко. И рыбаки, что в море будут, ваш дым завидев, на отмель возвратиться успеют.

Экспедиция Феггаттуриса вернулась через три дня.

Как и следовало ожидать, на месте, где прежде находился Квадратный остров, они нашли только обгоревшие остовы восьми плотов, которые и привели с собой.

Они уже собирались ложиться на обратный курс, как кто-то вдруг приметил среди хлама, разогнанного ветром на сотни метров вокруг, лежащего на доске человека. Поначалу все решили, что человек мертвый, но, подплыв ближе, убедились, что он жив. Человек не звал на помощь, не плакал и не смеялся при виде приплывших за ним людей. Он лежал на спине и смотрел широко раскрытыми глазами в небо высоко над собой. Он как будто даже не понял, что его спасли. Или ему это было безразлично. Это был Горреммин, единственный выживший после резни на Квадратном острове, от которого теперь даже памяти не осталось.

На десятый день в окрестностях Ядовитой отмели рыбаки заприметили первых плоскоглазых.

– Ах ты, напасть сырая! – Услышав о плоскоглазых, Виираппан вцепился в бороду так, будто собирался ее вырвать. Всю разом. – Я надеялся, у нас будет больше времени!

– Для чего? – спросил Феггаттурис.

– Теперь это уже неважно! – махнул рукой Виираппан. – Будьте готовы! Ты и ты! – он указал пальцем на Феггаттуриса и Рафа. – Завтра вечером, в крайнем случае, послезавтра отплываем!

– Куда? – поинтересовался Раф.

– В Тихую заводь, – ответил старик.

– Зачем? – спросил Феггаттурис.

– Плоскоглазых резать, – коротко и конкретно ответил Виираппан.

– Тогда бы нам с собой Таурриммаса прихватить нужно, – рассудительно заметил альбинос.

– Хорошо, берем его, – согласился Виираппан.

– А можно и мне? – улыбнулся Отциваннур.

Улыбнулся так, что можно было не сомневаться, его-то Виираппан точно с собой возьмет.

– Тебе – нельзя, – сказал, как отрезал, старик.

– Почему? – обиделся Отциваннур.

– У тебя очень странная морская болезнь, – ответил за старика Феггаттурис. – Ты в самый неподходящий момент блевать начинаешь.

– Верно, – согласился с поставленным диагнозом Виираппан.

– Ну, и плывите, – совсем уж разобидевшись, отвернулся в сторону Отциваннур.

Подмигнув Феггаттурису с Рафом, Виираппан приобнял Отциваннура за плечи, отвел его за надстройку и долго там с ним о чем-то толковал.

То ли Отци сам понял, что в предстоящей экспедиции делать ему абсолютно нечего, то ли старик сумел убедить его в том, что кто-то должен остаться за главного, только после разговора с Виираппаном Отциваннур с энтузиазмом взялся помогать Рафу с Феггаттурисом собираться в дорогу. С таким энтузиазмом, что те не знали, куда от него деваться.

Собственно, и сборов-то особых не было, поскольку Виираппан объявил, что поплывут они на одном плоту. Выбор сразу пал на базовый плот Рафа, который был подготовлен и оснащен лучше любого другого. Это признавал даже Феггаттурис, так же имевший право гордиться своим плотом. Оставалось только загрузить на плот оружие, провиант и необходимое снаряжение.

– Лук освоил? – строго спросил Феггаттурис у таскавшего циновки Таурриммаса.

– А как же, – подобострастно улыбнулся тот.

Таурриммас все еще побаивался альбиноса. Теперь ведь, в отсутствии Упаннишшура, на него вообще никакой управы не было.

– Смотри у меня, – Феггаттурис оскалился и погрозил Таурриммасу пальцем. – Если хоть одна стрела мимо полетит…

– А куда мы плывем? – спросил Таурриммас.

– А тебе не все равно? – ответил ему вопросом Феггаттурис.

Поскольку и сам пока что имел весьма смутное представление о цели экспедиции.

Таурриммас покрепче обхватил циновки и побежал дальше.

С вечера до полуночи Раф следил за горизонтом. После полуночи его сменил Феггаттурис.

– Ничего? – спросил альбинос.

– Ничего, – ответил Раф, передавая ему бинокль.

– Значит, успеем разминуться, – улыбнулся Феггаттурис.

День прошел в напряженном ожидании плоскоглазых. Ни на рыбалку, ни за водой плоты не поплыли. Все сидели на палубах и ждали развязки. Даже дети не кричали, по обыкновению своему, и не устраивали свар. Они, хотя и не до конца понимали, что происходит, чувствовали, как раки-отшельники, что сейчас самое время забиться в свои раковины и не высовываться оттуда, дабы не накликать беду.

Под вечер Виираппан объявил, что отплытие откладывается на день.

– Почему? – удивился Феггаттурис. – Мы что, ждем, когда все плоскоглазые вокруг отмели соберутся?

– Именно, – ответил старик и, повернувшись к альбиносу спиной, хлопнул дверью надстройки.

– Он что, издевается? – растерянно посмотрел Феггаттурис на Рафа.

– Нет, – покачал головой Раф. – Мы должны появиться в селении плоскоглазых, когда там никого не будет. Ну, или почти никого.

– А-а… – поднял брови Феггаттурис. – Теперь я все понял.

Хотя на самом деле он все еще ничего не понимал.

А Раф наконец догадался, почему Виираппан ни с кем не желал делиться своими планами.

Он перешел на свой плот и снял со стены надстройки плавательную доску.

– Ты куда это собрался? – с подозрением посмотрел на него Отциваннур.

– Сплаваю, посмотрю, далеко ли плоскоглазые.

Раф подошел к краю плота, положил доску на воду и продел ногу в петлю страховочного линя.

– Старик говорит, в воду здесь лучше не лезть, – напомнил Отциваннур.

– Постараюсь не наглотаться.

Раф снял кожаный жилет, кинул его на бортовой поручень, повернул кепку козырьком назад и осторожно сел на доску верхом. Наклонившись вперед, он сделал два легких гребка руками.

– А что сказать Виираппану? – спросил Отциваннур.

– Ничего не говори, – не оборачиваясь, ответил Раф.

– А если он станет тебя искать?

– Придумай что-нибудь, – Раф посмотрел на Отциваннура через плечо. – Скажи, например, что я уплыл к плоскоглазым.

Сделав еще три гребка, он вывел доску на открытую воду. Здесь он лег на доску и начал грести по-серьезному, потому что хотел до заката вернуться домой.

От воды исходил странный запах, казавшийся смутно знакомым. Не сказать, чтобы он был неприятным, но почему-то вселял тревогу. Раф плотно сжал губы, чтобы отравленная вода, не приведи случай, в рот не попала.

Едва выплыв на чистую воду, Раф тут же в нее нырнул, чтобы избавиться от неприятного чувства, будто неделю не мылся. Совершив омовение, он продолжил свой путь.

Время от времени Раф останавливался и вставал на доску, чтобы оглядеться. Но плоскоглазых по-прежнему не было видно.

Раф понимал, что рыбаки не могли обознаться. Уже хотя бы потому, что на Мелководье плоскоглазых не с кем было спутать. Но, может быть, это были разведчики? Или просто пара плоскоглазых, случайно заплывшая в здешние края? Хотя, с другой стороны, что им тут делать? Плоскоглазые и без того знали, в каком направлении уплыли люди с Квадратного острова.

Солнце уже коснулось краем воды.

Решив, что пора возвращаться, Раф встал на доску и повернулся к солнцу спиной, чтобы последний раз глянуть в сторону горизонта.

То, что он увидел, казалось невозможным.

С востока на запад плыли сотни, если не тысячи плоскоглазых! Должно быть, все плоскоглазые, обитавшие на Мелководье, собрались здесь. Может быть, первый раз в жизни. И у них была одна общая цель – уничтожить людей. Всех до единого. Такое полчище, понял Раф, не сдержит даже Ядовитая отмель. Они пришли сюда для того, чтобы разом со всем покончить. И, если потребуется, они пойдут по трупам своих же сородичей. «У людей – каждый сам за себя. У плоскоглазых – все вместе», – так говорил плоскоглазый, живущий в его сознании.

Раф лег на доску, развернулся и поплыл к Ядовитой отмели.