Глава 16

Остров горел с нескольких сторон.

С западного края, неподалеку от того места, где стоял плот Отциваннура, полностью выгорели несколько плотов. На воде плавали только черные, покрытые копотью и золой палубы. У некоторых по бортам, как редкие, гнилые зубы, торчали обгоревшие концы поручней. По сгоревшим плотам, низко опустив головы, бродили несколько человек. То ли искали что-то, что могло уцелеть при пожаре, то ли скорбели на родном пепелище – со стороны хождение их выглядело хаотичным и абсолютно бессмысленным.

С востока огонь прорвался особенно глубоко к центру острова. Здесь еще горели три или четыре надстройки. Из-за плывущего понизу густого, черного дыма невозможно было рассмотреть, пытается ли кто потушить их.

Южный край, откуда приближались к острову плоты, пострадал в наименьшей степени. Видны были расплывшиеся черные кляксы очагов возгорания, но здесь их вовремя успели локализовать и потушить, и в целом картина была не столь ужасна. А глядя на четверых человек, мирно, свесив в воду ноги, сидевших на краю причального плота, можно было решить, что причиной всему стал несчастный случай, а вовсе не нашествие плоскоглазых. Сидевшие на причале люди смотрели на приближающиеся плоты, обменивались короткими, ничего не значащими репликами и, казалось, думать не думали о том, что произошло нынче ночью, и даже не догадывались о том, что ждет их впереди.

– Я думал, на острове паника, – сказал негромко Феггаттурис.

– А это и есть паника, – ответил Виираппан. – Только весьма своеобразная. Они, – старик взглядом указал на островитян, – не знают, что делать. Поэтому не делают ничего, – он посмотрел на сидевшего на палубе бледного, с всклокоченными волосам Отциваннура. – Ну, как ты?

– Нормально, – угрюмо буркнул тот.

– Проблеваться не хочешь?

– Нет, – мотнул головой Отциваннур.

– А пожрать?

– Потом.

– Потом может времени не быть. Слышал, что сказал плоскоглазый – мы должны убраться с острова до захода солнца. А дел полно.

– Я так и не понял, нас оставят в покое, если мы покинем остров до заката? – спросил Раф.

– Может быть, – безразлично ответил старик. – За нас примутся, когда покончат с островом.

– Почему? – не поднимая головы, спросил Отциваннур. – Мы же им ничего не сделали.

– Это не имеет значения, – махнул рукой старик. – Началась война на уничтожение. И никто не в силах ее остановить.

– Это плоскоглазый сказал тебе по секрету? – не без ехидства поинтересовался Феггаттурис.

– Это я сам понял, – ответил Виираппан.

– А-а, – многозначительно протянул Феггаттурис.

– Вот тебе и «а-а», – передразнил его Виираппан. – Нужно, друг мой, уметь наблюдать, анализировать и делать выводы.

– Ну, так объясни нам, в чем дело!

– Потом! – обеими руками замахал на альбиноса Виираппан. – Потом, потом! Если мы сейчас начнем об этом говорить, то ни на что другое у нас времени не останется!

Медленно плывущий плот еще не ударился о край причального плота, а Феггаттурис с веревкой в руке уже перепрыгнул на причал и трижды обернул конец вокруг деревянного столбика. Следом за ним и Раф зачалил свой край связки.

Степенно, высоко вскинув голову, засунув пальцы за пояс, ступил на причал Виираппан.

Четверо островитян, среди которых, конечно же, находился и человек без имени, смотрели на прибывших, как на незваных гостей.

– Упаннишшур велел тебе больше не являться на остров, – сказал один из них Феггаттурису.

– А не пойти ли твоему Упаннишшуру? – предложил альбинос.

– Куда? – не понял островитянин.

– Подумай сам, – улыбнулся Феггаттурис и похлопал аборигена по плечу. – Напряги мозги.

Островитянин задумался.

– Что у тебя с рукой? – спросил Отциваннур у другого островитянина.

Плечо его было перемотано куском мочала, из-под которого сочилась кровь.

– Плоскоглазый ударил копьем, – островитянин осторожно коснулся раненого плеча кончиками пальцев и вроде как с гордостью добавил: – Насквозь проткнул.

– А ты его чем? – спросил Феггаттурис.

– А я убежал, – хихикнул островитянин.

– Умно, – саркастически усмехнулся альбинос. И посмотрел на Виираппана. – Пойдем к Упаннишшуру? Наставим его на путь истинный?

– Куда спешить, – хитро улыбнулся старик. – Упаннишшур скоро сам сюда явится. Видел, наверное, как плоты к острову подходили.

– Ну, давай подождем, – Феггаттурис присел в тенечке, скрестил ноги и аккуратно положил рядышком лук и перевязанный тонким шнурком пучок стрел. – Хмелем угостишь? – обратился он к человеку без имени.

– А что ж не угостить, – хмыкнул тот и скрылся в надстройке, по углу которой тянулся черный, смолянистый след.

– Ночью здесь были плоскоглазые, – сказал островитянин с коротко остриженными светлыми волосами.

– Мы их встретили, – кивнул Отциваннур.

– Похоже, они совсем с ума посходили, – добавил светловолосый.

– А что так? – Отциваннур сделал вид, что не понял, о чем идет речь.

– Да вот, – островитянин кивнул на обгоревший угол надстройки. – Плоскоглазые подожгли.

Он говорил спокойно и безучастно, словно речь шла о мелкой ссоре, случившейся между хозяином надстройки и кем-то из плоскоглазых. Поругались, поорали друг на друга, едва надстройку не сожгли, но все же разошлись миром.

– И что ж вы теперь делать собираетесь? – поинтересовался Виираппан.

– А что делать? – островитянин покрутил головой из стороны в сторону, как будто надеялся увидеть того, кто подскажет ему верный ответ. – Посмотрим, как дальше дело пойдет.

Феггаттурис прыснул в кулак и головой замотал.

– Чего? – удивленно посмотрел на него островитянин.

– Не обращай внимания, – махнул рукой Феггаттурис. – Это я о своем.

Из надстройки вышел человек без имени. В одной руке у него был чайник, в другой – несколько чашек, составленных одна в другую.

Не успели чашки разойтись по рукам и наполниться хмелем, как на причал явился Упаннишшур. На нем были длинные кожаные штаны и застегнутая под горло куртка со стоячим воротом. Вид у него был крайне недовольный. Именно что недовольный, а не озабоченный.

– А, вернулись, – только и сказал он, глянув на прибывших.

Пустых чашек не осталось, и Упаннишшур забрал у человека без имени ту, что он налил себе. Сделав глоток хмеля, Упаннишшур недовольно поморщился и вернул чашу хозяину.

Раф удивленно понюхал налитый в чашку хмель. Запах был отличный, разве что только самую малость горьковатый. Но это уж на любителя.

– Что произошло ночью? – первым решил начать разговор Виираппан.

– Что? – Упаннишшур сложил руки на груди и посмотрел на старика так, будто это он был виновен в том, что случилось. – На остров напали плоскоглазые.

– А я тебя, между прочим, предупреждал, – не двигаясь с места, заметил Феггаттурис, – что эта история плохо закончится.

– Какая еще история? – скользнул взглядом по альбиносу Упаннишшур.

– Ты уже забыл, что Таурриммас убил плоскоглазого.

– При чем тут это? – недовольно поморщился Упаннишшур.

– А по-твоему, с чего вдруг сюда явились плоскоглазые? Раньше они к вам в гости не заглядывали.

– Для того, чтобы ответить на этот вопрос, я должен думать, как плоскоглазые. А это невозможно, потому что я человек.

– Да ладно болтать-то, – Феггаттурис глотнул хмеля и отвернулся.

Упаннишшур посмотрел на Виираппана, как будто рассчитывал на его поддержку в споре с альбиносом.

Старик улыбнулся и сложил руки на груди.

– Плоскоглазые приплыли глубокой ночью. Все уже давно спали… – начал рассказывать Упаннишшур.

– Я не спал, – вставил человек без имени.

– Они подплыли к острову с разных сторон, – Упаннишшур продолжал, как будто и не слышал реплики смотрителя причала. – Когда люди проснулись, несколько плотов уже горели…

– Не несколько, а десятка три, – уточнил абориген с короткой кудрявой бородкой, до этого молчавший. – У меня самого два плота сгорели.

– Я, когда увидел зарево за окном и крики услышал, схватил багор и на палубу выбежал, – начал свою историю человек без имени. – Смотрю, плоскоглазый на плот лезет. А за ним другой, третий… Первый, что забрался на плот, во весь рост поднялся и кинул в стену надстройки что-то похожее на горшок. Не знаю, что уж у него в том горшке было, да только угол надстройки так сразу и вспыхнул, – человек без имени посмотрел на следы, оставленные огнем. – Ну, я сразу за багор и принялся плоскоглазых по плоту гонять. Они отбиться пытались, но я их быстро в воду поскидывал, одного даже подранил слегка. Схватил ведро, огонь залил. Смотрю, у соседа слева надстройка тоже горит…

– Хватит! – крикнул Упаннишшур едва ли не со злостью. – Если каждый будет о своем говорить, так мы никогда до сути не доберемся!

– А в чем суть-то? – поинтересовался кто-то из островитян.

– Суть в том, что плоскоглазые убивают людей! – Упаннишшур снова говорил, обращаясь ко всем, но, в первую очередь, к Виираппану. – Они поджигали надстройки, ждали, когда люди выбегут на палубу, и били их дубинками и копьями!

– Не они первые начали убивать, – мрачно заметил Раф.

– Да будет вам о Таурриммасе вспоминать, – недовольно поджал губы Упаннишшур. – Он убил всего-то одного плоскоглазого!

– Ты считаешь, этого мало?

– Да, мало!

– Мало для чего?

– Для того чтобы начинать войну!

– Плоскоглазые, похоже, думают иначе.

– Мне плевать на то, что они думают! – нервно притопнул на месте Упаннишшур. – Я сомневаюсь, что они вообще способны думать!

– Что ж ты ночью-то не смог справиться с безмозглыми тварями? – усмехнулся Феггаттурис.

Упаннишшур сделал вид, что не услышал вопрос.

– Сколько человек погибло? – спросил Виираппан.

– Не знаю, – развел руками Упаннишшур. – Много!

– Не меньше сорока, – сказал человек без имени.

– Полсотни, как минимум, – авторитетно уточнил другой островитянин.

– Кого-то плоскоглазые стаскивали в воду и топили, – добавил третий. – Так что нужно считать не мертвых, а живых.

– Разумно, – согласился Виираппан. – Что ты теперь собираешься делать? – спросил он Упаннишшура.

– А что мы можем сделать? – Упаннишшур пожал плечами, так же, как сделал незадолго до этого островитянин, первым заговоривший о ночном нашествии плоскоглазых. – Я думаю, плоскоглазые ушли, – сказал он, однако уверенности в его словах не было ни капли. – Они уже достаточно убили.

– Достаточно для чего? – решил уточнить Раф.

Упаннишшур ничего не ответил, только посмотрел на Рафа с неприязнью.

– Они вернутся, – сказал Виираппан. – Вернутся сегодня ночью.

– Откуда ты знаешь?

– Мы видели их. Сейчас они отдыхают, но к вечеру снова будут здесь. Плоскоглазые не остановятся до тех пор, пока не убьют последнего человека.

– Это глупо, – только и нашел, что сказать, Упаннишшур.

– Глупо было оставлять безнаказанным совершенное Таурриммасом преступление, – вставил Феггаттурис.

– Таурриммас мертв!

– Замечательно! И кому теперь от того легче?

– Хватит! – поднял руку Виираппан. – Сейчас не время искать виноватых.

– Что ты предлагаешь? – спросил Раф.

– Нужно собрать всех, кто остался, сделать несколько связок плотов, по три или четыре – тут уж вам с Фегом виднее, как лучше, – загрузить их всем самым необходимым и прорваться через окружение плоскоглазых. Они этого не ждут, так что шансы у нас есть.

– Да и ветер крепчает, – Раф посмотрел на небо, которое становилось все мрачнее, приобретая свинцовый оттенок. – Если не польет дождь, погода будет нам на руку.

– Что за бред вы несете? – презрительно фыркнул Упаннишшур. – Куда вы собираетесь плыть?

– Подальше от острова.

– Остров наш дом!

– Остров – цель номер один для плоскоглазых. Мы же можем обосноваться на новом месте, как можно дальше от их селений…

Резким движением Виираппан протянул человеку без имени пустую чашку. Тот удивленно заглянул в нее и спросил:

– Налить?

– Да.

Сделав глоток, Виираппан продолжил:

– Я думаю, в конце концов, они и туда доберутся. Но у нас будет время для того, чтобы решить, что делать и как подготовиться к войне.

– Ты говоришь так, будто плоскоглазые посвятили тебя в свои планы, – болезненно усмехнулся Упаннишшур.

– Можно и так сказать, – старик еще глотнул хмеля. – А ты, если не совсем дурак, должен прислушаться к тому, что я говорю.

– С плоскоглазыми можно драться, – уверенно заявил человек без имени.

– Можно, – согласился с ним другой островитянин. – Но лучше бы все же решить дело миром.

– Ты слышал? – кивнул на него Упаннишшур. – Люди не хотят воевать.

– Я тоже этого не хочу, – покачал головой Виираппан. – Но у нас уже нет выбора.

– Выбор есть всегда…

– Слушай, кончай свою демагогию, Упан! – грубо прервал Упаннишшура Феггаттурис. Он поднялся на ноги, взял в руки лук и стрелы и подошел к Упаннишшуру. – У вас на сборы осталось чуть больше пяти часов.

– Вы можете уплыть прямо сейчас. – Голос Упаннишшура дрогнул, но он все же нашел в себе мужество посмотреть альбиносу в глаза. – Мы никуда не поплывем. Если потребуется, мы станем защищать остров…

Феггаттурис коротко, почти без замаха ударил Упаннишшура в челюсть. Голова островитянина дернулась назад, и он плашмя упал на палубу.

– Сегодня ночью ты его уже защитил, – сказал, склонившись над ним, Феггаттурис.

– Остров не удастся спасти, – обратился к островитянам Раф. – Он слишком большой. Плоты стоят не вплотную друг к другу, а значит, плоскоглазые могут неожиданно появиться в любой части острова. Рано или поздно они спалят здесь все дотла.

– И что мы будем делать на новом месте? – спросил один из островитян.

– Будем учиться плоскоглазых убивать, – ответил Виираппан. – Потому что, как я уже сказал, в покое они нас не оставят.

– Вы спятили, – Упаннишшур приподнялся на локте и сплюнул кровь на палубу. – Люди всегда жили на Квадратном острове. И только здесь. Мы не должны покидать это место…

– Хочешь еще схлопотать? – участливо поинтересовался Феггаттурис.

– А, – махнул на него рукой Упаннишшур. – Можешь даже убить меня. Мне все равно.

– Нет, – покачал головой Виираппан. – Тебе далеко не все равно, что с тобой станет, Упаннишшур. Ты говоришь так только потому, что боишься. Нет, не Феггаттуриса, – старик усмехнулся, заметив протестующий жест Упаннишшура. – Ты боишься остаться один. Ты боишься покинуть Квадратный остров, потому что это твое детище. Это ведь ты придумал свести все плоты вместе и заякорить их тут.

Все, за исключением Упаннишшура, удивленно посмотрели на Виираппана.

Квадратный остров был такой же неотъемлемой частью Мелководья, как и селения плоскоглазых под ветвями плывущих деревьев. Как вода с плавающими в ней рыбами. Как солнце, встающее по утру над морем. Невозможно было представить мир без Квадратного острова. Потому что, по всеобщему убеждению, остров был всегда.

– Это вопрос или утверждение? – спросил у Виираппана Отциваннур.

– А ты у него спроси, – старик кивнул на Упаннишшура.

– Я не помню, – устало покачал головой Упаннишшур и упал на спину, раскинув руки крестом. – Я ничего уже не помню! – прокричал он в небо.

– А ты как об этом узнал? – снова обратился к Виираппана Отциваннур.

– Плоскоглазый рассказал, – лукаво подмигнул старик.

– Шутишь? – нахмурил брови Отциваннур.

– Шучу, – не стал отпираться Виираппан.

– Не подходящее сейчас время для шуток, – обиделся Отциваннур.

– Верно, – согласился Виираппан. – Времени у нас очень мало, – он повернулся к островитянам. – Бегите по всем плотам, собирайте всех, кто есть, и гоните сюда, к причалу. Пусть берут с собой только самое необходимое. А мы займемся подготовкой плотов.

– Насчет плотов надо бы у хозяев спросить, – заметил, поднимаясь на ноги, человек без имени.

– Все! – не глядя, махнул рукой Виираппан. – Нет больше хозяев!

– Как же без хозяев? – удивился светловолосый островитянин. – Без хозяев нельзя.

– Ты слушай, слушай, что они тебе говорят, – злорадно прошипел Упаннишшур.

Феггаттурис склонился над Упаннишшуром. Тот зажмурился, ожидая нового удара, и втянул голову в плечи. Но альбинос только ласково погладил его по головке.

– Значит, так, – обратился он к остальным островитянам. – Либо сдохнете на своих плотах, как хозяева, либо плывете с нами на тех, что мы выберем. Вопросы есть?

Вопросов не было.

– Час на сборы!