Глава 15

Виираппан сидел в надстройке Рафова плота и внимательно наблюдал за плоскоглазым.

По мере того, как плоты приближались к Квадратному острову, пленник становился все более активным. В нем не осталось ни капли той странной болезни, что едва не убила его ночью. А в том, что плоскоглазый действительно находился в полуобморочном состоянии, Виираппан, в отличие от Феггаттуриса, нимало не сомневался. Но сейчас глаза его возбужденно блестели, зрачки асинхронно перемещались по всей радужке. Время от времени плоскоглазый делал движения, как будто проверял на прочность веревки, связывающие его по рукам и ногам. Веревки не поддавались, и плоскоглазый начинал ерзать на месте. Должно быть, вспоминал упущенный шанс вырваться на свободу, который мог оказаться последним. И только лицо пленника ничего не выражало.

Время от времени старик пытался заговорить с плоскоглазым. Но тот даже не смотрел в его сторону. Хотя – Виираппан готов был поклясться, – на эмоциональную составляющую речи пленник реагировал. Стоило Виираппану повысить голос, как носовые клапаны плоскоглазого раздувались и он начинал нервно подергивать плечами. Когда же старик говорил с ним спокойно и ласково, плоскоглазый сидел, низко опустив голову, как провинившийся постреленок, и вроде как даже кивал порой, будто соглашался с приводимыми старшим доводами.

Прежде, чем на горизонте появился Квадратный остров, Раф заметил впереди будто мелкие черные крапинки на воде – плавательные доски плоскоглазых.

– А я что говорил? Плоскоглазые отступили, как только занялся день. Они ждут ночи, чтобы довершить начатое.

Феггаттурис взял в руки лук и дернул пальцем тетиву.

– Слишком уж примитивная тактика, – с сомнением цокнул языком Отциваннур. – Подплыли, пожгли, отплыли. Снова подплыли, снова пожгли.

– Тактика простая, но беспроигрышная. Плоскоглазые имеют свободу маневра, в то время как людям с острова некуда податься. Плоскоглазые не торопятся, они станут откусывать от острова кусок за куском, растаскивать его по плоту, – Феггаттурис озадаченно почесал затылок. – Если, конечно, они поставили перед собой цель уничтожить нас всех, до единого.

– Именно это они и хотят, – сказал Раф, с луком в руках сидевший на крыше надстройки. – Иначе чего ради было затевать столь масштабную кампанию.

– И все из-за того, что Таурриммас убил одного из них? – Отциваннур развел руками и покачал головой. – Не понимаю… Разумные существа так себя не ведут!

– А как себя ведут разумные существа? – с искренним интересом посмотрел на него Феггаттурис.

– Разумные существа решают спорные вопросы мирным путем.

– Вопрос только в том, считают ли плоскоглазые нас достаточно умными для этого, – подал реплику с крыши Раф.

– Может быть, они вообще считают нас больными или уродами? – продолжил мысль Рафа Феггаттурис. – Потому и снабжали нас поначалу углем, что принимали за убогих родственников. А теперь поняли, что с нами по-хорошему нельзя. Угрозу мы для их общества представляем, вот как они мыслят. А нет человека – нет и проблемы.

– Все равно, – еще упорнее затряс головой Отциваннур. – Так нельзя!.. Нельзя так… – Он вдруг понял, что надо делать. – Нужно попробовать объясниться с плоскоглазыми!

– Ага, – насмешливо кивнул Феггаттурис. – Иди, помоги Виираппану. Он уже битый час пытается что-то втолковать одному из этих парней.

Отциваннур безвольно уронил руки.

– Лук возьми, – велел ему Феггаттурис.

Отциваннур взял лук.

Связанные вместе плоты медленно плыли вперед.

На душе у Рафа было муторно, но при этом, как ни странно, спокойно. Его не тревожили мысли о том, что произойдет, когда они подплывут к тыловой линии плоскоглазых. Он не испытывал страха от того, что спустя полчаса ему, возможно, придется умереть. Может быть, потому, что он был абсолютно уверен в том, что смерть – это только небытие. Иначе говоря – полное отрицание всего. И ничего более. Мир с огромным знаком минус. Нет там, за этой незримой чертой, ничего, из-за чего стоило бы беспокоиться. Но Рафу становилось не по себе от одной только мысли о том, что ему, возможно, придется убивать. Тут уж он, напротив, очень ясно, почти на уровне физических ощущений мог представить, как стрела входит в тело, разрывая сначала кожный покров, затем мышечную ткань, попутно перерезая кровеносные сосуды, царапая встретившуюся кость… Во всех этих представлениях присутствовали запах, цвет, звук – трепет жизни, уходящей в разложение и темноту.

Да уж, с этой стороны смотреть на смерть было куда как страшнее и противнее.

На подходе к тылам плоскоглазых Раф, Отциваннур и Феггаттурис рассредоточились по передней линии плотов. У каждого был лук и около тридцати стрел. Феггаттурис встал по центру, Отциваннур – на левом краю, Раф – справа.

Альбинос был готов к бою. Хотя, как и для всех, это был его первый бой. Он положил стрелу на плавный изгиб лука и прижал ее указательным пальцем. Пальцами правой руки он слегка касался тетивы, придерживая конец стрелы. Феггаттурис ждал. С одинаковой легкостью он мог почти мгновенно натянуть тетиву, а затем отпустить, чтобы послать стрелу в цель, или развести руки в стороны, оставив в одной из них лук, а в другой стрелу. Он был готов к бою, но не хотел его начинать.

Плоскоглазые не обращали внимания на приближающиеся плоты. Как будто не видели их. Они лежали на досках, раскинув руки в стороны, опустив ноги по колено в воду, и глядели в небо. Именно глядели, потому что глаза у всех были открыты. По небу плыли тучи, которые к вечеру могли затянуть всю голубизну и пролиться на Мелководье злым, холодным дождем. Плоскоглазые лениво отгребали в сторону, когда плоты толкали их доски, и, приподняв голову, туманными взглядами провожали людей. И при этом никаких проявлений агрессии.

Однако Квадратный остров горел. Теперь это можно было ясно видеть. Рассматривая остров в бинокль, что дал ему Виираппан, Раф видел бегающих по плотам людей. Они просто бегали, всполошенно размахивая руками, и ничего не делали.

Ни-че-го!

Они даже огонь тушить не пытались.

И это было самым странным из всего, что видел Раф за истекшие сутки.

– Как ты думаешь, – глянул в сторону Рафа Феггаттурис, – почему плоскоглазые не пытаются задержать нас?

– Мы же плывем туда, – Раф указал на дымящийся остров, – а не обратно.

– Мне тоже так кажется, – мрачно усмехнулся альбинос. – Наверное, они считают нас кретинами.

Разлегшихся на досках плоскоглазых было сотни две, а то и больше. Столько же, наверное, и с другой стороны острова. В итоге – полно!

Один из плоскоглазых, доска которого, медленно дрейфуя, ткнулась в край плота, вскочил вдруг на ноги, да так ловко, что Раф от изумления чуть рот не приоткрыл – у него самого так никогда бы не вышло. Плоскоглазый стоял во весь рост, а доска под ним даже не качалась, как будто не на воде лежала, а на палубе. Глядя на плот, плоскоглазый что-то громко проквакал. И тотчас же точно такой же трюк проделали еще шестеро находящихся неподалеку плоскоглазых. У одних в руках были дубинки, у других – длинные шесты с заостренными концами, предназначенные совсем не для того, чтобы доской управлять.

– Эй, ребята, вы что это повскакивали? – нервно выкрикнул, обращаясь к плоскоглазым Феггаттурис. – Не время еще! Отдыхали бы себе…

Плоскоглазые неподвижно стояли на досках и смотрели на людей. Лица – как резиновые маски. Глаза с застывшими, будто нарисованными черной краской зрачками, если долго на них смотреть, могли ввести в гипнотический транс.

– Чего они хотят? – нервно глянул на Рафа Феггаттурис.

Он не мог оценить ситуацию, и это не просто нервировало, а выводило его из себя.

Плоскоглазый, первым вскочивший на ноги, присел на корточки и вытянул в сторону руку с растопыренными пальцами. Между пальцами растянулась тонкая перепонка. Плоскоглазый осторожно, так, что даже легкая рябь не побежала, опустил руку в воду и сделал короткий гребок.

То же самое проделали шестеро других плоскоглазых, проявивших несвойственный остальным их сородичам интерес к людям на плотах.

Плавательные доски уперлись в края плотов, как будто таким образом хотели остановить или замедлить их движение.

– Внимание! – поднял руку Раф.

Стрелы лежали на сгибах луков. Тетивы натянуты. Так же, как нервы.

Но ни один из плоскоглазых не попытался залезть на плот. Они сидели на корточках, время от времени делали короткие гребки руками, чтобы их не сносило в сторону, и смотрели на людей.

– Они чего-то ждут, – сказал Раф.

– Команду к нападению? – предположил Феггаттурис.

– Этому пора положить конец! – нервно выкрикнул Отциваннур.

Он вдруг бросил лук на палубу и, обхватив живот руками, согнулся пополам.

– Что с ним? – с досадой воскликнул Феггаттурис.

Его беспокоило то, что оголился левый фланг обороны. Причина была не столь важна.

Отциваннур ухватился рукой за бортовой поручень, затем навалился на него грудью и его вырвало.

– Приступ морской болезни, – прокомментировал случившееся Раф. – С Отци такое случается.

– Морская болезнь? – Феггаттурис был вне себя – как можно позволить себе подхватить какую-то там морскую болезнь в столь ответственный момент? – Какая еще, к дребеням, морская болезнь! На воде нет даже легкой ряби! Плоты как по рыбьему жиру скользят!

Раф с жалостью посмотрел на Отциваннура.

– Я подозревал, что никакая это не морская болезнь. Это у него нервное.

– Нервное? – Феггаттурис был возмущен до глубины своей широкой души. Хорошо, пусть бы морская болезнь, но нервы!.. Подобное объяснение он просто не мог принять! – Надо было дома сидеть, если такой нервный!

– Ну… – Раф развел бы руками, если бы в руках не было лука.

Сидевший на доске плоскоглазый снова громко проквакал. При этом Рафу показалось, что обращался он не к своим соплеменникам, а персонально к нему. И, похоже, он не ошибся.

– Эй, Раф, – негромко произнес Феггаттурис. – По-моему, этот плоскоглазый хочет тебе что-то сказать.

– Замечательно, – угрюмо кивнул Раф. – Только я не понял ни слова.

Плоскоглазый издал новую серию квакающих звуков.

– Надо бы старика позвать, – Феггаттурис покосился на Рафову надстройку, в которой Виираппан присматривал за пленником. – Может, он что разберет…

Дверь надстройки с треском распахнулась, и на палубу вылетел Виираппан. Старик размахивал руками и очень громко, но совершенно нечленораздельно что-то кричал.

– Гниль сырая, – устало произнес Феггаттурис и опустил лук. – Только этого нам и не хватало – старик с ума сошел.

Виираппан подбежал к Феггаттурису и дернул его за локоть. Взгляд у него был совершенно безумный, всклокоченные седые волосы торчали в разные стороны, а борода выглядела так, будто старик ее жевал.

– Он заговорил! – переполнявшее Виираппана возбуждение хлынуло через край, и он ударил альбиноса кулаком в грудь. – Понимаешь, Фег! Заговорил!

– Ни черта я не понимаю, – буркнул Феггаттурис и попятился от старика, как от заразного.

Виираппан сорвался с места и побежал к Рафу.

– Он заговорил, Раф! Заговорил!..

– Кто?

– Плоскоглазый! – старик махнул рукой в сторону надстройки.

– Ты хочешь сказать, что понимаешь язык плоскоглазых?

– Нет! Плоскоглазый заговорил по-нашему!

Раф озадаченно посмотрел на Виираппана. Затем перевел взгляд на распахнутую дверь надстройки. Потом – снова на старика. В голове у него зарождалась очень нехорошая мысль – а что, ежели Феггаттурис прав, и у старика на самом деле крыша дала течь?..

Виираппан только сейчас заметил сгрудившихся возле плотов плоскоглазых. Улыбнувшись, он приветливо махнул им рукой!

– Добрый день! Как поживаете?

Феггаттурис и Раф обменялись многозначительными взглядами. Точно, старик спятил.

Отциваннур в это время перестал метать харч за борт – не потому, что ему приелось это занятие, а потому, что в желудке больше ничего не осталось, – и без сил повалился на палубу.

– Знаешь, Раф, – обратился к приятелю Феггаттурис. – Мне кажется, что теперь мы можем рассчитывать только друг на друга.

– Если бы ночью я знал, что нас останется двое, то ни за что бы не согласился возвращаться к острову, – ответил Раф.

– Быть может, еще не поздно повернуть назад?

– Интересно, что об этом думают плоскоглазые? Не пойму, чего они хотят, но у них явно имеются к нам вопросы… Или предложение, от которого нельзя отказаться?

Словно в подтверждение его слов, снова заквакал предводитель группы неравнодушных плоскоглазых.

– Нет-нет-нет! – протестующе замахал на него руками Виираппан. Подбежав к краю плота, он навалился грудью на бортовой поручень. – Скажи это так, чтобы я понял! Я знаю, что ты это можешь!

Плоскоглазый наклонил голову к плечу.

– Ну же! – снизу вверх взмахнул протянутой рукой Виираппан. – Давай! Ты это можешь!

Глядя на старика, плоскоглазый открыл рот, сделавшийся почти круглым. Он поднял руку и кончиками пальцев коснулся подбородка.

– Видишь, уважаемый, – очень вежливо, как к больному, обратился к старику Феггаттурис, – ты даже плоскоглазого поверг в изумление. Я думаю, лучше тебе будет уйти… Поговори с тем, что сидит в надстройке…

– О-т-п-у-с-т-и-т-ь…

Плоскоглазый не произнес, а медленно, очень медленно, буква за буквой выдавил слово из горла.

Раф и Феггаттурис в недоумении уставились на плоскоглазого. Виираппан же, подбоченясь, гордо вскинул голову и степенно огладил бороду. Весь его вид не говорил даже, а пел – ну, что, мальчишки, убедились, кто тут по-настоящему умен? И на этот раз мальчишки готовы были признать его правоту.

– Что ты сказал? – наклонив голову, как глухой, переспросил Феггаттурис.

– От-пус-тить, – куда более уверенно повторил плоскоглазый. – Вы… До-л-ж-ны…

Его голосовой аппарат не был приспособлен для воспроизведения звуков человеческой речи, поэтому то, что он говорил, звучало неразборчиво, с трудом продираясь сквозь бульканье и хрипы. Но, как бы там ни было, плоскоглазый говорил на языке людей.

– О чем он? – удивленно посмотрел на Рафа Феггаттурис.

– Вы… До-л-ж-ны… От-пус-тить… – тупо, как автомат, твердил плоскоглазый.

Казалось, он не сам говорит, а кто-то заставляет его произносить определенные слова, смысл которых говорящий не понимает.

– От-пус-тить… Вы… До-л-ж-ны…

– Кого мы должны отпустить? – спросил у плоскоглазого Раф.

Речь плоскоглазого оборвалась на полуслове. На несколько секунд он замер в неподвижности, словно обдумывая заданный человеком вопрос, затем медленно поднял руку и указал на надстройку Рафова плота.

– По-моему, он хочет, чтобы мы отпустили пленника, – сказал Раф.

– Вы… До-л-ж-ны… От-пус-тить… – снова заскрипел-забулькал плоскоглазый.

– Между прочим, пленник говорит то же самое, – заметил Виираппан.

– А что-нибудь более содержательное он может сказать? – поинтересовался Феггаттурис.

– Он повторяет те же самые три слова: «Вы должны отпустить».

– А что, если мы откажемся? – обратился Феггаттурис к плоскоглазому.

Плоскоглазый сначала погрузился в отрешенную задумчивость. Затем выдал ответ:

– В этом… Нет… Смы-с-с-ла…

– Смысл есть во всем, – усмехнулся Феггаттурис.

– Слушай, не конопать ему мозги, – посоветовал альбиносу Раф. – Он и так соображает со скрипом.

– Нет, ну если уж он сам начал…

Поднявшись на четвереньки, к Феггаттурису подполз Отциваннур, бледный, как брюхо рыбы-блина.

– Что тут у вас происходит? – едва слышно пробормотал он.

– С плоскоглазыми за жизнь треплемся, – ответил Феггаттурис.

– А-а… – Отциваннур даже не удивился.

– Мы… Не ста-нем… Го-во-рить… – с трудом выговорил плоскоглазый.

– Это как же понимать? – озадаченно сдвинул брови Феггаттурис. – Хотите, чтобы мы отдали вам нашего пленника, а переговоры вести не желаете? Мне вот, например, интересно, что вы собираетесь предложить нам взамен?

– Ни-че-го… Вы… Отдаете… Все…

– Просто хамство какое-то, – посмотрев на Рафа с Виираппаном, пожал плечами Феггаттурис. – Как с такими разговаривать?

– Мы… Дадим… Уплыть… Вам…

– Туда? – указал в сторону дымящегося острова Феггаттурис.

– Туда… – ткнул пальцем в обратную сторону плоскоглазый.

– Нам туда надо, – снова указал в сторону острова альбинос.

– Там… Ничего… Нет…

– Я видел на острове людей, – возразил плоскоглазому Раф.

– Там… Ничего… Нет…

– По-видимому, он хочет сказать, что плыть к острову не имеет смысла, – предположил Виираппан.

– Так… – согласился плоскоглазый.

– Ну, это уж наше дело, куда плыть! – возмутился Феггаттурис.

– Все равно… Куда… Плыть… Все равно… – ответил плоскоглазый.

– Так, значит? – Феггаттурис положил локоть на поручень и подался вперед. – Тебе твой приятель нужен?

– Не-по-ни-ма-ю… – медленно произнес плоскоглазый.

– Тот, что у нас в надстройке сидит, – Феггаттурис махнул рукой в сторону Рафова плота. – Хочешь, чтобы мы его отпустили?

– Да… Отпустить…

– Тогда ты дашь нам беспрепятственно проплыть к острову, а потом позволишь вернуться назад. Ясно?

– Нет… Не ясно… Почему… Я должен… Так… Делать…

– Потому что иначе ты не получишь назад своего приятеля… Того, что у нас в надстройке сидит.

– Да… Теперь… Ясно…

– Ну, и что скажешь?

– Я согласен… Да… Согласен… Одно… Условие…

– Что еще за условие? – недовольно нахмурился Феггаттурис.

– Вы уплывете… Покинете… Остров… До захода… Солнца…

– А если задержимся?

– Станете… Как все…

– Что значит, как все?

– Ты что, совсем тупой! – заорал на Феггаттуриса Виираппан. – Прикончат нас, как и всех остальных, вот и весь сказ!

– Так… – подтвердил плоскоглазый.

– Мы не хотим воевать, – обратился к нему Виираппан.

– Да… Я тоже… Не хочу… – ответил плоскоглазый.

– Ну, так давайте разойдемся миром! – Виираппан раскинул руки в стороны, как будто ждал, что плоскоглазый кинется к нему в объятья. – Мы отдадим вам нашего пленника, а вы оставите в покое остров!

– Нет… Это… Невозможно… Теперь… Уже… Невозможно…

– Приведи пленника, – велел Рафу Виираппан. И, обращаясь к плоскоглазому, добавил. – Мы связали его и оставили у себя, потому что ночью он сам забрался на один из наших плотов. И вел себя при этом очень агрессивно.

– Да… Я это… Знаю…

– Мог бы хоть извинения принести, – не выдержав, вставил-таки свое слово Феггаттурис.

– За что… – не понял плоскоглазый.

– За то, что напали на нас.

– Это было… Не нападение… Защита…

– А что же тогда, по-вашему, нападение?

– Мы только… Защищаемся… Всегда… Это наш… Жизненный… Принцип…

Вернулся Раф с плененным плоскоглазым.

Увидев его, плоскоглазые на досках все разом стали нетерпеливо переступать ногами.

– Отпустить… Отпустить…

– Мы еще не закончили разговор, – напомнил Виираппан.

– Никто… Не может… Остановить…

– Остановить что?

– Что… Уже… Началось…

– Постой, постой, – затряс бородой Виираппан. – Я не понимаю, о чем идет речь?

– Мы… Могли бы… Дать… Вам… Уплыть… Но вам… Некуда… Плыть…

– И что, нет другого способа решить дело миром?

– Нет… Мы не можем… Жить… Вместе…

– Раньше получалось, – сказал Раф.

– Теперь… Нет…

– Что изменилось?

– Я чувствую… Боль…

– Мы все чувствуем боль.

– Нет… Это… Другое… Ты… Не поймешь…

– Если уж мы начали говорить, то давай все же попытаемся понять друг друга. Люди вам не враги. То, что произошло в Тихой заводи, было… – Виираппан запнулся, не зная, как лучше назвать то, что произошло. – Несчастным случаем… Глупостью… Почему за глупость одного должны отвечать все?

– Так… Должно… Быть… Так… Правильно…

– Нет, это не правильно!…

– Я не буду… Говорить… Отпустите… Я позволю… Вам… Плыть… К острову… И вернуться… До заката… Я не знаю… Может быть… Вы будете… Жить…

– Я ничего не понял! – затряс головой Феггаттурис. – Кто будет жить? Где? И когда?

Плоскоглазый посмотрел на него и протяжно квакнул в ответ.

– Отпусти пленника, – сказал Виираппан.

Раф дернул за конец веревки на руках плоскоглазого.

– Нет! Постой! – выставил руку вперед Феггаттурис. – Нам нельзя его отпускать!

– Делай, что я сказал, – кивнул Рафу Виираппан.

– С какой это стати ты начал здесь командовать? – крикнул на старика Феггаттурис.

– В отличие от тебя, я, кажется, понимаю, что происходит, – спокойно ответил Виираппан.

– Ну, так объясни мне!

– Не сейчас.

Раф освободил руки плоскоглазого от пут и кинул конец веревки на палубу.

– Ноги сам развязывай.

Плоскоглазый медленно наклонился, неловко зацепил веревку сложенными вместе пальцами и потянул. Да так, что едва не упал.

– Бестолочь, – презрительно фыркнул Феггаттурис.

Виираппан подошел у плоскоглазому сзади, наклонился и перерезал веревку ножом.

Раф неодобрительно покачал головой – не умел старик относиться к вещам рачительно, ну, хоть что ты с ним делай, не мог, и все тут.

– Иди, – Виираппан подтолкнул плоскоглазого в спину.

Освобожденный пленник подошел к бортовому поручню и, перевалившись через него, плюхнулся в воду.

– Ну, и что теперь? – Виираппан посмотрел на умевшего говорить плоскоглазого.

Тот молча махнул рукой в сторону Квадратного острова, лег на доску и поплыл прочь, прочь. Сородичи последовали за ним. Их больше не интересовали люди на плотах. Они уже не хотели с ними разговаривать. Не видели в этом смысла или не могли?

Глядя вслед плоскоглазым, Феггаттурис покачал головой.

– Не нравится мне все это.

– Мне тоже, – согласился с ним старик.

Раф промолчал.

Отциваннур пытался понять, что происходит.