Книга: Снежная слепота
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25

Глава 24

Еще раз пообещав Кикулу, что станет молчать о происшествии у Шагеля, Харп наконец-то распрощался со своим провожатым и вошел в дом, отведенный ему Старполом под жилье.
– Эй, кто дома? – громко позвал он, стаскивая с ног ботинки.
Тихо прошелестели раздвигающиеся створки, и навстречу вышел Марсал.
– Ты так и не выходил из дома? – спросил Харп, скидывая доху.
– Ты же велел ждать тебя, – ответил Марсал, виновато отводя глаза в сторону.
– А где Старпол?
– Ушел часа два назад. Сказал, что переночует в другом месте, а этот дом оставляет целиком в нашем распоряжении.
– Надо же, какая заботливость, – удивленно приподнял бровь Харп. – Какие еще новости?
– Да вроде бы никаких.
Марсал сделал шаг в сторону, пропуская Харпа в комнату, где стоял обеденный стол.
Изначально у Харпа было твердое намерение серьезно и жестко поговорить с Марсалом, высказав ему все, что он думал по поводу неумения держать язык за зубами. Но сейчас, после разговора с Далкином, Харпу стало не до этого. Мысли его были заняты другим, и он не хотел отвлекаться на посторонние темы. Пока все детали разговора с мальчиком и его отцом были еще свежи в памяти, Харп хотел попытаться составить полную картину того, каким образом фрагменты рисунка, вначале находившегося у чужака, пришедшего с севера, затем оказались по разные стороны горного хребта у людей, незнакомых друг с другом.
– Есть будешь? – спросил Марсал.
Повернувшись к Харпу спиной, он суетливо переставлял миски и кружки на столе: сначала ставил их в ряд, затем составлял квадратом, а после укладывал одну миску в другую и начинал все заново.
Посмотрев на это совершенно бессмысленное занятие, Харп усмехнулся.
– Уймись, Марсал, – устало произнес он, усаживаясь на табурет.
Руки Марсала на мгновение замерли в странном, кажущемся неестественным положении – левая была протянута к кружке, а правая держала за край миску, – после чего медленно опустились вниз и повисли как плети.
– Еду нужно разогреть, – по-прежнему не глядя на Харпа, негромко произнес Марсал.
– Я не голоден, – сказал Харп.
– Тогда, может быть, отвара? – предложил Марсал.
– Не откажусь.
Марсал бросился вон из комнаты.
Через оставшуюся приоткрытой дверь Харп мог видеть, как Марсал, зачерпнув ковшиком воду из бака, поставил его на крышку теплогенератора. Все его движения были слишком поспешными и не в меру суетливыми.
Марсалу хотелось как можно дольше оттянуть неприятный разговор с Харпом, которого он ожидал с того момента, как Старпол с язвительной усмешкой сообщил ему, что в курсе его разговора с Айной. Конечно, это было глупо – рано или поздно, объясняться с Харпом придется, – и все же Марсал надеялся, что до тех пор, пока он занят делом, Харп не станет выяснять отношения.
Вода в ковшике быстро закипела. Марсал всыпал в нее две ложки черного порошка из банки, стоявшей на полке, и, как следует перемешав, накрыл ковшик крышкой. Тяжело вздохнув, он взял ковшик за ручку и вернулся к столу.
Харп подождал, пока Марсал разлил отвар по кружкам. Он не хотел, чтобы рука Марсала внезапно дрогнула и часть горячего содержимого ковшика пролилась на колени.
Сделав первый глоток, Харп посмотрел поверх края кружки на Марсала, замершего возле стола с ковшиком в руке.
– Так и будешь стоять?
Марсал что-то невнятно буркнул, быстро поставил ковшик на стол и сел на свободный табурет, сложив руки на коленях. Вид у него был настолько потерянный и несчастный, что Харп невольно почувствовал жалость.
– Что тебе сказал Старпол? – спросил Харп.
– Все, что ты просил передать, – ответил Марсал, сосредоточенно глядя на кончики своих пальцев.
– И что теперь ты можешь мне сказать?
Марсал глянул на Харпа исподлобья и тотчас же снова опустил взгляд.
– Но ты ведь и сам вначале думал, что Айна откровенна с нами, – негромко произнес он.
– Однако при этом я расспрашивал ее, а не выбалтывал все наши секреты! – резко ответил Харп, которому не понравилось, что Марсал начал свои оправдания с ответного упрека. – Я не сказал ей ничего сверх того, что уже было известно Старполу.
– Да какие там секреты! – протестующе взмахнул руками Марсал. – Я рассказал ей только о том, как мы охотились на снежного червя!
– Вот именно, – кивнул Харп. – И теперь Старполу известно, во-первых, каким образом нам удалось добраться до его поселка, а во-вторых, что мы не можем самостоятельно вернуться назад. Правда, он считает, что к нам в любой день может прийти помощь. – Резко вскинув руку, Харп направил в грудь Марсалу указательный палец. – Не вздумай только разубеждать его в этом!
– Послушай, Харп, я же не нарочно!
Харп изобразил на лице презрительную гримасу.
– Ты не маленький ребенок, Марсал. И должен понимать, что мы здесь не в игры играем. Старпол оставил нас в живых только потому, что, во-первых, считает, что мы можем оказаться ему полезны, а во-вторых, боится, что те, кто, по его мнению, придут следом, отомстят за нас. Мне удалось убедить его, что сотрудничество с нами может принести ему вполне конкретную выгоду. Ты же почти убедил его, что следом за нами сюда больше никто не явится.
– Я и сам понимаю, что сморозил глупость, – наклонив голову, глухо произнес Марсал.
– Ну а раз понимаешь, так и нечего больше об этом говорить. Просто, прошу тебя, впредь будь осторожнее в разговорах с незнакомыми людьми. Даже если они кажутся тебе заслуживающими доверия.
Харп поставил на стол пустую кружку, и Марсал тотчас же вновь наполнил ее горячим отваром.
– Послушай, Харп, я знаю, что поступил неосмотрительно, но… – Марсал в нерешительности замялся.
– Говори, раз уж начал, – подбодрил его Харп, хотя понимал, что услышит сейчас нечто такое, что отнюдь не прибавит ему оптимизма.
– Старпол заставил Айну поговорить с нами, играя в откровенность, и попытаться разузнать как можно больше о том, кто мы такие и зачем сюда явились…
– Следует признать, у нее это отлично получилось, – саркастически усмехнулся Харп.
– Но она рассказала нам и то, чего не должна была говорить! – Голос Марсала неожиданно зазвучал сильно и уверенно. – Не забывай, она предупредила нас о том, что Старпол опасен!
– Это я и без нее понял, – презрительно фыркнул Харп.
– Айна действительно хочет покинуть этот поселок.
– Если бы это было так просто, то, полагаю, большая часть жителей давно бы уже отсюда сбежала.
– Айна рассчитывает на нашу помощь.
– Вернее, на твою. – Прищурившись, Харп с подозрением посмотрел на Марсала. – Ты снова разговаривал с этой девчонкой?
Марсал отвел взгляд в сторону и молча кивнул.
– Надеюсь, на этот раз ты не сболтнул ничего лишнего?
– Мы говорили только о том, куда и как можно уйти из поселка.
– И к какому же решению вы пришли? – Не скрывая своего скептицизма, Харп поджал губы.
– Единственное, что приходит в голову, это поселок на севере.
– Забудь о нем. Без лыж за день до него не добраться.
– Но если достать лыжи…
– Интересно, где?
– Лыжи есть у Старпола.
– Ты думаешь, он тебе их подарит? – вновь усмехнулся Харп.
– Айна знает, где они хранятся.
В глазах Харпа появились недобрые огоньки.
– Ты хочешь их украсть? – спросил он, хотя и без того уже отлично понимал, куда клонит Марсал.
– Другого способа покинуть поселок нет, – как будто извиняясь, развел руками Марсал.
– Забудь об этом! – Харп решительно хлопнул ладонью по столу. – Старпол никому не позволит покинуть поселок. Поскольку первый разведчик не вернулся, жители поселка на севере уверены, что в этом направлении нет никакого человеческого жилья. И Старпол хочет, чтобы до поры до времени они именно так и думали.
– Но я хочу увести Айну отсюда. – Марсал произнес это совсем тихо, однако взгляд его был полон непреклонной решимости.
Понимая, что пытаться разубедить влюбленного чудака, приводя логические доводы, – пустая трата времени, Харп решил подойти к проблеме несколько с иной стороны.
– Послушай меня внимательно, Марсал, – начал он. – Один или два дня тебя не устроят. Дай мне время, чтобы разобраться с тем, что мне удалось здесь найти. А после этого мы вместе что-нибудь придумаем. Если не удастся отыскать иное решение, клянусь, я помогу тебе выкрасть лыжи и даже помашу платком вам с Айной вослед.
У Марсала не было никаких оснований сомневаться в искренности Харпа – до сих пор он не нарушал ни одного из своих обещаний. Но едва различимые насмешливые интонации, которые Марсал все же уловил в его голосе, заставили его усомниться. Однако вслух он свои опасения высказывать не стал, спросив вместо этого:
– Тебе удалось что-то разузнать?
– Да. Приготовь еще ковшик отвара, и я все тебе расскажу.
Когда отвар был готов, разлит по кружкам и Марсал вновь занял свое место за столом, Харп начал свой рассказ о встрече с мальчиком, умевшим рисовать.
Харп не пытался что-либо утаить от Марсала. Он был почти уверен, что во второй раз его спутник не совершит одной и той же ошибки. Кроме того, Харпу нужно было тщательнейшим образом расставить по местам все те факты, что стали ему известны, а проще всего это делать, излагая свою теорию заинтересованному слушателю, который, если потребуется, сделает необходимое замечание или задаст уточняющий вопрос.
– Итак, нам известно, что первоначально целый рисунок находился у человека, пришедшего из поселка на севере, куда вы с Айной собираетесь бежать. – Харп вплотную подошел к подведению итогов. – Старпол приказал своим людям убить чужака. Как мне сообщил один из его подручных, приговоры, выносимые хранителем храмовых врат, исполняются обычным путем: человека отводят подальше от поселка и оставляют в снегах без снегоступов и солнцезащитных очков. Затем, спустя год с небольшим, один из фрагментов рисунка, которых скорее всего должно быть четыре, оказывается у жителя поселка Кроула. Конечно, можно предположить, что это был фрагмент какого-то другого рисунка, но мальчик уверяет, что рисунок тот же самый. Несмотря на то что Далкин не умеет считать, зрительная память у него, как я мог убедиться, великолепная. Вопрос номер один: когда и каким образом попал к Кроулу фрагмент рисунка?
– Ему мог передать его чужак, пришедший с севера, – предположил Марсал.
– Исключено. В то время, когда поселок хранителя храмовых врат посетил гость с севера, Кроула в этом мире еще не было.
– Значит, северянин отдал рисунок кому-то из жителей поселка, который затем передал фрагмент Кроулу.
Харп задумчиво постучал пальцем по столу.
– Возможно. Но ряд фактов, как мне кажется, противоречит этому предположению. Северянин, как нам известно, остановился в доме Шагеля. Однако почему-то он не показал рисунок ни одному из взрослых обитателей дома – только семилетнему мальчику. При этом он сказал, что рисунок является ключом ко всему.
– Ко всему? – непонимающе переспросил Марсал.
– Если верить Далкину, именно эти слова произнес, показав ему рисунок, северянин. Что это значит, мальчик не знает. Я тоже пока не могу найти этому какое-либо разумное объяснение. Единственное, что можно сказать почти наверняка: рисунок является ключом к пониманию того, что происходит в этом мире. Но как им следует воспользоваться – непонятно.
– Может, ты придаешь этому рисунку слишком большое значение? – с сомнением заметил Марсал. – Что, если это просто рисунок и больше ничего?
– Зачем тогда северянин взял его с собой, отправляясь в путешествие, исход которого был неизвестен ему самому?
– Просто как талисман.
– Ты так думаешь? В таком случае объясни мне, почему этот рисунок оказался в мире, где никто даже не помнит о бумаге? По-твоему, это тоже простая случайность?
– Не знаю, – честно признался Марсал. – Я никогда прежде не слышал, чтобы в вещевых мешках новичков находилось что-то, не имеющее практического применения.
– И предметов, имеющих исключительно эстетическую ценность, я здесь тоже не встречал, – добавил Харп.
– Хорошо, – согласился Марсал, – допустим, этот рисунок является ключом к пониманию… Не будем пока уточнять, чего именно, поскольку и сами этого не знаем. Что дальше?
– Я полагаю, что северянин сам рассчитывал воспользоваться рисунком-ключом. Но скорее всего он не знал, как это сделать. Именно поэтому он и предпринял рискованное путешествие.
– Получается, что он рассчитывал найти разгадку в этом поселке?
– Получается, так.
– Несостыковочка! – Сумев подловить Харпа на противоречии, Марсал азартно щелкнул пальцами. – Отправляясь в путь, северянин не знал о существовании поселка хранителя храмовых врат!
– Почему ты так думаешь?
– А как он, по-твоему, мог об этом узнать?
– Когда мы отправлялись в путь, у нас не было полной уверенности в том, что нам удастся что-нибудь найти. Все наши предположения относительно того, что за западными горами могут жить люди, были выстроены на основании клочка бумажки, который показала нам Халана. Прямо скажем, очень слабое основание. И тем не менее мы нашли здесь даже больше, чем рассчитывали.
– О чем ты? – не понял Марсал.
– О третьем фрагменте рисунка, что передал нам Мидл.
– И чем ты все это объясняешь?
Прежде чем ответить на этот вопрос, Харп вновь наполнил свою кружку отваром камнелипки и сделал глоток, после чего медленно провел рукой по покрытой густой щетиной щеке.
– Ты помнишь, что говорил Мидл о миссии, изначально предопределенной для каждого, кто попадает в мир вечных снегов?
– Да, старик что-то говорил…
Марсал наморщил лоб, пытаясь припомнить, что именно говорил Мидл о миссии, но, кроме самого слова, произнесенного отшельником, живущим в доме на перевале, он больше ничего припомнить не мог. Признаться, он не особенно внимательно прислушивался тогда к разговору старика с Харпом. После того как почти чудесным образом им удалось избежать верной гибели среди снегов, найдя пристанище в доме Мидла, Марсал испытывал состояние, близкое к эйфории, – его не интересовало ничто, помимо собственных чувств и ощущений, которыми он упивался, как настойкой из красницы. Это может понять лишь человек, уже почти смирившийся с мыслью о смерти и вдруг узнающий, что ему дарована новая жизнь.
– А какое это имеет отношение к нам?
Харпа неприятно удивило, что вопрос Марсала прозвучал довольно-таки резко, с плохо скрытыми недовольными интонациями в голосе. Но он решил не придавать этому большого значения, списав на то, что Марсал, как и все влюбленные, пребывал в возбужденном состоянии, когда все мысли сосредоточены только на объекте любви.
– Теперь я начинаю понимать, что рассуждения Мидла о миссии не так глупы, как кажутся вначале. Когда люди вокруг тебя совершают поступки, которым невозможно найти рационального объяснения, остается только предположить, что ими управляет некая неизвестная внешняя сила.
– За собой я такого не замечал, – скептически усмехнулся Марсал.
– Да? В таком случае попытайся четко и внятно объяснить, какого черта ты потащился со мной к западным горам?
Марсал улыбнулся и даже чуть приоткрыл рот, как будто у него уже был готов ответ. Но с губ его не слетело ни единого звука. В его глазах, стремительно сменяя одно другое, промелькнули выражения легкого удивления, затем – серьезного непонимания, а под конец, когда Марсал убедился в том, что не может вразумительно ответить на поставленный Харпом вопрос, на его лице застыло выражение панического страха. Он не мог найти объяснения собственным поступкам – значит, Харп был прав: кто-то управляет им. Было от чего прийти в смятение!
А Харп, один за другим, выстреливал в Марсала новыми вопросами:
– Что тебе мешало остаться и дальше тихо и спокойно жить в доме старого Бисауна?.. Зачем тебе нужен был этот переход через снежную пустыню, едва не закончившийся гибелью? Ты ведь знал, что, если мы не найдем людей, у нас не будет шанса вернуться назад.
Марсал нервно сглотнул.
– Ты хочешь сказать, что в этом и заключается моя миссия: сопровождать тебя?
– Откуда мне знать, – развел руками Харп, – если я и со своей-то миссией до сих пор не могу разобраться. Это известно только тому, кто определяет миссии для каждого из нас. А мы… – Харп сделал паузу и как-то совсем невесело усмехнулся. – Как сказал мне сегодня один человек, мы все в той или иной степени страдаем снежной слепотой, поскольку не видим очевидного.
– Выходит, Сущий – не выдумка Старпола?
– Да нет же! – протестующе взмахнул рукой Харп. – Я имею в виду вовсе не бога, а тех, кто переправляет нас в этот мир. Если они имеют возможность стереть из памяти каждого почти все воспоминания о прошлой жизни, то им ничего не стоит заложить в наше подсознание некую программу, которой мы неукоснительно следуем, считая, что сами решаем, что нам делать и как поступать в той или иной ситуации.
Марсал был явно не готов к восприятию подобного откровения. Глаза его вдруг заблестели, как кусочки прозрачного льда на солнце, а взгляд начал бегать по сторонам, не находя, на чем остановиться. Пальцы рук, которые он вновь, как и в начале разговора, сложил на коленях, принялись нервно пощипывать ткань штанов, так, словно собирались выдернуть из нее одну-другую нитку.
– Получается, что все предопределено заранее? – торопливо, взахлеб, словно боясь, что его перебьют или как-либо иначе заставят умолкнуть, заговорил Марсал. – Кто-то загодя все решил за нас? А мы всего лишь исполнители чужой воли? И ничего не можем с этим сделать?
– То, что я сказал, лишь предположение, – поспешил успокоить приятеля Харп. – К тому же совершенно бездоказательное. Но, даже если все обстоит именно так, вряд ли те, кто задают нам программы, способны контролировать каждый наш шаг. Миссия – это некая магистральная линия, цель, к которой человек неосознанно стремится всю свою жизнь. А уж какими путями он станет до нее добираться, это ему самому решать.
Чувствуя, что его слова звучат не очень-то убедительно, Харп с усмешкой добавил:
– В конце концов, у каждого из нас есть простейший способ доказать, что он хозяин собственной жизни.
Совершенно потерянный взгляд Марсала ненадолго задержался на левой щеке Харпа.
– Какой?
– Можно взять нож и перерезать себе горло.
Марсал в задумчивости закатил глаза к потолку.
– Не уверен, что это сработает, – медленно произнес он. – Если я даже решусь покончить с собой, все равно до самого последнего мига буду думать, а не сделал ли я именно то, чего и ожидали от меня неизвестные хозяева моей жизни?
Парадоксальная логическая цепочка, выстроенная Марсалом, сумевшим взглянуть на проблему куда глубже, чем он сам, поставила Харпа в тупик.
– Не вижу в этом смысла, – только и смог сказать он в ответ на замечание Марсала.
– А какой смысл в том, что мы делаем? – меланхолично развел руками Марсал. – Чего ради мы живем на свете? Люди забудут о нас, когда мы умрем, потому что у нас нет никакой возможности оставить память о себе.
– Должно быть, северянин думал примерно так же, – заметил Харп, решив, что пора вернуть разговор в первоначальное русло.
– Почему ты так считаешь?
– Потому что он пытался отыскать ответы на те же вопросы, которые сейчас ставим перед собой мы. И у него был рисунок, который он считал ключом. А замок находился в этом поселке… Иначе чего ради он сюда шел? Но северянин не успел его отыскать к тому времени, когда Старпол приказал своим подручным расправиться с ним… Не думаю, что северянин решил отдать рисунок своим убийцам. Кроме того, поступи он так, рисунок сейчас находился бы у Старпола. Как получилось, что его фрагменты оказались в разных руках?..
Харп вопрошающе посмотрел на Марсала. Он не надеялся, что тот сможет дать ответ на этот вопрос, – просто рассуждал вслух, обращаясь к приятелю, как к судье, который должен был согласиться с его доводами или опровергнуть их. Поэтому то, что произнес Марсал, оказалось для Харпа полнейшей неожиданностью:
– Какими бы путями ни передавались из рук в руки фрагменты рисунка, пока не попали к тебе, все они или по крайней мере те три, что сейчас находятся у тебя, должны были пройти через одно и то же место.
Харп даже не сразу понял, что имел в виду Марсал.
– Постой, постой, – тряхнул головой он. – О каком месте идет речь?
– О доме отшельника Мидла, – спокойно ответил Марсал. – Мы не знаем судьбы последнего, четвертого фрагмента. А что касается трех других, все они одновременно или порознь пребывали в доме Мидла. Один из них вручил тебе сам Мидл. Так?
– Так, – автоматически кивнул Харп.
– Другой, тот, что передала тебе Халана, ее муж Татаун получил от человека, который, как сам он говорил, пришел из-за гор. Мы полагаем, что это был Кроул. Но Кроул не мог пройти через перевал, миновав дом Мидла. Даже если Мидл не знал, что фрагмент рисунка лежал у Кроула в кармане, он все же какое-то время находился в доме отшельника.
– Верно, – наконец-то с пониманием кивнул Харп. – И третий фрагмент, который я забрал у одного из Первых, тоже принес кто-то, пришедший из-за гор.
– Я так полагаю, тебе следует еще раз как следует расспросить обо всем Мидла, – сказал Марсал. – Не исключено, что старик сообщил нам не все.
– Как мне рассказали, Кроул еще до того, как окончательно ушел из поселка, частенько наведывался в гости к Мидлу, – задумчиво произнес Харп. – А Далкин говорит, что Кроул показал ему фрагмент рисунка незадолго до своего ухода. Может, он получил его от старого отшельника?
– Но если разгадка находится здесь, в этом поселке, то чего ради Кроул пошел на другую сторону гор, взяв с собой фрагмент рисунка?
– Что собой представляет рисунок, знал, возможно, только один северянин. Мидл и Кроул, как и мы тобой, понимали его ценность, но при этом даже не догадывались, как его следует использовать.
– А почему рисунок оказался разделен на несколько частей? – Марсал поставил перед Харпом новый вопрос.
– Этого я не могу объяснить, – покачал головой Харп.
– А каким образом рисунок вообще оказался у Мидла?
– Может, он нашел тело северянина? – предположил Харп. – А что, если тот был еще жив?
– Кто? – не понял Харп.
– Северянин. Подручные Старпола бросили его в снегах. Но ведь Мидл мог найти его прежде, чем он замерз. Опытный человек знает, как бороться с холодом. Куда страшнее для него снежная слепота.
– Что ж, – Харп задумчиво провел пальцами по колючему подбородку, – в таком случае мы получаем ответ на еще один вопрос: кто был тот, кто доставил фрагмент рисунка в поселок Первого? Это мог быть все тот же северянин.
– В таком случае четвертый, недостающий фрагмент рисунка должен находиться у Мидла! – уверенно заявил Марсал.
Харп с сомнением качнул головой.
– Если это так, почему Мидл не отдал нам его?
– Не знаю, – пожал плечами Марсал. – У него могли быть свои, непонятные нам соображения. Мидл вообще-то показался мне довольно-таки странным – у него как будто не все в порядке с головой.
– Мидл, случается, заговаривается, но рассуждает он вполне здраво. Как бы там ни было, нам необходимо еще раз поговорить с ним.
– Мы отправимся к Мидлу завтра утром?
– Завтра, – кивнул Харп. – Но только после того, как Старпол покажет нам храмовые врата.
– Ах да! – Марсал плавно провел рукой по воздуху. – Я совсем забыл про храмовые врата. Ты полагаешь, это будет интересно?
Харп удивленно посмотрел на Марсала. Вопрос прозвучал так, словно они прибыли сюда на экскурсию и, не желая понапрасну терять время, Марсал хотел выбрать из предложенного гидом стандартного набора достопримечательностей только самое интересное.
– Я полагаю, нужно выяснить, что это такое, – сухо ответил Харп. – Впрочем, если у тебя какие-то другие планы…
– Нет, нет! – Марсал протестующе взмахнул рукой. – Я непременно пойду вместе с тобой… Но, Харп, – голос Марсала вновь зазвучал осторожно и как будто с затаенной хитринкой, – как ты думаешь, раз уж мы все равно отправимся к Мидлу, не могли бы мы захватить с собой и Айну?
– Айну? – Харп почти выкрикнул имя девушки, о которой за время долгого разговора успел почти забыть. – С чего бы вдруг?
– Мне не хочется, чтобы она оставалась в поселке, – ответил Марсал. – Понимаешь, Старпол…
– Мне не нужны проблемы со Старполом! – Харп резко взмахнул руками перед собой, сначала скрестив их, а затем разведя в стороны.
– Айна надеется на нас, – упавшим голосом произнес Марсал.
– Айна надеется на тебя!
– Разве это не одно и то же?
– В данном случае – нет! Я здесь не для того, чтобы похищать девиц у религиозных фанатиков!
– Но ты обещал помочь нам, – напомнил Марсал.
– Только после того, как покончу со своими делами. Тебе это ясно? – Сделав паузу, Харп дождался, когда Марсал угрюмо и неохотно кивнет. – Только после этого я смогу подумать, как быть с Айной, – продолжил он уже куда более спокойно. – Если верить ее словам, что лично я после всего случившегося делал бы с большой осторожностью, Айна здесь уже полгода, и еще два-три дня ничего не изменят в ее жизни. К тому времени мы сможем лучше разобраться в особенностях взаимоотношений людей в этом поселке. Я уже имел возможность убедиться в том, что здесь совсем не все так просто, как может показаться на первый взгляд. А ты сможешь понять, так ли нужна тебе эта девица, как кажется сейчас. Ты согласен со мной, Марсал?
Марсал снова кивнул. Но, судя по его отсутствующему взгляду, думал он при этом о чем-то совершенно другом.
Назад: Глава 23
Дальше: Глава 25