ГЛАВА 21
ПЕСЧАНАЯ БУРЯ
Одно из широко распространенных заблуждений, признаваемых почти всеми за непреложную истину, гласит, что за мгновение до смерти перед внутренним взором человека проносится вся его жизнь. Выходит, что один короткий миг способен растянуться на несколько десятилетий? На сколько именно – это уж кому как повезет. А может быть, жизнь – это и есть краткий миг, на который человек присаживается в мягкое кресло, стоящее возле двери, за которой находится приемная доктора Смерть? «Что бы вы хотели? – спрашивает, выглянув за дверь, заботливый врач. – Лекарств от душевных недугов? Нет проблем! Я готов принять вас без очереди!» Человек растерянно смотрит на таких же, как и он, пациентов и почему-то надеется в душе, что кто-нибудь из них войдет в дверь приемной прежде, чем это сделает он сам. Быть может, вид у них более изможденный? Или выглядят они чуть постарше? «Я всегда готов уступить дорогу старшему! Прошу вас! Я вовсе не тороплюсь!..»
Андрей даже и не думал о смерти. Но почему-то именно эта картина – приемная, заполненная людьми, каждый из которых надеется оттянуть до последнего неизбежный визит к врачу, – возникла в его сознании, когда он на мгновение замер перед окном внепространственного перехода. Ему казалось, что шаг, отделявший его от Кедлмара, должен был отсечь все то, что осталось позади, в прошлой теперь уже жизни. Возврата назад быть не могло. А новая жизнь – это все равно, что второе рождение. В Статусе осталась матрица с записью его сознания, сделанной во время операции по отделению сознания Дейла. Но ему-то что с того? Он возвращается в Кедлмар, где ему предстоит бороться за собственную жизнь. Он сделал выбор. Хотя порою у него все еще возникали сомнения в том, что, принимая такое решение, он находился в здравом уме.
Поистине нужно быть полным идиотом, чтобы променять спокойную, долгую жизнь в Статусе, сулившую ему к тому же интересную работу и массу новых впечатлений, – один «живой» концерт Элвиса Пресли чего стоил! – на полуживотное существование в болоте запредельной реальности, где, без всяких образных преувеличений, каждый шаг мог оказаться последним.
Но, сделав первый шаг, нужно было идти до конца.
Андрей поднял автомат, перекинул планку предохранителя в положение автоматической стрельбы и, разорвав телом призрачную пелену серебристого марева, обозначающего окно внепространственного перехода, сделал шаг вперед.
Порыв сухого, знойного ветра, ударив Андрею в лицо, окутал его облаком серой пыли. Машинально прикрыв глаза, Андрей наклонил голову. Сделав еще один шаг, он не услышал, а почувствовал скрип крупного сухого песка под подошвами ботинок.
В следующую секунду в уши ударил пронзительный крик ужаса и боли, тянущийся бесконечно долго на невероятно высокой ноте.
На него наложились голоса, не то выкрикивающие какие-то отрывистые команды, не то ругающие все и вся на чем свет стоит. Затем раздался одиночный выстрел.
Прикрыв лицо ладонью, Андрей приоткрыл глаза.
Подсвеченная красноватыми отсветами Борха-2, вокруг расстилалась пустыня, перечеркнутая извилистыми линиями песчаных гребешков, наметенных ветром. Поднятые ветром облака мелкого песка и пыли, похожие на миниатюрные смерчи, в один из которых угодил Андрей, носились между невысокими барханами так, словно у них была какая-то своя, никому не понятная цель.
Развернувшись в сторону, откуда доносились крики, Андрей разглядел какого-то огромного четвероногого зверя, топчущегося на одном месте, и суетливо бегающих вокруг него людей.
Андрея несколько удивило то, что число людей, которых он видел, явно превышало численность команды, покинувшей Статус.
Но Шагадди и Дейл, которых Андрей отыскал взглядом первыми, не обращали никакого внимания на чужаков, одетых в такую же, как и они, армейскую форму, из чего лейтенант сделал вывод, что это скорее всего фантомы, не представляющие собой никакой опасности. Все, у кого было в руках оружие, пытались поймать на мушку беснующегося зверя и постоянно перемещались, стараясь выбрать наиболее удобную позицию для стрельбы, но на курок почему-то никто не нажимал.
В целом ситуация вовсе не выглядела устрашающей, – ну, подумаешь, вздумалось ребятам погонять какого-то зверя, подвернувшегося под руку, – забава, вполне подходящая для солдат, несколько дней просидевших без дела. Но вот отчаянный, почти безумный крик, который услышал Андрей, едва только выйдя из окна перехода, явно не был похож на шутливый возглас.
С трудом вытягивая ноги, проваливающиеся на каждом шагу в сыпучий песок, Андрей поспешил к месту, где происходило пока еще не совсем понятное ему действо.
Первым его заметил Дейл. Что-то отрывисто крикнув, он махнул рукой, то ли требуя, чтобы Андрей поспешил, то ли приказывая ему оставаться на месте. Андрей выбрал первый вариант возможного истолкования жеста Дейла и прибавил шаг.
Подойдя ближе, Андрей наконец-то понял, что происходит.
Зверь был похож на огромного быка с тяжелыми, массивными ногами, бесформенной головой, украшенной двумя изогнутыми, подобно полумесяцам, остро заточенными рогами и двумя отчетливо выступающими горбами в области холки и крестца.
Шкуру зверя покрывала короткая шерсть песчаного окраса, под которой при каждом движении перекатывались могучие мышцы. Раздвоенный хвост с рыжеватыми прядями на концах то взлетал высоко в воздух, то ходил по бокам зверя, как будто таким образом он сам себя раззадоривал. Время от времени псевдобык привставал на дыбы и с силой опускал на землю передние ноги, вооруженные раздвоенными копытами. Он повторял это снова и снова, нанося удары не куда попало, а по лежащему у него под ногами окровавленному человеческому телу, похожему на большую измятую и изорванную в клочья матерчатую куклу.
– Это Эйх! – отвечая на немой вопрос Андрея, крикнул Шагадди. – Он первым вышел из перехода и сразу же угодил под копыта зверя!
В этот момент псевдобык повернулся к Андрею боком.
Вскинув автомат, Андрей, почти не целясь, нажал на курок. Пули в нескольких местах разорвали шкуру разъяренного зверя. Но вместо того, чтобы упасть, зверь лишь надсадно всхрапнул и, снова вскинув вверх согнутые передние ноги, ударил ими по неподвижному телу несчастного Эйха.
– Прекрати, Джагг! Ты только злишь его!
Андрей удивленно обернулся на голос. Слева от него, держа в опущенной руке пистолет, стоял Руут.
– Руут? – не веря своим глазам, быстро произнес Андрей. – Ты здесь откуда?
Вместо ответа Руут неожиданно выбросил вперед руку с зажатым в ней пистолетом и, подперев ее снизу согнутой в локте левой рукой, тщательно прицелился. Но выстрела так и не последовало. Выругавшись вполголоса сквозь стиснутые зубы, Руут снова опустил пистолет.
– Да что здесь происходит, рекины вас всех раздери?! – закричал Андрей.
Оглянувшись по сторонам, он заметил среди солдат, обступивших полукольцом беснующегося зверя, Гроптика, Кейми, Дзеннака и еще пару парней из подразделения «Кейзи». Вместе с ними находились и трое гвардейцев из Сабатской Цитадели, сменивших свое голубое парадное обмундирование на полевую форму.
– Обожди минуту, – положил руку ему на плечо Руут. – Сейчас мы эту тварь прикончим.
– Почему никто не стреляет?
– Потому что для того, чтобы убить псевдобыка, ему нужно выбить мозги. А череп у него такой, что разве только из гранатомета прошибешь.
– И что теперь?
– Теперь дело за рекином.
Андрей посмотрел туда, куда указывал Руут.
Чуть в стороне от всех стоял рядовой Гроптик.
Пригнувшись, он держал за ошейник своего ручного рекина по кличке Лысый. Зверь нервно перебирал крепкими передними лапами и время от время клацал могучими челюстями, способными без труда перегрызть человеку руку. Оба они – и человек, и рекин – чего-то ждали.
В тот момент, когда псевдобык повернулся к Гроптику задом и вновь поднялся на дыбы, солдат отпустил ошейник рекина.
– Давай, Лысый! – азартно крикнул Гроптик.
Рекин рванулся вперед. Одним прыжком он оказался на спине псевдобыка и, широко расставив лапы, вцепился зубами в горб, выступающий на спине зверя в районе крестца.
Псевдобык взревел, словно паровой котел, у которого избыточным давлением сорвало крышку, и снова взвился на дыбы. Лапы Лысого соскользнули с его спины, но зубы рекина был сжаты намертво. Тело Лысого мотнулось из стороны в сторону. Но, едва только псевдобык опустился на все четыре ноги, рекин вновь оказался у него на спине.
Так повторилось несколько раз. При этом рекин не просто держался зубами за горб на спине псевдобыка, а медленно двигал челюстями, сжимая их все плотнее.
Псевдобык уже не обращал внимания на свою растоптанную копытами жертву, сосредоточив все внимание и силы на том, чтобы сбросить с широкой спины мучителя, до которого он не мог дотянуться ни рогами, ни копытами.
Как только псевдобык отошел на пару шагов в сторону от изуродованного тела Эйха, Дейл дернул Андрея за руку и коротко скомандовал:
– Давай!
Дейл бросился к Эйху и, схватив его за руку, оттащил на безопасное расстояние от копыт разъяренного псевдобыка.
Подбежав к нему, Андрей упал на колени. Эйх еще дышал, но жить ему оставалось считанные минуты. Помимо множественных ушибов по всему телу, у солдата была раздавлена грудная клетка и серьезно травмирован череп. Лицо Эйха было рассечено в нескольких местах, левый глаз выбит, а на губах пузырилась кровавая пена.
– Бери его за ноги! – скомандовал Дейл, поднимая Эйха за плечи.
– Что ты задумал? – непонимающе посмотрел на напарника Андрей.
– Окно. – Дейл кивнул в сторону едва различимого марева, плывущего в воздухе на том месте, где все еще было открыто окно внепространственного перехода, связывающего Кедлмар со Статусом.
Андрей понял, что имел в виду его напарник. В Кедлмаре Эйх был обречен, но в Статусе врачи могли спасти ему жизнь.
Подняв тело Эйха, Андрей и Дейл со всей возможной поспешностью понесли его к окну перехода.
Андрей мысленно умолял коменданта Ва-Торка подержать окно открытым еще несколько секунд. Им всего-то и нужно было сделать десять-двенадцать шагов, но ноги вязли в песке, сковывая движение и заставляя отчаянно хватать воздух широко раскрытыми ртами.
У самого окна Андрей оступился и сам едва не провалился в зону перехода.
– Готов? – прохрипел он, восстановив равновесие.
Дейл молча кивнул.
– Давай!
Качнув пару раз безжизненное тело Эйха, они кинули его в окно перехода.
Тело солдата исчезло.
И почти в ту же самую секунду погасло серебристое свечение.
Андрей сел на песок там же, где стоял, и, стянув с головы кепи, вытер им мокрое лицо.
– Успели? – спросил он, посмотрев на Дейла.
Дейл молча пожал плечами.
Ухватившись за протянутую напарником руку, Андрей поднялся на ноги.
– Ты так представлял себе наше возвращение? – спросил он, отряхивая песок со штанов.
– Если забыть о Эйхе, то нам повезло больше, чем можно было ожидать, – ответил Дейл.
– Где мы находимся? – удивленно посмотрел по сторонам Андрей. – Что это за пустыня?
– Не знаю, – пожал плечами Дейл. – Но, надеюсь, что Руут сможет ответить нам на эти и другие вопросы.
– А откуда здесь отряд Руута? – спросил Андрей, словно всерьез рассчитывал на то, что Дейл сможет ответить ему на этот вопрос. – Что они делают в этой пустыне? Охотятся с рекинами на псевдобыков?
– Пойдем и спросим об этом у них самих, – предложил Дейл.
– Пойдем, – согласился Андрей. – А ты обратил внимание на то, что Руут произносит слово «псевдобык» не по-кедлмарски?
– Конечно, – кивнул Дейл. – Не иначе как подхватил это словечко от Алексея Александровича.
Они подоспели как раз к тому моменту, чтобы увидеть исход поединка псевдобыка с рекином.
– Рекину не завалить такую громадину, – авторитетно заявил Андрей.
– Ты так думаешь? – спросил Руут, даже не обернувшись на лейтенанта. – Гроп, какой это будет псевдобык на счету Лысого?
– Тринадцатый, – отрывисто бросил Гроптик.
Чуть пригнувшись и уперевшись ладонями в бедра, Гроптик следил за схваткой своего любимца с пятисоткилограммовой грудой мяса и костей, увенчанной двумя длинными рогами, с таким напряжением, словно сам готов был броситься в драку.
– Лысому нужно было хватать псевдобыка за горло, – высказал свое мнение на этот раз Дейл, за что был удостоен быстрого взгляда Руута.
Руута, несомненно, удивляло поразительное сходство двух человек, у одного из которых на куртке был пришит желтый шеврон лейтенанта, а у другого – красный треугольник сержанта, но он не проявлял к ним демонстративного интереса, подобно другим солдатам, смотревшим на близнецов во все глаза. И, как ни странно, Руут именно в Андрее признал своего командира, хотя и увидел первым Дейла. И причиной тому были вовсе не разные знаки отличия на куртках близнецов и не то, что один из них был блондином. Обладавший превосходным интуитивным чутьем, Руут ощущал внутреннюю настороженность Дейла, который, хотя и знал каждого солдата из разведроты не хуже, чем Андрей, все же не был до конца уверен в том, что будет принят ими как равный. А вот Андрею для этого не нужно было заручаться чьей-либо поддержкой – он и без того был своим.
Псевдобык метался из стороны в сторону, вставал на дыбы и злобно ревел, пытаясь скинуть со своей спины нахального рекина, которого он мог бы убить одним ударом своего могучего копыта. Но рекин понимал это не хуже своего противника, а потому изо всех сил вгрызался зубами в горб на спине псевдобыка.
И вдруг – Андрей не поверил своим глазам! – рев псевдобыка перешел в мучительное мычание, и огромная туша упала на брюхо.
Рекин спрыгнул со спины поверженного гиганта и с довольным видом, размахивая своим длинным лысым хвостом, побежал к Гроптику.
– Молодчина, Лысый! – Присев на корточки, Гроптик обнял своего любимца за шею.
Вид у него при этом был не менее счастливый, чем у рекина.
А Лысый, сев на задние лапы и радостно хлеща хвостом по песку, лизнул щеку Гроптика своим широким мокрым языком, оставив на лице хозяина кровавую полосу.
Между тем псевдобык был все еще жив. Упираясь передними ногами в землю, он пытался подняться, но задние ноги не слушались его. Раскорячившись в разные стороны, они волочились по песку, словно два огромных окорока.
– Ну, что скажешь теперь? – с довольным видом посмотрел на Андрея Руут. – Жалко, что мы с тобой ни на что не поспорили.
Андрей только молча развел руками.
– Под горбами на спине псевдобыка находятся два крупных нервных узла, связанных со спинным мозгом, – объяснил Руут. – Поражение любого из них влечет за собой полный паралич соответственно передних или задних конечностей зверя. Размеры самих нервных узлов не превышают одного сантиметра, к тому же каждый из них надежно защищен прочным костяным панцирем, поэтому поразить их пулей практически невозможно. А вот рекины, оказывается, способны отыскать нужное место на спине псевдобыка и даже прогрызть кость.
– Откуда тебе все это известно? – поинтересовался Андрей.
– Майор Алекс рассказал, – ответил Руут. – Последнее время псевдобыки стали наведываться к нам довольно-таки часто. Хорошо, что Лысого удалось приспособить для борьбы с ними. Майор Алекс говорит, что примерно тысячу лет назад псевдобыки водились по всему Кедлмару. Последние были убиты уже во времена Гурка Великолепного. И, оказывается, еще тогда для охоты на них использовали прирученных рекинов.
Тем временем один из солдат Руута подошел к псевдобыку сбоку и, тщательно прицелившись, трижды выстрелил ему в область уха из крупнокалиберной винтовки.
Голова зверя мотнулась в сторону. Из уха ударила плотная струя ярко-алой крови. Протяжно промычав в последний раз, псевдобык рухнул на песок. Передние ноги его конвульсивно дернулись, и некогда могучий зверь превратился просто в огромную гору мяса.
– Кто такой майор Алекс? – спросил у Руута Андрей, хотя уже догадывался, какой ответ получит.
– Алексей Александрович, – старательно и почти правильно выговорил непривычное имя Руут. – Для простоты он попросил называть себя просто Алексом. После того как ты покинул Цитадель, он стал правой рукой полковника Бизарда. Ну а поскольку вокруг были люди по большей части военные, привыкшие к строгой армейской иерархии, полковник Бизард присвоил Алексу звание майора.
– А где мы вообще находимся? – спросил, подходя к разговаривающим, Шагадди. – Я ни разу в жизни не бывал в пустыне.
– Пустыня это что, – усмехнулся Руут. – Она возникла здесь с неделю назад. А прежде на ее месте было болото. Смрад от него поднимался такой, что в Цитадели было не продохнуть. А до болота на этом месте располагались кварталы Сабата.
– Выходит, мы совсем неподалеку от Цитадели?
– Ну, это смотря как идти, – неопределенно ответил Руут. – При удачном стечении обстоятельств можно добраться часа за два. А если не повезет, то и двое суток можно проплутать.
– Как это? – непонимающе наморщил лоб Кадишш.
– Запредельная реальность, братцы, – развел руками Руут. – Если собираетесь здесь жить, то начинайте привыкать.
– А вы здесь что делаете? – спросил Шагадди.
– Как это «что»? – удивился Руут. – Вас встречаем.
– Но мы рассчитывали оказаться в районе, где прежде находился Гиблый бор, – сказал Дейл.
– Человек предполагает, – с хитроватой улыбкой произнес Гроптик, – а судьбе о его предположениях ничего не известно.
– Ну-ка, ну-ка! – направил на Гроптика указательный палец Шагадди. – Повтори-ка это для меня еще разок, а то я с первого захода не усек, в чем там дело!
– А что я такого сказал? – почему-то вдруг обиделся Гроптик. – Можно подумать, что все это я придумал! Торчим здесь уже без малого месяц…
– Месяц? – недоумевающе посмотрел сначала на Гроптика, а затем на Руута Андрей.
– Месяц, – подтвердил слова Гроптика Руут. – Правда, сейчас, когда ни дня ни ночи не стало, считать время стало тяжко. Но майор Алекс составил новый календарь и строго следит за ним.
– Нас не было всего пять дней. Ну или около того…
Гроптик усмехнулся и покачал головой, удивляясь наивности лейтенанта.
– Запредельная реальность, Джагг, – медленно, почти по слогам произнес Руут. – Для вас прошло пять дней, для нас – месяц, а для кого-то, может быть, уже и год минул. Я не могу поручиться даже за то, что время на этом посту и в Цитадели течет одинаково. Нужно просто научиться не обращать на это особого внимания.
– Ничего себе! – присвистнул Кадишш. – Отошел за угол пописать, вернулся – а, оказывается, уже год прошел!
– Слушай, у вас же здесь за это время, наверное, столько всего произошло. – Ги Церкус смотрел на Руута, словно на редкий экспонат кунсткамеры. – Кто-нибудь вел наблюдения за происходящими вокруг изменениями? Может быть, кто-то вел дневниковые записи? Это же невероятно интересно!
– А, ерунда все это, – пренебрежительно махнул рукой Руут. – Сначала вся эта дребедень и в самом деле кажется удивительной, но со временем бесконечные изменения начинают вызывать только тупое раздражение.
– Меня сейчас больше интересует, каким образом вы угадали место, где мы должны были появиться? – спросил Андрей.
– Да уж, появились вы эффектно! – опередил Руута Гроптик.
– Если бы вас было чуть меньше, я бы, честное слово, решил, что сбылось предсказание книги «Эйно Лан« о шести людях, пришедших из пустоты, чтобы остановить Хаос!
– А нас сколько было? – спросил у Лантера Кадишш.
– А нас было одиннадцать, – ответил Лантер и, тяжело вздохнув, добавил: – Вместе с Эйхом.
– Нам не нужно было ничего угадывать, – сказал, отвечая на вопрос Андрея, Руут. – Майор Алекс сказал, что вы появитесь точно в том месте, где находится этот предмет.
Руут разжал кулак. На ладони у него лежал хорошо знакомый Андрею таймер.
– Откуда он у тебя? – удивленно спросил Андрей.
– Гефар принес, – ответил Руут.
– Гефар? Значит, он все же пришел в Цитадель?
– Пришел. И сказал майору Алексу, что это ты его послал.
– Так оно и было, – подтвердил Андрей. – И где он теперь?
– В Цитадели, где же еще. Работает вместе со всеми. – Руут усмехнулся. – Прямо-таки как простой смертный. Правда, гонора у него много, но зато и о запредельной реальности он знает больше, чем даже сам майор Алекс. А у нас с ней в последнее время проблем хватает.
– Я бы предпочел поговорить обо всем, оказавшись за стенами крепости, – недовольно буркнул Кадишш. – А то, чего доброго, выскочит из-за бугра еще какой-нибудь псевдобык.
– Верно, – поддержал его Шагадди. – Давайте-ка лучше отправимся в путь. И по дороге обо всем поговорим.
– Торопиться некуда, – ответил на это Руут. – Мы все равно не успеем добраться до Цитадели до начала песчаной бури, поэтому лучше переждать ее здесь. За тем барханом, – Руут рукой указал направление, – у нас врыта в землю палатка. Места в ней хватит для всех. По-моему, это лучше, чем тащиться неизвестно куда, глотая пыль и песок. К тому же во время песчаной бури можно запросто угодить в ловушку усовертки.
– Даже не хочу спрашивать, что это за тварь такая, – с омерзением поморщился Кадишш. – Наверняка что-нибудь скользкое и мерзкое.
– Уговорил, – Андрей хлопнул Руута по плечу. – Показывай свои апартаменты.
В большой палатке, рассчитанной на армейский взвод, мест, как и обещал Руут, хватило всем. Пришлось, правда, для этого убрать кровати и стоявший в центре палатки складной столик.
Но Мииз и Лайза быстро организовали импровизированный стол, воспользовавшись для этого куском относительно чистого брезента. Места он занимал значительно меньше своего предшественника, а выставить на него удалось все, что имелось у запасливых солдат. Еды было более чем достаточно для скромного пиршества. Даже Лысому досталась банка тушенки, содержимое которой он проглотил в один момент, после чего принялся побираться по мелочи, переходя от одного к другому.
А в рюкзаке у хитроумного Гроптика, к всеобщей радости, нашлась еще и литровая бутылка сорокаградусной. И вовсе не той бурды, которую обычно потребляли солдаты, а чистейшего алкоголя, ароматизированного вкусовыми добавками из запасников Сабатской Цитадели. Конечно, литра выпивки для такой оравы, что собралась в палатке, было явно недостаточно, но даже чисто символическое присутствие на столе бутылки сорокаградусной делало общую атмосферу более дружеской и раскованной.
К тому времени, когда Андрей и Руут перезнакомили тех из присутствующих, кто впервые видел друг друга, за стенами палатки уже началась песчаная буря. Ветер завывал, словно стая обезумевших рекинов, так что даже Лысый порою настороженно вскидывал голову и навострял уши. Вскоре погасли и красноватые отсветы сумеречного кедлмарского дня на пологе палатки – вход замело песком. В самой же палатке, где под потолком ровным ярким светом, отраженным блестящим рефлектором, горела электрическая лампа, подсоединенная к переносному генератору, было тихо, спокойно и уютно.
Погрузившись в эту привычную, почти домашнюю обстановку, Андрей наслаждался блаженным ощущением безмятежного покоя. Он заставил себя на время забыть о том, что, как только закончится песчаная буря, они выберутся из палатки и пойдут по песку в сторону Цитадели, расстояние до которой было величиной в высшей степени неопределенной. И едва ли не на каждом шагу их будут поджидать бешеные псевдобыки, неведомые усовертки и бог еще знает какие твари. Сейчас Андрей не хотел думать о той борьбе за выживание, что всем им предстояло вести с противником, у которого тысячи лиц, одно кошмарнее другого. В схватке, когда смерть постоянно щекотала тебе кадык, можно было рассчитывать только на свои собственные силы. И на помощь друзей.
Только сейчас Андрей понял, чего ради он вернулся в Кедлмар. Ему были нужны вот такие часы затишья между боями, когда в крови бродит не столько выпитый алкоголь, сколько безумная радость от того, что ты снова остался жив, а рядом с тобой сидят люди, которым ты, не задумываясь, готов в любую секунду доверить собственную спину.
«Патетика», – усмехнулся про себя Андрей.
«Пусть так, – услышал он мысленный ответ Мииз. – Но как быть, если иначе не скажешь?»
«Ты подслушиваешь?» – с укором обратился к ней Андрей.
«Вовсе нет. Ты просто хотел, чтобы я тебя услышала».
Андрей посмотрел на Мииз и отметил, что даже в военной форме она была удивительно хороша. Настолько, что хотелось смотреть только на нее, ни на секунду не отводя взгляд в сторону.
«Спасибо за комплимент», – улыбнулась Мииз.
«Всегда к вашим услугам», – также с улыбкой ответил ей Андрей.
После первого тоста, поднятого за выздоровление и скорейшее возвращение в строй Длинного Эйха, Руут закусил сорокаградусную ломтиком вяленой рыбы и приступил к рассказу о том, что произошло в Сабатской Цитадели и ближайших окрестностях за месяц, минувший с того дня, когда случился прорыв запредельной реальности, всю планету накрыл серый купол, а в небе над Кедлмаром неподвижно завис тускло-красный Борх-2. Он рассказывал не спеша и обстоятельно, подробно останавливаясь на отдельных моментах, которые казались ему особо значимыми. Время от времени к его рассказу добавлял что-то свое Гроптик или кто-то другой из солдат.
Андрей слушал внимательно, почти не задавая никаких уточняющих вопросов. Пока его интересовали не столько детали того или иного события, сколько сама атмосфера, сложившаяся в крошечной колонии людей, сумевших пережить катастрофу.
Зато Ги Церкус был жаден до подробностей. Он записывал рассказ Руута на крошечный диктофон, который прихватил с собой, хотя и знал, что нарушает тем самым главное правило оперативного работника Статуса – никаких артефактов в исследуемой зоне! – без конца перебивал рассказчика, требуя дополнительных деталей, и разочарованно качал головой, когда никто не мог предоставить ему требуемую информацию по тому или иному вопросу.
Первую неделю после того, как лейтенант Апстрак со своим отрядом покинул Статус, Руут провел в госпитале, а потому мог только пересказывать то, о чем ему самому было известно со слов навещавших его приятелей.
Собственно, в первые дни ничего особо примечательного не происходило. Полковник Орхалл взял на себя организацию и обеспечение патрульно-постовой службы на территории крепости и охрану ее пределов. Все ворота Цитадели были заперты, а на крепостных башнях и стенах была выставлена вооруженная охрана, которой был отдан приказ без предупреждения открывать огонь как по тем, кто попытается проникнуть в крепость извне, так и по тем, кто предпримет попытку покинуть ее без соответствующего распоряжения командования. В то время все, включая и майора Алекса, опасались, что в крепость проникнет зараза трансформации, распространяющаяся вместе с запредельной реальностью.
Забыв на время о том, что происходит за стенами Цитадели, полковник Бизард вместе с майором Алексом приступили к созданию новой системы, способной обеспечить нормальную жизнедеятельность людей на территории крепости.
Активную помощь в этом оказывал им майор Цинулл, комендант Цитадели, которому было известно буквально все, что касалось материально-технического обеспечения крепости. Все запасы продовольствия, обмундирования и боеприпасов были тщательнейшим образом учтены и взяты под контроль.
Тех запасов, что имелись в крепости, при рачительном использовании должно было хватить на два месяца. Но уже с первых дней своего пребывания в Цитадели майор Алекс принялся внушать полковнику Бизарду мысль о том, что крепость, находящаяся в непосредственной близости от эпицентра распространения запредельной реальности, может послужить только временным укрытием для тех, кто ставит перед собой цель не только выжить, но и продолжить борьбу. Вначале полковник Бизард только недовольно хмурился, слушая подобные речи своего советника, но позже, когда, для того чтобы понаблюдать за происходящими вокруг изменениями, стало достаточно подняться на крепостную стену, командир «Кейзи» убедился в том, что майор Алекс был, как всегда, прав.
Кажется, на десятый или одиннадцатый день после наступления сумерек полковник Бизард, заручившись поддержкой майора Алекса, решил провести первую вылазку за пределы крепости. Основной ее целью должны были стать поиски отрядов тылового обеспечения, оставшихся в пригороде Сабата. К тому времени Руут как раз выписался из госпиталя…
– Выписался или сбежал? – счел своим командирским долгом уточнить Андрей.
– Ну, какая разница, – недовольно поморщился Руут. – Главное то, что рука у меня сейчас функционирует нормально.
В доказательство этого он поднял и опустил левую руку.
Короче, вновь получив от полковника Бизарда свое сержантское звание, Руут в должности заместителя командира взвода отправился вместе с отрядом разведчиков за пределы Цитадели. К тому времени в планировке Сабата уже произошли значительные изменения. Такие, что растерялся даже лейтенант из гарнизона Цитадели, отлично знавший прежнюю столицу. А по улицам города бродили какие-то странные существа, похожие не то на покрытых змеиной кожей людей, не то на вставших на задние лапы гигантских ящериц, пытавшиеся атаковать грузовик, на котором двигались разведчики. Вся бы экспедиция закончилась ничем, если бы не упертость капитана Вуддарса, командовавшего взводом. Он однозначно заявил, что не повернет назад, пока не отыщет людей из тылового обеспечения или хотя бы того места, где их в свое время оставили. Позднее Гефар объяснил Рууту, что именно такое, кажущееся на первый взгляд совершенно бессмысленным движение вперед, к намеченной цели, как раз и помогает выбрать нужное направление в условиях запредельной реальности. В то время об этом никто не знал, но, как бы там ни было, благодаря решимости капитана Вуддарса на третьи сутки, проплутав среди лабиринта улиц и полуразрушенных руин, в которые превратилась столица Кедлмара, отряд вышел к окраинам Сабата, как раз неподалеку от того места, где расположились отряды тылового обеспечения.
Удивительным было то, что люди из этих отрядов не только сумели выжить, но и неплохо приспособились к жизни в условиях запредельной реальности. Трансформации подверглось лишь около пяти процентов личного состава. И это при том, что солдаты тылового обеспечения регулярно совершали вылазки из своего лагеря на территорию Сабата для пополнения запасов продовольствия.
– Не может быть! – не смог сдержать своего изумления Ги Церкус. – Люди, находящиеся в зоне запредельной реальности без какой-либо защиты, не могут противостоять трансформации!
– А как же люди в Цитадели? – спросила арктурианца Мииз.
– Люди, обосновавшиеся в Цитадели, воспринимают ее стены как достаточно надежную защиту от всего, что находится за ее пределами. Именно это чувство безопасности дает им силы и возможность успешно противостоять попыткам запредельной реальности внести изменения в работу их психики.
– Ребята из тылового обеспечения тоже неплохо позаботились о своей безопасности, – заметил Руут. – Кстати, – сказал он, обращаясь к Андрею, – командовал ими твой приятель.
– Кто? – не сразу догадался Андрей.
– Начальник машинного парка старший лейтенант Гаттан, – по-доброму усмехнулся Руут. – Когда мы добрались до них, он сидел на подножке тягача, не спеша прихлебывая крепкий гиз из жестяной кружки и любуясь на красотку с обложки иллюстрированного журнала. И знаете, о чем Гаттан спросил первым делом капитана Вуддарса?..
Руут сделал театральную паузу, надеясь поразить слушателей ответом на им же самим заданный вопрос.
– Наверное, поинтересовался, нет ли у вас с собой свежих журналов, – предположил Дейл.
– Верно, – Руут был разочарован такой догадливостью своих слушателей. – Но зато защита лагеря у него была организована по первому разряду. Он поставил тягачи и машины ремонтников кольцом, загнав в центр его цистерны с горючим, а по внешнему периметру приказал прорыть канаву шириной около метра. В случае опасности, когда иноформы начинали наседать с такой силой, что отстреляться от них было невозможно, канаву заполняли горючим и поджигали его. В итоге мы вернулись в Цитадель с двумя десятками полных цистерн горючего, двенадцатью тягачами и шестью грузовиками, сохраненными старлеем Гаттаном, которому за его подвиги было сразу же присвоено звание капитана. Впрочем, новые нашивки не произвели на него особого впечатления, а вот библиотека Цитадели с годовыми подшивками журналов типа «Киномир» и «Мода для всех» стала местом, где он теперь проводит все свободное время.
В то время, пока разведчики, среди которых находился и Руут, занимались поисками отряда тылового обеспечения, возле ворот Цитадели появился Гефар. Об этом эпизоде, который был интересен всем присутствующим, поведал Гроптик:
– Я как раз тащил с кухни миску еды для Лысого. Вдруг слышу какие-то крики от западных ворот. Ну, мне любопытно стало. Подошел к воротам, а там как раз наши «Кейзи» на посту стояли, – спрашиваю, что случилось. Сержант мне отвечает в том смысле, что пришел какой-то странный мужик, стоит возле ворот и говорит, что его, мол, ваш лейтенант Апстрак послал. Ну, я, естественно, поднялся на смотровую площадку, чтобы выяснить, что там к чему. Смотрю, и правда возле ворот стоит мужик, одетый в полевую форму, да еще и с шевроном «Кейзи» на рукаве. Только на ногах у него не ботинки, а сандалии из соломы. На плече автомат, а в руке – тросточка тоненькая. Я первым делом на мужика через монокуляр глянул, чтобы убедиться, что он не фантом какой-нибудь… Это майор Алекс придумал, ну, насчет того, что фантомы в зеркале не отражаются. Смотришь на него через любой оптический прибор с зеркальной призмой и видишь пустое место… Ну, я посмотрел на мужика через монокуляр и вижу – настоящий. «Как же он через ров с водой пробрался?» – спрашиваю я у часовых. Те сначала замялись, молчат… Ну, я на них поднажал… Отвечают, что мужик, мол, по воде прошел. Я вначале было подумал, что ребята дуркуют. Потом, гляжу, – нет, не похоже на шутку. И взаправду видели они, как мужик, что сейчас возле ворот стоит, по воде, аки по суху, прошел. Ну, я в смотровое окно свесился, махнул мужику рукой.
«В чем дело?» – спрашиваю.
Он на меня взгляд поднял.
«А ты кто такой?» – говорит.
«Я, – отвечаю, – рядовой Гроптик из разведроты подразделения «Кейзи». С лейтенантом Апстраком, еще в бытность его сержантом, не одну бутылку сорокаградусной выпил».
«А я, – отвечает мне мужик, – Гефар, Воин Тьмы, близкий друг лейтенанта Апстрака. Прибыл по его поручению к майору Алексу».
«То, что ты хочешь сказать майору Алексу, – кричу я ему в ответ, – можешь и мне сообщить. Я, хоть и рядовой…»
– Короче, Гроптик заврался окончательно, – перебил рассказчика Руут. – Как мне рассказывали, майор Алекс вышел за ворота к Гефару и, поговорив с ним минут двадцать, велел впустить Воина Тьмы в крепость. Сам Гефар хотел остаться в крепости инкогнито, но разве такую новость утаишь. Ребята, что стояли на посту у ворот, рассказали о ней своим приятелям, те – своим, и так пошло. Да и Гроптик постарался раструбить о появлении Гефара. Короче, Гефар не успел из кабинета полковника Бизарда выйти, а всем уже было известно, что за гость к нам пожаловал. Но, что удивительно, к его присутствию довольно скоро привыкли. Ну Гефар и Гефар – что с того? Главное, что мужик оказался нормальный. Между прочим… – Руут понизил голос до шепота. – Расскажи-ка нам, Гроп, кто тебе помог бутылку сорокаградусной со склада тиснуть?
– Кто, кто… – недовольно скривился Гроптик. – Будто сам не знаешь… Гефар, конечно! А как иначе на склад заберешься?
– А как же у Гефара это получается? – поинтересовался Фаунг.
– А он своей тросточкой в любой стене дырку просверлить может, – ответил Гроптик. – А потом снова заделать так, что никто и не заметит. Но в тот раз он велел мне только одну бутылку взять и не открывать ее до тех пор, пока лейтенант Апстрак не объявится собственной персоной… Уважает он тебя, – добавил Гроптик, взглянув на Андрея.
– После появления Гефара майор Алекс окончательно уверился в том, что вы вернетесь, – продолжил Руут. – Гефар принес с собой таймер, а майор Алекс сказал, что вы непременно объявитесь там, где он находится. Он же велел организовать постоянный пост наблюдения за таймером.
– А почему за пределами Цитадели? – спросил Дейл.
– Это опять же идея майора Алекса. Он сказал, что если ваше появление произойдет в районе Цитадели или в непосредственной близости от нее, то это может внести необратимые изменения в баланс объективной и запредельной реальности, сложившийся вокруг крепости. В последнее время произошло много перемен. Если бы майор Алекс не настаивал на том, что нужно непременно дождаться вашего возвращения, мы бы давно уже покинули крепость…
Трудные времена наступили в Цитадели после того, как Сабат начал исчезать. Вначале на месте знакомых кварталов столицы стали появляться какие-то незнакомые постройки, похожие то на древние храмы, то на геометрические фигурки, составленные как попало. Майор Алекс с Гефаром попытались было составлять описание происходящих изменений, но новые постройки сменяли старые с такой невероятной быстротой, что уследить за ними было практически невозможно. Однажды исчез окружающий Цитадель ров. Как это произошло, никто не видел.
Просто часовой, выглянув в очередной раз в смотровое окно, увидел вдруг, что затопленного водой рва нет, а под стенами крепости толпятся люди и иноформы.
То, что произошло после этого, едва не привело к трагедии. Несмотря на протесты майора Алекса, полковник Бизард приказал пропускать в крепость людей, во внешнем облике которых не присутствовали признаки начавшейся трансформации. Майор Алекс все же настоял на том, чтобы всех проходящих через ворота осматривал Гефар, который мог определить даже пока еще никак не проявившиеся внешне признаки начавшегося превращения человека в иноформа. Но даже после того, как Гефар запретил пускать в крепость трех женщин с детьми, которые, по его мнению, уже не были людьми, полковник Бизард собственной властью отменил его приказ.
– А кто бы поступил на его месте иначе? – Руут тяжело вздохнул и покачал головой. – Кто бы смог оставить за воротами крепости, среди толпы беснующихся уродов, трех женщин, держащих на руках плачущих детей, старшему из которых было не больше пяти лет? Но вот потом… Я за свою жизнь повидал немало, но меня вывернуло наизнанку, когда я увидел, какую резню устроили эти малыши ночью в казарме, отведенной для гражданских. Нас спасло только то, что Гефар заранее велел парням быть наготове с оружием в руках…
После этого в крепость пускали только тех, кого Гефар считал вне подозрений. Впрочем, вскоре поток беженцев, пытающихся найти спасение в Цитадели, практически иссяк. Зато иноформы собирались под стенами крепости в невообразимо огромных количествах. Это вскоре привело к тому, что под воздействием их трансформированного сознания, объединенного с коллективным сознанием запредельной реальности, начали разрушаться стены крепости. В одних местах они покрывались трещинами и осыпались, в других – оплывали, словно куски воска под лучами жаркого полуденного солнца.
Полковник Бизард был вынужден отдать приказ открыть по иноформам огонь.
Иноформы не хоронили своих мертвых. Спустя какое-то время из мертвых тел выползали новые, еще более уродливые твари, а разлагающиеся останки оставались лежать под стенами крепости, наполняя воздух невыносимым зловонием. Во избежание начала эпидемии заниматься захоронением трупов пришлось защитникам крепости. В моменты затишья, когда иноформы откатывались от стен Цитадели, из ворот крепости выходили специальные похоронные бригады, сформированные из бывших старших офицеров Генштаба, которые под охраной вооруженных солдат рыли ямы и закапывали в них разлагающиеся трупы.
Положение ухудшилось, когда у иноформов появилось оружие. По большей части это было ручное огнестрельное оружие, пользовались которым иноформы довольно неумело.
Но после того как погибли несколько человек из похоронных бригад, захоронение трупов иноформов пришлось приостановить.
Иноформы исчезли из-под стен Цитадели после того, как последние здания Сабата провалились под землю, а на месте бывшего города растеклось зловонное болото.
Когда же болотные топи замели пески пустыни, полковник Бизард, обсудив сложившуюся ситуацию с майором Алексом, отдал приказ готовиться к тому, чтобы оставить Цитадель.
К настоящему моменту гарнизон крепости находится в положении готовности номер один – через двадцать минут, после того как прозвучит команда «вперед», последний солдат должен будет покинуть крепость. Но команду эту должен отдать майор Алекс, который настаивал на том, чтобы дождаться возвращения отряда лейтенанта Апстрака. По его словам, именно Апстрак должен назвать то место, куда следовало двигаться отряду.
Сказав это, Руут вопросительно посмотрел на Андрея.
– Ты хочешь знать, куда мы отправимся? – спросил Андрей.
– А тебе это известно? – вопросом на вопрос ответил Руут.
– Кешепский полуостров, – произнес Андрей, после чего обвел взглядом всех присутствующих. – Туда запредельная реальность пока еще не добралась.
– Не ближний путь, – заметил рядовой Дзеннак.
– Верно, – соглашаясь с ним, кивнул Кейми. – Это же почти весь материк нужно пересечь…
– А вам кто-то обещал легкую жизнь? – посмотрев на молодых солдат, мрачно усмехнулся Шагадди.
– Гурк Великолепный! – с тоской простонал Гроптик. Откинувшись назад, он обхватил рукой за шею растянувшегося рядом с ним на полу Лысого. – Прояви свою милость! Не допусти, чтобы рядовой Гроптик оказался во взводе, которым будет командовать сержант Шагадди!
