ГЛАВА 18
ДВОЕ
Врач-васкат, похожий на большую пурпурную каракатицу с огромными глазами-блюдцами, состоящими, подобно мишеням, из чередующихся концентрических черных и белых кругов, протянул один из своих щупалец и сдвинул в сторону прозрачный пластиковый колпак, закрывавший сверху операционный стол, на котором лежал Андрей. После этого, задействовав все двенадцать своих щупалец, васкат принялся быстро и ловко снимать с тела пациента многочисленные датчики. Для того чтобы не запутаться при этом в разноцветных проводах, тянущихся к приборам, стоящим по обеим сторонам от стола, ему требовалось не меньше ловкости, чем жонглеру, манипулирующему одновременно четырьмя остро заточенными кинжалами, тремя горящими факелами и двумя свернувшимися в клубки ежами.
Приподнявшись на локте, Андрей удивленно посмотрел на васката и мысленно обратился к нему с вопросом:
– И что это значит?
Не прерывая своего занятия по освобождению тела Андрея от датчиков, васкат скосил на него один свой глаз-мишень, но ничего при этом не сказал.
Ответил Андрею врач-гуманоид, находившийся неподалеку и наблюдавший за мельканием каких-то цифр и символов на большом цветном мониторе, стоявшем в углу операционной. Коснувшись пальцем сенсорной клавиши, врач выключил монитор и, оттолкнувшись ногами от пола, вместе со стулом развернулся в сторону Андрея.
– Это значит, что операция закончена, – сказал он и, показав Андрею небольшой цилиндрический предмет, добавил: – Сознание Дейла Колтрейна отфильтровано от вашего сознания и загружено в матрицу.
– А я даже ничего не почувствовал, – немного растерянно произнес Андрей. – В прошлый раз, когда нужно было загрузить сознание Колтрейна в мой мозг, меня самого погружали в сон.
– Естественно, – не спеша кивнул врач. – Процесс интеграции с сознанием донора в редких случаях может спровоцировать неконтролируемый всплеск нервной активности реципиента. Обратный же процесс не связан ни с какими неприятными ощущениями, поэтому необходимости в наркозе нет.
Васкат собрал все провода и датчики и отполз в сторону от стола.
– Спасибо, – сказал ему Андрей.
Накинув на себя голубоватую простыню, он сел, свесив со стола голые ноги.
– Значит, я могу быть свободен? – спросил он у более разговорчивого, нежели васкат, врача-гуманоида.
– Конечно, – ответил тот. – Мы заодно провели полное обследование вашего организма и не обнаружили никаких отклонений от нормы, которые могли бы вызвать беспокойство. Пришлось, правда, заменить три имплантированных нейрочипа, контролирующих нервную систему в моменты стрессовых нагрузок. Должно быть, последние несколько дней были для вас напряженными?
Васкат вернулся к столу и молча кинул Андрею на колени его одежду.
– Да как вам сказать. – Андрей спрыгнул со стола и стал быстро одеваться. – Знавал я времена и получше.
Врач молча кивнул.
– А когда вы… запустите Колтрейна? – спросил Андрей, споткнувшись на слове «запустите». – Или как это у вас называется?
Совершенно неожиданно на последний вопрос Андрея ответил не гуманоид, а васкат:
– У нас это называется «перевести тело в активное состояние», – при этом он даже не посмотрел на того, кому были адресованы его слова.
Учитывая то, что васкат был занят настройкой одновременно трех приборов, стоявших на значительном удалении друг от друга, так что оператору приходилось на всю длину вытягивать свои щупальца в разные стороны, ответ его все же можно было расценить как проявление любезности.
– Тело Колтрейна уже подготовлено к переводу в активное состояние, – улыбнувшись одними губами, сказал врач-гуманоид. – Оно находится в соседней комнате и займет ваше место на столе, как только вы покинете помещение.
Это уже было похоже на вежливое предложение убраться.
Поскольку вся операция проводилась не вполне легально, можно было понять желание врача покончить с ней как можно скорее.
И все же Андрей задал ему еще один вопрос:
– Мне можно взглянуть на Колтрейна?
– Я бы не советовал вам делать это сейчас, – ответил врач. – То, что вы увидите, больше похоже на труп, нежели на живого человека. Проявите немного терпения, и через три-четыре часа, когда мы завершим все необходимые процедуры, вы сможете увидеть своего друга таким, каким он и должен быть.
Андрей коротко кивнул и, одернув куртку, направился к двери.
Васкат, оказавшийся у него за спиной, быстро протянул щупальце вперед и, обернув его вокруг ручки, предупредительно распахнул перед Андреем дверь.
Уже переступив порог, Андрей обернулся и, придержав дверь рукой, еще раз заглянул в похожие на мишени глаза васката.
– Извините за назойливость, – протелепатировал он. – Но не могли бы вы подсказать мне, где я могу получить информацию о состоянии здоровья прибывших вместе со мной людей и иноформов?
– Лайза Брин по прибытии была направлена в нейрологическое отделение, сектор сорок пять, – мысленно ответил васкат. – Иноформы находятся в нашем отделении, пятая дверь направо по коридору.
– Благодарю вас, – улыбнулся васкату Андрей. – Вы были очень любезны.
Возможно, васкат и хотел бы улыбнуться ему в ответ, но, имея вместо рта клюв пострашнее орлиного, он не мог этого сделать. Поэтому он просто захлопнул дверь перед носом человека.
Андрей утешил себя мыслью о том, что каждая культура вырабатывает свои формы поведения, и вполне возможно, что на Васкате именно так принято расставаться с особо дорогими гостями. Иначе ведь просто невозможно было объяснить, с чего вдруг врач-васкат, с которым Андрей никогда прежде не встречался, столь откровенно проявлял неприязнь к человеку.
По привычке Андрей попытался было обратиться за помощью к памяти Дейла, знания которого о нравах и обычаях населяющих Статус инопланетян были куда более емкими, но, не получив незамедлительного ответа, он вдруг впервые отчетливо осознал, что остался один. И, как ни странно, он вначале даже испытал легкую грусть, которая вскоре сменилась серьезной озабоченностью, грозящей перерасти в тревогу.
Несмотря на уверения Алексея Александровича в том, что даже после разделения двух сознаний каждый из напарников останется при всех необходимых ему знаниях и опыте, Андрей вдруг с испугом подумал, сможет ли он объясняться со своими сослуживцами по-кедлмарски? Он начал лихорадочно перебирать в памяти слова и выражения, переводя названия всех предметов, которые попадались ему на глаза, с русского на кедлмарский язык. То, что это удавалось ему без труда, вовсе не успокоило Андрея. Он вдруг вспомнил, как попытался разговаривать по-английски с испанским профессором, года два назад приехавшим к ним в институт с лекцией. И хотя английских слов Андрей знал предостаточно, испанец, прекрасно владевший английским, читавший лекции на этом языке, не понял ни единой фразы из тех, что пытался втолковать ему научный сотрудник, возомнивший себя полиглотом.
Для того чтобы убедиться в том, что все его страхи были напрасными, Андрею срочно нужно было поговорить с кем-нибудь по-кедлмарски. Он ускорил шаг, направляясь по коридору к комнате, в которой, как сказал васкат, находились профессор Кармер и его сотрудники.
Андрей шел, бормоча себе под нос стандартные фразы:
– Добрый день, профессор Кармер… Как вы себя чувствуете… Надеюсь, у вас все в порядке… Желаю вам всего наилучшего…
Он был настолько поглощен своими упражнениями, что, открыв дверь, едва не столкнулся лбом с выходившей из комнаты женщиной. Женщина отшатнулась назад и посмотрела на Андрея весьма странно. В ее взгляде присутствовали одновременно радость, испуг и надежда, как будто она хотела, чтобы незнакомец, с которым она столкнулась в дверях, узнал ее, но в то же самое время и боялась этого.
Женщина была из тех, на которых мужчины на улицах обычно оглядываются, а потом долго провожают вожделенным взглядом.
Во всяком случае, те из них, что, как и Андрей, родились на Земле. Женщина была одета в костюм-комбинезон из синтетической леопардовой шкуры, который был ей чуть широковат и несколько бесформен, но при этом смотрелся он на ней великолепно, словно именно так и было задумано модельером, создавшим его. Достаточно было узкого поясного ремешка, чтобы подчеркнуть талию незнакомки и отметить длину ее ног. В узких замшевых туфлях без каблуков она была всего на пару сантиметров ниже Андрея. Волосы у нее были огненно-рыжего цвета, чуть волнистые, обрезанные на уровне плеч. Расчесанные на прямой пробор, они словно прекрасно подобранная виньетка обрамляли ее немного вытянутое лицо с крупными чертами, большими темно-карими глазами и чуть вздернутым носиком.
Если бы Андрей в данный момент не был всецело поглощен практикой правильного произношения слов кедлмарского языка, он бы, скорее всего, оторопело замер на месте. А так он просто, не поднимая головы, сделал шаг в сторону, буркнув едва слышно:
– Извините…
– Это я виновата, – услышал он телепатический ответ.
В принципе подобная форма общения, довольно-таки широко распространенная в Статусе, не должна была бы удивить Андрея.
Но вот интонации мысленного голоса, прозвучавшего у него в голове, показались Андрею до странности знакомыми.
– Извините, – снова произнес он вслух, подняв озадаченный взгляд на женщину. – Мы не встречались с вами прежде?
– Вы всегда так знакомитесь? – улыбнувшись, также вслух произнесла женщина.
Только сейчас до Андрея наконец-то дошло, что они разговаривают по-кедлмарски. Но, как ни странно, реальный голос незнакомки в отличие от мысленного, хотя и обладал приятными обертонами, вовсе не показался ему знакомым.
Изумление на лице Андрея уступило место выражению полнейшей растерянности и непонимания.
– Простите, – уже в третий раз извинился он непонятно за что. – Я, должно быть, ошибся. Но… Не сочтите за дерзость… Поймите, я вовсе не хочу быть навязчивым… Я даже не знаю, как вам это объяснить…
Женщина уперлась согнутой в локте рукой в бедро и, чуть откинувшись назад, посмотрела на Андрея с плохо скрытой насмешкой.
– С каких это пор ты разучился ясно выражать свои мысли? – спросила она. И, сделав театральную паузу, добавила: – А, лейтенант Апстрак?
Хорошо, допустим, звание его она могла узнать, разобравшись в знаках отличия на его форме. Но откуда, черт возьми, она узнала его имя?! Сей факт уже не столько удивил Андрея, сколько разозлил его.
– Послушайте, дамочка, – уже с вызовом обратился к незнакомке Андрей. – Я вижу, что вам доставляет удовольствие морочить мне голову…
По-видимому, выражение его лица совершенно не соответствовало интонациям его голоса, потому что, взглянув на него, женщина запрокинула голову назад и от души рассмеялась.
– Я, кажется, помешал вам выйти. – Андрей сделал шаг назад, освобождая даме проход. – Прошу!
Незнакомка сделала шаг вперед и положила руки Андрею на плечи.
– Извини, – произнесла она совершенно искренне. – Честное слово, у меня не было намерения морочить тебя. Я совершенно не ожидала встретить тебя здесь и в первый момент сама страшно испугалась… Но ты бы видел выражение своего лица… – Чтобы снова не рассмеяться, женщина плотно сжала губы. – Так ты меня не узнал?
Андрей решил, что со странной незнакомкой лучше придерживаться тактики холодной вежливости.
– Не имею чести вас знать, – церемонно произнес он, слегка наклонив голову.
Женщина чуть отступила назад, спрятала руки за спину, словно стыдливая школьница, и наклонила голову к плечу.
– Я Мииз, – просто произнесла она.
– Мииз! – От демонстративной холодности Андрея не осталось и следа. – Но ведь ты!.. Когда мы доставили тебя в Статус, ты была в ужасном состоянии!
Мииз развела руки в стороны.
– А сейчас?
– Ну… – Андрей смущенно отвел глаза в сторону. – У меня слов нет… Как такое могло случиться?
– Ну, поскольку от меня мало что осталось, местные врачи решили не возиться с обрубком моего тела, которое к тому же состояло из материи, видоизмененной в результате длительного воздействия запредельной реальности, и в условиях объективной реальности рано или поздно все равно должно было разложиться. Мое сознание перекачали в матрицу, а затем предложили мне несколько имевшихся в наличии искусственных тел. – Раскинув руки в стороны, Мииз крутанулась на носках. – Как тебе нравится мой выбор?
– Мне нравится, – все так же смущенно произнес Андрей.
– Очень нравится? – лукаво прищурилась Мииз.
– Очень, – был вынужден признаться Андрей.
Мииз наклонилась и шепотом произнесла ему на ухо:
– Между прочим, у моего нового тела генетический код землянина.
Андрей почувствовал, что краснеет.
– Я вовсе не навязываюсь, – подавшись назад, с показным равнодушием произнесла Мииз. – Если тебе больше по душе твой пехотный лейтенант…
Мииз взмахнула кистью руки, как будто отгоняя от лица надоедливую мошку.
– Лайза является объектом особого внимания Дейла, – наконец-то улыбнулся Андрей. – И, между прочим, сегодня мой напарник вернулся в свое собственное тело.
– То есть ты теперь один? – как-то по-новому взглянула на Андрея Мииз.
– А ты разве не заметила этого, когда забралась ко мне в голову?
Мииз насмешливо хмыкнула.
– У тебя в голове такой кавардак, что ничего понять невозможно.
– А ты, собственно, откуда и куда? – спросил Андрей.
– У меня здесь неподалеку комната, – Мииз махнула рукой куда-то влево по коридору. – А сюда я заходила, чтобы узнать, как дела у остальных. Ты, как я понимаю, пришел сюда за тем же?
– Да, – кивнул Андрей. – Выдалось немного свободного времени…
– Не думаю, что профессор Кармер будет безумно рад тебя видеть, – перебила, не дослушав его, Мииз.
– Почему? – удивился Андрей.
– Он… – Мииз пошевелила кончиками пальцами, пытаясь поймать нужное слово. – Он несколько раздражен. Даже со мной разговаривать не желает.
– А что именно ему не нравится?
– То положение, в котором он оказался.
– Разве к нему относятся не с должным уважением? Я полагаю, второго такого специалиста, как профессор Кармер, который изучал запредельную реальность в непосредственной близости на протяжении долгих лет, в Статусе нет и не скоро будет.
– Интересно, как бы ты чувствовал себя, оказавшись выставленным на всеобщее обозрение в прозрачном кубе?
– Я не понял, – растерялся Андрей. – Ты хочешь сказать, что профессор Кармер… – Андрей пальцем очень осторожно указал на дверь. – Там…
– И не только профессор, но еще и Иттан и Шантаррак вместе с ним, – подтвердила его догадку Мииз. – Они пребывают в стерильном боксе под неусыпным наблюдением специалистов. И то, что профессор Кармер сам вызвался стать подопытным кроликом, вовсе не улучшает его настроения.
– Ну, так с этого и нужно было начинать! – возмущенно взмахнул руками Андрей. – Я уже не знал, что и думать! – Андрей тряхнул головой. – И как долго будут продолжаться исследования?
– До тех пор, пока они не будут представлять непосредственной опасности для жизни испытуемых, – ответила Мииз. – Профессор Кармер намерен от начала до конца проследить деструктивный процесс, протекающий в теле, трансформированном запредельной реальностью, в условиях, когда контакт с последней нарушен. Он полагает, что процесс распада продлится от пятнадцати до двадцати дней.
– А что потом? – несколько растерянно спросил Андрей.
Он сам был ученым, но подобная преданность науке, когда исследователь готов ставить опыты на себе, подвергая при этом свою жизнь смертельной опасности, прежде представлялась ему чем-то вроде эффектного эпизода из исторической мелодрамы.
– Потом им, так же как и мне, будут предоставлены искусственные тела, – ответила Мииз. – Надеюсь, что после этого к профессору Кармеру вернется его обычное расположение духа. Хотя, надо признаться, и в прежние времена его характер трудно было назвать легким… Ну а как твои парни? Когда Иттан рассказал мне, как вы с оружием наперевес, злые и грязные ворвались в наш бункер, в котором мы рассчитывали просидеть до конца своих дней, я, признаться, пожалела, что не могла сама этого видеть.
– Зато именно твои телепатические призывы помогли Дейлу найти бункер.
– Я была без сознания, и если и передавала какие-то телепатические призывы о помощи, то скорее всего делала это неосознанно. Надеюсь, никто из вас не пострадал?
– Джемми и Эйх получили ранения, но с ними уже все в порядке.
– Значит, скоро снова возвращаетесь в Кедлмар?
– Кто тебе об этом сказал? – с подозрением посмотрел на свою собеседницу Андрей.
– Ты сам, – мило улыбнулась Мииз. – В тот момент, когда ты чуть не сбил меня с ног, ты был всецело поглощен упражнениями в кедлмарской грамматике.
– Ну и что с того?
– Зачем кедлмарский язык в Статусе?
– Ну, допустим, я просто не хочу терять навыки…
– Ой, только не ври мне, Джагг! – недовольно поморщилась Мииз. – У тебя это все равно не получится. Ложь от правды я могу отличить даже без глубокого сканирования сознания.
– Ну и что ты хочешь от меня услышать? – обреченно вздохнул Андрей.
– Я хочу знать, когда вы возвращаетесь в Кедлмар и какие у вас планы на будущее.
– Очень скромное желание, – с сарказмом заметил Андрей.
– А что такого? – удивленно округлила глаза Мииз. – Я разве требую чего-то невозможного?
– Ты требуешь, чтобы я открыл тебе подробности секретной военной операции.
– Да брось ты, Джагг. – Мииз тряхнула своими огненно-рыжими волосами, от блеска которых у Андрея голова пошла кругом. – Мы что, первый день с тобой знакомы?
– Послушай, Мииз, – вполголоса произнес Андрей, подняв перед собой руки с обращенными в сторону женщины ладонями. – Я не хочу втягивать тебя в новые неприятности…
– А что за неприятности ты мне доставлял прежде? – тут же спросила Мииз. – Хоть убей, не помню! Похоже, что я пропустила самое интересное!
Вместе с новым роскошным телом у нее появилась уверенность в себе, которой прежде ей катастрофически недоставало, поэтому спорить с ней теперь было совсем непросто.
– Мииз! – взмолился Андрей.
При этом ладони его сами собой молитвенно сложились перед грудью, а ноги подогнулись, словно он собирался грохнуться на колени.
– Так! – Мииз решительно подхватила строевого лейтенанта под локоть и повлекла его за собой вдаль по коридору.
– Куда?.. – едва слышно вымолвил Андрей.
– Я знаю здесь поблизости прекрасное маленькое кафе, – успокаивающим голосом заботливой медсестры прошептала Мииз на ухо Андрею. При этом даже слово «кафе», аналога которому в кедлмарском языке не было, она пропела легко и без ошибки. – Там мы сможем присесть, выпить кофе и спокойно обо всем поговорить.
– О чем мы должны поговорить? – спросил Андрей, предпринимая слабую попытку освободиться.
– Я тоже намерена вернуться в Кедлмар, – сообщила Мииз, улыбнувшись.
– Ты? – едва ли не с возмущением воскликнул Андрей.
– А почему бы и нет?
– Это невозможно.
– Почему?
– С Кедлмаром нет связи.
– Но ведь для вас проход откроют?
– Это исключительный случай.
– В таком случае я тоже могу им воспользоваться.
– Нет, – отрубил Андрей.
– Не валяй дурака, Джагг, – недовольно дернула его за руку Мииз. – Ты что, думаешь, я в Статусе ничего, кроме кафе, найти не смогла?
– А здесь есть еще что-то интересное?
– Я покопалась в информационной системе Статуса и выяснила, что инопланетянин, оказавшийся в Статусе не по своей воле, имеет право требовать, чтобы его вернули назад.
– У тебя искусственное тело, а это совершенно меняет дело. Если ты пожелаешь вернуться в Кедлмар, тебе проведут чистку памяти, удалив из нее все, что имеет отношение к пребыванию в Статусе.
– Конечно, я и об этом прочитала, – улыбнувшись, Мииз пожала Андрею локоть. – Поэтому я и хочу поговорить с тобой, прежде чем что-либо предпринимать. Ты ведь у нас мастер на всякие хитрости, – льстиво заметила она.
– Мне это не нравится, – глухо произнес Андрей.
– Что именно? – В голосе Мииз звучала готовность принять во внимание любые замечания.
– То, что ты пытаешься вести себя так, будто ты моя жена!
– У тебя есть жена?
– Нет.
– Откуда же тебе известно, как ведут себя жены?
– Из художественной литературы.
– Хорошо, – Мииз еще крепче прижала к себе локоть своей жертвы. – Я буду вести себя, как твоя боевая подруга.
– Мииз!..
– Я готова выполнить любое твое пожелание, мой повелитель.
– Я хотел также справиться о состоянии здоровья Лайзы. Она находится в нейрологическом отделении…
– С ней все в порядке.
– Откуда тебе это известно?
– Дорогой мой, я в Статусе первый раз, но уже успела понять: для того чтобы быть в курсе того, что здесь происходит, совсем необязательно мотаться из конца в конец. Достаточно заглянуть в информационную систему. Подружка твоего напарника пришла в себя после того, как местные врачи поколдовали над ней всего каких-то пару часов.
– Лайза Дейлу вовсе не подружка.
– Но ты же сам сказал…
– Я совсем не то имел в виду.
– Ну да, расскажи мне! У всех у вас, мужиков, на уме одно и то же… Или я не права?
– Мииз!..
