Глава 9
Чем дальше в лес, тем больше дров… Или, если перевести эту допотопную пословицу на привычный мне язык: чем больше раскочегаривал я локомотив моей операции, тем все больше народу гибло у него под колесами. Привычная, в общем-то, закономерность. По мере того как я подбирался к кульминации своего действа, ценность вовлеченных в него людей неуклонно падала, и на финишной прямой я не давал за их сохранность даже ломаного гроша. Особенно если это касалось такого местного отребья, как наемники.
А впрочем, разве мое отношение к ним являлось несправедливым? Эти головорезы, презрев риск, с легкостью отнимали за деньги чужие жизни. Я же щедро платил им за право воспользоваться их жизнями по принципу одноразовых шприцов или стаканчиков. Ну а то, что после такой работы наймиты уже не насладятся полученной за нее наградой – их проблемы. Что поделаешь, издержки наемничьего бизнеса. Когда ты берешь в руки оружие, желая подзаработать, всегда надо иметь в виду, что у человека, в которого ты собрался стрелять, может быть аналогичный «бизнес-план». И что взявший тебя на мушку конкурент, возможно, окажется в итоге более удачливым предпринимателем, нежели ты…
Единственная препона, которая могла остановить Мангуста от вторжения в «Ласточку» или на «Чауду», – это то, что он там никогда не был и потому не знал внутреннего плана этих укреплений. Я не обладал способностью внетамбурной телепортации, но вполне мог себе представить связанные с ней трудности. К примеру, опасность прыгать сквозь пространство наугад, в совершенно незнакомое место. Угроза вынырнуть после такого прыжка внутри стены, камня, биомеха или человека Хомякову явно не грозит, а иначе он влипал бы в подобные неприятности даже в тех местах, где прежде бывал десятки раз. От этого его, видимо, оберегает та же сила, какая помогает ему путешествовать по Пятизонью – «Кладезь» Талермана. Мангуст мысленно вводит в генератор координаты места назначения, и тот регулирует переброску таким образом, чтобы телепортируемый очутился в свободной от разного рода помех точке заданного пространства.
Однако об обычных опасностях, какие могут подстерегать «прыгуна» по прибытии на место, «Кладезь» его не предупреждает. Я понял это, когда Мангуст хотел меня прикончить и телепортировался на известную ему нашу московскую точку «Ларго». Куда он ни за что бы не сунулся, если бы знал, что там – гибельная западня. Я мог уничтожить заминированную «Ларго» с помощью дистанционного детонатора и навечно замуровать останки Хомякова в бетонном склепе глубоко под землей. Но поскольку этот тип был для нас ценной фигурой, то я ограничился лишь видеонаблюдением за ним и позволил ему уйти. Так что это я спас его в тот день от смерти, а не «Кладезь», который забросил Мангуста прямиком в начиненный взрывчаткой бункер.
Вот и сегодня, как бы ни чесались у Мангуста руки нанести по гипотетическим врагам Умника превентивный удар и взорвать торпеды, пока их не вывезли с «Чауды», наш вездесущий противник наверняка придержит этот план на крайний случай. Во-первых, потому что тогда имя покупателя торпед останется для G.O.D.S. в тайне, а ведь ей хотелось бы не только рассекретить, но и захватить (или ликвидировать – как повезет) угрожающего Исгору злоумышленника. И, во-вторых, все еще существовала вероятность, что доставленные Барклаю «Шурфы» предназначались вовсе не для атаки на Химкинское Городище. А, значит, Талерман напрасно беспокоился и вынуждал своих скрытных компаньонов светиться на публике, вмешиваясь в не касающееся их дело.
Последнее «гаранты» могли легко проверить. Им требовалось лишь выждать, когда я отправлю заказчику груз, и проследить, куда он прибудет. И если он всплывет в Московской локации, вот тогда у G.O.D.S. и впрямь появится серьезный повод для беспокойства. Но если это произойдет в Сосновом Бору, Чернобыле или Новосибирске, Талерман мог расслабиться. Окольными путями крупные партии товара в Зоне не переправляют, ибо это чрезвычайно дорого, медленно и рискованно.
Пока я, Вектор и Гаер сливали на Обочине дезинформацию, Башка в «Ласточке» также не прохлаждался без работы и готовился ко встрече гостей. И когда мы, похоронив фальшивого Чапая в столь же ненатуральной «Чертовой топи», вернулись в мини-форт, эти самые гости там уже побывали. Правда, не очным, а всего лишь виртуальным образом, взломав электронную базу данных Барклая и покопавшись в ней. Что, впрочем, нас не разозлило, а, наоборот, порадовало. Загодя спрятав от вражеских хакеров все лишнее, Башка позволил им прогуляться по тем уголкам нашей информационной сети, какие он специально для этого подготовил. И где сетевые взломщики нашли лишь то, что мы сами им подсунули.
– Дабы не вызывать подозрений, я нарочно не стал упрощать им задачу и снижать уровень нашей защиты, – ввел меня Башка в курс текущих дел сразу, как только мы отдышались с дороги. – Сначала думал, что все-таки переборщил со сложностью и что «гаранты» не справятся. Но нет, их спец пробил наш браузер примерно за двадцать минут. Тоже неплохой результат, хотя я в свое время справился за восемь.
– Что с информацией, которую ты скормил «гарантам»? – осведомился я.
– Как вы и сказали, босс: никакой конкретики. Только косвенные улики. Никаких сведений о покупателе, характере груза и сроках его отправки. Единственная нарытая G.O.D.S. запись, которую можно связать со скорой отправкой из Крыма «Шурфов», – запрос, отосланный вами три дня назад Пистону. То сообщение, где вы требуете от него направить на Керченский полуостров отряд наемников, которые, прибыв в локацию, должны окопаться вблизи тамбура и ждать ваших дальнейших распоряжений.
– Все правильно. «Гаранты» сами от нас ушли или ты их спровадил?
– Ни то, ни другое. Я лишь подал им намек, что их вторжение к нам может быть обнаружено. Просто сделал вид, что наш администратор начал проявлять излишнюю активность и мониторить процессы – вроде как заподозрил неладное. И через десять секунд гости слиняли, будто их здесь не было. Все следы за собой они, конечно, замели, но небольшую лазейку на будущее все же оставили. Закрыть ее?
– Не сразу. Пускай недельку побудет ненайденной. Наверняка это проверка. Если заделать брешь прямо сейчас, у G.O.D.S. возникнет подозрение, что на самом деле мы следили за ее экскурсией по нашему музею… А что слышно насчет московской группы сопровождения для «Шурфа»?
– Я разослал сообщения по тем адресам, какие вы мне дали, через наши служебные каналы. Барклай к этой рассылке отношения не имеет. Пока что изъявила желание сотрудничать лишь одна группа наемников: отряд Яхонта. Они готовы взяться за работу, но требуют в связи со срочностью заказа втрое больше той суммы, какую вы предлагаете.
– И немудрено, – не удивился я. – У Яхонта всегда расценки завышены, ведь он платит налоги не только Барьерной мафии, но и чистильщикам. За это они снабжают его свежими спутниковыми картами, что позволяет ему перемещаться по Зоне более быстрыми и безопасными маршрутами, чем конкуренты. Яхонт нам подходит. Только сначала попробуй сбить цену. А то, если мы так легко примем его условие, он поймет, что дело и впрямь важное, и затребует четырехкратный гонорар. Начни торг с полуторной цены, соглашайся на две с половиной – Яхонт упорный и больше все равно не скинет. И не забудь, что деньги ему надо перечислить из наших основных фондов, а не со счетов Барклая. Это крайне важно, потому что данный факт тоже может стать известен «гарантам»… А теперь установи связь с московской точкой «Кода». Надо подготовить ее к экстренной ликвидации.
– Вот черт! – забеспокоился Башка. – Неужели и эту нашу базу рассекретили?!
– Пока нет, но если G.O.D.S. оправдает наши надежды, вскоре подобное произойдет.
– И вы так спокойно об этом говорите?
– Конечно. Ведь я же сам и преподнесу врагам «Коду» на блюдечке с голубой каемочкой. А иначе как еще они поймут, кто купил у Барклая партию бурильных торпед?..
Посланный мной Пистону и перехваченный «гарантами» запрос насчет отправки на Казантип наемников дал понять противнику, что «Шурфы» еще не вывезены с нашей черноморской базы. Это должно было слегка успокоить покровителей Талермана. И удержать их от необдуманных действий, которые они могли предпринять, не зная, где сегодня находятся торпеды: лежат в контейнерах на Керченском полуострове или уже нацелены на Исгор.
Как много соглядатаев прислала G.O.D.S. в Крым – целую группу или ограничилась одним Мангустом, – мы понятия не имели. Но последний наверняка рванул на юг сразу, как только передал Талерману выведанные у Чапая сведения. Там же, надо полагать, Хомяков околачивался и двое суток спустя – в день, когда охрана «Чауды» погрузила контейнеры в грузовой вездеход и, оставив на базе лишь дежурную смену, отправилась на север, к тамбуру. Туда, где ее уже ожидали наемники моего постоянного клиента и несостоявшегося спасителя – Стержня.
Стержень и его банда были вторым звеном в транспортной цепи, которую я организовал для переправки «Шурфов» в Москву. За крымский этап нашего маршрута можно было в принципе не волноваться. Связавшись с Командором Хантером, я предупредил его о том, чтобы в Цитадели не обращали внимания на наемников, таскающих ящики к гиперпространственному вихрю. Хантер, как обычно, не возражал и заверил, что узловики не создадут нам никаких проблем. А за то, чтобы прибытие Стержня в Курчатник также прошло благополучно, отвечал Яхонт, который был нанят уже не Барклаем, а анонимным заказчиком.
Яхонту надлежало прибыть к московскому тамбуру тоже в урочное время. И к моменту появления там моего конвоя очистить плацдарм, перебив поблизости всех агрессивных механоидов. С чем Яхонт и его бойцы успешно справились, благо в тот час близ вихря ошивалась в основном одна биомеханическая мелочь.
За тем, как будет протекать передача груза между посредниками продавца и покупателя (для меня же эта процедура была сродни перекатыванию наперсточником шарика из одного колпачка в другой), следил Вектор. Делал он это втайне от наемников, держась поодаль от них и ведя видеосъемку. Сигнал с его видеокамеры шел на нашу московскую точку «Бемоль» – единственную, что должна была остаться в столице после рассекречивания «Ларго» и «Коды». А с «Бемоли» – в Чернобыль, где я мог наблюдать за судьбой моих контейнеров прямо из штаб-квартиры Дровосека. Задача для Вектора была привычной и несложной, поэтому помощь Гаера ему не требовалась. И тот не сопровождал соратника, а дежурил на конечном пункте маршрута – «Коде». Работу, которой Гаер там занимался, можно было образно сравнить с открытием кингстонов на поверженном «Варяге». Разве что уход на дно нашего «корабля» являлся уже не актом героизма, а служебной необходимостью.
Я не должен был объявляться сегодня в Москве. Интуиция подсказывала мне, что после того, как торпеды попадут в нужные руки, кое-кто сильно захочет потолковать с Барклаем по душам. Я не намеревался уклоняться от этого разговора, и мне предстояло быть там, где мой будущий собеседник сможет меня без проблем отыскать. То есть в «Ласточке».
Яхонт встретил груз на краю Курчатовского кратера, куда наемники Стержня внесли контейнеры по склону, специально очищенному для них от биомехов. Эти два дельца были давно знакомы, и никакой подозрительности между ними не возникло. Задавать друг другу много вопросов они тоже не привыкли, и потому передача была проведена быстро и без лишних церемонностей. Яхонтовцы погрузили ящики в свой бронетранспортер и, распрощавшись со Стержнем, двинули в северо-восточном направлении. А их отработавшие заказ собратья-южане потопали куда-то на запад – видимо, собирались попутно решить в Москве еще кое-какие дела.
Новейшие спутниковые карты, которыми пользовались чистильщики и Яхонт, были и у нас. Поэтому для Вектора не составило труда вычислить путь московского конвоя и незаметно следовать за ним. А порой даже опережать его, даром что наемники перемещались на технике. Вернее, как раз из-за техники им приходилось двигаться медленнее. Хоть их бронетранспортер и относился к классу грузовых вездеходов, проехать на нем можно было не по каждой столичной улице. Маршрут Яхонта отмечался на моей интерактивной карте-мониторе и напоминал петляющее русло Амазонки. В то время как курс Вектора представлял собой уже не столь извилистую кривую. Что неудивительно: он мог позволить себе двигаться напрямик чаще, чем наемники, за счет чего ему и удавалось не отставать от объекта наблюдения.
Помимо петляния по загроможденным завалами и изрезанным разломами улицам Яхонту приходилось часто останавливаться и высылать вперед дозор, чтобы проверить, нет ли впереди ловушек, которые могли проморгать даже педантичные армейские картографы. Примерно раз в полчаса орудийная башня и пулеметы БТР начинали плеваться огнем. Это случалось, когда на него то пикировали с небес гарпии, то набрасывались рапторы, боты или другой некрупный технос, чьи сенсоры определяли, что ползущий мимо них неподобающего вида «носорог» служит не Узлу, а человеку.
С крупными биомехами, что трижды появлялись в пределах видимости конвоя, Яхонт предпочитал не связываться. Всякий раз, когда он обнаруживал неподалеку стального гиганта и понимал, что полюбовно им не разойтись, он останавливал машину в тени ближайшего здания и задействовал маскировочный тент. Последний был сделан по той же технологии, что наши накидки-хамелеоны, только превосходил их по площади и мгновенно растягивался над БТР при помощи специальной автоматики. После чего становилось сложно отличить его от груды железобетонного хлама, особенно если водитель вдобавок глушил двигатель и вырубал бортовую электронику.
Яхонту были известны лишь точные координаты места – широта и долгота, – куда ему следовало доставить «посылку». По ним он мог определить, что место это расположено на территории бывшего Всероссийского выставочного центра, где нынче остались лишь руины павильонов, изрытые аллеи да раскуроченные фонтаны. Конвою предписывалось достичь указанной точки и, сняв контейнеры с вездехода, охранять их до прибытия покупателя. Который обязался не заставлять их долго ждать и забрать груз в течение последующего часа.
Расстояние, которое им предстояло проделать между тамбуром и ВВЦ, только по прямой составляло примерно десять километров. В общей же сложности зигзагообразный маршрут Яхонта мог растянуться и на все двадцать. Я и Башка по очереди дежурили на пульте, следя за ползущими по карте Москвы кривыми путевой диаграммы, и сетовали на то, как медленно тянется время. Правда, сетовали каждый по-своему: электронщик – вслух, а я – про себя, потому что командирская этика запрещала мне выказывать нетерпение при подчиненном.
Бранить Яхонта за его медлительность было не резон. Он действовал настолько осторожно, насколько этого требовала обстановка и характер перевозимого им груза. Однако, несмотря на бдительность наемников, прицепившийся к ним на полпути «хвост» они проморгали. Что, в общем-то, было для них простительно. Даже Вектор со своим отменным чутьем, и тот затруднился сразу сказать, кого он обнаружил: «гарантов», которые пытались выдать себя за узловиков, или же отряд настоящих рыцарей, идущих с конвоем параллельным курсом. Дабы это определить, Вектор прекратил слежку за Яхонтом и переключил внимание на новую, более любопытную цель.
Через полчаса ситуация более-менее прояснилась. Двенадцать или пятнадцать сталкеров в рыцарских доспехах явно преследовали бронетранспортер. Они держались к нему гораздо ближе, чем наш оперативник, у которого не было нужды дышать наемникам в спину, рискуя привлечь к себе внимание и их, и вероятного противника. Дистанция между вездеходом и его подозрительными попутчиками сохранялась примерно одинаковой. Они никогда не показывались в поле зрения яхонтовцев, но сами не выпускали их из виду. Преследователи действовали слаженно и соблюдали четкую конспирацию.
В разведке Ордена тоже служили опытные бойцы, но тактика их действий не выходила за рамки стандартной войсковой подготовки – аккуратной, но чересчур хрестоматийной. Эти наблюдатели вели свой Объект намного изящнее. С искоркой, если можно так выразиться. Отчего Вектору даже казалось, будто экипаж БТР и его незримый эскорт работают заодно. Так, словно они провели перед рейдом совместные учения, на которых хищники неплохо изучили манеру поведения жертвы и наловчились предугадывать каждый ее шаг.
Точно так же вели бы Яхонта мы, если бы планировали захватить груз сразу, как только у нас на прицеле окажется покупатель. Поэтому Вектор сделал довольно уверенный вывод: за конвоем шли не узловики, а оперативники G.O.D.S.
Вектор не тешил свое самомнение и полагал, что, скорее всего, он также замечен их наметанным глазом. Но поскольку наш человек держался на большом расстоянии от наемников, и, кроме него, в округе находились другие сталкеры, вряд ли он возбудил у «гарантов» подозрение. Которое, впрочем, он еще мог вызвать, и потому Вектору не стоило больше маячить у них на горизонте.
– Хватит пускать кораблики, пока вконец не промочил ноги, – отменил я ему текущую задачу и задал следующую: – Беги к запруде и проследи, чтобы ее не прорвало раньше времени.
– Что будем делать, если кораблик не доплывет до запруды? – осведомился Вектор. – По-моему, это весьма вероятно.
– И хорошо, если он дотуда не доберется, – ответил я. – Его гибель здорово все упростит. Однако я на это не рассчитываю. Если ты не ошибся и заметил правильных сорванцов, готов поспорить, они не будут кидать в кораблик камешки, пока он движется вниз по течению. Разве тебя на их месте не интересовало бы, куда он в конце концов приплывет?
– Ладно, папочка, – не стал спорить наблюдатель. – Раз ты сказал сушить носки, значит, чешу к запруде. Там и потолкуем. Бывай, до связи!
И линия Вектора на нашей диаграмме стала с каждой минутой все больше отклоняться от маршрута наемников.
Осторожный Яхонт не стремился достичь ВВЦ до темноты и, замаскировав БТР, остановился на ночлег неподалеку от станции метро «Тимирязевская». О чем не забыл поставить в известность заказчика. В докладе Яхонта ни словом не упоминалось об идущей за ним по пятам группе узловиков, а значит, он до сих пор не обнаружил эту вероятную угрозу. Я, естественно, тоже о ней умолчал. И понадеялся, что «гаранты» не устоят перед искушением завладеть торпедами под покровом темноты, хотя подобная несдержанность, скорее, была бы присуща настоящим рыцарям или егерям Ковчега. Да, вышло бы славно, если бы это случилось до того, как конвой придет на точку, ведь тогда мне не придется приносить в жертву своим стратегическим амбициям нашу «Коду»…
Увы, ночь на Тимирязевской прошла спокойно и без единого выстрела. С рассветом Яхонт прислал мне очередное сообщение, что он продолжил двигаться к цели. И высказал пожелание, чтобы я не заставлял его долго себя ждать. Я заверил его, что тоже нахожусь близко от ВВЦ и появлюсь там максимум черед полчаса после того, как туда доставят товар. Уточнив напоследок, что Яхонт не перепутает координаты, я разорвал с ним связь и сразу же вызвал Вектора.
Он, в отличие от наемников, провел ночь на ногах. И, достигнув к утру «Коды», присоединился к дежурившему там Гаеру. Как и прочие наши базы, эта тоже располагалась глубоко под землей и соединялась с поверхностью нешироким колодцем. Поверх его люка также красовался голографический муляж ловушки. Только это была не «Чертова топь», а «Калейдоскоп»: светящийся круг диаметром около двух метров, в котором безостановочно сменяли друг друга многоцветные симметричные узоры. Наша фальшивка была безвредна, как та игрушка, в честь которой эта аномалия получила свое имя. Но забредающие сюда сталкеры об этом, разумеется, не знали. И обходили ее как можно дальше, стараясь даже не смотреть в ее сторону. И немудрено, ведь хватало и короткого любования «Калейдоскопом», чтобы потом всю оставшуюся жизнь и днем, и ночью видеть у себя перед глазами сплошные переливающиеся узоры и ничего кроме них. Поэтому все ослепленные таким образом сталкеры довольно скоро сходили с ума. А те, которые не сходили, предпочитали наложить на себя руки, будучи не в силах выдержать нескончаемую «оптическую» пытку.
У моих оперативников не было нужды покидать «Коду» для того, чтобы вести наружное наблюдение. Вокруг нее хватало замаскированных видеокамер, позволяющих видеть все, что творится возле входа на точку, не только Вектору и Гаеру, но и нам с Башкой. Вдобавок их присутствие наверху, даже скрытное, грозило тем, что на них могли наткнуться рассредоточивающиеся в окрестных руинах «гаранты». Я не мог допустить подобную накладку и потому держал подходы к точке свободными. Чем фактически подыгрывал врагам Яхонта, не мешая им занимать выгодную диспозицию для атаки.
Камеры «Коды» засекли приближение наемников в начале десятого утра. Шел за ними отряд мнимых рыцарей или нет, узнать доподлинно было нельзя. Иногда мы замечали у себя на мониторах среди камней какое-то шевеление, но, взяв этот участок крупным планом, не обнаруживали на нем ничего подозрительного. Хотя вряд ли вчерашние преследователи оставили Яхонта в покое. Скорее, наоборот. Теперь они стали еще осторожнее, ибо почуяли, что путь конвоя вот-вот завершится, и не хотели именно сейчас спугнуть свою удачу. Я – тоже. Так что наверняка в эти минуты мы с «гарантами» испытывали сходные чувства.
Ничто не помешало Яхонту доехать до координатной отметки, какую я ему дал, и остановиться аккурат на ней. Но он, похоже, заподозрил в моей топографической дотошности какой-то подвох и, притормозив за двести метров до финишного рубежа, выслал к нему дозорную группу с миноискателями. Главарь наемников явно беспокоился, как бы на указанном мною месте его не поджидала закопанная в землю бомба. Или, не исключено, что туда угодит запущенная откуда-нибудь ракета. Зачем мне вдруг понадобилось взрывать собственный груз? Да мало ли! Может, в этих контейнерах сокрыто адское оружие, для которого ракета или бомба послужат детонатором и которое потом превратит этот район столицы в зону радиоактивного, химического или бактериологического заражения. Может, нынешний клиент Яхонта – психопат, решивший учинить в Зоне очередной локальный апокалипсис? А может, все это полная ерунда… Но подстраховаться в любом случае не помешает.
Яхонтовцы не могли предугадать, свалится ли на БТР с небес ракета, но по крайней мере мину они в земле не обнаружили. Зато от их глаз не укрылся «Калейдоскоп», мерцающий в сотне шагов от места выгрузки торпед. Дабы не нервировать Яхонта, я не заставлял его подъезжать непосредственно к ловушке, и ее близость не должна была создать для наемников трудности. И верно: заметив «Калейдоскоп», они взялись обсуждать свою находку, но затем махнули на нее рукой: дескать, пускай себе мерцает, все равно на таком расстоянии ее зловещие переливы не страшны. И, посовещавшись еще немного, решили в конце концов доехать до разгрузочной площадки.
Пока яхонтовцы вынимали контейнеры из утробы БТР и складывали их на землю, наши камеры засекли в округе еще несколько подозрительных шевелений. И одно из них было в итоге рассекречено! Это и впрямь оказался сталкер. Его выдала прореха в накидке-хамелеоне, которой он, видимо, зацепился за что-то, пока полз на позицию, и не заметил этого. Дырка была небольшой, но она нарушала целостность и естественность маскировки, позволяя рассмотреть доспехи прячущегося под ней человека. И на тех доспехах красовался орденский герб – Кандальный Узел.
Дождавшись, когда наемники сложат ящики в штабель, Яхонт развернул вездеход так, чтобы ему было удобно вести круговую оборону. После чего им оставалось лишь посматривать по сторонам и ждать заказчика. Наемников было всего пятнадцать. Поэтому они не могли расставить вокруг дозоры, поскольку это разъединило бы отряд и ослабило его оборонительный порядок. Яхонтовцам приходилось уповать лишь на детектор движения, чья антенна беспрерывно вращалась на башне БТР.
Мне было незачем оттягивать развязку этой драмы, но я все же дал «гарантам» четверть часа на то, чтобы они как следует рассредоточились. Они еще вчера разузнали все о своем противнике и потому расползались по позициям медленно и осторожно. Неведомый мне командир охотников не догадывался, что сейчас я практически читаю его мысли. И знаю, в какой момент он отдаст команду к атаке: тогда, когда я скажу свое слово. Обе стороны этого пока незримого противостояния пребывали в огромном напряжении и готовились к моему появлению. Готовились и не знали, что я нахожусь от них на расстоянии более семисот километров. И что стоит лишь мне отдать команду моим людям, как жизни многих собравшихся в это утро на территории ВВЦ людей сразу же оборвутся. Я стал вершителем их судеб, почти вторым Господом Богом. Вот только в отличие от него вымолить у меня милосердие было абсолютно нереально.
– Готовы? – поинтересовался я у затаившихся на «Коде» Вектора и Гаера. И, получив утвердительный ответ, дал отмашку: – Хорошо! Тогда приступайте!
Несмотря на то, что оба оперативника сидели в подземном бункере, сейчас они рисковали ничуть не меньше, чем яхонтовцы. И если кто-либо из моих людей замешкается, им обоим конец. И будет он отнюдь не таким быстрым, какой ожидает многих участников назревающей битвы, а медленным и мучительным. Такой конец всегда уготован нашему брату, когда его раскрывают и он попадает в плен к вражеской разведке…
– Открываю люк! – доложил мне напоследок Гаер и активировал два сенсорных выключателя. Первый из них снимал со входа на точку маскировочную голограмму, а второй открывал крышку колодца, что вел из бункера на поверхность. Все это я мог, в общем-то, проделать и сам, из Чернобыля. Однако было бы крайне досадно, если бы именно сегодня дистанционное управление «Кодой» вдруг отказало. Дабы избежать подобного недоразумения, мне и пришлось отправить туда своих оперативников, образно говоря, поджигать фитиль моей бомбы вручную.
Голограмма «Калейдоскопа» погасла, и закамуфлированный под камень люк стал сдвигаться в сторону. Его откупоривание продлилось несколько секунд, и это были последние спокойные секунды, какими наслаждались «гаранты» и яхонтовцы. А затем началось такое, что даже несмотря на наличие у нас двух десятков видеокамер я едва успевал следить за происходящим…
Исчезновение ловушки и открытие люка моментально привлекли к себе внимание пребывающих настороже наемников. Но если они всего лишь таращились на рассекреченную «Коду», то их противники среагировали по-иному. Едва в земле образовался круглый колодезный проем, как в него тут же влетело несколько гранат. Судя по точности, с какой все они угодили в цель, их выстрелили очередью из многозарядного гранатомета с не слишком большого расстояния. Ну а количество выпущенных гранат свидетельствовало: «гаранты» решили, что лучше перестраховаться, и предпочли не церемониться с покупателем торпед. И, пока он не опомнился, нанесли по его логову превентивный удар.
Суммарной мощности гранат хватило бы на то, чтобы испепелить всех, кто мог находиться на точке, и прожарить ее бетонные стены вглубь на добрый метр. Колодец должен был изрыгнуть плазменный гейзер высотой с пятиэтажный дом, однако предчувствия меня обманули. Все, что вырвалось из открытого люка, это череда световых всполохов и вялый фонтанчик не то сизого дыма, не то газа. И едва я понял, что вместо боевых гранат враг применил шоковые и паралитические, как тут же у входа в «Коду» откуда ни возьмись нарисовались три головореза в рыцарских доспехах и противогазах. Нарисовались и снова исчезли, просто сиганув в колодец друг за другом. Причем безо всякой страховки!
Хотя нет, я успел заметить, как перед соскоком каждый из них стукнул себя по поясной пряжке. Характерный жест: именно так активируются сплит-артефакты «Джампер». Ловко придумано – воспользоваться ими вместо спусковых фалов. С помощью «Джампера» можно подпрыгивать на десять метров вверх и на пятьдесят в длину, а потом, по мере затухания эффекта левитации, планировать, пока вновь не коснешься ногами земли. А можно поступить так, как сделала эта троица: замедлить собственное падение при прыжке с высоты. Очень практичная вещь этот «Джампер». Особенно во время блицштурма вражеских укреплений, когда буквально каждая секунда ценится на вес золота.
Красиво работают, черти, что ни говори! Красиво и быстро. Прямо любо-дорого на них посмотреть!.. Впрочем, глухой подземный взрыв, который раздался после того, как «гаранты» ворвались на «Коду», дал понять, что мои люди тоже не оплошали.
Нет, конечно, они не подорвали себя вместе с оставшимся на точке оборудованием. К чему нам было доводить дело до такой крайности? В мои планы вообще не входило уничтожать рассекреченный бункер – пускай противник думает, что он действительно застал нас врасплох, и мы даже не успели задействовать систему аварийной самоликвидации. Мины сработали еще ниже: в тоннеле для экстренной эвакуации, куда Вектор и Гаер бросились сразу, как только демаскировали и откупорили колодец. И когда в него полетели гранаты, мои люди уже ныряли в люк запасного выхода, успев сделать это до того, как на базе засверкали вспышки шоковых разрядов и ее мгновенно заполонил парализующий газ. И если бы оперативники замешкались, они ни за что не смогли бы обрушить за собой тоннель, соединяющий «Коду» с проложенным севернее нее техническим коридором метрополитена.
А буквально впорхнувшим на точку «гарантам» досталась лишь пустая загазованная комната с дымящимся и искрящим оборудованием. Его также сожгли активированные Гаером мины. Помимо обычного взрыва, они порождали еще и электромагнитный импульс, который уничтожил компрометирующие улики. Единственные ценные трофеи, какие достались врагу, – это пирамида с оружием и ящики с провизией. Но, учитывая, сколько этого добра мы захватили в «Ласточке», тужить об утраченных вещах и пушках было совершенно не резон.
И еще кое-какую улику должен был оставить на брошенной точке Гаер: мою пожеванную боксерскую капу. Ту самую, которую я всегда вставлял в рот, дабы не прикусить язык от боли во время смены моих обличий. Возможно, «гарантам» эта находка ни о чем не скажет, зато Мангуста она, несомненно, обрадует. Весной, во время нашей первой встречи, я демонстрировал ему и Мерлину, как меняет личину оборотень-редупликант. Так что вряд ли Хомяков забыл, какими аксессуарами я при этом пользовался. Сегодня он упустит покупателя «Шурфов», но, обнаружив в душевой его логова забытую впопыхах капу, вмиг установит личность угрожающего Исгору диверсанта.
Впрочем, это случится немного позже. А пока…
…А пока троица захватчиков пыталась обнаружить в клубах газа и дыма противника, на поверхности также творилось немало интересного. Там шла настоящая война, кровавая и беспощадная. Война, в которой сошлись остальные «гаранты» и наемники, охраняющие выгруженные из вездехода контейнеры. И последним в этом бою пришлось несладко, даже несмотря на прикрывающие их орудия бронетранспортера.
Фактор внезапности позволил нападающим сразить наповал первыми выстрелами сразу пятерых яхонтовцев. Это должно было, по идее, примерно уравнять количество бойцов с обеих сторон. Но поскольку «гарантам» пришлось отрядить часть людей на штурм «Коды», паритета в бою не получилось.
И тем не менее, после первого хода преимущество сохранилось за ними. Засев в руинах павильонов, псевдорыцари оставались невидимыми для Яхонта. В то время как он и его люди находились на бывшей центральной аллее ВВЦ – не самом удачном месте для ведения круговой обороны. Разве что с баррикадой им повезло. Бортики и постаменты давно разбитых скульптур фонтана Дружбы Народов смогли вместить за собой всех наемников, которым не хватило места у бойниц БТР.
Все его орудия – 30-миллиметровая скорострельная пушка на главной башне и два 12,7-миллиметровых пулемета на вспомогательных, – палили практически наугад, осыпая градом пуль и снарядов все потенциальные укрытия противника. Насколько бы хорошо тот ни окопался, долго продержаться под таким плотным огнем ему вряд ли удастся. Вдобавок двое яхонтовцев были вооружены ручными картечницами «Мегера». Эти хреновины могли снести одним выстрелом бетонную стену, что каждая «Мегера» уже с успехом продемонстрировала.
Но оперативники G.O.D.S. были готовы к борьбе с бронетехникой. Сразу четыре реактивных снаряда вылетели из четырех удаленных друг от друга позиций – по два с каждой стороны аллеи, – и понеслись к вездеходу по извилистым траекториям. Таким образом искусственный интеллект ракет пытался обмануть установленный на главной башне БТР противоракетный лазерный излучатель. Стреляющий пучками лучевых импульсов, он наводился на цель автоматически. Только вот беда – был рассчитан на отражение синхронной атаки лишь двух ракет. Или, максимум, трех, если они были запущены с дальней дистанции.
Дистанция между гранатометчиками и их бронированной целью оказалась для последней не самой удачной. Исправно сбив в полете два снаряда, излучатель переключился на третий и вроде даже отклонил тот от курса, срезав ему часть хвостового оперения. Траектория потерявшей управление ракеты стала еще извилистее, но она все равно попала в БТР, разве что задела его лишь вскользь. Тем не менее опаливший броню взрыв своротил ствол пулемета на правой башенке и вывел его из строя.
Единственная прорвавшаяся через лазерный заслон ракета ударила точно в левый борт вездехода. И непременно прожгла бы в нем дыру, испепелив затем водителя и всех засевших внутри стрелков, если бы Яхонт не усилил свой транспорт дополнительным – активным – слоем брони. Благодаря ему кумулятивная струя снаряда растеряла свою пробивную мощь до того, как достигла бортовой обшивки. Угодив в защитный контейнер, в котором находился спрессованный артефакт «Фрич», ракета вызвала встречный выброс энергии сверхнизкой температуры. Он мгновенно остудил больше половины ракетного пыла, обратив тот в пар, отчего бронебойный снаряд тут же перестал являться таковым. БТР и его экипаж ощутили лишь сильный кинетический удар, но иных повреждений, кроме легкой встряски, не получили.
Пушка и оставшийся пулемет вездехода при поддержке всех стрелков – как бортовых, так и тех, что засели снаружи, – сосредоточили огонь на предполагаемых укрытиях гранатометчиков. А БТР начал понемногу пятиться назад, мимо штабеля контейнеров, к фонтану Дружбы Народов. Чего, в общем-то, я от Яхонта и ожидал.
Как все наемники, он отказывался защищать чужую собственность ценой своей жизни, если не было иного, менее рискового способа соблюсти контракт. Хотя в сложившейся ситуации, скорее, это мне пришлось бы платить Яхонту неустойку. Ведь я поручился перед ним, что мой товар определенно не интересует сильных мира сего. И что наймитам придется защищать его только от биомехов или, в крайнем случае, от каких-нибудь чересчур самоуверенных грабителей.
Заваруха, в какую угодили наемники, и близко не напоминала бандитский налет. Неведомый противник надирал им задницы крепко, методично и со знанием дела. Из чего следовало, что яхонтовцы снимали с себя всю ответственность за судьбу моего товара и с чистой совестью убирались восвояси.
И убрались бы, но «гаранты» им это не позволили. У наемников был шанс унести ноги, если бы после первой ракетной атаки они дружно заскочили в БТР и ударили по газам. Но, очевидно, в Яхонте взыграла гордость, и он предпочел не паническое бегство, а менее позорное отступление с боем. За что и поплатился. Несмотря на свое, казалось бы, достойное сопротивление, на самом деле он уже не контролировал ситуацию.
Какие потери понесли «гаранты», я мог только предположить. Но, помимо гранатометчиков, по яхонтовцам безостановочно вели огонь пять или шесть снайперов. И небезуспешно. Когда вездеход поравнялся с фонтаном, из семи укрывшихся в нем стрелков выжило лишь четверо. Не последовавший за первым, второй гранатометный залп вселил в них надежду на то, что они подавили как минимум половину ракетных точек, а оставшиеся гранатометчики не стреляют, поскольку не уверены, что пробьют вдвоем лазерный заслон БТР. Это, а также решение главаря наемников об отступлении, слегка приободрило их, поскольку рядовых вояк и подавно не влекло геройствовать.
Однако радоваться скорому спасению им было слишком рано. «Гаранты» не спешили повторять ракетный удар по иной причине – они выжидали наиболее благоприятный момент. И он наступил, когда у проезжающего мимо фонтана БТР открылся десантный люк; Яхонт не стал останавливаться, дабы подобрать уцелевших бойцов, а лишь сбавил скорость, предлагая им заскочить внутрь на ходу. И одновременно с откинувшейся крышкой-трапом из руин по обе стороны аллеи вновь вылетели и помчались к цели два реактивных снаряда.
Их траектории грозили сойтись на «морде» отступающего вездехода. Чего, естественно, его автоматическая защита никак не могла допустить. Еще на полпути ракеты напоролись на лазерные лучи и взорвались одна за другой на подлете к цели. А вот следующая пара снарядов такой участи избежала. Она стартовала секундой позже с находящихся позади БТР, более близких позиций и была нацелена ему в корму. И пока излучатель, расправившись с первой ракетной волной, переключился на вторую, та достигла вездехода и накрыла его всей своей мощью.
Один прорвавший противоракетную оборону снаряд ударил в стык между главной башней бронетранспортера и корпусом. Второй попал еще удачнее: точно в открытый люк десантного отсека. Это и решило исход боя. Прежде чем ракета очутилась внутри, она смела со своего пути двух яхонтовцев, что намеревались заскочить в БТР первыми. От удара об их доспехи сработал взрыватель кумулятивного заряда, который затем выплюнул все свое адское содержимое на остальной экипаж вездехода. Это не позволило определить, насколько удачно выстрелил другой гранатометчик. В извергнутом из машины пламени и дыме было уже не разобрать, удалось первому снаряду прожечь броню или нет. Да это, в общем-то, и не имело значения. И одной ракеты хватило с избытком, чтобы в мгновение ока выжечь дотла нутро бронетранспортеру.
Огненный ураган ударил в лица двум не успевшим добежать до трапа наемникам, и тех, опаленных и контуженных, отбросило от БТР на несколько шагов. Там ревущее пламя до них уже не дотянулось, но это их все равно не спасло. Недремлющие снайперы «гарантов» быстро исправили недоработку гранатометчиков, не позволив последним яхонтовцам даже прийти в себя, не говоря о том, чтобы дать им подняться на ноги.
Клубы черного дыма заволокли поле скоротечного побоища, и возникшие на их фоне силуэты победителей выглядели от этого еще более зловеще. Помимо троицы, что захватила «Коду», я насчитал еще семерых их товарищей. Памятуя, что вчера Вектор засек их не меньше дюжины, следовало понимать, что они выиграли бой не с сухим счетом и тоже понесли потери.
Первым делом псевдорыцари обезопасили территорию и, рассредоточившись вокруг «Шурфов», проверили, не осталось ли в округе среди камней недобитых противников. И только потом, выставив двух наблюдателей, пятеро «гарантов» опустили оружие и взялись подводить итоги налета, который наверняка считали успешным.
Я знал, что с минуты на минуту видеосвязь с рассекреченной точкой прервется. Оперативникам G.O.D.S. не составит труда догадаться о расставленных вокруг скрытых камерах и вырубить их. Защищенные от электромагнитного воздействия, они могли быть обнаружены и выведены из строя иными способами, от которых это оборудование нельзя застраховать в принципе. Каким из них воспользуются враги, меня не интересовало. Но я надеялся, что до того, как это произойдет, мне удастся хотя бы мельком увидеть прибывшего в ВВЦ Мангуста. А уж он-то там теперь однозначно нарисуется. Или, что вероятнее, уже нарисовался, но все это время держался в сторонке от боевых действий.
Не вышло. Камеры отключились, так и не запечатлев Хомякова рядом с отправленными мной ему из Крыма подарками. Зато перед тем, как объективы камер покрылись трещинами и лопнули – судя по всему, враг прикончил наше оборудование запрограммированными на пожирание оптики наноботами, – я успел заметить растерянность на лицах победителей, когда они распечатали контейнеры и ознакомились с их содержимым.
Еще бы им не растеряться! Перед тем, как выйти на охоту, ловцы «Шурфов» наверняка изучили по виртуальным пособиям торпеды, которые им предстояло захватить. И потому сразу поняли, какую свинью подложили им Барклай и его покупатель. Во вскрытых ящиках действительно находилось искомое «гарантами» оружие. Вот только единственное, на что оно было способно, это взорваться на том же месте, где лежало. Перемещаться, а тем более под землей, эти торпеды не могли, поскольку у них отсутствовало главное: ударопрочные корпуса с установленными на них лазерными бурами и реактивными мини-двигателями.
Первые предназначались для того, чтобы прорезать в грунте норы, сжигая его и укрепляя стенки проходов слоем спекшейся породы. Вторые – для выдувания на поверхность отходов бурения – каменной крошки, пыли и пепла, – и продвижения торпед в глубь земной поверхности. Собственно говоря, только корпус делал это оружие по-настоящему уникальным. Без оболочки и горнопроходческих прибамбасов оно было пусть и мощной, но самой обычной взрывчаткой, цена которой составляла от силы четверть цены всей торпеды. Насчет чего, разумеется, оперативники G.O.D.S. также были в курсе.
– Йес! – воскликнул Башка и победоносно воздел над головой кулаки, когда один из изучавших неполноценные трофеи «гарантов» бросил это дело и раздраженно захлопнул крышку контейнера. – Обломитесь, мазафакеры! Наша фирма рекламации не принимает и проданный со скидкой товар по гарантии не обменивает! А тем более без чека! В следующий раз внимательней смотрите рекламу, любители халявы, и читайте, что написано мелким шрифтом в углу экрана!
– Рано радуешься, – остудил я пыл новобранца. – Эти потребители свои права хорошо изучили. И не сегодня завтра пришлют к нам адвоката. И не завидую тебе, Башка, если первым ему на глаза попадешься ты, а не я. Меня-то он сразу не прикончит, потому что я ему нужен. А вот тебя как нежелательного свидетеля этот тип может запросто грохнуть.
– И… как же тогда вы предлагаете мне быть? – Поняв, что босс отнюдь не шутит, мамлюк побледнел и ошалело захлопал глазами.
– Сиди на пульте, как тебе сказано, следи за периметром и не дергайся. Тут от тебя уже ничего не зависит. Если вдруг приставят к затылку ствол, делай все, что велят. Ну а пойдешь в расход – что ж, видать, такова твоя судьба… Одним могу тебя утешить: наш будущий гость любит убивать мгновенно и наверняка. Так, что ты даже не успеешь почувствовать ни боли, ни страха.
– Пропадите вы пропадом! – пробормотал вконец скисший Башка. – И на кой я только во все это ввязался? Мотал бы сейчас в США свои «пожизненные», жрал бы казенные харчи, пролеживал бока на нарах и в ус не дул!
– Не в твоем положении жаловаться на дискомфорт, – заметил я. – Кто сказал, что за возможность продолжать безопасно принимать душ и заниматься любимой работой тебе не придется платить?
– Конечно, я догадывался, что все это счастье мне дарят не забесплатно, – не стал отрицать электронщик. – И все же подставлять ради этого свою голову под пулю – не слишком ли крутой ценник?
– Привыкай, – отмахнулся я, не имея желания продолжать этот пустопорожний разговор. – В нашем элитном казино по мелким ставкам не играют. И если тебе повезет пережить встречу с Мангустом, я непременно отмечу в отчете, что ты не растерялся перед лицом опасности, проявил себя с наилучшей стороны и заслуживаешь дополнительного финансового поощрения.
– А вдруг мне не повезет?
– Тогда получишь от государства обычную в таких случаях медаль и полную реабилитацию перед законом… Что приуныл? Не нравится награда? Ну извини: другие посмертные почести у нас мамлюкам не положены…
