Шло время… Они уже давно свыклись с этой «новой», непривычной для них жизнью, стали ее частью.

Жизнь папуасов, их хорошие и вежливые отношения между собой, дружелюбное отношение с женами и детьми – создавали впечатление, что эти люди вполне довольны своей судьбой, самими собой и всем окружающим!

Ни разу, за все это время, друзья не видели ни одной грубой ссоры или драки между туземцами, ни разу не слышали ни об одной краже или убийстве между жителями деревни.

Здесь не было ни бедных, ни богатых, ни зависти, ни воровства, ни насилия!

Выражения злобы, ожесточения, досады – здесь не было этому места! Они умели искренне радоваться и печалиться.

Будучи изолированными от остального мира, а значит менее подверженными различным изменениям, они оставались подобны детям: всегда с открытой душой и сердцем люди!

При каждой неудаче, потере, смерти, – обязанностью женщин было кричать, выть, плакать, – выказывая печаль. А мужчины просто ходили молча, насупясь.

Причем, нередко, это делалось, именно «по обязанности». Потому, что отрываясь от этого, могли тут же «забыть» обо всем!

Не совсем обычными для друзей были и привычки папуасов. Например, кроме указывания рукой или кивком головы по какому-нибудь направлению, туземцы иногда заменяли эти жесты высовыванием кончика языка то налево, то направо, в зависимости от местонахождения указываемого предмета.

Существовал и обычай передачи имен, что у друзей, особенно в первое время, вызывало путаницу.

Большинство неженатых туземцев своих хижин не имели. И они жили в общинном мужском доме, куда женщинам вход строго запрещен!

Мальчишки-туземцы считались детьми до тех пор, пока не пройдут «Мулум», который считается секретным и важнейшим обрядом!

Его проходила вся мужская часть населения туземцев!

Это обряд посвящения, состоящий из целого ряда сложных действий и обучений, в результате которого молодые люди становились полноправными членами мужчин!

До этого мальчишкам, так же как и женщинам, доступ на площадку, где пируют мужчины, – запрещен!

Женщины участия в папуасских пиршествах не принимали. Они едят отдельно, и служат только при чистке съестных припасов.

Праздники и пиры устраивались обычно в полнолуние, в честь восхода Луны.

Наших друзей туземцы тоже считали пришельцами с Луны. Ведь согласно легендам туземцев, «белизна кожи» – была признаком далеких предков, – тех, кто когда-то пришел с Луны, или кто после смерти пребывал в мире, недоступном живым людям.

Считали, что «белые» могут одним взглядом исцелить больных и, наоборот, наслать болезнь, могут установить хорошую и плохую погоду, дать хорошую охоту и улов рыбы, могут поджечь воду, а значит и море! А это все доступно только Богам или тем, кого Боги послали к ним! Ведь сами Боги, когда спускаются на Землю, обычно останавливаются на высоких «священных» горах!

К пирам туземцы готовятся тщательно! Ходят более разукрашенными. Причем, лица разрисовываются так, что их не просто узнать, – до такой степени обыкновенное выражение и черты лица изменены цветными фигурами.

В честь праздника, выкрашиваются белой и красной красками щиты.

Щиты туземцев сделаны из одного куска дерева, круглые, до одного метра в диаметре.

На передней стороне около края вырезано два концентрических круга. В середине щита – фигура, представляющая значительные разнообразия.

Щиты закрывали голову и грудь, и могли порядочно защитить от стрел и копий!

Пиры, обычно, начинаются с вечера и длятся всю ночь, иногда – вплоть до обеда.

Во время пиршества скатертью им служат банановые листья, посудою, то есть чашками и тарелками, – скорлупа кокосовых орехов, вилками – обточенные бамбуковые палочки, заостренные кости, а многие пускали в ход даже свои гребни, ложками служат выгнутые раковины.

Наевшись, и напившись кэу, туземцы начинают свою «музыкальную» часть!

Для этого несколько папуасов, подняв высоко над головой свои бамбуковые трубы, более двух метров длиной, начинают даже не дуть, а кричать в них, издавая пронзительные, протяжные звуки. Другие, дуя в продолговатый, просверленный сверху и сбоку орех, производят резкие свисткообразные звуки, которые варьируются в зависимости от открывания и закрывания бокового отверстия пальцем, а также от величины кокосового ореха.

Были и другие музыкальные инструменты. Например, состоящий из трубки, к которой прикреплялось множество своеобразных шнурков с нанизанными на них скорлупками. Потрясая таким инструментом, туземцы производили такие звуки, как будто кто-то трясет большими деревянными четками!

При всем этом, кругом к стволам деревьев были прислонены копья, а из кустов торчали луки и стрелы.

Затем начинали бить барабаны, и на середину выходил молодой воин с копьем в руке. Громко и дерзко он начинал вызывать желающих вступить с ним в поединок.

Охотник тотчас же находился! И закипал бой!

Они налетали друг на друга, нанося и отражая удары. Все поддерживали и подбадривали их протяжным воем. Но было видно, что это только игра, что каждый старается не ранить нечаянно противника.

Наконец один слегка касался острием копья груди другого и признавался победителем!

После начинаются танцы. В танцах принимают участие уже все!

Во время танца женщины двигаются медленно, делая маленькие шаги, выдвигая зад, которым вертят из стороны в сторону. Так как туловище наклонено вперед, то груди при этом болтаются. Это, вероятно, утомительно, так как время от времени женщины подпирают свои груди ладонями, но продолжают так же вертеться!

При пляске мужчин в основном двигается средняя часть туловища, колени согнуты, руки заняты, держа барабан, и ударами в который они аккомпанируют танец.

Движения постоянно усиливаются, а под конец темп делается совсем неистовым и вдруг резко прерывается.

При этом женщины плясали в центре круга, а мужчины, окружая их, двигались вокруг один за другим все быстрее и быстрее.

Плясали девушки с белыми цветами в черных волосах, почтенные матери семейств, юноши, взрослые воины и седоволосые вожди. Все они были ловки и неутомимы!

Праздник продолжался до утренней зари.