Глава 23
Джози… Лягушачий Джози
Далия крепко ухватила тройной посох, готовая выскочить и кинуться на кого-то или что-то, что могло появиться в маленькой комнате, в которой она и дварфы дожидались остальных.
Эльфийка расслабилась, когда из-под арки вышел Дриззт.
— Враги близко, — предупредил он. — Они в каждом коридоре и в каждой пещере впереди.
От другого дверного проёма, через который ранее вошли пятеро компаньонов, донёсся голос Джарлаксла:
— И сзади тоже напирают.
— Придётся сражаться, — сказала Далия, и в её голосе не было ни страха, ни сожаления. Она кивнула Дриззту, и тот ответил ей уверенным взглядом.
— На протяжении всего пути к Кузне Гонтлгрима, — согласился Атрогейт. — Если сотня этих ящериц встанет у меня на пути, просто станет сотней мёртвых ящериц больше! Да, Король Брунор? — добавил он, повернувшись и хлопнув Боевого Молота по плечу.
Брунор, занятый проверкой стен, только закряхтел.
— Надо поспешить, — сказал рейнджер. — Не хотелось бы, чтобы те, кто сзади настигли нас во время схватки с теми, кто впереди.
Он повернулся к арочному проёму, и Далия двинулась следом. Джарлаксл пересёк комнату и присоединился к ним, также как и Атрогейт, который снова хлопнул Брунора по плечу.
Но на этот раз старый дварф никак не отреагировал., сосредоточенно водя ладонью по каменной стене пещеры, ощупывая узор.
— Брунор, — позвал Дриззт. — Надо идти.
Дварф пренебрежительно махнул рукой и вернулся к изучению стены. Его мысли унеслись сквозь столетия в те откровения, полученные от волшебного трона.
Здесь есть комната, думал он. Здесь должна быть комната. Надо только найти кнопку!
Из тоннеля, по которому они прошли, донёсся шум.
— Брунор, — сказал Дриззт уже более спокойно. Он направился к дварфу, собираясь увести его с собой. — Идём, — позвал дроу друга и положил руки на сильное плечо Брунора. — Враги близко. Нам надо идти.
— Да, иди, — раздражённо проворчал дварф. Он чуть сильнее нажал рукой на стену, надеясь, что не активирует смертельную ловушку.
Может быть, за века бездействия механизм вышел из строя? Эта мысль ошеломила Брунора. Это же Гонтлгрим, в конце концов, вершина цивилизации дварфов.
— Дварфы строят на века, — сказал он вслух.
— Строят что?
Наконец Брунор взглянул на Дриззта и кивком указал на стену, отступая назад. Рейнджер немедленно подошёл ближе. Он не знал точно, что должен был увидеть. Старый дварф ничего не сообщил о причинах своего интереса именно к этому барельефу, к тому же стены Гонтлгрима изобиловали подобными резными работами.
Пару мгновений дроу разглядывал барельеф. Вскоре остальные спутники тоже подошли, призывая поскорее убраться из камеры, которая с каждым мгновением всё более и более походила на ловушку — или скорее даже на могилу.
Дриззт качал головой, не отвечая на призывы, однако он не видел ничего необычного в орнаменте, ничего такого, что выбивалось бы из общей картины. Он закрыл глаза, протянул обе руки вперёд и мягко провёл пальцами по стене. Потом дроу открыл глаза, и на его лице расцвела хитрая усмешка.
— Что ты понял? — спросил Брунор.
Дриззт отвёл одну руку, потом другую, касаясь камня одним пальцем. Он немного поводил пальцем по стене, затем медленно перевёл его на прежнее место, и улыбка стала более уверенной.
Брунор поднял руки, и Дриззт отвёл свою.
Боевой Молот закрыл глаза и нащупал некую область.
— Умный дварф, — прошептал он, имея в виду мастера, который создал механизм.
Швов не было, как не было и ни единого изменения в цвете или форме. В этой области, даже точке, что была не больше кончика дварфийского мизинца, стена была сделана не из камня, а из железа.
Брунор повернул палец, чтобы коснуться стены ногтем, и сильно нажал.
— Свинец, — резюмировал он.
— Это пломба, — сказал Дриззт.
— Её можно расплавить, — оба повернулись к Джарлакслу, у которого, как подсказывал опыт, всегда имелся ответ на любой вопрос.
— Расплавить? — скептически переспросил рейнджер. — Можно развести огонь и разогреть какую-нибудь самодельную кочергу, но у нас нет на это времени.
— Что за ней? — спросила Далия.
— Наше спасение, если я правильно понимаю выражение их лиц, — сказал Атрогейт.
Брунор посмотрел на стену, потом на Дриззта, который всё так же прибывал в недоумении как им преодолеть преграду. Шум в коридоре нарастал — очевидно, их враги приближались к комнате.
— Отметь её, — попросил Дриззт. Дроу отступил на шаг и снял с сплеча Тулмарил. Товарищи поняли его замысел.
Брунор огляделся, похлопал по карманам, по сумке, пытаясь сообразить, как бы сделать то, о чём просит рейнджер. Он достал одну из карт, оторвал от неё уголок и сунул в рот. Не переставая жевать, дварф обратился к стене, ещё раз аккуратно ощупывая поверхность. Найдя свинцовую пломбу, он выплюнул разбухший пергамент, прилепил его нужному месту и отошёл в сторону.
Дриззт уже положил стрелу на тетиву. Он поднял лук и прицелился.
Дроу выстрелил, и вспышка молнии осветила комнату. Магическая стрела попала точно в цель. Он сожгла бумагу, затем прошла сквозь свинцовую оболочку, попав в кнопку за ней, испепеляя её навсегда. И рейнджер, и дварф, стоящий рядом, знали на какой риск они пошли, ведь Дриззт мог запросто запечатать секретную дверь.
Спутники слышали, как перемещаются камни где-то за стеной, но вот что это было — признак удачи или предзнаменование гибели — угадать было невозможно.
Камень заскрипел, когда противовес в каком-то невидимом механизме пришёл в движение. Затворная плита немного подалась назад, открывая взору очертания дверного проёма ростом с дварфа. Пыль осыпалась с краёв, а в ноздри ударил затхлый запах былых времён. С протестующим скрежетом дверь отошла в сторону, исчезая в правой стене.
— Как ты узнал? — затаив дыхание, спросила Далия.
— Чертовски умный трон, а? — усмехнулся Атрогейт.
— Вперёд и побыстрее, — поторопил товарищей Джарлаксл.
Дриззт хотел было войти, но Брунор остановил его и отодвинул в сторону.
Король дварфов повёл их в ещё более глубокий, давно не использовавшийся коридор, который переходил в крутой лестничный спуск всего в несколько футов высотой.
Завершал процессию Атрогейт, поставивший тяжёлую каменную дверь на место.
По мере спуска, Брунор прибавлял шаг, ступая по ненадёжным каменным ступеням. Он не опасался упасть. Он знал что грядёт.
Лестница вывела в узкий коридор, который, в свою очередь, вывел в пещеру пошире, залитую оранжевым светом: Кузню Гонтлгрима.
Брунор затормозил, широко раскрыв глаза, разинув рот и переходя на шепот:
— Ты видишь это, эльф?
— Вижу, Брунор, — ответил Дриззт, и голос его звучал тихо и почтительно.
Не нужно было быть дварфом Делзун, чтобы понять священное значение этого места, и его волшебство. Будто бы ведомый неведомыми силами, Брунор плыл к большой центральной печи, и казалось, что дварф увеличивался с каждым шагом, словно древняя магическая сила бурлила в его теле.
Он остановился перед открытой печью, глядя в пылающий огонь, который стал по-настоящему живыми, когда освободился Исконный. Лицо Боевого Молота покраснело от жары, но его это не беспокоило.
Так он простоял в течение долгого времени.
— Брунор? — осмелился окликнуть товарища Дриззт. — Брунор, у нас мало времени.
Даже если дварф и услышал его, то не подал виду.
Рейнджер обошёл друга, желая поймать его взгляд, но не смог. Дварф стоял с закрытыми глазами. И когда он снова открыл их, было ясно, что разум Брунора очень далеко, и он едва ли замечает Дриззта и остальных.
Дварф поднял топор и шагнул к открытой печи.
— Брунор?
Затем он снял щит, положил его на небольшой выступ напротив огня и водрузил сверху топор.
— Брунор?
Не используя никаких инструментов, дварф ухватил за обитый металлом край щита и сунул его печь, напевая на языке, который не был известен никому из присутствующих, да Боевой Молот и сам себя не понимал.
— Брунор!
Все четверо ждали что щит, изготовленный преимущественно из дерева, сгорит в пламени, но этого не произошло.
Дварф некоторое время пел, потом потянулся и снова взялся за щит.
— Брунор! — Дриззт подошёл к нему с мыслью оттащить от печи. Но это было сродни тому, как если бы дроу задумал подвинуть саму печь. Рейнджер ударил по руке друга, вкладывая в удар всю свою силу, но не смог и на миллиметр сдвинуть дварфа. Брунор даже не заметил этого. Он просто вытащил из огня щит с лежащим на нём зазубренным топором.
Он не стал остужать их, а просто водрузил щит на место и поднял топор. Потом дварф отошёл от печи и повернулся к остальным, мотая головой и выходя из транса.
— Почему твои руки не обожжены до костей? — спросила Далия. — И почему кожа на пальцах не сходит словно пергамент?
— Что? — спросил дварф. — О чём это ты болтаешь?
— Щит, — сказал Джарлаксл, и Атрогейт снова захохотал.
— Что? — снова спросил Брунор, снимая щит, чтобы разглядеть его.
Дерево осталось точно таким же, каким и было, может только чуть потемнело. Но там где раньше было железо, теперь сияло серебро, а все вмятины и зазубрины исчезли, будто бы щитом никогда и не пользовались. Но удивительнее всего выглядела эмблема в центре. Она тоже сияла серебром, а пена на кружке казалась реальной, она была белой и блестящей на вид.
— И топор, — добавил Джарлаксл, и все увидели перемены, произошедшие с оружием. Обух переливался серебром, искры пробегали по его смертоносным краям. На нём по-прежнему виднелись следы многочисленных битв — без сомнения, боги дварфов сочли оскорблением для Брунора удалить эти знаки боевой доблести — но теперь в нём была видимая всем сила, какая-то внутренняя мощь, которая переливалась, будто бы прося выхода.
— Что ты сделал? — спросил наёмник.
— Говорил с ними, вот что, — пробормотал Брунор и ударил топором о щит.
Шум в дальнем конце зала заставил всех повернуться. Дриззт снял Тулмарил с плеча, Атрогейт и Брунор встали по обе стороны от него. Джарлаксл отошёл на пару шагов, доставая пару волшебных палочек.
— А вот и они, — заметила Далия, становясь прямо позади рейнджера. Она подвинула его в сторону посохом и встала между ним и Атрогейтом.
Дриззт посмотрел на Брунора, который казался заинтригованным. Дварф только мельком взглянул на дроу, выставил руку со щитом вперёд. Разглядывая тыльную часть щита, Боевой Молот выглядел ещё более озадаченным. Брунор вытянул свободную руку вперёд, и, казалось, что она прошла сквозь щит.
Но каково же было удивление дварфа, когда он вынул руку уже с сосудом, с большой пенящейся кружкой. Брунор ещё раз посмотрел на щит, и глаза его снова расширились. Он протянул кружку Дриззту и достал из щита ещё одну.
— А эта для меня? — требовательно спросил Атрогейт.
Дриззт передал кружку дварфу, и, повернувшись, принял вторую из рук Брунора, который уже извлекал третью. Вторая кружка перешла к Далии. Четвёртую дали Джарлакслу, и Брунор вынул пятую и последнюю.
— Теперь этот щит стоит того, чтобы его носить! — воскликнул чернобородый дварф.
— Это подарок богов, — сказал Брунор, и Атрогейт широко улыбнулся.
— Это что? — спросила Далия.
— Надеюсь, что глоткодёр! — отозвался Атрогейт.
Эльфы неуверенно посмотрели друг на друга и на напитки, но Брунор и Атрогейт не колеблясь ни секунды подняли кружки в тосте и сделали по большому глотку.
Казалось, оба они налились силой. Атрогейт осушил металлическую кружку и смял её одной рукой, затем отбросил в сторону и достал кистени.
— О задница Морадина и борода Клангеддина, чудеснейший вид какой! — декламировал он. — Пятерка с оружием грозным в руках готова принять этот бой. Но боги в раздумьях затылки скребут, качают они головой, неужто разделят сей дварфы трофей с эльфийкой и парочкой дроу!
— Бахаха! — взревел, как ни странно, Брунор, а не Атрогейт.
— Пейте, дурачьё! — сказал чернобородый дварф эльфам. — И ощутите, как сила дварфийских богов разольётся по вашим жилам!
Дриззт первым сделал долгий глоток, взглянул на остальных и кивнул им, а затем допил остатки и тоже отбросил кружку в сторону.
Брунор прищурился. Комната казалась более светлой, чем была до того, дварф стал видеть яснее и отчётливее, а когда поднял топор и щит, вес их казался меньше.
— Какое-то зелье, — заметил Джарлаксл. — Какая удивительная защита.
— Узрите величие Кузни Гонтлгрима, — сказал Брунор. — Старая магия. Отличная магия.
— Дварфийская магия, — добавил Атрогейт.
В коридоре, из которого они пришли, шум усилился, что вернуло спутников к действительности.
— С ними дракон, — напомнил им Дриззт. — Надо рассредоточиться.
— Останься со мной, эльф, — сказал Боевой Молот, когда остальные разошлись.
— Нет, мы должны немедленно отправить Брунора к рычагу, — запротестовал Джарлаксл.
— Ага, — кивнул Атрогейт, — и я знаю куда идти.
Как только он шагнул в сторону небольшой двери в стене напротив главной печи, шум в противоположном конце комнаты остановил его. Дварф, как и остальные, увидел дракона, выбравшегося из тоннеля.
Или, по крайней мере то, что казалось драконом. Но мгновением позже стало ясно, из туннеля была вышвырнута только голова рептилии. Она отскочила от пола, покатилась и, замерев, уставилась на пятерых спутников мёртвыми глазами.
— Лолс, сохрани нас, — выдохнул Джарлаксл.
Из тоннеля вышел дьявол, с оглушительным грохотом обрушив огненную булаву на одну из стен. Он прыгнул вперёд, затем остановился, затормозив, расставив руки, раздувая грудь, нетерпеливо стегая хвостом по полу, запрокинул голову и заревел.
— Ну, — сказал Брунор, — по крайней мере дракон мёртв.
Из туннеля вслед за демоном высыпал отряд Ашмадай во главе с четвёркой адских легионеров — воинов-дьяволов, вызванных, очевидно, Дьяволом Ямы. Сектанты выбежали из-за них, заходя с флангов. И если всего увиденного было не достаточно, чтобы лишить пятерых компаньонов присутствия духа, то персона, вошедшая в комнату последней, — добила их окончательно.
Валиндра Теневая Мантия была уже не тем существом, которое знал Джарлаксл все эти десятилетия. Держа скипетр высоко над головой, она выплыла из туннеля, в её глазах пылала ненависть жажда мести.
— Умрём с достоинством, — высказалась Далия.
— Лягушачий Джози, — шепнул Брунору Дриззт.
— Что?
— Человек с крысиным лицом в «Абордажной Сабле» из нашей с тобой прежней жизни.
— Ох… — с любопытством взглянул на друга дварф. — И ты говоришь мне это именно сейчас?
Дриззт пожал плечами.
— Не хочу умирать с поблёкшими воспоминаниями, не дающими мне покоя. Как и ты, я думаю.
Боевой Молот хотел ответить, но только пожал плечами и повернулся, чтобы взглянуть в глаза приближающегося рока.
— Атрогейт и Брунор, вперёд, — тихо сказал стоящий сзади Джарлаксл. — Сейчас, медленно.
Атрогейт скользнул за Дриззта, чтобы добраться до Брунора, и попытался увести его. Но король дварфов не двинулся с места.
— Я не бросаю друзей.
— Тысячи и тысячи погибнут, если мы не закончим дело, — сказал Дриззт. — Иди.
— Эльф… — начал Брунор, хватая рейнджера за плечо.
Дриззт посмотрел на своего самого старого и дорогого друга и торжественно кивнул.
— Иди, — повторил он.
Всполохи огня вырвались из жерл всех печей в комнате, языки пламени прошли по комнате и опалили стены.
— Зверь! — крикнула Далия. — Он знает, что мы задумали!
Комнату затрясло, пол ходил ходуном и трескался, пыль и щебень посыпались с потолка.
— Вперёд! Вперёд! — подгонял Дриззт Брунора, но прежде чем король дварфов успел согласиться, Атрогейт дёрнул его так сильно, что оторвал от земли.
Дьявол Ямы взревел и приказал левому флангу двигаться за главную печь и отрезать дварфов. И тут дьявол отпрянул, и снова, когда в него ещё раз попала пара молний, выпущенных палочками Джарлаксла, и в третий раз, когда стрела Тулмарила вонзилась в его грудь.
Но Биалтиматуче лишь широко улыбнулся и пропал, исчезая так быстро, что дроу и глазом не успел моргнуть. Дьявол неожиданно возник прямо перед двумя тёмными эльфами и высоко занёс четырёхгранную булаву, которая извергала огонь, опускаясь на беспомощные фигуры.
Рванувшись в другую сторону в этот момент, пытаясь прикрыть Брунора и Атрогейта, Дриззт не увидел грозящей опасности. Но стоящий в маленьком дверном проёме впереди и чуть правее него Атрогейт прокричал имя Джарлаксла с таким волнением и болью в голосе, что рейнджеру почудилось, что грубый дварф только что потерял лучшего друга.
Дриззт оглянулся и увидел, как загоревшаяся тёмная фигура откатилась от монстра. Рейнджер задохнулся, не веря в происходящее.
Во всей жизни и во всём мире, ничто не казалось Дриззту более неизменным, хотя и, однозначно, ненадёжным, чем этот странный и необычный, но располагающий к себе тёмный эльф.
А ещё был Дьявол Ямы, торжествующе возвышающийся над продолжавшим гореть телом и с ненавистью и нетерпением озирающийся в поисках новой жертвы.
