Глава 19
Глазами древнего короля
— Это простое везение, — настаивал Дор'кри. — Там ведь десятки пещер, по которым они могли пройти.
— Они — тёмные эльфы в Подземье, идиот, — прервала его Силора. — Они наверняка исключили большинство туннелей, ориентируясь по воздушным потокам.
Вампир пожал плечами и снова начал оправдываться, но Салм рыкнула, приказывая замолчать.
— Я не допущу, чтобы они снова загнали Исконного в клетку, — бушевала тэйская волшебница. — Его пробуждение не даст Незерилу наложить лапу на Побережье Меча и завершит Кольцо Страха, гарантируя мою победу.
— Да, миледи, — склонил голову Дор'кри. — Они сильны. Предательница Далия вселяет страх даже в сердца Ашмадай, а этот тёмный эльф, Дриззт, легенда всего Севера. Но Исконный равен по силе богу. Даже Эльминстеру не под силу изловить такого зверя.
— Он уже был пойман однажды и заключён в Гонтлгриме, прослужившем его тюрьмой тысячелетия.
— Тюрьмой, частью которой была разрушенная ныне Главная Башня Тайн.
— Которая, тем не менее, источает остаточное волшебство, — вставила Силора. — Если существует способ восстановить тюрьму, то Джарлаксл уже нашёл его. Они — угроза.
— Ашмадай преследуют их, — заверил вампир. — И, посетив Гонтлгрима, могу заверить вас, что Исконный поселил в своём логове достойных стражей. Могущественные существа с Плана Огня ответили на его зов. Небольшая армия краснокожих людей-ящеров бродит по залам.
— Саламандры… — задумалась Силора. — Тогда у тебя есть время, чтобы вернуться туда и поучаствовать в сражении.
Страх, отразившийся на лице Дор'кри от этих слов, вызвал у волшебницы улыбку. Вампир колебался, он боялся, что Далия захочет переместить алмазную серьгу, символизирующую его, из правого уха в левое.
— Я не приму отказа, — продолжила Силора мгновение спустя. — Пробуждение Исконного и ещё одна волна опустошения — предпоследняя наша цель здесь. Жаль, что не последняя. Незерильцы продолжают бороться за лес Невервинтер, и это не позволяет мне уехать. Поэтому, я посылаю тебя и верю в успех.
По выражению лица Дор'кри становилось понятно, что он прекрасно понимает неискренность этих слов, но, тем не менее, он поклонился и ответил:
— Я смиряюсь, миледи.
— Возьмёшь с тобой Валиндру, — сказала Силора, как только вампир выпрямился, и от этого распоряжения его глаза расширились от удивления и страха. — Она теперь гораздо лучше себя контролирует, — заверила тэйка. — И знай, Валиндра Теневая Мантия ненавидит Джарлаксла больше всех и не испытывает тёплых чувств ко второму дроу, которого винит в гибели Арклема Грита.
— Она непредсказуема, а её сила не подвластна ей самой, — заспорил Дор'кри. — У неё может хватить мощи поспособствовать тому, чего вы больше всего боитесь.
Силора сузила глаза, предостерегая вампира, что ей не нравится, когда её суждения столь смело подвергают сомнению. Тем не менее, она стерпела обиду, понимая, что в опасениях Дор'кри есть доля истины. Действительно, когда волшебница обдумала собственное решение, то пришла к выводу, что вампир мог быть прав. Валиндра могла стать «неожиданным броском костей», как говорилось в старой тэйской пословице.
Силора задумалась, как отменить приказ и одновременно показать, что просто проверяла, насколько хорошо Дор'кри понимает ситуацию. Но такое объяснение даже ей самой казалось неправдоподобным, и тэйка решила действовать с упрямством лидера, не признающего свою неправоту.
— Валиндра ускорит возвращение к пещерам. А под землёй будет двигаться в также быстро, как и ты.
— Если только не забредёт куда-нибудь, — осмелился пробормотать Дор'кри, и Силора наградила его злым взглядом.
— Значит, поведёшь её, — приказала волшебница. — И когда встретишь наших врагов, укажешь ей на двух дроу и напомнишь, кто они и что сделали с её драгоценной Главной Башней и Арклемом Гритом. Тогда ты увидишь, как могущественная лич обрушит Гонтлгрим на головы этой компании.
— Да, миледи, — ответил Дор'кри и снова поклонился, хотя по его тону можно было с уверенностью сказать, что он не слишком доволен.
— И учти, — бросила Силора ради собственного удовольствия, — если Валиндра победит, то тебе, возможно, не придётся драться с Далией, хотя я знаю, как страстно ты желаешь бросить ей вызов.
Резкий сарказм этих слов только усилил страхи Дор'кри, и вампир не ответил. Его плечи поникли, словно из него выкачали всю силу.
Он знал, что Силора права.
* * *
Как и пещера снаружи, круглая площадь за воротами оказалась нетронутой катаклизмом. Трон по-прежнему стоял на постаменте — молчаливое наследие былых времён, словно защитник прошлого, неизменно стоящий на своём посту.
Место произвело на Дриззта такое впечатление, что его челюсть отвисла, как это было с Джарлакслом и Атрогейтом, и даже с Далией, при первом посещении зала аудиенций. Поражённый даже больше дроу, Брунор едва мог устоять на ногах от восторга.
Дриззт, восстановив самообладание, взглянул на друга — Боевой Молот, бывший ему верным товарищем на протяжении десятилетий, стоял в зале города, что был его мечтой около полувека. На глазах старого дварфа выступили слёзы, а дыхание стало тяжёлым, словно он то забывал дышать, то глубоко втягивал воздух.
— Эльф, — прошептал он. — Ты видишь это, эльф?
— Во всём великолепии, друг мой, — отозвался Дриззт. Он хотел продолжить, но Брунор уже отошёл, словно какая-то невидимая сила тянула его за собой.
Дварф шагал через комнату, не оборачиваясь ни влево, ни вправо, его глаза смотрели только на трон, словно тот взывал к нему. Брунор поднялся на небольшой помост, и четверо спутников торопливо двинулись за ним.
— Не делай этого! — хотел предупредить Атрогейт, но Джарлаксл остановил его.
Боевой Молот протянул руку и коснулся чудесного трона.
Он мгновенно отдёрнул ладонь и отпрыгнул назад, широко раскрыв глаза. Брунор метался по залу, бросаясь в разные стороны, словно не мог решить сражаться ему или бежать.
Остальные бросились следом, но король дварфов, расслабившись, снова повернулся к трону.
— В чём дело? — спросил Атрогейт.
Брунор указал на помост.
— Необычный стул.
— Ты это мне говоришь? — хмыкнул чернобородый дварф, которого трон бросил через весь зал.
Брунор посмотрел на него, приподняв бровь.
— Да, удивительная работа, — согласился Атрогейт, взглянув на Джарлаксла.
— Более того, — затаив дыхание, произнёс Боевой Молот.
— Волшебный, — кивнула Далия.
— Полный магии, — согласился Джарлаксл.
— Полный памяти, — поправил Брунор.
Дриззт встал рядом с другом и потянулся к трону.
— Не делай этого, — предупредил старый дварф. — Не ты и, конечно же, не он, — добавил он, указывая на Джарлаксла. — Никто. Только я.
Увидев кивок наёмника, рейнджер потребовал у земляка подробностей.
— Что ты знаешь?
— Знаю? — поднял бровь Джарлаксл. — Я не знаю, а надеюсь. Это место кишит призраками, полно магии и воспоминаний. Я надеялся, что король Делзун — наш друг Брунор — сможет разобраться в них, — дроу посмотрел на Боевого Молота, закончив говорить. Дриззт и остальные тоже взглянули на короля дварфов.
Взяв себя в руки, Брунор произнёс:
— Что ж, посмотрим.
Он глубоко вздохнул и храбро шагнул на возвышение. Уперев руки в бока, дварф долго смотрел на трон, затем кивнул, резко повернулся и плюхнулся на сидение, крепко вцепившись руками в подлокотники.
Атрогейт ахнул и опустил голову.
Но древний трон не оттолкнул Брунора, который несколько мгновений смотрел на своих друзей… а потом исчез. Их общий с троном силуэт дрогнул и пропал в небытие.
* * *
Дварф был не один. Комната вокруг была заполнена его соплеменниками, от стен отдавалось эхо от шёпота тысяч бесед.
Брунор сидел спокойно и не паниковал. Он понял, что это волшебство трона. Ни дварф, ни его друзья никуда не перемещались, но он видел события, что происходили столетия назад во времена Гонтлгрима.
Перед ним стояла группа эльфов, судя по одежде — волшебников. Рядом с ними стояли важно выглядящие лидеры кланов дварфов.
Брунор с трудом смог дышать, когда заметил дварфа с пенящейся кружкой — эмблемой клана Боевого Молота, украшавшей нагрудник. Гандалуг! Это Гандалуг, первый и девятый король Мифрил Холла? Как такое возможно?
Конечно, дварф напоминал основателя королевства, но, скорее всего это был отец Гандалуга или отец его отца. В конце концов, древний король никогда не упоминал Гонтлгрим после побега из плена дроу. Да и сам город был куда древнее Мифрил Холла, поэтому Гандалуг никак не мог посещать это место.
Но символ на нагруднике не мог быть просто совпадением. Это действительно был предок основателя Мифрил Холла, стоявший перед ним, перед королём Гонтлгрима. Брунор не чувствовал времени, но чувствовал единство с чем-то большим, значительным, и это дарило ощущение теплоты и покоя.
Боевой Молот заставил себя сосредоточиться на том моменте, свидетелем которого стал. Он понял, что видит глазами короля Гонтлгрима, словно сам перенёсся в прошлое. Дварф сосредоточился, чтобы очистить разум и воспринимать всё увиденное, чтобы позже как следует обдумать.
Чувства пришли в норму, и вскоре он уже ясно мог расслышать беседы вокруг.
Разговор шел о Главной Башне Тайн. Эльфы пришли оттуда и сейчас говорили о нитях волшебства и о поимке Исконного, чтобы разжечь огонь печей Гонтлгрима.
Брунор с трудом верил в правдивость видения, разворачивающегося перед ним. Эльфы волновались, что их подарок дварфам будет украден их темнокожими родственниками, дроу, и волна разрушений пройдёт по всему Фаэруну. Дварфы спорили. Они хотели всё детально обсудить, прежде чем клан Делзун начнёт помогать в строительстве Главной Башни в отдалённой деревне.
В деревне… не в городе.
Брунор чувствовал беспокойство короля, сидевшего на троне Гонтлгрима. Он чувствовал напряжение мускулов так, словно они были его собственными, и задавался вопросом, видели ли друзья там, в далёком будущем, как он вцепился в поручни трона, и как его лицо искривилось от нарастающего гнева.
Эльфийская женщина ступила вперёд — она напомнила Брунору леди Аластриэль из Серебряной Луны. Эльфийка говорила на диалекте, который Боевой Молот понимал с трудом — древний язык дварфов, искажённый эльфийским акцентом — но он разобрал, что женщина обещает королю, что её люди будут соблюдать соглашение.
— Вы надо понять, какой ужасы зверь могут принести, — говорила она, — если дроу выпускать его на свободу.
— Ни одного дроу не будет в моём королевстве, — категорично заявил варф.
— Это не быть ваш выбор.
— Ерунда!
Голова Брунора закружилась, а разговор всё продолжался. Он понимал, что это самый критический момент в истории клана Делзун. Момент сделки с волшебниками, когда Главная Башня дала им возможность создавать легендарное оружие и доспехи. Эта сделка обеспечила превосходство клана Делзун над другими дварфами Севера и породила королевства, просуществовавшие до времён Брунора.
Он увидел величайший момент в истории своего клана, а возможно и в истории всех дварфов Фаэруна.
— У вас быть ваши огни, — закончила благородная эльфийка и поклонилась.
Комната вновь исчезла, дрогнув, подобно воздуху, поднимающемуся в жаркий день от раскалённого камня.
На мгновение Дриззт и остальные появились перед ним, но дварф ещё не хотел возвращаться. Не теперь! Было слишком много того, что он должен был узнать.
— Брунор! — услышал он голос Дриззта, но король дварфов позволил голосу дроу пролететь мимо ушей и исчезнуть в небытие, так как он снова мчался через столетия.
Прежнее изображение исчезло и его сменило новое. Теперь Боевой Молот был не в зале для аудиенций. Он видел пару эльфов, стоявших перед открытым альковом в стене. Они положили туда чашу воды, похожую на те, что были у Джарлаксла. Вода в чаше начала вращаться, когда эльфы запели, взывая к ней. Жидкость превратилась в туман, который затем трансформировался в существо, очертаниями напоминавшее человека.
Сперва оно было крошечным и полностью помещалось в алькове. Вода в чаше не была существом, служа только для того, чтобы призвать его. Оно росло и скоро начало казаться, что существо вырвется из маленького алькова разрушительной волной.
Что-то изнутри стены, схватило элементаля, утягивая его в дымоход, находившейся над альковом. Брунор понял, что это корень Главной Башни, который превратил водяное создание в часть клетки Исконного.
И так снова и снова эльфы устанавливали магические чаши в заранее приготовленные места.
Брунор потерял счёт времени, а коридоры Гонтлгрима всё проносились мимо него. Он видел глазами короля Гонтлгрима — чьего имени до сих пор не знал — легендарную Кузницу Гонтлгрима, и изображение было столь чётким, словно дварф и в самом деле был там.
Весь комплекс был знаком ему, словно кровь клана Делзун, текущая в жилах Брунора передала ему знания древнего короля. Он осознал роль, которую дварфы сыграли в создании Главной Башни Тайн, и роль ответного дара эльфов Гонтлгриму.
Боевой Молот видел залы легендарной Кузницы Гонтлгрима, и это вдохновляло.
И он видел Исконного, поднявшегося из подземных глубин и пойманного в ловушку в зале под кузницей. И это пугало.
Чудовище не было похоже на короля орков, гиганта или дракона. Это было земное божество, воплощение силы природы, способное изменять облик континентов.
Что можно противопоставит такому могуществу?
Брунор видел прилив, когда корни Главной башни активировали впервые, питая и наполняя силой океана пойманных в ловушку элементалей. Он видел и слышал мощный рокот потока, проносившегося по стенам зала, навсегда заточая Исконного — по крайней мере, таков был план.
Дварф видел огонь в Кузне Гонтлгрима, когда тот был зажжён впервые с помощью мощи рассветного гиганта, видел поражённые лица дварфа и эльфов. Он понимал, что стал свидетелем момента величайшей славы, которую когда-либо знал его народ.
Тогда Брунор вернулся в зал приёмов, где тысячи дварфов, ликуя, поднимали кружки с напитками. Слёзы застилали взор короля, и Боевой Молот не знал, принадлежали ли они ему или тому, чьими глазами глядел старый дварф.
Голоса затихли, изображения смазались, дрогнули и потеряли цвет. Воздух наполнили звуки звук сражения, а древние дварфы стали лишь призраками.
И он снова был Брунором Боевым Молотом, Брунором, сидящим на троне в центре круглой комнаты, в то время, как четверо его товарищей боролись с толпой высоких, стройных человекообразных существ, вооружённых копьями и трезубцами. Они походили на людей, но вокруг их нижних конечностей — не ног, но хвостов — пылало пламя. Существа были людьми только до пояса. Остальная их часть подобно змеиным телам скользила по каменному полу. Хвосты ощетинились длинными чёрными шипами, а на головах росли закруглённые рога.
Смутное воспоминание всплыло в сознании Брунора. Он знал, кто это — слышал рассказы о них. Родичи элементалей. Саламандры.
Глаза Брунора широко раскрылись, он вскочил с трона, на ходу поднимая щит и топор. Тем, кто был вокруг него — и друзьям, и противникам — казалось, что дварфа распирает невероятная сила, его мускулы увеличивались, а во взгляде пылало пламя.
Он врезался в ближайшую группу саламандр и невероятно мощным ударом топора раскидал их в стороны. Слева в него полетел трезубец, но рука дварфа, в которой был щит, оказалась достаточно быстрой, чтобы перехватить этот удар, а затем Брунор контратаковал.
Разрубленное в поясе существо, отдельными половинами упало наземь.
Казалось, будто боги дварфов вселились в короля Брунора, он ревел, сминая противников. И взывал к своим союзникам — не к Дриззту и остальным, а к призракам Гонтлгрима.
— Задница Клангеддина, — пробормотал Атрогейт, стоя позади трона.
Чернобородый дварф сражался, стараясь не подпустить змеелюдей к Джарлакслу, пока наёмник следил за действиями Дриззта и Далии и старался отыскивать моменты, когда между стремительно двигающейся парой откроется просвет. Каждый раз, когда оно появлялось, проворный тёмный эльф бросал кинжал, безошибочно попадая в одно из существ.
Четвёрка прекрасно сражались вместе — как и трое из них у храма Парящего Духа много лет назад — но король Брунор убивал гораздо больше саламандр в одиночку.
Дриззт начал продвигаться к другу, как только тот вступил в бой. Далия, строившая действия в соответствии с движениями дроу, сопровождала его, но рейнджер быстро изменил план. Посмотрев на Брунора, он отступил и сосредоточился на защите своей позиции.
Сражение становилось всё стремительнее, по мере того как призрачные дварфы заполняли зал. В дальней стороне комнаты саламандры пробовали окружить Боевого Молота и, казалось, вполне успешно. Дриззт не хотел жить, коль потеряет друга, и пересмотрел решение не помогать ему. Он думал, что Брунор обречён, и именно его промедление станет причина гибели дварфа.
Но Боевой Молот глядел на врагов со злобной усмешкой и безумием во взгляде. Он поднял ногу и топнул — молнии вспыхнули вокруг него, отбрасывая саламандр в стороны, словно буря сухие листья.
— Во имя Девяти кругов, что это? — изумился Атрогейт.
— Дриззт? — спросил явно ничего не понимающий Джарлаксл.
Далия, чьё оружие могло метать схожие же молнии, смотрела с недоверием.
А Дриззт До'Урден мог только покачать головой.
* * *
Высоко под потолком пещеры, скрытым в тенях, пара глаз внимательно наблюдала за сражением в надежде, что слуги Исконного сделают грязную работу. Возможно, Дор'кри следовало лететь обратно в пещеры и сказать Валиндре и Ашмадай, возвращаться в лес Невервинтер.
Он искренне надеялся, что всё будет именно так.
Но потом вампир увидел наделённого божественной силой Брунора Боевого молота, и понял, что победа в сражении будет не на стороне миньонов Исконного. Дор'кри со страхом посмотрел на трон. События выходили у него из-под контроля, сначала Валиндра получила могущественный дар от Силоры, теперь этот дварф заручился поддержкой неизвестной магии…
Вампир оглянулся на пещеру за пределами Гонтлгрима, откуда скоро должны были появиться Валиндра и культисты, и вспомнил предостережения Силоры новой мощи лича. Мысли о доверии к Валиндре и о силе, которой её наделили, вселили в Дор'кри желание сбежать обратно в Тэй и попытаться найти себе место среди слуг Сзасса Тэма.
Он вновь обратил внимание на сражение, надеясь, что вопреки всему, слуги Исконного найдут способ положить конец угрозе планам его хозяйки.
И тут взрыв богоподобной мощи ознаменовал финал сражения. Саламандры разбегались, ища ближайший выход и оставляя за собой следы пламени.
* * *
Брунор преследовал одну из групп саламандр. Он прыгнул на тридцать футов вперёд, чтобы приземлиться в гуще врагов, топор рубил их одного за другим. Дварфу досталось несколько ударов, после каждого из которых, Дриззт издавал крик боли, который помчался через комнату, чтобы присоединиться к своему другу.
Но Брунор, казалось, не замечал боли.
К тому моменту, как четверо товарищей добрались до Боевого Молота, король дварфов стоял среди полудюжины убитых существ. Оставшиеся саламандры сбежали, а призраки дварфов преследовали их.
Брунор несколько раз моргнул, глядя на своих друзей.
— Что это было? — спросил Джарлаксл.
Дварф смог только пожать плечами.
Дриззт пристально глядел на друга, но так и не смог найти на нём ни единой царапины.
— Как тебе удалось? — спросила Далия. — Топнул ногой и метнул молнии, словно бог?
Брунор снова пожал плечами. Некоторое время он выглядел весьма озадаченным, но потом тряхнул головой и повернулся к Джарлакслу.
— Я знаю, куда нужно сунуть твои чаши, — сказал он дроу.
— Откуда?
Дварф задумался. Действительно, откуда он узнал?
— Гонтлгрим сказал мне, — ответил он с усмешкой.