Хейзелмер оставил своих гнедых лошадей в поместье, а в Лондон вернулся на паре вороных. В Хейзелмер-Хаус он прибыл вечером во вторник и сразу направился в расположенную позади дома конюшню. Обсудив с Джимом достоинства вороных, маркиз совсем было собрался уходить, но тут на конюшню въехал Ферди верхом на коне. Под уздцы он вел еще двух лошадей.
Порядочно уставший от роли спутника и защитника Доротеи, Ферди был очень рад видеть кузена. Спешившись, он передал поводья Джиму. То, что лошади, на которых сестры Дэрент регулярно совершали прогулки, принадлежат Хейзелмеру, держалось в строжайшей тайне. Ферди догадывался, что сказала бы по этому поводу Доротея, узнай она об этом. Разумеется, рано или поздно это перестанет быть для нее секретом, но молодой человек надеялся, что к тому времени она уже будет женой Хейзелмера, который и станет усмирять ее гнев.
– Как я рад, что ты вернулся! – воскликнул он, обращаясь к кузену.
– Неужели? – Тот вопросительно вздернул черную бровь.
– Ничего не случилось, – поспешно заверил Ферди, – но Доротея поняла, что что-то затевается, и мне становится все труднее придумывать, что ей говорить.
– Бедняга Ферди! Ну и досталось тебе, похоже!
– Вот именно! – с чувством подтвердил Ферди. – Знаешь, что она сделала? Превратила всех твоих друзей в ее преданных рабов! Не ожидал такого, не так ли? – Он удовлетворенно отметил, как ореховые глаза Хейзелмера расширились от удивления. Кивнув, Ферди продолжил: – В твое отсутствие она всем заправляла, а не мы.
Маркиз вздохнул, сверкая глазами:
– Я полагал, что будет безопасно оставить мисс Дэрент на попечение всех вас. Теперь вижу, что заблуждался. Мне следовало бы догадаться, чем все обернется. Одного не могу уразуметь: почему ты позволил ей взять контроль в свои руки? Похоже, придется мне вмешаться и всех вас спасти.
– Как это мило с твоей стороны. Она же тебя любит, не нас! Никогда прежде не встречал леди, столь успешно заставляющую всех плясать под свою дудку! Тебе нужно немедленно положить этому конец!
Хейзелмер рассмеялся от такого откровенного признания.
– Поверь мне, Ферди, я так и сделаю – и как можно скорее. Но только не нынче вечером. Сегодня нужно сходить на ужин к Элвенли. Не помню, есть ли сегодня еще что-то стоящее?
– Нет, ничего. Я сопровождаю Доротею и Сесилию на небольшой тихий прием у леди Ротвелл. Там будет один молодняк, так что я надеюсь на спокойное времяпрепровождение. А вот завтра Доротея всецело в твоем распоряжении!
– О, определенно!
Приятели шагали обратно на Кэвендиш-сквер, когда Хейзелмер добавил:
– Можешь сообщить ей, что я нанесу ей визит завтра утром.
Опасливо глядя на кузена, Ферди ответил:
– Хорошо, сообщу. Вот только она, вероятно, станет настаивать на конной прогулке или вспомнит о каком-нибудь мифическом приглашении.
– В таком случае, – притворно мягким голосом произнес Хейзелмер, усмехаясь от предвкушения, – скажи ей самым убедительным тоном, что в ее же интересах встретиться со мной с глазу на глаз, а не на людях.
Ферди сомневался, что ему удастся передать это послание так, как мог бы сделать сам Хейзелмер, но все же неохотно кивнул.
– Хорошо, думаю, все получится.
– Даже не сомневайся в этом, – мрачно подтвердил Хейзелмер.
Посмеявшись над возмущенным выражением лица кузена, он похлопал его по плечу и пошел домой, предоставив Ферди возможность в одиночестве отправиться в свои комнаты.
***
Два часа спустя, когда Фэншоу пытался завязать шейный платок модным узлом, у парадной двери раздался настойчивый стук. Разразившись проклятиями, Фэншоу прервал свои попытки и велел лакею, стоящему наготове с целой кипой новых платков, посмотреть, кто там пожаловал. Сам он снова с головой ушел в свое занятие. Минуту спустя дверь открылась.
– Хартнесс, ради всего святого, где вы взяли эти платки? Они такие жесткие, что с ними ничего нельзя поделать!
– Плохой сапожник всегда винит во всем станок, – раздался в ответ веселый голос.
Фэншоу поспешно обернулся, загубив очередную попытку правильно завязать узел.
– Так ты вернулся?
– Как видишь, – ответил Хейзелмер. – Все по плану.
– С тобой никогда ничего нельзя знать наверняка. Куда ты ездил? Только в Лестершир?
– В Лоули, Дэрент-Холл и Хейзелмер, – пояснил маркиз.
Фэншоу потребовалось мгновение, чтобы это осмыслить.
– Что ж, допустим, – осторожно произнес он. – Ты уже виделся с Доротеей?
– Нет, я подумал, что после разъездов по всей стране заслуживаю ужин у Элвенли. Ферди сказал, что они сегодня идут на какой-то скучный прием, так что до завтра ничего страшного точно не случится.
– До завтра. Хорошо! Где, ты сказал, находится Дэрент-Холл?
– Ага, нацеливаешься в том же направлении?
– Ты не единственный, кто по неизвестным причинам вдруг решил связать себя по рукам и ногам узами брака, – язвительно парировал Фэншоу.
Хейзелмер пояснил со смехом:
– Дэрент-Холл расположен в графстве Нортгемптоншир недалеко от Корби. Тебе любой укажет дорогу. Ради всего святого, позволь мне завязать этот платок, или Джереми начнет беспокоиться, не случилось ли с нами чего! Стой спокойно!
Ловко орудуя длинными пальцами, он быстро завязал другу шейный платок и уложил красивыми складками.
– Ну вот, все в порядке. А теперь идем!
– Неплохо, – признал Фэншоу, любуясь результатом.
Поймав брошенный в него фрак, он рассмеялся и, надев его, стал вместе с Хейзелмером спускаться по лестнице.
Шесть лет назад Джереми Элвенли завел привычку устраивать ежегодный ужин для своих ближайших друзей. С тех пор этот день стал особой датой в их календаре. На этом приеме подавались изысканные деликатесы и первоклассные вина. Обстановка на нем всегда была очень веселая. Этот год не стал исключением. Вино текло рекой, способствуя разговорам. Друзья Хейзелмера наперебой сообщали ему, с какими трудностями столкнулись, оберегая мисс Дэрент. Всем было известно о происшествии в Гайд-парке, но никому – о том, что случилось после. Как бы то ни было, они отлично знали маркиза и потому были удивлены поведением Доротеи. Найдя его в привычном благостном расположении духа, его друзья терялись в догадках. Так как их рассказы Хейзелмер находил весьма забавными, они изо всех сил старались поразить его воображение, сетуя, как тяжело им пришлось в обществе Доротеи.
Друзья Хейзелмера, сами того не желая, подтвердили слова, сказанные сначала Ферди, а позднее Фэншоу: Доротея в самом деле взяла бразды правления в свои руки, верно рассудив, что все эти люди действуют по указке маркиза. И ей это прекрасно удалось.
Во время ужина к маркизу подошел Десборо, чтобы рассказать о происшествии с Эдвардом Бьюкененом. Хейзелмер нахмурился, затем пожал плечами.
– Мне стоило догадаться, что он предпримет подобную попытку. К счастью, ты оказался рядом.
Улыбнувшись, Десборо отошел.
У джентльменов была традиция после ужина у Элвенли отправляться в «Уайтс», где они оставались до поздней ночи или, вернее, до раннего утра. В одиннадцать часов все были с головой поглощены игрой в карты.
Ферди, Доротея и Сесилия прибыли к леди Ротвелл ровно в восемь часов. Там их ожидали экипажи, готовые доставить на праздник в Вохсхолл – таков был приготовленный хозяйкой сюрприз. Доротея и Ферди восприняли эту идею без энтузиазма, и лишь Сесилия пришла в восторг. Не сумев придумать вежливого предлога, чтобы отказаться, им пришлось согласиться с такой сменой планов.
В увеселительном саду леди Ротвелл арендовала беседку, из которой открывался прекрасный вид на танцевальную площадку, освещенную гирляндами разноцветных фонарей. Гости помоложе отправились танцевать, а Доротея с Ферди предпочли наблюдать за происходящим, не покидая беседки. Леди Ротвелл также не спускала проницательного, почти материнского взгляда со своих юных подопечных.
По слухам, Хейзелмер должен был вернуться сегодня, поэтому Доротея обдумывала, какой будет их следующая встреча. Посмотрев на ее отрешенное лицо, Ферди вспомнил о послании кузена, но не стал ей ничего говорить в присутствии леди Ротвелл.
– Не хотите ли посмотреть на Волшебный Фонтан, мисс Дэрент? – предложил он.
У Доротеи такого желания не возникало, но предложение Ферди показалось ей странным. Заметив, как он едва заметно склонил голову набок, она согласилась, заинтригованная. Леди Ротвелл не стала возражать против их прогулки, и Доротея покинула беседку под руку с Ферди. Едва они скрылись из поля зрения леди Ротвелл, Доротея, не теряя ни секунды, приступила к своему спутнику с расспросами:
– Что вы хотели мне сказать, Ферди?
Молодой человек подумал об ужасной привычке Доротеи все усложнять, поэтому заявил напрямик:
– Сегодня после обеда я встретился с Хейзелмером, и он просил меня кое-что вам сообщить.
– О-о-о? – едва сдерживаясь, протянула Доротея.
Ферди совсем не понравился тон, которым это восклицание было произнесено. Он тут же пожалел, что не посоветовал своему высокомерному кузену лично поехать к леди Ротвелл. Все же он продолжил:
– Он просил передать, что завтра утром явится к вам с визитом.
– Понятно. Как жаль, что мы с ним не встретимся! Завтра утром я приглашена в гости к друзьям.
– Я ему так и сказал, – со значением возразил Ферди и, перехватив удивленный взгляд Доротеи, поспешил объяснить: – Сказал, что у вас, вероятно, уже будут свои планы.
– И?
Ферди, которому возложенная на него миссия нравилась все меньше и меньше, глубоко вздохнул и мужественно произнес:
– Маркиз велел передать, что в ваших же интересах встретиться с ним с глазу на глаз, а не на людях.
Угадав в послании Хейзелмера скрытую угрозу, Доротея лишилась дара речи. Заметив разгорающееся в ее глазах пламя, Ферди счел благоразумным вернуться обратно в людную беседку. Он больше не считал для себя безопасным находиться наедине с Доротеей.
– Я провожу вас обратно к ее светлости, – сказал он.
Подчиняясь Ферди, Доротея позволила отвести себя обратно. Внутренне она вся кипела от негодования. Нет, она была просто в ярости! Как осмелился Хейзелмер приказывать ей? По мере приближения к беседке ее здравый смысл возобладал над раздражением. Если их последнюю встречу с маркизом можно считать неким показателем, то с ее стороны будет благоразумнее не провоцировать его. Подумав о том, что, отказав ему в свидании, она потом столкнется с ним лицом к лицу посреди бального зала, Доротея решила не искушать судьбу.
Вскоре после уходи Доротеи и Ферди к леди Ротвелл присоединилась Сесилия, которая отлично проводила время в обществе лорда Ротвелла. Заметив румянец на щечках девушки, леди Ротвелл отослала сына в павильон за прохладительными напитками. Сесилия, восторженно повествующая о красотах Воксхолла, присела рядом с леди Ротвелл, и тут раздался стук в дверь.
Одетый в форменную одежду лакей провозгласил о прибытии камердинера некоего джентльмена.
– Леди Ротвелл?
– Да?
– У меня срочное послание для мисс Сесилии Дэрент. – Он помахал в воздухе письмом с печатью.
Ее светлость одобрительно кивнула, и Сесилия взяла конверт, сломала печать и вынула оттуда лист бумаги. Прочтя послание, она побледнела и безвольно обмякла на стуле, позволив леди Ротвелл забрать письмо из ее внезапно ослабевших пальцев.
– Великий боже! – воскликнула ее светлость, быстро пробежав послание глазами. – Дорогая, мне очень жаль!
– Я должна отправиться к нему, – сказала Сесилия. – Где мой плащ?
– Не кажется ли тебе, что стоит дождаться возвращения Доротеи и Ферди?
– О нет! Они, возможно, будут отсутствовать еще полчаса или дольше. Я не могу терять ни секунды. Прошу вас, леди Ротвелл, пожалуйста, разрешите мне поехать!
Ее светлость не смогла устоять перед умоляющим взглядом больших карих глаз Сесилии. Все же, наблюдая за тем, как девушка удаляется по направлению к подъездной аллее в сопровождении камердинера Фэншоу, леди Ротвелл ощутила укол дурного предчувствия.
Десять минут спустя в беседку вернулись Ферди и Доротея. Леди Ротвелл, до сих пор терзающаяся сомнениями, правильно ли она поступила, отпустив Сесилию, вздохнула с облегчением.
– Ах, Ферди, как я рада вас видеть! И вас, моя дорогая, тоже. Сесилия получила очень тревожную записку и уехала с камердинером лорда Фэншоу.
Ни Ферди, ни Доротея ничего не поняли, но, заметив в руке леди Ротвелл письмо, Ферди взял его и прочел:
«Мисс Сесилии Дэрент.
Я пишу вам по просьбе лорда Фэншоу, который был серьезно ранен в результате несчастного случая и в настоящее время находится в моей операционной. Его светлость в очень плохом состоянии и требует вас к себе. Эту записку я передаю с камердинером его светлости. Вы можете полностью доверять этому человеку, который и сопроводит вас к его светлости. Нечего и говорить, что время очень важно.
Джеймс Хартен, хирург».
– О боже! – вскричала Доротея.
– Черт возьми, что за вздор! – одновременно с ней воскликнул Ферди.
– Прошу прощения? – удивилась Доротея.
– Это письмо – фальшивка, – объяснил молодой человек.
– Откуда вам знать? – потребовала ответа леди Ротвелл.
– Сегодня Элвенли дает ужин для друзей, после которого все отправляются в клуб «Уайтс». И так каждый год, это традиция. Так что где бы ни был Тони, Марк с ним, а уж он-то ни за что не допустил бы подобного. Вам, возможно, этого не понять, а вот у меня в этом нет никаких сомнений. В отношении некоторых вещей Хейзелмер проявляет чертовскую педантичность.
Доротея, поверившая Ферди, высказала вслух свои тревожные мысли:
– Но зачем кому-то было посылать фальшивое письмо?
Ферди вдруг осознал, какую ужасную ошибку они все совершили, позабыв, что сестер-то две! Доротея и леди Ротвелл тем временем с нетерпением ожидали его ответа.
– Мне очень жаль говорить такие слова, но, боюсь, Сесилию похитили.
– Так и знала, что здесь что-то не так! – в отчаянии вскричала леди Ротвелл. – Великий боже! Что я теперь скажу Гермионе?
– Ферди, что нам делать? – не тратя время на театральные позы, спросила Доротея.
Ферди, обладающий способностью вполне сносно соображать даже в чрезвычайных ситуациях, спросил:
– Кому еще известно об этом письме?
– Никому, – ответила ее светлость. – Уильям ушел за прохладительными напитками и ни о чем не подозревает.
– Хорошо. Мы с Доротеей немедленно возвращаемся в Мерион-Хаус. Если получите еще какие-нибудь письма или требования, переадресовывайте их туда. Вам придется сказать всем, что Доротея почувствовала себя плохо и мы с Сесилией повезли ее домой.
Ее светлость одобрила этот план:
– Что ж, хорошо. Доротея, дорогая, передай Гермионе, что я не пророню ни слова о случившемся. Я чувствую свою ответственность за то, что позволила Сесилии уйти и теперь ужасаюсь при мысли, что твоя бабушка обо мне подумает.
Кивнув, Доротея пробормотала извинения и благодарности, и они с Ферди поспешили к экипажу.
Несмотря на все усилия кучера, поездка до Кэвендиш-сквер растянулась на двадцать минут. Дверь им открыл удивленный Меллоу, который сообщил о недавно доставленном для мисс Дэрент послании. Леди Мерион, добавил он, отправилась играть в карты к мисс Берри и не вернется еще несколько часов.
Ферди с Доротеей уединились в гостиной и закрыли за собой двери.
– Открывайте же письмо. Нам нужно узнать, чего они хотят, – сказал молодой человек.
Доротея сломала дешевую печать и прочла содержимое единственного листа. Ферди заглядывал ей через плечо.
«Моя дорогая мисс Дэрент.
Ваша сестра находится у меня. Если хотите снова увидеть ее живой и здоровой, делайте так, как я вам скажу. Немедленно садитесь в экипаж и поезжайте на постоялый двор «Касл-Инн», что в Тадуорте к югу от Бенстеда. Никого с собой не берите, в противном случае ничего хорошего из вашего визита не выйдет, а репутация вашей сестры будет навсегда погублена. Если вы не появитесь до рассвета, я решу, что вы оповестили власти, и буду вынужден бежать из страны, прихватив с собой и вашу сестру. Уповаю на ваш здравый смысл и остаюсь вашим покорным слугой.
Эдвард Бьюкенен, эсквайр».
– Великий боже! Вот мерзавец! – воскликнул Ферди, скривившись от отвращения. – Вы не можете туда ехать. – Помолчав немного, он добавил: – Но кому-то придется это сделать.
Мысли Доротеи мешались. В похищении Сесилии была и ее вина. Если бы она внимательнее относилась к младшей сестре, а не была с головой поглощена собственными чувствами! Ведь они и в столицу-то приехали, чтобы найти мужа для Сесилии! Возможно, нужно было держаться с Эдвардом Бьюкененом построже, хотя Доротея и не представляла, как такое возможно. Быстро обдумав возможные варианты событий, она ответила:
– Да, но кому? И как?
У Ферди никаких сомнений по этому вопросу не возникало.
– Самое мудрое, что мы можем сделать, – это обратиться к Хейзелмеру. Тони будет с ним, и вместе они найдут выход. В этом Марку нет равных.
Доротея рассеянно посмотрела Ферди в лицо. Хотя она и признавала справедливость его умозаключений, внутри у нее поднималась волна протеста. Она тут же вспомнила, каков теперь характер ее с маркизом отношений. После того как они расстались, Доротея не могла заставить себя обратиться к нему с просьбой помочь спасти сестру из лап навязчивого кавалера.
– Нет, Ферди, – со спокойной решимостью в голосе ответила она. – Мы не станем привлекать ни Хейзелмера, ни Фэншоу, ни кого бы то ни было еще.
Ферди стоял на своем, поэтому десять минут было потеряно на споры. Наконец, Доротея согласилась на компромисс.
– Если вы привезете бабушку, мы вместе решим, что делать.
Испытывая облегчение, Ферди поехал к мисс Берри.
Примерно час спустя, прибыв к хорошенькому особняку мисс Берри, Ферди передал записку для ее светлости, в которой сообщил, что ее присутствие немедленно требуется в Мерион-Хаус, потому что Доротее нездоровится. Но пожилая дама к нему не вышла. Вместо этого пригласили войти его самого. Оказалось, что леди Мерион поглощена партией в роббер и желает знать, насколько плоха ее внучка, которая еще недавно пребывала в добром здравии. Ферди показалось, что в комнате присутствует половина высшего общества. Под многочисленными любопытными взглядами он был вынужден признать, что состояние Доротеи не критическое. Улыбнувшись, ее светлость пожелала завершить игру.
Но теперь, прибыв в Мерион-Хаус и передавая дворецкому свою меховую накидку, леди Мерион казалась очень встревоженной. На переносице у нее залегла складка. Ферди проследовал за ней в гостиную и закрыл за собой дверь.
– Где Доротея? – спросила леди Мерион.
Ферди с отсутствующим видом обвел комнату глазами, будто надеясь увидеть прячущуюся в углу девушку. Его взгляд остановился на белом квадратике, заткнутом за раму зеркала, висящего над каминной полкой.
Также заметившая конверт леди Мерион подошла и забрала его. Письмо было адресовано ей. Прочтя послание, она побледнела под слоем пудры, но ее голос, когда она заговорила, был тверд:
– Дьявол разбери эту девчонку! Она сама поехала выручать Сесилию!
– Что?
– Именно так! – Леди Мерион еще раз перечитала записку. – Сущий вздор! Она винит во всем себя. – Она фыркнула. – Пишет, что сама справится с Бьюкененом.
Молчание затянулось. Ферди был слишком зол, чтобы его нарушить.
Наконец заговорила леди Мерион:
– А вот я вовсе не уверена, что ей удастся урезонить этого человека. Думаю, Хейзелмера нужно привлечь в любом случае. Доротея, похоже, против этого, но при данных обстоятельствах он мог бы быть нам полезен. Ей пора понять, что она почти с ним обручена, поэтому негоже разъезжать по деревням в одиночестве, да еще и скрывать это от него. – Ее светлость пронзила Ферди взглядом проницательных голубых глаз. – Как нам с ним связаться?
Ферди тут же пояснил:
– Сегодня сделать это будет нетрудно. Вы напишете записку, и мы отошлем ее ему в «Уайтс». По крайней мере одну ночь в году в его местонахождении можно быть точно уверенным.
Кивнув, леди Мерион села за свой маленький секретер и быстро написала маркизу записку. Наблюдая за тем, как она запечатывает ее воском, Ферди произнес:
– Не подписывайте. Я сам надпишу.
Леди Мерион удивленно вскинула брови, но ничего не сказала. Убрав печать, она передала конверт Ферди. Взяв перо, тот написал полное имя и титул своего кузена.
Позвав Меллоу, он передал ему письмо с наказом немедленно доставить в «Уайтс». Никакого ответа не ожидается, добавил он. Они с леди Мерион стали ждать.
Как Ферди и предполагал, лорды Хейзелмер и Фэншоу сидели за карточным столом. Хейзелмер держал банк, а остальные игроки, сплошь его друзья, пытались этот банк взять. Игра продолжалась уже около часа, приковывая к себе внимание всех участников.
Когда Хейзелмеру пришла очередь сдавать карты, к нему подошел посыльный с письмом на подносе. Завершив ход, маркиз взял конверт и с помощью серебряного ножа сломал печать. Положив послание на стол, он снова сосредоточился на игре.
Маркиз сразу узнал почерк Ферди, но никак не мог взять в толк, отчего это кузену вдруг вздумалось посылать ему письма, обращаясь с использованием полного титула. Он вообще не мог понять, зачем Ферди понадобилось писать ему поздно ночью. Уделяя игре лишь половину внимания, он все же завершил первый кон и, пока другие игроки обдумывали ставки, развернул письмо.
Ему тут же стала понятна причина странного поведения Ферди. Пока Хейзелмер быстро пробегал строчки глазами, его лицо оставалось совершенно непроницаемым, так что сторонний наблюдатель ни за что не догадался бы, что что-то не в порядке. Письмо гласило:
«Дорогой Хейзелмер,
Сесилия похищена Эдвардом Бьюкененом. Он прислал записку с требованием, чтобы Доротея приехала к нему на некий постоялый двор. Отправив ко мне Ферди, Доротея так и сделала. Ферди полагает, что вы могли бы помочь. Мы в Мерион-Хаус.
Искренне ваша,
Гермиона Мерион».
Сложив письмо, маркиз задумчиво посмотрел на карты, затем, спрятав послание в карман сюртука, снова углубился в игру и быстро завершил ее, не дав Маркэму сделать новую ставку. Оттолкнув стул от стола, он знаком приказал лакею убрать лежащую перед ним стопку монет.
– Боюсь, друзья мои, вам придется продолжать без меня, – спокойно пояснил он.
– Проблемы? – поинтересовался Питерборо.
– Надеюсь, что нет. Как бы то ни было, мне нужно вернуться на Кэвендиш-сквер. Возьмешь банк, Герри?
Фэншоу нахмурился, наблюдая за завершением этой сделки между Хейзелмером и Питерборо. Он также узнал почерк Ферди и, перехватив взгляд маркиза, вопросительно поднял брови. Получив в ответ едва заметный кивок, он тоже вышел из игры. Пару минут спустя приятели уже спускались по ступеням «Уайтс». Отойдя на значительное расстояние от входа, Фэншоу спросил:
– Что случилось? С матушкой все в порядке, я надеюсь?
Хейзелмер лишь покачал головой:
– Беда пришла в другой дом.
Не говоря больше ни слова, он протянул Фэншоу письмо. Они остановились под уличным фонарем, чтобы тот мог прочесть послание.
– Боже мой! Сесилия!
– Боюсь, мы так хорошо оберегали Доротею, что он слегка изменил план. – Видя, что Фэншоу все еще всматривается в письмо, Хейзелмер забрал его и произнес: – Нужно спешить.
До Кэвендиш-сквер они добрались менее чем за десять минут. Заинтригованный Меллоу впустил их в дом, и Хейзелмер, не дожидаясь, пока он доложит о их прибытии, сразу же прошел в гостиную.
Леди Мерион встала со стула.
– Слава богу, вы здесь! – Ей с трудом удавалось скрывать охватившую ее тревогу, тяжким бременем легшую ей на плечи. Как-никак она была уже немолода.
Хейзелмер, поприветствовав леди успокаивающей улыбкой и поцеловав ей руку, снова заставил сесть. Услышав шум в дальнем конце комнаты – это Фэншоу пытался выяснить у Ферди, что произошло, – маркиз добавил:
– Думаю, нам следует начать с начала.
Он без труда положил конец начавшейся было перебранке между Фэншоу и Ферди: первый нападал, второй защищался. Джентльмены расселись – Ферди напротив леди Мерион, а Фэншоу придвинул себе стул из дальней части гостиной.
Удовлетворенно кивнув, Хейзелмер оперся рукой о спинку дивана.
– Начинай, Ферди.
– Я отвез Доротею и Сесилию к леди Ротвелл, как и планировалось. Мы все полагали, что состоится маленький тихий прием, а оказалось, она готовит нам сюрприз – поездку в Воксхолл.
– Неужели ты не мог предотвратить это? – воскликнул Фэншоу.
Ферди ответил, глядя не на него, но на Хейзелмера:
– Я знал, что тебе это не понравится, но ничего не мог поделать. Доротея и Сесилия не поняли бы. Я же не мог просто отказаться и уйти.
Маркиз кивнул:
– Понимаю. Что случилось потом?
– Сначала все шло хорошо. Ничего предосудительного. Была приглашена только молодежь, никаких опасных личностей. Мы с Доротеей решили немного пройтись. – Сделав знак Хейзелмеру, он пояснил: – Твое послание. Когда мы вернулись обратно в беседку, леди Ротвелл сообщила, что Сесилии доставили письмо и она уехала. – Похлопывая себя по карманам в поисках записки, Ферди добавил: – Говорят, что это был твой камердинер, Тони.
Он протянул скомканный клочок бумаги Фэншоу. Прочтя записку, его светлость помрачнел и, передав ее Хейзелмеру, снова посмотрел на Ферди.
– И она поехала с ним?
– Леди Ротвелл пыталась ее остановить, но ты же знаешь характер Сесилии. После этого мы сразу же отправились сюда.
– Минуточку! Известно ли о случившемся еще кому-то, кроме леди Ротвелл?
– К счастью, нет. И она обещала помалкивать. Мы решили сообщить всем, что Доротее стало нехорошо и мы с Сесилией повезли ее домой.
– Она – моя хорошая подруга, – вмешалась леди Мерион, – и не станет распускать слухи.
– А что потом? – поинтересовался Хейзелмер.
– Здесь нас уже ждало письмо от Бьюкенена.
– Где оно? – спросил Фэншоу.
Леди Мерион и Ферди стали вспоминать, куда они его положили. Оказалось – на секретер. Хейзелмер быстро взял листок и пробежал его глазами. Фэншоу читал, заглядывая ему через плечо.
– Почерк такой же, что и на прочих записках? – спросил Фэншоу.
Хейзелмер кивнул:
– Да, тот же самый. Значит, это был Эдвард Бьюкенен. – Сложив письмо, он сел на диван. – Что произошло потом?
– Я предложил послать за тобой. Эта идея казалась мне самой правильной. Доротея запротестовала, стала настаивать, что в том нет нужды. Я так не считал. Потом она сказала, что нужно обо всем сообщить леди Мерион. Она была такой кроткой, покорной! Я согласился и поехал. Откуда мне было знать, что она начнет действовать самостоятельно, едва завидев мою удаляющуюся спину! Мне показалось, что она говорит искренне! – гневно заключил Ферди.
Хейзелмер улыбнулся, а леди Мерион нахмурилась.
– Итак? Вы собираетесь ехать за ней?
Хейзелмер надменно вскинул черные брови.
– Разумеется. Смею заметить, мне тоже кажется, что Доротея может сама прекрасно справиться с Бьюкененом, но все же мне интересно узнать, что про исходит. Однако, – добавил он, не спуская глаз со стоящей в углу вазочки с азиатскими ландышами, – сдается мне, что, поспешив, мы можем подвергнуть себя гораздо большей беде.
– Как это? – удивился Фэншоу, снова опускаясь на стул.
– В настоящее время Сесилия, скорее всего, действительно находится на постоялом дворе «Касл-Инн» в Тадуорте под присмотром Эдварда Бьюкенена и его пособников. Доротея выехала незадолго до полуночи. Дорога займет у нее около трех часов. Сейчас половина первого ночи. Мы можем поспешить и проделать этот путь за два часа, прибыв на место вскоре после нее. – Маркиз помолчал мгновение, чтобы перевести дух. – Если мы будем действовать неосторожно, то что получим в итоге? Таинственное исчезновение за одну ночь обеих сестер Дэрент. А потом еще и мы с тобой, Тони, уедем из Лондона. И что мы станем делать? Вернем их обратно? До утра мы точно не вернемся, так что у сплетников будет о чем поговорить.
Леди Мерион поморщилась, признавая справедливость его слов. Ферди побледнел.
– Так что же нам делать? – воскликнул Фэншоу.
Хейзелмер усмехнулся:
– Эта проблема вовсе не непреодолима. – Посмотрев в встревоженное лицо леди Мерион, он добавил с улыбкой: – Какая жалость, что вашей изобретательной старшей внучки нет с нами, чтобы помочь, но, думаю, мы и сами сумеем придумать какую-нибудь правдоподобную историю. Позови Меллоу, Ферди.
Хейзелмер приказал вызвать из Хейзелмер-Хаус его личного грума. Пока они ждали, маркиз хранил молчание, странно улыбаясь одними уголками губ. Потом спросил, уехала ли Доротея одна.
– В записке говорится, что она взяла с собой горничную Бетси. А на козлах, разумеется, сидит кучер Лэнг, – пояснила леди Мерион.
Хейзелмер кивнул, оставшись довольным таким ответом, и снова погрузился в молчание.
В гостиную, держа шапку в руках, вошел Джим. Осмотрев его с ног до головы, Хейзелмер заговорил притворно-мягким голосом, который был груму хорошо известен:
– Джим, у меня имеется ряд поручений для тебя. Жизненно важно, чтобы ты сделал все в точности так, как я скажу, и как можно скорее. Первое, что нужно сделать, это запрячь моих серых лошадей.
– Что? – одновременно вскричали Ферди и Фэншоу.
– Нет! Марк, одумайся! Это немыслимо! Серые на плохой дороге, да еще и ночью? – взывал к нему Ферди.
Джим лишь часто заморгал, глядя на хозяина. Фэншоу тоже открыл было рот, чтобы запротестовать, но, перехватив взгляд приятеля, счел за лучшее промолчать.
– Какой смысл владеть самыми быстрыми лошадьми в королевстве, но не пользоваться ими, когда в том возникает необходимость? – резонно возразил Хейзелмер. Снова повернувшись к Джиму, он продолжил: – После того как серые будут запряжены, скажи помощнику конюха, чтобы отвел их на площадь. Оседлай самую быструю лошадь – думаю, Молнию – и скачи сначала в Эглемон. Твои родители ведь дома, не так ли? – обратился он к Фэншоу.
– Да, – озадаченно ответил его светлость.
– Хорошо. Итак, Джим, требуй, чтобы тебя принял сам лорд Эглемон или, на худой конец, ее светлость. Скажешь, что лорд Фэншоу прибудет до рассвета в сопровождении Сесилии Дэрент и сам все объяснит. Затем скачи в Хейзелмер и сообщи моей матери, что до рассвета я приеду с мисс Дэрент и сам все объясню. – Усмехнувшись, он добавил: – Даже хорошо, что тебе ничего не известно, сможешь с чистой совестью так всем и говорить.
Джим, зная привычку матери Хейзелмера к дотошным расспросам, ухмыльнулся в ответ и отправился выполнять поручения.
Фэншоу, разгадавший план Хейзелмера, улыбался. Тот, намеренно не глядя ему в глаза, обратился к леди Мерион и Ферди:
– Рассказываю один раз. Времени на то, чтобы разучивать роли, у нас нет. Слушайте меня внимательно и, если заметите неточности, тут же поправляйте. Нужно сочинить непогрешимую историю.
Радуясь, что ему удалось всецело завладеть вниманием слушателей, маркиз начал:
– Некоторое время назад я опрометчиво рассказал Доротее о том, как красиво озеро Хейзелмер-Уотер на рассвете. Доротея, в свою очередь, поделилась с Сесилией, и обе они превратили нашу с тобой, Тони, жизнь в сущий ад, требуя организовать для них экскурсию, чтобы они могли своими глазами увидеть это чудо. С помощью наших уважаемых родителей мы разработали план. Лучше всего любоваться видом ранним безоблачным утром. Так как ни одному из нас не хотелось целую неделю сидеть в деревне, ожидая подходящего момента, было решено, что в первую же ясную ночь мы сядем в экипаж, полюбуемся Хейзелмер-Уотер на рассвете, затем заедем в гости к нашим родителям и вернемся в город.
Леди Мерион кивнула, и маркиз продолжил:
– Вы, ваша светлость, разумеется, тоже приглашены. Сегодня прекрасная лучная ночь, обещающая не менее прекрасное безоблачное утро. Идеальные условия для нашей небольшой экспедиции. Имеются какие-то замечания, Тони?
Фэншоу со стоном обхватил голову руками.
– Эта история годится, чтобы спасти репутацию девушек, но как насчет нас самих?
Хейзелмер усмехнулся:
– Едва ли наши друзья поверят в эту байку. Я имел в виду общество в целом. – Помолчав мгновение, он добавил: – Утешай себя тем, как благодарна будет Сесилия, узнав, на какие жертвы тебе пришлось пойти, чтобы обелить ее репутацию.
Леди Мерион фыркнула, гадая, ожидает ли и Хейзелмер благодарности от Доротеи. А он между тем продолжил:
– Далее. Было решено, что леди Мерион и сестры Дэрент сами выберут подходящую ночь и сообщат нам. Проводя время с леди Ротвелл, они поняли, что время пришло, поэтому под предлогом нездоровья Доротеи вернулись в Мерион-Хаус и отправили нам письмо в «Уайтс». С этим помог Ферди. Все находящиеся в игровой комнате видели, что я действительно получил письмо, после чего мы с Фэншоу отправились на Кэвендиш-сквер. Пока все идет гладко, не так ли? Итак, мы прибыли и единодушно решили, что нынешняя ночь в самом деле подходящая. Тогда Ферди отправился за леди Мерион. Какую отговорку ты представил?
– Что Доротее нездоровится.
– Отлично, все совпадает. Однако, вернувшись домой, вы, леди Мерион, вдруг почувствовали себя нехорошо и решили не принимать участия в ночной поездке в Хейзелмер. Но вместо того, чтобы все отменить, да еще и принимая во внимание, что мы с Доротеей обручены…
Хейзелмер замолчал, предвидя, какой фурор произведут его слова.
– Нет, – нетерпеливо добавил он, – я еще не сделал ей предложение, но у меня имеется благословение этого ужасного Герберта, так что она мне точно не откажет, и по возвращении в Лондон мы будем обручены.
Маркиз снова замолчал, но, видя, что никто не пытается ничего возразить, продолжил:
– На чем я остановился? Ах да! Вы, леди Мерион, предложили взять вместо себя горничную Бетси. Мы тронулись в путь немедленно. Мы с Доротеей, Джимом и Тони отправились в двуколке, а Сесилия с Бетси поехали следом в карете. Мы решили провести несколько дней в деревне, так как никаких интересных светских событий в ближайшее время не намечается. Вот что произошло и еще произойдет.
Воцарилось молчание, во время которого все обдумывали историю Хейзелмера. Леди Мерион не могла представить, как отреагирует Доротея, когда маркиз спокойно сообщит ей, что она должна стать его женой. Ей очень хотелось бы самой при этом присутствовать. Леди Гермиона решила, что Марку Генри не помещает хотя бы раз в жизни получить отпор для разнообразия. Все же она не сомневалась, что он сумеет обернуть ситуацию себе на пользу, поэтому, улыбнувшись, ничего не сказала.
Снова заговорил Хейзелмер:
– Осталось лишь уточнить некоторые детали. Мы с тобой, Тони, немедленно отправляемся в Тадуорт, чтобы вызволить леди из лап Эдварда Бьюкенена, после чего поедем в Хейзелмер и Эглемон. Леди Мерион, вы остаетесь здесь, чтобы предотвращать возможное появление всяческих слухов. Ну а тебе, Ферди, отводится в этой игре самая важная роль.
На лице Ферди тут же появилось подозрительное выражение. Давнее знакомство с кузеном убедило его с осторожностью относиться к подобного рода заявлениям.
– Что я должен сделать?
– Во-первых, тебе нужно подать объявление о моей помолвке с Доротеей в завтрашней «Газетт». Не беспокойся, времени у тебя достаточно. Затем ты ненавязчиво распространишь в свете историю нашей романтической эскапады.
– Нет! – застонал Фэншоу, черты лица которого враз исказились, точно от сильной боли. – После такого мы не сможем и носа показать в «Уайтс»!
Хейзелмер заулыбался еще шире:
– Даже если и так. Если все станут обсуждать наше идиотское поведение сегодня ночью, никому и в голову не придет искать иные причины. – Повернувшись к Ферди, он спросил: – Не упустил ли я что-то жизненно важное?
Ферди еще раз быстро обдумал всю историю, затем, глядя в глаза кузену, провозгласил:
– Все хорошо. Никаких огрехов. Думаю, завтра мне стоит нанести визит Джинджеру Гордону. Сто лет его не видел.
Фэншоу встретил это заявление еще одним мучительным стоном. Сэр Джинджер Гордон был закоренелым сплетником и заклятым врагом сэра Барнаби Раскомба. У услышанных им историй всегда вырастали очень длинные ноги.
– Хорошо! Решено. – Бросив взгляд на часы, Хейзелмер поднялся с дивана. – Идем, Тони. Пришло время отправляться в путь. – Поцеловав руку леди Мерион, он уверенно ей улыбнулся. – Не беспокойтесь. Мы привезем их обратно живыми и невредимыми.
Повернувшись к Ферди, Хейзелмер заметил играющую на его губах довольную улыбку.
– А ты не слишком увлекайся, Ферди. Не забывай о том, что я хочу и дальше продолжать жить в Лондоне.
Выведенный из задумчивости Ферди поспешил заверить кузена, что сделает все в наилучшем виде. Тот наградил его скептическим взглядом. Фэншоу распрощался с хозяйкой дома, и они с Хейзелмером ушли.
Приятели быстро шагали по Кэвендиш-сквер. Дойдя до Хейзелмер-Хаус, Фэншоу сказал:
– Я пойду переоденусь. Заедешь за мной, когда будешь готов?
Хейзелмер кивнул и вошел в дом. Слуги мгновенно бросились исполнять его поручения, и десять минут спустя, одетый в более подходящую для загородной ночной поездки одежду, он сел в двуколку, запряженную норовистой парой серых лошадей, и тронулся. Забрав Фэншоу, они поехали через опустевший ночной город. Оказавшись за его пределами, Хейзелмер пустил лошадей вскачь.
Искусный план Эдварда Бьюкенена с самого начала пошел не так. Первой частью значилось похищение Сесилии Дэрент из Воксхолл-Гарденз. Но он никак не ожидал, что девушка начнет сопротивляться, когда он схватит ее на темной аллее. С помощью своего слуги негодяю все же удалось связать ей руки и заткнуть рот кляпом. Пока они заталкивали Сесилию в карету, она ухитрилась весьма ощутимо пнуть его по голени. Связав ей и ноги, Бьюкенен отвез ее на постоялый двор «Касл-Инн» и надежно запер в гостиной, имеющей крепкую дубовую дверь.
«Касл-Инн» являлась небольшой гостиницей, расположенной недалеко от главных дорог, но все же достаточно уединенно, чтобы свести к минимуму возможность вмешательства непрошеных гостей. Входная дверь вела прямо в пивную, комнату с низким потолком, где и устроился Эдвард Бьюкенен, чтобы, самодовольно усмехаясь за кружкой эля, обдумать свое будущее. Осознав, что мисс Дэрент, наследница Мызы, милого поместья в графстве Хэмпшир, дозрела, точно слива, и была готова вот-вот упасть прямо в руки маркизу Хейзелмеру, который даже в деньгах-то не нуждается, он счел это ужасающе несправедливым и вознамерился исправить такую ошибку судьбы. Однако мисс Дэрент обладала удивительной способностью с легкостью ускользать из расставленных им ловушек. Его попытки на маскараде и пикнике ни к чему не привели. Но теперь он все верно рассчитал, так как был уверен, что ради спасения младшей сестры мисс Дэрент сама приедет к нему, а с ней и ее приданое. Ее ссора с Хейзелмером и последовавший за тем отъезд его светлости из города сыграли Бьюкенену на руку. Глядя на пламя в очаге, он улыбнулся, затем встал и потянулся. Устав сидеть в одиночестве, он решил поговорить о своем светлом будущем с мисс Сесилией, которая вот уже час находилась в одиночестве.
Распахнув дверь гостиной, Бьюкенен неторопливо вошел в гостиную. В воздухе просвистела ваза, нацеленная ему в голову, но он успел увернуться, и она разбилась, ударившись о дверь.
– Убирайтесь! – приказала Сесилия тоном, напоминающим тон леди Мерион. – Как вы посмели сюда явиться?
Бьюкенен ожидал найти ее плачущей от горя и страха, подавленной и не способной швыряться предметами с такой точностью. Но Сесилия стояла в противоположной части комнаты у большого квадратного стола, на котором были собраны все предметы, могущие быть использованными в качестве метательных снарядов. Бьюкенен постарался напустить на себя солидный вид.
Взмахнув рукой, он произнес:
– Дорогое дитя! Нет никаких причин вести себя подобным образом, уверяю вас!
– Ложь! – воскликнула Сесилия, хватая маленькую солонку. – Вы сумасшедший.
Эдвард Бьюкенен нахмурился:
– Не следует говорить подобных вещей будущему зятю, моя дорогая.
Сесилии потребовалась целая минута, чтобы сообразить, о чем он толкует.
– Доротея никогда не согласится выйти за вас замуж.
– Уверяю вас, согласится, – со спокойной уверенностью возразил Эдвард Бьюкенен. Пододвинув себе стул, он сел за стол, с опаской поглядывая на солонку в руке Сесилии. – Отчего же нет? После того как она публично пренебрегла Хейзелмером в парке, он не захочет иметь с ней никаких дел. И прочие ее кавалеры тоже не спешат занять его место. Скоро мисс Дэрент явится сюда, чтобы провести со мной ночь, – вы только подумайте, какой разразится скандал, если после этого она не согласится стать моей женой!
– Великий боже! Вы и вправду, должно быть, сошли с ума. Я не знаю, что произошло между Доротеей и Хейзелмером в парке, но из города он уехал всего лишь по делам своих владений и вернется со дня на день. Если он узнает о ваших попытках… заставить Доротею стать вашей женой, он… – Сесилии не хватало слов для описания того, на что способен Хейзелмер в подобной ситуации.
Но Эдварда Бьюкенена ее слова не впечатлили.
– К тому времени, как его светлости станет все известно, будет уже слишком поздно. Ваша сестра будет обещана мне, а Хейзелмер не перенесет скандала.
– Какого еще скандала? Если он вас убьет, об этом никто и не узнает. Тони мне сказал, что, если Хейзелмер по-настоящему чего-то захочет, для него не существует преград.
В флегматичном сознании Эдварда Бьюкенена зашевелился червячок сомнения. Он вспомнил рассказы о мастерстве, выказываемом Хейзелмером на поединках в клубе кулачных бойцов принадлежащему Джону Джексону, а также о предупреждении Десборо. Он отогнал эти мысли прочь, как не заслуживающие внимания.
– Глупости! – воскликнул он.
Эдварду Бьюкенену еще только предстояло узнать, в отличие от уже сделавшего это открытие Тони Фэншоу, что Сесилия обладает завидным упрямством. Она все продолжала распространяться о возможных бедах, которые падут на голову Бьюкенена, когда Хейзелмеру станет известно о его планах. Никакие убеждения не могли поколебать ее веру в то, что маркиз непременно узнает об этом, причем очень скоро. От наказаний общего плана она перешла к живописанию подробностей, и Эдварду Бьюкенену никак не удавалось отвлечь ее внимание. Сесилия распространялась о растягивании на дыбе и четвертовании, когда раздался стук в дверь.
Бьюкенен тут же вскочил, испытывая небывалое облегчение.
– Надеюсь, моя дорогая, что это прибыла ваша сестра.
Весь путь до Тадуорта Доротея провела в размышлениях о завтрашнем свидании с Хейзелмером, а вовсе не в тревогах о нынешней встрече с Эдвардом Бьюкененом. Она совсем не боялась этого сельского увальня и ни секунды не сомневалась в собственной способности справиться с ним. Она просто рассчитывала войти в «Касл-Инн», чтобы тут же выйти обратно в обществе своей сестры. Если Эдвард Бьюкенен решил, что может подчинить ее своей воле, то очень скоро ему предстоит осознать свою ошибку. Доротея волновалась лишь, что ее бабушка, вняв увещеваниям Ферди, известит о случившемся Хейзелмера. Оставалось только надеяться, что леди Мерион все же воздержится от подобного шага. Доротея не сомневалась, что сумеет вызволить Сесилию и благополучно вернуться в Лондон к утренней встрече с Хейзелмером, лишившись ночного сна, но не потеряв чувства собственного достоинства.
Лэнгу удалось без труда отыскать постоялый двор. Войдя внутрь, Доротея тут же поняла, что это приличное заведение. Успокоенная, она оставила Лэнга и Бетси дожидаться в пивной, а сама постучала в дверь гостиной. Когда ей открыли, она ворвалась внутрь с высоко поднятой головой и сразу же бросилась к сестре с распростертыми объятиями.
– Вот ты где, моя дорогая!
Сестры поцеловались, и Доротея стянула перчатки.
– Ты хорошо добралась? – спросила Сесилия.
Закрыв дверь, Эдвард Бьюкенен снова сел на стул, чувствуя, что ситуация развивается совсем не так, как он предполагал.
Сесилия тут же включилась в игру. Не обращая ни малейшего внимания на похитителя, сестры стали весело болтать о пустяках, как будто ничего особенного не случилось. Доротея подошла к огню, чтобы согреть замерзшие руки.
Наконец, Эдвард Бьюкенен не выдержал и воскликнул:
– Мисс Дэрент!
Доротея повернулась к нему, не пытаясь скрыть охватившего ее презрения:
– Мистер Бьюкенен. Я надеялась, сэр, что вы уже одумались и мне не придется проводить с вами беседу.
Внушительный тон ее голоса больно ранил Бьюкенена, но он был не из тех людей, кого можно запросто нейтрализовать.
– Моя дорогая мисс Дэрент, я понимаю, что события сегодняшнего вечера шокировали вас, но вы должны меня понять. Вы здесь. Я здесь. Вам нужно выйти замуж, и я с радостью возьму вас в жены. Если вы хорошенько подумаете, то поймете, что Эдвард Бьюкенен не так уж и плох.
Сверкая глазами, Доротея презрительно воскликнула:
– Вы, сэр, несомненно, самый омерзительный человек из всех, с кем я имела несчастье познакомиться. Вы считаете себя умным, а вот я в этом сильно сомневаюсь. Никак не могу взять в толк эту вашу одержимость жениться на мне. Меня это, конечно, раздражает, но ни в коей степени не волнует. Своим поведением вы показали, что не являетесь тем достойным джентльменом, каким хотели бы казаться, поэтому ни я, ни моя сестра не имеем ни малейшего желания продолжать общение с вами.
Когда до Эдварда Бьюкенена дошел презрительный смысл сказанных Доротеей слов, он весь побагровел. Вскочив, он схватил стул.
– Вы еще измените свое мнение, моя дорогая. Вы же не хотите, чтобы то, что я находился наедине с вашей сестрой, получило широкую огласку в обществе?
Сестры дружно повернулись к нему, кипя от негодования, но Эдвард Бьюкенен не дал им сказать ни слова, продолжив свою тираду:
– Так-то. Думаю, теперь вы измените свое мнение. Вам с Хейзелмером совместное будущее все равно уже не светит. Не хотите же вы, чтобы теперь еще и Сесилия лишилась расположения Фэншоу?
Сесилия кипела от ярости.
– Тея, не слушай его! Ну погодите же, вот услышат эти слова Тони и Хейзелмер!
Доротея взяла Сесилию за руку, чтобы успокоить ее и не допустить нового потока оскорблений. Выпрямившись в полный рост, она заговорила, воинственно сверкая зелеными глазами:
– Мистер Бьюкенен, никакого скандала не будет. Мы с сестрой покидаем эту очаровательную гостиницу, садимся в наш экипаж и возвращаемся в Лондон в компании нашей горничной.
Эдвард Бьюкенен язвительно рассмеялся:
– Кто остановит меня от распространения слухов о том, что случилось нынче ночью?
Доротея широко распахнула глаза.
– Хейзелмер, разумеется.
Девушка отдала бы все на свете, чтобы только не упоминать имени его светлости, но, насколько она могла судить, это было самое действенное средство устрашения. На кону стояло счастье Сесилии, и Доротея готова была пойти на все, чтобы защитить младшую сестру.
Ее спокойное упоминание о маркизе на мгновение смутило Эдварда Бьюкенена, но он быстро оправился.
– Хорошая попытка, моя дорогая. Но вам отлично известно, что это не сработает. Всему высшему свету известно о вашей ссоре с заносчивым маркизом, более того, его нет в городе. К тому времени, как он вернется, вашей репутации будет причинен непоправимый урон.
Взгляд, брошенный Доротеей на злополучного Бьюкенена, казалось, был способен заморозить его на месте.
– Мой дорогой сэр, раз вы так хорошо осведомлены о перемещениях маркиза, то не можете не знать о его сегодняшнем возвращении в столицу. Что же касается наших с ним отношений, то я не имею ни малейшего намерения отчитываться в них перед вами. Удовольствуйтесь тем, что лорд Хейзелмер просил о встрече со мной завтра утром. – Она помолчала немного, чтобы дать возможность Бьюкенену проникнуться значимостью этой информации, затем обратилась к Сесилии: – Идем, милая. Пора трогаться в об ратный путь. Не хочу опоздать на свидание с Хейзелмером.
Но Эдвард Бьюкенен сдаваться не собирался.
– Легко сказать, моя дорогая. Даже если он в городе, откуда ему узнать о происходящем? Нет, боюсь, я не могу позволить вам уйти.
Его упрямая воинственность разозлила Доротею.
– Глупый вы человек! Я очень надеюсь, что Хейзелмер в самом деле ни о чем не узнает. Единственная причина, по которой я сюда приехала, это желание не вмешивать его во все это. Если бы в вашей голове оставалась хоть капля здравого смысла, вы бы уже сами сажали нас в экипаж.
– Ха-ха! Так он не знает!
– Он не знал о случившемся, когда я уезжала, но теперь его уж точно поставили в известность.
– У нас еще есть время пожениться, – задумчиво произнес мистер Бьюкенен. – У меня есть специальное разрешение, а в деревне наверняка найдется священник.
Сесилия открыла рот от изумления.
– Вы с ума сошли! – воскликнула она.
– Мистер Бьюкенен! – усталым голосом сказала Доротея. – Послушайте меня, пожалуйста! Я не выйду за вас замуж, ни сейчас, ни в дальнейшем.
– Еще как выйдете!
Доротея открыла рот, чтобы опровергнуть его слова, но не смогла вымолвить ни слова, потому что в этот момент раздался спокойный голос:
– Не хотел бы разочаровывать вас, Бьюкенен, но мисс Дэрент абсолютно права.
Все присутствующие повернулись к стоящему у двери маркизу Хейзелмеру, небрежно подпирающему плечом косяк.