Способы, при помощи которых звёздные повелители извлекали сведения из неразговорчивого пленника, оказались действительно незнакомыми Кинкару. Вопросы вообще не задавались. Пленника просто усадили перед одним из нагревателей в большом зале крепости и оставили в покое, хотя поблизости всегда находились люди, которые незаметно следили за ним.

Через несколько минут, когда подозрения его улеглись, пленник в свою очередь стал открыто разглядывать обитателей крепости, и на его лице ясно читалось недоумение. Он просто не мог понять их поступков и поведения. Широко открытыми глазами он смотрел, как лорд Джон учит своего полукровку–сына владеть мечом перед внимательной и доброжелательной аудиторией, состоящей из матери и сестры мальчика. Женщины вязали, а младший брат смотрел с завистью и готов был в любое мгновение сменить старшего.

А когда леди Асгар подошла сзади к Кинкару и, чтобы привлечь его внимание, положила руку ему на плечо, пленник, увидев этот дружеский жест, вздрогнул, как будто ожидал какого–то ужасного отмщения.

— Ты нашёл нам кое–что новое и интересное, младший брат, — сказала леди. — Диллан идёт, хотя ему не хочется отрываться от своих расчётов. Итак, ты считаешь, что наш гость явился прямо из саги о Гартале с Двумя Мечами?

— Мне кажется, леди, он похож на «внутренних людей» из сказаний кузнецов песен.

Воркен спустилась со своего насеста высоко под потолком и вцепилась в плащ леди. Асгар улыбнулась морду.

— Ну, что, Воркен, из–за своего нетерпения хочешь изорвать меня в клочья? Ты ведь сама самка и не должна рвать одежду, которую так трудно возобновить. Ха! Поднимайся, вот чего тебе нужно! — она наклонилась, и морд прыгнула прямо ей в руки, потом вцепилась в плечо, прижалась головой к лицу и стала что–то нашёптывать на ухо.

— Ты сегодня хорошо поработала, Воркен, — заключила Асгар, словно морд понимала каждое её слово. — Лучше, чем мы ожидали. Потерпи, крылатая, у нас есть важные дела.

Но когда она остановилась прямо перед пленником, карлик сжался, словно готов был свернуться в клубок под ударами бича. И не поднимал головы, не смотрел в глаза леди. Вся его поза говорила, что он ожидает смерти, и нелёгкой. И это так противоречило смелости и силе духа, которые он проявил раньше, что Кинкар изумлённо уставился на пленника.

— Так что у нас тут? — к ним подошёл лорд Диллан, одобрительно потрепав Кинкара по спине. — Это и есть твой вор мяса, мальчик?

— Он не просто вор, — сказала леди. — Но есть здесь одна загадка. Почему он нас так боится?

— Точно, — лорд Диллан протянул руку и мягко, но с силой, которой невозможно сопротивляться, поднял голову карлика и посмотрел ему в глаза. Глаза пленника были крепко закрыты. — Посмотри на нас, незнакомец. Мы не враги тебе… если ты сам этого не захочешь…

Он словно коснулся свежей раны. Глаза пленника распахнулись, но никто не готов был к чёрной ненависти, отразившейся в их глубине.

— Да, — закричал карлик, — «боги» никогда не бывают врагами, они желают нам только добра. Слушайте меня, «боги», я преклоняюсь перед вами, — он соскользнул с седла на пол и склонился перед звёздным повелителем. — Вы можете убить меня по своим злым обычаям, «боги», но Оспик не будет умолять вас сохранить ему жизнь!

Первой заговорила леди.

— Мы не боги, Оспик, и нам это звание не нравится, даже в шутку. Почему ты называешь нас так?

Он широко и презрительно улыбнулся, было хорошо видно, как ненависть боролась в нём с инстинктом самосохранения.

— А как ещё вас называть? Ведь вы сами научили этому Горт. Вы — «боги» с далёких звёзд. Хотя опыт простого охотника не может подсказать, что вы делаете в этих развалинах. Или что вы делаете здесь с ними… — он указал на Кинкара, на семейство лорда Джона, занятое в отдалении своими делами.

— А почему бы родичам не быть вместе? — мягко спросила леди.

— Родичам! — Оспик недоверчиво повторил это слово. — Но молодой воин — гортианин с низин, а вы — «боги»! Между рабом и хозяином не может быть родства. Для раба даже подумать о такой кровной связи означает смерть!

Глаза лорда Диллана становились всё холоднее и мрачнее. Он слушал, дружески положив руку на плечо Кинкара, но рука его непроизвольно сжималась всё сильнее. Только леди Асгар продолжала с невозмутимым видом расспрашивать.

— Ты ошибаешься, Оспик. Все собравшиеся здесь имеют общее прошлое, по крайней мере, отчасти. Те, кто кажутся тебе гортианами, тоже несут в себе звёздную кровь. Джон, на которого ты смотрел, учит своего старшего сына, а это его жена, дочь и младший сын — для нас очень большая семья. А это — Кинкар с’Руд, — она указала на Кинкара. — Его отцом был Руд, а брат Руда — Диллан — стоит перед тобой. У нас нет ни рабов, ни хозяев, только родственники.

— Сын лорда Руда, — Оспик смотрел на Кинкара, по–звериному оскалив зубы, словно готов был с яростью морда вцепиться ему в горло. — Сын лорда Руда — раб! Какая прекрасная новость! Значит, он опозорился! Великий Руд нарушил первый закон своего рода! Отличная новость, отличная! Но мне никто не поверит… — голова его металась из стороны в сторону, как у загнанного животного.

Кинкар удивился и задумался над тем, что услышал. Лорд Диллан оказался его близким родичем. Почему–то от этой мысли становилось тепло, как от нагревателя. Но что это за слова о лорде Руде, нарушившем первый закон? Откуда Оспик знает его отца? Снова заговорила Асгар.

— Руд, брат Диллана, давно мёртв, Оспик. Он погиб двадцать тёплых сезонов назад, когда пытался спасти моряков, выбравшихся в бурю на рифы с потерпевшего крушение судна…

Оспик посмотрел на неё, потом плюнул.

— Я не слабоумный, ещё нет, — и снова плечи его согнулись, как под ударом невидимого бича. — Лорд Руд правит в У–Сиппаре, и так было всегда на памяти людей. Ни один «бог» и пальцем не пошевелит, чтобы спасти гортианина в бурю!

У леди Асгар перехватила дыхание.

— Куда мы попали? — спросила она, сжимая руки так, что побелели костяшки пальцев. — На каком Горте мы оказались, Диллан?

— Похоже, оправдываются наши худшие опасения, — мрачно ответил он. — Мы старались о таком не думать, но всегда этого боялись.

Она ахнула.

— Неужели случай так жесток к нам!

— Случай? Ты думаешь, это случай, Асгар? Я бы сказал, что это часть большого замысла, выходящего за пределы нашего понимания. Мы пытались исправить зло, причинённое одному Горту. Но здесь зло гораздо страшнее. Неужели мы везде будем встречать результаты нашего вмешательства?

Оспик недоумённо переводил взгляд с одного на другого, посмотрел снова на лорда Джона, на остальных занятых своими делами в зале. Потом он встал, протянул руку к двоим перед собой, странно скрестив пальцы.

— Вы не «боги»! — обвинительно провозгласил он. — Вы демоны, принявшие их облик. Именем Лора, Лоя и Лис заклинаю вас принять ваше истинное обличье.

Кинкар ответил на заклинание подземного жителя собственным.

— Именем Лора, Лоя и Лис говорю тебе, Оспик, что это воистину звёздные повелители, хотя, наверное, не такие, каких ты знаешь. Сможет ли демон выдержать, когда я провозглашу следующее? — и он произнёс священные Три Имени на древнем языке, как его научили, почувствовав ответное тепло талисмана на груди.

Оспик был потрясён.

— Не понимаю, — слабо пробормотал он. Кинкар готов был подхватить его слова, но у него хватило здравого смысла обратиться за объяснением к лорду Диллану.

— Оспик, мы действительно звёздной крови, — звёздный повелитель говорил искренне. — Но мы не те, кого ты знаешь. Мы пришли с другого Горта. И по духу мы противоположны лордам этого мира… во всяком случае я так заключаю по твоим словам.

— «Боги» здесь многое сделали, — ответил Оспик, — но никогда это не приносило Горту добро. Не понимаю, что за странную историю вы мне рассказываете…

Позже Кинкар сидел в кольце воинов, полукровок и звёздных повелителей, и слушал лорда Диллана.

— Вот каково оно! На этом Горте наш род принёс с собой зло, гораздо большее, чем то, от которого мы бежали. Здесь наш род высадился в надменности и захватил всю планету, превратив туземцев в рабов. Вся наша мудрость была направлена только на то, чтобы удержать планету в железном кулаке. Лишь немногие сбежали в пустыни. Свободны и туземцы в этой местности, как племя Оспика. Это злой Горт, каким мог бы стать и наш.

— Нас горстка против множества, — задумчиво выговорил лорд Джон.

— Да, горстка. И вот что я скажу. С военной точки зрения разумно не давать о себе знать, пока мы не ознакомимся лучше с обстановкой, — подал голос лорд Бард он. Он один из всех звёздных повелителей родился ещё на корабле, до высадки на Горт. И решил остаться, потому что у него были дети и внуки гортиане. Слева среди женщин сидела его дочь, справа, среди детей, два мальчика.

Кинкар слушал краем уха, оценивая боевые возможности их группы. Через врата прошло около пятидесяти человек. Двадцать женщин и девушек, десять детей. Из мужчин восемь — звёздные повелители, от лорда Бардона до самого молодого Джона. Сим, Диллан, Родрик, Томм, Джок и Франс. Внешне трудно определить их возраст, но ни один из них не выглядит старше гортианина, миновавшего сороковое лето. Загадочная перемена, произошедшая с ними во время полёта в пустоте, оставила на них свой неизгладимый отпечаток.

Все двенадцать полукровок были сравнительно молоды, но они испытанные бойцы, и к ним вскоре сможет присоединиться старший сын лорда Джона. Хорошая сильная боевая группа, не всякий решится напасть на такой отряд. К тому же у звёздных повелителей есть свои способы сражения. Да, если бы они собирались в набег на какую–нибудь крепость, Кинкар, не колеблясь, присоединился бы к ним.

Но они не нападают на чужую крепость, им противостоят не гортиане, а звездные повелители, злобные мстительные звёздные повелители, которые использовали всё своё тайное знание, чтобы обрести власть над планетой. А это совсем другое дело. И никто не решится начать военные действия, прежде чем будут установлены силы врага.

Но им удалось заручиться поддержкой Оспика. Горец в конце концов вынужден был признать очевидное. И теперь готов был способствовать заключению союза между своим народом и обитателями крепости. Трудно было ему думать о звёздных повелителях как о друзьях, но как только он поверил, что такая дружба возможна, согласие его было полным и искренним. Он решил, что должен вернуться в свою подземную крепость и организовать встречу между владыкой пещер и новыми звёздными повелителями.

До наступления ночи Оспик ушёл. Но Кинкара продолжал мучить один невыясненный вопрос. Он прибирался в стойле Сима, расправлял подстилку из сухой травы, когда луч света от двери подсказал ему, что он не один. Лорд Диллан одобрительно кивнул, увидев его усилия сделать стойло более удобным для ланга.

— Хороший ланг, — в таком начале чувствовалась нерешительность. Звёздный лорд пришёл совсем не для того, чтобы поговорить о лангах, и Кинкар понимал это.

— Это Сим, — юноша ласково провёл руками по заострённым ушам стоявшего на коленях животного, погладил мозоли там, где кожи касаются поводья. — Я сам нашёл его в загоне, и с тех пор он мой.

Внутренне он испытывал такую же нерешительность, что и лорд Диллан. С самого времени разговора у смертного одра Вурда, когда его упорядоченная жизнь, какую он всегда вёл, закончилась, когда мир его раскололся, а безопасность исчезла, он старался не думать о правде. Ему легче оказалось принять изгнание из Стира, перспективу стать разбойником, чем поверить, что он не полностью гортианин.

Кинкар не хотел признавать, что его отец был сородичем Диллана, может, очень походил на него, ведь они братья. Почему? Неужели он до сих пор боится звёздных повелителей? Или негодует на ту часть крови, которая вырвала его из благополучной жизни в Стире? Он никогда не чувствовал себя легко в обществе звёздных повелителей, как Джонатал, Вулт и остальные, которые жили с чужаками с самого рождения.

Может быть, нежелание признать свою смешанную кровь подкреплялось тем, что он единственный из всех полукровок внешне ничем не отличался от гортианина. Другие были чуть выше туземцев, у них попадались странного цвета глаза, волосы, необычные черты лица… И в минуту, когда ему пришлось признать своё родство с чужаками, самой первой его реакцией стала настороженность человека, который должен скрываться, но понимая, что его обнаружили.

Диллан поставил на пол лампу и прислонился к перегородке, зацепив пальцы за пояс.

— Сын Руда, — обратился он негромко, произнеся это имя с тем же странным акцентом, что и при их первой встрече.

— Ты не видишь его во мне! — выпалил Кинкар.

— Внешне нет, — с готовностью согласился Диллан, и Кинкар испытал непонятное недовольство. — Но в других отношениях…

И тут Кинкар задал вопрос, который весь день вертелся у него в голове.

— Оспик сказал, что лорд Руд правит одной из областей звёздных повелителей. Но как это может быть? Если лорд Руд, который был моим отцом, уже много лет мёртв… Другой лорд? Может быть, сын Руда со звёздной кровью?

Диллан покачал головой.

— Не думаю. Мы не рассчитывали, что столкнёмся с таким запутанным случаем. Возможно, на этом Горте живут наши прообразы, мы здесь такие, какими стали бы, пройдя по другой дороге. Но это ужасно, и мы действительно оказались в кошмаре!

— Как человек может столкнуться с самим собой в битве? — Кинкар довёл мысль до логичного конца.

— Вот это мы и должны установить, младший. Предположим, что Руд, который правит здесь, не тот, кто зачал тебя… он не может им быть…

— Да, Оспик ясно дал понять, что на этом Горте звёздные повелители и туземцы не скрещиваются…

— И не только это, — Диллан нетерпеливо отбросил его замечание. — Руд, удовлетворённый своим образом жизни, разум которого не протестует против того, как обстоят здесь дела, не может быть Рудом нашего мира. У них нет ничего общего. Твой отец родился на нашем Горте через три года после посадки наших кораблей, таким образом он старше меня на двадцать тёплых времён года. И он сын другой матери. У него было четыре жены: две звёздной крови, две гортианки. Последней из них была Анора из Стира, и она пережила его меньше чем на год. У него было два сына и дочь звёздной крови, они улетели на одном из наших кораблей, и один сын полукровка — это ты. Но ты не знал о своём происхождении. Три месяца назад Вурд прислал нам послание, в котором говорил о том, какая судьба может ожидать тебя из–за вражды с Джордом. Он держал тебя вдали от нас, хотел сделать тебя только гортианином, чтобы ты лучше служил Стиру, поэтому у тебя нет воспоминаний, которые помогли бы тебе. Но Руд, твой отец, был человеком, с которым легко стоять рядом, и мы рады, что с нами его потомок!

— Но ты тоже одной крови с Рудом.

— Да. Однако я не такой, как Руд. Он был прирождённый воин, человек действия. А в мире, где нужны действия, это много значит, — Диллан чуть устало улыбнулся. — А я скорее такой человек, который делает то, что видит в мечтах. Я владею мечом, но с готовностью откладываю его в сторону. Руд был как морд на охоте, он вечно искал приключений. Он был скорее кузнецом мечей, чем кузнецом песен. Но трудно описать Руда тому, кто его совсем не знал, даже его собственному сыну, — он вздохнул и снова поднял лампу. — Скажу лишь, что Руд, каким мы его знали, достоин верности и любви. Помни об этом всегда, если судьба столкнёт тебя с другим Рудом, который правит здесь, на Горте…

Он задержался у выхода из стойла.

— Теперь Симу удобно. Пойдём со мной в зал. У нас военный совет, и каждый имеет на нём право голоса.

Ели все вместе, разделяя со скрупулёзной точностью результаты охоты и быстро уменьшавшиеся припасы. Кинкар подумал, что голодный морд всегда охотится лучше. Теперь никто не наедался так, чтобы не владеть мечом в нападении. Он тщательно прожевал мясо суарда, наслаждаясь его вкусом.

Военный совет принял решение. Отныне они будут охотиться, собирать запасы в крепости, может, торговать со внутренними людьми излишками пищи. Никуда за пределы долины, охраняемой крепостью, пока выходить не будут. Оспик заверил их, что они далеко от низин, которые контролируют звёздные повелители этого Горта, где их могучее оружие держит в узде рабов. Но мысль о том, что их двойники с такими дурными намерениями пользуются свой силой, заставляла лордов мрачно задумываться. И Кинкар считал, что даже если лорд Диллан соорудит новые врата, откроет дорогу на новый Горт, он обнаружит, что другие лорды не захотят последовать за ним. Они чувствовали свою ответственность за этот мир и вину за то, что сделали ложные боги.

Теперь на сторожевых башнях всегда будут находиться часовые, а уже наутро наметили патрульные маршруты вокруг крепости и распределили обязанности, чтобы все участвовали в охоте и в караульной службе.

Когда обед закончился, леди Асгар подошла к Кинкару, держа в руках маленькую доску со струнами, какими пользуются бродячие кузнецы песен.

— Кинкар, говорят, ты хорошо помнишь сагу о Гартале и об его встрече со «внутренними людьми». Сегодняшняя встреча доказала, что по крайней мере отчасти этот рассказ правдив. И мы тоже хотим услышать всё сказание о набеге Гартала на крепость Лок.

Юноша стеснительно положил на колено доску. В Стире ему приходилось петь, но он никогда не думал, что будет петь в таком обществе. Однако «Набег Гартала» ныне почти позабыт, хотя это была любимая песня Вурда, и Кинкар хорошо запомнил её долгие размеренные стансы. И вот он ударил по струнам и начал — сказание о том, как Гартал выехал в путь лишённым крепости человеком, как он приехал в крепость Лок, и как его обманули и ему пришлось бежать в горы с гневом в сердце. Сидевшие вокруг Лорпор, Вулт, лорд Джон, Джонатал извлекли мечи и сопровождали его пение ритмичным звоном, ударами лезвия о лезвие, глаза их сверкали в свете ламп, и сказание подхватывали сладкие голоса женщин. И никогда ещё, с тех самых пор, как он выехал из Стара, Кинкар не чувствовал так сильно, что здесь его место.