16. Спасение
Если из башен и не поднялся другой флаер, чтобы перехватить сбежавшую машину, то среди гор беглеца поджидала новая угроза. Кинкар узнал об опасности, услышав гневный голодный крик, который перекрыл даже гул двигателя. Но сравнению с этим криком самые пронзительные вопли Воркен показались бы тихим шёпотом. Кинкар только глянул вперёд, как непроизвольно вжался в сидение, потому что к нему устремилась смерть, знакомая смерть, которую знает любой гортианин, побывавший в горах.
Воркен — морд, но в своём виде она карлик. На вершинах гор живут её родичи, гиганты, способные легко унести ланга. И аппетит их огромен, как и тело. Их можно поймать в тройную сеть, если этим займутся опытные охотники, но такая охота потребует многих дней терпеливого выжидания. К тому же не так легко найти подходящую приманку, чтобы привлечь гигантское существо на землю. На горном склоне или плато эти гиганты утрачивают свои преимущества и их можно захватить, но это всегда рискованное дело, и никто не удивляется, если с охоты возвращаются на одного или двух человек меньше.
И никто не устоит против са–морда в воздухе. Ещё ни один охотник не пережил нападения, когда хищник свободен и в полёте. И Кинкар тоже не видел никакой надежды выжить.
С обычным эгоизмом человека он подумал, что эти когти нацелены именно на него. Но на самом деле для са–морда он выглядел лишь незначительной частью существа, на которое тот нападал. Са–морд спускался с высоты, вытянув когти, чтобы схватить флаер, но неверно рассчитал скорость этого дерзкого пришельца и промахнулся на целый фут.
Он пролетел мимо с яростным криком и исчез, прежде чем Кинкар понял, что грозные когти до него не добрались. Если бы он умел управлять машиной, то попытался бы улететь или утомить хищника так, чтобы тот отказался от преследования. Но он не мог уклоняться. Мог только оставаться на месте, защищенный спинкой сидения и ветровым щитом; флаер продолжал лететь вперёд. А позади са–морд поднимался в небо для второго удара.
Подобно своим меньшим родственникам, са–морд обладает каким–то разумом, и весь этот разум направлен на то, чтобы накормить своего владельца. Са–морды — одинокие существа; у каждой самки своя охотничья территория, где она верховный правитель, готовая отогнать любого другого са–морда, который попытается вторгнуться в её небо или землю. И в таких схватках са–морды искусно применяют свои силы, уклоняясь, нападая и головокружительно маневрируя.
Поэтому когда са–морд ударил во второй раз, с большей высоты, он верно рассчитал скорость флаера и упал в пике таким образом, чтобы оказаться немного впереди машины, ожидая её приближения с вытянутыми когтями — в излюбленной боевой позиции этих гигантов.
Но механическая тварь снова подвела его: хищник ударился прямо о нос машины. Ветровой щит врезался в мягкое брюхо на огромной скорости. Когти скользнули по щиту, ухватились за сидение, са–морд гневно закричал. Кинкар, скорчившись, скорее почувствовал, чем увидел, как разинутый клюв ударил всего в дюйме над его головой. Из разорванных артерий са–морда хлестала кровь.
Машина дрогнула и нырнула, сражаясь с тяжестью, повисшей у неё на носу. Она быстро теряла высоту, а са–морд продолжал биться и рвать обшивку. И те несколько мгновений, пока они не врезались в заснеженные кроны деревьев, Кинкара спасал только прочный материал флаера. Туша са–морда смягчила удар, и наконец они остановились.
Сильный удар выбил воздух из лёгких Кинкара. Он лежал, ощущая зловоние са–морда. Тепло, окружавшее его, исчезло. Дрожа на горном ветру, он выбрался из–под ужасных останков и побрёл вдоль борозды, проделанной флаером. Обычно са–морды живут и охотятся в одиночку. Но по горам бродят и другие существа, меньших размеров, которые издалека чуют запах крови и мяса. А он безоружен и не сможет обороняться от таких стервятников. И вот, руководствуясь скорее инстинктом, чем планом, Кинкар начал спускаться по склону.
К счастью, флаер разбился не на самой вершине, а спуск оказался не очень крутой. Идти пришлось сквозь невысокий кустарник, и можно было замечать ориентиры, чтобы не ходить по кругу.
Полдень давно миновал, следовало поскорее отыскать убежище. Сверху донеслись неясные звуки, потом рычание и вызывающие вопли. Стервятники добрались до добычи, так что возвращаться к обломкам не имело смысла. Этот шум заставил Кинкара двигаться быстрее, он споткнулся, упал и скатился в сугроб.
Охая, тяжело дыша, юноша поднялся, понимая, что лежать нельзя, это означает призывать смерть. Лишь пока он держится на ногах и идёт, у него остаётся ничтожный шанс. К счастью, небо было чистое, бури не приближалось.
Падение и дальнейшее скольжение по снегу привели его в долину, по дну которой протекал мелкий ручей. Вода была тёмная, с быстрым течением и без ледяных закраин. Кинкар подошёл к ней и опустился на колени. И почувствовал слабое, очень слабое тепло, поднимавшееся от поверхности. Ему попался один из горячих ручьёв, как тот, что он обнаружил в долине крепости. Надо только дойти до его источника, и тепло воды даст защиту от холода наступающей ночи.
Как трудно снова встать, заставить измученное тело двигаться. Но Кинкар побрёл вверх по течению, смутно осознавая, что над водой появился пар и температура в долине постепенно поднимается. Задыхаясь от едких паров и кашляя, он споткнулся и вцепился в камень. Тепло ему было необходимо, но выдержит ли он испарения воды, разъедающие лёгкие?
Юноша медленно опустился у камня, понимая, что идти дальше не может и даже не хочет пытаться. Всё приобрело очертания сновидения, его захватил кошмар. Твёрдый камень под щекой, и больше ничего.
Над ним нависает са–морд. Кинкар ошибся. Чудовище не погибло при столкновении с флаером и выследило его. Через мгновение когти и клюв начнут его рвать. Но оно несёт его, несёт выше гор! Они летят в пустоте над кораблями–башнями. И несёт его флаер — не са–морд, а флаер! Машина поднимает нос, сейчас она перевернётся, расколется…
— Приподнимите его, если потребуется обвязать! Мы не можем рисковать при подъёме…
Слова в воздухе, слова без смысла. Тепло, снова тепло. Он не погиб при падении этого флаера. Погрузился в тёплую воду ручья, и его понесло течением. Он видел мир неясно, сквозь воду, и перед ним появилась какая–то туманная фигура. Она повернулась, беглец увидел её лицо и понял, что спасения нет. Лорд Диллан! Его выследили, и он снова пленник.
— Нет! — он услышал собственный крик, пронзительный, как крик са–морда, и тщетно попытался выбраться из течения, уйти от Тёмного. Бесполезно: он не мог даже пошевелиться, и ручей продолжал нести его. Ночь, но вокруг не темно, как в подземелье У–Сиппара, над ним сияли звёзды Щита Лора. И эти звёзды двигались. Или он сам двигался? Он попытался разрешить эту проблему. Знакомый запах ланга отгонял зловоние ручья. Но он продолжал покачиваться, словно его несло течение.
— Маяк! Мы почти добрались…
Куда? В У–Сиппар? В корабли–башни? Наконец он решил загадку своего перемещения: он лежит, укутанный в охотничью сеть, подвешенную между двумя шагающими лангами. Но он не мог сказать, насколько это реально. Может, тоже сон? Кинкар опустил отяжелевшие веки, он настолько устал, что окружающее совершенно перестало его интересовать.
Но, наверное, слишком устал, чтобы заснуть, потому что понял, что они оказались во дворе. Приподнявшись, он взглянул, кто высвобождает его из сети.
Бесполезно! Его отчаянная попытка сбежать провалилась: его поднял и понёс к теплу, свету и звукам лорд Диллан. Они вернулись в корабли–башни, и сейчас начнётся допрос…
Должно быть, его принесли в комнату с мягкой обивкой и положили в ней на удобную скамью. Но гортианин упрямо не открывал глаза. Пусть считают, что он не пришёл в себя.
— Кинкар…
Он напрягся.
— Кинкар…
Невозможно было не узнать этот голос. Лорда Диллана можно повторить, но леди Асгар? Кинкар открыл глаза. Женщина слегка улыбалась, но смотрела на него с вниманием лекаря. Одета она была в тёплую зимнюю одежду, волосы убраны под меховой капюшон. На плече её сидела Воркен и так же внимательно смотрела на Кинкара.
— Я в крепости? — он не верил собственным глазам: ведь он был уверен, что находится совсем в другом месте.
— Крепость. Ты в безопасности благодаря Воркен. Верно, крылатая?
Воркен наклонила голову и потёрлась гребнем о подбородок леди.
— Мы охотились в горах, когда она прилетела и повела нас на пир… — на лице леди Асгар появилось выражение лёгкого отвращения. — Оттуда нетрудно было по следу отыскать тебя, Кинкар. А теперь… — она склонилась к нему с роговой ложкой в руке; в то же время кто–то другой сзади приподнял его голову и плечи, чтобы он смог пить, — а теперь выпей это, чтобы и ты смог рассказать нам свою историю, потому что мы опасаемся, что время не ждёт.
Поддерживал его лорд Диллан. Но его собственный лорд Диллан, а не Тёмный хозяин кораблей–башен. Удобно упираясь в его сильное плечо, Кинкар поведал свою историю, рассказывая сжато, без тех словесных украшений, к которым прибегают кузнецы песен. Он только одно не смог описать ясно: что произошло с ним в разрушенном святилище. И его об этом не спрашивали. Когда он рассказывал о встрече с беглецами на берегу, лорд Диллан впервые заговорил.
— Отчасти мы об этом знаем. Муррен не справился с Симом, и животное пошло своей дорогой. Сим привёз их почти к нашим воротам, где их отыскали Капал и охотничья группа. Мы выслушали их историю. Она весьма мрачная, — в глазах его стояла боль. — Ты сам услышишь позже. Итак, тебя захватили люди правителя, — поторопил он, и Кинкар продолжил.
Юноша описал чудесное появление Воркен на поле, где он был приговорён к смерти, и вмешательство Тёмного лорда Диллана…
Человек, поддерживавший его, напрягся при описании.
— Не только Руд… я тоже там?..
— Разве мы не предвидели, что это возможно? — спросила леди Асгар. — И это может оказаться нашим единственным оружием. Но куда они отвезли тебя, Кинкар?
Он так хорошо помнил корабли–башни, что его описание должно было быть очень ярким. Оба рождённых звёздами вздрогнули, услышав его рассказ о борьбе со страхом.
— Кондиционер! — пробормотал лорд Диллан. — Так извратить его использование!
— Но это всего лишь одно извращение из многих, — заметила леди Асгар, — потому что сама их жизнь здесь — извращение, насколько нам известно. Раз эта узкоспециализированная машина тебе хорошо знакома, Диллан, то, конечно, ты можешь судить о ней, но мне кажется, что они все свои знания — наши знания, — направили на укрепление цепей рабства. И заметь: кондиционер не справился с чем–то порождённым этим Гортом! Потому что Кинкар считает, что он был направлен на этот путь, и я думаю, что он прав, абсолютно прав! Но ладно, ты всё–таки сбежал из тех прикованных к земле кораблей. Как это тебе удалось? — спросила она у молодого человека.
В пересказе его полёт из необычной крепости казался лёгким и обыкновенным, хотя сам Кинкар сильно сомневался, чтобы смог выдержать такое ещё раз. Легче действовать импровизированно, чем когда точно знаешь, какие трудности тебя ждут.
Когда он закончил, начало сказываться действие напитка. Боль в измученном теле стихла, и Кинкар погрузился в глубокий сон.
Проснулся он внезапно, без постепенного перехода к действительности. И открыв глаза, увидел сидящего рядом юношу с морского берега; тот опирался подбородком на руки и разглядывал Кинкара, как будто ожидая ответа на какой–то беспокойный вопрос. Кинкар подумал, что такого взгляда достаточно, чтобы разбудить. И спросил:
— Чего тебе нужно?
Тот странно улыбнулся.
— Хотел увидеть тебя, Кинкар с’Руд.
— Что ты и сделал без помех. Но в твоём взгляде ещё что–то…
Юноша пожал плечами.
— Может быть. Хотя само твоё существование — чудо в этом мире. Кинкар с’Руд, — повторил он серьёзно, не адресуясь к носителю, а как заклинание. — Кинкар с’Руд… Катал с’Руд…
Кинкар сел на койке. Тело затекло и побаливало, но он чувствовал себя отдохнувшим и полным энергии.
— Кинкара с’Руда я хорошо знаю, — заметил он. — А кто такой Катал с’Руд?
Юноша рассмеялся.
— Только посмотрите на него! Мне много странного рассказывали здешние хозяева, и поверить в это может только тот, кто верит кузнецам песен. Но глядя на тебя, я готов поверить каждому их слову. Мы оба можем утверждать, что наш отец — лорд Руд, но это не один и тот же лорд Руд. И это смахивает на правду, потому что мы с тобой не похожи.
— Сын лорда Руда… — на секунду Кинкар почувствовал замешательство. Лорд Диллан говорил о братьях, нет, о сводных братьях, которые могут называть себя его родственниками. Но они улетели в звёздных кораблях. Потом он понял. Не его отец… лорд Руд с этого Горта, человек, изнеженный лёгкой жизнью, развращённый абсолютной властью, с которым он встретился в У–Сиппаре. — Но я думал…
— Что здесь нет полукровок? Ха! — юноша горько вздохнул. — Они говорят, что такое рождение невозможно, как помесь морда с суардом. Но это неправда. Большинство родившихся тут же убивают… если отцы о них узнают. Жить под угрозой вечного смертного приговора — не только со стороны отца, но и от своих же — это нелегко!
— Лорд Руд узнал о тебе. Поэтому ты бежал?
— Да. Муррен, стражник из рода моей матери, дважды спасал меня. Но, как ты видел, его за это наказали. Лучше бы он сам убил меня! Я никто, я не принадлежу ни к той, ни к другой крови.
Как раньше Катал изучал Кинкара, так теперь Кинкар рассматривал своего местного брата. Не его повторение, не физический двойник, как два лорда Диллана. Какие–то законы случайности вмешались в их рождение. Кинкар решил, что Катал моложе него на несколько сезонов, у него худое измождённое лицо, напряжённое, никогда не расслабляющееся тело, как у человека, живущего в постоянной опасности. У него нет счастливых воспоминаний о Вурде и о безопасности в Стире. Неужели он был бы таким, как Катал, если бы родился на этом Горте?
— Теперь ты в безопасности, — попытался успокоить его Кинкар.
Катал посмотрел на него, как на ребёнка, который не понимает, какую глупость сказал.
— Неужели? Здесь не может быть безопасности для сына Руда — вне зависимости от того, как обстоят дела в мире, откуда ты пришёл.
— Лорды изменят это…
Снова горький смех.
— Да, твои лорды удивляют меня. Мне сказали, что туг все звёздной крови или полукровки, кроме освобождённых вами рабов и беглецов. Но какое оружие есть у твоих лордов? Выстоят ли они против мощи всего Горта? Потому что как только Тёмные узнают правду, весь Горт выступит против этой крепости. Лучше построй другие «врата», о которых они тут говорят, и уходи в них, пока не почувствовал у себя на горле пальцы лорда Руда!
И Кинкар, вспомнив корабли–башни и флаер, вполне согласился с ним, что в руках Тёмных могучее оружие. На мгновение он потерял уверенность.
— …какой отличный из меня слуга! — закончил фразу лорд Диллан, проходя сквозь дверную занавесь. Он осторожно держал обеими руками подёрнутую парком чашку, распространявшую соблазнительный запах пищи. Кинкар сразу вспомнил, как давно он не ел. Сзади шел лорд Бардон, держа в руке несколько разного размера рогов для питья. А дальше все остальные звёздные повелители, великаны рядом с окружавшими их гортианами.
Катал соскользнул с сидения и прижался к стене. Лицо юноши приняло выражение человека, которому предстоит сражаться с намного превосходящим его по силам противником. Лорд Джон поставил кожаную бутылку, которую он принёс, и улыбнулся.
— Оба в одном гнезде. Корми своего, Диллан, а я обслужу этого, чтобы у него язык с голоду не отсох, — и он опустил руку на плечо Катала, как на плечо сына, и тот хоть и не утратил подозрительности, но вырваться не пытался.
Кинкар зачерпнул полную ложку густого супа и принялся есть. Такой еды он не ел с самого Стира. Дорожные лепёшки и сушёное мясо хороши для путника, но они не такие вкусные.
— Это военный совет, — после трапезы провозгласил лорд Бардон. Говорил он легко, и тон его противоречил смыслу слов. — Мы пришли выслушать всё, что вы сможете сообщить нам, сыновья Руда.
Катал непроизвольно вздрогнул при этих словах, означающих в его мире стыд и ужас. Но Кинкару они показались естественными, и ему нравилось, что он может считать себя родственником спокойных и самоуверенных людей рядом с собой. Уверенность вернулась к нему. Он видел Тёмных, и, по его мнению, они не сравнятся с теми звёздными повелителями, которых он знает.
— Начнём с перечисления имён, — по обыкновению повёл совет лорд Диллан. — Расскажи нам, Катал, кто эти Тёмные… перечисли нам все их имена.