Глава 15. ПРИМАНКА
Арскейн не остановился. Он бросился влево и припал к земле в тени кустарника с дротиками, которые нашел на месте засады, наготове. Форс, наоборот, неподвижно стоял на месте и протягивал вперед пустые ладони
— Мы путешествуем с миром…
Раскатистые слова родного языка казались ему странными после всех этих недель, когда он ими не пользовался. Но он не удивился, узнав человека, вышедшего из зарослей деревьев справа от тропы.
Ярл был импозантен даже в простом одеянии последнего жителя Эйри. В регалиях Капитана Звездных Людей он был еще более величественен, подумал с гордостью Форс, чем Кантрул, несмотря на шлем с перьями и церемониальный воротник вождя степняков. Когда он шел к ним, солнце ярко сверкало на блестящей, как метеорит, звезде у него на шее, на хорошо отполированном металле пояса, на рукояти меча и ножа.
Арскейн подтянул под себя ноги. Он, словно Лура, был готов к прыжку на добычу. Форс лихорадочно махнул ему рукой. Ярл в свою очередь не выказывал удивления при виде их.
— Так, сородич. — Он держал лук так, словно тот был церемониальным посохом советника. — Так вот, значит, по какой тропе ты идешь?
Форс отдал ему честь. И когда Ярл не ответил на этот знак вежливости, он крепко прикусил нижнюю губу. Правда, идо этого Ярл никогда не выказывал к нему благосклонности, но ни словами, ни поступками Капитан Звездных Людей не выдавал, что считает, что Форс чем–либо отличается от остальных юношей племени. И за это он уже давно завоевал особое место в чувствах мальчика.
— Я путешествую с Арскейном из племени темнокожих, мой брат. — Он щелкнул пальцами, чтобы южанин встал из–за кустов. — Его народ сейчас в опасности, и мы хотим присоединиться к ним…
— Ты хоть понимаешь, что теперь ты вне закона?
Форс ощутил на языке сладость крови: он–таки прокусил губу. Покинув Эйри подобным образом, он не мог, по правде говоря, и надеяться на меньшее наказание, чем такой приговор. Тем не менее после спокойного сообщения об этом он слегка поежился. Он надеялся, что Ярл не заметил его разочарования. Эйри не был счастливым домом для него — после смерти отца он никогда не был там особенно желанным. Говоря откровенно, то они уже давным–давно объявили его вне закона. Но это было единственным известным ему убежищем.
— У костра Арскейна его брата всегда встретят с радостью!
Глаза Ярла, глаза, привыкшие всегда взвешивать собеседника, перешли с Форса на его спутника.
— Скоро у Темнокожих не будет ни костров, ни убежищ, чтобы предлагать их. Ты опоздал со своим возвращением, член клана. Призывающие барабаны молчат уже много часов.
— Нас задержали помимо нашей воли, — с отсутствующим видом ответил Арскейн. Он в свою очередь пристально разглядывал Ярла и, по–видимому, тот пришелся не совсем ему по вкусу.
— И задержали, похоже, не особенно вежливо. — Ярл, наверное, заметил порезы и синяки на стоявших перед ним молодых людях. — Что ж, воинов всегда с радостью встречают перед битвой.
— Неужели степняки?.. — начал Форс, по–настоящему пораженный. Чтобы Кантрул смог так быстро справиться с сумятицей, в которой они его оставили, было почти невероятно.
— Степняки? — Вопрос Форса потряс Ярла. — Это не степняки. Зверолюди забыли о своих обычаях и страхах и вылезли из своих берлог. Теперь множество их движется сюда войной против всего человечества!
Арскейн приложил руку к голове. Он устал до изнеможения, его губы были белыми, опухоль искривила половину рта. Ни слова ни говоря, он упрямо двинулся вперед, но, когда Форс захотел последовать за ним, Звездный Капитан поднял руку и остановил его.
— Что это за лепет о нападении степняков?..
Форс и сам не заметил, как выложил ему историю их пленения и пребывания в лагере степняков и последующего бегства из города шатров. К тому времени, когда он закончил, Арскейн уже почти скрылся из виду. Но Ярл все еще не позволял Форсу уйти. Вместо этого он изучал рисунки, начерченные им в пыли концом его длинного пука. Форс нетерпеливо переступал с ноги на ногу. Но когда Капитан Звездных Людей заговорил, казалось, что он доказывает собственные мысли.
— Теперь мне более ясны события последних двух дней.
Он пронзительно свистнул, и этот звук, как знал Форс, разносился очень далеко.
И ему ответили: из травы показались два гибких мохнатых тела. Форс не сразу заметил черное существо, потершееся о ноги Ярла: в это время он покатился по земле, сбитый с ног силой приветствия второго создания. Он катился и смеялся, когда шершавый язык Луры облизывал его лицо, и ее лапы били его с тяжеловесной нежностью.
— Вчера Наг вернулся с охоты и привел ее с собой. — Рука Ярла потерла за ушами огромного кота, черный мех которого, длинный и шелковистый, отливающий синевой на солнце, завивался в его пальцах. — На ее черепе была шишка. Наверное, во время вашего вчерашнего боя ее ударили, и она потеряла сознание. И с того самого момента, как Наг привел ее, она все пыталась побудить меня к каким–то действиям… несомненно, спасать твою персону…
Форс поднялся на ноги, а Лура металась вокруг него, тыкаясь головой ему в ноги со всей силой своих стальных мускулов.
— Трогательное зрелище…
Форс поморщился. Он знал этот тон у Ярла. У него был дар сбивать спесь с самого самоуверенного человека и притом мгновенно. Молча приказав Луре, он двинулся по тропе вслед за исчезнувшим из виду Арскейном. Он не оглядывался, но знал, что Капитан Звездных Людей следует за ним своим легким шагом, которым он привык без устали покрывать многие мили, машинально переставляя ноги.
Ярл не заговорил снова, он молчал, как и Наг, — черная тень, скользившая по земле, словно это была на самом деле только черная тень куста под солнцем. И Лура, громко мурлыкающая, держалась поближе к Форсу, словно боялась, что если она станет, как прежде, пользоваться обходными путями, то он снова исчезнет.
Они обнаружили народ Арскейна на лугу, где они разбили лагерь, окруженный с трех сторон рекой. С четвертой стороны двухколесные телеги образовывали деревянную стену. Внутри были видны серые спины овец, серовато–коричневые шкуры пони в загонах, огороженных веревками, и тянущиеся меж невысоких палаток ряды семейных кухонных костров. Там было лишь несколько мужчин, и все они были в полном боевом облачении. Форс заподозрил что его, наверное, пропустили, не окликая, через линию пикетов из–за идущего рядом Капитана Звездных Людей.
Он без труда нашел Арскейна: группа мужчин и женщин обступила его кружком. И настолько они увлеклись рассказом разведчика, что никто из них не заметил прибытие Форса и Ярла.
Арскейн беседовал с какой–то женщиной. Ростом она была почти такого же, как и сам молодой воин, стоявший перед ней, и черты ее лица были помечены силой. Две длинные пряди черных волос свисали на плечи, и она время от времени поднимала руку, чтобы нетерпеливо провести по ним в жесте, видимо, ставшем для нее привычным. Ее длинный плащ был выкрашен в тот же самый странный тускло–оранжевый цвет, что и найденный ими на ягодной поляне обрывок ткани, на руках и шее ее блестели обрамленные в серебро камни.
Когда Арскейн закончил, она некоторое время размышляла, а затем невнятный и слишком быстрый для того, чтобы Форс мог уследить за ним, поток распоряжений, произнесенный на языке южан, заставил окружающих ее людей разойтись в стороны. Мужчины и женщины торопливо отправились выполнять ее поручения. Когда последний из них ушел, она заметила Форса, и ее глаза округлились. Арскейн повернулся, чтобы посмотреть, что же вызвало ее удивление. Потом он хлопнул горца по плечу и потащил его вперед.
— Это тот, о котором я тебе рассказывал — он спас мне жизнь в Городе Зверолюдей, и я стал называть его братом…
В его голосе звучала какая–то мольба.
— Мы — темнокожий народ. — В ее низком голосе чувствовался какой–то ритм, она словно бы пела. Сын мой, мы — темнокожий народ. Он не нашей породы…
Арскейн в нервном жесте воздел руки.
— Он мой брат, — упрямо повторил он. — Если бы не он, то я бы уже давно погиб, и мой клан никогда бы и не узнал, как и где это случилось.
— В свою очередь, — Форс обратился к этой женщине–вождю как равный к равному, — Арскейн встал между мной куда более худшей смертью… он вам уже рассказал об этом? Хотя, госпожа, вам следует знать: я объявлен вне закона и поэтому любой вправе всадить в меня копье…
— Да? Ну, это твое дело — твое и твоего клана. Чужаков оно не касается. У тебя белая кожа… но в час опасности неважно, какой цвет кожи у сражающихся воинов! Близится час, когда нам понадобится каждый, кто способен согнуть лук, кто умеет обращаться с мечом и кому мы можем отдать приказ. — Она нагнулась и подняла щепотку песка и глины из–под ног, обутых в сандалии, затем протянула на ладони эту щепотку земли.
Форс коснулся кончиком указательного пальца своих губ, потом этой земли. Но он не пал ниц, чтобы закончить ритуал. Он дал клятву верности, но не просил принять его в клан. Женщина одобрительно кивнула.
— У тебя честные помыслы, молодой человек. Во имя Серебряных Крыльев Тех–Кто–Когда–то–Летал, я принимаю твою боевую верность до того часа, когда мы по взаимному согласию не пойдем каждый своей дорогой. Теперь ты удовлетворен, Арскейн?
Член ее клана замялся в нерешительности, прежде чем ответил. Когда он рассматривал Форса, на его лице было странное спокойствие. Он был, очевидно, разочарован отказом горца попросить принять его в клан. Наконец он сказал:
— Я прошу принять его в члены моего семейного клана, чтобы он сражался под нашим знаменем и ел у нашего огня…
— Да будет так! — Она отпустила их обоих взмахом руки. Она уже успела увидеть за ними Ярла и повелительно призвала к себе Капитана Звездных Людей.
Арскейн петлял по лагерю, поспешно здороваясь с теми, кто пытался остановить его, пока не подошел к палатке. Стенами у нее служили две телеги, а крышей — широкое полотно из шерстяной материи. У входа на козлах висели в ряд круглые щиты из грубой чешуйчатой шкуры — четыре штуки, и над этими боевыми щитами ветер развевал небольшое знамя. Во второй раз Форс увидел изображение распростертых крыльев, а под ними алела звезда–метеор.
Когда они подошли, на них посмотрела маленькая девочка с серьезными глазами. Со слабым криком она выронила глиняный кувшин из рук и, бросившись бегом к Арскейну, крепко прижалась к нему, уткнувшись лицом в его покрытую шрамами грудь. Он хрипло рассмеялся и высоко поднял ее.
— Мой брат, это самый маленький член нашего клана. Ее зовут Розанна–Блестящие Глаза. Ха, маленькая, поприветствуй моего брата.
Робкие темные глазки впились в Форса, а затем маленькие ручонки отбросили назад пряди, которые через несколько лет будут по длине соперничать с волосами женщины–вождя, и властный голос приказал Арскейну:
— Опусти меня вниз!
Оказавшись снова на земле, она подошла к горцу с вытянутыми руками. Полуугадав правильный ответ, Форс в свою очередь вытянул свои руки, и она прижала свои маленькие ладошки к его большим.
— Перед огнем, горящим в очаге, перед крышей, дающей убежище от темноты ночи и грозы, перед едой и питьем, что есть в этом доме, я с радостью приветствую тебя, брат моего брата. — Она торжественно произнесла последние слова, довольная своей превосходной памятью, и улыбнулась Арскейну с не меньшей гордостью.
— Отлично сказано, сестричка. Ты уже настоящая госпожа этого кланового дома…
— Я принимаю твое приветствие, госпожа Розанна. — Форс был более вежлив, чем когда приветствовал женщину–вождя.
— А теперь, — Арскейн снова помрачнел, — я должен пойти к своему отцу, Форс. Он как раз обходит посты. И если хочешь, подожди нас здесь…
Розанна продолжала держать свои ручонки в его руках, и тут она снова осветилась той же широкой улыбкой, какой одарила своего брата.
— Здесь есть ягоды, брат моего брата, немного сыра, только что испеченная лепешка…
— Пир!.. — Он улыбнулся ей в ответ.
— Настоящий пир! Ведь Арскейн вернулся. Беси говорила, что он не вернется, и все время плакала…
— Плакала? — В этом замечании ее высокого брата Форс заметил не только простой интерес. Потом Арскейн покинул их, широкими шагами пройдя между палатками, Розанна кивнула.
— Да, Беси плакала. Но не я: я — то знала, что он вернется…
— Откуда такая уверенность?
Ручонка притянула его поближе к козлам со щитами.
— Арскейн — великий воин. Вот… — розово–коричневый пальчик коснулся края последнего щита в ряду, — …вот этот сделан из шкуры грозовой ящерицы, ее Арскейн убил самостоятельно, в одиночку. Даже мой отец был не против, когда Певец племени сложил песню об этом подвиге и спел ее во время праздника… хотя он сам же неоднократно говорил, что сына вождя не стоит выделять больше, чем других воинов. Арскейн… он очень силен…
И Форс, вспомнив прошедшие дни, согласился с этим.
— Он сильный и могучий воин, и он совершил другие подвиги, о которых ваш Певец обязательно сложит песни.
— Ты не из нашего народа. Твоя кожа, — она сравнила его руку со своей, — светлая. И твои волосы… цветом они напоминают ожерелье Беси, когда на него падают солнечные лучи. Ты не из темнокожего народа.
Форс покачал головой. Среди этих людей со светло–коричневой кожей и черными волосами его более светлая кожа и серебристая шапка волос, наверное, выглядели вдвойне подозрительно.
— Я пришел из гор… расположенных далеко на востоке… — Он махнул рукой в ту сторону.
— Тогда ты, наверное, из кошачьего народа!
Форс проследил за ее указательным пальцем. Наг и Лура сидели вместе на приличном расстоянии от овец и крепких маленьких пони, как им, по всей видимости, и было приказано. Но, уловив приветственную мысль Форса, Лура встала и оставила Нага. Розанна рассмеялась в полном восхищении и обвила ручонками шею кошки, крепко прильнув к ней. В ответ послышалось раскатистое мурлыканье Луры, и шершавый розовый язык лизнул ее запястье.
— У всех ли людей твоего народа есть друзья–кошки?
— Не у всех. Дело в том, что кошек самих немного, и они самостоятельно выбирают, с кем им охотиться. Познакомься: это Лура, мой хороший друг и спутник по странствиям. А вон там — Наг, который путешествует с Капитаном Звездных Людей.
— Я знаю… его зовут Ярл, и у него добрые глаза. Он будет этой ночью разговаривать с моим отцом.
— Добрые глаза. — Форс слегка удивился этому описанию, так отличавшемуся от того, что, как ему казалось, он знал. Впрочем, откуда ей знать, каким кажется Ярл ему мутанту и отверженному племенем.
От рядов костров поднимался дым, смешанный с аппетитным запахом приготовляемой пищи. Форс не мог удержаться, чтобы не втянуть в себя воздух.
— А ты никак проголодался, брат моего брата!
— Быть может… чуть–чуть…
Розанна покраснела.
— Извини. Я снова распустила свой язык и забыла о Трех Правилах. Поистине, позор мне…
Ее пальчики крепко обхватили его руку, и она потащила его под входной полог палатки.
— Садись!
Пятки Форса уперлись в кучу толстых ковриков, и он покорно согнул свои длинные ноги и сел. Рядом с ним опустилась Лура. Розанна уже успела исчезнуть. Но не успел Форс даже рассмотреть изображения на картинах, висевших на стенах, как Розанна вернулась, неся перед собой широкий металлический таз с водой, от которой поднимался пар и разносился какой–то пряный запах растений. Через ее руку было перекинуто полотенце из грубого материала, и она держала его наготове, пока Форс умывался.
Затем появился поднос с ложкой, тарелкой и чашкой, наполненный тем же самым горьким напитком, который он варил в музее по указке Арскейна. Пшеничная каша, сваренная с кусочками мяса, и возбуждающий аппетит напиток утолили его чувство голода.
Наверное, после этого он задремал: когда Форс встал, была ночь, и малиновое пламя костра вместе с тусклым светом лампы боролось с тенями. Его разбудила чья–то рука, прикоснувшись к его лбу. Рядом с ним на коленях стоял Арскейн, и чуть дальше — еще двое. Форс привстал.
— Что… — Он еще не пришел в себя после сна.
— Мой отец хочет поговорить с тобой.
Форс постарался разогнать пелену сна, мешавшую думать. Один из стоявших перед ним мужчин был копией Арскейна, только немного старше. На шее второго была пара серебряных крыльев, присоединенных к цепочке из того же материала.
Вождь был ростом пониже своих сыновей, и его темная кожа потрескалась и сморщилась от знойного ветра и палящего солнца. Его подбородок пересекал рваный шрам от старой и плохо зажившей раны. Время от времени он потирал его указательным пальцем, словно рана все еще беспокоила его.
— Ты — Форс из клана горцев?
Форс помедлил.
— Был. Но сейчас я объявлен вне закона…
— Госпожа Нефата дала ему землю…
Одного пронзительного взгляда отца было достаточно, чтобы Арскейн умолк на полуслове.
— Мой сын рассказал нам немного о твоих странствиях. Но я бы хотел услышать больше о лагере степняков и о том, что случилось с вами там…
Во второй раз Форс повторил краткий обзор недавних событий. Когда он закончил, вождь одарил его точно таким же внушающим страх взглядом, который так убедительно подействовал на его сына несколько минут назад. Но Форс решительно встретил его.
— Ты, Рэнс, — вождь повернулся к молодому человеку, стоявшему рядом с ним, — позаботься, чтобы разведчики знали об этой опасности и были настороже. Кроме того, каждый час делай обход западных постов. Если начнется атака, на круглых холмах должны быть зажжены два сигнальных костра. Об этом должен помнить каждый…
— …Видишь, странник… — продолжил вождь через плечо, обращаясь к тени около двери, и лишь сейчас Форс заметил там четвертого человека, — …мы не идем на войну, как на пирушку, как, кажется, это делают степняки. Но если станет необходимо, мы будем сражаться! Мы, кто встречался с яростью громовых ящериц и брал их шкуры, чтобы изготовлять церемониальные щиты…
— …и не боится пик степняков, ведь это всего лишь люди. — Похоже, Капитана Звездных Людей это слегка позабавило. — Наверное, ты прав, Ланар. Но не забывай, что Зверолюди тоже выступили в поход и что они слабее людей… или сильнее!
— С тех пор, как я приказал бить в боевые барабаны больше раз, чем лет моему младшему сыну, я никогда не забываю ни об одной опасности, сталкиваясь с другой, чужеземец.
— Прошу прощения, Ланар. Только дурак пытается научить выдру плавать. Оставим же войну воинам…
— Воинам, которые слишком долго сидели в праздности! — резко выкрикнул вождь. — На посты, все вы!
Когда Арскейн с братом ушел, вождь нетерпеливо переминался с ноги на ногу. Форс двинулся вслед за ними.
— Подожди!
Это единственное слово прозвучало как щелчок хлыста. Форс замер. Ярл не мог приказывать ему… у него не было над ним ни малейшей власти, раз уж он был объявлен вне закона. Но все равно Форс опустил руку на голову Луры и стал ждать.
— Эти люди, — продолжал Ярл с той же резкостью, — могут быть разбиты, попав между двумя врагами. Отступать не в их правилах. Тем более, что у себя на родине они были непобедимы. Теперь же, когда они пришли в новые земли, им придется сражаться на незнакомой территории с врагами, отлично знающими ее. Они столкнулись с гораздо худшим, чем воображают себе… но если попытаться открыть им глаза–они все равно не увидят истины.
Форс ничего не сказал, и через несколько секунд Капитан Звездных Людей продолжил:
— Лангдон всегда был моим добрым другом, но он не лишен некоторой опрометчивости в поступках и не всегда ясно видел перед собой лежащую впереди дорогу…
Услышав эти критические слова про своего отца, Форс шевельнулся, но снова промолчал.
— Несмотря на свою молодость, ты уже нарушил законы клана, пойдя собственным путем, влекомый гордостью и упрямством…
— Я не прошу ничего, что мне может дать Эйри!
— Может быть, так оно и есть. Я уже дважды слышал твою историю… мне кажется, ты привязался к этому Арскейну. У тебя есть глаза и способность влезть в шкуру другого человека. Этот Мерфи… наверное, нам стоит его хорошенько запомнить. Тогда как Кантрул — воин, он другой породы. Дать ему что–нибудь, с чем он мог бы сражаться, и, возможно, он будет более открыт для других мыслей, когда одержит победу. Очень хорошо, это уже наша проблема — дать ему противника, с которым он мог бы сражаться… кого–нибудь другого, а не это племя!
— Что?.. — Форс был настолько изумлен, что только и смог вымолвить это единственное слово.
— Зверолюди! След с хорошей приманкой может привести их на север к лагерю степняков.
Форс начал догадываться, к чему клонит Ярл. Его рот и горло внезапно пересохли. Быть приманкой для Зверолюдей, бежать на север, опережая на шаг–два самую отвратительную смерть, которую он только знал…
— Такая задача может быть по силам только нам одним…
— Ты хочешь сказать… не нужно ничего говорить Ланару?
— Лучше ничего не говорить. Сейчас этот план в их глазах не имеет никаких достоинств. Ты… ты ведь изгой — чужак, у которого вполне возможно нет особого желания сражаться не за свое дело. Если бы ты дезертировал из этого лагеря, сбежал…
Форс сжал пальцы в кулак, и ногти до боли вонзились в плоть. Стать трусом, спасающим свою шкуру, в глазах Арскейна — просто потому, что Ярл придумал этот дикий план… И все же отчасти он признал правильность рассуждений Капитана Звездных Людей.
— Если произойдет схватка между этим племенем и степняками, то тогда вполне может статься, что Зверолюди покончат и с теми, и с этими, — сплюнул Форс.
Где–то напевал детский голос. А брат этой девочки вытащил его целым и невердимым из долины ящериц.
— Когда мне отправляться? — спросил он у Капитана Звездных Людей, ненавидя и его, и каждое слово, произносимое им самим.
