Повернувшись, Анрелла начала подниматься по ступенькам на веранду.

Ему было слышно, как она слегка измененным голосом произнесла необходимые слова. Когда она закончила, Пендрейк позвал ее:

— Да идемте же! Вторая машина может следовать за нами.

Вслед за Анреллой по ступенькам спустились президент, Кэй и две женщины из охраны.

— Как ты думаешь, — спросила Анрелла, — мы можем взять с собой четверых?

— Разумеется, — ответил Пендрейк. — Кто-то может сесть вместе с нами спереди.

Кэй устроилась на переднем сиденье рядом с Анреллой. Минутой позже урчащий автомобиль на второй передаче начал взбираться на первый пологий подъем.

— Ты знаешь, дорогая, — начал Пендрейк, — я подумал насчет охранниц, которые составляют личную армию президента Дейлса. Наркотик, который они приняли, можно нейтрализовать второй дозой, химический состав которой лишь чуточку отличается от первой. Кристаллический марганец в наркотике присоединяется к основе при помощи четырех связей. Это образование неустойчиво. И если удалить две из этих связей, то можно стабилизировать соединение. Это…

Он замолчал, когда краем глаза увидел, как внезапно напряглось лицо Анреллы. С заднего сиденья Джефферсон Дейлс бесстрастно спросил:

— А вы что, химик, мистер… не помню вашего имени.

— Пендрейк, — любезно подсказал Пендрейк. — Джим Пендрейк. — Он продолжал: — Нет, не химик. Можете назвать меня чем-то вроде универсального разрешителя проблем. Видите ли, я обнаружил в себе интересные умственные способности. — Он замолчал. Он увидел в зеркале, что две женщины на заднем сиденье тут же достали пистолеты. Прозвучал ровный голос Джефферсона Дейлса:

— Продолжайте, мистер Пендрейк.

— Господин президент, — начал Пендрейк, — в чем заключается суть ослабевающей демократии?

Последовала долгая пауза.

— Никто не может ответить на подобного рода вопрос, — наконец произнес президент. — Люди нуждаются в том, чтобы их убеждали, что жизнь имеет смысл, и когда все видят лишь путаницу, ложь и глупость, то они теряют присутствие духа и уже не могут бороться.

Пендрейк выжидал. Машина мчалась среди холмов. Он ощущал, что его вопрос успокоил насторожившихся женщин на заднем сиденье. Они по-прежнему продолжали сжимать пистолеты в руках, но жест руки их руководителя удержал их от активных действий.

Президент Дейлс нарушил тишину:

— Со стороны может показаться, что мы страдаем от потери нравственности, коррумпированности политиков и понимания того, что почти каждый в нашей стране в определенном смысле психопат.

— Мне же кажется, — начал Пендрейк, — что мы страдаем от отсутствия должного руководства. — Когда после этого заявления на заднем сиденье последовало шокирующее молчание, то он понял, что его слова достигли цели. Он продолжал: — Видите ли, господин президент, в демократическом обществе мы выбираем правителя на ограниченный период времени. А это означает, что он будет править страной хуже, чем любой наследственный монарх. Если ему не удается соединить воедино в руководстве духовное и общественное начала, то, следовательно, наша система управления действительно начинает приходить в упадок, и мы должны спрашивать себя, что же происходит. А ничего особенного и не происходит, просто мы выбрали слабака, который по каким-то своим внутренним причинам не способен руководить нами должным образом.

Наступила мертвая тишина, если не считать урчания автомобиля и визга шин.

— Мне кажется, — начал Пендрейк, — что вам, господин президент, необходимо обрести уверенность в том, что жизнь имеет смысл. Поэтому я хочу сделать вам одно выгодное предложение.

— Предложение? — Это слово не выдавало истинные чувства собеседника, скорее оно было автоматически вырвавшимся эхом человека, находящегося в состоянии глубокого шока.

— Предложение, — спокойно повторил Пендрейк. — Если за три года вам удастся возродить демократию и должным образом управлять страной, я добровольно отдам вам часть своей крови.

Кэй первой отреагировала на это предложение. Она резко произнесла:

— Боюсь, мистер Пендрейк, что вы не в том положении, чтобы диктовать условия, при которых может быть осуществлено переливание вашей крови.

— Заткнись, Кэй! — резко оборвал ее Джефферсон Дейлс.

Женщина удивленно посмотрела на него и откинулась на спинку сиденья, потрясенная. И Пендрейк вдруг понял, что за все время их совместной работы президент никогда не обращался к своей напряженной, прекрасной и заблуждающейся любовнице подобным тоном.

Президент Дейлс прочистил горло.

— Я никак не могу понять, — признался он. — Мы, кажется, встретились с вами совершенно случайно, мистер Пендрейк, но, очевидно, вы преодолели заслон из нескольких дивизий американских вооруженных сил. И теперь меня все больше начинает интересовать, что же происходит на самом деле. Например, каким образом вам удалось сбежать из тюрьмы?

— Расскажи ему, дорогая, — обратился Пендрейк к Анрелле.

Та описала энергетический пистолет — изобретение Пендрейка.

Дейлс воскликнул удивленно:

— Каким образом ему удалось изобрести такое оружие из обычных радиодеталей? — Очевидно, это был лишь риторический вопрос, потому что он поторопился задать следующий: — И что еще он изобрел? — Когда Анрелла рассказала ему о тепловом источнике, по мощности сравнимым с новой, закопанном в песке пустыни, президент только и смог выдохнуть: — Так это он и вызвал эту жару? О Господи!

Президент Дейлс замер на сиденьи. На лице у него возникло выражение человека, который внезапно увидел решение того, что казалось нерешаемой проблемой. Он вдруг взорвался:

— Вот в чем дело! Всем нам — всем этим людям должно быть стыдно.

— Каким всем людям? — удивленно спросила Анрелла.

— Обычным людям, завсегдатаям баров, поклонникам секса, грязным сознаниям, мужчинам, выступающим против женщин, и женщинам, выступающим против мужчин, крутым парням, слабакам, глупцам, дуракам, бедным и богатым — всем этим деградировавшим, злобным, испуганным, несчастным, тупым, жалким беднягам там, — он широко махнул рукой, как бы охватывая своим жестом полмира, — и здесь, — он указал на самого себя. — Всем этим людям, гордящимся идиотскими достижениями, которые на самом деле вовсе никакие не достижения, по сравнению с тем, чем они являются. Три миллиарда людей позволили величайшему мозговому механизму во Вселенной превратиться в развалину, и наша задача первым делом дать им понять, что же они сотворили с собой, после чего помочь им освободиться от спутывающих их уз.

— Что вы предлагаете сделать? — спросила Анрелла.

Великий человек, казалось, не расслышал ее вопроса.

Он, удивленно покачивая головой, продолжал:

— Я долго ломал голову над тем, почему практически полностью отсутствуют новые творческие разработки, и единственный ответ на этот вопрос — то, что человек находится в состоянии смятения.

Он покачал головой.

— Боюсь, что все не так просто, — произнесла Анрелла.

Пендрейк решил, что настало время перейти к делу.

Он сказал:

— Мне кажется, армию следует отозвать, срок приговора уменьшить до пяти лет, снова поставить в неравное положение уравненных в правах женщин, защитить Лэмбтоновский поселенческий проект, дать амнистию тем, кто был вовлечен в него, допустить женщин на руководящие посты самого различного ранга…

В этот момент Анрелла подтолкнула его локтем.

— Этого достаточно, — произнесла она гневным голосом. — Джим, остановись!

Пендрейк ошарашенно замолчал. Он увидел, что она с пылающим гневом в глазах смотрит на него. В тот же миг он вдруг понял, что она догадывается о его планах.

— Хорошо, — сказал он, растягивая слова. — Ты права, этого достаточно.

Ее реакция удивила его.