Книга: Повелитель зверей. Повелитель грома
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6

Глава 5

Шторма так захватили собственные размышления, что он не заметил подошедшего Брэда Куэйда. Тот смотрел прямо на индейца. Голубые глаза внимательно изучали землянина, в них промелькнула какая–то тень, похожая на узнавание. Но это же невозможно, ведь насколько он знал, они с Куэйдом до сих пор никогда не встречались. Однако арзорец остановился именно перед Штормом, и юноша отступил в надежде, что мутноватое уличное освещение скроет его лицо.
Раздался чей–то крик, предупреждающий об опасности. Не крикни невидимый друг — Шторм, возможно, оказался бы проткнутым насквозь. Длинный охотничий нож, каким пользуются Норби, скользнул из темноты прямо в середину груди индейца. Выучка коммандо выручила его и тут. Шторм слишком долго жил в постоянной опасности. Он резко пригнулся, нырнул понизу к стене дома, и что–то пронеслось как раз над тем местом, где он только что стоял. Неясная фигура метнулась в ближайшие кусты, длинное лезвие отчётливо сверкнуло в лунном свете.
— Он не задел тебя?
Шторм опустил руку на собственные ножны. Распахнутая дверь Собрания осветила вышедшего на крыльцо Брэда Куэйда. Тот переспросил:
— Он не задел тебя? Я видел у него в руках нож.
— Не задел, — юноша поднялся. Он отвечал таким же бесстрастным тихим голосом, каким говорил в Центре. — Благодарю вас, сэр.
— Меня зовут Брэд Куэйд. А ты кто?
Но Шторм не мог заставить себя пожать протянутую руку. Ведь он все эти годы представлял себе встречу с врагом. Но сейчас всё шло совсем не так. Полностью сбитый с толку, Шторм хотел только одного: поскорее убраться подальше. Пусть в аллеях стерегут убийцы со всего Ирравади Кроссина. Его имя вряд ли что–либо могло сказать Куэйду, но точной уверенности, что Куэйд ничего о нём не знает, у Шторма не было. А выдуманным именем индеец не мог назваться, потому что его месть не могла быть совмещена с каким бы то ни было обманом. Поэтому он поклонился, показывая, что непожатие руки входит в обычай народа, к которому принадлежит землянин. Обычаи этикета широко менялись от планеты к планете, акцент же Шторма был универсален.
— Я — Шторм.
— Ты с Земли! — веско сказал Куэйд, и Шторм не стал этого отрицать.
— Да.
На пороге Собрания появился человек и позвал Куэйда:
— Брэд, эй, Брэд! Ты хотел поговорить со мной.
Пока Куэйд оборачивался, индеец растворился в ночи, уверенный, что поселенец не станет его преследовать по всему городу.
Осторожно, обходя людные места и избегая возможных встреч, землянин добрался до коновязи. Он перевёл дыхание лишь когда вскочил на Дождя и поскакал к окраинам, в душе надеясь никогда больше не появляться в этом городе.
Месяцами он продумывал встречу с Брэдом Куэйдом до мельчайших деталей. Он, Шторм, должен был выбрать время, место и бросить полновесный вызов человеку, чей воображаемый облик абсолютно не соответствовал тому, кого он встретил сегодня. Куэйд настоящий совсем не был похож на хладнокровного негодяя, за которым охотился Шторм.
Их поединок не мог произойти на оживлённой улице города, кишащего поселенцами. Шторм хотел подстеречь Куэйда в таком месте, где наличие свидетелей не сможет спасти жизнь его врагу.
Но Шторму не нравились все эти доводы. Честно говоря, он и сам не понимал, почему отступил сегодня. Да, он сегодня отступил, встретив Брэда Куэйда! Хотя индеец прибыл на Арзор только для того, чтобы разыскать Куэйда. Но враг, которому Шторм поклялся отомстить, совершенно не походил на того Брэда Куэйда, которого юноша наконец–то встретил. Его действия были также загадочны, как и поведение Бистера.
Шторм пришпорил Дождя и конь послушно перешёл в галоп. Куэйд, конечно, заслуживал уготованной землянином расправы. Но ведь именно Куэйд увидел, что индейцу грозит опасность и предупредил его об этом. Впрочем, то обстоятельство, что Куэйд спас юноше жизнь, не освобождало от необходимости посчитаться с ним за старое.
В эту ночь Шторм спал беспокойно. А рано утром он пошёл наниматься к Ларкину объездчиком для перегона стада. Ларкин вернулся с торгов пополудни, весьма довольный. И он привёл с собой человека, чья тёмно–коричневая форма Топографа была Шторму хорошо знакома. Во время подготовки и обучения мастерству Повелителя зверей Шторм занимался под руководством людей этой Службы. Шторм был совершенно изумлён, увидев, как Ларкин ведёт этого человека в лагерь.
— Соренсон, археолог, — представился пришедший. Он говорил на чётком галактическом диалекте, только слабое пришепетывание выдавало уроженца Лидии.
— Шторм, Повелитель зверей, — отрекомендовался Шторм. — Чем могу быть полезен, доктор Соренсон?
— Ларкин сказал, что вы ещё не подавали заявки на владение землёй и пока не планируете получать надел. В таком случае, не хотите ли вы принять участие в поисковых исследованиях?
Это предложение полностью решало затруднения Шторма, но он ответил уклончиво:
— Я нездешний. И пока ещё не знаю страну.
— У меня есть проводник–Норби, он хорошо знает страну. Однако Ларкин сообщил, что у вас есть команда, пока не задействованная. В работе со мной как раз понадобится команда, может быть, ваша.
Шторм указал на поклажу:
— Да, у меня есть команда. Меркоты, африканская орлица, песчаная кошка.
Сурра лениво развалилась на мешках. Меркоты возились рядом. Баку сидела на краешке коробки. Соренсон осмотрел компанию и кивнул:
— Это мне подойдёт. Мы держим путь в пустыню. Вы слышали что–либо о Запечатанных Пещерах? Вполне вероятно, что их вход расположен в районе гор Пикс.
— Но я слышал, что Запечатанные Пещеры — всего только местная легенда.
— У нас более точная информация, полученная не так давно. Для мест, куда мы направляемся в соответствии с разрешением правительства на поиски, пока не составлены карты, и помощь вещей команды может быть весьма существенна.
Вмешался Ларкин:
— Парень, это хорошее дело. Ты собирался осмотреть район Пикс и места вокруг. Я могу заплатить тебе за работу лошадьми. Ты сможешь продать их на аукционе, или оставляй себе того жеребца, что ты объездил, и ещё чёрную кобылу для смены. Ещё двоих лошадей я тебе добавлю. Если тебе там понравится, застолби участок, а зарегистрируешь его, когда вернёшься обратно.
— Плату за работу в поисковой группе вы можете получить в правительственной гарантии на землю, — добавил Соренсон. — Это вам пригодится, если вы захотите обосноваться на планете. Или получить право на беспошлинный импорт.
Шторм хотел было воспротивиться. Он не любил, чтобы его подталкивали. Но с другой стороны, поисковая экспедиция уведёт его от Кроссина, от убийцы, покушавшегося вчера вечером, от Куэйда, с которым неизвестно, как поступить теперь. К тому же где–то рядом с горами Пикс обитает Логан Куэйд, а с ним Шторм жаждал познакомиться поближе.
— Ладно, договорились, — сказал Шторм и тотчас пожалел, что согласился, потому что Соренсон торопливо заявил:
— Мы выступаем завтра утром, Шторм. Уж извините за спешку. Дожди в горах идут недолго, а нам нужно будет запастись водой. Эта местность довольно засушлива и мы должны будем покинуть её до сухого периода. Так что собирайте свою поклажу, будем укладываться.
Со стороны города к лагерю подъехали двое. Шторм разглядел их — Рэнсфорд и… Брэд Куэйд! Они разглядывали лошадей возле фургона, но Куэйду достаточно было повернуться и Шторм не ушёл бы незамеченным.
— Где мне найти вас, чтобы собираться к выходу вместе? — быстро спросил он Соренсона.
— К востоку от города, у речной развилки, там, где заросли ярвинга, завтра в пять утра.
— Я приду, — он повернулся к Ларкину. — Я возьму с собой Дождя и кобылу. О продаже на аукционе остальных лошадей договоримся, когда я вернусь.
Ларкин улыбнулся:
— Хорошо, сынок. Доберёшься до Пикс, хорошенько всё осмотри. Выбери кусочек земли получше. А годика через три–четыре мы с тобой будем хозяевами, и у нас будут жеребята, которые смогут побить любых, даже привезённых с Земли. А теперь, вон та кобылка хорошо подходит для тяжёлых переходов, она выносливая. И ещё, у меня в фургоне много чего, нужного для твоего похода, пойдём–ка подберём что–нибудь.
Доброта Ларкина не так волновала Шторма как необходимость убраться подальше от Брэда Куэйда. Но уйти было непросто.
— Шторм! — повелительно окликнул его Рэнсфорд. — Послушай–ка, Брэд мне рассказал, что на тебя уже нападают с ножами. Ты что, влез в какие–то неприятности?
— Нет. По крайней мере, я ничего не знаю.
Рэнсфорд нахмурился:
— Я узнавал, что за человек напал на тебя. Его никто не знает. Ты уверен, что тот, кого ты уложил на моих глазах, не поджидал именно тебя?
— Не знаю. Я никогда не встречал его раньше. Да я и не видел его лица, только отблеск ножа.
Невдалеке Брэд Куэйд расседлывал свою лошадь и вот–вот мог подойти.
— Дорт порасспросит людей, — продолжал Рэнсфорд.
— Он знает девятерых из любых десяти, и если кто–то тебя выслеживает, нам станет известно. Тогда и подумаем, что делать.
Ну почему все лезут в его дела? Шторм тронул Дождя с места, дал мысленное указание команде собраться к отъезду и поехал прочь. Ему не хотелось прятаться, но побыть в одиночестве было просто необходимо. Все вокруг — Ларкин, Рэнсфорд, Дорт, даже Норби Горгол строили радужные планы относительно его, Шторма, будущего и намекали, что с радостью помогут этого будущего достичь. Землянин не понимал, зачем это им нужно. Впрочем, зачем было нужно Бистеру нападать на него, юноша тоже не мог понять. Пытаясь не выказать раздражения, индеец ответил:
— Если кто–то и выслеживает меня, с завтрашнего утра ему будет трудно. Я уезжаю вместе с экспедицией Топографической Службы.
— Вот это разумно, малыш, — выдохнул Рэнсфорд. — Хотя, возможно, и тот, кого ты вчера уложил, наутро сообразит, что сглупил и погорячился, перепив кактусовой водки. Далеко ли вы направляетесь с экспедицией?
— К горам Пикс.
— К горам Пикс? — это спросил подошедший Куэйд. И он заговорил на наречии, которое Шторм уже никогда не надеялся услышать. — Куда едет человек из племени Дайни?
— Я не понимаю, — быстро сказал Шторм на общегалактическом языке.
— Понимаешь… — покачал головой Куэйд. — Ты землянин. И ты из племени Навахо.
— Да, я землянин. А теперь живу на этой планете. Но я не понимаю вас.
Куэйд заговорил резко, но без раздражения:
— Ты всё понимаешь. Краем уха я расслышал, что ты едешь в составе поисковой экспедиции в район Пикс. Насколько там хороша земля, увидишь сам. Неподалёку оттуда живёт мой сын. Если увидишь его… — он умолк на мгновение, обдумывая, как бы получше выразиться. — В общем, я буду рад, если вы подружитесь, ты и Логан. Ты землянин и к тому же Навахо. Так что удачи тебе, Шторм. Если что–то понадобится, заезжай ко мне.
И Куэйд вскочил в седло, не дожидаясь ответа.
Молчание прервал Рэнсфорд:
— Если встретишь Логана, Шторм, то сразу знай, этот парень — бешеный, как стая йорисов. Он вечно по уши в неприятностях. Это и обидно. Куэйд самый благодушный — но только до тех пор, пока ты ему не лжёшь и хорошо работаешь. А со своим сыном не может ужиться. Неделю побудут вместе и доводят друг друга до белого каления. Логан Куэйд обожает охоту, подолгу живёт у Норби. Парень в жизни не сделал ничего дурного, такой же добрый, как его отец. И всё–таки не ладит с ним. А Куэйд очень нуждается в помощи в работе, жаль, что сын не может ему помочь. Если услышишь что–нибудь хорошее о Логане, по возвращении не забудь рассказать об этом Куэйду. Ему будет приятно. Да и ты ему понравился. Ну, желаю удачи, парень. В Топографической Службе хорошая зарплата, на эти деньги ты вполне сможешь купить себе право импорта. Удачи!
Землянин ничего не понимал и был просто ошарашен. Какое дело Шторму до симпатии, возникшей к нему у Брэда Куэйда, противника и врага индейца? Шторм не хотел ничего знать об этой симпатии. Но юноша ясно понимал: дважды он встретился с этим человеком на несколько минут и дважды у него было выбито из рук преимущество напасть первым, бросить вызов. Он искал Куэйда–врага, но никак не этого загадочного друга. Шторм занялся сборами к походу, чем, слава Богу, хоть немного отвлёкся.
Он быстро сортировал вещи, раскладывая их по коробкам и мешкам. Сурра сидела рядом. Меркоты сновали под руками. Это он оставит у Ларкина до самого возвращения, это пригодится в пути. А что здесь? Он держал в руках небольшой свёрток, остальные вещи уже были сложены. Запечатанный в пластик, свёрток пролежал два года нетронутым. Напоминание о том, несуществующем мире.
Шторм тихо задумался. Память вела его забытыми дорогами. Это было ещё до восстановления в Центре. И этого, будучи в Центре, землянин не позволял себе помнить. Шторм разрезал вощёную бечёвку. Он не знал, что внутри свёртка. Это была посылка, пропутешествовавшая за ним по космосу слишком долго. Её послали с Земли, но пока она искала адресата и не находила его в просторах Галактики, стало известно, что возвратить её уже некуда.
Шторм привык к тому, что его всегда окружают чужие, люди чужой расы — как в арзорском лагере, или чужаки в городе, или наставники Центра. Что все они могут знать о Древних Богах, о том, что говорят Древние Боги человеку и какими словами? Хотя бы тот Коммандер в Центре, что никак не желал пропустить документы землянина! Смог бы он понять, каков был, допустим, дед Шторма? Исполнитель старинных песен, чьи верования лежали вдали от общепринятых, кто видел то, чего не замечали другие, и слышал то, что остальным было не слышно.
Дед был против того, чтобы Шторм посещал муниципальную школу. Он не хотел, чтобы Шторм учился, как не хотел подражать белым. Наука, которой его учили белые, отделяла мальчика от древних знаний, которыми владел его дед. Хорошее и плохое, Шторм всё воспринимал жадно, взахлёб, не разбираясь. До тех пор, пока не стал понимать, что может выбирать между злом и добром невзирая на внешние проявления. Но это случилось уже позднее, когда он почти перестал воспринимать тот источник внутренней силы, который поддерживал душу его народа. Дважды Шторм отступался от того, чему его учил старый Нат–Та–Хей, дед.
Первый раз он принял знания белых. Второй раз, юношей, он поступил на Службу и покинул Землю. С тех пор всегда между его собственной дорогой в жизни и тем, чему научил его Нат–Та–Хей, стояли чужие верования. Но что–то в Шторме всё же осталось от веры деда, прорастая теперь. Он слышал в себе звуки старых песен, слов, музыки, наполовину позабытых, наполовину скрытых в памяти. Налетевший с дальних гор ветер пробудил в нём отзвуки того мира, из которого пришла эта запоздавшая посылка.
Шторм снял бечёвку. Обёртка соскользнула, Хо и Хинг вцепились в неё, с любопытством изучая новые запахи.
Это были запахи вещей, которые Шторм не ожидал больше увидеть когда–либо. Шерстяное покрывало с красным, белым и сине–чёрным орнаментом. Оно пахло песками пустынь, пылью jh овечьим потом. Шторм вдохнул, вспоминая.
Из покрывала выпали металлические предметы. Ожерелье из голубых, зелёных и чёрных камней в серебряной оправе. Кето — наручный браслет. Конча — пояс. Это были предметы костюма воина племени Дайни, образцы кузнечного искусства его племени. Пальцы мастера, создавшего эти вещи, рассыпались в прах столетия назад, а украшения жили.
Шторм понял то, о чём давно догадывался. Дед простил внука, избравшего другой путь, ушедшего дорогами белых людей. Дед прислал это последнее доказательство собственного прощения. Или — последнее средство влияния на внука, отбившегося от верований племени. Наверное, старый Нат–Та–Хей предчувствовал не только свою смерть, но и гибель Земли. Вот он и послал сыну своей старшей дочери самое большое своё богатство — живое свидетельство древней крови, ценности, сохраняющие прошлое, которое дед так защищал. Их трудно было уберечь под натиском нового стиля жизни, и дед завещал внуку хранить их дальше.
Откуда–то из глубин ночи пришла старая мелодия. Эту песню пели, чтобы укрепить боевой дух воина.
Ступи на тропу Убивающего зверя.
Надень мокасины воина, натянувшего тетиву лука,
Надень мокасины воина, готовящего врагу смерть.
Этот свёрток Шторм решил не оставлять у Ларкина. Он вытащил украшения. Ожерелье повесил на шею — холодное серебро прильнуло к коже. Кето — браслет — лёг на запястье. Пояс — кончу — Шторм не стал надевать, просто оставил его свёрнутым в дорожной сумке.
Потом юноша накинул на плечи покрывало. Он ещё никогда не примерял покрывала вождя. Материя обняла его плечи знакомым и ласковым теплом. Словно доброта забытых рук укачивала Хостина Шторма, беженца и чужеземца, утратившего дом и племя. Утратившего!
Шторм подставил лицо веющему с гор ветру, повернулся к востоку и зашагал сам не зная куда. Его освещали две маленькие арзорские луны. Взобравшись на холм, Шторм сел, скрестив по–индейски ноги, его мысли витали далеко от Арзора. Между людьми племени Дайни и землёй, на которой они жили, всегда существовала прочная связь. Индейцы предпочитали умереть от голода, но не покидали горы и пустыни той земли, где жили.
Шторм не разрешал себе вспоминать об этом. Никогда! Он с силой ударил кулаком по коленям. Но не ощутил боли. Что такое физическая боль по сравнению с болью, живущей в его душе? Он был сбившимся с пути изгнанником, на Арзор его привела старая клятва, которую он не мог не исполнить. Но теперь непонятно было, как её исполнять. Если не мстить Куэйду, старая вера будет попрана. И он, Шторм, утратит силу древних магических обрядов, дающих ему силу воина. И всё–таки! Сейчас он не мог вызвать Куэйда на поединок. Время ещё не подошло, может быть. Во всяком случае он чувствовал себя обезоруженным.
Он не знал, сколько провёл времени в размышлениях. В розовом небе проступили красно–оранжевые полосы. На Земле утро начиналось не так.
Но Шторм принял решение. Он вытащил из ножен нож, достал станнер. Это были орудия войны и солнце должно было благословить их. Его дед, певец древних песен, имел право просить Богов дать силу. У Шторма такого права не было: это не была земля племени Дайни и Далёкие Боги были слишком далеко, а, возможно, и не захотят его услышать. Но юноша верил, что будет услышан. Шторм запел:
Красота вокруг меня…
Он идёт, окружённый красотой…
Боги вокруг меня…
Он идёт, окружённый красотой…
Наверное, слова были не те, что в старых песнях. Может быть, его дед применял другие приёмы, чтобы достичь Силы. Но Шторму казалось, что Боги слышат его пение таким, как оно есть.
Назад: Глава 4
Дальше: Глава 6