Ветерок стих. У ног Шторма кружила Сурра, негромко ворча и нежно бодая лбом руку. Он выронил ножны. Меркоты завозились неподалеку в траве. В небе появился чёткий силуэт крыльев. Баку приветствовала новый день, кружа в свежем потоке воздуха. Шторм вздохнул и его одиночество испарилось. Он вернулся в лагерь, чтобы забрать вещи и попрощаться.

Краткого взгляда на действия Соренсона было достаточно, чтобы убедиться: Топограф понимал, что нужно брать с собой в дорогу, не хуже Ларкина. Поисковая группа была невелика. Сам Соренсон, местный житель Мак Фойл, хорошо знающий страну, и три Норби. Среди них Шторм безо всякого удивления узнал Горгола. Шторм поприветствовал юного охотника взмахом руки и повёл свою кобылу в общий табун.

Фойл оглядел прибывшее пополнение с лёгким недоумением. На кобыле красовался небольшой, соединённый с седлом шест для Баку. Меркоты вскарабкались в свои путевые сумки прямо по крупу лошади. Сурра вышагивала рядом и было ещё поразительней видеть, как большая кошка попадает в такт лошадиной поступи.

— Ну и наездников ты привёл, парень. Кто это у тебя? Обезьяны, что ли? Я слыхал про обезьян, только сам их не видел.

— Это меркоты.

Фойл поправил уздечку, осмотрел сбрую на кобыле, затем подвёл свою собственную лошадь.

— Эти зверьки с Земли, да? Симпатичные какие, прямо два щеночка. Что они у тебя делают полезного?

— Копаются в чём–нибудь, — улыбнулся землянин. — У них длинные когти. Если нужно, малыши работают почти также быстро как землеройки. Они всегда приносят что–нибудь такое, что по их мнению составляет ценность. Но иногда они что–нибудь могут и украсть, — Шторм щёлкнул пальцами. Хо и Хинг подмигнули из своих сумок.

— Я слышал, как о тебе говорили в городе. Ты — Шторм, не так ли? Ещё ребята рассказывали, как ты уложил одного наездника, нанимавшегося к Горлунду. Говорят, ты просто похлопал его по макушке.

— Это трюк коммандо, — усмехнулся Шторм. — Тот наездник слишком устал и захотел прилечь. Только он сделал это в неправильном месте. Да и направление выбрал неудачно.

Фойл оглядел Шторма с головы до ног и, кажется, остался доволен осмотром.

— С виду ты не очень сильный. Но такие и находят приключения в первую очередь. У тебя прямо чутьё на них, ребята не зря говорили. Хотел бы я, чтобы ты показал при мне своё умение драться.

Фойл натянул повод и повернул своего коня прочь.

Едва выступив, они спустились к реке. Сурра выказала недовольство тем, что пришлось переправляться вплавь. Так они и переплыли реку — лошади в один ряд с песчаной кошкой, которой Шторм бросил верёвку. Сурра вцепилась в неё зубами. Группа переправилась через Ирравади, держа курс на дальние горы, проступающие на востоке.

Соренсон не только знал толк в организации экспедиций Он ещё умел командовать. Вскоре Шторм узнал, что это уже третья экспедиция, организуемая Топографической Службой в Запечатанные Пещеры.

— В этих местах труднее всего добывать воду, — рассказывал Соренсон. — Путешествовать можно только в сезон дождей, весной или осенью. Затем надо уходить, пробыв в пустыне четыре короткие недели. Или же в другое время года придётся везти с собой воду и пищу для лошадей, а это невозможно, потому что дорого. Служба не может пускаться в такие траты на основании одних только местных слухов. В одну из экспедиций мы провели удачное исследование в местечке Крабайоло, это в отрогах гор Пикс. Мы нашли несколько резных предметов инопланетного происхождения. Эти находки вызвали сенсацию в научных кругах. Некоторые авторитетные исследователи теперь готовы финансировать наши экспедиции, правда, не слишком продолжительные. Если я обнаружу что–то действительно уникальное, денег будет отпущено больше, на постоянную работу. Их тогда будет достаточно, чтобы основать постоянный лагерь, поисковый отряд. Мне рассказывали, что в том направлении, куда мы держим путь, легче всего найти воду.

— А те вещи, которые вы нашли, какую ценность представляют они?

— Ты когда–нибудь видел образцы культуры Ло Сак Кай?

— Не припоминаю.

— Это уникальная резьба, найденная на предметах в провинции Ло Сак Кай Альтаира–Три, с очень сложным узором. Она принадлежит искусству высокоцивилизованного общества и является несомненным результатом длительного развития техники резьбы. Такую резьбу выполняли только на Альтаире–Три. Образец, который мы нашли здесь, повторяет рисунок с альтаирских резных вещей из Ло Сак Кай.

— Мне кажется, вариантов рисунков не может быть очень много, — возразил Шторм. — И около двух тысяч планет славятся искусством резьбы. А из них около двадцати пяти представляют искусство негуманоидных рас, высокоразвитых и умелых. Кроме того, в космосе множество исчезнувших цивилизаций. Рисунки могут быть похожими безо всякой связи между расами.

— Это логичный довод. Но взгляни вот на это, — Соренсон указал на кето — браслет на запястье Шторма. — Эта вещь земного происхождения. Она может представлять собой культовый атрибут некоего племени.

— Это знак отличия воина–лучника, созданный моим народом во времена, когда люди моего племени жили в пустынях.

— Эти люди были доминирующей расой на твоей земле?

Шторм усмехнулся:

— Кажется, они так и думали. Но это было ошибкой. Они были хозяевами лишь небольшой части континента, к тому же не очень много лет. А в общем, нет, они не были доминирующей расой. Затем их страну наводнили белые люди, считавшие местное население варварами и навязавшие свою машинную цивилизацию.

— Из этого следует, что браслет, который ты носишь, не является общепринятым предметом обихода на Земле?

— Нет.

— А что бы ты сказал, если бы обнаружилось… Где ты воевал, Шторм?

— Лев, Алгол…

— Хорошо, допустим, Лев. Представь, что во время пребывания на Льве ты обследуешь кучу глины и обнаруживаешь в ней точно такой же браслет. При этом ты, конечно, уверен, что ни один галактический корабль в обозримом прошлом в этой местности не был, и никакой другой землянин не мог обронить и зарыть этот браслет на Льве, К какому выводу ты придёшь?

— Что земляне побывали в этой местности до меня, или что некий торговец со Льва пробовал сбывать здесь предметы старины с других планет.

— Верно. А если при этом обнаружатся доказательства того, что браслет появился на Льве задолго до того, как Земля освоила космические полёты?

— Я предположил бы, что Земля освоила космические полёты до того, как это стало известно историкам. Или что Землю посещали пришельцы других миров.

Соренсон решительно кивнул:

— Вот видишь, ты инстинктивно цепляешься за мысль, что этот браслет — с Земли. Ты не допускаешь мысли, что такую же вещь мог создать представитель чуждой расы, выполнив такой же узор.

Шторм снова усмехнулся:

— Вы совершенно правы, сэр. Наверное, это говорит национальная гордость.

— Или ты совершенно прав, и космические пришельцы побывали на Земле задолго до космических полётов землян. Вот и наши ученые столкнулись с этой проблемой. Узор, известный в весьма ограниченном районе Альтаира–Три, найден за полгалактики от места изготовления и является, согласно легендам местных жителей, принадлежностью чуждой цивилизации. Можно, конечно, предположить, что некая цивилизация некогда совершала межзвёздные перелёты. А много веков спустя земные колонисты нашли следы её деятельности. Но тогда почему мы до сих пор не нашли саму эту цивилизацию, а только следы её деятельности? Что произошло с этой империей, или конфедерацией? Война? Упадок? Чума, которую они переносили на своих кораблях от системы к системе? Может быть, ответы на эти вопросы ждут в Запечатанных Пещерах. И мы найдём их!

— Вы уверены, что мы доберёмся до Запечатанных Пещер?

— Да. У нас не просто хорошие проводники. Нас ждёт один здешний житель — он встретит нас в долине Кривых Рогов. Он утверждает, что сам разыскал вход в одну из пещер. Норби, как правило, сторонятся этих мест. Но их шаманы совершают возле Запечатанных Пещер свои церемонии, делая это в разное время года. Магия усиливает боевую мощь воинов перед сражением, таково местное поверье. Определённый ритуал, проведённый близ пещер, даёт воину вдвое больше силы, а противника делает вдвое слабее, не зависимо от того, находится противник в пределах полёта стрелы или на расстоянии трёх дней конного перехода. Молодёжь Норби посещает горы Пикс и Пещеры, когда нужно добиться звания воина. Юный Горгол присоединился к нам именно с этой целью. Так что Пещеры для Норби имеют важное религиозное значение. Наш проводник, Бокатан, — шаман одного из кланов. Он уже трижды бывал в тех местах и верит, что Запечатанные Пещеры и обитающие в них существа разрешат ему прийти и в четвёртый раз, и что чужеземцы только помогут открыть вход в Пещеры. Так что нашу экспедицию он благословил.

— Но достаточно ли авторитетен Бокатан, чтобы убедить в нашей необходимости остальных Норби? Если нет, нас ждут неприятности.

— Наверное, он достаточно авторитетен. Законы Арзо–ра запрещают раскопки. И на территории местных жителей нам нельзя заходить без приглашения. Но в данном случае мы вне опасности. Влиять на развитие здешних племён нельзя, пока они сами того не захотят. Я клятвенно обязался выполнять массу таких условий, когда выбивал разрешение на экспедицию. Бокатан отдельно проверял меня. Кроме того на территориях Норби живут несколько охотников — у них лицензии на охоту за йорисами. Они расскажут нам о местных обычаях, также как и поселенцы в тех местах. За холмами и горами живут племена, которые не контактируют с пришельцами. У них могут быть совсем другие правила, неизвестные пока нам.

— Получается, что во владения и селения Норби нельзя попасть, если на это нет правительственного разрешения?

— Оно у меня есть. Но приглашение должно исходить от самих Норби из клана, владеющего территорией.

Шторм отвёл взгляд. В экспедиции он выполнит все условия контракта, это несомненно. Но когда экспедиция закончится, кто помешает ему в одиночку отправиться, например, на юг? Его команда будет с ним, как выживать во враждебных мирах, он знает, в своё время побывав в таких странах, где не только население было враждебным, но и сама планета расставляла смертельные ловушки на каждом шагу.

По мере продвижения экспедиции в глубь страны Шторм изучал жизнь дикой пустыни, выполнял обязанности разведчика. Он вошёл в эти обязанности с той лёгкостью, с какой рука входит в знакомую перчатку. С помощью Горгола и других Норби он овладел «речью–на–пальцах», языком жестов. Однако с разговорным языком Норби Шторм не справился. Что лишний раз подтвердило правило, выученное им на примерах неудач с другими местными языками: не надо имитировать речь туземцев, это чаще всего невозможно. Вот и попытки Шторма воспроизвести щебечущий диалект Норби слишком резали ухо собеседникам.

Но несмотря на отсутствие речевого общения, Норби одобрительно относились к Шторму, воспринимая его лучше, чем Соренсона или Фойла. Шторм несколько раз пробовал стрелять из луков, принадлежащих Норби. Знакомое ещё по Земле оружие, но тетиву лука, изготовленного для взрослого Норби, Шторм не смог растянуть. Лук Горгола был податливей и легче. И когда выпущенная Штормом стрела легла точно в центр мишени, нарисованной на оленьей шкуре, Норби церемонно поднесли землянину маленький лук, сделанный как раз под него. Кроме лука ему подарили колчан стрел, их наконечники были сделаны из какого–то камня, блестящего словно драгоценный.

Горгол объяснил на пальцах:

«Военные стрелы — если они поразили врага, их не заряжают второй раз. Ты — воин, они — твои».

Горгол пробовал уговорить индейца последовать ещё одной традиции Норби. Татуировать вокруг шрамов от ран красные ободки. Например, пометив таким образом свой шрам на плече, Шторм мог бы гордо демонстрировать это украшение в любой компании воинов.

Шторм и Горгол выходили в дозор на пару. С высоты их продвижение прикрывала орлица Баку, а Сурра вприпрыжку сопровождала всадников. Меркоты путешествовали в дорожных сумках, притороченных к спине Дождя. Эта парочка высовывалась на каждой остановке, чаще всего отправляясь в собственную разведку. Они возвращались по первому зову Шторма, обычно таща какой–нибудь сюрприз — сладкий корень растения, блестящий камушек или что–нибудь столь же интересное.

Привычка меркотов тащить Шторму всё, что им покажется ценным, была вскоре замечена остальными членами экспедиции. Так что в конце концов Шторма стали просить ежевечерне у костра выворачивать сумки Хо и Хинга, чтобы всенародно раздать назад чужие вещи, которые в тот день любопытные зверьки посчитали достойными внимания.

Но несколько раз Хо и Хинг находили нечто действительно ценное. Однажды они принесли странный камень, похожий на глаз. Такие порой находили в сухих руслах арзорских речушек. Вытянутый, словно капля, медового цвета, и с искрой посредине, камень на местном языке так и назывался — «глаз». Он был не совсем такого цвета, как глаза Сурры, жёлто–медовый, а искра в середине рубиновая, но по форме такой же. Переливы цвета внутри капли менялись от красного к жёлтому, от медового к зелёному.

В другой раз, дней десять спустя после выхода из Ирравади Кроссин, Хо и Хинг принесли наконечник стрелы. Это было уже после переправы. Наконечник, сделанный из молочно–белого камня, Норби такими не пользовались, поселенцы тоже. Разве что у поселенцев заведутся меркоты, притаскивающие всякое и копающиеся бог знает в чём. Охотничьи стрелы здесь изготавливали из жёлто–зёленого камня, а военные стрелы делали из прозрачного или голубоватого хрусталя. По крайней мере у Норби. Эта же вещь была чужой, хотя и являла собой произведение искусства.

Даготаг, проводник Норби, осмотрел наконечник, но дотрагиваться до него не стал. Шторм так и держал вещь на весу, пока Даготаг жестами сообщил:

«Это Нитра — племя из–за гор. Это стрела — воина. Нитра приходят сюда — чтобы завоевать звания и почести для своих воинов. Нитра для этого — убивают чужаков».

«Они ваши враги?» — уточнил Шторм.

«Мы их враги, — кивнул Даготаг. — Мы — племя Шошонна. Нитра — враги всем — пришедшим издалека. Может быть — они станут врагами тебе. Могут взять руку лучника–врага — как доказательство воинской силы!»

В жестикуляцию вмешался Соренсон:

«Нитра едят ПЛОТЬ?» — археолог трижды суеверно сплюнул.

«Нет! — вновь заработал пальцами Даготаг. — Нитра берут трофеи. Отрезают руку лучника — для дома шамана Но Нитра не едят ПЛОТЬ. Только злые люди едят ПЛОТЬ. Нитра — хорошие воины, они — не злые люди, которые слушаются чёрных ночных духов».

«Но Нитра могут убить нас?» — настаивал индеец.

«Да — если выследят. Но это может случиться с кем угодно и когда угодно. Мы должны быть — внимательными».

В лагере готовились ко сну. Норби распаковывали спальные мешки, укладывая колчаны со стрелами (по пять штук на случай тревоги ночью) поблизости от изголовья Шторм шепнул Соренсону:

— Если на нас попытаются напасть ночью, нас есть кому предупредить. Ни одно живое существо не проберётся мимо Сурры незамеченным.

Индеец подбросил принесённый меркотами наконечник стрелы, поймал его. Края наконечника были зазубрены как у гарпуна. Попав в плоть, такой наконечник останется в ране, так как извлечь его будет крайне тяжело. Оружие не безобидней бластера. Как бы узнать, где Хо нашёл его, и как давно он там находился? На самом деле это реликт давно прошедших дней, или владелец наконечника обронил его совсем недавно.

Шторм приказал Сурре быть начеку. Завтра утром Баку осмотрит окрестности. Её зрение намного превосходит человеческое. Да и нечеловеческое тоже. Так что группа была застрахована от неожиданного нападения. Впрочем, от неожиданностей в этой стране не был застрахован никто. Путь экспедиции лежал через каньоны, пустыни, обрывы. Добирались то на лошадях, то пешком, то вплавь. Чем выше изыскатели поднимались в горы, тем больше неприятных неожиданностей следовало ожидать. Землянин не понимал, какой соблазн мог заставить людей стремиться в эти пустынные горы.

Когда Соренсон и Мак Фойл отдежурили своё, настало время Шторма держать наготове лук и стрелы. Костёр ещё не угас, и индеец решил принести обычную жертву новому оружию — немного собственной крови. Он накалил каждый наконечник в языках пламени, затем каждой стрелой уколол себя в руку. Выступившие капельки крови упали на тёмную землю. Так «приручали» новое оружие на Земле, отдавая кровь земным духам. Почему он. Шторм, думает, что оно приручится здесь? Что духи Арзора возьмут его кровь?

На плечо Шторма легла худая ладонь.

«Зачем ты сделал это?»

Землянин не знал, как на языке жестов показать слова «удача» или «невезение». Он попытался объяснить на примере того, что знал:

«Отдашь кровь — стрела летит в цель — враг падает. Кровью платят за хорошую стрелу».

«Это правда! Ты — чужеземец — но ты думаешь как Норби! Может быть — внутри тебя живёт Норби. Дух Норби — летает в космосе — хочет вернуться в свой клан — входит в человека и возвращается — человеком с виду. Такое возможно, — тёмные пальцы коснулись кожи Шторма там, где остались уколы от стрел. — Снаружи ты — чужеземец. Внутри — Норби — который вернулся домой».

«Может быть», — юноша боялся обидеть Норби несогласием.

«Это должны знать те — в Запечатанных Пешерах. Они — тоже летали — далеко. Как ты. Может быть, они — такие как ты».

Горгол говорил с уверенностью человека, хорошо знакомого с теми легендарными людьми; и землянин задал новый вопрос:

«А Горгол знает запечатанных людей?»

Вопрос вызвал целый поток объяснений. По словам Горгола получалось — по крайней мере так понял Шторм, — что три сезона дождей назад юный Норби покинул племя и направился к Пещерам. Горгол собирался добыть доказательства того, что он уже взрослый и может выходить в походы наравне с мужчинами Кротага По обычаю он должен был вызвать на поединок воина другого племени, правда, если бы ему повезло найти воина того же возраста и с теми же потребностями во враждебном племени. Либо Горгол должен был без помощи взрослых убить одного из четырёх обитающих на Арзоре зверей, представляющих опасность для жизни. Как подсказал ему «человек внутри», то есть разум, лучше было предпринять охоту на зверя. Горгол держал тогда путь к восточным отрогам гор, примерно туда же направлялась теперь и экспедиция.

Тогда он и обнаружил следы Злого Летуна, огромной птицы, которую Норби ненавидят за нечистоплотность, но уважают за бойцовские качества. Рассудив, что для завоевания почета среди мужчин своего племени лучшего объекта борьбы не отыскать, Горгол пять дней шёл по следу, подбираясь к высокогорьям, где злая птица устраивает гнездовья.

Как это заведено у Злых Летунов, птица напала на Норби сама. Она преследовала Горгола, пока не согнала его с вершины, где было её гнездо, в долину. Всё время он оборонялся и ему повезло одержать победу. Правда, самому Горголу тоже досталось. Не очень страшная, но всё–таки рана. Горгол обнажил ногу до колена. Вдоль голени тянулся голубоватый шрам длиной в добрых десять дюймов.

Поэтому из–за раны Горгол вынужден был ещё несколько дней оставаться в долине. К счастью, сухой сезон ещё не наступил, так что он сумел разыскать воду в горах. Пока Норби отлёживался в небольшой расщелине, изредка выходя на разведку, он обнаружил рядом вход в пещеру, который был закрыт. Причем, закрыт такими техническими средствами, какими не располагают ни Норби, ни поселенцы.

Горгол покинул это место как только смог передвигаться. Обитателей Запечатанных Пещер ни в коем случае нельзя тревожить. Но когда–нибудь Горгол наберётся отваги и снова пойдёт туда, чтобы попытаться открыть Запечатанную Пещеру.

«Обитатели Запечатанных Пещер — добры к людям — кто соблюдает законы. Они послали в голову Горгола знания — как убить Злого Летуна. Они послали знания — где вода — когда нога не могла идти Старые сказания говорят — Обитатели Запечатанных Пещер были добры к Норби всегда. Я тоже так думаю. Я мог умереть там. если бы они не помогли мне — своим волшебством. Они закрыты от солнца. Они — спят. Но они всё равно — помогают».

«Ты сможешь вновь найти ту долину?»

«Да. Но туда нельзя идти — пока не разрешат обитатели Пещер. Я охотился за птицей. Поэтому обитатели пропустили меня. Они знали, что я — не потревожу их. Если пойти туда, можно разбудить их. Они рассердятся. Нужно идти — только когда они позовут».

Шторм уважал чужие убеждения. Каждый имеет право верить в то, во что верит. Однако сказанное Горголом подтверждало то, что говорил Соренсон. Шаман Бокатан вызвался проводить экспедицию в горы, говоря, что обитатели Запечатанных Пещер сами разрешили ему привести чужестранцев. И так как местность, где Горгол одержал свою охотничью победу, лежала в том же направлении, куда двигалась экспедиция, может быть, они и в самом деле обнаружат Запечатанные Пещеры.