Повелитель грома

Наступившая Великая Сушь окрасила отроги гор, подпиравших блекло–голубое небо Арзора на севере и на востоке, в унылую бурую краску. После рассвета прошёл какой–нибудь час, но порывы горячего ветра свидетельствовали о скором наступлении обжигающе жаркого дня. Ещё два, максимум три часа можно будет ехать, пока жара окончательно не станет невыносимой. Потом всаднику придётся где–нибудь спрятаться и переждать самое пекло.

До лагеря было не слишком далеко. Хостин Шторм безмолвно управлял конём, пустив молодого жеребца размеренной рысью по выжженной равнине. Пожелтелая трава доставала до ног всадника. Там и тут по степи неторопливо передвигались голубовато–серебристые пятна — это паслись стада якобыков. Индеец безошибочно угадал направление, пустив коня напрямик по степи, ведь якобыки должны пастись неподалёку от реки. В сезоны Великой Суши ни одно животное не отходит от реки дальше, чем на полдня пути.

Сам Шторм был совсем измотан долгим переходом — он пробыл вдали от воды, в горах, слишком долго. Фляжка, болтавшаяся у седла, была пуста, воды в ней было не больше, чем в горячих скалах за спиной. А во второй фляжке со вчерашнего полудня оставалось всего несколько глотков. Глубокие каньоны гор прятали в себе источники воды, о которых было известно только Норби, местным племенам, обитающим на этой планете. Но местонахождение горных источников — один из самых охраняемых секретов племени.

Конечно, при определённых условиях поселенец, не являющийся местным жителем, мог быть посвящен в клановые секреты. Например, Логан, сводный брат Хостина, был в доверии у Норби и мог знать, где есть вода. Вспомнив о Логане, Хостин нахмурил чётко очерченные брови.

Полгода назад Хостин Шторм, ветеран войск Конфедерации, демобилизованный после разгрома завоевателей с планеты Ксик, был определён на жительство на Арзор. Тогда Хостин был бездомным скитальцем. Последнее столкновение людей с завоевателями с Ксика закончилось уничтожением Земли. Планета превратилась в радиоактивный шлак — беспощадные враги выжгли на ней всё живое и неживое. Тогда Хостин Шторм ничего не знал о существовании Логана Куэйда. Более того, он был твёрдо намерен убить отца Логана, Брэда Куэйда, — такую клятву он когда–то дал своему деду на Земле.

В конце концов оказалось, что держать клятву нет необходимости. Землянин не стал убийцей, вместо этого он обрёл то, чего желал больше всего на свете — родственников, дом, корни.

Но любой хэппи–энд имеет продолжение, не обязательно счастливое. Хостин знал это, и его состояние было ближе даже не к разочарованию, а к безысходности. Со стороны казалось, будто он прижился на новом месте с той же лёгкостью, с какой его предки, индейцы Навахо, прилаживали камушки в серебряную оправу украшения. Но один и тот же камень, перенесённый из старой оправы в новую, через некоторое время тускнеет.

Для большинства поселенцев, людей, живущих на границе дикой природы и цивилизации, день занят хлопотами до отказа. Для объездчиков день занят даже ещё более плотно. Гигантские ящерицы — йорисы — не дают покоя стадам. Случается отражать налёты дикого местного племени Нитра, обитающего в горах Пикс. Ежедневно происходит множество столкновений с опасностью, иногда заканчивающихся чьей–либо смертью. И всё–таки даже такой насыщенный приключениями распорядок дня был скучен для Логана. Его гнала вперёд вечная жажда приключений. Он то и дело бросал начатое дело на полпути, убегая, например, к Норби в деревню, чтобы вместе с ними выйти на какую–нибудь невиданную охоту. Или просто бродил по горам.

Высоко в небе была еле различима чёрная точка. Хостин вытянул губы трубочкой, словно собрался свистнуть. Однако никакого свиста слышно не было. Тем не менее чёрная точка спиралью понеслась вниз.

Жеребец под всадником остановился без всякой команды. Описав полукруг, громадная чёрная африканская орлица Баку опустилась на специально сделанный для неё насест на седле. Переминаясь с лапы на лапу, орлица склонила головку и внимательно поглядела на Шторма.

Некоторое время оба они не двигались — человек и птица, охваченные взаимопониманием. Тишина только усиливала эту связь душ. Тренированный и опытный человек вместе с тренированной и опытной благородной птицей образовывали не просто команду как общность, но при необходимости могли быть специфичной формой жизненного сообщества, а если требовалось, то и выступали как боевая единица. Вот только нужды в этой единице давно не было: враг отсутствовал. И даже учёные, создавшие такое оружие, обратились в прах. Но альянс человека, птицы и животных остался жить на Арзоре и делил тяготы покорения здешних степей так же, как проводил бы военные операции, диверсии, сражения где–нибудь в отдалённых мирах: слаженно и эффективно.

— Нихиччи хоолдох, ташш аннии йа? — спросил Хостин на языке, который среди звёздных путей знал теперь, пожалуй, только он один. Во всяком случае, он один мог говорить на этом языке свободно. — Неплохо нам живётся, правда?

Баку в ответ издала щёлкающий звук. Она согласилась со сказанным. Небо и свобода — это прекрасно, однако птице тоже был утомителен жар занимающегося дня. Когда группа останавливалась на привал, орлица охотно следовала в прохладную тень.

Жеребец Дождь спокойно скакал, неся двоих наездников. Он привык возить на себе орлицу. В сообщество, образующее сплочённую команду, конь вносил собственный вклад — скорость, выносливость к переходам. Но теперь даже конь был утомлён. Впрочем, Хостин уже различал вдали знакомые места. Миновать небольшой подъём, проехать заросли муфтовых кустов — и вот он, лагерь, где в течение последних десяти дней его должен был ждать Логан. Однако Хостин сомневался, что застанет Логана на месте.

Лагерь представлял собой не рукотворное строение. Это была неглубокая пещера в подножии горы. По примеру местных жителей поселенцы, занимавшиеся разведением якобыков и лошадей, устраивали убежища под землёй. В периоды засухи только так можно было спастись от жары. Во временных пристанищах на дальних пастбищах неприемлемы и слишком дорогостоящи кондиционеры, навевающие прохладу в городских домах, системы вытяжки и проветривания, какие устраивали в посёлках, поместьях и на ранчо.

— Хеллоо–о–у! — Хостин крикнул погромче, как и положено гостю. Вход в жилище был тёмен. Издалека было непонятно, открыт он или закрыт. Землянин также не мог разглядеть, закрыта или открыта дверь в небольшую конюшню, где лошади могли отдохнуть в относительной прохладе.

Однако вскоре из–за бурого холма выступила бронзовая фигура. Солнечные блики заплясали на белоснежных рогах, гордо возвышавшихся над черепом. Отличительная черта жителей планеты Арзор, называющих себя Норби, — рога. Они так же естественны на безволосом черепе, как, скажем, на голове индейца Шторма естественны волосы цвета воронова крыла. Худая рука Норби взметнулась в приветствии. Хостин издали узнал Горгола, охотника из клана Шошонна. Горгол был нанят землянином для выпаса небольшого табуна лошадей, котрым Хостин надеялся положить начало будущему большому хозяйству.

Норби вышел из тени холма и встал перед всадником. Хостин поспешил остановить Дождя и спрыгнул. Он быстро зашевелил коричневыми от загара пальцами, используя «речь–на–пальцах», язык жестов, которым пользовались местные племена.

«Ты почему здесь, Горгол? Что–то случилось? Где Логан?»

Горгол был ещё юн, почти совсем мальчишка. Но с высоты своего шестифутового роста при разговоре посматривал на Хостина сверху вниз — худой, темнолицый, с узлами мускулов под бронзовой кожей. На солнце вертикальные зрачки его глаз стали совсем крошечными щёлочками. Горгол быстро ответил правой рукой, подтверждая необходимость объяснения. Однако его взгляд никак не встречался со взглядом Шторма.

Голосовые связки у людей и Норби столь различны, что овладеть устной речью друг друга эти две расы не могут. Но зато на планете широко распространилась «речь–на–пальцах». Незаметными движениями руки опытный рассказчик — а на арзорских ранчо почти все таковы — может выражать сложнейшие мысли, чувства, идеи.

Шторм вошёл в пещеру, служившую им пристанищем. Баку восседала на его плече. Внутри было всего на несколько градусов прохладнее, чем снаружи, но этого было достаточно, чтобы потное тело облегчённо вздохнуло. Орлица тоже довольно заклекотала.

Он остановился, давая время глазам привыкнуть к полумраку. Одного взгляда было достаточно, чтобы Хостин убедился: Логана здесь нет, и он ушёл надолго, а не просто выехал утром осмотреть стадо якобыков. Спальный мешок, обычно висевший на стене, отсутствовал, не было на месте походной кухни; принадлежностей объездчика — седла, седельных сумок и фляжек для воды — тоже не было.

Зато в пещере оказалась большая сумка из кожи йориса. На блестящей чешуйчатой коже был вышит узор, обрамляющий фигуру замля, священной птицы клана Норби, к которому принадлежал Горгол. Такая сумка служила верой и правдой в походах Норби. В пятидесяти милях вниз по течению отсюда располагался Большой Дом Норби — там такая вещь по праву заняла бы почётное место.

Шторм протянул руку, по которой, как по мостику, Баку перешла на шест, укреплённый в стене. А сам подошёл к нагревателю, отмерил порцию «сванки» — арзорского заменителя кофе и поставил программу трёхминутного нагрева. Позади раздался шёпот — это вошедший Горгол старался привлечь внимание Хостина. Но землянин хотел дать ему высказаться, не задавая наводящих вопросов, и не выказывая особого интереса.

Нагреватель забулькал. Хостин, сняв шляпу, забросил её на ближайшую лежанку, расстегнул ворот рубахи и, стянув её с себя, подставил грудь и плечи под освежитель, после чего несколько минут блаженствовал в холодных струях воды.

Когда он вышел из кабины освежителя, Горгол снял с нагревателя первую порцию сванки, подумал и поставил порцию для себя. Он вертел и вертел ёмкость в руках, уставившись в чашку так, будто видел эту жидкость впервые.

Землянин, усевшись на краешек лежанки, тоже вертел свою чашку в руках и выжидающе молчал. Горгол грохнул чашкой об стол — было видно, что он чем–то сильно рассержен. Его пальцы замелькали — он жестикулировал быстро, но Хостин успевал понимать.

«Я ухожу — весь клан Шошонна должен уйти — Кротаг созывает нас».

Хостин отхлебнул горьковатого, но бодрящего питья. Вот это новость, подумал он про себя. Вождь клана Норби созывает всех соплеменников, занятых в качестве объездчиков на ранчо. Они зарабатывают деньги — зачем вождю понадобилось отвлекать их от этого занятия? К тому же в периоды Великой Суши никто не охотится и не воюет. И для того и для другого занятия существуют месяцы, когда идут дожди. В сезоны же Великой Суши племя, наоборот, обычно разбивалось на семьи, каждая из которых как зеницу ока стерегло собственный источник воды Так они и пережидают жару — порознь, потому что легче.

Кстати, именно из–за того, что Великую Сушь приходится пережидать возле маленьких источников воды, большинство мужчин Норби уходят к местным поселенцам на работу объездчиками. Это позволяет увести лишние рты от оставшихся пережидать Великую Сушь семей, от принадлежащих клану скудных запасов воды. Собирать всё племя в сезон Великой Суши выглядело просто безумием. Либо этот сбор означал, что произошло что–то очень недоброе. За неделю отсутствия Шторма на ранчо здесь что–то случилось. И надо выяснить, что именно.

Хостин покинул поместье Куэйда в Пикс восемь дней назад. Ему нужно было осмотреть собственный надел земли и составить карту заявителя для регистрации в Гильдии. Как ветеран вооружённых сил и как землянин, он мог получить двести акров. И он отыскал для себя хороший участок земли на северо–востоке. С одной стороны надела были горы, с другой стороны — река.

В округе никто не слышал ни о походах враждебных племён, ни о каких–либо других бедах. Правда, заставляло задуматься то обстоятельство, что следов Норби или других охотников Хостин тоже ни разу не нашёл на своём пути. Вначале он отнёс это на счёт наступившей Великой Суши. Однако теперь становилось ещё более непонятно: неужели только сухая погода выгнала охотников из тех мест?

«Кротаг — собирает племя — во время Великой Суши?»

Недоверие можно выразить, даже просто шевеля пальцами.

Горгол переминался с ноги на ногу. Он явно не мог говорить откровенно и это обстоятельство мучило его.

«Предстоит большой разговор о магии», — сообщил Горгол.

Хостин пил сванки. Один крохотный намёк надо было увязать с другими. Что такое «разговор о магии»? Горгол сказал непонятное, чтобы ему перестали задавать вопросы, или это настоящая причина сбора Норби? Однако, что бы ни значил ответ Горгола, следует перестать любопытствовать. Вы не можете вести разговор о «магии», и его собственное индейское происхождение утверждало его в принятии необходимости и правоты этого.

«Ты уходишь надолго?»

Пальцы Горгола ответили не сразу. Он явно колебался:

«Не знаю точно», — ответил он наконец.

Хостин силился придумать вопрос, который не заставил бы Горгола молчать, и в то же время ответ на который дал бы землянину чуть больше информации. В это время из дальнего угла раздался писк кома — это устройство для связи с миром имелось на каждой усадьбе, в каждом поместье. Землянин подошёл к пульту и нажал кнопку приёма. Переданная новость не была для него новой. Это было указание всем мужчинам, умеющим ездить на лошадях, немедленно собраться в оговорённом месте. Сообщение передавали уже несколько раз, через определённые промежутки времени. Что–то и впрямь случилось.

«Ты едешь в горы?» — спросил Хостин.

Горгол уже направлялся к выходу с сумкой через плечо. Он остановился и теперь тревога сквозила не только в выражении лица Норби, она читалась в каждом жесте. Казалось, Горгол нехотя выполняет чей–то глупый приказ, но не может не подчиниться.

«Я еду в горы. Все Норби едут туда».

Все Норби, а не только Горгол. Индеец раздражённо присвистнул. Брэду Куэйду были необходимы Норби–объездчики не только здесь, в поместье у Пикс, но и в Большой усадьбе в Бэйсине. И Куэйд отнюдь не единственный владелец ранчо, нанимающий на работу Норби. А если все Норби подались в горы… Такой исход может подорвать не одно арзорское хозяйство.

«Все Норби идут в горы. Тоже для разговора о магии?»

Но почему? Магия — это дело клана, насколько этот предмет знаком Хостину. Он никогда не слышал, чтобы всё племя или вся раса собиралась на общую встречу, посвященную магии со всеми её церемониями. И уж, конечно, такими вещами не занимаются в сезоны Большой Суши. В конце концов, такое сборище не смогут напоить даже речные долины, а ведь Норби собираются в безводных горах!

Однако Горгол повторил:

«Да. Все Норби».

«А дикие племена?»

«Дикие племена тоже идут».

Невероятно! Даже племенные распри оставлены в стороне — а ведь всегда находились драчуны, разжигавшие вражду. И одно дело установить шест мира между несколькими кланами. Но совсем другое, неслыханное дело — ждать, что Норби и Нитра усядутся вместе под шестом мира и будут спокойненько держать боевые стрелы в колчанах.

«Я иду, — Горгол похлопал по сумке. — Лошади в большом коррале. С ними всё в порядке».

«Но ты вернёшься? Ты снова будешь работать объездчиком?»

«Легче предсказать, куда ударит молния».

И Горгол ушёл. Хостин пометался по комнате и улёгся на лежанку. Итак, Горгол не уверен, вернётся ли назад. И что там у Норби значит поговорка про молнию? Это племя считает невидимые тени, выбивающие гром в горах, обладателями божественной мощи. Домом этим богам, распоряжающимся громом и молниями, служат горные вершины северо–востока — так считается у Норби. Предсказать волю богов, то есть, куда упадёт посланная ими молния, могут только боги, но никак не Норби.

Кстати, те же самые горы северо–востока сплошь изрыты пещерами и подземными галереями, которые, возможно, использовала для своих нужд неведомая раса, побывавшая на Арзоре за сотни лет до прилёта землян в эту часть Галактики. Возможно даже, древняя раса сама возвела в скалах эти пещеры и переходы.

Хостин, Логан и Горгол в сопровождении животных — песчаной кошки Сурры и меркота Хинга, случайно обнаружили Пещеру Ста Садов — удивительный ботанический сад в Запечатанных Пещерах. Развалины древнего поселения в долине и сама пещера Ста Садов стали объектом изучения археологов. Вполне вероятно было предположить, что в горах есть и другие Запечатанные Пещеры. И так же было вполне понятным, почему Норби возвели в ранг богов древних космических путешественников, которые выдолбили горы Пикс, только чтобы сохранить свои тайны.

Можно часами рассуждать на эту тему, так и не отыскав ни одного реального подтверждения, решил Хостин. Лучше поспать, пока не спадёт жара, а ближе к вечеру выехать по вызову, полученному из центральной усадьбы. Возможно, этот вызов звучал уже несколько дней, начиная с момента, когда Логан покинул ранчо. Хостин повернулся на бок и приказал себе уснуть.

За годы службы он выработал в себе внутренний будильник. Теперь сознание разбудило его за час до указанного срока. За пределами пещеры стояли душные вечерние сумерки. Но это всё–таки был не столь нестерпимый жар, как днём. Шторм позволил коню выкупаться в реке, прежде чем они вышли на твёрдую дорогу. Ночное время — не для полётов орлиц, но Баку, подчиняясь приказу, поднялась в сияющее звёздами небо.

До центральной усадьбы предстояло ехать три ночи. Два дня между этими ночами придётся укрываться где–нибудь в расщелине, лежа пластом на земле в тени.

К полуночи третьей ночи вдали засияли огни центральной усадьбы. Атомных ламп было необычайно много — и это тоже было знаком тревоги.

У ворот его окликнул подозрительный голос:

— Кто идёт?

Хостин натянул поводья. Жеребец зафыркал на возникшую справа пушистую тень. Вытянув когтистую лапу к ботинкам Шторма, тень материализовалась в Сурру. Землянин спрыгнул к ней, отвечая часовому:

— Это я, Шторм.

Шершавый язычок уже гулял по его рукам, вызывая ответное тепло в сердце. Сурра соскучилась.

Часовой, вышедший из ворот, был вооружён станнером. Он сказал:

— Я отведу твою лошадь. Куэйд ждёт давно, он волновался, что ты задерживаешься.

Хостин пробормотал слова благодарности. Его больше интересовало, кто ещё прибыл сюда. Никого из Норби не было видно. Горгол был прав: они все ушли на зов.

Сурра тёрлась об его ноги мордочкой. Он вошёл в дом. Кошка тоже нервничала. Последний раз он помнил её такой возбуждённой в один из совместных ночных дозоров на службе. Впрочем, Сурра была только возбуждена, но не насторожена.

— …насколько можно судить из рапортов, по всему континенту…

Может быть, Сурру всего лишь развлекало скопление людей. Зато голос Брэда Куэйда был явно встревоженным.