Книга: Повелитель зверей. Повелитель грома
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12

Глава 11

Баку! Шторм представил уходящую ввысь прочную нить, которая приведёт к нему с неба крылатое создание. По–земному времени, почти год назад землянин пробовал дать птице такое же задание. Тогда Баку исполнила его. Сумеет ли Шторм приказать Баку теперь? Сурра нервно топталась рядом, индеец чувствовал, как в ней копится напряжение, как её дикая воля присоединяется к его, усиливая обращенный в небо зов. Затем песчаная кошка почти неслышно заворчала — Шторм не столько расслышал, сколько уловил угрозу извне.
Он поднял голову, глядя в светлеющее небо. Казалось, он звал Баку уже несколько часов, хотя в действительности прошло всего несколько мгновений. Часовой захватчиков был на своём посту, в нише, оглядывая пространство снизу и слева от землянина.
— А–а–ху–у–у–у–у! — этот клич могли испускать большие родственники Сурры, выходя на охоту. Когда–то такой же клич издавали воины пустыни, выступая в поход. У команды Шторма это был боевой сигнал.
Сила удара орла зависит от того, насколько точно подлетела птица к жертве Вообще же удар орла считается одним из самых смертоносных. У часового было только мгновение, чтобы понять, что происходит. В следующее мгновение острые орлиные когти вонзились в чужака, клюв забил по глазам, а мощные хлещущие крылья лишили его слуха.
С одной стороны к нему ринулся Шторм, с другой — Сурра. Землянин первым делом сорвал с врага оружие — теперь оно будет служить безопасности отряда. Затем он оттащил обмякшее тело под укрытие скал — для дальнейшего осмотра. Но враг был настолько изувечен, что теперь его абсолютно невозможно было опознать. Но индейцу и не надо было знать имя, чтобы понять, кто перед ним. Зеленоватый цвет кожи, густая кровь, чужого, нечеловеческого оттенка. Убитый явно был гуманоидом с Ксика. С виду они более схожи с человеком, чем даже Норби, если не обращать внимания на цвет кожи и структуру волос. Но между безволосыми и рогатыми обитателями Арзора и людьми имеется больше душевного родства, чем между людьми и гуманоидами с Ксика. В течение всего конфликта люди терпеливо искали хоть какую–то точку соприкосновения — но так и не нашли ничего такого, что позволило бы сесть за стол переговоров с безрассудными завоевателями. Гуманоиды с Ксика обменивались информацией мысленно. Они освоили человеческую речь и могли объясняться с людьми, но никогда этого не делали. У двух космических народов были разные цели. И драматические неудачи преследовали каждую попытку землян наладить контакт.
Шторм не мог сдержать инстинктивного отвращения, дотрагиваясь до убитого. Это не было чувством боязни прикасаться к мёртвым. Это было продолжением ярости, родившейся ночью, пока Шторм смотрел, как умирают лошади под выстрелами хладнокровных убийц. Шторм и не пытался понять намерения завоевателей. Можно лишь догадываться, какие злобные инстинкты заставляют их совершать злодейства. В результате прошлой войны захватчики уничтожили Землю. И наверняка эта жертва была так же бессмысленна, как бойня, устроенная прошедшей ночью, уже хотя бы потому, что разбросанные по Галактике колонии землян пережили гибель родной планеты и выжили. И здесь, на Арзоре, завоеватели потерпели неудачу. Их пленник был вызволен и находился теперь на пути к безопасности, несмотря на предпринятые попытки уничтожить его.
Горгол дождался, пока путь станет свободным. Он двигался с максимально возможной скоростью, какую только позволяла его ноша. Высокая фигура Норби скособочилась, поддерживая шатающегося незнакомца. Сурра и Баку устремились вперёд, прокладывая путь. На плече Шторма теперь висел бластер, свободной рукой он подхватил незнакомца, помогая Горголу.
В свете дня стало хорошо видно, насколько жестоко пострадал спасённый. Хотя всё же не так ужасно, как пленники, которых Шторм освобождал из концентрационных лагерей Ксиканцев. Это было видно уже по тому, что спасённый шёл на собственных ногах. Когда Шторм подхватил незнакомца, Горгол отпустил ношу и показал жестом:
«Лошади — свободные — неподалёку от нашей тропы. — Они понадобятся — я приведу их». И Горгол скрылся прежде, чем Шторм успел что–либо возразить. Лошади и вправду пригодились бы прямо сейчас. Но чем скорее отряд уберётся из этой проклятой долины, тем лучше. Одному Богу известно, как далеко уже прошли по их следу охотники. Шторм не забывал поглядывать вокруг, чуть сгибаясь под тяжестью спасённого. Впереди на тропе была Сурра. Если Горгол отловит лошадей, она поможет пригнать их. Кроме умения драться, песчаная кошка владела также навыками загонщика скота и сторожа. Баку была в отряде небесным наблюдателем. А Хинг слонялся взад–вперёд, переворачивая плоские камешки в поисках чего–либо ценного.
Ноги Шторма начали подгибаться, дыхание участилось, во рту пересохло. «Устаю, — подумал он, — выбиваюсь из формы. Слишком долго пробыл в Центре». Он принялся размышлять, где бы теперь лучше остановиться. Прежняя стоянка на полосе гальки не годилась, то было слишком открытое место. К тому же спасённого нельзя долго транспортировать. Даже на лошадях, которых, возможно, приведёт Горгол. Значит, место для укрытия нужно искать в долине, которая недавно была затоплена ливнем.
Шторму было известно одно такое место. Пещера, в которой во время ливня его чуть не засыпало вместе с конём. Пещера ему не нравилась. К ней нужно было добираться, держа на восток от полосы гальки. Вода уже наверняка спала и вход не залит. Вода! Шторм провёл сухим языком по запёкшимся губам и приказал себе думать о чём–нибудь другом»
В пещере у них будет достаточно времени для привала. Потом они усадят спасённого на Дождя и сразу же выступят в путь, собрав свои скромные припасы. Теперь попытка Горгола поймать лошадей не казалась Шторму столь безрассудной, как раньше. Удайся она, и им станет намного легче. Хорошо бы несчастные животные не были напуганы настолько, чтобы убежать за пределы досягаемости Горгола, не даться в руки. Испуганные лошади неуправляемые, это в безопасные часы они кроткие.
— Ты… не Норби…
Обращенные к индейцу слова медленно и прерывисто слетали с растрескавшихся губ спасённого. Шторм ошарашенно вскинулся: ведь пока он бессознательно воспринимал груз как неодушевлённую поклажу, о которой нужно проявлять заботу, но которая не имеет собственной воли. Разумное высказывание незнакомца удивило Шторма.
Лицо незнакомца, обращенное к Шторму, было так изранено, исцарапано и залито запёкшейся кровью, что догадаться, каковы настоящие его черты, было невозможно. Землянин не подумал о боевой раскраске на собственном лице, а между тем его тоже невозможно было узнать.
Юноша ответил правду:
— Я — землянин.
В ответ раздался вздох, который мог означать и удивление, и усталость. Незнакомец вытянул слабую руку в направлении покинутой долины:
— А кто… эти?.. Знаешь?
— Ксиканцы! — Шторму не надо было пояснять, кто такие «эти». Он помолчал и добавил нелестную характеристику, данную завоевателям ещё во времена пребывания Шторма в рядах коммандо.
Слова эхом отозвались в ближайших скалах. Вместе с эхом донёсся стук копыт. Но Сурра не подавала сигнала тревоги. Может, это Горгол с добычей? Шторм с незнакомцем прижались к уступу и замерли, выжидая.
Найти хоть какую–то пользу в плетущихся по склону животных смог бы разве что самый неистовый любитель лошадей. На боках сохли клочья пены, головы понурые, глаза гноятся. Но Горгол, гнавший их, победоносно поблескивал белыми рогами в лучах утреннего солнца. Весь его вид показывал, как он гордится своей удачей. Он тихо хлопнул в ладоши и кони замедлили шаг. Но сейчас нечего было и думать грузить на них что–нибудь. И вообще, будет большой радостью, если эти животные продержатся на собственных ногах всё время перехода. Оставив лошадей брести вниз к долине, Горгол подбежал к Шторму помочь тащить незнакомца. Тот поспешил с поздравлениями:
«Твоя охота была удачной».
«Не было времени для охоты. Иначе она была бы — по–настоящему удачной. Горцы Мясоеды большие глупцы. У них осталось всего несколько лошадей, но их никто даже не пытается собрать в табун», — Горгол перестал жестикулировать и взялся поддерживать спасённого.
Так втроём они прошли половину пути к низине. Измученные лошади понуро остановились, не в силах даже отойти с тропы. Дождь, наоборот, был полон сил и с любопытством гарцевал вокруг новеньких лошадок. Красуясь, он рыл передним копытом землю и его густая грива развевалась по ветру.
— Вот это… конь! — спасённый вдруг остановился, повиснув на плечах землянина и Горгола. Его взгляд вполне осмысленно был направлен на Дождя.
Шторм спросил:
— Ты думаешь, что смог бы на нём прокатиться? Извини, дружище, мы пойдём дальше как идём.
— Я бы… попробовал… на нём…
Индеец с Норби осторожно усадили незнакомца на заволновавшегося жеребца. Незнакомец попытался уцепиться за гриву скрюченными пальцами, но удержаться не смог. Увидев, насколько изрезаны эти пальцы, Шторм не смог удержаться от несколько крепких ругательств на двух–трёх галактических наречиях. В ответ послышался слабый смех незнакомца:
— Это, и ещё многое другое, вот кто они, — прошепелявил истерзанный рот. — Они поступили с землянами как последние мерзавцы. Когда–то давно я думал, что я сильный… — он потерял сознание. От неожиданности Шторм не успел подхватить его, и незнакомец завалился с крупа коня. На помощь подоспел Горгол:
«Он ударился».
Землянин и сам видел это.
«За холмом, где похоронены Даготаг и другие, есть пещера в горах», — он указал, в каком направлении надо идти.
Горгол кивнул и они двинулись дальше. Индеец вёл Дождя, а Норби поддерживал слабого незнакомца.
Добравшись до пещеры, Шторм оставил Горгола и незнакомца на попечение Хинга, а сам вернулся за вещами. Там он подозвал Сурру, которая помогла ему перегнать к пещере пойманных лошадей. Из них две были молодыми кобылками, а третий — годовалый жеребец. Дождь вполне справился бы с таким табунчиком, а кобылки, отдохнув, не разбегутся, если рядом с ними окажется красивый жеребец. Тогда отряд сможет добраться далеко и выбрать хорошее место для отдыха
На входе в пещеру его встретил встревоженный Горгол. И сказал такое, что неделю назад потрясло бы Шторма. Теперь же он не почувствовал ничего.
«Эта пещера — это Запечатанная Пещера!» — Горгол схватил Шторма за руку и повёл его вглубь, указывая особые метки на стенах и потолке. То были зарубки, оставленные инструментом. Горгол указывал внутрь, в темноту: «Это тайное место — ход идёт далеко в глубину».
Шторм подумал, а вдруг Норби откажется оставаться здесь? Сам землянин настолько устал, что ему всё было безразлично. Зная, что если он сейчас присядет, то немедленно уснёт мёртвым сном, юноша занялся распаковыванием припасов. Он достал еду и тут его взгляд остановился на незнакомце. Тот, укрытый одеялом, лежал возле стены. Положив голову на свёрток, незнакомец тихо и ровно посапывал. Как ребёнок, заснувший где упал.
Горгол устроил костёр. Шторм попросил его найти воду и вскипятить над пламенем. Разложив медикаменты из аптечки, он взялся за работу. Вначале аккуратно и нежно смыл грязь с лица незнакомца, затем обработал открывшиеся раны. Тот постанывал, но так и не пришёл в себя.
Через полчаса напряжённой работы Шторм удовлетворённо вздохнул. Зная привычки захватчиков с Ксика, он мог утверждать, что с этим пленником обошлись весьма учтиво, его почти не допрашивали. Через несколько дней незнакомец вполне сможет работать руками, страшные порезы на спине зарубцуются, вот только лицо ещё долго будет разукрашено всеми цветами радуги. Но кости целы, а раны не смертельны.
Устроив пациента с максимумом комфорта, юноша спустился к озеру, разделся и вымылся в головы до ног. Вернувшись обратно в лагерь он едва–едва накрылся одеялом, как тут же заснул.
Это был сон чрезвычайно утомлённого человека. Его постоянно мучил какой–то запах, доносившийся из глубин сна. Он бежал по высоким горам, преследуемый кораблём завоевателей. У корабля почему–то были человеческие ноги, а раза два оказывалось, что это не корабль, а Брэд Куэйд. И тогда Шторм проснулся и увидел Горгола, поджаривающего на костре травяных курочек. Разнородная аудитория в лице Сурры, Хинга и проснувшегося незнакомца пристально следила за действиями Горгола. Незнакомец теперь полностью пришёл в себя и сидел, опёршись спиной о седло и коробки с припасами.
Снаружи стояла ночь, но им изнутри была видна только полоска тёмного неба с одинокой звездой. Вход был завален камнями, чтобы преградить путь каждому, у кого нет крыльев, как у Баку. Словно уловив мысли Шторма, Баку зашевелилась на камне неподалёку, с высоты насыпи оглядывая внешний мир.
Однако наибольшее внимание землянина привлёк спасённый. Накануне, занятый обработкой ран, до смерти усталый, Шторм не разглядел его как следует. Но теперь под царапинами и повязками индеец обнаружил нечто, заставившее его невольно вскочить в немом изумлении.
Царапины, порезы, синяки — всё это временное. Из–под этих болячек проглядывали черты, которые Шторм прекрасно знал! Перед ним сидел не просто представитель человеческой расы. Перед ним оказался человек его, Шторма, племени! Очень молодой человек, с которым землянина свела игра случая. В подутьме пещеры на юношу поглядывал индеец племени Дайни, Навахо.
Только глаза у него не были индейскими — голубые, пристальные, они смотрели на Шторма с таким же изумлением. Порезанные губы зашевелились и незнакомец выдавил:
— Ради Семи Громов, скажи, кто ты такой?
— Я — Хостин Шторм, землянин, — безразлично ответил индеец.
Незнакомец поднял руку к собственному лицу, как бы ощупывая себя.
— Ты не поверишь, парень, — заговорил он смущённо, — но мне показалось — ещё когда ты обрабатывал мои раны, — что мы с тобой похожи.
Шторм заговорил на наречии Навахо:
— Так ты из племени Дайни? Как ты попал сюда?
Незнакомец выслушал вопрос и покачал головой:
— Нет, этого языка я не знаю. И я не понимаю, почему мы с тобой похожи почти как близнецы. Как не знаю, зачем ты мне помог выбраться из этого месива. Всех этих загадок хватит, чтобы поверить курильщикам, набивающим свои трубки травой и болтающим, что их сны — самая настоящая реальность.
— Так кто ты такой? — перебил его землянин.
— О, прошу прощения. В этом нет никакого секрета. Я — Логан Куэйд.
Шторм вскочил. Амулет на его груди засверкал в отблесках костра, браслет на руке тоже. Но индейцу не было дела до того, какое впечатление он производит в этот миг. Он не понимал также, какие глубокие чувства отразились на его лице, прежде чем он овладел собой, снова приняв безразличный вид.
— Логан Куэйд, — размеренно повторил он. — Я слыхал о Куэйдах.
Логан спокойно встретил взгляд землянина, который теперь смотрел свысока.
— Ты ведёшь себя точно так же, как многие другие на этой планете. Почти как те, от кого ты спас меня. Кажется, всем не нравятся Куэйды, как и тебе, Шторм. Но скажи, разве когда–нибудь кто–нибудь из Куэйдов обидел тебя чем–то? Я понимаю, почему нас не любят местные поселенцы. Но ты–то, Шторм?
А он быстро реагирует, отметил индеец. Слишком быстро, чтобы чувствовать себя в безопасности рядом с ним. Шторму это открытие не понравилось. Какое–то мгновение он чувствовал себя так, будто дёргает за хвост разозлённого якобыка и не может ни успокоить животное, ни отпустить хвост. Кроме того, юношу точило незнакомое доселе чувство. Будто он чего–то не знает, очень важного, но пока надёжно скрытого от него.
— Ты ошибаешься, Куэйд. Расскажи лучше, как ты попался захватчикам? — Шторм довольно неуклюже попытался сменить тему разговора, и сам разозлился своей неловкости. Но что хуже всего, он был совершенно уверен — Логан чувствует эту его неловкость и тихо посмеивается.
— Меня поймали на приманку, — ответил тот, — причём с величайшей лёгкостью. Наше ранчо расположено к югу от Пикс. Так вот, стадо начало методично убывать. Думарой и ещё несколько владельцев стад всё время кричат про Норби, стоит им пересчитать стадо и увидеть, что одного–двух бычков недостаёт. Но не так давно пропало очень много голов скота и Думарой заявил, что пойдёт на Норби войной. Такие штуки могут привести к общей заварухе. Сейчас у нас почти не осталось разногласий с местными племенами. Но если Думарой и его горячие дружки ввяжутся в войну, вся эта планетка станет горяченьким местечком для каждого, у кого не растут из темени рожки.
Поэтому я, не веря тому, что кричит Думарой, решил разобраться сам, в чём же дело. Только время для этого я выбрал неподходящее. А может быть, наоборот, самое подходящее. Короче, я обнаружил следы большого стада, которое кто–то гнал прямо в горы. А уж там–то стаду совсем нечего делать. Отец всегда говорит, что я долго соображаю. Так вот, я пошёл по следу и шёл, пока на меня не накинули ошейник. Простая история, а я в ней оказался самым большим простаком.
Ну, а потом джентльмены с Ксика подумали: а вдруг я расскажу им что–нибудь важное для их будущего процветания. Многого, о чём они спрашивали, я и вправду не знаю. Они пробовали расшевелить мой непослушный язычок, но в это время кто–то совершил нападение на их корраль с лошадьми и другие постройки. Наверное, они думали, что находятся здесь в полной безопасности, потому что их чрезвычайно потрясла атака, они прямо обслюнявились, когда услышали, что на них кто–то напал. Я же воспользовался тем, что в беседе со мной наступил небольшой перерыв, который оказался очень даже кстати, и скрылся в горах. Там на меня наткнулся Горгол. Остальное тебе известно.
Логан взмахнул перевязанной рукой и добавил уже серьёзнее:
— Тебе неизвестно вот что. Пока мы тут сидим, война уже может начаться. И нам следует поторопиться. Эти проклятые пираты натворят такого между аборигенами и поселенцами, что Норби и люди с величайшей охотой выйдут резать друг другу глотки. Можно только догадываться, что на уме у захватчиков. То ли они хотят стравить поселенцев и Норби из чистой злобы, то ли у них на этот счёт какие–то дальние планы. Но завоеватели собирались организовать большой налёт на поместье возле Пикс. Обычно они маскируются под Норби. А когда совершают налёты на стойбища Норби, маскируются под поселенцев. Я не знаю, слышал ли ты о племени Нитра. На взгляд нормального человека в Нитра нет ничего особенного. Но завоеватели регулярно настраивают Нитра в нужном для них духе, науськивают их на поселенцев. А сами разгоняют по степи стада и оставляют там следы горцев, как будто там побывали Нитра. Они добьются того, что Норби поднимутся на тропу войны, объединившись по всему континенту. И прощай тогда, милый славный мир, — Логан помахал рукой, — прощай, уютная планета. При всех добрых намерениях офицеры Галактической Службы смогут всего лишь вызвать Патруль на подмогу. А тогда начнётся партизанская война, которая растянется на десятилетия. И каждый Норби будет воевать против каждого чужеземца. И может быть, с ними будут заодно не только племена Норби. А так как я отношусь к Норби хорошо, то есть без предубеждения, я хочу остановить эту войну ещё до того, как её развяжут. И если ты захочешь помочь мне в этом, парень, у нас с тобой будет в ближайшее время достаточно работы.
Назад: Глава 10
Дальше: Глава 12