После недолгой поездки в такси я с новой уверенностью вхожу в офис. Все тревоги насчет себя и Роберта я засовываю в задний карман брюк и практически забываю о них. Все идет согласно моему плану, я выбрала оружие и нацелила его на мишень. Я готова вступить в этот день.

Команда прислала личные отчеты. Барбара распечатала их и положила мне на стол. Я вижу, что все хорошо потрудились. Доклады гораздо более полные и тщательные, чем прежде. Наша цель – открыть компанию Роберта для широкой публики, и теперь, когда я детально изучила цифры и стратегии отделов его фирмы, я вижу, как это сделать. Суть моей работы заключается в том, чтобы понять, на чем следует сфокусироваться. Цифр всегда гораздо больше, чем нужно, некоторые задачи не требуют немедленного решения, другие наоборот. Но как только ты разберешься в том, что важно, а что может подождать, когда ты можешь посмотреть на это, надев своеобразные шоры, позволяющие блокировать фоновый шум и сосредоточиться на одном инструменте, который должно настроить, считай, твоя работа практически сделана. И я вижу это сейчас. Я вижу самый лучший маркетинговый план; я вижу путь.

Я вижу путь. Вот она – мантра этого дня.

Первую половину дня я провожу, собирая все сведения в единый отчет, который будет передан Роберту.

В кабинет входит Том. Как обычно, без стука и не дав Барбаре ни единого шанса доложить о его визите. Барбара стоит у него за спиной с выражением отчаяния на лице. Как обычно, я махаю рукой, прощая ее, и она уходит, тихонько прикрыв за собой дверь. Мы остаемся одни.

Он садится напротив меня, внимательно изучая мой наряд. Я одета чуть более консервативно, чем в последнее время. Бежевые брюки из мягкой ткани, короткий блейзер того же оттенка поверх длинной блузки цвета платины. Вокруг шеи стратегически замотан и завязан длинный шелковый шарфик. Незакрытыми остались только кисти рук и лицо. Но я понимаю, что у Тома совсем другое перед глазами. Он видит вчерашнее платье и то, что оно открывало.

Я опускаю глаза, неловко ерзаю в кресле и тут же принимаюсь отчитывать себя за это. Я не желаю, чтобы мне напоминали о той пытке.

– Доклад для Maned Wolf готов? – спрашивает Том.

Я удивленно смотрю на него. Не такого вопроса я ждала.

– Я только что отослала последний вариант своей команде и вам. Через час мы снова встречаемся, чтобы обсудить, кто какую часть будет представлять.

– Он именно этого хочет?

– Кто? – не поняла я. – Роб… я хотела сказать, мистер Дейд? Конечно, он именно этого хочет. Для этого он нас и нанял.

Том приподнимает брови. У меня в ушах звучит незаданный вопрос. Он нас для этого нанял? Или таким образом хотел подобраться к тебе?

Этот молчаливый вопрос заставляет меня припомнить более резкие, высказанные вслух заявления.

Проститутки спят ради денег.

Это слова Аши. Я закрываю глаза и пытаюсь прогнать их из своей головы. Я даже не знала, кто он такой, когда встретила его. Я вела себя неправильно, но мной двигали чисто физические, эмоциональные мотивы, а не выгода.

– Он хочет, чтобы вся команда целиком представляла проект или ты одна?

Распахиваю глаза.

– Я думала, мы собирались притвориться, будто вы не знаете о… о моих отношениях с мистером Дейдом.

– Да… ну, я тут подумал над этим, и, если он попросит меня притвориться, я это непременно сделаю, потому что, в конце концов, его желания стоят на первом месте.

– Вы издеваетесь надо мной?

Том склоняет голову набок; он явно не ожидал подобной реакции.

– Почему я должен издеваться над тобой? Ты мне нравишься, и я тебя уважаю, хотя мое понятие об уважении может отличаться от твоего. Я буду уважать и наркодилера, если тот хорошо справляется со своей работой.

– У вас напрочь отсутствует понятие о морали.

Он беззаботно пожимает плечами:

– Послушай, Роберт – самый крупный из наших клиентов. Я хочу заполучить так много проектов Maned Wolf и так много денег Maned Wolf, сколько мы способны переварить. Я знаю, что для этого мне нужна ты, но еще ты нужна мне, чтобы делать его счастливым.

– Вы всерьез вменяете мне в обязанность трахаться с ним? – поражаюсь я, и не только его беспардонности, но и тому, что ненормативная лексика слишком легко слетает с моих губ.

– Конечно нет, – хихикает Том. – Это было бы… как ты там выражаешься? – Он несколько раз щелкает пальцами, пытаясь припомнить мои слова. – Ах да, аморально. Нет, я не говорю, что ты обязана трахаться с ним. Я говорю, что ты должна продолжать трахаться с ним.

– Вы переходите все границы!

– О чем ты? – Он качает головой; улыбка то появляется на его губах, то исчезает. – Я просто прошу тебя делать то, что ты сама хочешь делать.

– И я буду делать то, что хочу, – просто говорю я. – Но вы не имеете права ожидать этого от меня.

– Серьезно? – Он подается вперед. Я слышу, как сотовый звонит в сумочке, но игнорирую его. – Скажи мне, Кейси, тебе нравится твоя работа?

Я не отвечаю. Он и так знает ответ.

– Ты считаешь, справедливо с моей стороны ожидать, что ты будешь делать ее хорошо?

– Это другое, – надуваюсь я, понимая, что он расставил ловушку.

– Правда? – Он расслаблен, он здесь как рыба в воде. – Тебе нравится твоя работа, и я ожидаю, что ты будешь выполнять ее. Тебе нравится трахаться со своим клиентом? Я ожидаю, что ты будешь продолжать делать и это тоже. Да, могут существовать некие аспекты работы, которые, как ты считаешь, ниже твоего достоинства. Задачи, которые кажутся тебе унизительными. Это природа зверя. Проработай ее.

Ветер меняет направление, а вместе с ним меняется и мое настроение. Предполагалось, что Том стал моим союзником, но, если он переметнется на сторону врага, я пущу ему кровь.

– Разве не вы указали мне на то, что произойдет, узнай мистер Фриланд обо мне и мистере Дейде? – коварно интересуюсь я. – Дейв в курсе, Том. Вам ли это не знать? Вам следовало бы подтолкнуть меня к поискам изящного выхода из романа, чтобы мы могли выйти сухими из воды.

– Кейси, я в любом случае выйду сухим из воды. Если тебя уволят, это будет хреново. Действительно хреново. Ты прекрасный консультант, лучший аналитик из всех у меня имеющихся. Есть шанс, что в следующем году я продвинусь по служебной лестнице, и, если я получу новый пост, ты, скорее всего, сядешь на мое место. Но империи возводятся и рушатся. Короли и королевы низвергаются, им находят замену. Они пользуются другими титулами, носят другие короны, но столь же безжалостны, что и их предшественники. В конце концов, незаменимых людей не бывает.

Я слышу, как в коридоре кто-то смеется, люди ходят туда-сюда.

– Ты угрожаешь мне местом? – спрашиваю я.

– Не глупи. – Том лениво осматривает кабинет. – Я всего лишь хочу сохранить клиента. Уверен, мистер Дейд сообщил тебе, что он беседовал со мной вчера вечером?

– Сообщил.

– Он собирается позаботиться о мистере Фриланде, Дейве, рабочих местах. – Он вновь переводит взгляд на меня. – И если мистер Фриланд станет проблемой мистера Дейда, ну, в конце концов, он ведь всего лишь совладелец. Мистер Дейд нажмет на нужных людей. Ты не расстанешься со своим креслом, пока у нас будет этот клиент, а значит, в твоих интересах делать его счастливым.

Мои пальцы скользят по гладкой поверхности стола. Для меня он так же важен, как трон для короля. Я заслужила его. Дейв обеспечил мне собеседование, а не работу. Я заслуживаю контракта, который предоставил мне Роберт, даже если в тот момент он не знал этого.

– Мы с мистером Дейдом говорили об этом, – поясняю я. – Он не станет ни о ком заботиться. Я сама сделаю это. Это мой бой, и я выйду на схватку одна.

На лице Тома не дрогнул ни один мускул, выражение не изменилось. Разочарование угадывается только в том, как он сжал ручку кресла, аж пальцы побелели.

– Это нельзя назвать мудрым выбором, Кейси.

– Это мой выбор. Сегодня вечером я встречаюсь с Дейвом. К завтрашнему утру он больше не будет проблемой. У Фриланда не останется повода набрасываться на меня. Все будет кончено.

– А если твой план не сработает?

Я упрямо поджимаю губы. Этот сценарий я даже не рассматриваю.

– Ага, плана «Б» не существует? Ну, тогда мы воспользуемся моим: если тебе не удастся взять ситуацию под контроль, мы позволим мистеру Дейду сделать это.

– Как? Скажем совету директоров, что они должны держать меня, пока он от меня не устанет?

– Если нужно, то да. Но не волнуйся, Кейси. Сомневаюсь, что мужчина в здравом уме и твердой памяти способен так легко устать от тебя.

– Поверить не могу!

– Правда? – Он хмурится. – Ты же сама заварила эту кашу. И она удалась на славу. Мы все будем немного богаче из-за твоих талантов… из-за всех твоих талантов.

Я снова не отвечаю, только вздыхаю.

– Послушай, – говорит он, начиная раздражаться. – Мне все равно, как ты собираешься с этим справиться, просто справься, и все. Но давай посмотрим правде в глаза – ты стоишь у руля, потому что мистер Дейд позволил тебе это. У этого парня все козыри на руках. Что возвращает нас к моему изначальному вопросу. Он хочет, чтобы проект представила вся команда, или предпочел бы услышать его от тебя лично во всех интимных подробностях? Потому что, клянусь Богом, Кейси, если тебе придется делать доклад в стрингах и бюстгальтере, виляя задницей у шеста, вынимай карточку нашей компании и заказывай белье от Frederick’s Hollywood.

– Вон из моего кабинета!

– Нет.

Я откидываюсь в своем кресле.

– Хотите сделать мистера Дейда счастливым? Отлично. Насколько счастлив, по-вашему, он будет, когда услышит, как вы меня здесь унижаете?

Его ухмылочка возвращается на место.

– Узнаю мою девочку. Вот теперь ты рассуждаешь как безжалостная бизнес-леди, которую я знаю и люблю. – Он встает. – Для протокола – я не хочу тебя расстраивать. Я хочу, чтобы ты была счастлива, богата и доступна… для мистера Дейда. Я тоже буду держать с ним связь, но ты всегда будешь главной точкой соприкосновения…

– Это такой каламбур? – огрызаюсь я.

Том удивленно моргает, потом безудержно хохочет, словно Санта-Клаус навеселе.

– Господи, мы все стали параноиками! – восклицает он, когда смех перешел в хихиканье. – Точка соприкосновения – уверен, мистер Дейд будет тобой доволен.

Он качает головой и разворачивается к выходу, все еще веселясь.

– Если вы считаете, что мы с вами одного поля ягоды, то это не так.

Том резко разворачивается и ждет продолжения.

– Я допустила ошибку. Вступила в связь с посторонним, когда встречалась с другим мужчиной. Это было неправильно.

– Я уже говорил, что не виню тебя за это…

– Но вам следовало бы, – возражаю я. – Единственная причина, почему вы этого не делаете, – у вас нет ни чести, ни совести. Нет понятия о добре и зле. Вы – распутный нарцисс, который, возможно, покупает любовь по каталогу Крейга. Я оступилась. Вы же давно упали на дно.

Том ждет удара. Его самообладанию мог бы позавидовать любой игрок в покер, если бы не напрягшиеся желваки. Но вот он пожимает плечами с вымученной беззаботностью:

– Я позвоню мистеру Дейду и узнаю, в каком виде он желает получить отчет.

Он берется за ручку двери.

– Том! – зову я его, и он оборачивается. – Не надо звонить ему. До сих пор я прекрасно справлялась с этим делом. И руководители Maned Wolf доверяют мне. Не унижайте всю команду своим вмешательством.

Я складываю руки на груди, демонстрируя упрямство. В глазах Тома загорается огонек, только я не знаю, что он означает. В итоге он кивает:

– Отлично, поступай как считаешь нужным. Как я уже сказал, просто продолжай делать его счастливым. Если я узнаю от него, что ты не справляешься, жди беды. И не от меня, а от вышестоящих. – Улыбка Тома стала жесткой. Моя выходка достигла цели. – И я советую тебе перестать складывать руки на груди, – добавляет он.

– Прошу прощения?

– Это напоминает мне о том, как ты сложила руки на груди в кухне Дейва. Ты ведь помнишь, да? Когда пыталась скрыть, как напряглись твои соски, но вместо этого показала мне свою… точку соприкосновения.

Мое лицо вспыхивает. Я понимаю, чего он добивается. Он зол. Он хочет вогнать меня в краску, чтобы я перестала быть праведницей.

Но еще он не желает больше терять свое драгоценное время. Он просто разворачивается и уходит.

Я расслабляюсь и пытаюсь стереть из памяти последние несколько минут разговора. Том не прав. У Роберта не все козыри на руках, и я действительно расправлюсь с Дейвом после работы.

Но теперь Дейв – лишь один из моих врагов. Война развязала руки террористам, и, как бы я ни бодрилась сегодня утром, у меня недостаточно оружия, чтобы сразиться со всеми разом.