Когда я просыпаюсь, он сидит рядом со мной на кровати и смотрит на меня. Я медленно вспоминаю, где я. На мне снова его рубашка. Я чувствую его руку на своем бедре, и только тонкая простыня отделяет нас друг от друга.

– Тебе не обязательно уходить, – произносит он.

Я не очень понимаю, что он имеет в виду. Говорит ли он о конкретном месте или о чем-то большем, о нас как едином целом?

Но он быстро опускает меня на землю, поясняя свое предложение:

– Сегодня ты можешь поработать отсюда. Ты им не нужна в офисе. Я поговорю с Лавом, может, с Фриландом…

– Я не могу позволить тебе это, – возражаю я.

Он предвидит мой ответ. Это угадывается по голосу, в котором теплится лишь слабая надежда, как звуки скрипок едва пробиваются сквозь тяжелые басы духовых инструментов.

– Я уже сказал вчера, что не буду сидеть в сторонке и смотреть, как ты делаешь из себя жертву. Я не так живу.

Я молчу, раздумывая над его фразой. Он не так живет. Что-то кроется за этими словами… вот только что?

– Я могу победить, – отмахиваюсь я от ненужных размышлений. – Я сильнее Дейва. И умнее. Я могу выиграть бой.

– Нет, если будешь играть по старым правилам.

Я беспокойно ерзаю в кровати, простыня опускается до талии.

– Ты не веришь в правила? – Я думаю о сестре, вспоминаю, как она танцует на столе, сбрасывая с себя одежду, как она отвергла все прочие социальные условности и ограничения.

Роберт улыбается; сверкает глазами в сторону окна – двери для неясного утреннего света.

– Существует много старинных пословиц о победе. Трофеи достаются победителям, история пишется победителями и так далее. Но у победителей есть лишь один реальный приз. Победитель устанавливает правила. Я верю в правила, Кейси. Я верю в них потому, что в моем мире я являюсь победителем. Мне и устанавливать правила. Я не играю по правилам других людей.

Этого высокомерного заявления вполне достаточно, чтобы я окончательно проснулась. Я смотрю на него незамутненным взглядом. Каково это – быть поистине сильным игроком? Я этого не знаю, и Дейв этого не знает. У меня ушло полтора дня на то, чтобы понять, как вырваться из цепкой хватки Дейва. Сегодня, в 17:45, я надеюсь взять ситуацию под контроль. С Ашей дело обстоит сложнее, она не будет тратить время даром, она наточит нож и ударит, стоит мне немного расслабиться и повернуться к ней спиной. Но Роберт Дейд не таков. Он властвует над миром непонятным мне образом, и мне приходит в голову, что, если я уступлю своим чувствам к нему так, как он этого хочет, он обретет власть и надо мной. Опасность заключается в том, что я могу не захотеть избавляться от власти Роберта.

И я потеряю себя.

Как, например, сейчас. Видишь, как он на тебя смотрит? Как ягуар на свою самку. Не произнося ни звука, он рычит, призывая меня. Много ли потребуется, чтобы я забыла о своих протестах? Чтобы рискнула всем ради него?

Атмосфера в комнате меняется. Он берется за простынь и стаскивает ее. Под ней только я, в его рубашке, волосы разметались по подушке. Я чувствую его отчаяние, смешанное со страстью. Чудовищный коктейль.

Я сажусь и отодвигаюсь от него.

– Мне нужно съездить домой и переодеться. Отвезешь меня или вызвать такси?

В воздухе появляется напряжение. Его губы искривляются в улыбке.

– Я сам справлюсь.

Он встает и выходит из спальни. Он тренирует самоконтроль, пытаясь не контролировать меня. Но как долго он сможет удержаться?

Час спустя мы заезжаем в мой двор. Машины здесь нет. Она на парковке под офисным зданием, в котором я работаю. Но это неудобство я переживу. Я не хочу, чтобы люди видели, как он подвозит меня на работу. Я сделаю все по-своему. Ведь сумела же я разработать военную тактику.

Я поворачиваюсь к Роберту и в нерешительности, и с надеждой:

– У меня есть план… я уже начала приводить его в действие.

– Это хорошо, – одобряет он, даже не выслушав деталей.

– Для того чтобы он сработал, мне нужно твое присутствие. Мне нужно, чтобы ты приехал в этот ресторан. – Я вынимаю одну из своих визиток и пишу на ней адрес и название заведения. – Я встречаюсь там с Дейвом после работы.

Его улыбка становится шире.

– Ты хочешь, чтобы я пришел?

– Да, – киваю я, – около шести. К тому времени мы с Дейвом уже займем столик. Я хочу, чтобы ты подошел, поздоровался с нами, затем выбрал столик и сел. Не важно где.

– Хочешь, чтобы я стал незаметным? – с иронией спрашивает он.

Уверена, Роберт никогда в жизни не был незаметным.

– Нет, я просто хочу, чтобы ты был рядом, но за другим столиком. Мы долго не задержимся. Я уйду минут через пятнадцать после твоего появления, одна. Я просто хочу, чтобы Дейв знал: ты пришел в качестве… в качестве прикрытия.

Предполагаемая угроза.

Роберт кивает, быстро улавливая мою идею.

– Я буду там в шесть. Но, Кейси, если он хотя бы голос на тебя повысит, я не останусь за своим столиком. Ему придется иметь дело со мной. И это ничем хорошим для него не кончится.

Я колеблюсь. В устах любого другого мужчины это заявление означало бы только одно – физическое насилие, погром, вроде пьяной драки в салуне.

Но думаю, Роберт не это имеет в виду. Я горю желанием выиграть войну с Дейвом, но не собираюсь уничтожать его. Я хочу, чтобы он построил свою жизнь заново, без меня. Победителю гораздо проще, когда побежденный не загнан в угол и видит выход из ситуации.

Но если в дело вмешается Роберт, если он все сделает так, как привык, у Дейва не останется ни одного шанса. Роберт не рыцарь, и он не будет следовать джентльменским правилам. Он бьется, как колонист, под корень истребляя тех, кто занимает территорию, на которую он положил глаз. Если я выиграю войну сама, Дейв потеряет меня. Если Роберт бросится мне помогать, Дейв потеряет все.

– Он не повысит на меня голос, – уверяю его я. – Если он увидит тебя там, этого будет вполне достаточно.

Роберт кивает, и я беру его за руку и целую в ладонь.

– Спасибо!

Он окидывает взглядом мое лицо, волосы, шею… меня начинает охватывать волнение от мысли, куда это может привести. У меня нет времени на любовные игры, и все же глубоко в душе я знаю: если он начнет настаивать, если попытается взять меня прямо здесь, в его машине, перед моим домом, на глазах у друзей и соседей, я не стану возражать, хотя часть меня желала бы воспротивиться.

Это пугает меня, и все же эта мысль волнует кровь. Почему так? Как я могу с таким жаром биться за свою свободу, чтобы только вновь попасть в плен?

– Иди в дом и переоденься, – говорит он, наклоняясь и целуя меня в губы. Через мгновение он отрывается от меня. – Увидимся сегодня в шесть вечера.

Я чувствую, как он смотрит мне вслед, когда я иду к входу, слышу звук отъезжающей машины, когда закрываю за собой дверь.

Поднимаясь по лестнице, я вспоминаю лекции по философии. Наш профессор обожал одну цитату из Лао-цзы:

Управление другими – это сила. Управление собой – это власть.

Часть меня очень переживает из-за того, что у Роберта Дейда есть сила забрать мою власть.