СТРАХ
На следующий день Инна на работу не пошла. Ей казалось, что стоит выйти на улицу, как первый же встречный укажет на нее пальцем: «воровка»...
Она забилась в угол дивана и оцепенело просидела много часов, тревожно прислушиваясь к шорохам за окнами, вздрагивая от каждого шага на лестничной площадке, — ожидала каждую минуту, что за нею придут. Раздастся звонок, она, по-старушечьи согнувшись, побредет через комнату, откроет дверь, потом ей скажут: «Собирайтесь...»
Несколько раз звонил телефон, она знала, что это Роман, но не было сил снять трубку. Да и что она могла ему сказать?
Входной звонок прозвенел громко и настойчиво тогда, когда наступил вечер. «Ну вот...» — сказала себе Инна, тяжело поднялась и пошла открывать.
Это пришел Князь. Он явно был испуган, с него слетел лоск.
— Выпить у тебя найдется? — спросил незнакомым, севшим голосом.
Инна поставила перед ним бутылку коньяка, рюмку, хотела пойти на кухню за закуской.
— Не надо, — тускло сказал Князь, выпил, сразу же налил себе вторую.
Инна не решалась спросить его, как все произошло там, на Оборонной. Но если Князь пришел, подумалось, значит, они все-таки не только вошли в профессорскую квартиру, но и вышли из нее...
— Был у тебя вчера твой друг сердечный? — спросил Князь.
— Ты же знаешь, что был, — тихо ответила Инна. — А вы... вы...
— Не трепись про это... — злобно прошипел Князь. — Не твоего ума это дело! Забудь...
— Значит... — начала догадываться Инна.
— Слушай, ты-ы, — процедил Князь, — считай, что ничего не было! И даже в дурном сне не проговорись — придавим. Это-то тебе ясно?
— Да, — тихо ответила Инна. — Я уже все забыла...
Она понимала, что Князь впустую, чтобы только попугать, угрожать не станет. И ей было страшно. Собрав все силы, она постаралась спросить как можно спокойнее:
— Но сказать, что там приключилось, ты можешь? — И совсем тихо, почти шепотом, задала еще один вопрос: — Роман жив?
— Жив-здоров твой Ромик, не нервничай. Ему крупно повезло...
Князь налил себе еще рюмку.
— Заложил нас этот гаденыш, Мушкет. Мы еще не знаем, как и что он сделал, но факт — от квартиры увел, а сам смылся. Его Хозяин по всему городу сегодня ищет.
Значит, Мишель Мушкет, к которому она, Инна, всегда относилась с презрительным равнодушием, выбрал себе такую вот дорогу...
— Найдет его Хозяин? — спросила она Князя.
— Достанет из-под земли, — уверенно, ответил тот. — И тогда заказывай венок.
Инна поняла, что имеет в виду Князь, и сжалась от страха на своем диванчике.
Коньяк приободрил Артема, он поудобнее развалился в кресле, бросил на Инну изучающий, цепкий взгляд.
— Это я тебе специально говорю, чтобы не кинулась доносить. Два человека знают, что было задумано: ты и Мушкет. Кроме нас, конечно. Мишку найдет Хозяин... А с тобой... С тобой решили пока повременить. Если все рассеется-развеется, еще поработаем вместе.
— И ты об этом думаешь в такие минуты? — ужаснулась Инна. — У тебя что, не сердце — камень? Может быть, именно сейчас Мишка кровью обливается в каком-нибудь тупике? Мы же все знаем друг друга...
— Сам намылил себе веревку, — безжалостно ответил Князь. — И не наше с тобой это дело, Хозяин и Мушкет — братья, поняла?
В комнате стало совсем темно. Вечер растекался по городу быстро и плотно. Инна хотела зажечь свет, Князь не разрешил, сказал, что лучше посидеть-поговорить так, в сумерках. Инна понимала, что он боится городского шума, шагов, будущего, которое ничего, кроме краха, принести не могло. Боится Князь и не хочет, чтобы Инна увидела панический этот страх в его глазах. Но его выдавал голос.
— Вот еще что, — будто только что. вспомнил Князь. — Хозяин велел передать, что должок с тебя списывает. Мол, не твоя вина, что сорвалось, ты свою работу проделала.
— Покупает, чтобы молчала? — догадалась Инна. — Мне ведь и так податься некуда, затянули петлю...
— Тебя покупать нет надобности, — недобро ответил Князь, — ты давно наша с потрохами. Знаешь баечку про птичку, у которой коготки увязли?
— Безжалостный ты, Артем, — безнадежно произнесла Инна.
Она ясно видела, что не отвертеться ей от этой шайки: железными канатами они ее к себе припутали, заставили все предать — и Романа, и себя, и свою любовь.
Время тянулось медленно, оно, казалось, остановилось, заблудилось в темноте. Когда был сделан первый шаг к пропасти? Нет, не тогда, конечно, когда влезла в долги к Князю... Когда же? И ничего нельзя вернуть, жизнь по своему мудра и жестока, она знает, что не прощается. Да, долг был: не рублевый, не мелочовый, такой, который ей теперь никакими деньгами не оплатить.
Об этом думала Инна с глухой, бьющей по сердцу тоской.
— Я боюсь, Артем, — сказала она.
Артем молчал в темноте, и Инне вдруг представилось, как он поднимается, идет к ней своей упругой кошачьей походкой, заносит руку с ножом... Она отшатнулась, чтобы не закричать, зажала себе рот ладонью.
— Чего шарахаешься, дура? — даже удивился Князь. — В руке у него была рюмка с коньяком.
— Я же сказала, мне так страшно никогда еще не было.
— Думаешь, мне сладко? Может, меня уже сейчас ищут, тебе лучше совсем не знать почему. Но если поймают, я тебя не пощажу, понятно? Ты и я, мы вдвоем, парой работали, понятно? Ты наводила, а я хотел квартирку прибрать... Никакого Хозяина нет и не было... Поэтому в твоих интересах, чтобы я не задымился и не пришлось мне выступать с чистосердечным признанием.
— Может, уедем отсюда в другой город? — робко предложила Инна. — Так, чтобы следы затерялись. И тогда не будет никакого Хозяина, и вдруг нам повезет — затеряемся, просто исчезнем...
Это казалось ей спасением.
— Нет, кралечка, — покачал головой Артем. — Так не бывает. Если докопаются, нам никуда не деться. А пока причин для паники нет. Хозяин братика отыщет, а других свидетелей...
Инна теперь была твердо уверена, что вчера случилось еще что-то, о чем она не знает.
Князь бесшумно прошагал к окну, выглянул во двор. «Смотрит, не приехали ли за нами, — догадалась Инна. — Было, значит, что-то очень серьезное, если Князь так боится». Она подумала о том, что отныне всегда будет оглядываться, осматриваться, ждать неминуемого, неотвратимого — сможет ли она вынести такую жизнь?
— Жарков ни о чем не догадывается? — спросил Князь.
— Нет, конечно. Какие у него могут быть подозрения? Он мне верит...
Она хотела добавить, что это ужасно — предать человека, который тебе верит и любит тебя, но сдержалась. С Князем даже сейчас нельзя быть откровенной, он все поймет по-своему, вывернет наизнанку, как вывернул, изломал всю ее жизнь. А Роман и Лина пришли вчера с огромным букетом цветов. У Романа было хорошее настроение, он очень хотел, чтобы она, Инна, понравилась его сестре. «Не сияй так, — даже упрекнула его шепотом Инна, — твоя сестра и так обо всем догадывается». Лина, по-доброму поглядывая на оживленного брата, иронизировала, но в меру.
Инна смеялась вместе с Романом над ее шуточками, а сама видела дом на Оборонной, Князя и Сеню, поднимающихся в лифте. Вот они входят в квартиру Жарковых, укладывают в картонные коробки все ценное. С коробками придумал Хозяин. «Не берите чемоданы, — вразумлял он, — с ними просто могут засечь... А так — кто в картонки ценности кладет?»
Вот входят Князь и Сеня в чужую квартиру...
У Инны жаром обдало сердце, и она готова была уже все сказать Роману, вымолить у него прощение. Но вспомнился холодный, рыбий взгляд Хозяина, его жилистая рука с короткими пальцами. Еще она представила себя на скамье подсудимых, за барьером, а рядом все тот же Хозяин и еще Князь, Сеня...
Это были минуты, когда еще что-то можно было исправить, не все, пусть немногое... Но они ушли, уплыли. «Хочу жить... Хочу жить...» — словно заклинание, шептала Инна, старательно улыбаясь Роману и его сестре.
Потом они ушли, в ее квартиру забрел страх и с той поры не покидал ее.
— Вспоминается милый друг? — вырвал ее из короткого забытья голос Артема.
— Не бей меня, Князь, — умоляюще попросила Инна. — От меня уже и так ничего не осталось...
— Не скромничай, — ерничал Князь. — Ты еще курочка хоть куда!
— Перестань! — крикнула Инна.
Она поняла, что Князь пьян, коньяком залил тот же страх, что сковывал и ее.
— Лучше посоветуй, как быть с Романом.
— А чего? — вроде бы наивно спросил Князь. — Развлекайся. Бог даст, когда-нибудь все-таки доберемся до той квартирки...
— Так не пойдет, — отрезала Инна. — От той проклятой квартирки следы ко мне и к тебе ведут.
— В этом ты права... — признал Князь.
— Представь себе, что, встречаясь с ним, я вдруг потеряю контроль над собой и выложу все. Ты, великий психолог, супермен доморощенный, можешь себе это представить? Ведь я не из железа!
— Звони ему, — решительно приказал Князь, — и скажи, что ты его обманывала, у тебя есть парень, за которого ты выходишь замуж.
— Не смогу, — всхлипнула Инна.
— Включай свет! — потребовал Артем.
Инна щелкнула выключателем и сразу увидела, как сдал, опустился всего за сутки Князь, как лихорадочно блестят у него глаза и трясутся руки.
Князь сам набрал номер телефона Романа, передал ей трубку и загнанно, прерывисто дышал ей в спину, пока Инна вяло говорила все, что он велел.
Обрывались последние нити.
И потянулись дни, для нее невыносимо тяжелые, когда все теряло смысл и даже подленькая надежда, что никто ничего не узнает, покинула ее.
