ГОНКА С ПРЕПЯТСТВИЯМИ
И все-таки эти месяцы были, и они учили жить. Одних — жить правильно, других — неверно. И когда пришло время выбора, каждый потянулся туда, куда его тянет...
...Они долго петляли по улицам — Инна не знала даже их названий, на этой окраине она была впервые. Привез их сюда Сеня Губа, подхватил на Оборонной, лихо развернулся и прилип к рулю. Князь сидел рядом с ним, Инне указали на заднее сиденье, она там сжалась в комок, было страшно. Что-то они затевали, Князь, Сеня и другие. Артем любил таинственность, и сейчас постарался, чтобы Инна испугалась еще до того, как действительно начнется серьезное.
— Куда вы меня транспортируете? — спросила она.
— Скоро увидишь.
...Князь позвонил и не попросил — приказал, чтобы она немедленно шла к углу Оборонной, там, где стоит ларек «Союзпечати». Инна возражала — не причесана, никуда не собираюсь, дел много. «Давай топай! — прикрикнул Князь. — Тебя ожидает интересная встреча».
Потом началась эта гонка по окраине. Наконец Сеня пробормотал: «Здесь», и машина остановилась на углу двух пустынных улочек. Инна увидела, как красиво, словно на картине, свесились через забор ветви яблонь, в палисадниках цветут астры. «Куда они все-таки меня завезли?» — подумала снова с тревогой.
— Идет... — тихо проговорил Князь.
К такси направлялся невысокий плотный человек в стандартном синем плаще. Он потянул на себя дверцу машины и по-свойски сказал Инне: «Подвинься, девушка».
«Ну вот, — подумал Инна, — теперь мне не выкрутиться. Хорошо, если живой отпустят... Этот подонок Князь на все способен».
— Да не бойся, не дрожи, — успокаивающе проговорил мужчина, удобно устроившийся рядом с нею.
— Я не боюсь.
— Вижу, ишь ты, побелела вся. Ну, не будем ходить вокруг да около, сразу и приступим.
Инна в страхе забилась в угол, машинально натянула платье на колени. Услышала смешок.
— Успокойся, никто тебя насильничать не будет, не за тех принимаешь... Князь! — позвал незнакомец требовательно.
Артем смотрел в лобовое стекло прямо перед собой — не оборачиваясь. Инна видела его затылок, большие обвислые уши, и у нее было гадко на душе.
— Да, — откликнулся Артем.
— Дай ей хлебнуть, чтобы шарики закрутились-завертелись, а то девка совсем очумела. Есть что-нибудь?
— Коньячок имеется, — угодливо сказал Сеня и сунул руку куда-то под сиденье.
— Не надо. — Инна с трудом приходила в себя.
— Как хочешь, — равнодушно ответил мужчина. Он недолго помолчал, потом сказал, словно камень бросил: — Я — Хозяин. Слышала про такого?
Инна кивнула. Она уже догадалась, кто этот тип с глубоко запавшими глазами и неторопливыми, будто в замедленном кино, движениями, узкой щелью рта и хрипловатым баском.
— А раз слышала, то и говорить будем просто. За тобой должок. Сколько?
— Не знаю. — Инна собралась с духом. Сейчас, сообразила она, ничего не грозило, значит, появилась возможность осмотреться, прикинуть, что к чему.
— Напрасно-о ты так, — растягивая буквы, чуть покровительственно сказал Хозяин. — Деньги, они счет любят.
— Князь считает.
— А вдруг обманет?
— Вот что, — Инна бросила на Хозяина злой взгляд, — давайте к делу.
И испугалась своей резкости.
— Мы о деле и говорим. Ты не Артему должна, откуда у него, вьюноши, такие деньги? Ты мне их отдай, поняла? И я тебе скажу, сколько. Поняла?
Это «поняла» звучало, как удары плетью.
— Нет, — ответила Инна. Вспышка злости растаяла, улетучилась, и снова подступила растерянность.
— А чего не понимать? Князь работал на меня и из моих доходов тебя кредитовал. Я ему сказал как-то: «Передай девушке, пусть отдает монеты», а он говорит, мол, нет у нее.
— Так я ж ему еще раньше... — пролепетала Инна.
— Должна была, хочешь сказать? — ухмыльнулся Хозяин. — Я у него твои долги перекупил. Вместе с тобой. И теперь твой должок мне. Нуждался наш Князь, поистратился, молодой еще, любит пошиковать. Предложил он кое-чего из тех шмоток, которые вы кличете «фирменными». Только зачем они мне? Я ему и сказал: «Продай, Князь, из своей челяди мне червовую дамочку, которая у тебя на побегушках». Князь уступил, я ему долги простил. Поняла?
Он говорил рассудительно, словно обычную житейскую историю рассказывал. Голос был хрипловатый, и сам он в своем замызганном синем плаще был невзрачным, неприметным.
— Дикость какая-то! — не поверила Инна. То, что она слышала, выходило за пределы разумного. Какой-то тип захотел и купил ее? А Артем продал?
— Не дикость, а суровая проза жизни! — В местах, не столь отдаленных, у собеседника Инны было навалом свободного времени для чтения, и кое-какие фразы запомнились.
— И вы теперь хозяин и для меня? — тоскливо спросила Инна.
— Конечно, — услышала она уверенное. — И попробуй только брыкаться! Ты в нашей конюшне новая лошадка, порядки еще не усвоила, поэтому на первых порах мы плетей не пожалеем. Поняла?
— И чего же вы от меня хотите?
— У Князя ты отрабатывала, у меня будешь работать. Долги я тебе спишу сразу все — мелочиться тут нечего, невелики деньги, две-три тысячи. И платить буду по совести, долю от того, что всем перепадет. Я к тебе долго присматривался — в некоторых делах можешь подсобить.
— Нет! — закричала Инна. Панический страх подступил под сердце, и ей показалось, что она сейчас умрет, так все было нелепо и страшно.
— Поначалу все взбрыкивают. А потом ничего, привыкают.
Хозяин достал из кармана листок бумаги с каким-то рисунком.
— Смотри, это план профессорской квартиры, сделанный с твоих слов. Поняла? С твоих! Крестиками обозначено, где чего лежит ценное. Тоже ты про это рассказывала Князю...
— Подождите, — прервала его Инна, — пусть эти, — она показала на Сеню и Артема, — уйдут.
— А чего! Пусть уходят, вдвоем и обсудим. Где не нужны свидетели, там они не нужны.
Сеня и Артем нехотя вылезли из машины.
Хозяин, или как его там звать, достал пачку «Беломора», протянул Инне.
— Папиросы не курю, — отказалась она.
— А напрасно, — рассудительно заметил Хозяин. — «Беломор» — папиросочки с воспоминаниями. Как о них мечталось там, где и махры не добудешь! Бывало, закроешь глаза и видишь колечки дыма ароматного. Впрочем, с чего это я разболтался? Видно, и впрямь красивые бабенки влияют на нашего брата, мужика. А ты красивая...
— Вот и воспользуйтесь. — Было не очень понятно, сказала это Инна всерьез или пошутила с затаенной злостью.
— Э нет, кралечка червовая, не о забавах речь пойдет, о деле.
Десятник, а это был он, с нажимом произнес последнее слово. Он долго подбирался к нему, этому «делу». Были и раньше кое-какие возможности, но все не то, мелочь, не стоило мозги напрягать. А потом подсказали верные люди — обрати внимание, клад под ногами, иди и бери. Присмотрелся — и в самом деле... Князь еще вовремя подвернулся, заарканил эту дурочку долгами. Уверенности не было, что она сломается, но вот получилось...
— И чего это вас всех одинаково зовут? — вдруг спросила Инна.
— Кого вас?
— Таких, как вы: Хозяин.,,
— Не я придумал, — ухмыльнулся Десятник. — А идет, наверное, от жизни — некоторые людишки всегда хотят иметь Хозяина, за его спиной чувствуют себя надежнее.
Он смял папиросу, выбросил ее в окошко.
— Ну как? — буднично спросил Десятник. — Будем брать профессорскую квартирку?
— Ох! — вскрикнула Инна. — Вы что задумали? Я сейчас...
Десятник больно сжал ее руку.
— Сиди и не вертись, поняла? Ты нас навела на эту квартиру, ты! По твоим словам мы знаем, что там есть, как туда зайти-выйти. А квартирка богатая! Понимающие люди говорят, что одни старые книги тянут на десятки тысяч. И еще картины, камушки разные, у мадам профессорши кое-что имеется.
— Никогда! — Инне казалось, что она произнесла это твердо, но голос ее был жалобным и еле слышным.
— Ты это брось! — даже не повысил тон Десятник. — Наша ты, уже увязла, поняла? На квартиру навела — сказал тебе... А спекуляцией кто занимался, кто пакетики-свертки носил? Я, да? Или ты? Раз пошла по этой дорожке — топай до конца, а начнешь вертеть-крутить — сама знаешь... Поняла?!
«А если внезапно открыть дверь, — подумала Инна, — и...» Она еще не до конца додумала эту мысль, а рука уже нашарила ручку, потянула вниз. Инна выпрыгнула из машины и побежала по пустынной улице. Бежала она на высоких каблуках нелепо, полы плащика путали ноги. Сеня легко догнал ее, ловко ударил ногой по каблуку, Инна взмахнула руками, словно раненая птица, повалилась на тротуар. Она вскрикнула от боли и сжалась, ожидая удара ногой. «Вставай, — сказал Сеня, — и в машину, быстро! А то сейчас я тебе твои музыкальные пальчики сломаю...» Он занес ботинок над рукой Инны.
— Нехорошо бегать! — Десятник как сидел в машине, так и сидел — сумрачный, уверенный в себе.
Инна, сломленная окончательно, тихо и покорно заползла в машину, Сеня и Князь курили неподалеку, о чем-то оживленно заговорили, посмеиваясь.
— Мы могли бы и без тебя обойтись, — как ни в чем не бывало продолжал Десятник, — ты уже и так свою часть работы сделала. Но это нам не с руки. Пока в настоящем деле не поучаствуешь, доверия тебе не будет. Потому и пойдешь вместе с ними в квартиру. А кому идти, как не тебе, ты все там знаешь...
— Не пойду! — Инна тряслась в истерике.
— Ничего, сходишь! Вот вместе с ним. — Десятник показал на Князя. — И еще с одним знакомым тебе хлопчиком. А Сеня подождет внизу. На другой машине, конечно, не на такси же...
У них все было продумано, обдумано и даже время назначено. Это, по расчетам Десятника, должно было произойти завтра днем, в одиннадцать. Инна сообразила: в квартире Жарковых в такое время никого не бывает — Лина в школе, Роман на заводе или в ПТУ.
— Значит, я стану воровкой, — тихо проговорила Инна.
— А это как знаешь, так и называй себя. — Десятник был настолько убежден в своей власти над Инной, что больше не считал нужным ни угрожать, ни запугивать, ни уговаривать.
— Зачем я вам? — умоляюще спросила Инна. — Отпустите меня, и я никому, ну никому ничего не скажу, ни словечка, клянусь вам...
— Ты и так не скажешь. А вопрос правильно задаешь. Это дело для тебя — испытание. Потом сообразим что-нибудь другое, более подходящее. Я приглядывался: если тебя-немного поучить, с твоей внешностью можно многого достичь.
— А я думала, хоть пообещаете — вот, мол, поможешь на этот раз, и отпустим...
— Так не бывает, — убежденно сказал Десятник. — Такое только дурам обещают, чтобы зацепить их на крючок и держать, не давая воздух глотнуть. А ты умная, и это хорошо, потому что дуры — они любому делу помеха...
Он позвал, открыв окошко машины:
— Сеня, Князь!
Сказал Инне:
— Пора ехать, еще кое-чего обсудить требуется.
— Подождите, — остановила Инна. — Днем ведь очень опасно... с квартирой...
— Вечером там эти — долговязый сынок и дочка... Втихую не получается.
— Ну а если я их приглашу к себе домой? Вам нужно втянуть меня в это дело... Вот я и стану соучастницей или как это там называется... А в квартиру они пойдут, — она кивнула на Сеню и Артема, — у них это лучше получится. Зато — вечер...
Пусть будет хоть так, все-таки не забираться воровкой в чужое жилье, где побывала гостьей, прикидывала Инна, все еще надеясь, что в последние минуты что-нибудь случится и она останется в стороне, ее не тронут. Хорошо бы, их всех арестовали. Может, позвонить в милицию? И тогда выяснится, что она спекулянтка, дадут ей срок, жизнь совсем сломается? Да и эти не простят, придушат в углу. Не они, так их дружки, всех ведь сразу не заберут. Князь — сволочь, втянул-таки в уголовщину, ну, сам тонет, опускается, зачем же ее на дно уволакивает? Теперь понятна и дружба с Марией. Через нее уплывет краденое, отыскали перекупщицу.
Хорошо бы, их всех арестовали... Но чудес не бывает... Сколько раз Инна надеялась на них — и все мимо. Хорошо, пусть так: она пригласит к себе на чай Романа и Лину, выдержит все, а потом уедет, заметет все следы, скроется — деньги будут. Какие все-таки негодяи! Заставили познакомиться с Романом... Болтал Князь про какие-то дела «фирмы», для которых тот будто бы нужен. А оказалось все проще простого — обчистить профессорскую квартиру.
