5
В воскресенье к семи часам утра они собрались у дебаркадера. Здесь Роговы держали свою «главную семейную ценность». Это была крепкая, просмоленная, видавшая виды рыбацкая лодка. На корме ее красовался новенький мотор «Москва».
Инженер Рогов, муж Нины, худой, длиннорукий, в подвернутых до колен брюках, стоял в лодке, а Барков и Тамулис подавали ему с дебаркадера рюкзаки, весла, канистры с бензином. Рогов, поминутно поправляя падавшие на лоб волосы, рассовывал груз под сиденья, вычерпывал консервной банкой хлюпавшую у него под ногами воду, что-то насвистывал, напевал, успевая в то же время подшучивать над женой и покрикивать на замешкавшегося с поклажей Баркова. Он трудился изо всех сил, стараясь как можно лучше выполнить тайную просьбу Ратанова — «вытащить всех на два дня за город и расшевелить».
Нина Рогова сидела на берегу, на камнях, вместе с подругой Баркова — Галей, и Держала за ошейник большую серую овчарку Каро. Собака несколько раз порывалась прыгнуть в лодку, но Нина держала ее крепко и гладила рукой по морде:
— Каро… Каро… Карышек!
— Команде приготовиться! Закончить драть палубу! Закрепить груз! — суетился Рогов — Альгкс, отдай швартовы!
Он позвенел кружкой о бутылку, изображая корабельные склянки, и подвел лодку к берегу. Кдро прыгнул в лодку первым и улегся в носовой част. Неразговорчивый экипаж лодки медленно занял тот места. Рядом с собакой устроился Тамулис. Нина и Гадя расположились на первой скамейке, сзади них сел Барков, а у мотора — «капитан-рулевой Рогов».
— От винта! — по установившейся традиции, надувшись, басом крикнула Нина.
— Есть от винта! — отозвался Рогов. Его длинный нос напоминал небольшой косой парус. От сознания ответственности за порученное ему важное дело, лицо Рогова даже чуть побледнело, на верхней губе выступили капельки пота.
— Пошел!
— Есть пошел!
Рогов несколько раз дернул за трос, полез на корму:
— Свечу забрызгало…
Через несколько минут мотор все-таки завелся, и лодка, высоко задрав нос, плавно двинулась вдоль берега.
У пристани стоял пароход, пассажиры на корме переговаривались, весело кивая в их сторону. Рогов с независимым видом игнорировал их присутствие. Лодка обогнула грузовой причал, прошла устье маленькой речушки. Левый берег был здесь ниже, и во время большой воды его всегда заливало, на правом были сосны и дачный поселок.
Чём дальше отплывали они от города, тем сильнее изменялся облик окружающей природы, все дальше и шире разбегались луга, выше поднимались деревья. Иногда деревья расступались, мелькали пронизанные солнцем светлые поляны, кусты, спускавшиеся к самому берегу.
— Как здорово здесь! — неожиданно вырвалось у Баркова.
Тамулис зачерпнул ладонью воды и намочил голову. Лодку качнуло.
— Смотри, Алик, не упади за борт! — крикнул ему с кормы инженер. — Здесь можно утонуть!
— Учти, Рогов тебя спасти не может, — подхватила Нина, поправляя прическу, — нет опыта: он впервые увидел реку, когда ему исполнилось семнадцать лет…
— Ты прав, Морковкин, хочешь сесть за руль?
— Хочу.
— Главное — не смерть, — серьезно сказал Тамулис. — Главное — что после оперативника ничего не остается: ни зданий, ни самолетов, ни книг. Как будто его и не было…
Рогов почувствовал, куда клонится разговор, и поспешил свернуть на шутку:
— Почему не остается? Если ты упадешь с лодки, то, наверное, оставишь горотделу несколько нераскрытых преступлений. Как вы их называете? «Висячки»?
— Две старые квартирные кражи, — уточнила Нина, — и, если мне память не изменяет, прошлогодний грабеж. Конечно, я не беру во внимание материалы по краже кур. — Она поморщила нос. — Его нелюбовь к этой домашней птице так велика, что он, кажется, не раскрыл ни одной. Так, Альгис?
— Не совсем. Что же касается грабежей, то их два. Я о них вам столько раз говорил, что даже Олег
'мжен был запомнить.
— Как же! Верно: на Лесной и у пруда. Дела эти передадут другому оперативнику. Прочтет он и скажет: «Ну и дуб был покойный Алик Тамулис! Этого не допросил, с тем не побеседовал, не уточнил расстоя ния, протоколы осмотра мест происшествий, как пра вило, писал небрежно…»
— Пожалуй, тонуть я не стану, — согласился Та мулис, — а как ты ни говори, оставить на земле д< рево или дом все-таки лучше, чем два нераскрыты грабежа…
— Что говорить! — отозвался Рогов. — Тебе еш
не поздно пойти в архитектурный… Или в высшее ш жарное… ’
— Олег, не мучь его, — приказала Нина, — мал1 чик и так тоскует.
Жена Тамулиса с маленьким Витусом все еще ж’ ла у свекрови.
Их обогнала длинная, узкая моторная лодк За рулем сидели высокая, прямая как палка девунп в красной кофточке и толстенький коротко остриже ный паренек в черной рубашке и черных очках. Рог< пытался развить «первую космическую» скорость, i их лодка не подходила для соревнований, и красн; кофточка вскоре замелькала далеко впереди,
— Ну как, Галя, нравится? — спросил Рогов.
— Нравится. — Она улыбнулась смущенно. Только мотор очень шумит…
Голубоглазая молчаливая девушка чувствовала < бя неловко, как будто впервые попала в чужую, i знакомую компанию, словно не она, а другая ходи когда-то вместе с Ниной Роговой в избу, где скрыв; ся обложенный со всех сторон убийца Вихарев, трудно было привыкнуть к их разговорам, вращ; шимся вокруг одной-единственной темы — раскрьп преступлений. Да и с Германом было все как-то ясно. Вот уже год, как они встречались раза два-т в месяц у парка или в кино. Нравится ли она ег Иногда кажется, что нравится, что он только стесни ся при всех быть внимательным и нежным.* Вот сейчас он ни разу не посмотрел в ее сторону и будто даже тяготился ее присутствием. Один раз, г дая Германа у горотдела, она услышала брошеь кем-то в ее адрес реплику: «Новая пассия Барков; Вечером нашла в словаре: «пассия — предмет с.
^ возлюбленная», а какая-то тревога и неясность все о.1вно остались.
Часа через полтора они проплыли мимо небольшого мыса, где находился пионерский лагерь областного управления, и вошли в устье Парюги. Олег при-*о^*лл над водой мотор, чтобы его не стукнуло о дно, а Тамулис с носовой цепью в руках спрыгнул на землю.
Они бывали здесь уже не раз. На маленькой по-»i)lHK6 ОСТ<1ЛС,£ их костра, который в последний
раз разжигал Мартынов.
— Живо! Мужчины — за ветками! Женщины —
па кухню! — ' Рогов не давал никому опомниться и сам первый орудовал топором и веревкой, демонстрируя'специальные «инженерные» приспособлёния для к хвороста.
Разгоряченные работой, сели обедать. Понемногу у всех поднялось настроение.
Нино дарю, — сказал Рогов, подавая жене бояь.''ую еловую шишку, слегка поцарапавшую ему
Л ©У*';
* '— Спасибо. Лучше прибереги к моему дню рождения: Или приурочь к какому-нибудь торжественнр-»у случаю.
— Самое интересное, друзья: Нина, как и большинство ее подруг, все праздники, исключая 23 февраля, считает своими личными и не прочь получить подарок!
— Будь, Олег, правдив: только 7 ноября, 8 марта и 1 Мая.
Олег любил справедливость:
— А на День авиации?
— Дарил, дарил… Вспомнила: даже на День
строителя! Они с Андреем, — Нина улыбнулась, — сделали женам подарки: Андрюша Мартынов унес из дому две книги, и Олег взял из шкафа две, поменялись и подарили нам с Ольгой. По две книги с трогательными надписями. На следующий праздник снова подарки. И опять книги: «Оливер Твист» и «Далеко От Москвы». Увидела как-то Ольга Мартынова мою книжную полку, и эпопея с книгами закончилась…
Все замолчали, только один Рогов, как хозяин лодки и руководитель экспедиции, продолжал делать все чтобы воскресная прогулка была веселой и легкомыс ленной.
— Андрей был большой выдумщик, — сказал Tf мулис. j
— Книга — лучший подарок, Нина, это тебе каж дый скажет!
Гале стало смешно: хмурые и недоступные, как раньше казалось, оперативники н„1 л…зах иреьра щались в мальчишек, и ей захотелось сказать им что нибудь приятное.
— За раскрываемость преступлений! — робю предложила она, поднимая стакан с вино?:.
Все засмеялись.
— За раскрываемость, — блсютзрно — .ы нуле ей Барков. — За друзей новых и старых.
После обеда сыграли в футбол: Герман с Нино, против Олега и Гали. Тамулис очень серьезно, ее блюдением всех тонкостей игры' судил этот м < г- of гая по поляне с милицейским свистком. Потом Герма учил Галю управляться с лодочным мотором, Р-о — о занялся спиннингом.
На закате они снова сидели на берегу. По реке tfc чаще и чаще шли самоходки.
— «Сенатор», — прочла Нина на крышке пив-бутылки.
— Если бы на месте преступления осталась така крышка, — сказал Тамулис, — я бы первым дело проверил поступление пива на транзитные пароходы
— Наше умение раскрывать преступления уже и вестно многим, — вздохнул Барков.
— Мы! Мы даже не проверили, есть ли такая кли ка — Черень! — возмутился Тамулис. — А я ездил пенсионеру, к Шишакову, и он помнит, что слышал э’ кличку.
— Лейтенант Тамулис, — прервала их Нина, как лицб начальствующего состава милиции, старш по званию, приказываю вам замолчать и больше касаться вопрособ службы: нас здесь могут подся шать!
Тамулис огляделся:
— По-моему, я ничего такого не сказал…
Иногда он совсем не понимал шуток, и еще Андрей Мартыне-как-то заметил, что Алик не улавливает рябину между анекдотом и загадкой.
— старший лейтенант Барков! Ваша очередь. Говорите о природе.
— Слушаюсь, товарищ начальник! — Барков вскочил. — Природа делится на живую, неживую, сушу, воду, еду и растения. Еда делится на…
— Все, товарищ старший лейтенант, переходите ко второму вопросу — о любви.
— Любовь делится на…
— Все ясно, товарищ старший лейтенант, чувствуется метод и система. Вы свободны в выборе дру-
их 'ем.
Темы делятся…
— Ты'исе это тогда еще, на гауптвахте, усвоил? — с завистью «просил Рогов.
— Нет, Олег, я прочел это в книге К- Керама «Боги, гробницы, ученые». Ты не дарил жене эту книгу? На День артиллерии?
— Отчего бы, Барков, вам не написать обо всем ~ом; — пропустив мимо ушей ехидный намек, сказал огов, — и не послать в журнал, хотя бы в ',’оветскую милицию»? Гонорар бы получили, при-
лниё.
— Не пойдет, — вздохнул Барков, — могут переслать Веретенникову с просьбой разъяснить автору все на месте: что и как. И подпись будет на сопроводительном отношении: начальник литературной части капитан милиции имярек.
На проходившем пароходе включили радиолу. Гад рекой загремел фокстрот. Галя почувствовала, как что-то мягкое и теплое коснулось ее колена. Она повернула голову: свирепый Каро, положив морду ей па ногу, следил глазами за пароходом.
— Гляди, — Олег толкнул Нину локтем, — признал Каро. Это что-нибудь да значит…
Нина провела рукой по голове мужа, тихо шепнула:
— Спасибо тебе.
— За что?
— За отлично проведенный день. Я уже давно так хорошо, беззаботно не отдыхала. Да и мальчишки тоже.
— Может, и была такая кличка Черень, — ник кому не обращаясь, словно продолжая начатый разговор, сказал в это время Барков, — да только Андрей сказал «черт» или «чернь»…
Они вернулись в город в понедельник поздно ночью.
Автобусы уже не ходили, и, пока мужчины убирали мотор и снасти, «женский персонал» дремал на скамье у дебаркадера.
— Вперед, друзья, — сказал, наконец, Рогов, — я знаю: за эти два дня Ратанов обязательно придумал для вас что-то интересное.
— Люблю Ратанова, — вставая со скамьи, призналась Нина, — легко с ним работать!
А у Гали неожиданно испортилось настроение: поездка кончилась, а с ней и. два дня не омраченного ничем счастья. «Зачем я ему нужна? — думала она теперь, закрывая глаза. — Зачем я с ним езжу? Может, у меня нет ни капли девичьего самолюбия? Писали ведь в «Комсомолке»…»
Потом они шли по пустынным улицам.
У почтамта мимо них на большой скорости промелькнул «Москвич», а вслед за ним, отставая на какие-нибудь метры, стремительно пронесся милицейский «газик». Они не заметили, кто сидел в «газике», так как еще через мгновение впереди были видны только летящие огоньки стоп-сигналов.
На секунду все остановилось: скорость машин была пугающей.
— В ГАИ всегда так носятся, — успокоил Таму-лис, — другой скорости там не признают.
Они прошли мимо дома, в котором жил Ратанов.
— Не спит, — сказал Тамулис, глядя на освещенное окно. — Может, случилось что-нибудь?
Ратанов в это время разговаривал по телефону. В течение дня он несколько раз посылал за Джалило-вым, но в квартире никого не заставали. Вечером соседка сказала, что Арслан с сестрой и с племянником еще в субботу уехали в деревню, к товарищу по заводу. Соседка видела, как Майя в сарафане выходила с малышом на улицу из дому. У мальчика в руках был сачок для бабочек. Арслан догнал их у калитки, в новом зеленом костюме, с хозяйственной сумкой в руках. «Такой актуальный, совсем как инженер из восемнадцатой квартиры», — умиленно сказала соседка.
Ратанов разговаривал по телефону.
В ночь на понедельник Джалилов на работу не вышел.
