Часть четвертая
ЕСЛИ ВЫ КУПИЛИ БИЛЕТ НА ПОЕЗД
Туз червей
Это был очень старый вагон, можно сказать, музейный, такой древний, что непонятно было, как он вообще сохранился. Трудности пройденного пути оставили на его обшивке следы, напоминающие шрамы на лице воина-ветерана.
Окна не открывались, зато двери в купе удавалось захлопнуть только с большим трудом. Туалет конечно же не работал, и проводник посоветовал в случае чего, не стесняясь, наведаться в соседний вагон.
Проводник попался смурной и неприветливый. У него не нашлось ни чая, ни даже просто воды.
Постельное белье оказалось сырым и таким ветхим, будто им пользовались еще на первой железной дороге, построенной по повелению императора Николая I. Проводник, нехотя притащивший белье, был ненамного моложе.
Во всем поезде был только один такой вагон, и надо же было ему попасть именно туда!
Георгий Мокеевич слишком поздно сообразил, что покупкой билетов следовало озаботиться заранее. А он пришел в кассу к шапошному разбору. Но деваться было некуда. Ночь ему предстояло провести в этом музейном экспонате. Он расстелил постель, без удовольствия пожевал бутерброд с сыром и налипшей на него бумагой и, махнув рукой — эх, была не была! — налил себе в стакан коньяка на два пальца, чего прежде никогда не делал в дороге и тем более в одиночестве. Он проглотил обжигающую жидкость, выключил в купе свет и лег спать.
Вагон нещадно качало и шатало, как утлую посудину в десятибалльный шторм. За окном совсем стемнело. Но сон не шел. Вроде бы он задремал на несколько секунд и тут же открыл глаза.
Ни коньяк — верное в таких случаях средство — ни накопившаяся за неделю усталость не помогали ему заснуть. И тут выяснилось, что он все-таки не единственный пассажир в этом вагоне. Причем товарищи по несчастью обосновались в соседнем купе.
Георгий Мокеевич понял, что попутчики попались ему не из лучших. Спать они, во всяком случае, не собирались. Судя по голосам, их было трое.
Они, видимо, сели на первой же остановке и сейчас шумно осваивались в купе, распаковывали вещи и хохотали. Георгий Мокеевич не мог разделить их веселье. Он крутился на узкой вагонной койке, даже укрылся с головой одеялом, но голоса в соседнем купе звучали все громче и не давали заснуть.
Соседи, как он понял, сели играть в карты. «Самое время», — обреченно пробормотал Георгий Мокеевич, стараясь разглядеть стрелки на часах. Тут до него донесся знакомый звук — по стаканам разливали горячительные напитки, и он совсем приуныл.
Георгий Мокеевич попытался представить себе своих попутчиков. Самый громкий из них был, видимо, крупным и широкоплечим мужчиной, которому тесно в вагонном купе.
Он вел себя как хозяин, всем подливал, не забывая и о себе, покрикивал на партнеров и обильно закусывал. Закуска, похоже, занимала важное место в его жизни, потому что он говорил, что колбасу они взяли в буфете слишком жирную, помидоры твердые, как яблоки, а огурцы, напротив, уже вялые, хлеб же проводник, паршивец, подсунул им совершенно черствый.
Второй попутчик — молчаливый и, видимо, меланхоличный субъект. Он пил меньше других, зато был полностью поглощен игрой. Оттого и раздражался, когда толстый отвлекал разговорами о колбасе и выпивке.
Третий, судя по голосу, был самым молодым из них. Он пил наравне с толстым, но постоянно проигрывал, отчего настроение у него портилось.
Он пытался приободрить себя очередным стаканом, пил, не закусывая, и играл от этого еще хуже. За тонкой стенкой было слышно, как он отсчитывал купюры и партнеры уважительно говорили: новенькие, пятисотенные…
Вагон нещадно мотало, и он творил всяческие каверзы: пытался то перемешать карты, то раньше времени самовольно открыть прикуп, то разлить водку и сбросить на пол выпрошенные у проводника под честное слово стаканы.
Попутчики грязно ругались, игра у них шла по-крупному. Георгий Мокеевич по их репликам пытался понять, сколько на кону денег, и завистливо присвистывал.
Вероятно, ему следовало сразу же договориться с проводником, собрать бельишко и перебраться в другое купе, подальше от картежников. Но лень-матушка раньше нас родилась. Сначала Георгий Мокеевич думал, что все равно вот-вот заснет. И неохота было вставать, одеваться, собирать вещи, потом располагаться на новом месте. Да и вести переговоры с малосимпатичным проводником тоже утомительно. Потом, когда стало ясно, что предстоит бессонная ночь, он начал злиться на самого себя — сразу надо было перебираться в другое купе, а сейчас-то чего шебуршиться? Проводник, верно, уже третий сон досматривает.
Георгий Мокеевич, смущающийся и неловкий, представил себе, как он станет деликатно стучаться в служебное купе, а сонный проводник или пошлет его куда подальше, или скажет нудным голосом, что всякий пассажир должен занимать свое место согласно купленным билетам, а не шляться по вагону. И будет, в сущности, прав… А то и вовсе не откроет дверь. Не откроет — и все тут. Так чего ходить и зря трепать нервы? Да, решительности Георгию Мокеевичу всю жизнь не хватало.
Он продолжал крутиться на постели, а ставки в соседнем купе росли. Росло и напряжение. Георгий Мокеевич чувствовал его сквозь тоненькую стенку старого вагона.
Старший из игроков лихо выкладывал карты на столик с подрагивающими бутылками и стаканами. Ему везло, и он торопился ухватить удачу за хвост.
Самый молодой по-прежнему проигрывал и совершал извечную в таких случаях ошибку. С каждой сдачей он верил, что сейчас-то он точно отыграется. После каждого тура он безропотно вытаскивал из толстого бумажника купюру за купюрой и вновь брался за карты.
Георгий Мокеевич представлял себе, что и как происходило в соседнем купе. Но все-таки на какую-то минуту он, похоже, отвлекся, может быть, из-за рева встречного поезда, и упустил начало конфликта.
В соседнем купе случилось нечто из ряда вон выходящее.
Партнеры кричали друг на друга, и Георгий Мокеевич понял, что один из них, то есть проигравший, заподозрил остальных в нечестной игре.
То ли у меланхолического игрока и в самом деле выпал из рукава козырной туз, то ли проигравший заметил что-то еще, но он возмутился. Он кричал, что не позволит себя обманывать, что с такими негодяями больше играть не станет. Схватил проигранные им деньги и поспешно запихнул увесистую пачку себе в карман.
Будь игроки не такими пьяными, еще можно было бы как-то выяснить отношения. Но атмосфера в соседнем купе слишком накалилась, нормальный разговор уже был невозможен.
Исчезновение пачки новеньких пятисотрублевок было неприятным сюрпризом для партнеров, уже считавших эти деньги своими. Они не согласились с таким исходом игры. Меланхолический игрок, мигом утратив все свое спокойствие, бросил карты и, схватив пустую бутылку, перешел к активным действиям… Началась драка.
Толстый выскользнул из купе и бросился за помощью к проводнику. Георгий Мокеевич скинул с себя одеяло и сел на постели, не зная, что предпринять. Карточная игра — это одно, а драка — это уже совсем другое.
Услышав голос проводника, Георгий Мокеевич вздохнул с облегчением, надеясь на восстановление порядка и, может быть, даже тишины. Он бы мог еще немного поспать.
— А-а, вот и проводник, — торжествующе произнес проигравший, который чувствовал себя обиженным и оскорбленным. — Свяжись с машинистом и вызови-ка милицию, голубчик. Это какие-то шулеры, проходимцы, бандиты с большой дороги. Надо бы у них документы проверить. Может, их милиция ищет.
Георгий Мокеевич не мог видеть лицо проводника и вообще достаточно условно представлял себе, что именно происходит в соседнем купе. Но внезапно наступившая тишина его встревожила. Видно, проводник не собирался приглашать милицию. Он вообще повел себя неожиданно — как для Георгия Мокеевича, так и для молодого игрока.
В соседнем купе в полной тишине что-то щелкнуло. Этот звук навел Георгия Мокеевича на мысль о внезапно пущенном в ход ноже. И подтверждая эту мысль, молодой человек страшным голосом закричал:
— Что ты делаешь?! За что?! Не надо!
И вдруг замолчал, словно ему заткнули рот. Затем раздался хлюпающий звук, будто что-то острое воткнулось в человеческое тело. И нечто тяжелое рухнуло на пол.
— Вот так-то! — это был голос проводника, оказавшегося не таким уж старым и замшелым…
Георгий Мокеевич понял, что за стеной только что убили человека. В соседнем купе началась суматоха — партнеры очищали карманы убитого, вскрывали его чемодан, делили имущество. Причем проводник, несмотря на всеобщее ворчание, забрал себе большую часть. Потом кто-то из игроков спросил, что делать с телом. Проводник хладнокровно ответил, что через пять минут встречный поезд — товарняк. Надо бросить труп под локомотив, тогда милиция ни за что не разберется, что именно произошло — убийство, самоубийство, несчастный случай…
Переругиваясь, игроки потащили труп по коридору в ближайший тамбур. Георгий Мокеевич быстро оделся, решив, что ему надо бежать. Ведь он единственный свидетель, хотя никого из этих людей в глаза не видел… Кроме проводника, который оказался главным в этой жуткой игре.
Но уйти Георгий Мокеевич не успел, потому что кто-то из троих остановился в коридоре, возле его купе. Одновременно он услышал, как открылась дверь в тамбуре, и до него донесся пугающий грохот мчащегося поезда. Проводник громко крикнул:
— Бросай!
Встречный поезд промчался мимо, ослепительно блеснув прожектором, вонзающимся во тьму. Георгий Мокеевич с надеждой повернулся к окну, но увидел только, как поезд прощально мигнул красными огнями последнего вагона и растворился в темноте.
Он остался в пустом вагоне один на один с тремя бандитами. Георгий Мокеевич сидел у себя ни жив ни мертв и со страхом смотрел на дверь. Он молил Бога только о том, чтобы о нем забыли. Ведь убийцам надо поскорее исчезнуть. Некогда им валандаться с пассажиром соседнего купе…
Но Георгий Мокеевич напрасно тешил себя иллюзиями. Захлопнув дверь в тамбур, проводник остановился возле его купе и зло произнес:
— А тут у нас кто-то лишний. Сейчас я с ним разберусь.
Георгий Мокеевич вжался в угол и успел только обреченно подумать, что ему, видно, тоже пришел конец. Он инстинктивно шарил вокруг руками в поисках какого-нибудь оружия. Но на подрагивающем столике были только бутылка коньяка, очки и недочитанная газета.
Дверь слегка приоткрылась, и Георгий Мокеевич увидел зловещее лицо проводника с рассеченной до крови левой щекой.
Проводник широко распахнул дверь, и в лицо Георгию Мокеевичу брызнул яркий свет.
И тут Георгий Мокеевич проснулся. Было уже утро. Поезд замедлял ход, приближаясь к Москве. Старичок-проводник, разбудивший его, бормотал, что поезд прибывает на станцию Москва-Пассажирская, пора вставать, господа-пассажиры, потому что ему еще бельишко надо успеть собрать, да и прибраться, а годы уже не те…
Георгий Мокеевич быстро оделся. С удивлением посмотрел на почти пустую бутылку коньяка — такого он от себя не ожидал. Вот, наверное, почему ему приснился такой дурацкий сон.
Выходя, Георгий Мокеевич не удержался и заглянул в соседнее купе. Там было чисто и пусто. Пахнуло затхлостью, словно в купе давно никого не было. Но под столиком в углу валялся червовый туз. Или Георгию Мокеевичу это только показалось?
Прикрыв дверь, он увидел, что проводник подозрительно наблюдает за ним:
— Что-нибудь забыли, господин-товарищ?
На левой щеке проводника был наклеен пластырь.
Георгий Мокеевич пошел к выходу. Бодро спрыгнув на перрон, он твердо решил, во-первых, покупать билеты только в мягкий вагон — дороже, зато спокойнее. И во-вторых, не пить на ночь, особенно в одиночку и без закуски.
Георгий Мокеевич рассказал мне о своем ночном приключении, и мы посмеялись вместе.
Но при случае я навел справки о проводнике. Десять лет назад его посадили за групповое убийство: картежники поссорились в поезде. В этом году проводник освободился и вновь устроился на железную дорогу.
Опоздавший лыжник
Тот, кто жил возле железной дороги, знает, что есть нечто тревожное в электричке, стремительно проносящейся мимо пустой и заснеженной платформы. Она предупреждает о своем появлении коротким пронзительным гудком, затем вспыхивает кинжальный луч прожектора, и, наконец, змеиное тело электрички ненадолго выскальзывает из темноты и вновь вонзается в темноту, которая начинается прямо за краем платформы.
В желтых квадратах окон мчащегося поезда мелькают люди в теплых меховых шапках. И почему-то провожаешь их с чувством щемящей тоски, хотя никого из них не знаешь. Пассажиры электрички, любопытствуя, тоже приникают к окнам, чтобы разглядеть название станции, но в темноте они ничего увидеть не могут.
Электричка умчалась, оставив после себя водоворот взметнувшихся ей вслед снежинок, и на платформе вновь воцарилась тишина.
Это была пугающая тишина, и они опасливо прислушивались к тому, что происходило вокруг них. Они надеялись, что все обойдется, и ошиблись…
Каждую ночь он просыпался от этого страшного сна. Ему снились стремительно надвигающаяся на него ночная электричка, пустой вагон, который подбрасывает на стыках, оглушительный грохот колес в тамбуре, сладкий ужас притягивающей к себе открытой двери. Всякую ночь он упрямо тянулся к двери. Если бы сумел закрыть ее, Ольга спаслась бы. Но дотянуться до двери не мог и просыпался от сознания своего бессилия.
Он лежал на кровати весь в поту, понимая, что ничего не изменишь. Жить с этой мыслью он не мог, и что-то внутри него сломалось.
Это началось однажды вечером, когда повязки сняли и его уже собирались выписывать из больницы. Сестра пришла сделать ему укол и что-то спросила, но он никак не мог понять, что она ему говорит.
Ее голос звучал, как эхо. Голова была тяжелая. Сестра встревоженно закричала, но он ее не слышал. И его голову пронзила резкая боль, которая теперь уже не отпускала ни на минуту.
Эта боль превратила его жизнь в ад.
Ему сделали рентген, новые анализы, показали специалистам, но врачи ничего не могли понять. Тогда в поезде его сильно ударили по голове, он потерял сознание. Но, по мнению врачей, ему еще повезло, и этот удар не должен был иметь таких последствий.
Игорь и Ольга решили съездить в воскресенье на дачу, покататься на лыжах. Прогулка удалась. Славно после недели, проведенной в городе, побродить по зимнему лесу, вдохнуть свежего, бодрящего воздуха.
В декабре темнеет быстро. Когда солнце стало заходить, они поспешили назад на дачу, поставили лыжи в сарай, переоделись и побежали на станцию. Они торопились, и Игорь предложил пойти прямиком через лес. Конечно, им не следовало этого делать…
Они шли бодрым шагом, весело смеясь.
Они натолкнулись на этих ребят, когда прошли уже половину пути. Двое парней стояли на пересечении лесных тропинок и явно их поджидали. Обойти их было невозможно. Рассчитывать на чью-то помощь было бессмысленно — место пустынное.
Игорь и Ольга замедлили шаг. Они сразу почувствовали, что неприятностей не избежать. Парни выпили и, видимо, хотели добавить еще. Они потребовали денег и сально смотрели на Ольгу. Игорь решил отдать деньги и побыстрее уйти.
Он выгреб все, что у него нашлось в карманах, и протянул старшему из них. Тот взял деньги и стал пересчитывать. Игорь и Ольга стали их обходить.
— Куда это вы? — удивился второй парень. — Еще не поговорили.
Он попытался схватить Ольгу за руку. Она вырвалась.
— Беги! — приказал ей Игорь.
Она бросилась прочь. Один из парней рванулся за ней, но Игорь поставил ему подножку. Парень грохнулся на снег, второй споткнулся о него. Воспользовавшись их замешательством, Игорь побежал вслед за Ольгой. Им в спину неслись угрозы и матерщина.
Выпившие парни быстро бежать не могли, поэтому Ольга и Игорь оторвались от них. Игорь катался здесь на лыжах и хорошо ориентировался в этом лесу.
— Они думают, что мы бежим к этой станции, — сказал он. — А мы двинем к другой.
Им пришлось пройти несколько лишних километров. Время от времени они останавливались и прислушивались, но за ними никто не гнался — звуки в зимнем лесу разносятся далеко. Парни их потеряли.
Подходя к станции, Игорь и Ольга услышали шум останавливающейся электрички и побежали. Но не успели. Мигнув красным огоньком, электричка растаяла в темноте.
Когда Игорь и Ольга поднялись на платформу, уже совсем стемнело. Платформа была пустой. Игорь посмотрел расписание — электрички здесь останавливались редко. Следующего поезда надо было ждать больше часа. На платформе светилось только окошко билетной кассы, там был и зал для пассажиров, закрытый от ветра. Но хотя они очень замерзли, Игорь не хотел туда идти. Если давешние парни все-таки появятся здесь, то сразу их увидят. Игорь и Ольга стояли у самого края платформы, невидимые в темноте. Искать защиты тоже было не у кого.
Поезда проносились мимо них, обдувая снежной пылью. Они тоскливыми глазами провожали сигнальные огни и ждали, когда же придет их электричка. Они совершенно окоченели, когда поезд наконец пришел.
Игорь и Ольга блаженно расселись на жестких лавках электрички. Они так устали и переволновались, что через несколько минут задремали. Но спали недолго. Кто-то бесцеремонно их растолкал. Когда Игорь и Ольга открыли глаза, они увидели тех самых парней.
Поплутав по лесу, они вышли к соседней станции и сели в первый же поезд. Игорь и Ольга увидели в глазах своих преследователей злость и ненависть. Холод отрезвил парней, но не сделал их добродушными. Скорее, наоборот.
Итак, все четверо встретились вновь. Кроме них в вагоне никого не было. Игорь посмотрел на часы — следующая остановка через тридцать три минуты…
Электричка опаздывала и мчалась с максимально допустимой для этого времени года скоростью. На середине перегона в пятом вагоне кто-то пытался сорвать стоп-кран, потом открыл дверь, и машинист срочно связался с диспетчером. На следующей станции в поезд вошел наряд милиции.
В тамбуре между четвертым и пятым вагоном они обнаружили молодого человека с разбитой головой. Он был без сознания, и расспросить его было невозможно. В карманах у него ничего не нашли. Парня отправили в больницу.
Утром, когда рассвело, путевой обходчик обнаружил в полосе отчуждения железной дороги припорошенный снегом труп женщины. По мнению эксперта-криминалиста, причиной смерти был удар ножом в область сердца. Потом ее, уже мертвую, выбросили из идущего поезда. А еще через несколько часов ближе к станции в снегу нашли еще два трупа — мужских. Прижизненных повреждений у них не было. Похоже, они разбились, прыгая с поезда. Или же их кто-то выбросил?..
Все эти происшествия связались в одно. Когда днем следователь добрался до больницы, Игорь уже пришел в себя. Он был единственным свидетелем происшедшего. Или, может быть, не только свидетелем?
Игорь рассказал, как в лесу на них с Ольгой напали два парня, как они потом настигли их в электричке. Парни долго издевались над ними, отобрали документы, сняли часы, сорвали у Ольги кольцо с безымянного пальца. Потом стали к ней приставать, Ольга вырвалась и бросилась к двери. Игорь попытался остановить парней, чтобы она успела убежать. Но его ударили по голове, и больше он ничего не помнит.
Милиция нашла нож, которым была убита Ольга. У Игоря сняли отпечатки пальцев, сверили — нет, нож он в руках не держал. Ольгу убил один из парней, тот, кто постарше.
Почему же оба парня погибли? Следователь пришел к выводу, что хулиганы сбросили с поезда тело убитой ими женщины, а потом сами выпрыгнули на ходу, но на редкость неудачно. Похоже, дело можно было закрывать.
Следователь еще несколько раз приходил, чтобы допросить Игоря, но тот не мог разговаривать. Игорь не смотрел телевизор, ничего не читал, лежал с закрытыми глазами.
Ему принесли магнитофон, чтобы он мог слушать музыку, но от музыки у него еще сильнее болела голова. Он худел, есть ему не хотелось. Мир отдалялся от него, словно он смотрел на него с другой стороны подзорной трубы.
Он пытался вспомнить, каково жить без постоянной головной боли, но не мог.
Врачи приходили иногда целыми группами.
— Вот наш пациент, — говорил один другому. — Ничего не ест. Жалуется на сильные, не прекращающиеся головные боли. Что вы по этому поводу думаете?
Врачи смотрели друг на друга, произносили непонятные ему слова, глубокомысленно кивали и уходили.
Игорю приносили какие-то диковинные лекарства, но голова продолжала болеть. Он чувствовал себя так, словно был стариком. И слышал, как врачи говорили, что он страдает болезнями, свойственными старому человеку.
По ночам ему по-прежнему было страшно.
Это продолжалось до тех пор, пока к нему не привели нового психиатра. Это была молодая женщина, которая не только прочитала историю болезни, но и пожелала точно узнать, что произошло с ее пациентом. Она приходила к Игорю каждый день и подолгу с ним разговаривала.
Она купила ему кошку, у него появилось существо, о котором надо было заботиться. Когда он возился с кошкой, голова у него не болела. Через месяц его отпустили домой. Он вернулся к нормальной жизни, работает.
Только не ходит больше на лыжах и не гуляет в лесу.
Игорь, похоже, даже влюбился в своего врача. Но она недвусмысленно дала понять, что сближение между ними невозможно. Игорь решил, что все дело во врачебной этике — никаких романов с пациентами. Но он ошибся.
У нее есть своя версия того, что произошло тогда в поезде.
Игоря ударили по голове, он упал, но сознания не потерял. Парни открыли дверь и выбросили тело Ольги. Они не видели его, стояли у самой двери и смеялись. Они не ожидали, что он встанет и нападет на них сзади. И он вытолкнул их обоих. Только после этого он потерял сознание.
Смерть любимой женщины сама по себе была для него ударом. А когда он пришел в себя и понял, что убил двух человек, его сознание не выдержало.
Электричка отходит с Ленинградского вокзала
Конверт был заклеен. Но на нем отсутствовал почтовый штемпель. И принес его не почтальон. Когда хозяйка квартиры в половине восьмого утра уходила на работу, письмо уже лежало в почтовом ящике. Прочитав, она решила, что это розыгрыш, что над ней кто-то жестоко подшутил. Но это была не шутка.
Письмо состояло из нескольких строчек, отпечатанных на компьютере. Без обращения, без подписи и без даты. В конверт была вложена цветная фотография, сделанная любительской камерой, не очень удачная, но вполне четкая. Увидев снимок, Лена без сил опустилась на ступеньки лестницы.
Она сидела на лестнице и плакала. Люди, проходя мимо, удивленно на нее косились. Она разглядывала плохонькую фотографию. Господи, значит, он все-таки жив… Но тут же подумала: как выручить его из беды? Он попал в ужасную историю.
Десятого октября прошлого года, в субботу после обеда Сергей надел куртку, сказал жене, что немного прогуляется, заодно купит газету и молоко, улыбнулся ей и захлопнул за собой дверь. Больше жена его не видела.
Через несколько часов Лена забеспокоилась. Когда Сергей не пришел ночевать, чуть не сошла с ума. Утром побежала в милицию. Несколько дней обходила морги и больницы, ей показывали неопознанные трупы и найденных в бессознательном состоянии людей. Мужа среди них не было.
Наконец в милиции ей прямо сказали, что надо перестать плакать и жалеть его. Раз муж исчез, но труп его не найден, значит, он скорее всего сбежал.
Подруги твердили то же самое: забудь о нем, ничего с ним не случилось, он бросил семью, нашел себе другую женщину и где-то живет припеваючи. Так что не будь наивной дурой, подумай лучше о себе и сыне…
Неделя проходила за неделей. Сергей не давал о себе знать. Лена не могла поверить, что он поступил с ней так жестоко, что у него есть другая. В чем же она виновата, что он сбежал от нее? Чем она это заслужила?
Она испытывала глубокое чувство горечи и потери.
Иногда Лена корила себя за то, что была к Сергею невнимательна, плохо заботилась о нем. Но ведь она очень его любила и он не мог этого не видеть.
Сергей был домашним человеком, очень хорошо относился к ее сыну от первого брака — Андрею, помог ему поступить в институт. Сергей вел себя очень достойно, был не отчимом, а отцом, заботился об Андрее, как о родном сыне.
Отсутствие Сергея сразу сказалось на Андрее.
Без мужской руки в доме Андрей разболтался, стал выпивать с приятелями. А несколько раз она заставала его вечером в странно возбужденном состоянии, у него подрагивали руки, он ни на чем не мог сосредоточиться. Но спиртным от него не пахло.
У Лены мелькнуло ужасное подозрение, но она боялась признаться себе в своих страхах, гнала от себя дурные мысли. Андрей только смеялся, когда мать приставала к нему с расспросами.
Лена не знала, как со всем этим справиться. Андрею нужен отец… Может, Сергей и сбежал от всех этих проблем?
Но если бы Сергей захотел уйти от нее, он бы развелся. Нет, тут что-то не так. Когда муж вышел погулять, он не собирался исчезать. Он же ничего с собой не взял. Все его вещи остались дома, даже деньги и документы.
В их семье обязанности были распределены так: Сергей зарабатывал деньги, Лена занималась хозяйством. Теперь она столкнулась с тяжелейшей проблемой: как выжить? Она только что похоронила отца, мать тяжело болела. Сын пока еще не помощник, сам постоянно просит у нее денег. Молодой парень, ему нужно прилично одеться, сходить с девушкой в кафе. Жизнь без Сергея стала очень трудной. Но тяжелее всего не знать: жив муж или умер, жалеть его или ненавидеть?
Если умер, его надо поминать в молитвах. Если Сергей жив и желает свободы, Лена не станет держать его силой. Но пока она считала, что муж у нее есть. Его бритва все еще лежала в ванной, одежда висела в стенном шкафу, тапочки стояли в прихожей. Каждое утро Лена просыпалась с надеждой: может быть, сегодня он вернется?.. Каждую ночь она засыпала с мыслью: наверное, завтра позвонит и скажет: вот и я, прости, что отсутствовал так долго.
Лена ждала телефонного звонка, письма, телеграммы, какого-то объяснения. Ей достаточно было бы знать, что он жив.
Лена решила для себя, что когда он наконец позвонит, она не станет его ругать. Она сразу скажет: я люблю тебя, возвращайся. Она даже не станет расспрашивать Сергея, что с ним случилось, где он был, почему исчез? Нет-нет, никаких вопросов. Если захочет, потом все объяснит сам…
Что же с ним все-таки произошло? Она искала и не могла найти ответа. У нее было такое ощущение, что он вышел на улицу и попал в настоящую черную дыру, которая его поглотила. Но ведь такого не бывает.
И вот теперь она держала в руках это письмо. Оно было без подписи и без обратного адреса. В нем сообщалось, что ее муж находится в надежном месте. Если она хочет, чтобы Сергей вернулся в семью, ей придется заплатить пять тысяч долларов. Если она согласна, то сегодня вечером, ровно в половине десятого она должна четыре раза включить и выключить свет в своей комнате. Лена испугалась: выходит, похитители где-то совсем рядом?
После этого она получит новое письмо, где будет сказано, когда и как она должна передать деньги. Если она выполнит все как надо, то на следующий день ее мужа освободят. Лена не колебалась ни секунды.
Вечером, как ей было приказано, она четыре раза включила и выключила свет. Утром она нашла в почтовом ящике второе письмо. Инструкции были простые. В среду в назначенное время сесть на электричку, которая отходит с Ленинградского вокзала. Быть в третьем от локомотива вагоне и на каждой остановке стоять в тамбуре у выхода…
На одной из остановок ее окликнут, и этому человеку она отдаст деньги.
Я случайно встретил Лену на улице.
Мы давно не виделись, и я даже не знал, что Сергей исчез. Она поведала мне эту историю, и о письме, и о выкупе, и сказала, что сделает все, как ей приказано.
Я посоветовал ей никуда не ходить, денег не отдавать, а обратиться в милицию.
Как потом выяснилось, она меня не послушалась.
Мысль о том, чтобы попросить милицию о помощи, Лена отбросила сразу. Милиция только все испортит. Ей важно поймать преступников и наказать их, а Лена всего лишь хочет выручить мужа. Тем, кто похитил Сергея, нужны деньги. Она заплатит выкуп, и Сергея отпустят.
Пять тысяч долларов у нее были. Вернее, это были деньги мужа. Сергей копил на машину. Когда он исчез и Лена осталась без копейки, Андрей несколько раз говорил, что о машине надо забыть и пора пустить деньги отчима в ход. Но Лена проявила характер и твердо сказала сыну, что эти деньги принадлежат Сергею и только он вправе ими распорядиться.
Хорошо, что она их сохранила!
Теперь с помощью этих денег она вызволит мужа. Она догадалась, почему похитители потребовали именно пять тысяч. Сергей сказал им, сколько у него есть денег, и объяснил, что просить большую сумму бессмысленно.
Она знала, что Сергей держал доллары в квартире своего отца — в старом буфете. Она съездила к свекру и незаметно для него забрала заветный конверт.
Дома, пересчитав, увидела, что там не пять, а всего лишь три с половиной тысячи. Полторы, видимо, Сергей успел истратить.
Она спрятала доллары в сумочку и приложила к ней записку: «Это все, что у меня есть. Пожалуйста, верните мне мужа». В среду утром она была на Ленинградском вокзале. Села в указанную электричку, отсчитала третий вагон от локомотива. Ее трясло от страха, но пассажиров было мало и никто не обращал на нее внимания.
Лена стояла в тамбуре. На каждой остановке с волнением и надеждой подходила к двери, разглядывала людей на платформе, пытаясь угадать: кто из них похитил Сергея? Но никто к ней не обращался. Когда двери захлопывались, она разочарованно смотрела расписание: когда же следующая остановка?
Чем дальше от Москвы, тем меньше людей было на пустынных платформах. Лена забеспокоилась: может быть, ошибка вышла? Она села не в тот поезд?
Двери в очередной раз открылись. И вновь никто к ней не подошел. Вдруг человек, стоявший в тамбуре, толкнул Лену, вырвал из рук сумочку и спрыгнул на платформу. И тут же двери захлопнулись, поезд тронулся. Лена не сразу сообразила, что произошло, а потом поняла, что ее ограбили, забрали все деньги и тем самым лишили надежды вернуть Сергея…
Лена прибежала ко мне вся в слезах. Она не могла успокоиться. Ее охватил ужас: где же взять теперь пять тысяч?
Я сказал ей, что она глубоко ошибается, — деньги отнял не какой-то посторонний, случайно нацелившийся на ее сумочку, а тот, кто пишет ей письма.
— Вот увидите, — сказал я Лене, — завтра вы получите новое письмо.
Что-то меня смущало в этой истории. Если Сергея действительно похитили, то почему прошло так много времени, прежде чем за него потребовали выкуп?
Я попросил Лену дать мне на один день снимок мужа, который ей прислали в конверте, и отвез знакомым ребятам в фотолабораторию.
На следующее утро я подъехал к ее дому в шесть утра, зашел в подъезд, проверил почтовый ящик — пусто, письма еще не было. Так я и думал.
Я встал возле лифта — так, чтобы видеть всех, кто проходит мимо почтовых ящиков. За полтора часа из дома вышло человек двадцать. Но к интересующему меня почтовому ящику подошел только один молодой парень. Он вытащил из куртки белый конверт и бросил его в прорезь почтового ящика. Потом инстинктивно обернулся и увидел меня. На его лице появилась кривая ухмылка — он все понял. Он хотел было вернуться, но пересилил себя и вышел из подъезда.
Это был Андрей, сын Лены.
Ровно в половине восьмого спустилась Лена. Она достала из ящика белый конверт — это было третье письмо, доставленное Лене без посредства почтальона.
Письмо было злое: «С тебя еще полторы тысячи. Не пытайся вновь нас обмануть, иначе не увидишь мужа».
Я сказал ей, что не надо ни у кого занимать деньги. Тот, кто посылал Лене письма, не знает, где ее пропавший муж. Он просто воспользовался этой ситуацией, чтобы вытянуть из нее деньги. Это обычное вымогательство, шантаж.
— Но теперь все кончено, — пообещал я, — больше вы таких писем получать не будете.
Я объяснил ей, что фотография, на которой изображен Сергей со связанными руками, это фотомонтаж, причем кустарный.
— Но кто же это сделал? — спросила ошеломленная Лена. Она смотрела на меня с недоверием.
Мы поднялись в ее квартиру. Я попросил ее показать мне комнату Андрея. Он знал, что мать никогда не позволит себе рыться в его вещах, и долго искать не понадобилось.
Возле стола стоял старый рюкзак. Я попросил Лену открыть его — там лежали одноразовые шприцы, пакетики с белым порошком и пачка долларов. Лена вся в слезах пересчитала деньги. Трех с половиной тысяч там уже, конечно, не было — часть денег Андрей успел потратить на наркотики.
Как я и предполагал, Лена обиделась на меня. Какой матери понравится, когда плохо говорят о ее сыне?
Я быстро ушел. Хотел еще сказать ей, чтобы она не ждала исчезнувшего мужа, потому что, скорее всего, Сергея нет в живых. Но не решился. Да она бы мне и не поверила. Она будет ждать его возвращения.
Болезнь молодого капитана
Вера погибла потому, что у ее брата сломалась машина. Он должен был отвезти ее на похороны дяди, маминого брата. Но машина сломалась, он с утра поехал в мастерскую, а ей пришлось бежать на вокзал, чтобы взять билет на поезд.
Вообще-то она любила ездить на поезде — это даже приятно, если не торопишься. А она торопилась. К тому же из всей семьи поехать смогла только она одна.
Вера сказала, что вернется на следующий день, чтобы успеть в понедельник на работу. Больше ее живой никто не видел… О ее последних минутах известно со слов проводника.
Поезд был полупустой. Она читала книжку, иногда посматривала в окно. Ей нравилось путешествовать. Съев мороженое, Вера вышла в туалет, но на свое место не вернулась. Никто не обратил на это внимания — думали, сошла где-то на остановке. Тем более что ее сумка куда-то исчезла.
На конечной станции, когда пришли уборщики, обнаружилось, что туалет заперт. Они взломали дверь — там лежала мертвая Вера. Она была убита выстрелом в затылок.
Должно быть, последние секунды ее жизни были ужасными.
Она мыла руки в туалете, когда дверь открылась, ворвался человек с оружием и выстрелил. Ни выстрела, ни ее крика никто не услышал — видимо, потому, что в этот момент поезд с грохотом вошел в туннель.
Это было не первое такое убийство в поезде — жестокое и на первый взгляд бессмысленное. Убийца не взял у Веры ни вещей, ни денег. Ее сумку нашли в соседнем вагоне нераскрытой.
Так же поступил неизвестный убийца еще с тремя молодыми женщинами. Он убивал их в туалетах поездов — ставил на колени и стрелял в голову.
Серийные убийцы не редкость. Но у них всегда бывает какой-то мотив, чаше сексуальный. Этот преступник даже не пытался насиловать женщин или еще каким-то образом получить удовольствие. Он их просто убивал. И поразительно быстро исчезал с места преступления. Он не оставлял следов. Можно было предположить, что после очередного убийства он ложился на дно и спокойно пережидал где-то период активного розыска и вновь появлялся — уже на другой железной дороге.
Убийца уносил с места преступления вещи убитой, чтобы запутать милицию, но оставлял их где-нибудь в поезде. Он ничего не присваивал. Он словно специально бросал вызов милиции: дескать, вам меня не поймать.
Первой была убита проститутка. Тогда милиционеры подумали, что с ней расправились конкуренты. Потом обнаружили труп женщины, которая участвовала в подпольном производстве водки. Решили, что это расплата за нежелание делиться доходами с местной братвой.
Но после третьего убийства стало ясно, что на железной дороге действовал серийный убийца.
Пока что можно было сделать только один вывод — он убивал молодых женщин, которые одевались очень ярко и вели себя независимо и самостоятельно. Возможно, он по какой-то причине ненавидел проституток и принимал за проституток всех смело одетых молодых женщин.
Вера была привлекательна, следила за собой — занималась спортом, танцевала. Видимо, ее короткая юбка и уверенная манера держаться ввели убийцу в заблуждение.
Туалеты в поезде запираются изнутри. Открыть дверь снаружи могут только сами железнодорожники, у которых есть специальные универсальные ключи. Логично было предположить, что убийца — железнодорожник. С другой стороны, при желании каждый может заказать себе в мастерской такой ключ и свободно ходить по поезду.
Железнодорожная милиция подобрала несколько молодых женщин-агентов. Одетые более чем откровенно, они каждый день ходили по поездам, надеясь привлечь внимание убийцы. Но на агентов он не реагировал. Может быть, уехал в другой город?
Милиция нашла и опросила многих пассажиров поезда, которые ехали вместе с Верой. Никто не вспомнил ничего подозрительного. Только одна женщина сказала, что, когда она переходила из одного вагона в другой, какой-то человек с силой оттолкнул ее и обогнал. Она упала и ударилась головой.
Ее просили вспомнить хоть какие-нибудь приметы человека, который ее толкнул, но она ничего не запомнила. Это была единственная зацепка, и следователь обратился за помощью к медикам, которые профессионально владеют искусством гипноза, или, говоря научным языком, гипнорепродукции пережитого состояния.
Свидетели часто не могут вспомнить то, что они видели. Ведь все это было так страшно и произошло так стремительно!.. Считается, что погруженный в гипноз человек способен вспомнить детали, которые в обычном состоянии начисто пропадают из памяти.
Свидетельницу попросили закрыть глаза, расслабиться и попытаться представить себе сцену преступления.
Гипнолог попросил рассказать историю ее путешествия на поезде с самого начала, в деталях, так, словно она видит происходившее на телеэкране.
Свидетельница легко поддавалась внушению, работать с ней было несложно, но вспомнила она немногое. Она явственно увидела только ноги убегавшего человека. На нем были выглаженные брюки с идеальной стрелкой и черные туфли, по ее описанию, очень похожие на форменную обувь офицеров милиции.
Так возникла версия. Серийный убийца — сотрудник милиции. Или, скорее всего, бывший сотрудник…
Следственная группа приступила к изучению собственных архивов. Просматривая личные дела уволенных из органов внутренних дел, искала людей с психическими отклонениями.
Вспомнили одну историю. Несколько лет назад женщина-агент подала рапорт на своего куратора — офицера уголовного розыска. Она писала, что завербовавший ее офицер пользовался служебным положением и на конспиративной квартире постоянно ее насиловал. Кроме того, давал ей наркотики на продажу, а деньги отбирал.
Капитан Дмитрий Юрков успешно вербовал агентуру среди проституток, которые снабжали его информацией. Рапорт женщины-агента сломал ему карьеру. Ей поверили.
До суда дело не дошло, потому что у женщины не было свидетелей и доказательств. Да и судить капитана Юркова никто не хотел. Ему предложили подать рапорт об увольнении. Он написал и ушел, громко хлопнув дверью.
Оперативники наведались к нему домой — по старому адресу, записанному в его анкете.
Когда позвонили ему в дверь, ее открыл совсем другой человек. Он испуганно показал паспорт с пропиской. Объяснил, что два года назад купил эту квартиру. Прежний хозяин уехал из города. Перебрался в Челябинск. Отправили туда срочный запрос в областное управление внутренних дел.
Вскоре пришел ответ: Дмитрий Юрков действительно прибыл в город, в настоящее время служит в управлении вневедомственной охраны, получил квартиру.
Значит, это не он, решил было следователь. Если Юрков живет так далеко от нашего города да еще служит в милиции, то трудно представить себе, что он в выходные дни приезжает в Москву, чтобы кого-нибудь убить.
Это действительно трудно. Но ведь все-таки возможно?
В Челябинск отправили более подробный запрос, объяснив, что речь идет о подозреваемом в совершении особо опасного преступления. Эта приписка возымела действие.
Из Челябинска ответили, что Юрков вот уже три месяца на бюллетене и его собираются уволить. Он болен СПИДом. Судя по всему, заразился во время поездки в Москву. Он говорил одному из сослуживцев, что подхватил вирус у какой-то проститутки.
Дома Юркова не оказалось. Его стали искать. Но, похоже, в городе его уже не было. Скорее всего, уехал в Москву.
А тем временем нашли еще одну женщину, которая, вероятно, видела серийного убийцу. Вернее, тогда он еще не был убийцей.
В кафе она познакомилась с одним молодым человеком. Он выглядел очень прилично и держался спокойно и уверенно. Она не хотела давать ему номер своего телефона, но он показал свое удостоверение — он работал в милиции. Это сняло все подозрения.
Он позвонил ей на следующий день, пригласил на свидание. Она согласилась. Они немного погуляли, и он предложил зайти к нему домой. Опять же к милиционеру доверие особое.
Он угостил ее кофе, а сам выпил водки. Затем пригасил свет и стал к ней приставать. Она вырвалась, потому что он опьянел. Бросилась к двери. А он вдруг расплакался, стал говорить что-то странное:
— Все женщины — сволочи, заразили меня, теперь не хотят со мной дела иметь, брезгуют…
Она вырвала у него ключи и стала открывать дверь. Он крикнул ей вслед:
— И не думай жаловаться! Тебе никогда не поверят, ведь я для милиции свой. А ты кто?
Она убежала в слезах. На следующий день пришла в милицию. Она была так потрясена случившимся, что не смогла вспомнить, где находится его дом, поэтому ее заявление так и осталось нерасследованным. Теперь эту историю вспомнили, женщину нашли и стали расспрашивать.
Она описала человека, который к ней приставал. Описание совпало с портретом Дмитрия Юркова.
Многое стало ясно. У него вирус иммунодефицита человека. Он обречен и мстит всем женщинам, которые распространяют смертельную заразу и убивают молодых и здоровых мужчин.
Следственная группа полагала, что он озверел. Исполнен ненависти и живет только местью. Но в глубине души он не считает себя обреченным. Он не верит в свою близкую смерть. И еще надеется спастись. Поэтому наверняка продолжает лечиться.
И живет он где-то в нормальных условиях. Вот почему у него выглаженные брюки и вычищенная обувь. Его надо искать там, где лечат от СПИДа. Он убивал только в выходные дни, когда в больницах нет врачей, когда можно выйти на улицу без ущерба для здоровья.
Мест, где лечат заразившихся вирусом иммунодефицита человека, немного.
В субботу утром оперативная группа натолкнулась на него прямо на улице — Юрков выходил из больницы. Его окликнули. Он бросился бежать. Оперативная группа погналась за ним. Он бежал очень быстро, оторвался. Оперативники уже думали, что упустили его, и тут услышали выстрел. Он застрелился в переулке.
Дело было закрыто.
Но вот что смущает. Юрков застрелился не из того оружия, которым убивали женщин в поездах. Неужели у него было два пистолета? И где же тогда орудие преступления? И в его вещах так и не нашли универсального железнодорожного ключа, которым открывают любые двери в поездах. Может быть, он его выбросил? А может быть, он вовсе и не был серийным убийцей?..
Не остается ничего иного, как просто ждать. Если больше убийств не будет, значит, это был он. Если еще кого-то убьют таким способом, значит, убийца на свободе. И тогда мы никогда не узнаем, в чем был виновен покончивший с собой бывший капитан Дмитрий Юрков.
Неизвестный в поезде дальнего следования
Поезд дальнего следования проносится мимо безлюдных мест. Чернеющий лес. Пустые платформы. День тает прямо на глазах. Пронзительный гудок, грохот вагонов. В узком коридорчике спального вагона пусто. Все двери закрыты. В одном купе, где выключен свет, двое — мужчина и девушка. Мужчина бьет девушку по лицу, она падает, и он набрасывается на нее.
Это произошло больше тридцати лет назад.
Звонок будильника избавил ее от кошмарного сна. Она с трудом встала и накинула халат. Она подняла сына, и они, не позавтракав, побежали в поликлинику. Мальчику надо было сдать анализ крови на сахар. Это была длительная процедура. Ребенка заставили выпить полстакана разведенной глюкозы и брали анализ каждые полчаса.
Потом их вызвали к врачу. Анализы были хорошими, ребенок был здоров, но у бабушки и дедушки со стороны мужа нашли диабет. Дурная наследственность создавала опасность для ребенка.
— А что ваши родители, — спросила врач маму, — они диабетом не страдают?
— Нет-нет, — сказала она, — мои родители — вполне здоровые для своего возраста люди.
Когда они вышли из поликлиники, она поняла, что сказала врачу неправду. Она ведь не знала, здоровы ли ее родители, не страдают ли они, в частности, инсулиновой недостаточностью. Не потому, что она была равнодушна к отцу и матери. Она вообще ничего о них не знала. Кто был ее отец — неизвестно. А мать отказалась от нее сразу после родов. Через полгода ее удочерила бездетная супружеская пара. Это было тридцать три года назад.
Она часто представляла себе, как отыщет своих родных маму и папу, как будет с ними разговаривать долго-долго, рассказывать о себе и расспрашивать их.
Ее приемные родители очень заботились о ней, любили ее как родную. У нее было счастливое детство. Она бы даже не узнала, что она им не родная, что ее удочерили, если бы приемные родители не сочли нужным сказать ей это.
Когда ей исполнилось двадцать лет, она обратилась в архив и узнала фамилию, имя и отчество своей родной матери. Но прошло еще тринадцать лет, прежде чем она решилась найти свою мать.
Она хотела знать свое прошлое. Как случилось, что ее воспитывали чужие люди? Но при этом она боялась — боялась услышать правду.
Все эти годы листок с именем родной матери лежал в ящике письменного стола. Она словно предчувствовала, какой страшный секрет таит в себе этот листок бумаги…
Но когда речь зашла о здоровье ее сына, все сомнения были отброшены. Она обязана найти своих биологических родителей, хотя бы для того, чтобы убедиться, что их гены не таят в себе неприятных сюрпризов.
Она обратилась в архив, и ей выдали копию ее истинного свидетельства о рождении. Когда она впервые взяла его в руки, сразу поняла: что-то не так. Приемные родители говорили ей, что ее настоящая мама живет во Владивостоке. Но удочерение произошло в Москве. Почему ее мама приехала рожать в столицу?
Она написала заявление с просьбой ознакомить ее с делом по удочерению. Эти документы не всякому покажут.
Прошло несколько недель, прежде чем она получила положительный ответ. Муж отвез ее в архив, но сам не пошел с ней, остался в машине.
Она очень нервничала. Теперь она уже думала, что, может быть, и не стоило узнавать, как все было на самом деле, но ее тревожило здоровье сына.
Инспектор ждала ее. Дело лежало у нее на столе. Инспектор сказала ей, что у ее родной матери перед родами брали анализы крови и не было никаких намеков на диабет.
— С вашей мамой все в порядке, — сказала инспектор. — Проблема с вашим отцом…
Каким-то образом она сразу поняла, что имеется в виду. И спросила:
— Маму изнасиловали?
— Да, — ответила инспектор.
Ее мама закончила школу и поехала в Москву поступать в институт. Ей было семнадцать лет. Ее изнасиловали в поезде Владивосток-Москва. Она была так напугана, что не подала заявления в милицию, поэтому преступник не был пойман. Никто не знает, кто он. Когда она поняла, что беременна, написала заявление об отказе от родительских прав. После родов сразу уехала домой. Девочку забрали в детский дом.
Больше ничего в деле не было, никаких подробностей. Она была совершенно убита тем, что узнала. Сотрудница архива еще продолжала что-то говорить, но она уже ничего не слышала. Ей казалось, что мир рухнул. Ее охватило отчаяние.
Она не могла говорить. Она выбежала из комнаты, бросилась вниз по лестнице. Увидев ее, муж выскочил из машины и поймал ее на улице. Когда он усадил ее в автомобиль, она разрыдалась и все ему рассказала. Он старался ее успокоить, но тщетно.
После этого шока она попыталась сделать вид, будто ничего не произошло. То, что она узнала, было слишком ужасно. Она вставала рано утром, механически исполняла свои обязанности, забирала вечером сына из детского сада. Но она словно завернулась в какой-то кокон.
Одна мысль ужасала ее больше всего. Мать не хотела ее рожать. Она не должна была появиться на свет, то есть она получила жизнь случайно — против воли своей матери.
Она взяла бюллетень, потому что не могла отвечать коллегам на один и тот же вопрос: что с тобой случилось? Она перестала выходить из дома и не отвечала на телефонные звонки. Даже муж не мог отвлечь ее от страшных мыслей. Она погрузилась в себя, и ей было не до мужа.
В какой-то момент у нее мелькнула спасительная мысль. А вдруг тридцать три года назад ее юная мать просто придумала эту историю… В те времена внебрачный ребенок был слишком большим испытанием, и молодая женщина должна была как-то объяснить беременность своим родителям.
Она охотно ухватилась за эту мысль. У ее матери был роман, замуж она не вышла, и ей пришлось отказаться от дочери… Эта версия ей нравилась больше. Ей хотелось быть плодом любви, а не преступления. Она решила, что все-таки должна найти свою мать и поговорить с ней.
У нее был старый адрес матери — из архивного дела. Она отправила письмо. Ответил отец ее матери, ее дедушка, о существовании которого она даже не подозревала. Он написал нежное и сердечное письмо, указал свой телефон. Она позвонила ему во Владивосток. Он подтвердил, что его дочь действительно была изнасилована.
Но она все еще не теряла надежды. Она спросила его, может ли связаться со своей матерью? Тот ответил, что это совсем нетрудно.
Она написала ей короткое письмо, объяснив, кто она. Сообщила, что слышала об обстоятельствах своего появления на свет и хочет узнать, так ли это?
Через полтора месяца она получила ответ. Вытащив конверт из почтового ящика, она сразу поняла, что это письмо от ее матери — на конверте был написал обратный адрес незнакомым аккуратным почерком.
Она не решилась вскрыть конверт сразу же, на лестничной клетке. Она поднялась к себе, закрыла дверь, села на стул и тогда только прочитала письмо.
Оно было коротким и деловым. И начиналось словами:
«Я та женщина, которая тебя родила. Но я тебе не мать».
Она писала, что ее мать — та женщина, которая ее выходила, выкормила и воспитала, которая заботилась о ней все эти годы.
Читать все это было горько. Но в этих словах была своя логика. А вот то, что было написано дальше, привело ее в ужас: это послание заставило мать вновь вспомнить о самом ужасном периоде ее жизни, который она постаралась забыть, и пережить все заново. Мать так и не признала, что ее изнасиловали и поэтому она забеременела, но это неопровержимо следовало из ее слов. И, наконец, она просила никогда больше ей не писать и не пытаться ее искать…
Все, что было связано с появлением на свет дочери, было так страшно, что она ничего не хотела о ней знать.
Неделя шла за неделей, и она думала, что лучше бы ей было не появляться на свет. Ведь такова была воля ее матери. Она не хотела ее рождения. И, может быть, всем на земле было бы лучше, если бы она не родилась?
Она все-таки ответила на письмо матери: написала, что очень сожалеет, что причинила ей столько неприятностей, и что, хотя они никогда не увидятся, она все равно будет думать о ней как о близком человеке.
У нее был свой способ попрощаться.
Она еще раз позвонила отцу матери, своему деду. Разговор получился очень печальный. Он сказал, что больше не сможет с ней общаться, потому что его дочь попросила об этом.
Но на следующий день она получила от него открытку с поздравлением по случаю дня рождения. Он ничего не написал на поздравительном бланке, только расписался. И это было главное — он помнил о ней…
Она думала, что могла бы в конце концов смириться с этой ужасной новостью — что она появилась на свет в результате гнусного преступления, изнасилования, если бы мать признала ее. Но то, что мать оттолкнула ее, было самым ужасным, самым тягостным.
Она ненавидела своего отца — того, кто в поезде напал на ее мать. Если бы она знала, кто это, она бы его убила своими руками.
Ее спас сыночек. Когда она сидела с ним, он заполнял всю ее жизнь, и она не могла полностью погружаться в свои тягостные размышления. Если бы она была одна, то, наверное, погубила бы себя.
Во всей этой истории был только один позитивный результат. Она стала уделять больше внимания сыну и мужу. До этого она слишком много думала о своей карьере. Теперь же старалась быть ближе к родным людям, дорожила их обществом.
Она рассказала свою историю немногим друзьям. Они пытались, как могли, помочь. Говорили: «Совсем не важно, кто был твоим отцом. Важно, кто ты». Но одна подруга перестала с ней общаться, исчезла.
Мудро повели себя приемные родители. Они уже вышли на пенсию. Когда она сказала, что намерена найти свою родную мать, они поддержали ее. Они, вероятно, с самого начала знали, при каких обстоятельствах появилась на свет их приемная дочь, но просто выбросили это из головы.
Ей все еще тяжело. Пройдет немало времени, прежде чем она оправится и сможет вернуться к работе. Но если бы она с самого начала предполагала, какой страшной может оказаться правда, она все равно попыталась бы выяснить свое прошлое.
Приемные дети всегда должны помнить, что они остались без родителей в результате чего-то мало приятного. Просто так матери не бросают своих детей.
Ей часто приходят в голову мысли о том, что она никому на свете не нужна, что не имеет права на жизнь. Но потом она убеждает себя, что имеет право на жизнь — такое же, как все остальные люди на земле. И у нее есть муж и сын, о которых она должна заботиться.
Теперь ее мучает вопрос: что же сказать сыну? Наступит момент, когда мальчик спросит, кто его дедушка и бабушка. Зачем ему знать, что его дедушка был насильником, преступником, негодяем?
Слава богу, пока еще мальчик слишком мал, чтобы задавать такие вопросы. И у нее есть время, чтобы приготовиться и придумать ответ.
К кому приходит Дед Мороз
В комнате был полумрак, звучала тихая ритмичная музыка, которая успокаивала и расслабляла. На диване, откинувшись на спинку, сидела женщина с милым приятным лицом. Она смотрела прямо перед собой. Перед ней спиной к камере стоял мужчина, который ей что-то настойчиво говорил.
Повинуясь его словам, она сняла с себя кофточку и легла на диван. Мужчина склонился над ней и стал шарить по ее телу…
Есть люди, от природы наделенные талантом нравиться, внушать к себе доверие. Я думаю, вы тоже таких встречали. Перед ними невозможно устоять. И мужчины, и женщины, наделенные таким талантом, легко добиваются успеха. И им почти все удается. Причем этим талантом Бог жалует и тех, чьи мысли приобретают дьявольское направление.
Психиатр из районной поликлиники был ошарашен. К нему на прием пришла женщина средних лет, звали ее Валентина Петровна. Рассуждала она вполне разумно и взвешенно, не состояла на учете, однако сообщила, что к ней ночью приходил вампир. Она завернула рукав кофты и показала следы укуса. Вампир сказал, что будет приходить еще.
Врач беседовал с ней долго, но других признаков психического расстройства, кроме рассказа о визите вампира, у нее не было. Врачу даже казалось, что перед ним человек с очень устойчивой психикой. Но что же это за история с вампиром?
Он позвал коллегу-хирурга, попросил осмотреть следы укуса. Тот изучил ранку под сильным светом настольной лампы, внимательно посмотрел на Валентину Петровну и вывел психиатра за дверь.
— Это укус, — подтвердил он.
— Но ведь вампиров-то не бывает, — сказал психиатр.
Хирург пожал плечами и ушел.
Психиатр решил, что ему надо посоветоваться с более опытным специалистом.
Он любил знакомиться в автобусах и ночных электричках. Заблаговременно отсыпался, вставал поздно, к обеду, и поэтому даже ночью был бодр и весел.
Он предпочитал электрички. Заранее уезжал из города, немного гулял по лесу. Сверившись с расписанием, садился в последний поезд и неторопливо шел по вагонам.
Иногда во всей электричке никого подходящего не оказывалось. Тогда он возвращался домой. Но обыкновенно кого-то примечал. Садился поблизости, прикрыв глаза, внимательно изучал лицо, руки, одежду, пытался понять, кто перед ним и как лучше познакомиться.
О, это было настоящее искусство! Поначалу у него ничего не получалось, женщины испуганно от него отшатывались, пересаживались на другое сиденье или даже угрожали позвать милиционера. Потом он научился вычислять тех, кто готов поболтать со случайным попутчиком.
Он одевался аккуратно, вел себя солидно, уверенно. Летом держал в руках цветы, осенью — корзинку с яблоками или грибами. И заводил разговор о саде и огороде, об урожае и подготовке к зиме.
Его интересовали одинокие женщины с приличным достатком, которые в воскресенье возвращались с дачи домой. В его распоряжении был примерно час, пока электричка со всеми остановками шла к городу. За это время он успевал познакомиться и многое узнать о своей спутнице. Если женщина была семейной, постепенно сворачивал разговор. Если она жила одна, старался познакомиться поближе.
Иногда он получал разрешение проводить спутницу до дома, чтобы дотащить ее дачный груз. За этим следовали несколько смущенное прощание, готовность продиктовать домашний телефон и согласие на новую встречу.
На выходные Александра Васильевна уезжала на дачу — возилась в саду, собирала остатки урожая, готовилась к зиме. Возвращалась поздно вечером в воскресенье бодрая, веселая, надышавшаяся свежим воздухом и сразу ложилась и засыпала. На сей раз поспать ей не удалось.
Когда она стала открывать дверь, оказалось, что замок сломан. Распахнула дверь — все вроде на месте. Прошла в комнату, открыла ящики стола, шкаф и увидела, что все ценное исчезло: несколько колечек, которые она хранила в шкатулке, старый бумажник с долларами, на которые она весь год меняла ползарплаты, и главное — подаренные мамой бриллиантовые серьги, по нынешним временам безумно дорогие. Да и не в деньгах дело, а в том, что это единственное, что осталось от мамы…
Она села на стул и заплакала. Потом вызвала милицию. Ее спрашивали, не подозревает ли она кого-либо из знакомых? Не показывала ли она кому-нибудь, где хранит ценности? Она качала головой. У нее было несколько подруг — еще с юности, но в такие детали своей жизни она их не посвящала. Она была замужем, но уже давно одна.
Когда милиция ушла, она опять расплакалась.
Жизнь ее переломилась.
Каждую ночь на протяжении месяца ей снились кошмары. Она очень изменилась, стала нервной, раздражительной, могла вспылить без всякого повода, кричала на коллег, а по вечерам плакала у себя на кухне. Она перессорилась со всеми подругами и испортила отношения с начальством. Это уже было серьезно.
Она понимала, что с ней происходит что-то неладное. И однажды решилась обратиться к врачу-психиатру. Ей было очень стыдно: боялась, что кто-то из знакомых узнает об этом.
Врач пытался выяснить: в чем причина расстройства ее психики? Спрашивал: не случилось ли с ней какого-то несчастья? Он имел в виду развод, серьезные неприятности на работе, несчастье с близкими людьми. Она рассказала, что ее обокрали. Может быть, в этом причина ее горестей? Александра Васильевна покачала головой — нет, из-за денег она никогда не переживала. Но вернувшись домой, она подумала, что ее болезнь началась не из-за кражи, а сразу после странной истории, детали которой она никак не могла припомнить… Словно в тот день что-то случилось с ее головой. Ей вспоминались только какие-то фрагменты…
Мужское лицо, склонившееся над ней, руки, снимающие с нее одежду… А что было потом? И кто был этот человек и зачем он к ней приходил?
Елена Борисовна едва не опоздала на электричку. Она везла в город выращенную картошку, но сумка порвалась, и она еле дотащилась до станции. К счастью, электричка опоздала на десять минут и она успела.
Но когда вошла в вагон, сумка треснула и картошка рассыпалась по полу. У нее прямо слезы из глаз брызнули. Но тут какой-то мужчина, который читал газету у окна, поднялся и стал ей помогать. Он вытащил из кармана куртки пустой пластиковый пакет и отдал ей. Вдвоем они все быстро подобрали. Ей повезло, что в пустом вагоне оказался такой приличный и обходительный человек.
Они разговорились и, беседуя, не заметили, как подъехали к городу. Он оказался настолько любезен, что проводил ее до дома и дотащил картошку. Когда они подошли к подъезду, у нее мелькнула мысль пригласить его выпить чашку чая, но Елена Борисовна была женщиной строгих правил. Она записала ему свой домашний телефон и разрешила позвонить.
Он позвонил на следующий день и сказал, что у него есть очень хорошая пленка для парников — она же интересовалась. Он готов занести. Поколебавшись, она пригласила его.
В следующее воскресенье Елена Борисовна опять с утра уехала на дачу. Вернулась поздно вечером — и опять с большим грузом.
Она поставила тяжеленные сумки перед дверью, полезла за ключами в карман и вдруг увидела, что дверь не заперта. Она осторожно толкнула ее, вошла, включила свет и сразу же бросилась к потайному месту, где хранила деньги, документы и другие ценные вещи. Документы были на месте. Деньги и ценности исчезли.
Она набрала 02.
Приехавшие милиционеры сошлись во мнении, что орудовал кто-то свой, кто знал, где что лежит.
Когда милиционеры ушли, Елена Борисовна села за стол и расплакалась — впервые за многие годы. Не тот она была человек, чтобы так переживать из-за украденных денег, но слезы лились из глаз помимо ее воли. Она ничего не могла с собой поделать.
Районный врач-психиатр, который не верил в вампиров, устроил своей пациентке консультацию у профессора.
Валентина Петровна, стараясь держать себя в руках, рассказала, что в последние недели с ней происходят сплошные несчастья. Она поссорилась с начальником, из-за чего ее могут выгнать с работы, ее квартиру обокрали, а сама она стала жертвой вампира.
Профессор пытался заставить ее вспомнить, каким образом она столкнулась с вампиром. Где это произошло? Когда? У нее в квартире или на улице?
Профессор видел, что она мучительно пытается вспомнить, но не может. Словно ее память заблокирована. Тогда профессор сменил тему и стал расспрашивать ее, чем она занимается, что с ней происходило в последнее время, где она бывает, с кем встречается.
Рассказ ее был простым. Утром — на работу, вечером — домой, по дороге забегала в магазин. В субботу уезжала на дачу. Две недели назад у нее протекла крыша.
Ей срочно пришлось искать работяг, которые согласились бы в воскресенье попахать. Она провозилась с ремонтом весь день и прибежала на станцию буквально к последней электричке, чуть не опоздала.
Села в поезд и облегченно вздохнула. Вдруг появились контролеры — она удивилась: вот, стахановцы, в такое время работают. Полезла за кошельком, чтобы билет показать, стала рыться в сумке, а кошелька нет! Расплачивалась с рабочими за крышу и оставила кошелек на даче. Денег там кот наплакал, но у нее с собой ни билета, ни проездного на метро. Как же она домой доберется? И что сказать контролерам? Ни билета, ни денег на штраф! Что с ней сделают — высадят из поезда? Какой позор! Никогда в жизни она не оказывалась в такой унизительной ситуации.
Валентина Петровна что-то лепетала, показывала раскрытую сумку, но контролеры глядели на нее равнодушно и требовали или предъявить билет, или заплатить штраф.
Вдруг с другого конца вагона подошел незнакомый мужчина, спросил у контролеров, какие нынче штрафы берут, достал деньги и расплатился за нее. Контролеры ушли.
Валентина Петровна не знала, как благодарить неожиданного спасителя. Клялась, что завтра же вернет деньги, пусть только он скажет, когда ему удобно встретиться. Он спросил, где она живет, и записал телефон.
Он присел рядом, и они проговорили весь путь до Москвы. На следующий день он позвонил Валентине Петровне домой и сказал, что находится совсем рядом с ее домом и готов зайти за деньгами.
— И он приходил к вам? — спросил профессор, не сомневаясь в ответе.
Валентина Петровна задумалась. Она не могла вспомнить, пришел он за деньгами или нет. Она мучительно напрягала память, но там была черная дыра.
Профессор внимательно за ней наблюдал.
Он сразу обратил внимание на то, что Валентина Петровна принадлежит к числу людей, легко поддающихся внушению. Не подверглась ли она воздействию гипноза, предположил он. Профессор решил, что надо связаться с милицией: здесь не медицинская, а уголовная проблема. Может быть, милиция уже сталкивалась с такими странными случаями?
И он оказался прав.
В милиции профессор сказал, что, судя по всему, гипнотизер знакомится с одинокими женщинами в электричках, во время гипнотического сеанса узнает, где они прячут ценности, а потом обчищает квартиры…
Вор-гипнотизер попался самым банальным образом. Пришел к ювелиру сдавать бриллиантовые сережки, а они были в списке украденных ценностей. Ювелир не захотел рисковать и позвонил в милицию. Вор-гипнотизер был арестован.
В милицию он еще не попадал и признался во всем сразу.
Он приходил к женщине. Они пили чай, мило разговаривали. Когда он видел, что хозяйка квартиры уже расслабилась, он начинал медленно погружать ее в гипнотическое состояние. Под гипнозом расспрашивал, где хранятся деньги и ценности. Потом уходил, взяв запасной ключ или присмотревшись к замку, и возвращался в следующее воскресенье — когда хозяйка возилась на даче.
Дискуссии о том, что гипноз делает с мозгом, не прекращаются. Некоторые ученые полагают, что гипноз погружает человека в транс, когда мозг работает иначе, чем обычно. Человека посещают видения, у него начинаются галлюцинации, он может вспомнить забытое или явственно увидеть то, что произошло бог знает как давно. Или не чувствовать боли…
Но если гипноз вводит мозг в некое особое состояние, то, выходит, гипнотизер наделен какими-то сверхъестественными способностями?
Большинство ученых не считают, что гипноз способен изменить поведение и сознание человека. Гипнотическое состояние — просто результат сильного воображения и расслабления.
У гипноза есть серьезные противники. Они говорят: никто из нас не знает, как именно он действует. Разве этого недостаточно, чтобы его запретить?
Одна женщина умерла сразу после сеанса гипноза. Возбудить уголовное дело прокуратура отказалась, считая причиной смерти сердечный приступ. Но мать умершей уверяла, что все дело в сеансе гипноза. Гипнотизер погрузил ее дочь в сон, а потом сказал, что сейчас она очнется, потому что ее пробудит ото сна электрический удар мощностью в десять тысяч вольт.
Гипнотизер, конечно, не знал, что у женщины был печальный опыт — ее однажды ударило током. Его слова были для нее шоком, и шок привел к смерти.
Гипнотизер не обладает никакой особой силой.
Гипноз действует на человека только в том случае, если сам человек этого желает. Гипноз — как Дед Мороз. Он приходит только к тем, кто в него верит.
Ни одна из женщин, ставших жертвой вора-гипнотизера, не поверила в то, что их гипнотизировали. Что касается истории с Валентиной Петровной, обнаружившей следы укуса на руке, — это тоже была проделка гипнотизера, желавшего себя обезопасить. Он подумал, что она не решится никому жаловаться на ночные визиты вампира. Плохо он знал женщин…
Курьер-разиня
Всю ночь он не сомкнул глаз и даже под утро не задремал. Он предусмотрительно запасся термосом с горячим кофе. Но кофе ему был не нужен. При мысли о том, что у него в сумке, сон сам пропадал. Он купил в дорогу сосисок в тесте, но кусок в горло не шел.
Из своего купе — за всю дорогу! — он выходил только дважды и прихватив с собой сумку. Соседи в купе сомнений не вызывали — пожилая супружеская пара с внуком, но такие деньги он бы и отцу родному не доверил. Утром и в середине дня соседи ходили в вагон-ресторан обедать, он отказался. Так и сидел возле окна, считал километровые столбы.
Когда поезд подошел к Москве, Юра Крапивин смотрел на часы и мысленно подгонял стрелки. Поскорее бы добраться. На вокзальной площади его ждут ребята с машиной — отдаст сумку, получит деньги и может гулять. Получит столько, что хватит надолго. Он впервые взялся за такую работу, польстившись на вознаграждение, и боялся подвести заказчиков. Понимал, что люди эти серьезные. В случае чего — не простят.
Он надел куртку, проверил — не оставил ли чего в купе, и уселся возле самой двери, сумку поставил на колени и держал ее обеими руками.
Ближе к Москве сонные пассажиры ожили, приободрились. Они суетились, одевались, подтаскивали чемоданы поближе к выходу, возбужденно переговаривались. Это было его время. Вадик садился в поезд на предпоследней остановке. Он знал, что в толчее и сутолоке перед конечной остановкой поезда можно улучить момент и прихватить что-то ценное. Когда пассажир спохватится, уже будет поздно.
Среди суетившихся пассажиров Вадик приметил молодого человека в куртке, который сжимал сумку так, словно она была набита драгоценностями. Если бы там были носильные вещи или сувениры, он бы так в сумку не вцепился, сообразил Вадик.
Сумка была самая что ни на есть обыкновенная. Будь у него побольше времени, он постарался бы подменить ее. Парень узнал бы о своей потере только дома. Но до конечной остановки оставалось всего минут пятнадцать, так что придется парня огорчить раньше. Ну да он молодой, еще наживет, подумал Вадик.
Крапивин торопился, поэтому стал протискиваться к выходу. Это оказалось непростым делом. Нетерпеливые пассажиры уже выставили в проход весь свой багаж и сами напирали друг на друга. Он все же попытался протиснуться вперед.
Когда поезд остановился, он сумел спрыгнуть одним из первых и бодро двинулся вперед. И тут вдруг почувствовал легкость — сумка, которая только что висела на плече, исчезла. Он бросился назад — неужели выронил? И увидел на другом конце перрона какого-то парня со своей сумкой. Украл, сволочь! Крапивин бросился за вором, но тот буквально ввинтился в толпу и исчез.
Что же делать? Не в милицию же ему обращаться? Он побежал на площадь, где его ждали.
Увидев, что Крапивин бежит без сумки и с безумными глазами, мужчина вышел из машины и негромко спросил:
— Что случилось? Где?..
— Украли! — чуть не закричал Крапивин и тут же понизил голос: — Парень сорвал с плеча и убежал. Я его запомнил!
— Куда убежал? — спросил мужчина.
— В ту сторону.
— Садись, — приказал он.
От сумки надо было поскорее избавиться, думал Вадик. Лучше всего сделать это в туалете. Если там деньги или ценности, он рассует их по карманам, документы выбросит, а сумку сложит и оставит где-нибудь в урне.
Туалет был в другой стороне, и он направился туда быстрым шагом, но стараясь не привлекать к себе внимания. И тут увидел человека, у которого украл сумку. Он внимательно рассматривал толпу. Рядом с разиней стоял мужик, который Вадику не понравился. Мимо разини он бы как-нибудь проскочил. Но этот человек был не из тех, у кого можно было что-нибудь украсть.
Что же там такое в сумке, что они бросились его искать?
Вадик заметался: надо выбросить сумку, но прежде ознакомиться с ее содержимым. Он нырнул в толпу и вместе с ней выскользнул за привокзальную площадь. Оглянулся и увидел, что преследователи не потеряли его, а идут по пятам.
Он колебался недолго. Возле вокзала стояли частники, которые предпочитали иногородних гостей, с которых можно было слупить втрое против обычного тарифа. Вадик распахнул дверцу первой попавшейся машины, плюхнулся на сиденье рядом с водителем и выпалил:
— В Лианозово, плачу двести. Давай, шеф.
Водитель включил зажигание, и машина тронулась. Вадик оглянулся и с облегчением увидел, что разиня и его компаньон стремительно отдаляются. Вадик расположился поудобнее и попросил:
— Включи музыку, шеф. Надо жить веселее.
Водитель в теплой меховой шапке иронически посмотрел на него:
— Приезжий?
— Приезжий, приезжий, — довольный собой ответил Вадик.
Ему не терпелось заглянуть в сумку, но он не хотел этого делать в присутствии водителя. И он покрепче прижал ее к себе.
— Ты чего сумку, как бабу, жмешь? Золото, бриллианты везешь? — покосился на него водитель.
Вадик неопределенно хмыкнул. Возбуждение улеглось, и он почувствовал, что устал. Ему хотелось поскорее добраться до своей берлоги, поесть и выпить — он заслужил.
Больше водитель не обращал на него внимания. Он озабоченно прислушивался к двигателю, крутил головой, поддавал газу. Потом вдруг свернул на обочину и сказал Вадику:
— Прости, друг, надо посмотреть — что-то двигатель стучит.
Он вылез из машины и открыл капот. Вадик в технике ничего не понимал. Подумал: может, расплатиться с этим горе-водителем и остановить другую тачку? Ему неохота было вылезать из теплой кабины на морозный воздух. Водитель заглянул в машину и улыбнулся:
— Подожди минуту, сейчас поедем.
Вадик кивнул. И тут кто-то распахнул дверцу с его стороны и выдернул из машины. Какой-то здоровый мужик, хладнокровно вырвал из его рук сумку и бросил ее в машину, залез ему в карманы пиджака, вытащил кошелек и вообще все, что там было. Затем с силой толкнул Вадика в снег, сел на его место в машину, и она рванула с места, обдав его грязью.
Ошеломленный Вадик посмотрел машине вслед. Он слышал о ребятах, которые таким вот образом грабят приезжих лохов. Но как он мог попасться в такую ловушку! Вадик встал и отряхнулся. Слава богу, что он успел опустошить сумку, пока водитель возился с двигателем. В куртке у него были глубокие внутренние карманы, туда он и запихнул содержимое сумки. А в ней было сто пачек по десять тысяч долларов. Ровно миллион, если они, конечно, не фальшивые.
Первые несколько минут водитель в меховой шапке гнал машину с бешеной скоростью — вдруг этому дурачку взбредет в голову пуститься в погоню. Он то и дело смотрел в зеркальце заднего обзора. Но постепенно напряжение его отпустило.
Его напарник тем временем вывернул бумажник и кошелек Вадика, разочарованно пересчитал бумажки — у Вадика с собой были гроши.
— Посмотри в сумке, — сказал водитель. — Он за нее трясся.
Напарник расстегнул молнию и вытряхнул содержимое. Ему на колени высыпались две рубашки, пачка туалетной бумаги, маленький термос и целлофановый пакет с сосисками, запеченными в тесте.
Напарник открыл термос и увидел, что он пуст. Методично разломал сосиски — в них ничего не было.
Он еще раз внимательно осмотрел сумку, вывернул ее наизнанку и после этого внимательно посмотрел на водителя. Тот пожал плечами.
— Парень бежал с этой сумкой так, что я решил, что он слямзил ее у кого-то, — оправдывался водитель. — Я думал, у него полно денег.
Напарник откусил сосиску и сморщился:
— Вот дрянь-то.
Это были его первые слова за весь день.
У светофора они свернули направо. Уже стемнело. В переулке их обогнала какая-то машина и вдруг остановилась, перегородив им дорогу.
— Что за идиоты! — возмутился водитель.
Но больше ничего не успел сказать. Из затормозившей машины выскочили четыре мужика. Они распахнули дверцы с обеих сторон, выволокли пассажиров и положили в снег. У них было оружие, поэтому ни испуганный водитель, ни его грозный на вид напарник даже не сопротивлялись. Один из четверых раскрыл сумку и увидел, что она пустая.
— Где? — коротко спросил старший из четверых.
— Там ничего не было! Клянусь! — выпалил водитель. — Мы сами ничего не понимаем.
Им не поверили. Погрузили в машину и вывезли за город, в пустынное место, где всю ночь допрашивали с пристрастием. Но ни водителю, ни его сникшему напарнику сказать было нечего… Деньги исчезли бесследно.
Эта история произошла года полтора назад.
А недавно в одном из самых дорогих ресторанов нашего города отмечал свой день рождения преуспевающий бизнесмен, еще совсем молодой человек.
Школьные друзья, которых он пригласил, честно признались, что не ожидали от него такой прыти. И в школе-то он учился неважно, и специального образования не получил, и в тюрьме, говорят, успел побывать. А сумел все-таки заработать много денег и основать собственную компанию.
И теперь уже все обращаются к нему уважительно, по имени-отчеству — даже те, кто привык называть его просто Вадиком.
