В периоды вмешательства военных в политику гражданское общество не допускалось к участию в политическом процессе. Например, авторитарно-бюрократические режимы стран Южного конуса рассматривали профсоюзы как причину экономической стагнации и даже в качестве источника возможных выступлений со стороны марксистов и в связи с этим проводили политику жестокого преследования и подавления любых их выступлений. Тем не менее профсоюзы Аргентины, Бразилии и Чили прошли реорганизацию и осуществили ряд протестов, которые сыграли решающую роль в ослаблении влияния военной хунты.

Другие группы также старались активно заявить о себе. Некоторые из них успешно внесли повестку дня, которая оказала влияние на процессы демократизации. Одной из таких групп была «Матери Пласа-де-Майо» (Madres de la Plaza de Mayo) в Аргентине, в которую входили матери пропавших без вести жертв репрессий военного режима. В 1977 г. группа женщин, чьи дети были репрессированы, стали проводить еженедельные демонстрации на Пласа-де-Майо в Буэнос-Айресе, требуя информации о судьбе своих пропавших детей. Требования, действия и общая роль этой организации во время существования и после падения авторитарного режима во многом содействовали уходу военных из власти и раскрытию масштаба нарушений прав человека, которые были совершены в годы правления военной хунты. В 2003 г., вероятно, под влиянием идей этой организации, группа женщин на Кубе стала проводить протесты против заключения под стражу их родственников-диссидентов. «Женщины в белом» (Damas de Blanco), как они называли себя, и сегодня ходят по Гаване в белых платьях.

Несмотря на вклад профсоюзов и упомянутой женской организации в свержение диктатуры, гражданское общество Аргентины после окончания периода правления военных было слабым и фрагментированным. В то время как организации рабочих, в которых доминировала партия Перона, проводили серии всеобщих забастовок, парализовавших первое демократическое правительство Рауля Альфонсина и приведших в 1989 г. к победе кандидата от партии перонистов Карлоса Менема, неолиберальная экономическая модель, привнесенная этим президентом, лишь ослабила влияние как этих организаций, так и гражданского общества в целом. Рыночные реформы, проведенные двумя последовавшими правительствами Менема, привели к приватизации государственных предприятий и сферы услуг и дерегулированию экономики, вызвав при этом деиндустриализацию, массовые сокращения государственных служащих, рост безработицы и резкое сокращение среднего класса. Спустя годы после рецессии, безработицы и коррупции полномасштабный экономический кризис 2001 г. привел к кратковременному всплеску новых гражданских движений. В 2002 г. простые граждане, стуча кастрюлями и сковородами на площадях городов, требовали ухода Фернандо де ла Руа и временных президентов. В тот период появились также местные гражданские объединения, которые развивали демократию на локальном уровне, создавали уличные баррикады силами безработных «пикетчиков» (piqueteros), организовавших вскоре национальное движение и захвативших остановившиеся заводы, создавая там кооперативы.

В Чили неолиберальная экономическая модель была применена гораздо раньше. К 1975 г. правительство Пиночета успешно внедряло эту модель при помощи открытых репрессий против тех, кто ей противился. Действительно, широкое распространение репрессий вынудило католическую церковь, вдохновленную учениями теологии освобождения, создать «Викариат солидарности» для выполнения трех задач – защиты политических заключенных, их освобождения и помощи обездоленным и угнетенным.

В 1982–1983 гг. Чили, как и другие страны Латинской Америки, оказалась в экономическом кризисе, возникшем на фоне регионального долгового кризиса. Растущая безработица и быстро сокращающийся средний класс привели к созданию влиятельного оппозиционного движения во главе с Федерацией рабочих медной промышленности, которая в 1983–1986 гг. провела ряд массовых демонстраций, нанесших серьезный ущерб военной хунте. Несмотря на то что активность этого движения сошла на нет к 1986 г., что отчасти объясняется экономическим подъемом, начавшимся в 1984 г., его действия заложили основу для активизации требований партий о проведении свободных и честных выборов в ходе плебисцита 1988 г. «Защищенная демократия», возникшая в стране в тот период, привела к укреплению влияния консервативных политических сил, гарантировала политическую стабильность и экономическое процветание в период транзита. Однако, создав благоприятные условия для бизнеса, чилийская демократия не смогла удовлетворить требования ослабленных социальных групп, таких как организации сельских и городских рабочих. Тем не менее другие группы смогли ощутить на себе выгоды нового демократического режима. Женские движения одержали ряд побед после создания Национальной службы поддержки женщин, целью которой было сокращение дискриминации в обществе, принятие закона о разводах в 2004 г., разрешение на участие женщин в политике и занятие ими высших постов в государстве, что отразилось на победе Мишель Бачелет на выборах 2006 г. С развитием процесса демократизации в Чили улучшились условия жизни коренных народностей страны, доля которых в общем населении составляет около 3 %. Мапуче, народность, подвергавшаяся гонениям, дискриминации, насилию, эксплуатации и жившая в нищете в период военной хунты, смогла добиться признания и защиты своей идентичности и создать Национальную корпорацию развития коренных народов, которая занимается вопросами коренных народностей страны.

Идентичность коренных народов является важным фактором и в других странах региона. В Эквадоре и Боливии, как и в странах Центральной Америки, этот вопрос являлся центральным вопросом гражданской и политической мобилизации. Одним из наиболее известных движений является организация коренных народностей «Сапатистская армия национального освобождения» (Ejército Zapatista de Liberación Nacional) в Мексике и социальное движение, созданное на ее основе. На протяжении десятилетий правящая группировка проводила политику ассимиляции коренного населения и гомогенизации культуры в стране, так как это считалось необходимым условием благоприятного социально-экономического развития. В 1980‑е годы группы народностей активизировали свою деятельность и смогли добиться уступок от правительства, однако их требования политической и культурной автономии и контроля над своими землями и ресурсами стали влиять на политический процесс лишь в 1994 г., когда произошло восстание сапатистов в штате Чьяпас. Безусловно, долговой кризис и внедрение неолиберальной экономической модели тяжело сказались на положении народностей. Так, когда Мексика вступила в НАФТА в 1994 г., сапатисты провели вооруженную кампанию, направленную против глобализации, в которой участвовали бедняки, использовавшие приемы войны повстанцев, СМИ и Интернет для получения национальной и международной поддержки. Ряд исследователей полагают, что именно движение сапатистов, а не оппозиционные партии, стали движущей силой демократизации Мексики, так как движение подтолкнуло гражданское общество к требованиям установления демократии.

В отличие от этого движения более традиционные группы гражданского общества, например, профсоюзы, играли достаточно ограниченную роль из-за корпоративной структуры партии и государства, которые контролировали рабочее движение путем предоставления значимых ресурсов в обмен на политическую поддержку.

В Венесуэле после подписания пакта Пунто-Фихо две основные политические партии фактически стали единственными акторами, при помощи которых строились все отношения между государством и обществом. Крупные организации профсоюзов, бизнеса и ассоциации бедняков существовали под контролем партий. В 1960‑1970‑е годы появились тысячи независимых городских объединений, выступавших в защиту своих прав, прав женщин и окружающей среды. В 1980‑е годы экономическая стагнация отразилась на значительной части населения, и в феврале 1989 г. правительство объявило о введении жесткого пакета мер. Это привело к росту критики со стороны населения, протестам и уличным манифестациям, получивших название «Каракасо», особенно в Каракасе и других районах страны, которые удерживались от социального взрыва только за счет контроля со стороны армии. Число погибших до сих пор доподлинно неизвестно, масштаб жертв оценивается в диапазоне от 300 до 3000 человек. Если политическая нестабильность и две попытки переворота могут рассматриваться как последствия протестов, то «Каракасо» привело к созданию важной правозащитной организации – Комиссии родственников жертв (учреждена 27 февраля 1989 г.).

Президентство Чавеса привело к гораздо более масштабной политической поляризации в Венесуэле, причем в обществе были представлены как группы, тесно связанные с правительством, так и организации, выступавшие против него. В итоге последние создали более эффективную оппозицию правительству, нежели слабые оппозиционные партии. При том что обычно гражданское общество является символом здоровой демократии, в случае Венесуэлы это привело к его политизации, а не к созданию непартийных, независимых гражданских организаций.