Как указывалось выше, основной чертой политики в Латинской Америке является присутствие харизматичных лидеров-популистов и каудильо. Среди самых ярких лидеров стран региона были Перон в Аргентине, Карденас в Мексике, Варгас в Бразилии, Кастро на Кубе, Веласко Ибарра в Эквадоре и Чавес в Венесуэле. Благодаря или вопреки этим лидерам и постоянным проблемам демократизации возникли политические партии, которые сыграли важную роль в процессе транзита.

Исторически в Аргентине основные линии политических расхождений строились не между сторонниками левых и правых партий, а между сторонниками и противниками Перона. Сторонники харизматичного Перона поддерживали Хустисиалистскую партию (Partido Justicialista), созданную им в 1946 г., ставшую популярным и массовым движением, которое к 1970 г. включило в свои ряды все руководство профсоюзов, женских и юношеских организаций, а также повстанческих движений самого разного толка – от крайне левых до крайне правых. Те, кто выступали резко против Перона и его идей, традиционно поддерживали «Гражданский радикальный союз» (Union Civica Radical) – центристскую партию умеренно настроенных представителей среднего класса, основанную в 1891 г., требовавшую открытия и демократизации действовавшей олигархической системы тех лет.

Основной причиной поражения аргентинской военной хунты стало не давление со стороны политических партий, а поражение в Фолклендской (Мальвинской) войне. Однако после 1983 г. политические партии стали основными акторами транзита. На выборах победил Рауль Альфонсин, представитель центристской партии, и произошло это вскоре после того, как он объявил о подписании пакта между перонистскими профсоюзами и вооруженными силами об амнистии последних. После семи лет репрессий электорат сделал выбор в пользу демократии. Альфонсин содействовал консолидации демократических институтов и, будучи вдохновленным Нюрнбергским и Токийским трибуналами, продвигал идеи суда над хунтой за преступления против прав человека. В дальнейшем, однако, его правительство направило в конгресс два непопулярных законопроекта о введении ограничений на судебное производство. Кроме того, в этот момент экономический кризис вышел из-под контроля, что вынудило Альфонсина сложить полномочия за пять месяцев до окончания президентского срока. Несмотря на то что центристам потребовалось много лет для восстановления своего влияния, к 1999 г. партия вновь пришла к власти в составе коалиции с левыми, которая положила конец десяти годам правления Менема. Провал администрации де ла Руа в 2001 г. обернулся крайне негативными последствиями для страны в целом и для партии в частности, так как в ней произошел раскол и часть избирателей перешла на сторону их оппонентов. Однако она все еще располагает некоторой популярностью на локальном уровне и на уровне конгресса.

Но к концу 1980‑х годов перонизм вновь стал популярным благодаря риторике и популистским лозунгам Менема. Придя к власти, он отказался от всех своих обещаний, начал проводить неолиберальные реформы в соответствии с положениями «Вашингтонского консенсуса», объявил о помиловании военных и внес поправки в конституцию, для того чтобы получить возможность избираться повторно, что в итоге нанесло вред процессу демократизации. Экономический кризис, начавшийся в период его правления, привел к колоссальному спаду в экономике в 2001 г. и росту неприятия политических партий и политиков со стороны избирателей. Протесты населения, начавшиеся в тот период, выдвигали лозунги не только ухода де ла Руа, но и смены всей политической элиты.

Важно отметить два момента. Прежде всего политический кризис 2001–2002 гг. разрешился без внесения поправок в конституцию и при сохранении преемственности институтов. Осознание недопустимости военной интервенции, которые неоднократно случались в истории страны, показывает определенный уровень зрелости демократической системы Аргентины. Во-вторых, несмотря на апатию, проявленную в ходе выборов 2003 г., и враждебность населения по отношению к политикам, основными кандидатами в президенты были два перониста с большим опытом участия в политике: бывший президент Карлос Менем и Нестор Киршнер, губернатор Патагонии в 1991–2003 гг., который в итоге и одержал победу. После вступления Киршнера в должность президента демократический процесс стабилизировался. Однако перонизм также стал безусловно доминирующим политическим движением, мог расколоть оппозицию или привлечь ее на свою сторону и в итоге снизил возможности предоставления политических альтернатив избирателям со стороны партийной системы.

Если в Аргентине разделение партий на левых и правых не имело решающего значения, то в Чили ситуация была иной. Тем не менее к 1989 г. самые разные партии – от социалистов до христианских демократов – смогли прийти к построению единой широкой коалиции для победы над Пиночетом путем проведения плебисцита по вопросу о постоянстве его нахождения у власти. Несмотря на победу оппозиции, за продолжение пребывания Пиночета у власти проголосовало около 44 % избирателей. В 1989 г. на первых президентских выборах за 19 лет победила новая коалиционная партия – Коалиция партий во имя демократии (Concertacion de Partidos por la Democracia). Военные в Чили не имели никаких ограничений на участие в политике, в отличие от Аргентины, и поэтому они смогли привнести свои условия для демократического перехода, на которые новая коалиция ответила согласием, чтобы гарантировать успех всего процесса перехода. Кроме того, кандидат от сторонников Пиночета получил почти треть голосов, что показало, что общество остается политически поляризованным.

Коалиция победила и на четырех последующих выборах, и два представителя христианских демократов стали президентами (Эйлвин в 1990–1994 гг., Фрей в 1994–2000 гг.), как и два представителя Социалистической партии (Лагос в 2000–2006 гг. и Бачелет в 2006–2010 гг.). В ходе всех этих выборов некоторые кандидаты правых партий открыто выступали в поддержку Пиночета (такие как Бучи и Лавин), занимали вторые места (см. табл. 19.1), что отражало продолжающийся раскол в чилийском обществе. Более того, в 1999 г. в ходе выборов Рикардо Лагос нанес поражение на выборах Хоакину Лавину, бывшему близкому соратнику Пиночета, хотя и с малым перевесом. Несмотря на то что правые являются сравнительно мощной силой, они никогда не оспаривали результаты выборов и не были дестабилизирующим фактором. Таким образом, они внесли свой вклад в консолидацию демократии и становление чилийской партийной и политической систем.

Таблица 19.1. Президентские выборы в Чили в 1989–2006 гг. (% голосов)

Источник: Chile – Tribunal Calificador de Elecciones <>.

Как и в Аргентине, в Мексике основная линия политических расхождений находилась не между левыми и правыми, а между приверженностью и несогласием с курсом правящей партии, которая контролировала всю политическую систему в стране с 1929 по 2000 г. в основном при помощи проведения показательных выборов и нейтрализации или привлечения на свою сторону любой оппозиции и жесткого подавления тех групп, которые отказывались сотрудничать. В связи с этим не возникало потребности запрещать другие партии, которые, безусловно, существовали. Например, на фоне выборов 1939 г. при поддержке церкви была основана Партия национального действия, которая в конечном счете победила на выборах 2000 г. В 1980‑е годы влияние международного долгового кризиса, который начался в Мехико, совпало по времени с неурядицами в рядах правящей партии, что привело к расколу и созданию коалиции левых партий, социальных движений и местных самоорганизаций вокруг Карденаса – Партии демократической революции (Partido de la Revolutión Democrática). Несмотря на массовые нарушения в ходе выборов 1988 г., они показали, что более невозможно игнорировать недовольство населения и силу оппозиции.

На протяжении 1990‑х годов правящая партия находилась в постоянной борьбе с новой оппозицией, и при этом поддерживала неолиберальные реформы правительства. На протяжении десятилетия коррупционные скандалы, проблема наркотрафика и насилия, связанного с ним, нарушения прав человека, политические заказные убийства и дальнейшее усугубление экономического кризиса привели к ослаблению правительства и вынудили его признать политическое поражение на региональных и государственных выборах, а также выборах в законодательные органы, а в конечном счете и на президентских выборах в 2000 г. Несмотря на то что это казалось значимым шагом на пути к демократии и построению многопартийной системы, попытки правящей партии не допустить Лопеса Обрадора к участию в выборах 2006 г. и заявления о фальсификации результатов выборов привели к появлению у населения сомнений в возможности консолидации демократии в стране.

Как отмечалось выше, случай Венесуэлы отличался от других, рассматриваемых в этой главе. В стране не было военной диктатуры или единственной партии-гегемона, но в ней существовала система разделения власти между двумя партиями, которые фактически на протяжении 40 лет не допускали левых и правых радикалов до участия в политике. За это время появилась оппозиция и повстанческие группировки, однако они находились под угрозой репрессий и не могли противостоять легитимности правительства. Вплоть до начала 1990‑х годов правительства, создаваемые на основе пакта Пунто-Фихо, выигрывали от экономической нестабильности 1982–1983 гг. Вкупе с масштабной коррупцией и усугубляющимся экономическим кризисом в последующие годы это усилило общее недовольство пактом Пунто-Фихо. В 1992 г. группа молодых офицеров вооруженных сил во главе с Уго Чавесом совершила попытку переворота против правительства Карлоса Андреса Переса. Несмотря на то что попытка оказалась неудачной, стала очевидна масштабность поддержки такого переворота. Политический и экономический кризис, как и общее недовольство неолиберальными реформами, оказали глубокое влияние на правящие партии, и к 1998 г. на выборах они стали оказывать поддержку кандидату от третьей партии, а не выдвигать своего кандидата.

Впоследствии политическая система Венесуэлы стала более сходной с политической системой Аргентины 1950‑х годов, когда фигура Перона была фактически водоразделом партий и общества. На выборах 1998 г. Уго Чавес и его Движение Пятой республики, вдохновленные ценностями Симона Боливара (одного из освободителей стран Латинской Америки от испанцев в XIX в.) и обещавшие демократическую революцию Боливара, победили с большинством в 56 % голосов. Тем не менее это Движение ввиду отсутствия демократических процедур не смогло выдвинуть собственного кандидата, а тем временем Чавес продемонстрировал склонность к укреплению собственной власти и авторитета в ущерб развитию демократических процедур и институтов.

При том что оппозиционные группы смогли сформировать единую коалицию, они не могли представлять реальной угрозы новой правящей партии, не считая попытки переворота в 2002 г. при поддержке США. Однако чавизм слишком сильно опирался на систему патроната, коррупцию и протекционизм и не мог привнести в страну демократическую революцию, которую он обещал.