13

К приезду оперативно-следственной бригады сыщики успели вернуться в разгромленный номер. Следователь Светлана Загорская попросила Гурова пройти с ней в соседний и подробно обо всем рассказать.

Но полковник не был расположен к беседе.

– Я подозреваю, что вы собираетесь допросить меня в качестве свидетеля, – заявил он. – А это не входит в мои планы. Так что, если я вам нужен, вызывайте повесткой. Всю необходимую информацию вам даст господин Крячко. Я же готов подтвердить все, что он скажет. Так что можете скопировать его показания. Зато противоречий не будет.

– Неужели вам вообще нечего сказать? – не без возмущения осведомилась Загорская.

Гуров только развел руками:

– Извините, ничем помочь не могу. Я спал в кресле, услышал шум, проснулся. Я ничего не успел толком разобрать, на меня напал неизвестный тип с ножом. Тут в номер вошел полковник Крячко и предложил нападавшему прекратить противоправные действия. Тот не отреагировал и продолжал попытки меня убить. Полковник Крячко вынужден был применить огнестрельное табельное оружие.

Держался Гуров холодно, если не сказать высокомерно. При необходимости у него это хорошо получалось.

– Вы не помните, полковник Крячко произвел выстрел в воздух? – задала следователь неизбежный в таком случае вопрос.

– Нет, – ответил Гуров. – Действия преступника представляли непосредственную опасность для моей жизни. Практически он уже нанес удар ножом. Мне просто повезло, что удар не достиг цели. В этом случае закон не требует производить предупредительный выстрел в воздух. Хотите поговорить с моим адвокатом? Он же является адвокатом господина полковника.

Следователь Загорская поджала тонкие губы.

– Нет. У меня к вам больше нет вопросов.

Гуров галантно откланялся и вышел, бросив на прощание Станиславу:

– Мы тебя подождем.

Он имел в виду себя и журналиста Гербера.

Следователь Загорская проводила Гурова неприязненным взглядом. Потом негромко спросила Станислава:

– Что у тебя общего с этим неприятным типом?

Крячко покраснел до корней волос. После совместно проведенной ночи это были чуть ли не первые слова, которые она ему сказала. Станислав постарался спрятать смущение за улыбкой.

– Ты не поверишь, но мы с ним подружились, – сказал он. – Нам надо поговорить…

Тут лицо Светланы снова приобрело натянутое выражение.

– Позже, не сейчас. Я на работе, – отрезала она. – Не забудь, что применение оружия автоматически влечет расследование прокуратуры. И хоть тут картина ясная, но все же… Мне нельзя отвлекаться. Иди лучше к своему другу, здесь ты будешь только мешать.

Озадаченный Крячко махнул рукой Балашову и поплелся к двери.

Когда он поднялся к себе в келью, Гуров уже ждал его. Журналист все еще спал. Впрочем, Станислав понимал, что, даже если его сейчас растолкать, толку от него не добьешься.

– Что будем делать? – спросил он друга.

Гуров подошел к окну и привычно закурил в форточку.

– Я сообщу Зайцыну, что сегодня уезжаю. Пусть устраивает отвальный банкет. Может быть, там мне удастся его разговорить. Или хотя бы отвлечь. А ты лети сизым голубем и постарайся найти этот скотомогильник.

И оба полковника с озабоченным видом отправились по своим делам.

* * *

До дома Игоря полковник Крячко добрался на милицейском «уазике». Тот уже приготовил свой аппарат к запуску.

– Попробуем лететь днем, – предложил Игорь. – В темноте все равно ничего не видно. Сегодня туман, он нас скроет.

– А что мы сами-то в тумане увидим? – засомневался Крячко.

– Сверху видимость лучше, – объяснил Игорь, разворачивая нос аппарата против ветра. – Кроме того, большой овраг проще разглядеть, чем маленький дельтаплан. Вот только звук в тумане разносится гораздо дальше, так что в полете категорически запрещается чихать, пердеть и кашлять.

С шорохом лыж внизу и ревом движка за спиной мотодельтаплан набрал скорость и взмыл в туманную высь. Игорь не сразу взял курс на агрокомбинат. Он решил зайти на цель не со стороны города, а от леса, одновременно стараясь набрать максимальную высоту, чтобы иметь достаточный запас для свободного планирования.

Над лесом Игорь отключил движок. Станислав снова почувствовал непередаваемое ощущение свободного полета, сопровождаемое свистом ветра в растяжках.

Пилот обернулся и крикнул:

– Пересекли периметр!

Крячко не сразу увидел на светло-сером снегу чуть более темную серую полоску бетонной стены. Они парили над скрытой от посторонних глаз территорией «Агронавта». Она и в самом деле казалась бескрайней, даже с высоты птичьего полета. Станислав крутил колесики настройки восьмикратного бинокля. Наконец он оторвался от окуляров.

– Видишь хотя бы одну корову? – спросил он пилота.

Игорь указал рукой на север:

– Вон там что-то похожее на коровники. Наверное, они держат скотину там.

– А что за корпуса прямо под нами?

– Похоже, скотобойня и мясокомбинат. Смотри, полковник, кажется, там овраг!

Игорь выругался. В его тоне Крячко услышал не злость, а тревогу.

– Что такое? – спросил он.

– Мы слишком сильно снизились. Надо бы набрать высоту или уходить за периметр забора.

Крячко такой вариант не понравился.

– У нас мало времени, туман может совсем исчезнуть. А если рискнуть и запустить движок на пониженных оборотах? – предложил он.

И получил привычный ответ:

– Нет проблем! Где наша не пропадала?

Двигатель рявкнул оглушительно, как показалось Станиславу, потом заработал тише. Полковник наклонился вперед.

– Как думаешь, они нас не услыхали?

– Может, и услыхали, – повернувшись вполоборота, ответил Игорь. – Главное, чтобы не увидели. Ничего, сейчас поднимемся повыше. Там нас ни в жизнь не засекут.

Крячко делал отметки в блокноте.

– Ты определил место локализации оврага? Куда он может выходить?

– К реке. Куда же еще? Ну вот, порядок, теперь можно выключать движок и…

Снизу хлопнул выстрел, за ним другой, третий.

– Это что еще за зенитная артиллерия? Только заградительного огня нам не хватало, – проворчал Игорь.

– Давай к оврагу! – попросил Крячко.

Овраг он не увидел – за пеленой тумана он был еще неразличим, а унюхал.

– Чувствуешь тухлятину? – торжествующе прокричал он.

Даже здесь, на высоте, вонь от разлагающейся падали вызывала тошноту.

– Надо быстро уходить, – предупредил Игорь. – Они нас уже засекли. Если начнут стрелять прицельно, собьют в два счета.

И тут, как назло, порывом ветра туман унесло куда-то в сторону. Крячко увидел прямо под собой на крыше здания фигурки людей в черной форме. Снова раздались выстрелы. По громким сдвоенным хлопкам Крячко безошибочно определил гладкоствольные ружья. Рядом с полковником отчетливо и резко просвистели картечины.

«Влет лупят. Как гусей, дуплетом», – едва успел подумать он, как аппарат качнулся.

Дельтаплан стал сваливаться на крыло. Пилот тоже как-то странно завалился в сторону. Если бы не привязные ремни, он бы мог вообще выпасть из кресла.

– Игорь, что с тобой? Ты ранен? – Крячко не на шутку встревожился.

И услышал не совсем обычный ответ:

– Нет… Нет проблем… Кажется, я убит.

Последнее, что успел сделать Игорь, это рвануть рычаг выброса парашюта. Дельтаплан мягко шлепнулся прямо посреди моря гнили. Их окружали фрагменты коровьих туш, рога, копыта, кости и прочие отходы в разной степени разложения. Крячко расстегнул ремни, потом сделал то же с Игорем. Он подхватил тяжелое тело инструктора и, чавкая ногами и по колено проваливаясь в отвратительное месиво, потащил его к твердой земле. Он положил пилота под густыми кустами на снег, покрывавший края оврага. Кусты также были облеплены мокрым, слегка подмерзшим снегом. Можно было надеяться, что за такой завесой сбитых разведчиков не разглядят те, кто придет искать. А то, что они придут, сомнения не вызывало.

Нужно было как можно скорее сообщить о себе Гурову. Станислав полез в карман куртки и с ужасом обнаружил, что тот пуст – мобильник выпал при падении и утонул где-то в грязи. Крячко взглянул на пилота:

– Игорь, ответь, ты живой?

Тот не отзывался и, похоже, не дышал. Чтобы убедиться окончательно, жив он или мертв, нужно было проверить пульс и дыхание. Но тут вдалеке послышался скрип снега под ногами. Звук приближался. Вот и группа поиска пожаловала.

Крячко осторожно выглянул из-за укрытия. Со стороны скотобойни шли трое. Лица темные, обветренные, покрытые южным загаром. Узбеки или таджики. Судя по одежде, один был охранником, а двое работягами. Они остановились на верхнем краю склона. Спускаться вниз и нюхать вонь, а тем более пачкаться в разложившейся тухлятине никому из них не хотелось. Наконец тот, кто выглядел как охранник, приказал по-русски:

– Учитель, ползи вниз. Саид, ты топай вправо, я пойду налево. Встречаемся на той стороне. Кто найдет следы, крикнет остальным. Не забывайте, премия – штука баксов.

Охотники разделились. Тот, кого старший назвал Учителем, кряхтя и ругаясь, принялся осторожно спускаться по склону, его соратники направились в разные стороны. Вскоре их шаги затихли. Крячко осторожно посмотрел на гнилое болото, из которого только что выбрался сам и вытащил Игоря. Кажется, он не наследил. Кусты и откос скрывали их от возможных наблюдателей. К тому же Учитель определенно не горел желанием рвать задницу и ради тысячи долларов. Вероятно, он не рассчитывал, что сможет получить эти деньги, даже если найдет беглецов. Он остановился и закурил вонючую дешевую папиросу.

Так прошло несколько минут. Потом Учитель негромко произнес:

– Эй, выходите, они далеко ушли.

Крячко не сразу понял, что тот обращается к нему. После недолгого раздумья решил отозваться.

Он вылез на открытое место. Учитель оказался немолодым человеком. Его темное лицо было покрыто сеткой морщин. На нем определенно читалась печать скорби. Жизнь этого человека не баловала.

– Как ты понял, что мы тут? – обратился к нему Крячко.

– Мой отец охотником был. В горах даже на камнях никогда след не терял.

Крячко не спеша пролез между кустами. При этом он незаметно освободил пистолет под курткой.

– Не нужно стрелять, услышат, – усмехнулся Учитель. – Я не собираюсь вас продавать. Если бы захотел, давно позвал бы на помощь. Где твой друг?

– Кажется, он погиб, – ответил Крячко. – Тебя называют Учителем? А как зовут?

Собеседник криво улыбнулся и бросил окурок папиросы в снег.

– Я забыл свое имя. Все зовут меня Учителем. Зови и ты.

– Ты и вправду учитель? – спросил Станислав.

– Был когда-то. Преподавал русский язык и литературу в Хороге. Теперь это никому не надо.

– Но говорили-то вы по-русски, – напомнил ему Крячко.

– Саид – узбек, Бостанкул – казах, я – таджик. Дружба народов, – пояснил Учитель. – На каком же языке нам общаться? Хоп, пойдем, посмотрим твоего друга.

Вдвоем они склонились над Игорем.

– Он еще жив, – констатировал Учитель, – но может умереть. У меня большой опыт в таких делах. Я пять лет воевал. Может, слыхал? «Вовчики» против «юрчиков».

– Ты за кого был?

– А какая теперь разница! – махнул рукой Учитель и указал на Игоря: – Что с ним делать думаешь?

Крячко понял ход его мыслей.

– Я его не брошу. Это мой друг, он едва не погиб, спасая мою жизнь, – сказал сыщик и добавил: – Наверное, для тебя тысяча долларов – большие деньги…

– За шакала меня принимаешь? Зря. – Учитель презрительно сплюнул и подошел к краю гнилого оврага.

Он внимательно вгляделся в темную массу. Острый глаз охотника зацепился за какую-то деталь. Он подобрал длинную палку и с ее помощью выудил из гнили заинтересовавший его предмет. Это была человеческая рука. Левая. С часами на запястье. В области локтя плоть превращалась в лохмотья. Будто тупым топором рубили.

Учитель понюхал находку.

– Почти свежая, – удовлетворенно сообщил он. – Скажу, что обломки нашел и руку. Остальное утонуло.

– Хорошая мысль, – одобрил Крячко. – Погоди-ка.

Он снял со своей руки часы. Часы были наградные, с дарственной надписью. Он с сожалением протянул часы Учителю.

– Вот, возьми, надень на эту руку. Скажешь, что ее отрубило пропеллером.

Станислав сожалел не о часах. Они были дешевыми, руководство всегда экономило на подарках. За время службы у Крячко таких набралось штук семь или восемь. К тому же они разбились при посадке. Главное – на них была надпись. Она должна ввести противника в заблуждение. Хорошо, если полковника хотя бы некоторое время будут считать погибшим.

Жалел он о руке. Это была ценная улика, теперь прокурор Редько не смог бы отказать в санкции на большой шмон в угодьях «Агронавта». Но Учитель спасал его. При этом он не только добровольно лишал себя огромного, в его положении, вознаграждения, но и рисковал жизнью. Полковник не мог отплатить ему черной неблагодарностью.

А что касается улик, так теперь ясно, что в скотомогильнике захоронен труп. Возможно, и не один. И если он, полковник, старший опер-важняк из Главного управления уголовного розыска министерства, не сумеет выбить санкции прокурора, то грош ему цена.

Учитель нацепил часы Станислава на запястье отрубленной руки. Потом протянул сыщику те часы, что принадлежали убитому:

– Возьми эти, пригодятся.

– Оставь себе, – предложил Крячко.

Но Учитель покачал головой:

– А если их у меня найдут? Нет, забери сам. К тому же без часов тебе будет труднее отсюда выбраться.

Сыщик взял часы, но на руку надевать не стал, побрезговал. Положил в карман. Потом внимательно посмотрел Учителю в глаза.

– Если об этом узнают, тебя убьют.

Тот ответил:

– Может быть. Но меня скорее убьют, если я получу тысячу долларов.

– Кто убьет? Работяги или охранники из комбинатовской службы безопасности?

– Ни те, ни другие. Басмачи. Видел двоих, которые со мной пришли? Саид, как и я, – работяга. А Бостанкул – басмач. Если мы рабы, то они вроде надсмотрщиков. Старший у них по кличке Курбаши. Они из уголовников, почти все наркоманы. Тут раньше китайцы и вьетнамцы работали. У них своя мафия была, так басмачи их вырезали. Больше они сюда не ездят.

Крячко призадумался. Ситуация становилась все более запутанной и опасной.

– Басмачи вооружены? – спросил он.

Учитель кивнул:

– Да, холодным оружием. Ножи, палки.

– А в каких они отношениях с охранниками из службы безопасности?

– Ни в каких. Те сюда не входят, наши наружу не высовываются. Но если однажды вырвутся, городу конец.

– А ты где работаешь? На мясокомбинате? – уточнил Крячко.

– Нет, мы новый корпус строим. На комбинате другие люди работают, мы их совсем не видим. Книжку «Человек-невидимка» читал? Вот и они такие. Туда даже не всех басмачей пускают. Секретность, однако!

Час от часу не легче. Загадки множились, как мухи-дрозофилы. И вместо ответов появлялись новые вопросы. Станислав задумался.

Учитель потрепал его по плечу:

– Эй, очнись, думать потом будешь! Сейчас ступай вниз по оврагу. И торопись, а то охрана собак приведет. Хотя в такой вони что собаки найдут? А следы снегом присыпет. Басмачи не охотники, не найдут. Хоп, иди.

Он сел на сухой бугорок и достал очередную вонючую папиросу.

– Прощай, – махнул ему Станислав. – И спасибо.

Он взвалил на плечи тяжелое тело Игоря и, протаптывая мокрый снег, двинулся в том направлении, куда указал Учитель. Снегопад усилился. Видимость сократилась до нескольких десятков метров. С одной стороны, это было хорошо. Меньше шансов, что его заметят. С другой стороны, лишало ориентиров. Впрочем, он мог определять направление по склону оврага. Левая нога все время утыкалась в землю, а правая проваливалась. Так он и ковылял.

Неожиданно откуда-то сзади послышался писк. Так мобильник напоминает, что батарея на последнем издыхании. Звук явно шел из куртки пилота. Проклятие! Крячко выругался. Он потерял свой мобильник, но совершенно забыл про мобильник Игоря.

Он опустил его тело на снег и принялся шарить в карманах. Телефон нашелся. Только бы не сел аккумулятор…

Номер Гурова он держал в собственной памяти и набрал автоматически. Сейчас Станислав больше всего боялся, что телефон Гурова отключен или находится вне зоны связи. Гудок… другой… третий…

* * *

В «Греческом зале» ресторана было душно и накурено. За роскошно накрытым столом, кроме почетного гостя – Гурова и хозяина – директора Зайцына, собрались и сотрудники «Агронавта». По крайней мере, те из них, кто еще остался в живых.

Место госпожи Пахомовой уже заняла ярко накрашенная блондинка. Высота ее лба соперничала с толщиной губ. Глаза лучились пустотой. Можно было только догадываться, за какие именно достоинства господин Зайцын удостоил своим выбором именно ее кандидатуру. То есть достоинства-то были на виду, но отнести их к профессиональным язык не поворачивался. Остальные сотрапезники смотрелись плотной серой массой и занимались делом, то есть ели и пили.

Гуров тоже занимался делом. Слушал и наблюдал. Но, увы, без видимого результата. Всем известен морской закон: в море о бабах, с бабами о море. Поэтому можно было ожидать, что за столом работники комбината будут трепаться исключительно о работе. Но не тут-то было. Из оживленных разговоров сыщик не смог выделить никакой полезной информации. Даже ниточки не ухватил. Словно перед ним сидели не сотрудники «Агронавта», а артисты массовки, которые играют роли сотрудников.

Директор Зайцын постучал вилкой о пустой бокал. Исполняющая обязанности госпожи Пахомовой блондинка тут же наполнила его, и директор взял слово.

– Сегодня мы собрались, чтобы проводить нашего дорогого и уважаемого гостя! – с гордостью сообщил он. – Господин Дуров останется в нашей памяти настоящим Цезарем. Пришел, увидел, навел порядок!

Трудовой коллектив встретил тост гулом одобрения. То ли радовались поводу выпить, то ли отъезду дорогого гостя. Самому сыщику тост напомнил не здравицу, а гражданскую панихиду. Ему стало невыносимо скучно. Звонок мобильника показался полковнику некоторым развлечением. Он извинился и полез за трубкой. Номер звонившего на дисплее был ему незнаком.

– Алло?

В трубке послышался голос Станислава. Гурову он показался немного напряженным.

– Ты где? Что делаешь? – спросил Крячко.

Гуров смущенно улыбнулся, как бы извиняясь перед собравшимися:

– В кабаке сижу. Шампанское пью, икру ем. Ананасы с рябчиками жду. А ты?

– Как всегда, в помойке.

Неожиданно в трубке захрипело. Голос Станислава почти утонул в лавине помех. Гуров едва различал его слова:

– Хр-хр… в дерьме по уши… Нас сбили… хр‑р‑р… нашел, Игорь ранен… хр‑хр… по оврагу… креке… хр‑р‑р…

Связь оборвалась. Гуров сунул трубку в карман и рванулся из-за стола.

Директор Зайцын все еще произносил свой тост. От беспардонной выходки тостуемого он слегка опешил и заступил полковнику дорогу.

– Эй, позвольте, куда вы?

Гуров отодвинул его в сторону.

– До ветру. Малую нужду справить. Извините, приспичило.

– Но… ты что себе позволяешь? – Зайцын изловчился и вцепился в лацкан гуровского пиджака. – Ты что о себе возомнил? Думаешь, большой начальник? Да я твою «Ассоциацию»…

– Пошел на хер!

Гуров сопроводил пожелание точным ударом под дых. Директор заткнулся и сел на пол, широко разевая рот. Сыщик наклонился, сунул руку противнику под пиджак и извлек у него пистолет. Тот оказался системы «глок». Не «штайр», но тоже неплохо. Остальные «агронавтовцы» с блеском изображали сидячую «немую сцену» из «Ревизора». Гуров извинился и покинул ресторан.

В управление милиции он ворвался словно спущенный с цепи ураган. Перед дежурным махнул удостоверением.

– Полковник Гуров из министерства!

Тот пил чай, вздрогнул, вскочил и вылил добрую половину стакана себе на форменные брюки. Полковник сочувственно покачал головой и проследовал дальше. В кабинете начальника он застал всех, о ком знал понаслышке от Крячко. Здесь присутствовали полковник Балашов, следователь прокуратуры Загорская, «студенты» Витя и Митя и «оборотни» Пыжов и Дынин.

– Ребята, вы местные? – поинтересовался сыщик. – А я из милиции. Будем знакомы. Полковник Гуров.

– Это не тот самый?.. – прищурился Балашов.

– Тот, – заверил его сыщик. – Других не делают. Вас я уже знаю, Стас мне рассказал.

– Где он? – спросила Загорская.

– Он искал на территории агрокомбината скотомогильник, – ответил Гуров. – Боюсь, он его нашел и сейчас находится в нем. Или поблизости. Он звонил мне, но связь оборвалась. Я попытался его вызвонить – бесполезно. Наверное, аккумулятор разрядился. Вот что он сообщил.

И полковник воспроизвел записанный на диктофон звонок друга. Находясь в командировке, он записывал все звонки от неизвестных абонентов. На всякий оперативный случай.

Балашов выслушал и тяжело вздохнул.

– А мы тут сидим, понимаешь, плюшками балуемся! – Он крепко выругался.

– В смысле? – не понял Гуров.

– Отстранили меня от руководства, – пояснил Балашов. – Прокурор Редько, скотина безрогая, постарался. Вот, сижу, жду, когда мне замену пришлют. Проявлять инициативу запрещено в приказном порядке.

Гуров горько усмехнулся. Знакомая история повторялась уже не раз. Коррумпированные власти на местах вечно пытались вставить палки в колесо расследования. И город Мясников не стал исключением.

– Ладно, – сыщик выложил на стол и развернул свое служебное удостоверение. – Прошу ознакомиться. Я полковник Гуров из Главного управления уголовного розыска МВД России. Ввиду временного отсутствия начальника принимаю руководство на себя. Возражения разрешаю засунуть себе в задницу. Я имею полномочия расстреливать оборотней и саботажников. Господ оперуполномоченных прошу взять оружие. Вы поступаете в мое распоряжение.

«Студенты» с энтузиазмом, «оборотни» неохотно, но тоже быстро потянулись за табельными стволами. Следователь Загорская также направилась к оружейному сейфу.

– Для меня что-нибудь найдется?

Гуров смерил ее неодобрительным взглядом и заметил:

– Место следователя в кабинете. Вы персона процессуальная.

Но Загорская вытянула из пирамиды крайний «макаров».

– Нет, я пойду с вами. Прокурор Редько все равно не даст вам санкцию, поэтому присутствие следователя необходимо.

С группой собрался идти и Балашов.

– Пал Федорыч, а вы куда? Вас же отстранили, – с удивлением заметил прапорщик Дынин.

– Куда-куда, на кудыкину гору, – буркнул Балашов. – Из начальников меня поперли, но из оперов никто пока не увольнял.

– Значит, Игорь погиб? – спросил Гурова Витя и поправил очки.

– Нет, ранен, – сказал сыщик. – Стас говорил про овраг и реку. Знаешь, где это?

– Конечно.

– Тогда вперед, по машинам.

И оперативная группа поспешно направилась к выходу.