Глава 14

— Да отстань ты! Отстань! Что, тревога, что ли?

Рычу от злости — опять тревога! Поспать не дадут! Опять ночной кросс!

Разлепляю ресницы, и…вижу перед глазами расплывшееся в улыбке лицо мужчины. Нос слегка набок, двух передних зубов нет, мелкие шрамы и шрамы покрупнее. Досталось этому лицу, точно!

— Эй, парень, ты на каком языке сейчас говорил? — весело-удивленно спрашивает мужчина, и я вдруг вспоминаю. Все вспоминаю! Я не в учебке, я в ином мире! И ведь приснится же такое…

— На демонском — ворчу я, с кряхтением поднимаясь. Спина болит, задница болит — отлежал на жестком полу. А этот тип как огурчик — так и светится довольством. Ну просто-таки до отвращения, каким довольством!

— На демонском?! — хохотнул Аллен — Что, правда?! Вот шутник! Ты лучше расскажи — мне приснилось, или у меня в груди два болта торчали? И вообще — как я здесь оказался?

— Как-как… — каркаю я, чувствуя, что глотка настоятельно просит хотя бы глотка воды. А лучше поллитры пива — В Академии ты. Протащил я тебя к себе в комнату. Теперь сиди, пока все снова спать не улягутся! Тогда и выведу.

— А болты?! Болты как?! — не унимался Аллен.

— Как, как…вынул я твои болты. И тебя вылечил. И нос твой вылечил, который сломал. Недоволен, что ли? — бурчу я, почесывая правую ягодицу и остро чувствуя, что мне нужно сейчас перекусить. Жрать хочу — аж визжит все внутри! Молодые остро чувствуют голод, и с трудом его терпят. К сорока годам ты уже спокойнее относишься к еде.

— Здорово! — неподдельно восхищается Аллен — У нас были лекари, но не такие сильные, как ты! Чтобы два болта?! Да в сердце и легкое?! Я же помню, куда мне попало! А еще — у меня тут яма была, рана от копья! Так ее теперь нет! Слушай, а я ведь тебе теперь должен.

— Кстати… — достаю из карманов мешочки с монетами, бросаю на стол — Пересчитай, подели пополам. А я сейчас переоденусь и схожу в столовую. Жрать небось хочешь?

— Ой, как хочу! Просто пищит все внутри! — выдыхает Аллен — И попить бы чего!

— А с этим сложнее — хмыкаю я — Но что-нибудь придумаю.

***

Вовремя меня разбудил Аллен. Еще бы немного, и столовая закроется до обеда. Иду к раздаче…ура! Аннар сегодня дежурит. Встречает меня как старого друга, а я тихо прошу:

— Слушай…не могла бы мне помочь? Мне с собой нужно взять чего-нибудь перекусить. И попить тоже.

Женщина заговорщицки подмигнула, и тихо сказала:

— Я чуть позже пришлю к тебе девчонку из обслуги. Она все принесет.

— Из обслуги? — не понял я.

— Ну да…вольнонаемная! Они работают здесь — убирают в комнатах, гладят, стирают. Так просто сюда не устроишься, надо чтобы служба безопасности проверила. Ну вот она недавно и устроилась. Кстати, тебе не нужно чего-нибудь постирать, или погладить? Очень старательная девочка! Племяшка моя! (широко улыбнулась) Она пока без дела сидит, ждет, когда заказ сделают.

— Ждет? — снова не понял я, и внутренне выругавшись, попросил — Слушай, Аннар…я совсем новичок, ничего не знаю о том, как тут дела делаются. Расскажи мне, как все происходит. Ну…убирают, стирают…я имею в виду — как заказать услугу, что это будет стоить.

— Сейчас! — женщина осмотрела зал, в котором в разных концах сидели два человека — Давай я ее позову, и она тебе все расскажет, хорошо? А я пока тебе с собой соберу, да и сейчас ведь ты поесть хочешь? Ты садись, ешь, а девочка подойдет. Ее почти как меня звать, только я Аннар, а она Ана. И это…она очень старательная, очень умненькая девочка! Ты ее не пугайся, она хорошая!

Так и сделал. Уселся за стол и предался чревоугодию, ибо есть хотелось как из ружья. Волшба отбирает сил не меньше, чем ночной кросс на сорок километров. Может потому мне этот самый кросс и приснился?

Кстати, вдруг вспомнились слова подавальщицы — а почему это я должен испугаться девчонки? Хмм…все загадочнее и загадочнее!

Девушка подошла когда я уже приканчивал сладкий пирожок, запивая его неизменным компотом. Здесь всегда был компот, только состав ягод разный — иногда кислило, иногда приторный, иногда терпкий. И никогда не знаешь, каким будет этот узвар. Что даже забавляло — простор для фантазии.

— Господин! Разрешите к вам обратиться! — услышал я нежный голосок, повернул голову, и…обмер. Судя по габаритам Аннар, ее племяшка должна была соответствовать родовым стандартам. То есть — женщина-валькирия с шершавой попой. («Попа шершавая, как ананас! Валькирия!») Нет, попу Аннар я не щупал, но просто решил, что она такая и должна быть. Но передо мной вполоборота стояла небольшая стройная девушка лет семнадцати-двадцати, зеленоглазая, и с таким красивым профилем, что просто дух захватывало, и возникала мысль — какого черта она делает здесь, в Академии?! Она ведь давно уже должна быть замужем и воспитывать минимум как двух-трех детей! Пятнадцать лет — возраст совершеннолетия, а она ведь гораздо старше! Такую девушку заберут в жены просто со свистом! Но этого не произошло. Почему? Через минуту я уже знал — почему.

— Ты присядь — я показал на стул напротив меня, через стол — Не стесняйся, садись!

Девушка стояла ко мне чуть вполоборота, а когда уселась прямо, я едва не присвистнул. Вот это да! Половину ее прелестного лица занимала отвратительное красное родимое пятно, да еще и такое, что как в пятнах Роршаха в нем можно было разглядеть глаза, нос, рот, и даже рога! Демон, да и только. Пятно спускалось по шее и уходило под платье, под глухой воротничок, видимо распространяясь и на грудь, а может и на спину. Ужасно, конечно — в обществе, которое помешано на вере в демонов и всякую такую пакость — носить на лице печать Нечистого. Но даже если бы и не было такой истовой веры в потусторонние силы — каково девчонке ходить с таким уродливым наростом? Небось, доставалось ей в детстве…дети жестокие зверьки. Да и сейчас несладко приходится. То-то Аннар решила мне ее подсунуть…мол, парень сам изгой, пожалеет девчонку, даст работу. Интересно, как она сюда-то, в Академию проникла? По протекции Аннар?

— Я Ана — несмело сказала девушка, и покраснев, добавила — Вы не бойтесь…это не заразно. Я с детства такая.

— И кто тебя такую сюда устроил? — спросил я без всякой задней мысли, но получилось так, будто я упрекаю девушку в том, что она обманом пробралась в Академию и норовит покрыть заразой каждого встреченного в коридоре.

Девушка вздрогнула, глаза ее расширились, она начала привставать, видимо хотела сразу уйти, но я тут же спохватился:

— Да куда же ты?! Прости, я не так сказал! Вот же болван! Сядь, пожалуйста! Я имел в виду то, как ты сумела пройти рогатки службы безопасности, я знаю, какое в обществе отношение к…хмм…таким как ты. Люди необразованны и глупы, им видится всякое…непотребное. И чтобы проникнуть сюда, нужно было очень постараться!

— Тетушка помогла — потупив взгляд, тихо ответила девушка — Тут платят хорошо, и не обижают. Если устроишься в личную прислугу. А если в обслугу…в кухонные работники, или там в прачки…то не очень хорошо платят. Но я не жалуюсь! Там (она кивнула в сторону окна, выходящего во двор перед КПП) платят еще меньше. Особенно мне. Я ведь меченая Нечистым!

— А почему родители не обратились к магу-лекарю? Почему оставили тебя…такой?

— А я сирота — вздохнула девушка — Отца убили грабители, он с караваном ездил, охранником…мама болела, работала мало, так что на какие деньги это сделать? Маги стоят дорого… Тетушка помогала, но у нее своя семья. Она пристроила сюда — тут я всегда сытая, и на одежду хватит, и на обувь. И переночевать могу в подсобке — здесь ведь рано начинают работу и поздно заканчивают.

— А еще — можно попросить местного лекаря помочь в твоей беде, так? — понимающе кивнул я.

— Попросить можно — усмехнулась она — Только отказался он помогать. Говорит — это больших денег стоит. Не меньше чем двадцать золотых, и то и больше. Откуда у меня возьмутся такие деньги? В слуги меня не берут — говорят, я проклята. Вот при кухне и живу. Другие слуги ленятся стирать — мне отдают, я постираю. Дадут пару медяков. Или погладить разрешают. Ну и по кухне помогаю — жалованье все равно идет. Пусть мало, но есть.

— Сколько жалованье? — задумчиво спросил я.

— Половина статера в месяц.

Мда. Так-то по городу это вполне неплохая зарплата, я уже такое знал. Половина статера — это пятнадцать файтов. Полфайта в день — в принципе можно жить не впроголодь. Бывает и хуже. И не питание не тратиться. Но вообще, конечно же, грошовая зарплата.

— Ясно. Расскажи мне о расценках на услуги. Нет, не так — какое жалованье получают слуги?

В глазах девушки загорелся огонек надежды, но она не позволила себе расслабиться. Спокойно и обстоятельно рассказала мне о том, что слуги здесь получают два статера в месяц, а иногда и больше. Плюс хозяева изредка делают подарки слуге или служанке — за хорошую работу. НО можно обойтись и без слуги — есть расценки на стирку, уборку и глажку. Но только большинство курсантов предпочитают, чтобы у них были свои слуги.

Я кивнул, подумал, и предложил: три статера, ну и по возможности — буду еще добавлять. Убираешь у меня в комнате, стираешь мне, гладишь, и…все такое прочее. Как тебе?

Девушка помедлила, потупила взгляд вспыхнувших и быстро потухших глаз…и я понял.

— Не требую от тебя никаких сексуальных услуг! В твою работу это не входит. Более того…

Я помедлил, посмотрел ей в глаза и тихо спросил:

— Хочешь избавиться от этой дряни? Вот прямо на этой неделе? Не отвечай. Хочешь. Но только одно условие: работаешь на меня, пока я тебя не отпущу. Не выходишь замуж, не таскаешься по парням, а просто работаешь. Согласна?

— Я…я…согласна! — девушка даже задохнулась от волнения, и несколько секунд ничего не могла сказать. Разевала рот, как выброшенная на берег рыбина.

— Если согласна — подойди к Аннар, она скажет, что тебе сделать в первую очередь. Потом наверное тебе надо зайти в канцелярию, сказать, что я тебя нанял. Оформи договор, мы все в него впишем. На кухне ты больше работать не будешь, служишь только мне. Поняла?

— П…поняла! — выдавила из себя девушка, и я на всякий случай спросил:

— Ты что, заикаешься?

— Нет, господин!

— Зови меня просто Петр — попросил я — И можешь без всяких там условностей. Просто Петр.

— Нет…Петр — вздохнула девушка — Просто волнуюсь. Тетушка сказала, что меня ждет сюрприз, но я не знала, что….такой! О Создатель! Да я за такое вам бесплатно работать буду! Только за еду и одежду! Спасибо, господин…Петр!

— Погоди благодарить — вздохнул я, подумав о том, что может слишком уж разогнался? Может я еще и не смогу ей помочь. Надо вначале попробовать лечение!

Когда я поделился с Аной своими сомнениями, она посмотрела на меня глазами больной кошки и грустно сказала:

— Да, я понимаю. Мне сказали, что это очень, очень сложно. Но все равно спасибо — за работу, и за надежду. Спасибо, господин!

— Иди к Анар — кивнул я — через полчаса жду у себя в комнате.

Из столовой я отправился в приемную ректора. Что-то давно не видел мою дорогую подругу Хельгу! Как она там без меня, не заскучала?

Оказалось — не заскучала. Увидела меня, сделала вид, что занята, затем холодно буркнула, не глядя в мою сторону:

— Вот там расписание приема по личным вопросам. Прошу вас в дальнейшем придерживаться расписания и не отвлекать меня по пустякам!

— А я не по личному вопросу! Я по очень важному вопросу! — говорю серьезно, и голова Хельги поворачивается ко мне. На лице ее написаны скука и презрение — абсолютно демонстративные. Потому что в глазах ее я вижу неискоренимый огонек любопытства.

— И что же это за такой важный вопрос? — так же холодно спрашивает она — Изложите его письменно, я передам по инстанции, и тогда ваше обращение будет рассмотрено в установленное порядком время.

— Очень, очень важный вопрос! — хмурю я брови — Скажи, а что ты делаешь завтра после обеда? Вечером?

— И с чего это я тебе должна рассказывать — что я делаю завтра после обеда — подозрительно бросает Хельга — Что за невоспитанность? Я с парнем гуляю завтра вечером! Вот! С красивым парнем!

— Жаль… — вздыхаю я — А то я ведь хотел пригласить тебя в трактир. Выпить, потанцевать…

— В какой трактир? — лицо девушки смягчается, но глаза смотрят с прищуром. Мол, и чего ты задумал, мерзавец?

— В «Зеленый сад» — небрежно говорю я, и лицо девушки сразу добреет, а губы расплываются в улыбке:

— В «Заленый сад»? Дорогое место! Самое дорогое в городе!

И снова хмурится:

— А Фелна? Ты же с ней милуешься!

— Сколько раз тебе повторять! — терпеливо, но с нажимом говорю я — Фелна моя клиентка! Не более того! Да, она мне нравится — как человек! Но у нас с ней ничего нет!

— А за что же она подарила тебе лютню — уголки губу Хельги опускаются — За то, что ты ловко лишил ее девственности, ведь так?

— Что-о?! — поражаюсь я — Да кто тебе такую дурь сказал?!

— Она! — поражает меня в самое сердце Хельга — Ты лишил ее девственности, и вообще — она с тобой каждый раз так кончает, что теряет сознание! И ты после этого будешь утверждать, что у вас с ней ничего нет?! Да как тебе не стыдно?! Пошел вон отсюда, изменщик! И не подходи ко мне со своими поцелуйчиками! Тьфу на тебя! Ууу…бесстыдник! Я все Фелне расскажу! Как ты меня пытался соблазнить, затащив в вертеп! И как я тебе отказала, потому что я настоящая подруга! И таких подлецов как ты, насквозь вижу!

Я стоял, и не находил, что сказать. Наверное, никогда не пойму женщин. Это же надо так все вывернуть! Ну, Фелна, чертова кукла! Я с тебя спрошу за этот спектакль! И ведь ничего не докажешь! Только если притащить Фелну, положить ее на стол и сделать гинекологический осмотр прямо перед носом этой дуры! Мол, гляди — она девственница! Впрочем она все равно не поверит, скажет, что или я нарочно восстановил девственность этой девицы, или…мы с ней действовали другими, более изощренными методами. Ну вот как можно так — быть одновременно неглупой, вполне деловой девушкой, и при этом непроходимой тупицей, которая не желает слышать никаких аргументов?! Меня это всегда поражало. И Хельга не первая девушка в моей жизни, которая так себя ведет. Да и черт с ней…не больно-то и нужно.

— Вопрос второй — холодно спрашиваю я — Здесь можно улучшить жилищные условия? Я заметил, что не все курсанты ходят в общий душ и туалет. Делаю вывод — здесь есть другие комнаты, с лучшими удобствами. Так?

— Так — фыркает сердитая Хельгая — Только тебе не по карману! Семь статеров в месяц, и у тебя двухкомнатные апартаменты с туалетом и душем!

Так. Семь статеров комната, три статера прислуга…десять статеров. В каждом тридцать файтов, мелких серебрушек. Мда…неслабо! Сорвал куш, и обрадовался. Богатеем стал!

А в принципе — чего я жмусь? Того, что у меня есть хватит на год. И я ведь не собираюсь бездельничать, я буду играть и петь, а значит — деньги будут. Пусть не такие большие, как в тотализаторе, но будут! И кстати — я не смотрел, что там, в кошельках, что взяли с последних двух убийц. А там ведь тоже есть статеры, я помню. И с других наемников денег сняли.

— Где я могу оформить договор на апартаменты? — спрашиваю спокойно, не глядя Хельге в глаза. Она фыркает и берет в руки очередную бумагу:

— В бухгалтерии! Там все решат!

Не прощаясь, выхожу из приемной, и всей спиной чувствую взгляд возмущенной непонятно чем Хельги. Да пошла бы ты…набаловал ректор свою дочку.

Оформление комнаты прошло на удивление быстро. Да, такие апартаменты есть, и не одни. Да, можно взять, но… В общем — статер перекочевал мужику, который ведал хозяйственной частью. Что-то вроде завхоза и кладовщика в одном лице. Статер у меня с собой был, и я не стал заморачиваться с какими-то там политесами (тем более что время поджимало), просто достал статер и положил его на стол перед этим «прапором».

— Вот вам за беспокойство. Подберите мне апартаменты получше, хорошо?

— Хорошо! — довольно кивнул мужик, рожа которого совершеннейшим образом соответствовала его должности (прохиндей еще тот, видно!), и через пять минут я уже подписывал договор на двухкомнатные апартаменты за номером тридцать восемь. Как сказал «прапор», там недавно сделан ремонт и поменяна мебель, так что жить будет очень даже приятно. Тем более, что окна номера выходят в сад, а не на шумную спортивную площадку, и не во двор перед КПП. В договоре указано, что въеду я с завтрашнего дня, а сегодня прислуга наведет там порядок — вытрет пыль, помоет полы, застелит свежее белье. В общем — будет не номер, а сказка! Ключ получу завтра, когда пойду вселяться.

Потом я сообщил, что хочу нанять прислугу из числа персонала Академии, назвал — кого именно, «прапор» подтвердил, что ее знает, и что нет причин мне отказывать в желании нанять служанку, и предложил, чтобы она зашла к нему для оформления контракта. На том мы с ним и расстались.

Само собой — за полчаса я никак не управился. Так что когда наконец-то добрался до «дома», Ана стояла у двери моей комнаты, стараясь держаться так, чтобы уродливая половина лица находилась возле стены, и застенчиво отводила взгляд от проходивших мимо нее курсантов и курсанток. Все уже прекрасно знали, что это моя комната, так что Ана не избежала нездорового интереса — ее можно сказать осенило моей славой.

Я извинился за опоздание, она ответила, что понимает — у меня важные дела, и с ней ничего не случится, если и подождет. А потом я ее отправил в бухгалтерию оформлять договор.

Кстати — оказалось, что Академия забирает треть от денег, которые курсант платит своей прислуге. И я должен вносить деньги в кассу Академии, и уже оттуда, за вычетом процентов, Ана будет получать зарплату. Я сходу все сообразил и сообщил моей работнице, что оформим мы только минимальную зарплату — два статера, меньше нельзя. А еще статер буду отдавать на руки, без бумажек. И подтвердил свои намерения, вручив зарумянившейся девушки новенькую, почти не царапанную монету. Да, хорошо, что я на всякий случай положил в карман пяток монет. Как знал!

Ана летела по коридору хлопотливой мушкой, а я смотрел ей вслед, оценивая то, как девушка старается прижать голову к плечу и как бы прикрыть им свой «позор». Эдак вскорости заработает что-нибудь вроде сколиоза, если уже его не заработала. Ишь, как перекосилась!

Аллен едва не рычал, когда вгрызался в пирог, и только-только он успел съесть пирожок и сделать несколько глотков из бутылки, которую положила в корзину для белья (маскировка!) предусмотрительная Анар, как в дверь осторожно постучали.

— Под кровать! Быстро! — скомандовал я, мгновенно оценив обстановку — Скорее! И сиди тихо, как мышь, а то меня накажут! Нельзя в Академии находиться чужим!

Аллен, цапнув рукой пирожок с мясом, взяв в другую бутыль, ловко забрался под кровать, а я прикрыл его свисающим до полу одеялом. Получилось вполне надежно — пока не заглянешь, не определишь, что там кто-то есть.

Это была Фелна. Довольная, как накупанный в грязи слон. Оно и понятно — на лице еще были отдельные прыщики, но в сравнении с тем, как это выглядело раньше — небо и земля. Я хорошо поработал с ней в прошлый раз. На удивление, даже не особо устал. Ощущение, что с каждым разом у меня получается все лучше.

Тщательно запер дверь, чтобы не повторился прошлый конфуз с визитом Хельги, и мрачно посмотрел на Фелну, вспомнив то, что она наболтала этой сороке. Что-то наверное было в моем взгляде очень неприятное, потому что радость девушки вмиг улетучилась, и ее глаза виновато избегали смотреть прямо на меня.

— Ну и зачем? — спросил я холодно, садясь на кровать, и Фелна меня прекрасно поняла:

— Прости! Я сказала, что мы с тобой спим, и что я в восторге от нашего с тобой секса потому, что хотела ей насолить! Она меня обидела, сказала, что на меня никто не позарится! И сама этого даже не заметила! А еще — я хотела, чтобы она от тебя отстала! От Хельги одни проблемы, хотя она и хорошая девочка! Но если хочешь — я скажу ей, что мы с тобой не спали, что я еще девственница, даже покажу ей, если захочет!

Мне показалось, что под кроватью кто-то хрюкнул, я опустил руку, сунул ее под одеяло и погрозил сжатым кулаком.

— Она тоже девственница, что бы там про нее не говорили! И мне завидует! Говорит, что я тебя отбила у нее! А я ничего не отбивала, а только хотела ей насолить! А если ты хочешь Хельгу, так и знай — она так же не против, как и я…ой! Что я болтаю…что я несу! О Создатель…совсем с ума сошла! Прости, я не то хотела сказать, я совсем другое хотела сказать…

— Все! Тихо! (я снова показал кулак хрюкающему типу) Замолчала и забыли! Ты пришла лечиться, так давай, лечись!

Фелна быстро разделась догола, уже привычно сбросив с себя и свои весьма дорогие кружевные трусики, постояла, дожидаясь, когда я встану с кровати и без всякого стеснения улеглась — так, как если бы мы уже много лет были мужем и женой. Я встал над ней, и краем глаза заметил, как из-под одеяла высунулась рука и зачем-то потащила под кровать сброшенные на пол трусы. Я успел, и с наслаждением наступил каблуком на мосластую руку, покрытую шрамами, одновременно демонстративно раскашлявшись. И вовремя — заглушил тихий вскрик и ругательство, которые Фелна слава богу благодаря моим усилиям не услышала.

Осмотрел пациентку — да, продвигаемся неплохо. Тело тоже стало гораздо чище. Но до окончания лечения еще далеко. Притом что я устраняю последствия, а надо устранять первопричину — нарушенный обмен веществ. А вот с этим дело продвигается туго. Как и раньше, проклятая болезнь сопротивляется так, будто я стараюсь сдвинуть упругую стену. Даже не знаю — что и делать. С мутагеном все было бы конечно же проще, но…нет мутагена, так что нечего мечтать о несбыточном. По крайней мере, все равно я неплохо продвигаюсь в лечении, хоть и не такими темпами, как с нужным снадобьем.

Через полчаса Фелна оделась и ушла, окинув меня с ног до головы смущенным взглядом, а я вытащил из-под кровати чертова музыканта, и под его хихиканье и скабрезные замечания насчет моей веселой жизни в цветнике, минут пять материл его самой черной местной руганью, которую знал. В конце концов Аллен клятвенно пообещал больше так не делать (Ну не сдержался! Ха ха ха! Вот же ржака! Ха ха ха! А трусы у нее классные! Они надушенные, ты знаешь?! Или это она так сладко пахнет!), и мы приступили к дележке трофеев. Чего там бог нам послал?

Оказалось, что бог послал нам три золотых, сто двадцать статеров и много файтов и меди. Мелочи Аллен взял горстку, мол, на пиво, взял еще золотой и сорок статеров. Остальное подвинул ко мне и сказал, что вообще-то грех брать у меня эти деньги — ведь он сейчас должен лежать где-нибудь в канаве, обобранный до нитки. Но и не взять не может — жрать-то охота! Да и выпить тоже не возбраняется. А так — этой суммы ему надолго хватит (в чем я сомневаюсь).

Тут же мы заключили устное соглашение о том, что один день в трактире поет он, другой день — я. Если не приду — это тоже его день. Потом восполню — договоримся. Мне хотелось попробовать попеть в дорогом трактире, может там будет повыгоднее, хотя по большому счету я в этом сомневался. Богатые обычно очень жадны. Простой люд скорее раскошелится для музыканта.

Разобравшись с финансовыми вопросами, мы расползлись по своим местам. Я — на кровать, Аллен — под кровать. И спокойно задрыхли — ночь выдалась очень тяжелая, сил много потратили, да и мало поспали. Имеем право и отоспаться.

Отправить