Глава 24

Вот уже привычкой стало просыпаться непонятно где, после какой-нибудь гадости, которая со мной случилась. Открываешь глаза, и думаешь: «И где это я?! Что со мной?!»

Только не в этот раз. Меня будто ледяной водой окатили: бах! И я уже на ногах! В голове ни капли сна, память чистая, ясная, в теле бодрость, как после недельного отдыха с валянием на пляже и купанием в чистом море, хочется то ли женщину какую-нибудь окучить, то ли олимпийский рекорд побить — энергия просто бьет ключом! И самое главное, что все помню. Вот я лежу, вот бабулька кидает на меня эту шевелящуюся пакость, эта пакость меня кусает…и я проваливаюсь в беспамятство. И вот уже я на ногах. Не получилось?!

— Как себя чувствуешь? — голос за спиной. Оглядываюсь, вижу Еллану, стоящую возле ложа со спящей Лерой.

— Отлично! — радостно рапортую я — Наконец-то выспался! Что, не получилось? Не смогла эта пакость в меня залезть?

— Шшш! — предупреждающе и укоризненно мотает головой колдунья — Не надо так про Семя! Оно живое! Оно понимает! И оно теперь…часть тебя.

— Да?! — удивляюсь я, и щупаю затылок. Никаких следов операции, никаких следов укуса и все такое — И сколько я провалялся?

— Два часа — почему-то сердито, отводя глаза в сторону, говорит бабуля, и тут же криво усмехается, поджимая полные губы и вздыхая — Почему у вас, мужчин, это так легко и быстро проходит? Я десять дней лежала, а потом месяц еле ходила. Никак восстановиться не могла. А ты вон полежал пару часов, даже выспаться не успел — и готово! Несправедливо это, не находишь?

— А в мире нет справедливости кроме той, которую мы устанавливаем своими руками — не задумываясь, говорю я — Тем более нет справедливости у богов. Они играют в свои игры, мы — в свои. И по-моему богам мы уже давно не интересны. Как муравьи человеку. Пока не мешают — пусть живут. А начали сахар воровать — так и потравить можно.

— Эк тебя потянуло на философские монологи! Поумнел, что ли? — хмыкнула Еллана — Ну а что, Семя, оно такое. И дурак поумнеет. А уж неглупый человек… Ладно, ты о деле думай. Пойдем со мной. Пойдем, пойдем!

Колдунья шагнула к двери, открыла ее, и недовольно оглянулась на меня:

— Ну чего встал? Пойдем?

— Ну может я хоть штаны надену, демоны тебя задери! Ну не так же мне идти?

Еллана фыркнула, оглядев меня с ног до головы, и эдак пренебрежительно-поощряюще махнула рукой:

— Да кто тебя видит?! Кому твои причиндалы нужны? Ох уж эти имперские привычки и условности! Нет ничего естественнее и правильнее обнаженного тела! Если тебе не холодно — зачем его прятать? Это что, как-то оскорбит взгляды окружающих? На тебе написаны неприличные слова или хуления Создателю? Дикари, точно дикари!

Я промолчал, хватая штаны и натягивая их на чресла. Ну да, у ворков с этим делом все просто — вон, ходят по улицам девицы в одних набедренных повязках, сиськами сверкают, и ничего! Никому до них дела нет. Детишки голышом играют на улице, вплоть до чуть ли не подросткового возраста (правда детей мало, это я уже отметил для себя). Мужики — тоже в набедренных повязках. А то — и те, и другие вдруг выйдут из дома с ведром воды, раздеваются, и давай поливать себя из кружки. Ну типа пот смывать и пыль — стройка ведь, все работают. И пофиг им, что прохожие могут разглядеть все анатомические подробности строения их тела. «Ну а чего такого?!».

Я заметил, что и мои девчонки уже начали уподобляться этим чертовым нудистам и не особенно заботятся о сокрытии своих девичьих тайн. Дурной пример заразителен. Смешно выглядит амазонка, голая по пояс и с мечом на ремне, в одних лишь полотняных штанах. И отвлекает, кстати. Я даже запретил сопровождать меня, если вышли из дома в таком виде. У меня все мысли тогда не о всеобщей коммунистической стройке, а о сиськах сопровождающих меня подруг. Гормоны-то Келлана, а ему лет всего ничего! Он не просто чертов жеребец, он какой-то сексуальный маньяк! Только дай!

Неужели и я такой был в возрасте Келлана…мне кажется что нет. Или просто забыл. Мужики к сорока годам частенько забывают, какими они были долбаками и похотливыми павианами. О том, как собирались в подворотне и мечтали о безотказных девках и крутых оргиях, за которые ничего не будет.

Но по большому счету наплевать, кто и как одевается. Главное, чтобы дело делали. А те же ворки оказались очень даже трудолюбивыми, а еще — уважающими власть подданными. Может их так десятилетия войны научили, и репрессии, которые потчевали прежние хозяева королевства? Приучили к дисциплине?

Идти пришлось минут пять, и я опять поразился — насколько же запутаны и укрыты от глаз тоннели Хранилища. Неужели это ворки строили? Что-то мне сомнительно, стоит только прикинуть на вес имеющиеся факты. Ну, например — в конце пути идти приходилось чуть не согнувшись в пояс. Ну да, я высокий даже для ворков (Когда же, сцука, перестану расти?! Каланча какая-то!), но все-таки! Большинство ворков очень высоки по меркам имперцев. Легко сравнить — по городу полным-полно бывших легионеров, которые и строят, и отдыхают, и несут службу. Так вот — многие женщины ворков вровень, или даже выше легионеров. Да, имперцы более кряжистые, массивные, ворки стройнее и красивее — чего уж тут скрывать. Но как будто от разных источников произошли. Не общие у них предки. Так и напрашивается мысль об инопланетянах, застрявших на планете. Впрочем, все может быть. Может когда-нибудь я и узнаю правду.

— Вот здесь! — Еллана показала на низенькую овальную дверь, больше похожую на люк подводной лодки — Только она закрыта. Ключи были у Главной, но она их никогда и никому не давала. Здесь находится резервный артефакт, на случай гибели первого, основного. Только этот артефакт…как бы тебе сказать…хмм…он ущербный. Потому его и не используют. Давно уже не используют, даже забыли, когда в последний раз использовали.

Еллана задумалась, и я успел вставить свой вопрос:

— Что в нем ущербного? И вообще — откуда взялись эти артефакты?

— Начну со второго вопроса. Откуда взялись — никто не знает. От Предтеч. От наших предков. А вот первый вопрос очень важен, и прежде чем ты ляжешь на артефакт, я должна у тебя спросить: надо ли тебе это?

— Ляжешь?

— Ляжешь. Итак, что делает артефакт: он как бы соединяет тебя с Лесом, и со всем, что с ним связано. Те же Семена — это часть Леса. Лес сам по себе почти не разумен, но он живой, он отвечает тебе, он исполняет твои желания, твои приказы. Помнишь, как нас захватили? Корни опутали, и мы ничего не смогли сделать. То же самое здесь. Так вот это сделала Главная. Она, при желании, может видеть и слышать все, что делается в Лесу. Деревья — это…я не знаю, как передать. Как руки, как ноги, как тело. Можно выращивать дома, можно растить съедобные плоды — Лес, это…это все! Все на свете! Еда, ткани, бумага, даже оружие! Лес — для нас это…я не знаю, как тебе передать. Это наша жизнь.

— О как! — удивился я — А зачем тогда вам вообще земли за границей Леса? Степи?

— Во-первых не ВАМ, а НАМ. Ты забыл, кто теперь есть? Ты король ворков. Ты тот, кто защищает и хранит Настоящих Людей!

— Не нравится мне это название — поморщился я — Настоящие, не настоящие — такое разделение ведет к унижению одних другими. И как следствие — к пролитию крови. Ворки, значит, ворки. Знаешь, что я тебе скажу…в другом мире на одном из языков «ворк» — это работа, труд. Значит ворки — работяги, трудолюбивые люди. Потому ничего плохого в этом слове нет.

— Я бы поспорила, но не буду — поморщилась Еллана — Ты теперь понял, что для нас значит Лес. Это живой организм, который управляется из одного центра, можно сказать мозга. Нет множества деревьев. Это как грибница — она одна, и только на поверхности торчат шляпки грибов. Так и Лес. Он един. И вот теперь я подхожу к главному. Этот артефакт, в отличие от разрушенного, слишком силен. Он может захватить душу человека, который попытается с ним справиться, и растворить ее в своем организме, всосать ее в себя. Такие случаи были, и не один. Но зато после инициации можно управлять Лесом не касаясь артефакта. Ты будешь чувствовать и слышать его всегда, когда захочешь. Везде — рядом, или на расстоянии месяца пути, ты всегда сможешь к нему подключиться. Он услышит тебя отовсюду, под землей, в небесах, в море или на дне морском.

— Каков процент пострадавших? — спрашиваю я, уже зная, что неспроста эти бабы закрыли артефакт за окованными сталью дверями.

— Девяносто — после паузы мрачным голосом говорит Еллана — Выживает один из десяти, а может и меньше. Нет, тело остается живым! Но в нем никого нет. Овощ. Пускает слюни, да гадит под себя. Хочешь гадить под себя?

Желания гадить под себя у меня не было совершенно. О чем я и сообщил моей доброй бабушке. Вернее — бабушке Келлана. Ну вот никак я не могу воспринимать ее как свою родню! Она для меня нечто среднее между боевым соратником, наставницей, и…другом, наверное. Все-таки другом. Столько вместе пережили, волей-неволей сроднишься. А то, что гены общие, так это… Стоп! Пришла в голову одна дурацкая мысль…просто прострелило мозги, как молния!

— Скажи…а почему ты мне раньше не сказала об этом артефакте? И вообще сказала, зная, что я все равно рискну им воспользоваться? Ведь я должен спасти свою жену! Я обязательно им воспользуюсь, как бы опасно не было!

Молчит. Эх, Еллана, Еллана…вот тебе и бабушка, вот тебе и друг. Никому верить нельзя! Кроме тех, кого опутал некромантскими цепями. Может убить ее?

— Прости, Петр… — говорит тихо, практически одними губами — Но я к тому, что происходит с Эллерой непричастна. Так совпало. А что касается остального…да, если ты умрешь, править буду я. Я ведь королевской крови. Вот только мне незачем тебя убивать. И следом за тобой на артефакт легла бы я. После того, как вставила себе в голову новое Семя. Если бы только вставила. Потому что повторное приживление может и не получиться. Семя плохо приживается во второй раз. И это опасно. Можно попросту умереть. Я еще раз тебе говорю: не веришь мне, считаешь, что я могу предать — убей, и воскреси своей рабыней. Я тебе должна и отработаю свой долг всей своей жизнью. Или больше никогда не оскорбляй меня своим подозрением.

Теперь молчу я. Да, можно ее убить и сделать рабыней. Но это моя…бабушка. Ну не моя, Келлана, но все-таки бабушка. Я не пацифист, и не добрый самаритянин, и людей повидал. Сопли с сахаром — это не мое. Но вот не хочется делать из нее бессловесную рабыню, и все тут!

— Давай договоримся, на будущее — тяжело говорю я — Это в последний раз, когда ты что-то от меня скрываешь. Поклянись, что без моего вопроса, без того, чтобы я тебя припер к стене, ты будешь рассказывать мне то, что для меня важно. Сделаешь все, чтобы мне помочь. Иначе я не смогу тебе больше верить.

— Клянусь! — не думая ни секунды ответила Еллана — Если я нарушу свою клятву, можешь меня убить и не воскрешать. Я никогда не нанесу вреда ни тебе, ни твоим делам. Всегда буду за тебя, чего бы это мне не стоило. Так пойдет?

— Пойдет — кивнул я.

— Тогда я сразу тебе скажу: я против того, чтобы ты воспользовался артефактом. Говорю это зная, что ты все равно наплюешь на мои опасения. Да, я предполагаю, что артефакт не сможет тебя убить, что ты слишком силен для него. Но шанс этого есть, а потому — будь я в силах, я бы тебе запретила на него ложиться. Ты для народа ворков важнее, чем Эллера, да простит она меня! И я готова ей пожертвовать ради тебя. Это все, что я хотела тебе сказать.

Я кивнул, и легонько надавил на дверь невидимой «рукой». Дверь заскрипела, затрещала, а потом со скрежетом и стуком распахнулась, ударившись о стену. Она открывалась внутрь, иначе бы пришлось сносить ее насовсем. А так — только замок изувечил.

Артефакт ничем меня не удивил. Я в общем-то и не ожидал ничего особенного, но тут…просто блок из черного камня, метр на два метра размером. Если на него лечь, так я вообще едва на нем размещусь. И вот так — комната, в которой совершенно ничего нет, совсем пустая, и черный камень, будто кусок, вырезанный из Каабы. Ни украшений, ни…в общем — совсем ничего. Ну, вообще!

Ну-ка, посмотрим магическим взглядом…опа! Даже отшатнулся! От него сияние, как от раскаленного добела куска металла! И…черт возьми, полупрозрачный? Точно — внутри что-то перемещается, что-то…бесформенное, как огромные амебы. Вот это да…

Отключаю магическое зрение, тянусь к артефакту струйками магии, она же «невидимая рука». «Щупаю». Горячо! Странно, но мне кажется, что артефакт горячий! Он переполнен энергией так, что кажется — сейчас взорвется! Даже не по себе стало. А если и правда шарахнет? А еще — а вдруг и правда не смогу с ним совладать?

Замер, стоя у артефакта. Вдруг стало страшно. А если не получится? А если я и правда превращусь в овощ? Растворюсь в Лесе? Может подождать? Пусть Лера еще полежит, а вдруг скоро очнется? А я тут мечусь, переживаю?

И тут же со злостью понимаю: струсил! Я — струсил! Господи, я всю жизнь больше всего боялся не опасности, а…струсить! И пер, как бешеный — на толпу, на врага! А тут…зажрался, размяк! Ну а чего? Ну да, умрет подруга. Ну и что? У меня еще три есть! А захочу, и четыре будет! И пять! И сто! Я же король! Эти все люди — мои подданные! Живи, радуйся. Ну да — пострадаю какое-то время, попереживаю, на могилку к Лере буду ходить и слезу пускать (если получится пустить), но в постели с одной из подружек, а может и со всеми — легко забуду покойную жену, которая чтобы прекратить войну прошла через полмира и перенесла жуткие мучения. Мне же так удобнее! И никакого риска. Я же ведь не ради себя, я ради своего народа думаю! Мне рисковать нельзя! Да, такая отмазка. Чтобы базу подвести под свою гнилость. Тьфу! Ненавижу себя!

— Как с ним работать? — спрашиваю хриплым, натужным голосом.

— Раздевайся. Ложись. И думай о том, что ты хочешь соединиться с артефактом. Вот и все.

Голос Елланы тих и спокоен, и только нотка грусти-печали. Да, она знала, что я все равно решусь. И это тоже меня бесит. Манипуляция, чего уж там. Мне с ней в манипулировании людьми не сравниться, старая школа. Но я научусь. Научусь, если…если выживу.

Стаскиваю штаны, и решительно шагаю к артефакту. Одним движением забрасываю на него ногу и тут же ложусь, как на медицинскую кушетку. Ожидал, что поверхность артефакта будет холодной, как стены пещеры. Однако все не так — мало того, что артефакт показался теплым, но еще…он был живым. Я почувствовал, как эта прямоугольная булыга вздрогнула, прогнулась под моей тяжестью! И мне не жестко лежать — это похоже на плотный матрас, который продавливается не более чем на сантиметр.

Ну что…поехали! Хмм…поехали, чего ты? Артефакт, давай! Ну?! Давай же, черт тебя подери! Давай!

И он «дал». Так дал, что я взвыл!

Вначале — яркий, очень яркий свет, такой яркий, что перед внутренним взором замелькали концентрические кольца, расходящиеся в разные стороны. Весь мир, все пространство в радужных кольцах! И следом жемчужный свет — приятный, успокаивающий…родной. Я откуда-то знал, что так и должно быть. Знал, что все идет как надо, что я на месте, я там, где мне обязательно нужно находиться!

Следом пришла боль. Болели корни, которые нещадно поджарили всепроникающим огнем, болели ветви, надрубленные стволы. Волны боли шли отовсюду, и это было похоже на то, как если бы я упал в костер, опалив кожу на спине, руках и ногах. Хотелось бежать и плюхнуться в ручей, чтобы стихла эта боль, чтобы я снова мог думать!

Хочу, чтобы эта боль исчезла! Прекратите! ААААА!

Я завопил, дергаясь, будто меня поджаривали на сковороде, и…чудо! Боль исчезла! И я вздохнул свободно. Теперь можно было смотреть по сторонам, и…

Я видел все. Видел людей, которые копошатся на земле, видел животных и птиц, которые сидят у меня на ветвях и пробегают под моей кроной. Видел под землей, ведь мои корни уходили на десятки метров вглубь! Я чувствовал запахи — приятные и неприятные, видел все, что происходило в домах, которые создал из моей плоти. Это было странно, и одновременно очень интересно — видеть всех сразу, как если бы на большом экране отображались тысячи, десятки тысяч маленьких экранов.

Мне стало смешно, я вдруг подумал о том, что было бы забавно показать ЭТО моим девчонкам. Соньке, например. Она бы посмеялась. Подумал, и тут же увидел Соньку, которая стояла под струей воды в одном из домов и задумчиво гладила бедро, подставляя его под холодную струйку. Подумалось — вода-то холодная! Как бы не простудилась девчонка! Теплую бы ей сделать! И видимо что-то такое я сделал, потому что Соня вдруг с недоверием посмотрела на льющуюся из отверстия воду, отошла чуть в сторону и недоверчиво потрогала струйку рукой. Потому улыбнулась, встала под струю и с улыбкой стала с наслаждением гладить грудь, смывая трудовые пот и пыль. Я тоже улыбнулся, мне ужасно захотелось ее погладить, приласкать, и …из стены выросло что-то вроде щупальца, которое медленно и осторожно приблизилось к попке девушки и…коснулось, погладило ее! И я ощутил гладкость, упругость мокрой кожи, почувствовал теплоту женского тела так, как если бы приложил ладонь!

Как она визжала — это надо было слышать. Ну как женщины умеют так визжать? ЧЕМ?! Ультразвук отдыхает! Рванула из душа голышом со скоростью убегающего от чертей грешника, выскочила на улицу, наткнулась на Фелну, которая пробегала мимо с отрядом военных строителей, и не обращая внимания на пожиравших ее глазами легионеров стала рассказывать о том, что из стены выросло щупальце и попыталось ее изнасиловать!

Тьфу, черт…вот же фантазия! У меня и мысли не было куда-то там совать свою «руку». Я что, больной? Что за извращенная фантазия? Я Лес! А Лесу зачем такие страсти?

Хмм…какой к черту я Лес? Я Келлан! Я Петр Синельников! Эй, эй…ты чего?! Прекращай! Не дамся! Нет! Я Келлан! Я Петр! Я человек! Я воин! Я человек! Я король! Я люблю женщин и верен друзьям! Я держу свое слово и никогда его не нарушаю! Потому что я — человек! А ты — Лес! И ты мне подчиняешься, а не я тебе!

Меня раздирало на части. Я видел, как разбегаются люди — в борьбе я терял контроль и над собой-человеком, и над собой-Лесом. Огромные корни, будто щупальца спрута выскакивали из под земли, вздымая ее, как гигантские пустынные черви, хлопали по земле будто рыбы, выдернутые из привычной среды обитания, и снова исчезали, втягиваясь в почву, состоящую из останков Леса и людей. Лес и люди неразделимы, Лес — это люди, а Люди — это Лес! Теперь я понимал это с абсолютной четкостью. Уничтожишь Лес — уничтожишь людей. И я должен сделать все, чтобы Лес жил! Жил, и размножался, распространялся в стороны!

Я — король Келлан! Ты — мой Лес! Ты часть меня! Но я — не часть тебя!

Я — твоя часть! Я Лес! Я — твой!

Все. Закончилось. Теперь я мог осознать себя. Я — человек, а Лес…это Лес. Он мой орган, он часть моего тела, моего огромного человеческого тела.

Сосредоточившись, я нашел всех, в ком сидело мое Семя. И тех, кто был здесь, в городе, и тех, кто оказался за его пределами. В том числе и в столице Империи, в том числе и в городе Академии. И первое, что сделал — вернул магию Хранительницам. Теперь — они мои. Теперь — я управляю ими так, как хочу. Вплоть до того, что могу приказать им покончить с собой, и они это сделают. Я ЗНАЮ это. Я — всемогущ.

Ну а теперь — Лера. Ведь я пришел сюда ради нее! Вот она…спит. Семя тоже заснуло. Лера сопротивлялась его проникновению в организм и заставила уснуть. И да, я чувствую это — если не разбудить Семя, если оно не укоренится до конца — Лера погибнет. Возможно, что она знала это, и решила покончить с собой, лишь бы не стать игрушкой злобной «Бастинды» и ее марионетки, так называемого «короля». И преуспела, едва не доведя себя до смерти.

Я пускаю в Семя импульс, пробуждая его. Лера стонет, дергается, хрипит, выгибается дугой, как если бы это могло помочь сопротивляться внедрению узла сети, но…я держу ее выросшими из пола щупальцами, не давая упасть или навредить себе другим способом. Одно из щупалец выращивает тонкую иглу и колет Леру в плечо, выпуская в тело успокоительный сок. Я сделал его мгновенно, Лес может все — сделать еду, произвести лекарства, главное, дать ему правильное задание. Главное — понимать, что ты от него хочешь. А я, человек 21 века понимаю. И осознаваю, какой феноменальный, могучий, фантастический прибор попал мне в руки. Гигантская биолаборатория, биоробот, подчиняющийся всем моим желаниям, биоробот, которым могу управлять только я!

О Предтечи…кто вы были?! С какой звезды прилетели?! Вы оставили такое сокровище, такой подарок человечеству, что переоценить это просто невозможно! Но чтобы понять, чтобы правильно использовать — надо обладать необходимым запасом знаний. Иначе все скатывается в шаманство и в дурацкие верования в богов и духов. А тут — просто биоробот, сделанный суперцивилизацией для того, чтобы обеспечивать жизнь колонистов на новой планете.

А может, все было и по-другому. Почему бы в процессе эволюции не возникнуть живому полуразумному Лесу, который живет в симбиозе с человеком? Ведь были же на Земле такие невероятные звери, в существование которых даже трудно поверить! Те же динозавры! И которые потом ушли в небытие, вместе с некоторыми ветвями человеческого рода.

Скорее всего, я уже не узнаю правды. Да мне это и не интересно. Новая жизнь. Новое время. Пора создавать новую цивилизацию. Какой она будет — зависит теперь от меня. Надеюсь — я не ударюсь в тиранство, не стану бездушным мозгом, лишенным эмоций и самое главное — жалости к людям. А как управляться с Лесом — я еще подумаю. Главное я уже понял. Он мой, это Лес. А я — его Хозяин.

* * *

— Вернулся! О Создатель! Вернулся! — миленькое лицо Елланы было заплакано, глаза покраснели, на губах запекшаяся кровь — кусала, что ли?

— Я не Создатель! — весело кричу я, и соскакиваю с ложа — Ну что, старушка моя, пошумим?!

— Старушка?! Свинья ты, внучек… — кривится в усмешке Еллана и опускается на пол, прислонившись спиной к стене — Я тут чуть с ума не сошла! Думала — все! Ты бился так, что чуть не слетел с артефакта! Потом синий сделался, потом красный, язвами покрылся, как будто после огня, хрипел, орал, ругался! Я думала — с ума сойду! И так сутки! Сутки напролет!

— Сутки?! — удивился я — Мне казалось, что прошло не больше получаса — Сутки…вот это да!

— У тебя получилось? Ну, скажи! Получилось? — дрожащим голосом спросила бабуля, а когда ее лица коснулось выросшее из пола щупальце-корень ойкнула, и счастливо рассмеялась — Получилось! У тебя получилось! О Создатель, спасибо, спасибо!

Я взял с пола свои штаны, натянул на себя. Все понимаю, воркам плевать, но неудобно перед бабушкой без штанов стоять, светить своими….хмм. Если бы подружка — другое дело, а то — бабушка.

И мы пошли к Лере. Хватит ей дрыхнуть, дел — просто выше крыши. Пора, пора восстанавливать королевство ворков. Впрочем — почему королевство? А может Империю? Но там видно будет. Я так-то не сторонник захвата новых земель военным путем. Это надо делать как Китай — медленно, но верно заселяя чужие страны своими гражданами, заваливая мир дешевыми товарами, и тем убивая чужое производство. Когда ты знаешь все про будущее, когда понимаешь, как развивается цивилизация — тебе гораздо легче строить планы мирового господства. А если в твоих руках еще и биоробот площадью в несколько тысяч километров…в общем — «Теперь мы повоюем!». И надеюсь — малой кровью. Я ведь не такой дурак, как мои предшественники. Мир надо душить в ласковых, теплых объятиях. Вкусная еда, специи, без которых мир скоро не сможет обходиться, лекарства, вылечивающие все болезни и притом очень дешевые, драгоценное дерево, живые растения — все это будет. И больше того. Уж я-то, с моим знанием Земли, постараюсь сделать все по высшему разряду.

А в Черного Властелина не превращусь. Воспитание не то. Совесть не позволит.

Отправить