Глава 16

Большая палатка была битком набита молодыми девушками, практически подростками. Тяжелый запах мочи, нечистот, пота — мне так шибануло в нос этой вонью, что я невольно сглотнул, и у меня возник рвотный позыв. Еле сдержался, чтобы не блевануть. Даже рассердился на себя — вот же нежности! Это что еще за роза-мимоза?! Только что шагал практически по трупам, и вот, расслабился!

Девушки были скованы наручниками, которые цепочками приделаны к протянутым через все палатку цепям. Палатка, точнее шатер, размером не меньше чем десять на десять метров, так вот в нее было набито несколько десятков пленниц. Они сидели и лежали на утоптанной и скользкой земле, впитавшей мочу, слезы и кровь — избитые, в синяках, грязные, со спутанными волосами в которых застряли травинки, песок, сажа и бурые сгустки. Кто-то из них был в отключке — то ли спали, то ли потеряли сознание, кто-то сидел и смотрел в пространство пустым, безжизненным взглядом, а прямо у входа одна девчонка, совсем юная, у нее даже грудь не сформировалась — тихо рыдала, раскачиваясь, и тоненько подвывая. Под глазом у нее темнел здоровенный, почти во всю скулу фингал.

— Офицеры приходили сюда, отбирали себе лучших — тихо пояснила моя провожатая — И я тут была. Здесь не кормят, и не выводят по нужде. Все прямо под себя делают. Потом кого-нибудь заставляют убирать. А в жару так дышать нечем становится! Все мечтают отсюда убраться. Пусть и к офицерам в кровать, но лишь бы из этого ада!

— А кто заведовал этой тюрьмой? Ты случайно имен не знаешь? — ровным голосом спросил я, истово надеясь, что мне попадутся те, кто такое организовал.

— Знаю — кивнула девчонка — Унтер-офицер Соландер тут командовал, я слышала, как его называли. Здоровый такой дядька с рыжими усами. Он любил бить девочек. Одна не хотела его ублажать…ну…на коленях стоя, ну вы поняли…он ее замучил до смерти. И всех заставлял смотреть, как она умирает. Плохой человек, очень плохой!

— Узнаешь его, если увидишь?

— Еще бы! — криво усмехнулась девочка — Я его рожу никогда не забуду! Это ведь он меня…в первый раз. Он такой сильный, я даже пискнуть не могла! А когда меня в плен взял — он отца убил. Отец с ним бился, но Соландер его зарубил. Он очень, очень ловкий! Хоть и большой!

— Очень хочу встретиться с этим Соландером! — хрипло выдохнула Соня позади меня.

— И я! — мрачно сказала Еллана — Очень!

Я захватил края палатки силовыми щупальцами, и медленно потянул ее вверх. В сравнении с многотонной глыбой палатка не весила практически ничего, и с треском разрываемой ткани поползла, складываясь в гармошку, запуская в этот ад свежий воздух и солнечный свет. А потом я отбросил палатку в сторону, шаря взглядом по рядам зашумевших, закричавших пленниц.

И скоро я убедился, что Леры тут нет. Этот факт не то чтобы меня расстроил…в общем — хорошо, что Леры тут не оказалось. На девушек было страшно глядеть, а так как они все были полностью обнажены, с первого взгляда было понятно, что именно с ними делали.

Мне вот всегда было странно — это люди, эти мужчины которые творят такое с женщинами — они вообще понимают, что делают? А если ТАК сделают с их матерями? Сестрами? Женами и дочерьми? Наверное, тогда они скажут: «А нас-то за что?!»

Чтобы совершить подлость по отношению к кому-то, человек чаще всего придумывает какое-нибудь, с его точки зрения умное объяснение. Например: «Это животные, и с ними можно делать все, что угодно!» Кстати — я бы тех, кто издевается над животными не просто бы убивал, а так, как они с этими животными поступили. Но убивал бы. Ибо сегодня он издевается над животными, а завтра сделает это с людьми. Таких надо давить в детстве.

Или, например: «Они убивали наших поселенцев и солдат! Потому мы имеем право отомстить! Это враги!» Кому отомстить? Вот этим девчонкам, некоторые из которых еще и понести не могут! Просто дети! Детям ты мстишь, насилуя их хрупкие тела? Что ты творишь, человек? Да человек ли ты?!

Если этот унтер жив, я его найду. Найду, и накажу. И так, чтобы всем было неповадно. Зло обязательно надо наказывать, иначе оно слишком много о себе возомнит. Решит, что ему все можно и ничего за это не будет. Если у человека нет понимания Добра, так пускай хотя бы боится совершать Зло.

* * *

Полковник Юссар посмотрел в тут сторону, где некогда был лагерь двух легионов, и недовольно помотал головой — кто бы мог подумать! Да как это вообще случилось?! Они, лучшие, опытные имперские рубаки загнаны в лес, а в их лагере жирует противник! Позор! Потерять двух генералов! Их заместителей! Несколько боевых магов! И вот так — запросто, как мух прихлопнули! А еще — полторы тысячи бойцов! Что сейчас творят с ранеными эти ворки? Да что творят — известно, что они творят с захваченными имперцами! Ворки умеют пытать, да так, что имперцам у них еще учиться и учиться.

Контратака ничего не дала, кроме еще нескольких сотен потерянных навсегда бойцов. Размер потерь до сих пор до конца не известен. Подсчитывают. И вот каков вывод: переть нахрапом на боевых магов — надо быть идиотом. Маги должны воевать с магами.

— Итак, господа, прошу высказываться по поводу известных событий. Мне нужно знать — сумеете вы справиться с воркскими магами, или нет. Майор Астор, вы теперь замещаете погибшего командира, вам слово. Можем мы победить воркских магов?

Майор, мужчина возрастом лет тридцати с хвостиком поднялся с поваленного дерева, служившего импровизированной скамьей, и держа паузу, задумчиво посмотрел туда же, куда перед этим смотрел полковник. Потом оглянулся на три десятка магов, которые присутствовали на совещании, и слегка растерянно пожал плечами:

— Если бы вы, господин полковник, спросили меня об этом вчера, я бы только посмеялся. Какие-то ворки?! Да они только и умеют, что проклинать, да выращивать деревья за один день! Ну, бросят парочкой огнешаров, или там град вызовут — ну и что? Против града броня есть! Против проклятия — амулеты! Колдовской Лес — слава Создателю! — мы у них убили. Боевых магов у ворков отродясь не бывало — больше лекари да травники. Что они против нас? Ничто! Ноль! Пустота!

Он помолчал, как бы собираясь с силами, и затем продолжил:

— Но только не сегодня. У них появились как минимум архимаги, притом владеющие боевой магией. Хуже того, господин полковник. Я взял на себя ответственность, и послал лейтенанта Хагена на дерево, то, что возвышается чуть дальше расчищенной площадки. Хаген очень ловок, прекрасно развит физически, и великолепно лазит по деревьям. А еще — у него есть дар дальновидения, который мы не раз использовали в боевых действиях (все обернулись к Хагену, худому, жилистому парню, на губах которого застыла легкая гримаса неудовольствия, будто ему не нравились слова майора). Задача была — посмотреть, что делается в лагере, и что происходит с нашими ранеными, которых ворки собирают со всех сторон. Мне думается, Хаген доложит вам подробнее, чем я. Это же он все видел. Одно только скажу: то, о чем он мне рассказал, заставляет не просто задуматься, а полностью пересмотреть наши дальнейшие планы.

И тут же поправился:

— Это чисто моя точка зрения. Господин полковник может думать совсем иначе. Но вы спросили мое мнение, вот я вам все и говорю.

— Хорошо — кивнул полковник — Пусть Хаген доложит собранию об увиденном, а затем я снова выслушаю вас, и вы дополните ваше выступление. Я так и не услышал конкретики в ваших словах. Хаген, докладывайте!

— Господин полковник — лейтенант встал, вытянулся, бросив руки вдоль тела.

— Вольно, лейтенант! — поморщился полковник — Это вам не плац! Кратко, но с главными деталями — докладывайте!

— Там происходит странное, господин полковник — мрачно сказал лейтенант — Все раненых разложили рядами, и между рядом ходят трое — две девушки, и этот самый…король Келлан! Король подходит к раненому, касается его рукой, раненый обмякает, вроде как засыпает, потом открывает глаза, и…к нему подходит одна из девушек-магинь. После чего раненый дергается, будто от боли — это верный признак, что его лечат! А затем встает и отходит в сторону. Спокойно отходит, будто так и надо. Не делает попытки скрыться, или напасть. А потом группу раненых уводят. Бывших раненых. И я смотрел — они ходят по лагерю ворков так, будто состоят в их войске!

— Кто ходят?! — опешил полковник.

— Бывшие раненые — отчетливо повторил лейтенант — Ощущение такое, что их зачислили в войско ворков. Они перебежали на ту сторону. Сдается мне, что это какое-то колдовство. Их заколдовали!

— Час от часу не легче! — мрачно бросил полковник — Лейтенант, еще что-то по этому…хмм…инциденту у вас есть?

— Нет, господин полковник — лейтенант как-то по-детски пожал плечами, наклонив голову к левому плечу — Если хотите знать мое мнение…бежать надо отсюда, и побыстрее. Затем послать письмо Императору, и вызвать легионы драконов. Выжечь все, что тут есть — и ворков, и предателей. Это единственный наш шанс выжить. У меня есть предположение, что этот проклятый король делает с нашими ранеными но…я озвучивать это не буду. Слишком фантастично, и…в общем — это невероятно. Скорее всего какая-то воркская магия, которой они действуют на наших раненых. Осмелюсь сказать, что теперь раненых в битве с ворками нельзя оставлять на поле боя. Ворки их утащат и превратят в своих рабов. Которые нам же с удовольствием перережут глотки. Теперь у ворков на тысячу бойцов больше. Наших бойцов, лучших из лучших!

Молчание. Все не просто удивлены, потрясение такое, что у многих слушателей челюсти едва не достали до груди. Оно и понятно — все представление о мире сейчас разрушается в труху. Вот только вчера они были могучей дланью империи, которая карает непокорных бунтовщиков, а сегодня…жалкий сброд, неспособный справиться с горсткой ворков. Позор!

— Лейтенант! Что за позорящие вас слова?! Как можно отступить перед этой толпой полуживотных?! Дикарей, отсиживающихся в лесах? Как вам не стыдно?! Где ваша офицерская честь?!

— Там же, где остались полторы тысячи наших бойцов — на поляне! — сухо, глядя перед собой ответил лейтенант — Если мы хотим погубить легионы, надо идти вперед, прямо на архимагов! Почему бы и нет? Все когда-то умрут, вот и нам пора это сделать. Только вот я бы хотел, чтобы тот, кто отдаст такой приказ, шел впереди, чтобы хорошенько рассмотреть, как умирают его бойцы. И умереть вместе с ними!

— Вы предлагаете мне возглавить атаку латников? — ледяным тоном спросил полковник — Да я вас сгною, щенок! Я такую реляцию напишу в генеральный штаб — вы не то что на теплое место не устроитесь, вас вообще никуда не возьмут — ни в одну государственную контору!

— Зато я буду жив, господин полковник — усмехнулся лейтенант, и вдруг горячо закричал — Вы что, не понимаете, что перед нами некроманты?! Что они попросту подымают мертвецов! Этот проклятый король, непонятно откуда взявшийся, самый что ни на есть некромант! Он вначале убивает раненого бойца, а потом привязывает его душу к себе! И снова возвращает в тело! Ну что, что мы можем противопоставить некроманту?!

— Лейтенант, остыньте! — приказал майор, незаметно для полковника делая знак: «Молчи!» — Вы довели информацию, пусть господин полковник сделает вывод. Он командир, ему и решать — умереть вместе со своими бойцами, или отступить, а потом собраться с силами и уничтожить проклятых ворков.

— Лейтенант, вам замечание с занесением в ваше личное дело! — холодно сказал полковник — Если бы не ценность вашей информации, я бы вообще взял вас под арест за неуважительное отношение к высшему руководству, и за хамство!

— Да хоть сейчас, господин полковник — пожал плечами лейтенант — Дальше, чем в ряды наступающих идиотов не пошлете. А я вижу, что вы намерены загубить легионы, послав нас против некромантов!

— Еще замечание! И я укажу о вашем поведении в характеристике, которую буду писать по окончании вашего контракта! Обнаглели!

— Я не доживу до характеристики — мрачно кивнул лейтенант — И никто из нас не доживет. Ибо бы будем стоять в первом ряду, если я правильно понимаю ваши намерения. Ведь не зря же вы нас всех собрали. Хотите, чтобы ваша совесть была чиста? Мол, мы сами приняли решение бороться с «проклятыми животными»? Так вот, господин полковник, эти проклятые животные превратят нас в фарш прежде, чем мы успеем сказать «ОЙ!». Неужели не понятно, что перед нами даже не архимаги, я не знаю, как их назвать! Поставить под свою руку тысячу легионеров всего за несколько часов работы…да при этом не упасть в обморок от переутомления — у вас есть сведения, что в наших рядах по всей империи где-то есть хоть один такой маг? Да мы после часовой атаки падаем без сил, отдав всю свою магию! Мы дети по сравнению с ними! Я сам, сам видел, что они творят! Этот самый король подошел к дереву, которое упало после атаки драконов — тому самому, в котором жили ворки, и дерево поднялось в воздух, поплыло в сторону! Оно, видишь ли, мешало ему, нужно было убрать! Я когда это увидел — чуть с ветки не упал. У меня в животе все похолодело! Это не человек, и не ворк, это…я не знаю, что ЭТО такое, но он выше нас всех.

— Лейтенант, вы считаете, что это…бог?! — спросил кто-то из овицеров-магов, сидевших на пеньках и кусках дерева.

— Не знаю — серьезно ответил маг — Знаю одно: если мы двинемся вперед, там конец. Он нас просто уничтожит. Вспомните, что было, когда мы зашли с фланга. Я видел, кто бросал огнешары. Это три девушки — молоденькие девушки. И кстати — одну я точно знаю. Это дочь ректора Академии. Я узнал ее. Хельга. Это она.

— Дочь ректора Академии?! Вы уверены, лейтенант?! — глаза полковника вытаращились так, что едва не выпадали из орбит — И она с ворками?!

— Она с ворками. Клянусь своей головой! — твердо ответил лейтенант — Мой друг…который погиб в прошлой атаке, лейтенант Соррель…он ухаживал за ней. И я с этой девушкой не раз, и не два общался. Она тогда еще не служила в Академии, но перед нашим выпуском отце взял ее в секретари.

— Поразительно! Дочь ректора — и в предателях! Да что это делается?! — зашумели офицеры-маги — Судить ее!

Полковник поднял руку, останавливая шум, и осмотрев притихших магов, бесстрастно сказал:

— Собрание закончено. Майор, останьтесь. А с вами, лейтенант, мы потом поговорим. Адъютант, пригласите командиров когорт. Будет совет.

Настроение офицеров, присутствующих на совете, было не просто тусклым — «отвратительно», вот то слово, которое соответствовало моменту. Они воевали не первый год, и не второй, все прошли через горнило войны, и знали о ней практически все. И то, что поведали им о противнике, и то, что они видели своими глазами, приводило в удручающее состояние. Однако все боялись первыми высказать свое мнение — пример лейтенанта, который вдруг взялся резать правду-матку в глаза командиру, их не вдохновлял. В отличие от лейтенанта, который служил здесь третий год, у них были планы на карьеру, и эту карьеру легко было сломать всего лишь одним письмом в генеральный штаб. И зачем им это? Лейтенант уйдет в частную практику, положив копье на государственную службу, а им куда деваться, когда главная часть жизни уже посвящена армии? И многие в очередной раз крепко пожалели о том, что после окончания контракта не ушли на заслуженный отдых, не открыли лавки, трактиры, не занялись магической практикой. Сидели бы, клепали магические любовные амулеты, и в дуду бы не дули! А теперь что? Переть дуром на некромантов, способных поднимать мертвецов и вербовать твоих солдат? Кошмар! Самый настоящий кошмар!

Совещание шло больше часа, офицеры спорили до хрипоты, и по большей части сходились на том, что прежде чем пойти в бой на некромантов, нужно доложить Императору — пускай он принимает решение. И да, без проверенного оружия в виде летающих огнедышащих крепостей соваться на бой с воркскими чудовищами будет верхом глупости. Нашлись, впрочем, и те, кто призывал идти в бой и умереть во славу империи — два чудика, выпускники Академии тактики (но там всегда был определенный процент дурковатых, не без этого). Один даже вызвал на дуэль капитана, командира манипулы, и тут же был бит легко и непринужденно — без всяких правил и дуэльного кодекса. Ибо нехрена задирать ветерана, когда у тебя молоко на губах не обсохло, щенок поганый! Лейтенант начал вопить о порушенной чести, но его тут же заткнули, пообещав добавить еще, если не заткнется.

Последнее слово взял полковник, который так и не принял никакого решения. В голове у него был совершеннейший сумбур, и он не знал, как ему поступить. Отчаянно жалея о том, что, все командование армии потеряно навсегда и не на кого переложить ответственность.

И вдруг он услышал удивленные возгласы, увидел отвисшие челюсти офицеров, начавших привставать с места, обернулся, и…обалдел. К ним шел генерал Сассель, собственной персоной! Грязный, исцарапанный, с кровоподтеком под глазом, но живой, и как видно — почти здоровый!

— Приветствую вас, господа офицеры! — звучным, как и всегда голосом сказал Сассель — Как я вижу, у вас проходит совет? Осведомлюсь — по какому поводу?

— Приветствую, господин генерал! — отсалютовал полковник, и тут же осторожно осведомился — Это точно вы?

— Можете потрогать, пощупать, даже ущипнуть! — усмехнулся Сассель — Да, это я. Чтобы не было никаких сомнений, сразу поясню: меня отпустили. Так называемый король Келлан отпустил меня с тем, чтобы я увел войска с их территории и доложил императору о том, что здесь происходит. И чтобы Император прислал своих послов на переговоры. Я должен довести до сведения Его Величества то, что он хочет ему сказать. Эта информациякасается только монарха, так что простите, господа, я ее довести до вашего сведения не могу. И вот еще что: так называемый король Келлан мне сказал, что если мы не выдадим несколько человек, особо отличившихся расправами над местными жителями — это его слова — то нам не дадут уйти. Перебьют всех, до одного. И самое плохое, господа, у меня есть уверенность, что он это сделает. Насмотрелся.

— Господин генерал…не в обиду вам сказано…не находитесь ли вы под контролем короля Келлана? — осторожно спросил полковник, вглядываясь в чеканный профиль генеральской физиономии.

— Я?! Ха-ха-ха! — раскатисто рассмеялся генерал — Да мне дай волю, я бы его повесил на первом суку! Эту мразь воркскую! Это животное, эту тварь! При мысли о том, что я режу ему глотку у меня руки трясутся от вожделения! Но, господа! Под нашим началом больше восьми тысяч бойцов, которые так нужны Империи. Наши северные соседи начали шевелиться, есть сведения о нападении северян на окраинные поселения! О том, что они нападают на купеческие корабли! И если мы сейчас позволим уничтожить наши легионы — разве это будет хорошо для страны? Два обожженных войной, опытных, обстрелянных легиона — пусть даже и не полных…теперь не полных. Это сила! И в преддверии большой войны с Севером — гнать бойцов на этого…

Генерал замялся, подбирая название ворку, и полковник воспользовался паузой, тихо спросил:

— Кто он? Скажите, господин генерал, вы с ним общались — кто он такой?

— Не знаю… — устало вздохнул генерал и опустился на пенек, на котором раньше сидел полковник — Это точно не боевой маг, он гораздо сильнее, и способности его гораздо более широкие, чем у обычных магов. У магов, есть специализация. Кто-то лучше лечит, кто-то кидает огнешары, кто-то делает амулеты и артефакты. А этот мерзавец…у меня такое ощущение — он может все. Он сильнее обычного мага даже не в разы! В сотню раз, а может и в тысячу! Он лечит одним прикосновением, он конечность отращивает за считанные часы! Даже не так — он касается человека, и уходит, а тот излечивается сам — проходит несколько часов и человек здоров! Вы представляете? Наши маги не могут рану как следует закрыть, а он конечности отращивает! Вы бы видели, как он дерево в сторону отбросил, дерево, в котором находился дом кого-то из ворков! Дерево высотой в несколько человеческих ростов!

Он замолчал, и будто не веря в свои слова, помотал головой. Потом вздохнул и достал из кармана желтую гербовую бумагу, на таких бумагах он обычно писал донесения в Генеральный штаб. Теперь на бумаге стояли несколько имен — ровным счетом двадцать.

— Вот имена тех, кого требует король Келлан — мрачно сказал он — И первое имя: унтер-офицер Соландер. Преступления, совершенные им: убийство мирных жителей, насилие над женщинам, пытки, грабежи. Далее:…

Генерал зачитывал список медленно, четко, так, что каждый офицер мог расслышать то, что он говорит. Когда дочитал, вначале все молчали, потом разразились громкими, возмущенными криками:

— Это война! Какое насилие? Так всегда бывает! А ворки что делали?! Они что творили?! Солдаты имели право на месть! И мы не должны выдавать собратьев! Мы с ними вместе воевали! Мы с ними кровь проливали!

Генерал дождался, пока крики немного утихнут, поднял руку, призывая к тишине, затем устало сказал:

— Я отдавал приказ не творить насилие по отношению к местным жителям, если они не оказывают сопротивления. Таким было распоряжение Императора, который не любит без нужды прибегать к насилию. И если эти люди совершили преступление — мы можем их наказать. И даже так — отдать на расправу тем, кого они убивали и насиловали. Тем более что это спасет тысячи жизней. У нас, как сказал король Келлан, время на раздумье до завтрашнего полудня. И еще — если в легионах есть пленники…их должны выдать в целости и сохранности. Король узнает, что таковые имеются и накажет тех, кто его обманул. Это тоже его слова. Предлагаю выдать насильников и убийц, и радоваться, что не потребовали большего. Это мое мнение. Я мог бы просто приказать это сделать, но ситуация слишком сложна, чтобы решать все единолично.

Офицеры переглянулись, и кое-кто даже ухмыльнулся: старый мерзавец не хочет брать на себя ответственность единолично. Мол, это офицерское собрание решило! Я не мог пойти против! И кстати — а у кого в палатке местные девочки стонали и рыдали? Кому подбирали самых красивых и молоденьких? Старый козел! Хитрый старый козел! Насилие, видишь ли!

Но вообще-то откупиться двумя десятками мерзавцев — это недорогая цена, чтобы сохранить жизнь. А потом Император пришлет сюда драконов, и все будет хорошо. Уничтожить всех ворков! Всех, до единого! И заселить это место имперскими крестьянами. Они будут добывать золото и камни. Ворки не нужны. Никому не нужны.

Отправить