Глава 17

«Лежу на пляжу я, и млею, здоровью свою не жалею!» — вертелось в голове глупая присказка-частушка. А еще, мне вдруг подумалось, что я за все эти годы ни разу вот так не валялся на песочке, подставляя солнцу свою белую, не видевшую загара спину. Здесь не принято загорать, от слова «вообще». Загорелые — только рабы, которые носят минимум одежды, а то и вообще раздеты догола, да еще крестьяне, которые недалеко ушли от рабов. Впрочем, еще и корабелы — их лица, руки и ноги всегда обветрены и черны, ведь на судах они частенько ходят лишь в набедренных повязках. А вот аристократу невместно иметь загорелую кожу где бы то ни было — на заднице, или на лице. Мы, голубая кровь и белая кость — всегда белы и…

— Разлегся, скотина! — услышал я знакомый голос — Ну что, ублюдок, пора ответить за свои преступления!

Вообще-то он сказал на жаргоне, что-то вроде «за свои косяки», но я предпочитаю слышать культурную речь, так что для себя перевел именно «преступления». Мозг перевел, без моего участия.

Встаю, ничуть не стесняясь наготы, и не испытывая ни малейшей крупицы страха. Скорее наоборот — чувство глубокого удовлетворения от хорошо сделанной работы. Я вас, ребята, так долго вел! Так истово направлял по нужному руслу! И вы что-то долго сидели за ангаром, смотрели, как я купаюсь. Извращенцы, что ли? Голого парня не видели?

— Ольгард…скажи, напоследок, это ты его убил? — спрашивает высокий, худой парень, придерживая рукой коренастого — Откройся перед смертью!

Я хмыкаю, с интересом гляжу на «собеседника». Секунду раздумываю над ответом, потом вздыхаю:

— Иэхх! Ты понимаешь парень, что если я отвечу тебе правдиво, мне придется тебя убить?

Хохочут. Потом коренастый, который недавно хотел меня ударить в коридоре, с кривой усмешкой спрашивает:

— Ну, так что, ответишь?

— Отвечу — киваю я — Да, это я его убил.

Молчание. Голос Худого:

— За что?

— Вы изнасиловали Вергу. А он еще и требовал, чтобы она приходила к нему, чтобы удовлетворять его, и всю вашу мерзкую шайку. Потому мне пришлось его убить.

— Вот как? — искренне удивляется третий, до сих пор молчавший — Из-за какой-то шлюшки? Парни, он врет! Не смог бы он убить Шогаса! Какой-то недомерок — и Шогас, разве сравнимо? А вот подставить его, нанять кого-то для убийства — мог. Так ведь, Ольгард? Ты ведь кого-то нанял?

— Нет… — отвечаю потягиваясь, и ухмыляясь во все тридцать два зуба — Чтобы убить таких гавнюков, как вы, мне не нужно…

Договорить не успел. Коренастый молниеносно выхватил из-под полы то ли длинный нож, то ли короткий меч и напал на меня без каких-либо предварительных манипуляций и слов, вроде: «Ну сейчас ты поплатишься!». Правильное решение. Болтовня ни к чему хорошему не приводит. Собрался убивать — убивай!

Я рыбкой нырнул на песок, к своей одежде, и через секунду рукоять кинжала была у меня в руке… Следующий удар я принял на клинок. Скрежетнула сталь, поворот руки в нужную сторону, и меч вылетает из руки противника. Выпад! И узкое лезвие входит в глаз коренастого.

Не знаю, как убитый в глаз реагирует на то, что его убивают. Наверное, это что-то вроде вспышки…или просто кольнуло, и все, темнота. Надеюсь, что никогда этого не узнаю. Коренастый застыл на месте, ноги его в коленях подогнулись, и он мешком осел на песок.

Худой парень стоял молча, широко открыв рот и выпучив глаза, а вот третий благоразумно бросился бежать, подвывая от ужаса и спотыкаясь на пустых ракушках, похожих на наши рапаны (может это и есть рапаны). Ну а я прикинул на руке вес кинжала, подбросил его, перехватывая за лезвие, и почти без замаха метнул в цель.

Я и до многолетних тренировок неплохо метал ножи. В детстве еще баловался этим делом. Развлекался. Вначале не получалось, потом стал втыкать в мишень с десяти шагов три раза из пяти, а потом уже не промахивался. Вернее — редко промахивался. У всех свое хобби, у меня — вот такое. Я вырос на книжках о героях, представлял себя разведчиком, подкрадывающимся к вражескому часовому, и мечущим нож тому в горло. И тренировался. Уже встав взрослым, узнал, что только идиот будет ставить под угрозу цель операции, поставив все на такой неверный, непредсказуемый способ ликвидации врага. Но…метать я научился очень хорошо. Как сказал один персонаж, чтобы научиться метать нож, надо бросить его в цель десять тысяч раз. Я метнул его как минимум пятьдесят тысяч раз. Да, целыми днями только и занимался этой дурью — метал, метал, метал…как ненормальный.

Клинок вонзился точно в спину, под левую лопатку. Можно было бы и в затылок, но парень отбежал уже на приличное расстояние, да еще и дергался, спотыкаясь, так что немудрено и промахнуться. А так — жало кинжала вошло ему в сердце по самую рукоятку. Придурок вероятно даже и не понял, что с ним случилось — просто кольнуло в спину, а потом стало нечем дышать, ослабели ноги, зазвенело в голове, и…темнота.

Он пробежал еще шага три, прежде чем упал назвничь. Ноги его еще подергивались, будто мозг пытался продолжить бег, когда я подошел к худому, от которого неприятно и резко пахло мочой.

Да, точно — обмочился. Страшно, я его понимаю. Но что поделаешь? Пора умирать! Я ведь предупредил, что не надо задавать вопросы, которые повлияют на продолжительность твоей жизни.

Одним движением подхватываю торчащий в песке меч, который я выбил из руки коренастого, и не замедляясь, снизу вверх, наискосок сношу голову худому. Голова катится по песку, останавливается, утверждаясь на обрубке шеи — криво, так как шея срублена наискось, и два раза моргает, глядя на меня широко распахнутыми глазами. Потом веки останавливаются в полузакрытом состоянии, и похоже на то, как если бы голова уснула. Из туловища через шею толчками продолжает фонтанировать кровь, распространяя в воздухе неприятный, едкий запах мясного рыночного ряда. Ступни мелко подергиваются — тело никак не хочет поверить, что фактически оно уже умерло.

Часть крови попало на меня, но я ведь не зря раздевался догола — смыть следы преступления с кожи гораздо легче, чем устранить кровавые пятна с одежды. А если знать как, то по пятнам крови можно определить и то, кому она принадлежала. Как ни странно, здешние умельцы-маги делают это на-раз.

Обыскиваю трупы, собираю добычу. Горсть монет мне не помешает, это точно. Я ведь на самообеспечении. Драгоценности брать не стал, во избежание опознания. Вдруг кто-то знает, какой перстень носил коренастый, или же амулет на цепочке у худого. Снял их с трупов, и размахнувшись, забросил в море как можно дальше. Даже если и выбросит на берег во время осенних штормов, и кто-то найдет эти цацки — это уже не мое дело.

Трупы быстро, очень быстро оттащил в море, и когда подтаскивал последний, третий труп — молился за то, чтоб обитатели глубин не успели почуять запах крови, расплывающейся по волнам. Последней, взяв за волосы, забросил голову худого, так и продолжавшую смотреть на мир полуприкрытыми, серыми глазами. Затем омылся, стараясь не заходить глубже, чем по колено, и не дожидаясь, когда обсохнет кожа, стал одеваться, наблюдая за тем, что происходит с трупами, колышущимися при очень слабом волнении — был почти штиль.

Началось, когда зашнуровывал башмаки. Не знаю, как по воде расходится информация о том, что где-то вдруг появился сытный обед, но…прошло всего минут пять, не больше, и вот… Над водой взметнулось огромное щупальце, такое жуткое на вид, что у меня невольно кое-что едва не втянулось в живот, а по коже побежали крупные такие мурашки! Удар по воде дал такой звук, что казалось — хлопнуло гигантское весло, или некий великан врезал по волнам огромной плетью. Хлоп! И одно из тел, покачивающихся на волне, исчезло в буром водовороте, оставив после себя расходящийся темный шлейф.

Потом из воды высунулся гигантский хвост, и снова ударило будто хлыстом. Зачем они так делали — не знаю, может это был способ отпугнуть мелких живностей, претендующих на кусок «бифштекса»? Эти «мелкие живности» дунули с места обеда с такой скоростью, что несколько штук выскочили из воды, будто мальки, разбегающиеся от щучки, и кстати сказать — в сравнении с этой тварью они и были настоящими мальками. Пусть даже и весили тонну, и длиной были метров по пять, не меньше. Эти акулы очень напоминали наших белых акул — ну просто копия земных тварей. А вот тот, кто их пугнул…похоже, что это даже не мегалодон, это гораздо…хуже! Не знаю, как сказать…наверное все-таки хуже, ведь мегалодон перекусит пополам, а этот проглотит и живьем переварит. Что-то вроде ихтиозавра размером с земного синего кита. Мегаладон весил около ста тонн, этот гад точно был больше.

Ихтиозавр (если можно его так назвать) подбросил одно из тел в воздух, будто играясь вкусным пирожком, и разверзнув гигантскую пасть — поймал его прямо в воздухе так же ловко, как кошка ловит бабочку. И с грохотом ушел в пучину вод.

Я не стал досматривать эту эпическую картину, быстренько понесся с пляжа, дав себе зарок больше в море не купаться. А еще я подумал о том, насколько же опасен труд рыбаков и мореходов. Ну черт подери, только подумаешь, что под тобой в пучине вод плавают такие твари — и не захочешь войти на борт корабля! А рыбаки с их утлыми лодчонками? Они-то как выживают?! Весь город забит морепродуктами, которые стоят довольно-таки дешево, значит на рыбалку люди выходят. Сколько же рыбаков возвращается домой? И сколько становится кормом для чудовищ…

Пока шел в Академию, уворачиваясь от прохожих, все время пытался поймать какую-то мысль…что-то не давало мне покоя. И я не мог понять — что именно. И только когда прошел уже более половины пути, понял, что я упустил. Почему эти трое не применяли магию?

Стал копаться в памяти, разбирая весь бой. Вот на меня бросается коренастый, и… Была! Была магия! Он что-то попытался наколдовать, я точно знаю, я почувствовал! Но почему не сработало? Это потом он уже бросился на меня с мечом, а вначале решил что-то наколдовать. И этот…худой — он ведь тоже колдовал, точно знаю. У него засветилась аура — ярко, гораздо ярче, чем светится, когда маг находится в спокойном состоянии. Хотя…может мне показалось? Может свечение их аур связано с обычным возбуждением? Они хотели меня убить, были взвинчены. Вот тебе и свет ауры. Я же неопытный, не знаю, как меняется яркость ауры в зависимости от состояния человека — когда он здоров, когда болен, когда находится в приподнятом настроении, и когда в депрессии. Это целая дисциплина, которую преподают люди вроде Содии, специалиста по психологии. Нам она пока что дала лишь основы — прошло всего-то три лекции по ауристике, так что…пока ничего сказать не могу.

Да, возможно эти негодяи не хотели работать магией, чтобы не вызвать возмущение магического пространства, и как минимум — не вызвать к себе интерес компетентных органов. Инквизиции, например. Если они убьют меня магией, а магия оставляет индивидуальные следы — по крайней мере так нам говорят преподаватели — значит, можно вычислить того, кто убивал этой самой магией. И выйти на убийцу. Как это делается — опять же, я не знаю. Я всего лишь первокурсник, лох педальный, который имеет способности к магии, но не умеет ей управлять.

Кстати, тот факт, что коренастый имел при себе меч, доказывает, что предполагалось убить меня вручную, без применения колдовства. Ранить, а потом забить до смерти. Я ведь не выгляжу опасным противником, потому — чего опасаться? Но вот только когда ты чуешь, что все пошло не так, что тебе грозит смерть — уже не до правил и законов. Лишь бы выжить. Всегда можно списать на то, что защищался, и только лишь ответил ударом на удар.

И вот еще что…куда делась магия противников? Они воздействовали на меня магией, или не на меня, а на окружающее их пространство с тем, чтобы воздействовать на меня. А я…я каким-то образом нейтрализовал магию! Всосал ее в себя! Точно, всосал! В горячке боя не заметил того, но факт есть факт — магия во мне. Я переполнен ей, как кувшин, налитый пивом. То-то худой так вытаращил глаза…не ожидал, засранец!

Весь оставшийся путь я пытался вспомнить, что чувствовал перед тем, как забрал магию у парней. Что ощущал, что делал. И вообще ничего не вспомнил. Ну…почти ничего. Помню, как по коже будто холодок побежал, помню, что вспыхнули ауры у моих противников, и я очень не хотел, чтобы меня спалили, или утыкали острыми сосульками, внезапно упавшими с неба. И…все. Ну…совсем все! Дальше пошло по стандартному сценарию — нож, меч и все такое.

***

— Привет!

Едва не вздрагиваю, настолько ушел в свои мысли. Оборачиваюсь, готовый ко всему, и вижу симпатичную мордашку, улыбающуюся во все тридцать два белоснежных зуба.

— Милена?! Привет!

— А чего напугался? — хихикает, ехидно улыбается — Неужто думал, что за моей спиной папка стоит?

И тут же грустно шутит:

— Я ждала, что ты ко мне ночью в окно залезешь, а ты струсил? Папки испугался? А зачем тогда спрашивал адрес?

Молчу, не зная, что ответить. И между делом осматриваю девушку с ног до головы. С удовольствием осматриваю! Хороша, чертовка! Если та же Верга хороша своей совершенностью и неким налетом…хмм…порочности на ангельски красивом лице (да, так бывает!), то эта привлекает своей непорочностью, свежестью, которые так и хочется…нарушить. Она притягивает к себе, будто цветок, на лепестках которого сверкают капельки утренней росы. Хочется собрать их губами, хочется прижать их к цветку, нюхать его, гладить…

Эй, эй! Чего это я ударился в романтизм, понимаешь ли…никакого романтизма, одна закуска осталась! Долой эти сопли! Долой миленьких невинных девушек, за спиной которых маячит папаша с копьем наперевес! Мне что, проблем мало было?!

Я вдруг наклоняюсь к Милене, притягиваю ее к себе, впиваюсь в губы долгим поцелуем, не обращая внимания на то, что происходит вокруг. Девушка ойкает и замирает, как пойманная змеей лягушонка. Только дрожит всем телом, сопя носиком и вцепившись мне в спину острыми ногтями на крепких пальчиках.

Кто-то рядом присвистнул, кто-то из прохожих, и насмешливо прокомментировал:

— А вот не трахнешь сквозь одежду! Надо вначале раздеть, дурачок!

Сколько времени длился поцелуй — не знаю. Но прекратился он внезапно — мне ощутимо прилетело по затылку, и звонкий женский голос возмущенно завопил:

— Ах ты бесстыдник! Да что же это делается?! Невинную девушку едва не снасильничали прямо на улице! А ты что, Милена, как тебе не стыдно?! Что ты смотришь?! Я все отцу расскажу! Того и гляди ноги раздвинешь перед этим наглецом! Ай-яй…

Женщина лет сорока — высокая, массивная, килограммов под сто весом и ростом выше меня стояла рядом упершись руками в бока и укоризненно качала головой справа налево и обратно. Они с Миленой были похожи — лицом, конечно же, потому что габариты мадам превышали габариты Милены больше чем в два раза. Родственница, наверное — пронеслась в голове мысль. А кровь стучала в затылке, в ушах звенело, и я так хотел эту девчонку, что просто…дух перехватывало! И что такое со мной случилось?! Будто замкнуло…

Милена смотрела на меня серьезно, немного грустно. Глаза с поволокой, влажные и прекрасные…

— Я подам жалобу! — продолжила вопить женщина, но Милена ее прервала:

— Хватит, тетушка! Ничего же не было! Просто невинный поцелуй! Господин поблагодарил меня за…за добрые слова в его адрес. Вот и все! Пойдем! Ты привлекаешь к нам внимание!

— Я видишь ли привлекаю! — фыркнула тетка Милены, но тон немного поубавила. Может потому, что Милена назвала меня господином? Кто знает, что я за фрукт такой…еще неприятностей не оберешься.

Я долго смотрел вслед девушке, пока она, и ее страж не скрылись за поворотом. Странно, да…Верга меня привлекает — как женщина, как возможность заняться сексом, но тут другое дело. У меня просто башня поехала, когда я представил Милену рядом со мной в постели! Загадка, да…

И я пошел дальше. До Академии оставалось всего ничего, пять минут ходьбы. Однако идти туда не хотелось — что сейчас мне там делать? Выходной день — тишина, пустота, лишь отдельные несчастные, которым некуда пойти, бесцельно бродят по территории парка, или же зомбеобразно бредут по коридорам в сторону столовой. Остальные разбежались по домам, или пошли в трактир, где можно выпить вина и потанцевать с девчонками. А может и снять шлюху, которые здесь совсем не дороги — если мерить по доходам аристократов. Ну что такое серебряная монета для отпрыска богатого Клана? Они и золото не считают за деньги. А на большую серебряную монету можно питаться целую неделю — если без особых изысков.

Подумал, подумал…и развернулся в обратную сторону. Неужели я не заслуживаю хорошего ужина? После сегодняшних-то трудов. Да и вина хорошего можно выпить, а то на душе все-таки как…как вороны нагадили. Нет, я ничуть не жалею, что грохнул троих придурков, но все-таки… Хочется смыть кружкой вина картинку того, как отрубленная голова смотрит на меня и моргает, будто пытаясь понять, что с ней случилось.

Идти пришлось совсем недалеко — метров пятьсот, не больше. Трактир «Цветущий сад» производил впечатление настоящего ресторана — по земным меркам. Не какая-то забегаловка-тошниловка, а Заведение — с заглавной буквы. Даже швейцар у дверей — в форме с позолотой, и в шляпе, похожей на высокие земные «цилиндры».

Прежде чем туда пойти, я нацепил на себя знак Академии, иначе в такой одежде могут и не пустить. А вот студента моего заведения точно пустят. Так все и вышло. Завидев меня, швейцар с полупоклоном открыл передо мной дверь, придерживая ее, пока я не вошел. Ну а я бросил ему медяк, который этот халдей принял влет, как собачка, которой бросили кусочек мяса.

Нет, я совсем не против сферы обслуживания, и не испытываю никакого презрения к швейцарам, вахтерам и официантам. Работа, как работа, если умеешь делать только ее — почему бы и нет? Я бы не смог, они могут — так это жизнь. Каждому свое! Кстати сказать, я и к проституткам отношусь вполне лояльно — ну хотят они это делать, умеют, спрос на их услуги есть — да пусть работают! Тысячи лет существовала проституция, так теперь что, издали указ «Отменить!» — и она взяла, да и исчезла? Глупости какие. Контролировать нужно, это да. Медосмотры, и все такое. Налоги пусть платят! Но отменить? Тупо. Как и с сухим законом. Только загнали в подполье, да и всех делов.

Внутри трактира прохладно, чисто, стены оклеены обоями и украшены картинами — точно, настоящий ресторан! Ко мне спешит администратор (или как он тут называется — не знаю)

— Господин желает поужинать?

Нет, ну а для чего еще я сюда пришел? Сплясать тарантеллу? Видимо поняв глупость своего вопроса, и видя, что я как бы подвис на пару секунд, администратор приходит мне на помощь:

— Где желаете сесть? Рядом с площадкой для танцев? Или место потише? Можно на балконе, там и видно все, и не так музыка мешает.

— А будет музыка? — удивляюсь я.

— Конечно! — улыбается администратор, мужчина лет сорока с волосами, намазанными чем-то жирным и пахучим, уложенными в строгую прическу — Каждое воскресенье у нас выступают артисты. Бывают и акробаты, жонглеры, метатели ножей. А сегодня труппа экзотических танцовщиц (подмигивает) — очень, очень красивые девушки! Ах да! Я забыл предупредить — за представление большой серебряник. Желаете остаться?

Я слегка офигел — большой серебряник, это много. Неделю можно на эти деньги питаться. Впрочем — мне, потомку древнего Клана невместно жадничать. Тем более что сегодня я хорошенько поживился — десяток больших серебряников, пять золотых, и мелочи горсть. Так почему бы не шикануть?

— На балкон! Лучшее место! — командую я, и меня ведут наверх по длинной, покрытой ковровой дорожкой лестнице.

Мда…крутое заведение! Обдерут, как липку. Тут даже вышибалы нет! Здесь не буянят, не напиваются до поросячьего визга, и не блюют. Наверное.

Место и правда хорошее — как раз напротив сцены, возле перил, ограждающих площадку. Внизу уже процентов на восемьдесят все столики заняты, а вот наверху почти пусто. Интересно — почему? Впрочем, догадываюсь — они денег сдерут за место. Или уже содрали — то-то большой серебряник стоит.

Меню принесли! В обычном трактире все меню из уст подавальщицы — она тебе расскажет, и подскажет. А тут — по высшему разряду. Перечень блюд, которые тебе могут приготовить. Ценника нет. Похоже, что считается — если ты пришел сюда, то тебе цена неинтересна. Раз пришел — денег хватит оплатить. Но я уже давно по капле выдавил из себя раба, так что не гнушаюсь переспросить, и с удовлетворением убеждаюсь, что хотя цены и не такие, как в придорожном трактире, но вполне разумные и не выходят за пределы моих возможностей. Опять же — после сегодняшней ликвидации.

Сделал заказ — два салата, суп с морепродуктами, жареный на углях бок барашка с картофелем (тут есть аналог земного, практически не отличишь), сладкий пирог, холодного красного вина и сока из фрукта, который я называю грейпфрутом — он очень похож на земной аналог. Кстати, здесь очень много похожих на земные представителей флоры и фауны. Сдается, что развитие жизни в обеих мирах шли по одному сценарию. Или эти миры совсем недавно разделились.

Вино принесли сразу, к нему — соленых копченых колбасок (вот это здесь умеют делать замечательно!), сижу, попиваю, разбавляя водой из кувшина. Тут как в древней Греции — там говорили, что неразбавленное вино пьют только пьяницы. Вино, кстати сказать, здесь служит еще и антисептиком — мало ли что имеется в воде, какая зараза. А разбавил вином — вот тебе и дезинфекция. Да и в самом деле — с жары пить хочется, ну не чистым же вином накачиваться!

Сижу, попиваю, смотрю на сцену — когда же появятся эти…танцовщицы! Забавно будет посмотреть на такое действо. Бурлеск, что ли? Или что они имеют в виду под экзотическими танцами? За что бабло-то берут?

— Приветствую, студент Ольгард! Разрешите к вам присесть?

Выплываю из своих мыслей, медленно поворачиваюсь…опа! Содия. И одета так…хмм…фривольно. Длинное платье с разрезом чуть не до пояса, а в разрезе — белое ухоженное бедро, гладкое, как у мраморной статуи. На шее ожерелье из драгоценных камней, посверкивающих в свете магических светильников, длинные волосы уложены в сложную высокую прическу, в волосах заколки, тоже сверкающие камнями. Глаза подведены, на лице макияж, делающий ее лет на десять моложе против обычного облика преподавательницы, на запястьях драгоценные браслеты…хороша, чертовка! Аж дух перехватило! Мечта половозрелого мелкого парнишки! Если бы не мой жизненный опыт, я бы мечтал о такой женщине денно и нощно, истязая себя в фантазиях и…в общем — красотка!

— Приветствую, госпожа — приподнимаюсь из-за стола и кланяюсь в рамках приличий — Присаживайтесь, конечно! (сердце забилось)

— Я не одна, со спутником. Ничего если так? Тут самое лучшее место, обычно сижу здесь, но…не успела. Кое-кто должен был заранее договориться о столике, но…забыл.

Содия наградила холодным взглядом того, кто стоял рядом с ней, и я едва не поморщился. Это был тот тип мужчин, который я ненавидел всей своей бунтарской душой: напомаженный, ухоженный до безобразия, одетый с иголочки метросексуал лет тридцати. По виду — типичный жиголо.

— Может мы на другое место сядем? — спросил этот тип, смерив меня неприязненным, и даже брезгливым взглядом — Тут, мне кажется, воняет!

Он так посмотрел, что я сразу понял — вонючка, это я. И мне стало ужасно смешно. Куда-то подевалась неловкость от встречи с красоткой, которая мне недоступна (на кой черт я, нищеброд, ничего из себя не представляющий ни внешне, ни «внутренне» — богатой красотке-магине?)

— Да, согласен — с радостной улыбкой кивнул я — Воняет! Некоторые люди в самую жару для чего-то используют духи и притирания. В смеси с потом они составляют такую адскую смесь запахов, что просто невозможно терпеть! Видимо хотят заглушить тот естественный смрад, который исходит от этих мужчин.

— Да как ты смеешь! Негодяй! — мужчина покраснел, как рак, глаза его едва не выпали на столик — Да я тебя вызову…

— Прекрати, Сенрак! — оборвала его Содия и пренебрежительно дернула плечом — Он тебя просто убьет. Да так, что будешь гнить неделю, не меньше. И ведь никто не сможет помочь! Потому что этот парень — черный маг. Так что заткнись, и если тут не нравится — уходи!

— Черный маг?! Да кто пускает эту пакость в приличные места?!

— Да, сюда иногда пускают такую пакость, что диву даешься. Вот вы — как сюда вошли? — кивнул я, и уже обращаясь в Содие, предложил — Присядете?

— Присяду — согласилась она, а ее спутник тут же вскричал:

— Никогда! Я ухожу, и ты уходишь со мной! Сидеть рядом с такой пакостью — себя не уважать!

— Мое имя Эдвин Ольгард — холодно ответил я — Я студент первого курса Академии магии. Можете прислать секундантов. Обещаю не использовать магию на дуэли. А пока что проваливайте от моего столика — мне сейчас должны принести заказ, а от вас воняет, как с помойки у парфюмерного магазина. Не человек, а крыса обрызганная духами!

— Дуэль! Обязательно — дуэль! — выдохнул мужчина и быстрыми шагами направился на выход из помещения.

— Умеете вы наживать врагов, молодой человек — помотала головой Содия — Это Сенрак, младший наследник Клана Оссан. Довольно-таки мстительный мужчина. И злопамятный. Как и вся их семейка. И кстати — драться он умеет, не обольщайтесь. Не смотрите на его вид…и запах!

Она вдруг хихикнула, как девчонка, и я невольно улыбнулся, так это было мило. А потом села напротив меня, и я вдруг подумал о том, что ради того, чтобы посмотреть в эти глаза — стоит подраться на дуэли. В высшей степени сексуальная женщина! Прибавить бы мне лет десять, я бы ей… А на мальчишку, увы, она внимания не обратит.

Так…где же этот чертов стриптиз?! Да и заказ бы пора принести. Кстати, черта с два я буду платить за Содию — что я, с дубу рухнул? С моими-то доходами, да с ее бриллиантами…нет уж, отдельный счет! Да, это я так злюсь. Запретный плод не просто сладок, а слаще всех плодов на свете! По крайней мере — здесь и сейчас.

Отправить