«Операция «Ы» и другие приключения Шурика» – первая из великих комедий Леонида Гайдая про юного студента Шурика и третья с участием знаменитой околокриминальной троицы прохиндеев-недотеп «Трус, Балбес, Бывалый». Фильм по праву вошел в золотой фонд.

Через год после «Операции «Ы» Л.И. Гайдай снимает «Кавказскую пленницу, или Новые приключения Шурика» по сценарию Якова Костюковского и Мориса Слободского при собственном участии. Причем если обычно подобное участие является формальным, то в данном случае и фабульно, и сюжетно Леонид Иович не просто обогатил картину, а фактически лидировал в ее создании. Далее, если до сих пор знаменитой троице от режиссера доставались только новеллы-короткометражки, то «Кавказская пленница» стала первой полнометражной лентой, где в главных ролях сняты герои Вицина, Никулина и Моргунова – Трус, Балбес и Бывалый. Но она же по непостижимым превратностям судьбы стала и последней для Гайдая и его троицы. Сам Леонид Иович вспоминал по этому поводу: «Вместе с Костюковским и Слободским мы планировал сочинить и снять еще несколько новелл о похождениях чудаковатого студента. Однако после выхода на экран «Операции «Ы» я вдруг понял, что эта лента словно опустошила меня. Мне тогда искренне казалось, что о Шурике рассказано полно, со всех сторон и во всех его ипостасях. То же самое касалось и троицы. Она мне виделась выжатой, как та анекдотическая кошка, которой жена пыталась лечить мужа-пьяницу. Впрочем, и троица вытрясла из меня последние остатки фантазии. О погонях и прочих трюках, связанных с нею, я уже не мог думать без содрогания».

Однако даже самый выдающийся и творческий человек, работающий в кинематографе, не может избегать тотального воздействия этого молоха на себя и свое творчество. Тем более что Костюковский и Слободской отправили на «Мосфильм» заявку с просьбой одобрить план еще не завершенного сценария «Шурик в горах». В нем было две новеллы: «Кавказская пленница» и «Снежный человек и другие». Стали обсуждать заявку. Многие выступали против троицы, называя ее «уже отработанным материалом». А сам Гайдай принципиально отверг идею «снежного человека» и как нереалистичную, и вторичную – плагиат. Она почти перепевала «Человека ниоткуда» Э.Рязанова. Меж тем редакционная коллегия «Мосфильма» настаивала на комедии. Тот редкий случай, когда чиновничий синклит сыграл весьма позитивную роль в создании «Пленницы». Ведь если отбросить всякие лукавые соображения, то приходится признать труднооспоримый факт: из всех эксцентричных комедий Гайдая «Кавказская пленница» – лучшая картина. А все лучшее, известно, легко рождаться не может – только в муках. В этом смысле из одного перечисления преград, которые то и дело возникали на пути создания этой шедевральной картины, можно написать целый большой трактат. Не случайно же режиссер писал матери: «Нам с Яшей и Морисом до 20-го числа нужно сдать режиссерский сценарий. Он пока сырой. Времени – в обрез, а сделать предстоит еще ох как много!»

Вот лишь отдельные из «палок, которые регулярно совались в колеса» телеги с «Пленницей». Вдруг Никулин отказался сниматься в надоевшей ему личине Балбеса. Гайдаю потребовались не абы какие усилия переубедить друга. Тот согласился лишь при одном условии: «Снимаюсь в последний раз и более никаких твоих доводов не приму». Фамилия героя, впоследствии сыгранного Владимиром Этушем, в сценарии значилась Охохов (Ахохов). Однако перед съемками выяснилось, что в министерстве культуры работает сотрудник с такой же фамилией. Заменили на «Саахов», и, о ужас, обнаружилось, что среди чиновников «Мосфильма» есть Сааков! Нам сейчас поиски «политкорректной» фамилии кажутся чушью собачьей, однако в советские времена их сумела на корню пресечь только министр культуры СССР Екатерина Фурцева. Трезвомыслящая женщина резонно заметила: «Предположим, его бы назвали Ивановым. Да у нас в Минкульте – 180 Ивановых! И что теперь? Дурака нельзя называть Ивановым? Оставить как есть и не майтесь дурью!» А какие баталии возникли вокруг фразы «Между прочим, в соседнем районе жених украл члена партии», которую изначально произносил дядя Нины – дядя Джабраил. В результате борьбы ее отдали Никулину-Балбесу. Была в первоначальном варианте картины заставка: Трус выводил на заборе букву «Х», Бывалый пыхтел над буквой «У», а Балбес, под звуки милицейского свистка, лихорадочно дописывал «…дожественный фильм». Бдительные чиновники усмотрели в этом жуткую крамолу.

Не меньше копий пришлось поломать режиссеру при утверждении актеров на главные роли. Обо всех случаях рассказывать не стану. Остановлюсь только на персонаже Нины. К слову, названной так в честь жены Гайдая – Нины Гребешковой. Так вот, в числе претенденток, прошедших полноценные кинопробы, числились: Лариса Голубкина, Марианна Вертинская, Анастасия Вертинская, Жанна Болотова, Наталья Фатеева, Валентина Малявина, Наталья Кустинская и Наталья Селезнева! И ведь они не просто так появились в кастинге. За каждой стоял чей-то интерес, чье-то желание видеть именно свою протеже в картине на то время суперпопулярного режиссера. А Наталью Варлей на Одесской киностудии отыскала ассистент Гайдая – Татьяна Семенова. Беседуя с никому не известной актрисой, Леонид Иович как бы между прочим поинтересовался: «А если вам придется сниматься в купальнике, как вы к этому отнесетесь?» – «Нормально отнесусь». – «Вы молодчина и будете играть в нашем фильме! Ибо знайте: Брижит Бардо в купальнике выглядит гораздо талантливее, чем Фаина Раневская в бальном платье».

Как ни велик соблазн рассказать вам, дорогие мои читатели, в подробностях о процессе съемок шедевральной «Кавказской пленницы», но придется пробежаться по нему, что называется, галопом по Европам. Иначе мы до премьеры не доберемся. А были в том процессе весьма примечательные, временами даже трагические события. Чего стоят хотя бы вдрызг разорванные отношения между Гайдаем и его бессменным оператором К.Бровиным. Они вместе сняли: «Пес Барбос и необычный кросс», «Самогонщики», «Деловые люди», «Большой фитиль», «Операция «Ы» и другие приключения Шурика». Картина «Кавказская пленница» стала последней совместной работой Леонида Иовича и Константина Петровича. Оператор запил так, что Гайдаю временами самому приходилось вставать за кинокамеру. Бровин, ко всему прочему, стал соблазнять спиртным и главного героя Шурика – Александра Демьяненко. Нина Гребешкова вспоминала, что муж ее плакал, расставаясь, как оказалось навсегда, со своим неизменным оператором. А расставаясь с Евгением Моргуновым, наоборот, – негодовал. Взял сценарий и повычеркивал все будущие эпизоды с Бывалым. Гайдая вывела из себя более чем экстравагантная выходка Моргунова. Тот явился на съемочную площадку в окружении девиц, своих поклонниц, и стал делать колкие, глупые замечания режиссеру. Та же Гребешкова вспоминала: «Вечером после громкого скандала, связанного с Моргуновым, я спросила мужа: «Леня, Женя картине не вредит?» – «Нет, конечно». – «Ну тогда, наоборот, снимай его и чаще – крупным планом. Если он не дурак – поймет. А не поймет, тем хуже для него».

Все натурные съемки, проходившие в Алуште, поселке Лучистое и «Долине Привидений», закончились к осени.16 ноября 1966 года на киностудии «Мосфильм» состоялось заседание худсовета по обсуждению «Кавказской пленницы». Выступивший первым Э.Рязанов, сделав несколько дежурных комплиментов Гайдаю, уничтожил их затем утверждением о том, что режиссер «застопорился в своем развитии». «Тормозит» его творческий процесс троица: Трус, Балбес и Бывалый. Кинокритик Майя Туровская не просто поддержала любимого ею Эльдара Александровича, а пошла дальше: «Сцены с участием троицы существенно сократить. На этот раз они все, включая и Никулина, перекривлялись». Редактор творческого объединения «Луч» Борис Кремнев тоже был конкретен: «В троице особенно раздражает Вицин. А музыка в сцене погони просто инородное тело». Директор «Луча» Иван Пырьев разделил точку зрения своего редактора: «Музыка вообще написана в стиле Таривердиева и кажется устаревшей». Эмиль Брагинский добавил: «А шлягер Никулина «Если б я был султан» – пошлый». Подытожив обсуждение, Пырьев сказал: «И вообще это не лучший фильм Гайдая». Художественный совет, таким образом, фильм не принял. Претензии, оформленные протоколом, гласили: «В образе Саахова присутствуют неожиданные и ненужные акценты; сцена суда не несет никаких смысловых и сюжетных нагрузок; операторская работа, прежде всего, крупные планы, небрежны и невыразительны; музыка не имеет никаких признаков жанра; голосу Нины недостает легкого кавказского акцента. Картина нуждается в кардинальной переработке».

Частично переработанную ленту после этого дирекция киностудии «Мосфильм» приняла почти без замечаний. Однако комиссия Госкино СССР 23 декабря наложила на картину запрет. Причину объяснил обозреватель журнала «Экран и сцена»: «У Гайдая Саахов – это такой маленький Берия». Упрек донесли до Гайдая, и тот сокрушенно заметил: «Увы, но это правда». После этого один очень высокопоставленный чиновник заявил: «Эта антисоветчина выйдет на экраны только через мой труп». Слава богу, до трупа дело не дошло. Во время выходных помощник генсека Брежнева показал шефу «очень забавную вещицу – «Кавказскую пленницу». Леонид Ильич так заразительно смеялся, что слезы на глазах выступали. А потом позвонил руководителю Госкино, что проделывал чрезвычайно редко, и поблагодарил за «чудную комедию». И словно по мановению волшебной палочки, все начали «пленнице» аплодировать. В первый год картину посмотрели 76,5 миллиона зрителей. В 1968 году комедия была показана в Лондоне на фестивале советских фильмов. Через год в рамках аналогичных мероприятий состоялся показ «Кавказской пленницы» в Сенегале и Тунисе.