Нина Павловна Гребешкова вспоминает: «Мы с Таней Покровской – одноклассницы. Даже сидели за одной партой. В школе она слыла красавицей. И вдруг сообщает мне, что вышла замуж за артиста цирка. Я посмотрела на него: некрасивый, угловатый, сутулый. Разве ж могла я тогда представить, что пройдут годы, и я сыграю в фильме собственного мужа супругу Юрки Никулина? И мы будем дружить семьями. Какая все-таки жизнь наша непредсказуемая. Леня как-то говорит мне: «Как жаль, Нинок, что я так и не снял для тебя фильма, где бы ты была главной героиней». Я ему ответила вопросом: «У тебя сколько фильмов?» – «Восемнадцать». – «А я снялась в семидесяти картинах. Так что не переживай. И потом, в «Бриллиантовой руке» разве ж у меня не главная роль?» – «Конечно, главная, но все же я ее снимал для Юрки».

Это единственная лента выдающегося комедийного кинорежиссера Леонида Гайдая, специально сделанная для его друга Юрия Никулина. Тем более что отечественный кинематограф подобными благородными примерами не изобилует. Чтобы все буквально от наименования до последнего кадра было подчинено исключительно одному герою.

Его образ в картине для нас вполне достоверен. В необычных обстоятельствах обычный человек именно так себя и будет вести, как Горбунков в исполнении Никулина. Зарубежный круиз ему и на фиг не нужен – лучше бы купил шубу для любимой жены – «матери его детей». Когда уже на «гнилом Западе» жрица любви пытается заманить старшего экономиста в свои корыстные сети, он реагирует как истинно советский человек, которому неведомо, что такое секс. Поэтому Горбунков, как порядочный семьянин, и действует соответственно: «Она меня куда-то зовет. А вдруг что-то случилось».

Семен Семенович вполне обыкновенен и в диалоге с милиционером Михаилом Ивановичем, который предлагает участие в операции по изобличению контрабандистов. Да, при этом он наивен и простодушен. Ему до агента 007, как от Земли до Луны. Так под Джеймса Бонда Никулин бы и никогда работать не согласился. Он, как никто другой, знал творческий диапазон собственных возможностей и никогда на сей счет не обольщался. Вы же прекрасно помните, дорогой читатель, самооценку Никулина в фильме «20 дней без войны». «Агентом» его герой стал поневоле. Отсюда и его взаимоисключающее признание: «Я не трус. Но я боюсь». Не все поняли и приняли подобную амбивалентность героя Никулина. Отдельные критики даже упрекали его слишком выразительной «положительностью». Мол, умение не поддаваться «наваждению» и всяким соблазнам обесценивается из-за того, что во всех сложных ситуациях героя подстраховывает наша доблестная милиция. Другие киноведы иронизировали на иной лад. Дескать, Никулин, войдя в предыдущих лентах Гайдая в образ Балбеса, так и не смог избавиться от этой разухабистой маски. Вся разница между Горбунковым и представителем комической троицы заключается в том, что раньше он был олухом черствым и невезучим, а здесь он стал обалдуем добрым, доверчивым и, главное, удачливым. А на мой непросвещенный взгляд, Юрий Владимирович в «Бриллиантовой руке» ни на йоту не похож на предыдущую комедийную маску. Потому что сумел в работе над ролью Горбункова соединить свой богатейший цирковой опыт с теми нравственно-психологическими качествами, которых достиг в остросоциальных психологических драмах, таких, как «Ко мне, Мухтар!» и «Когда деревья были большими». И случилось удивительное, очень редкое явление даже для советского кинематографа: Семен Семенович Горбунков ушел в народ и стал там жить как бы отдельной своей жизнью.