Глава 6. Откуда берутся дети?

Дети в фильмах ужасов – одни из самых часто появляющихся персонажей. Конечно, режиссеры не могли обойти стороной сюжет, в котором довольно слабые и недооцененные создания, которые часто изображаются в виде ангелочков и не могут представлять никакой опасности, оборачиваются одержимыми созданиями, детьми сатаны. Некоторые авторы ставят эксперимент, что было бы, если бы дети принимали решения с позиции власти, и какую роль в этом новом мире играли бы взрослые.

Но случается так, что некоторые дети – просто злые. Они не одержимы духом и не были подвергнуты инопланетному вмешательству, но ведут они себя еще хуже. Как в фильме 1956 года «Дурная кровь» Мервина Лероя, в основу сценария которого легла пьеса Максвелла Андерсона, написанная по одноименному роману Уильяма Марча. Картина рассказывает историю маленькой девочки Роды Пенмарк, которая на глазах у зрителя становится настоящей серийной убийцей. Нас также знакомят с матерью героини с не менее драматической линией, когда она должна принять, что ее дочь вовсе не идеальная девочка в кукольных платьях, а человек, который пойдет на все, чтобы добиться желаемого. В фильме также поднимается острый вопрос – передается ли по наследству склонность к насилию.

Фильм знакомит нас с семьей Пенмарк, отцом-полковником, матерью Кристин и милой дочуркой Родой. Рода на школьном пикнике у озера узнает результаты конкурса по чистописанию. Она заняла второе место, проиграв своему однокласснику. После пикника Кристин узнает, что в озере в этот день утонул мальчик Клод, который по совпадению занял первое место в конкурсе. Мать переживает, что дочь травмирована, ведь она присутствовала, когда из озера доставали тело, однако Рода ведет себя вызывающе спокойно. После похорон в дом к Пенмаркам приходит учительница, чтобы сообщить, что Рода исключена из школы из-за подозрения в причастности к убийству мальчика, а затем дом посещает и мать умершего мальчика, также с обвинением Роды. Ведь, когда мальчика нашли, на нем не было медали за первое место, которая так приглянулась Роде. Чуть позже Кристин находит у Роды в столе медаль и призывает дочь к ответу. Рода без тени сомнения говорит, что Клод отдал ей медаль в день смерти в качестве платы за проигранное пари. Кристин не удовлетворена этим ответом, и после допроса Рода признается, что это она избила и толкнула мальчика в озеро, попутно намекая, что виновна в смерти их предыдущей домовладелицы миссис Пост, которая умерла, якобы поскользнувшись на ступеньках пожарной лестницы. Тогда Роду тоже заподозрили, но все подозрения были сняты, потому что она «всего лишь ребенок».

Параллельно с основным действием развивается и другая важная линия. С раннего детства Кристин подозревала, что ее настоящие родители – не те, кто ее воспитал. Эти сомнения усиливаются после визита криминального журналиста, от которого она узнаёт, что некоторые убийцы начинают свою «карьеру» ещё в детстве, и склонность к убийствам может быть не только следствием неблагоприятной среды, но и результатом наследственности. Пытаясь разобраться, Кристин встречается с отцом, и в разговоре к ней возвращаются воспоминания. Её биологическая мать была серийной убийцей, использовавшей каждый раз новый яд. Кристин осознаёт, что поведение её дочери Роды объясняется именно этим тёмным наследием: девочка готова уничтожить любого, кто угрожает раскрыть её тайну или просто неугоден ей.

Вечером Кристин рассказывает Роде, что выбросила медаль, улику, в озеро, где было совершено преступление. Затем она даёт дочери большую дозу снотворного, а сама пытается покончить с собой, выстрелив в голову. Однако она остаётся жива, как и Рода – обеих вовремя доставляют в больницу. Позже, ночью, Рода отправляется на тот самый причал под дождём, чтобы выловить медаль из воды. В момент, когда она опускает сачок, в причал ударяет молния, и он взрывается вместе с ней.

В оригинальной пьесе и романе финал иной: Кристин умирает после попытки самоубийства, а Роду спасают врачи. Однако такой исход не мог быть допущен в экранизации из-за Кодекса Хейса, который запрещал показывать безнаказанное зло, поэтому концовку изменили. Это, вероятно, одно из первых произведений о жутком ребенке, который становится злым не под влиянием среды или злых духов, а сам по себе. Здесь также поднимается тема о возможности передачи «гена серийного убийцы», которая на данный момент неоднократно была оспорена. Больше всего в Роде поражает то, что с виду она идеальный ребенок, который всегда опрятно выглядит, вежливая, носит пышные платья и заплетает волосы в косички. При этом характер девочки совсем не идеальный, она амбициозная и считает, что всегда права. Поскольку фильм был снят в середине 50-х, довольно консервативный период, поколение, взрослевшее во время Великой депрессии, верило в жесткую дисциплину и порицало эгоизм. Образ Роды был воплощением всех страхов поколения. А ее образ выраженного индивидуализма и жадности – это аллегория последствий капитализма.

Картина «Дурная кровь» была несомненно шокирующей для аудитории, однако фильм 1997-го «Забавные игры» был тем фильмом, с которого люди уходили из кинотеатров, а билеты на сеанс специально помечали особенным образом для предупреждения о сценах насилия. С первого взгляда фильм представляет собой слэшер, возможно, эксплотейшн (или эксплуатационное кино – жанровые фильмы, эксплуатирующие какую-либо популярную тему в целях быстрого заработка), в котором есть и ребенок-протагонист, и двое юношей, точного возраста которых мы не знаем. Но фильм оказывается не типичным хоррором, хотя, несомненно, жутким эссе о насилии. Михаэль Ханеке, австрийский кинорежиссер, стал известен в широких кругах прежде всего благодаря своей «трилогии замораживания», которая включает в себя такие фильмы, как «Седьмой континент», «Видео Бенни» и «71 фрагмент хронологии случайностей». Во всех работах объектив режиссера направлен на благополучный средний класс, а в основе всех сюжетов лежат реальные истории. И обычно опора на реальность дает автору возможность уйти в детали и с точностью криминальных сводок и полицейских рапортов рассказать, что случилось. Однако Ханеке намеренно не дает никаких ответов зрителю, он ставит перед нами сложные вопросы. Одной из ключевых тем для режиссера становится исследование насилия в современном мире. При этом, боясь сделать свой продукт слишком комфортным для зрителя, а проще говоря, предоставить ему удобный ответ, режиссер отказывается от разоблачения причины, которая в конце сюжета станет оправданием насилия.

Сюжет начинается с представления зрителю семьи, которая, отправившись на отдых в свой загородный дом, коротает время тем, что играет в игру «Угадай мелодию». Проезжая мимо соседей, они замечают двух новых гостей на их участке, с которыми пара играет в гольф. Через некоторое время один из юношей, которых они видели, приходит к ним в дом, чтобы одолжить яйца для омлета. Слово за слово – и бытовая ссора переходит в конфликт, где быстро появляются первые жертвы. Элемент игры будет присутствовать на каждом новом этапе жестокости, который Ханеке будет демонстрировать. Долгие кадры, на которых крупным планом запечатлены страдания членов семьи, статичные кадры по несколько минут, позволяющие оценить, что произошедшее было убийством ребенка. Мы как зрители вместе с семьей неподвижно смотрим на тело мальчика, осознавая, что не спасли его. Для Ханеке крайне важно возвращение зрителю субъектности, ведь кино – это попытка диалога со зрителем, и если его фильм задает вопрос, то ответ должен дать зритель. Режиссер из позиции вуайеристов, которыми часто являются зрители, включившие триллер или хоррор (на самом деле, любой фильм, в котором есть насилие и простой ответ, почему оно произошло) ставит нас в позицию соучастников свершаемого насилия. После того как Пауль, один из юношей-садистов, подмигивает зрителям в камеру, становится ясно – не только мы смотрим фильм, но и фильм смотрит нас. Или сцена, где жена совершает молитву как часть игры, сложа руки, смотря прямо на садиста, но вместе с тем и на зрителя, прося о помощи. Такой элемент разоблачения зрителя лишает нас не только комфорта, но и надежды на хэппи-энд.

Другая причина, почему фильм тяжело смотреть, – это отсутствие личностей у персонажей. Семья представлена максимально карикатурно, их характеры определены их социальным статусом и ролью в семье. Но это и не тот фильм, в котором зритель сопереживает антагонистам, хотя они и представлены трикстерами, которые могут нарушать правила мира кино и буквально перематывать время. О них мы все равно ничего не знаем: ни имен, ни прошлого, ни уж тем более мотивов. Том и Джери, Бивис и Баттхед, Пауль и Петер, они буржуазные герои, ведь для Ханеке важно не объяснять насилие социальными, психологическими или мистическими причинами. Он даже проговаривает это через героев, попеременно озвучивающих разные биографии, которые могли бы стать объяснением, почему они это делают. Насилие в «Забавных играх» не развлекательное, оно натуралистично отвратительное, что, конечно, является критикой всего кинематографа о насилии и прежде всего американского. Возможно, поэтому антагонисты во время жестоких игр и за несколько секунд до убийств ведут бесконечные диалоги ни о чем, скача с темы на тему, тем самым отсылая нас к диалогам в фильмах Тарантино, в картинах которого насилие переходит в жанровую форму.

Фильм не просто лишает нас хэппи-энда, он предоставляет нам доказательства, что дальше все будет становиться только хуже. Финальная сцена, в которой юноши идут в гости к новой семье, неумолимо напоминает нам о цикличности насилия. Сцена из начала фильма обретает смысл, когда нас только знакомят с персонажами, весело проводящими время на ферме соседей главных героев. Страшное насилие не закончится никогда, а страшное оно, потому что бессмысленное.

Хоррор «Дитя тьмы» 2009 года – третья режиссерская работа в фильмографии Жауме Кольет-Серра, режиссера «Дома восковых фигур». Фильм рассказывает историю, которая поначалу «притворяется» почти мистическим хоррором про ребенка, в которого кто-то вселился. Однако по ходу сюжета мы узнаем о причинах странного и агрессивного поведения нового члена семьи. Фильм рассказывает о семье: Кейт и Джон родители сына Дэниела и глухонемой девочки Макс. После потери третьего ребенка при родах брак главных героев переживает тяжелые времена, и они решают усыновить 9-летнюю Эстер из России. Девочка умна, воспитанна, умеет рисовать и играть на пианино. Но после усыновления все идет негладко, мало того, что дети требуют к себе родительского внимания, которое теперь нужно делить на троих, так еще и Эстер ведет себя слишком по-взрослому, например, хладнокровно добивает голубя во время детской игры.

Еще через какое-то время Кейт и Джон занимаются сексом и внезапно замечают, что Эстер наблюдает за ними. Когда Кейт пробует поговорить об этом с девочкой, то, к ее удивлению, та проявляет гораздо больше знаний, чем полагается ребенку ее возраста. На фоне всех событий Кейт становится подозрительной по отношению к Эстер, но Джон ей не верит. Эстер, проявляя необыкновенные навыки манипулирования, добивается того, чтобы подозрения Кейт никто не воспринял всерьез, апеллируя алкогольной зависимостью женщины, которую она поборола. Кейт, расследуя прошлое Эстер, узнает, что Эстер на самом деле не девочка, а 33-летняя женщина Лина Клэммер, страдающая редким гормональным расстройством, которое остановило рост тела, но сохранило его детские пропорции.

Фильм отлично держит интригу, сюжетно сильно отличаясь от хорроров про детей. Также Жауме Кольет-Серра не играет на приеме ненадежного рассказчика, коим является Кейт для своего мужа и психиатра, ведь зритель сразу понимает, что Эстер жестоко обращается и с детьми, и со взрослыми. Однако разгадка зла здесь все-таки присутствует, оно воплощается в психическом диагнозе Эстер и физическом облике ребенка, в который она заключена. Так же, как и в «Забавных играх», детям – протагонистам семьи, на первый взгляд, противостоят дети, оборачивающиеся в итоге совсем не тем, чем кажется. В фильме Эстер, как и Рода, обладательница миловидной внешности и напускной невинности, которая позволяет ей ловко манипулировать членами семьи, монахинями из приюта и психиатром.

В русском кинематографе можно вспомнить хоррор 2009 года «Юленька» Александра Стриженова о девочке Юле, которая среди приезжих мужчин ищет себе нового папу. Она держит в страхе одноклассниц, отлично манипулирует взрослыми и не чурается никаких методов. «Юленька» – это попытка создать мистический хоррор про таинственную убийцу в маленьком городе. Попытка весьма удачная, город, в который приезжает главный герой, учитель Андрей, отрезан от остального мира и живет по своим законам, чужаки здесь не выживают.

Фильмы о детях в жанре ужасов не раз могут повергнуть в шок, возможно, потому, что могут с максимальной откровенностью рассказать о насилии, свершаемом детьми и над детьми, и дать зрителю изучить его природу. Однако есть хорроры, которые исследуют отношения между детьми и взрослыми в контексте власти и задают вопрос: что будет, если дети получат полноценную власть и смогут противостоять взрослым?

В основе фильма «Деревня проклятых» 1960 года режиссера Вольфа Рилла лежит роман Джона Уиндема «Кукушки Мидвича». Фильм рефлексирует над страхом взрослых, что однажды, более молодые и умные, их собственные дети смогут их заменить. По сюжету в самой обычной британской деревне Мидвич происходит инцидент. Все жители засыпают, а вокруг деревни образуется барьер, который не дает никому ни покинуть, ни въехать в Мидвич, а воздушная разведка показывает неизвестный серебристый объект на земле в центре пострадавшей зоны. Спустя несколько часов жители города просыпаются без видимых повреждений, и жизнь продолжается, будто ничего не произошло. Однако через несколько недель женщины деревни обнаруживают, что беременны, хотя они и не были оплодотворены. И, когда на свет появляются дети, они отличаются высоким интеллектом, необычной внешностью с золотыми глазами и белыми волосами, не похожей ни на одного из родителей.

Дети настроены враждебно ко взрослым и с помощью своих телепатических способностей всем неугодным внушают различные мысли, например, совершить самоубийство. Главный протагонист картины, образованный житель деревни Гордон Зеллаби, взявший на себя обучение детей, понимает, что они представляют опасность не только для Мидвича, но и для всего мира. Позже Зеллаби приглашают в Правительство, где сообщают, что необычные дети появились и в других странах, где их уничтожили. Будучи учителем и наставником детей, обманув их и защитив свой разум от чтения мыслей, на очередной урок с детьми он приносит бомбу, убивая себя и всех учеников.

Вольф Рилла создает мир, в котором дети абсолютно убеждены в своем превосходстве. Это работает на двух уровнях. Во-первых, превосходство над родителями, что предоставляет зрителю возможность наблюдать за конфликтом отцов и детей. Во-вторых, превосходство пришельцев, тех самых Других, над человечеством. Страх быть замененным и оставленным позади присутствует на протяжении всей картины. Также страх перед детьми – это страх перед будущим. А устрашающие дети из «Деревни проклятых» с их одинаковой одеждой, внешностью и поведением, которое синхронизировано коллективным разумом, не могут не напомнить о молодых участниках гитлерюгенд, что делает предполагаемое будущее не таким уж и радужным.

Дети часто становятся побочными жертвами в конфликтах взрослых, будь то политические решения о военных конфликтах, изменение социальных условий или даже бытовые ссоры родителей. Ключ к успешной социальной рекламе – это счастливый ребенок, а все поборники нравственности прикрываются детьми для лоббирования своих целей. Однако что случится, если детям надоест быть пассивными жертвами и они обратят свой гнев против взрослых? На эту тему рассуждает испанский режиссер Нарсисо Ибаньес Серрадор в фильме 1976 года «Кто может убить ребенка?».

Фильм начинается с 7-минутного вступления, когда на экране показывают документальные кадры о детях из фашистских лагерей смерти, о детях, страдающих от голода в Индии и Нигерии, и гибнущих детях во время Корейской войны. Диктор за кадром уточняет – во всех этих событиях основными жертвами оказывались невинные дети. Далее фильм повествует о молодой паре англичан Томе и Эвелин, которые отправляются в отпуск в Испанию перед рождением ребенка. Обнаружив необычный туристический маршрут, они отправляются на остров и по прибытии обнаруживают, что все его население составляют дети. Вскоре супруги осознают, что дети на острове необычные и наслаждаются насилием над взрослыми, и, вероятно, именно они и стали причиной того, что на острове не осталось взрослых. Причину их поведения зрителю не объясняют, но мы становимся свидетелями, что нормальные дети превращаются в убийц, когда вступают в зрительный контакт с теми, кто уже «заражен».

Главные герои до последнего не могут поверить, что им придется причинить вред детям, и они скрываются в отеле, убегая вглубь острова. Однако, когда герои оказываются в ловушке, в момент, когда ребенок направляет пистолет на Эвелин, Том все же стреляет в ребенка. Эвелин все равно погибает, ведь ее нерожденный ребенок так же «заражается» от островных детей и ранит ее изнутри.

Когда Том остается один, он решает пробиваться к причалу, рассчитывая уплыть с острова, используя для защиты MP-40. Он стреляет в группу детей, когда те скопом нападают на него у пристани. На остров прибывает полицейский патрульный катер, и, увидев, что Том хладнокровно убивает детей, стреляют в него. Пока полицейские отправляются искать взрослых, дети с ними расправляются. Финальная сцена фильма показывает детей, готовых отправиться в материковую Испанию, чтобы познакомить с их «играми» детей всего мира.

Фильм действительно шокирующий и полнится необычными элементами. Один из них – это сеттинг, все действие происходит на курортном острове под палящим солнцем при свете дня, при этом зритель может прочувствовать всю тревогу главных героев, опасающихся за свою жизнь. Фильм «Кто может убить ребенка?» – еще один образчик кинематографа, который ставит прямой вопрос перед зрителями. При этом режиссер не ждет от нас ответа, он подносит нам зеркало, в которое мы не хотим смотреть. Это особенно заметно в последней трети фильма, которая состоит из шокирующих сцен и мрачного финала.

Фильм Нарсисо Серрадора не избежал сравнений с другой картиной о детях, которые внезапно становятся злыми и идут убивать взрослых, а именно «Дети кукурузы» (1984) Фрица Кирша. Фильм был основан на рассказе Стивена Кинга, который вышел через год после «Кто может убить ребенка?», однако доподлинно неизвестно, вдохновлялся ли Кинг испанским хоррором. Фильмы действительно имеют немало сюжетных сходств, однако у Кирша картина мистического толка и не несет такого явного социального подтекста. К тому же, если и рассказ Кинга закончился смертью главных героев, то фильм обещает оптимистичный финал и задел на множество сиквелов, которые сам Кинг не любил. Если «Дитя тьмы» – это хоррор-версия комедии «Трудный ребенок» 1990 года, то «Дети кукурузы» и «Кто может убить ребенка?» – это зловещая вариация на тему «Праздника непослушания» Сергея Михалкова. Правда власть Айзека в «Детях кукурузы» запрещает все детское: игры, рисунки, музыку, проще говоря, веселье, тогда как дети с испанского острова хотя бы играют.

Но часто дети не изображаются злыми просто так по своей природе, они представляют собой сосуд для потусторонних сил, и мистическая тематика выходит на первый план. В традиционной культуре присутствует особое отношение к детям, как людям, находящимся на границе между тем миром, откуда мы пришли, и миром живых. Пограничные состояния всегда опасны, ведь в детях в период взросления идет борьба между двумя мирами, и через них в наш мир может просочиться что-то потустороннее.

В апреле 1966 года «Time» выпустил одну из самых скандальных обложек. На черном фоне был лишь вопрос: «Бог мертв?». Номер был посвящен отношению человека с религией и принес в редакцию рекордное число писем. Тогда же, в апреле, Антон Лавей основал свою Церковь Сатаны и провозгласил 1966-й «Годом Один». В Калифорнии в это время зарождалась «семья» Чарльза Мэнсона, и уже в 1968 году вышел фильм Романа Полански «Ребенок Розмари», в котором главная героиня читает этот выпуск.

Фильм рассказывает о молодой паре Розмари и Гае, которые переезжают в большой жилой дом в Нью-Йорке, игнорируя предупреждение о его темном прошлом, связанным с колдовством и убийствами. Их соседями оказывается дружелюбная, но слишком уж навязчивая пожилая пара Кастеветов. Несмотря на нежелание Розмари сближаться с парой, она все равно принимает от них подарок в виде талисмана и ужинает с героями, где ей предлагают шоколадный мусс со странным привкусом. Вскоре у нее начинает кружиться голова, она засыпает и видит странный сон, в котором Гай превращается в демона (вероятно, сатану) и насилует ее. В этой сцене присутствуют и Кастеветы, и другие люди, они все обнажены и наблюдают за этим. Наутро Розмари приходит в себя и замечает царапины на спине. Ее муж объясняет, что так хотел зачать ребенка, что занимался с ней сексом, пока она была без сознания.

Через несколько дней она узнает, что беременна и должна родить 6-го месяца 1966 года. В течение первого триместра Розмари страдает от сильных болей в животе и теряет вес, а также начинает есть сырое мясо и пить, по рекомендации доктора, отвары соседки. И соседи, и Гай отговаривают ее от встречи с другим врачом, который мог бы помочь.

Розмари, не в силах противостоять боли, настаивает на встрече с доктором Хиллом, в то время как Гай возражает, говоря, что доктор Сапирштейн будет оскорблен. Пока они спорят, боли внезапно прекращаются, и Розмари чувствует, как ребенок шевелится. Вскоре женщина начинает подозревать, что Кастеветы и ее доктор Сапирштейн – участники сатанинского культа, имеющие зловещие намерения в отношении ее ребенка. Гай ни на секунду не прислушивается к жене, отчего она начинает подозревать, что он с ним заодно, позднее выясняется, что Гай в обмен на свой успех как актера на Бродвее действительно вступил в заговор с сатанистами.

Попытка побега от сатанистов заканчивается провалом, и Розмари делают укол успокоительного, после которого у нее начинаются роды. Когда она приходит в себя, ей говорят, что ребенок родился мертвым. Находясь в подавленном состоянии, Розмари решает отказаться от таблеток, и к ней возвращаются силы. Девушка слышит плач младенца и, предполагая, что ребенок еще жив, через потайной ход в шкафу проникает в квартиру Кастеветов. В квартире собрание сатанистов, которые любуются ребенком в задрапированной черной колыбели и перевернутым распятием над ней. Поняв, что ее ребенок – это ребенок сатаны, Розмари все равно не может противостоять любви к малышу и осторожно раскачивает колыбель, улыбаясь сыну.

Вся картина выполнена с хирургической точностью по созданию саспенса и ощущению тотальной паранойи. Розмари невероятно жаль на протяжении всей картины. Завязка фильма о супружеской паре с навязчивыми соседями могла бы стать комедией или мелодрамой, однако быстро становится триллером с элементами ужасов. Девушку насилует сатана, но даже если и не сатана, Гай наутро говорит, что занялся с ней сексом, пока она была без сознания. После травмирующего события муж и соседи делают все, чтобы Розмари, как сосуд для ребенка, никогда не выбралась из квартиры. Всеобщий заговор не дает ей не только возможности обсудить сам факт свершившегося насилия, но и попросить о помощи. Розмари упрекают то в легкомыслии, то в неподкрепленной паранойе, говорят, что все ее подозрения – это бред, мираж и желание привлечь к себе внимание. Удивительно, но именно с этими эмоциями сталкиваются многие будущие матери, когда общество исключает их из социальных интеракций, процессов принятия решений и фактически забирая субъектность.

Фильм основан на одноименном романе Айры Левина, который говорил, что хотел поставить историю Марии и Иисуса с ног на голову. Также фильм отражает реальность разбившихся надежд 60-х, эпохи хиппи, возникновение сект и рефлексию общества на тему религии после двух мировых войн. Мода на эзотерику 60-х уже через 10 лет сменится на буржуазный оккультизм, когда в свет выйдут фильмы «Изгоняющий дьявола» 1973 года и «Омен» 1976.

Работа Полански была одной из первых, рассказывающих историю о ребенке потусторонних сил, однако с годами тема только приобретала свою актуальность. Другой культовый фильм на эту тему вышел из-под руки Уильяма Фридкина. Фильм «Изгоняющий дьявола» основан на одноименной книге Уильяма Блэтти, который в свою очередь вдохновился реальным случаем экзорцизма, проведенного над четырнадцатилетним мальчиком, описанном в Washington Post 20 августа 1949 года.

Фильм начинается с раскопок на севере Ирака, где пожилой католический священник Меррин находит амулет – голову демона Пазузу. Последняя сцена превью фильма показывает намек на будущее противостояние священника и демона. Далее картина переносит нас в Джордтаун, где знакомит нас с семьей – матерью-одиночкой, актрисой Крис МакНил, и ее 12-летней дочерью Риган. Семья живет благополучно, и конфликтов в семье не наблюдается, однако внезапно начинают происходить странности. У девочки случаются судороги, она ругается, оскорбляет гостей, ведет себя неприлично и даже начинает левитировать. Не найдя ответ у науки, мать решает обратиться к священнику, чтобы провести обряд экзорцизма. Священник Каррас и его более опытный коллега священник Меррин приступают к обряду изгнания дьявола, в ходе которого Меррин погибает, а Каррас, уговорив демона переселиться в него, выпрыгивает из окна и умирает. Риган и ее мама, отделавшись испугом, переезжают в Лос-Анджелес.

Фильм хоть и имеет сходство с «Ребенком Розмари», но делает ставку на другое, картина рассказывает о демонах с позиции буржуазной оптики, потому режиссер выбирает своим приемом натурализм. Фильм пугает не столько мистикой, сколько откровенными сценами, связанными с человеческим телом. Задел для этого мы видим в эпизодах, где с Риган работают врачи, используя медицинскую аппаратуру, вводя под кожу иглы. Такая буквальность используется и в изображении одержимости девочки, зрителю демонстрируются всевозможные физические последствия одержимости демоном. Беря это во внимание, можно понять, почему советская критика обвинила картину в недостатке художественной условности. Несмотря на буквальность картины Уильям Блэтти и Уильям Фридкин воплотили в фильме усталость общества от затяжной войны во Вьетнаме, роста преступности и тревогу, связанную с вопросами существования Бога.

Золотую тройку фильмов ужасов о демонических детях замыкает хоррор 1976 года «Омен» Ричарда Доннера. Сюжет рассказывает о семье американского посла Роберта в Италии, жена которого теряет ребенка при родах. Священник, оказавшийся в той же больнице, предлагает усыновить другого новорожденного мальчика, который этой ночью остался сиротой. Роберт решается на усыновление и не сообщает о подмене сына жене. Далее родители живут с ребенком Дэмиеном благополучно, пока на пятый день рождения мальчика не происходит ужасный инцидент: в парке, где проходит праздник, появляется огромный пес, после чего на глазах у всех гостей няня кончает с собой, посвятив свой поступок Дэмиену.

Вскоре на смену погибшей няне появляется загадочная миссис Бэйлок, которая быстро завоевывает доверие Дэмиена и отговаривает родителей возить ребенка в церковь. Мальчик продолжает причинять вред своим близким и сталкивает мать с лестницы. Тем временем к Роберту приходит священник, который убеждает его, что Дэмиен – антихрист, сын дьявола, которого необходимо уничтожить. Не веря в то, что ему предстоит совершить, Роберт проводит свое расследование и понимает, что силы, которые оберегают Дэмиена, виновны в смерти его родного сына. Убеждаясь в правдивости слов священника, мужчина решается на убийство, но не успевает, и его убивает прибывшая на место полиция. Фильм заканчивается похоронами. В финальной сцене Дэмиен поворачивается в камеру и улыбается.

Сценарист Дэвид Зельцер ухватил настроение эпохи, одержимой апокалиптическими пророчествами протестантского фундаментализма. «Омен» источает тот же пессимизм, что и «Ребенок Розмари», и «Изгоняющий дьявола», где зло являет себя через детей, но не оставляет намека на возможность его окончательного сокрушения.

Фильмам о детях суждено становиться семейными драмами, и если предыдущие три фильма эту тему только обозначали, то фильм «Оно живо» (1974) рассказывает вариацию на тему, что произошло после того, как Розмари узнала, кто ее ребенок. Режиссер Ларри Коэн снял фильм о рождении ребенка с точки зрения мужчины.

Сюжет знакомит нас с семьей Дэвисов, которые ждут второго ребенка. В больнице жену отводят в палату, а Фрэк остается ждать в компании таких же будущих отцов. Внезапно из родильного отделения выбегает врач с окровавленным горлом, все врачи в палате мертвы, миссис Дэвис в истерике, а ребенок исчез. Выясняется, что убийца – это ребенок-мутант Дэвисов, который устремляется к родительскому дому, попутно убивая случайных людей. В погоню за ребенком отправляется полиция. Тем временем врач-репродуктолог, который прописывал беременной лекарства, встречается с руководителем фармацевтической компании. Они обсуждают, что патологии новорожденного могли появиться из-за лекарств компании, поэтому ребенка необходимо уничтожить, чтобы предотвратить расследование, которое могло бы навредить бизнесу.

Поскольку фильм фокусируется на переживаниях отца, то его линия здесь и становится центральной. И первоначально в картине показаны его эмоции, связанные не с трагедией потери ребенка, а со страхом за свою репутацию. Фрэнк работает в сфере PR, и его начальник говорит, что ему вскоре и самому понадобится специалист, чтобы справиться со скандалом. Первоначально мужчина всячески отрицает чувства к ребенку и просто хочет, чтобы его быстрее нашли и уничтожили. Фрэнк проводит аналогию с Франкенштейном, размышляя, что именно имя создателя навсегда осталось связано с чудовищем.

К концу фильма мужчина понимает, что несмотря ни на что этот ребенок – все равно его сын, и он так поступает, потому что напуган. Фрэнк и ребенок оказываются в ловушке полиции, и отец умоляет полицейских позволить ему забрать сына, ведь он больше никому не причинит вреда. В это время врач-репродуктолог требует от полицейских убить Фрэнка и ребенка, но младенец нападает на доктора, защищая отца. Полицейские открывают огонь, убивая и младенца, и врача, а затем отвозят Дэвисов домой. Тем временем детективу сообщают, что другой ребенок-мутант родился в Сиэтле. Злом в фильме является не ребенок, он, можно сказать, порождение среды. Настоящие монстры здесь фармацевты, гоняющиеся за выгодой, и доктора, которые прописывают пациенткам лекарства за дополнительное вознаграждение.

Фильм отражал страхи общества того времени, связанные с деторождением. Ларри Коэн вдохновлялся талидомидовой катастрофой. Талидомид был зарегистрирован в качестве снижающего тревожность средства со слоганом «глубокий естественный сон, длящийся всю ночь». В 1958 году фармацевтическая компания Grünenthal разослала письма о том, что талидомид помогает справляться с симптомами раннего токсикоза беременных. Препарат был назван «лучшим лекарством для беременных и кормящих матерей» и уже через два года продавался в 46 странах. За несколько лет широкого применения препарата в мире родилось от 8000 до 12 000 детей с физическими уродствами, большинство из которых погибли в раннем возрасте. Компания Grünenthal взяла на себя ответственность только спустя 50 лет.

Другой фильм, рефлексирующий на семейную тему с участием монстров, стал боди-хоррор «Выводок» 1979 Дэвида Кроненберга. Режиссер говорил, что фильм вдохновлен его собственным тяжелым бракоразводным процессом. Сюжет рассказывает о семье Карветов: отце Фрэнке, жене Ноле, которая проходит лечение, и их дочери Кэндис. Нола проходит курс психоплазматики, психотерапевтического метода, при котором гнев человека проявляет себя физически, травмами на теле, и становится путем к исцелению. Однажды, забрав дочь от Нолы, Фрэнк замечает на ее теле синяки и царапины. Параллельно странные дети-мутанты в комбинезонах убивают родителей Нолы и учительницу Кэндис на глазах у детей, находящихся в классе. Позже выясняется, что эти мутанты, у которых нет пупков и половых органов, являются физическим воплощением гнева Нолы. На сеансах терапии выясняется, что женщина злится на мать за то, что та била ее в детстве, на отца за то, что ей не помогал, а воспитательницу подозревала в соблазнении мужа.

Фрэнк стремится защитить дочь и себя от выводка Нолы, и, когда ему не удается обманом забрать Кэндис, он убивает свою жену, а с ней гибнут и ее дети, все, кроме Кэндис. Посадив дочь в машину, Фрэнк направляется в сторону дома, а камера с крупного плана заплаканного застывшего лица девочки переходит на кожу ее руки, где уже зреют волдыри, образовавшиеся от гнева. Для эксплуатационного кино у Кроненберга очень много личного: разрыв, принятие решения, с кем ребенку будет лучше, однако ясно одно: разрыв – это большая травма для ребенка, а в хорроре разбитые браки могут превращать детей в реальных монстров.

Фильм «Спокойной ночи, мамочка» 2014 года режиссеров Вероники Франц и Северин Фиала – плоть от плоти другого австрийского режиссера Ханеке, о котором говорилось выше. Однако в фильме 2014 года в фокусе создателей не собирательный образ буржуазной семьи, а конкретная личная трагедия. Картина знакомит нас с матерью, которая после прохождения косметической операции вынуждена носить устрашающие бинты на лице, и с ее детьми – десятилетними близнецами Элиасом и Лукасом. Мама ведет себя странно, игнорирует Лукаса, запрещает играть и разговаривать в доме и опускает жалюзи на окнах, несмотря на лето. Когда дети нарушают запреты, она применяет к ним физическую силу. Дети из-за такого поведения матери подозревают, что женщина в бинтах вовсе не их мать. Один из самых драматичных эпизодов, когда семья играет в игру, где нужно угадать персонажа, которого тебе загадали, задавая наводящие вопросы. Братья, чтобы проверить, их ли мама перед ними, загадывают ей слово «мама». Сцена обрывается, и мы не знаем, угадала она или нет. Но затем мальчики связывают мать, заставляя признаться, что же она сделала с их матерью, или доказать, что она настоящая мать.

После неудачного побега женщина просыпается на полу в гостиной, а ее сын Элиас, грозя поджечь дом, просит доказать, что она их мать, и сказать, что сейчас делает Лукас. Настаивая на том, что она настоящая мать, она говорит сыну, что его брат погиб. Однако мальчики поджигают занавеску и оставляют мать умирать. Последний кадр показывает маму, напевающую колыбельную, и близнецов, с которыми она идет по кукурузному полю.

С фильмами Ханеке фильм разделяет хирургическую точность в процессе препарирования насилия и семейных отношений. Нельзя забывать и о мотиве игры. Детские игры, разбросанные по ходу повествования, являются на самом деле отдельным нарративом (смысловым дополнением) для понимания сюжета. Когда они играют в прятки, Элиас не может найти Лукаса, видя только круги, расходящиеся на воде в озере. В игре «Кто я», где мама не может угадать себя, вначале видится лишь трагедия разобщенной семьи, а потом становится ясно, что игра прерывается после того, как Элиас в качестве подсказки говорит маме, что у нее два сына. Финальная игра, в честь которой в оригинале и называется фильм «Ich seh, Ich seh» («Я вижу, я вижу»), в которой по описанию необходимо угадать видимый ведущим объект, раскрывает нам тайну фильма – один из сыновей героини погиб.

В «Спокойной ночи, мамочка» есть все элементы хоррора. Ненадежный рассказчик, паранойя, жуткий дом в отдалении, напряженная атмосфера и даже элементы боди-хоррора в сценах удержания матери. Однако, неспешное повествование, леденящая изысканность дома, напряжение и холод между детьми и матерью, долгие планы леса и полей, источающих скрытую угрозу, играют с нашим восприятием, заставляя гадать об источнике опасности. Также интересен здесь и миф о подмене, который перевернут с ног на голову. В европейском фольклоре существуют поверья о том, как злые феи подменяют младенцев и родители вынуждены жить с кем-то, притворяющимся их ребенком. В фильме же близнецы подозревают в подмене маму и хотят вернуть настоящую.

Хорроры о детях вступают на нетвердую почву наших ожиданий, предоставляя возможность для рефлексии. Переживания отцов и матерей, особенно их самые потаенные страхи, находят свое воплощение в фильмах ужасов. В картинах мы видим трагедию родителей, разрывающихся между любовью к ребенку и страхом перед тем, чем он является, или тем, что им завладело. Режиссеры могут исследовать наши страхи о будущем, природу зла, дисбаланс власти, а главное, место родителя в этом. Когда заканчивается безусловная любовь и заканчивается ли?