Глава 24

Дверь бесшумно открылась, и я поднял глаза от бумаг.

— Здравствуй, Кира, — улыбнулся я ей. — Заходи, я тебя жду.

— Здравствуйте, Кеннер, — ей всё ещё было трудно называть меня по имени, но было заметно, что она постепенно к этому привыкала. — Мне передали, что вы меня вызывали… Что-то случилось?

— Приглашал, а не вызывал, — поправил её я. — А ещё точнее, просил зайти. Нет, ничего не случилось — надеюсь, я не оторвал тебя от чего-то важного?

— Да в общем-то, нет, — покачала она головой. — Ничего важного или срочного.

— Вот и хорошо, — сказал я вставая. — Пойдём в уголок. Мира сейчас сделает нам чай, поболтаем. Кстати, как у тебя дела? Диплом уже написала?

— Всё написала, — улыбнулась она. — Уже получила отзывы рецензентов, все очень положительные. Рецензенты в один голос рекомендуют на основе диплома писать по этой теме монографию. В общем, с защитой проблем не ожидается, всё должно пройти гладко. Ну и по оценкам выходит диплом с отличием, и это тоже хорошо влияет на защиту.

— Замечательно, — искренне обрадовался я. — И что, будешь писать монографию?

— Пока в сомнениях, — призналась она. — Вообще-то, хочется, тема очень уж интересная, но где взять время? К тому же перед публикацией монографии стоит опубликовать хотя бы пару-тройку статей по теме. Времени на всё это немало уйдёт. Правда, Ханс обещает помогать, так что, может, и займусь научной работой.

Интересно… Не «почтенный Ханс», не «профессор Монссон», а просто Ханс — вот так, по-свойски.

— И как у тебя отношения с профессором складываются? — совершенно нейтральным тоном спросил я.

Зайка вспыхнула румянцем. Ну, ответ, в общем-то, и не нужен, всё и так предельно ясно.

— Мы с Хансом решили пожениться, — она взяла себя в руки и твёрдым взглядом посмотрела на меня. — После защиты диплома, потому что муж не может быть научным руководителем жены. Ну и вообще, чтобы не возникало никаких ненужных разговоров.

Студентка и профессор — что может быть более естественным? Разве что попаданка и эльфийский принц, но с эльфийскими принцами в этом мире не проще, чем в моём старом. Да и попаданки за отсутствием эльфов сюда тоже не особенно стремятся.

— Ты в нём уверена? — спросил я, постаравшись, чтобы в моём голосе прозвучала искренняя забота.

— Мы же его как следует проверили, — напомнила она, правильно поняв, что я имел в виду. — Когда решался вопрос о его допуске к секретам семейства, Кельмин про него всё раскопал.

— Вот прямо всё раскопал? — в моём голосе прозвучало лёгкое сомнение.

— Я не знаю, — пожала плечами Зайка. — Я его досье не читала и читать не собираюсь. Но Антон уверил меня, что у него в прошлом всё чисто. Он точно не альфонс.

— Может, просто подходящего случая не подворачивалось?

— Нет, он не альфонс, — уверенно ответила Кира. — Он сам настаивает на том, что нам следует оформить брачный контракт и раздельное имущество. Чтобы ни у кого даже мысли не возникло, будто он женится из-за денег. Он говорит, что профессорского жалованья ему вполне хватает.

— Когда он на тебе женится, ему сразу же перестанет хватать, — хмыкнул я. — Он ведь должен будет соответствовать, а это автоматически означает дорогую машину, дорогой костюм, дорогие рестораны и так далее. Он же станет главой вашего семейства, пусть даже чисто формально, а главы дворянских семейств пирожки из ларька не едят.

— Разумеется, я выделю ему соответствующее содержание, — пожала плечами Кира. — Я же понимаю, что ему придётся много тратиться, даже если ему это и не нужно. Но я не вижу здесь ничего особенного — мы же выделили содержание Эрику, но при этом его никто альфонсом не называет.

— Может и назвали бы, — усмехнулся я. — Только все понимают, что мама на такое точно оскорбится, а дураки тоже хотят жить. Однако я с тобой вполне согласен — если уж мы требуем соответствовать уровню, то должны как минимум обеспечить возможность это делать. Ну что же, я рад за тебя, Кира, в самом деле рад!

— Спасибо, — смущённо улыбнулась она.

— Ну а пока о свадьбе официально не объявлено, мы за пределами семьи о ней не говорим. А сейчас лучше поговорим о том, зачем я тебя оторвал от работы. Давай вместе прикинем, как у нас дела, что нам нужно сделать, и в каком направлении двигаться. Мне с этими поручениями князя пришлось слишком сильно отвлечься на политику, и я чувствую, что уже плохо вижу общую картину наших дел. И раз уж мы упомянули профессора Монссона — что у нас с рынком золота?

— На удивление хорошо, — ответила Зайка. — Пока ещё нельзя сказать, что мы действительно создали рынок золота, но он начинает постепенно обретать форму. Должна заметить, что профессор нам и в самом деле оказался очень полезен — и я это говорю вовсе не из-за наших личных отношений. Он помог избежать нескольких неочевидных ошибок, и это полностью оправдало его участие.

Она явно чувствовала себя неловко, и совершенно понятно почему.

— У меня и мысли не было, Кира, что ты станешь преувеличивать его заслуги, — мягко сказал я. — Меня не надо убеждать, я и сам считаю, что его вклад оказался достаточно ценным. Как только новый рынок более или менее стабилизируется, можешь подать список на поощрение. Монссона туда не включай, я добавлю его сам.

— В общем-то, мы с Хансом считаем, что рынок уже стабилизировался.

— Золота нам хватило?

— Первоначальный всплеск спроса мы смогли удовлетворить за счёт золота, полученного от Орловских. В будущем золота нам должно хватать — прииск смог увеличить добычу, а ещё старатели после чистки Рифейска охотно несут золото в нашу скупку. Так что вместо ста двадцати пудов в год мы имеем сейчас ближе к двумстам. Золото частных клиентов уже тоже начинает понемногу возвращаться, но пока ещё рано судить о конечном объёме обратного выкупа. Мы с Хансом полагаем, что примерно через полгода объёмы покупки и обратного выкупа станут сопоставимыми, и у нас освободится достаточно золота, чтобы создать некоторый запас и вернуть одолженное золото Орловским — если, разумеется, они захотят его вернуть.

— Их, конечно, больше устроят деньги, — согласился я. — Золотодобытчикам золото ни к чему, они его продают. Но если к тому времени золото поднимется в цене, то они предпочтут вернуть долг и забрать золото. Поэтому нам к моменту окончания договора обязательно нужно будет создать достаточный запас золота. Мы, скорее всего, сможем в случае чего договориться о невозврате золота, но нам придётся доплачивать разницу в цене, и это уже будет слишком похоже на продажу. Дворянский совет довольно снисходительно отнёсся к этому фокусу с займом, но это только до тех пор, пока это действительно выглядит как заём. К тому же Орловские не упустят возможности выставить нам какие-нибудь условия — о том, что мы их здорово выручили, купив это золото, они, разумеется, не вспомнят. Ну ладно, с этим всё ясно — а что с окупаемостью хранилища?

— Доход с частных клиентов — я включаю сюда и покупателей золота, которые хранят его у нас, — покрывает расходы на хранилище, с небольшими колебаниями в ту или иную сторону. Плата от князя и герцога Баварского — это уже чистая прибыль. В целом можно уверенно сделать вывод, что хранилище оказалось довольно прибыльным предприятием. Даже, пожалуй, высокоприбыльным.

— Рад это слышать, Кира, — с удовлетворением сказал я. — Я всё-таки здорово опасался, что это подземелье так и повиснет у нас на балансе мёртвым грузом. На будущее надо обязательно включать в договоры покупки недвижимости условие, что подобные неожиданные дополнения влекут за собой расторжение договора. Одно подземелье нам сумели всунуть, этого вполне достаточно. Ну ладно, хорошо то, что хорошо кончается. Возвращаясь к хранилищу: оно сейчас полностью принадлежит нашему семейству, верно?

— Да, — подтвердила Кира. — Оно записано на семейство Арди.

— Я готов отдать вам всем долю — такую же, как и в производстве волновых электростанций, то есть по шестнадцать процентов. Хранилище у нас не относится к стратегическим предприятиям, и мы можем его нормально акционировать. Направь, пожалуйста, это предложение Эрику и Клаусу.

— Отправлю, — кивнула она. — Свои шестнадцать процентов я, конечно, выкуплю полностью.

— Только имей в виду — ваши акции будут привилегированными. Доход вы получать будете, но голосовать ими не сможете. Дело в том, что золото правителей попало к нам как результат моих личных договорённостей. Если окажется, что хранилищем, кроме меня, управляют ещё и другие, неизвестные им люди, это может сильно отразиться на доверии, понимаешь?

— Я это полностью понимаю, — серьёзно подтвердила она. — И я уверена, что Эрик и Клаус это тоже понимают. Управления нам не нужно. Дохода будет более чем достаточно, никто и на это не рассчитывал.

— С этим разобрались. Что у нас с машиностроением?

— Заводы полностью загружены. Нам пришлось вводить дополнительные смены — в основном для реновации бронеходов, которые снимаются с вооружения княжеской дружины. Мы их приводим в порядок и сразу же отправляем в империю.

— А империя сможет столько переварить? — пришла мне в голову мысль. — Мы же теперь знаем, сколько бронеходов князь хочет заменить на новые, и оказалось, что их у него действительно очень много. Гораздо больше, чем я думал. А ведь мы бронеходы старого типа по-прежнему продолжаем производить — может быть, пора задуматься о сокращении их производства?

— Я не успела вам рассказать… сегодня пришёл ко мне на приём некий поверенный. Начал издалека, в общем, вскоре выяснилось, что его интересует приобретение бронеходов, и машины после реновации его вполне устроят. Я ему сказала, что подобные вещи не обсуждают непонятно с кем, и либо он говорит, кого он представляет, либо я прикажу охране его вывести, чтобы он не мешал мне работать. Он в конце концов сказал, что предварительно выясняет эти вопросы для, как он выразился, неких людей из Константинополя.

— Как ты думаешь, он действительно пришёл от Ираклия VI? — заинтересовался я.

— Он так и не назвал никаких имён. Я ему сказала, что если базилевс решит купить бронеходы, то пусть присылает уполномоченное лицо для переговоров. А если это кто-то другой, то сначала нам надо выяснить кто это, непонятно кому мы боевую технику продавать не станем. Его ответ устроил — насколько я поняла, его единственной задачей было выяснить возможность покупки в самое ближайшее время.

— По договору с императором свободные объёмы у нас есть, часть бронеходов мы вполне можем перенаправить другому покупателю. И если это в самом деле базилевс, то я не вижу причин отказать, — заметил я. — Нам всё равно потребуется разрешение князя на экспорт, но не думаю, что он станет возражать — в данный момент княжеству как раз выгоден сильный Константинополь.

— А ещё он поинтересовался возможностью безопасной доставки ценностей для хранения. И ещё возможностью купить у нас золото.

— Даже так, — задумался я. — Похоже, почву прощупывает действительно Ираклий VI. Скорее всего, его встревожили непонятные движения в империи, вот он и решил прикупить немножко оружия. А заодно заложить небольшой запасец золота на тот случай, если дела пойдут не совсем удачно.

— Думаете, император собирается напасть на него?

— Думаю, нет, — покачал головой я. — Старый император Конрад проделал огромную работу, чтобы решить все накопившиеся проблемы с Константинополем. Было бы просто глупо выкинуть всё это и затеять войну с непонятной целью — у них же больше нет каких-то претензий друг к другу. Мы с князем несколько раз это обсуждали и пришли к выводу, что на самом деле Дитрих, скорее всего, затеял крестовый поход.

— Крестовый поход? — не поняла меня Кира.

Ну да, здесь истории Европы уделяют гораздо меньше внимания. Дети в школе в основном изучают разные княжеские свары, которых было больше чем достаточно. На втором месте по важности — история Ливонии и Хазарии, то есть ближайших соседей. А что там тысячу лет назад происходило у германцев, или тем более у галлов, уже мало кому интересно.

— Похоже, они снова решили отвоёвывать Иерусалим, — объяснил я. — У них там Гроб Господень, и вообще куча разных святынь — попробуй откажись сражаться за какой-нибудь святой Грааль, таких даже свои соратники не поймут. В общем, очень удобная возможность для императора сплавить кучу ненужных людей подальше, причём так, чтобы мало кто вернулся из этого подальше. Ты, кстати, об этом не болтай.

— Не буду, — кивнула она.

— Ну ладно, если Ираклий что-то надумает, то приедет уже кто-нибудь посерьёзнее, там и будет разговор. А пока нет смысла обсуждать мутные намёки мутного поверенного. Вернёмся к нашим делам. Насчёт рифов я и сам знаю, что с ними всё нормально идёт, но нам надо будет создать ещё одно некоммерческое товарищество. Нужно помочь Диориту продавать материалы для артефакторов.

— То есть ещё одну бесприбыльную компанию?

— Ну, она же будет, по сути, перепродавать разное сырьё от Диорита, так что да, бесприбыльную.

— И зачем нам этим заниматься? В чём будет состоять наш интерес?

— По условиям моей договорённости с Диоритом, двадцать процентов поставляемых материалов будет продаваться нам со скидкой семьдесят процентов.

— Погодите, это что получается? — нахмурила лоб Кира. — Это же всё равно, что получать четырнадцать процентов со всех продаж?

— По сути, так и есть, — подтвердил я.

— И что на это скажет Дворянский совет?

— Ничего не скажет, — пожал я плечами. — Если бы мы получали эти проценты деньгами, то это была бы торговля. А так мы имеем всего лишь особые условия покупки — обычное дело, в общем-то. Никакого нарушения здесь нет, Дворянский совет этим вообще не заинтересуется.

Кира на это только покрутила головой.

— А что с волновыми электростанциями? — спросил я.

— Уже подписано два контракта в империи. Галлы тоже заинтересовались и подписали с нами протокол о намерениях, для начала на одну станцию в Бискайском заливе. Сейчас посылаем представителей подписывать окончательный контракт. С этим контрактом очень помог граф Бернар — у него, как оказалось, есть кое-какие серьёзные знакомства в Галлии.

— Вот как? — удивился я. — Про контракт Бернара я и не знал, думал, у нас только два контракта. Ты, кстати, не забыла про куртаж графу?

— Нет, конечно, — с обидой отозвалась Зайка. — Мы учли в сумме контракта пять процентов куртажа его сиятельства.

— Не обижайся, Кира, я просто на всякий случай спросил. То есть получается, у нас всё замечательно?

— Сама удивляюсь, — развела руками она.

— Странное ощущение, — пожаловался я. — Не нужно решать какие-то проблемы, с кем-то договариваться, что-то комбинировать. Уже чувствую себя ненужным.

Зайка заулыбалась.

— Ну ладно, тем лучше, — пожал я плечами. — Будет больше времени подготовиться к аттестации.

* * *

Так получилось, что на боевую практику мы сегодня явились слишком рано, но Сельковы уже присутствовали там в полном составе. Ленка сразу зачирикала о чём-то с девчонками, оставив меня общаться с Иваном.

— Как у вас дела-то? — спросил я его. — С Генрихом дерётесь?

Мы с Ленкой последнее время занимались исключительно с Анной Максаковой и порядком потеряли связь с остальной группой.

— Уже не дерёмся, — ответил Иван. — В основном разбираем, как будет проходить аттестация, и что там от нас будут требовать.

Ответ прозвучал почему-то печально — неужели Иван, наконец, оценил то, что нам давал Менски? Хотя всё-таки не думаю, что он прозрел — скорее всего, просто боится аттестации. Не осуждаю, мне самому здорово не по себе, хотя у меня-то от этой аттестации вообще ничего не зависит.

— Какую заявку подали?

— Я на пятый ранг, а Смела с Дарой открытую на пятый-шестой.

— Вот и правильно, — одобрил я. — Лучше не рисковать и идти постепенно, чем пару лет сидеть на четвёртом ранге из-за излишней самонадеянности.

— Ну так-то так, — неопределённо ответил Иван.

Тут появился и Генрих — тоже немного рано. Впрочем, за пять лет я не припомню за ним ни единого опоздания — кстати, любопытный показатель. Сам по себе он, конечно, почти ничего не значит, но в сочетании с другими признаками намекает на высокий ранг Владеющего.

— Здравствуйте, студенты, — жизнерадостно поздоровался Менски. — Арди, Менцева — Анна Максакова просила передать вам, что у неё сегодня, возможно, не получится с вами позаниматься. Если она сможет, то придёт чуть позже, а если нет, то нет.

— Печально, — огорчился я.

— Для вас занятия с ней как, полезны? — с интересом спросил Генрих.

— Очень, — ответил я искренне. — Просто невероятно полезны.

— Мне просто любопытно, — пояснил он. — У вас же обоих наставники Высшие — и что, Максакова может дать вам что-то, чего не могут дать они?

— Высшие разные бывают, — усмехнулся я. — Мы очень многое почерпнули у наших наставников, но сейчас нам нужно чуть больше, чем они могут дать. Они ограничены своим Аспектом, но мы-то не родовичи, и нам нюансы работы с Аспектом ни к чему. Конечно, Высшие не из родов обычно тоже ограничиваются своим даром, но их кругозор и набор умений всё-таки намного шире.

— Мне всегда хотелось знать, — живо заинтересовался Генрих, — вот только спросить было не у кого: вот это ограничение одним аспектом Силы — оно как-то мешает развитию?

— В точности на это никто не ответит, — покачал головой я. — Просто потому, что никто этого не знает. Для себя я сделал вывод, что на самом деле разницы большой нет. Дело в том, что все Высшие рано или поздно уходят в узкую специализацию, просто у родовичей это происходит сразу. Как мне сказала Милана Бобровская: все пути ведут наверх и где-то там сходятся, так что нет смысла распыляться. Если ты пытаешься идти несколькими путями, ты просто напрасно тратишь свои силы и время.

— Да уж, — задумчиво заметил Менски. — Неплохо иметь возможность получать ответы от Высших.

— Не стоит эту возможность переоценивать, — хмыкнул я. — Они ведь и сами знают не так уж много. В частности, слова Бобровской — это не абсолютная истина, а просто её личное мнение. Нет, их ответы, конечно, очень помогают, но всё же стоит и к ним относиться критически. Особенно учитывая, что если задать нескольким Высшим один и тот же вопрос, то с большой вероятностью получишь разные ответы.

— Понятно, — сказал Генрих, хотя по его виду можно было уверенно сделать вывод, что ему ничего не понятно. — Ну ладно, вернёмся на землю. На какой ранг заявились?

— На восьмой.

— Оба на восьмой? — спросил он, и я кивнул. — Забавно. Я тоже на восьмой, буду проходить вместе с вами.

— Ну надо же! — поразился я. — А с Академиумом проблем не будет?

— Они бы и не прочь создать мне проблему, но никак, — засмеялся он. — У меня контракт заканчивается за два дня до аттестации. Декан, конечно, намекал на продление контракта, но так, без напора, скорее, по обязанности. Всем ведь ясно, что надо быть полным идиотом, чтобы пройти аттестацию с действующим контрактом и получить ещё десять лет отработки.

— А что насчёт плохого отношения комиссии к тем, кто прыгает через ранги?

— Думаю, у меня с этим проблем не будет, — уверенно ответил Генрих. — К освободившимся преподавателям отношение очень лояльное — все ведь знают про эти фокусы Академиума с увеличением отработки, из-за чего преподаватели и тянут с аттестацией. Да и в членах комиссии часто встречаются бывшие преподаватели. Кстати, Анна Максакова не рассказывала, что она отработала тридцать лет контракта с четвёртым рангом, а потом аттестовалась сразу на девятый?

— Не рассказывала, — покачал я головой.

— Ну, вот так. Известная история, все преподаватели её знают, конечно. В общем, у меня проблем не будет, а вот вам, скорее всего, придётся тяжело. Прыгаете на столько рангов с нуля, да ещё и аристократы, что тоже сильно усугубляет. Для комиссии вы будете прежде всего дворянами, а не Владеющими, а у Круга традиционно напряжённые отношения с Дворянским советом. Только не подумайте, что я пытаюсь вас запугать — просто предупреждаю, чтобы вы были готовы.

— Мы готовы, — мрачно сказал я.

— Обязательные конструкты выучили?

— Ну так, — вздохнул я. — Тяжело учить заведомо бесполезные вещи. Были бы эти конструкты хоть простыми… Вот зачем там столько навертели?

— Для того чтобы это не было простым, — назидательно сказал Генрих. — Это же конструкты восьмого ранга, как можно сделать их простыми? Они должны соответствовать рангу, а то выучит их тот же Кристер Янсен и скажет: «Давайте мне восьмой ранг». Никак нельзя, в общем.

Я только саркастически хмыкнул на это.

— И всё-таки, Арди — почему эти конструкты бесполезные? По-моему, они как раз, наоборот, очень полезные. Избыточно усложнённые, согласен, но уж никак не бесполезные.

— Бесполезные, потому что слишком ограниченные. Вот взять, например, конструкт «Запах крови» — он создаёт поле, привязанное к Владеющему и двигающееся вместе с ним, которое позволяет владельцу конструкта чувствовать живых существ в радиусе ста саженей.

— И ты считаешь это бесполезным? — заинтересованно спросил Генрих.

— Проблема в том, что оно полезно только против бездарных. Другой Владеющий это поле сразу почувствует. Гораздо полезнее другое поле, которое показывает живых существ, но тебя при этом не выдаёт.

— И какое это поле, например?

— Например, вот, — я растянул свою ауру.

— Я ничего не чувствую, — нахмурился Генрих.

— Так и должно быть, — улыбнулся я. — Зато я сейчас ощущаю окружение саженей на сто пятьдесят, а когда стану сильнее, смогу чувствовать всё вокруг саженей на пятьсот. Не в городе, понятно — здесь от такого только головную боль заработаешь.

— И что ты сейчас ощущаешь?

— В соседнем зале Золотова сейчас бьёт Янсена и, кажется, с большим удовольствием бьёт. Женщины всё-таки очень мстительные. А ещё ощущаю, что Анна подходит к зданию факультета. Вот она меня, кстати, почти сразу почувствовала — у меня пока чувство живого не очень хорошо получается, Максакова меня всё-таки замечает. Ну, она действительно сильна, мне до неё пока очень далеко.

— И какого же ранга это умение? — озадаченно спросил Менски.

— Не знаю, — развёл руками я. — Анна нас просто этому научила, про ранги она ничего не говорила.

* * *

Когда мы с Ленкой вышли из Академиума, день уже уверенно клонился к вечеру. Но на улице всё ещё было довольно светло, вечерняя прохлада только начинала чувствоваться и мы, не сговариваясь, пошли по аллейке. Листочки уже начали проклёвываться из почек и деревья выглядели окутанными ярко-зелёной дымкой.

— Тебя что-то заботит, Кени? — вдруг спросила Ленка, посмотрев на меня своим особым проницательным взглядом.

Ну, было бы странно, если бы она не ощутила моё настроение.

— Заботит, Лен, — со вздохом признался я. — Звучит глупо, но у нас слишком всё хорошо. Ненормально хорошо. Вдруг оказалось, что у нас всё в порядке и нет совершенно никаких проблем, даже мелких.

— Это плохо? — удивилась она.

— Это хорошо, просто так не бывает. Не с нашим количеством самых разнообразных дел.

— И чем это грозит?

— Не знаю и оттого нервничаю. Выглядит так, будто какая-то сила привела всё в порядок. Ну знаешь, как приводят в порядок дела перед закрытием предприятия.

— Хорошая аналогия, — вдруг послышался насмешливый голос сзади. — Так и есть.

Внезапно я осознал, что люди вокруг как-то незаметно куда-то подевались и аллейка оказалась необычно пустынной. Я резко повернулся:

— Ты! — только и смог сказать я.

Отправить