Глава 17

— Ты что ёжишься, Иван? — спросил я удивлённо. — Замёрз, что ли?

Выглядело это действительно странно. Любой Владеющий был слабо восприимчив к погодным условиям, за исключением разве что совсем уж экстремальных. Зимнюю одежду, конечно, носили, но одевались при этом достаточно легко. А действительно сильные Владеющие в зимней одежде вообще не нуждались и носили её просто ради того, чтобы не выделяться — в сильный мороз девушка в лёгком летнем сарафане привлекала слишком много ненужного внимания и это мало кому нравилось.

— Да просто надоело постоянно на улице, — скривился Иван. — Некомфортно.

У выпускного курса и в самом деле большинство занятий проходило на улице, и вовсе не потому, что там было удобнее. Как раз на плохо убранном и обледеневшем снегу было совсем неудобно даже стоять, не то что драться, но идея как раз в том и состояла, чтобы создать студентам максимальные неудобства. Дискомфорт тоже присутствовал, конечно, особенно когда задувал ледяной ветерок.

Морозили нас вовсе не из-за злобности преподавателей — поддерживать полную концентрацию во время занятий было совсем непростой задачей и поддерживание возле себя приемлемой температуры в фоновом режиме было очень полезно для развития концентрации. Если ты вдруг почувствовал холод, значит концентрация потеряна и у тебя вряд ли получится вовремя заметить атаку, которая может прилететь с любой стороны.

— Ты радоваться должен дополнительной тренировке, — с ноткой осуждения сказал я. — Скоро же аттестация. Неужели совсем не волнуешься?

— Волнуюсь, — хмуро ответил Иван.

— На какой ранг заявляться будете? — встряла любопытная Ленка.

— Я на пятый, Дара со Смелой на шестой, — неохотно ответил он. — Но пока ещё окончательно не решили, думаем.

— Молодцы, девчонки! — порадовался я. — Серьёзная заявка.

— Мы ещё не совсем уверены, — вздохнула Дара. — Хотя Генрих говорит, что шансы есть.

— Тогда зачем вам спешить с шестым рангом, если не уверены? — не понял я. — Сдайте на пятый, а через полгода аттестуйтесь на шестой.

— Генрих говорил, что первая аттестация — самая лёгкая, к выпускникам отношение очень лояльное. И к тому же она бесплатная, а последующие аттестации стоят денег. Мы очень много должны, поэтому хотим получить максимально возможные ранги. С пятым рангом нам придётся сильно прижиматься, а вот если у нас со Смелой будет шестой ранг, то всё станет гораздо легче. Сможем и расплачиваться с долгом, и что-то откладывать понемногу.

— Сделайте открытую заявку на пятый-шестой ранг, — вспомнил я недавний разговор с Анной Максаковой. — Пятый ранг возьмёте точно, а если получится, то и шестой. Правда, сдавать сразу на два ранга подряд тяжелее, но зато без риска остаться на следующие полгода вообще без подтверждённого ранга. Кстати, — вдруг озадачился я вопросом, — а вообще были случаи выпуска из Академиума без ранга?

— Нет, — покачала головой Дара. — Четвёртый ранг присваивается автоматом, без аттестации. Считается, что если студент закончил Академиум, то у него есть как минимум четвёртый ранг, иначе его отчислили бы раньше. А на аттестацию идут только те, кто хочет повысить ранг.

— Ах вот как! Я этого не знал, но выглядит логично.

— Конечно, зачем тебе это знать? — фыркнула Дара. — Вы с Леной уж точно не четвёртым рангом выпуститесь. Кстати, а на какой вы собираетесь заявиться?

— На восьмой оба, — ответил я без особой охоты — секрета здесь, конечно, никакого не было, но это выглядело немного как хвастовство.

— Ничего себе, — уважительно покрутила головой Дара. — Но мы, вообще-то, так и предполагали, что вы заявитесь на Старший ранг и возможно выше, чем седьмой. А про девятый вы не думали?

— Нам намекали на девятый, но мы решили ограничиться восьмым, — ответил я. — Нам так удобнее из политических соображений, а торопиться с рангом для нас никакой необходимости нет.

— Ну да, — согласилась она. — Вам это вообще не нужно, вы же наниматься куда-то не станете. А я ещё слышала, что девчонки из второй группы вообще никакую аттестацию не собираются проходить. Анета Тирина, например, нам говорила, что точно аттестоваться не будет, хотя уж она-то наверняка могла бы сдать на Старший ранг. Она рассказывала, что у сиятельной Алины тоже четвёртый ранг официально.

— У Алины официально не четвёртый ранг, конечно, — хмыкнул я. — Она же при возвышении получила свой реальный ранг, у Высших присвоение ранга по-другому происходит. Но то, что она не проходила никакой аттестации от Круга Силы — это факт. Вот только стоит при этом помнить, что в родах есть свои внутренние аттестации и Алина их, конечно, проходила с каждым новым рангом.

— А почему они общую аттестацию не проходят? — заинтересовалась Дара. — Хотят держать свой истинный ранг в секрете?

— И это, наверное, тоже, — кивнул я. — Но настоящая причина всё-таки не в этом. Например, совсем не факт, что Анета смогла бы сдать на Старший ранг. На самом деле она, возможно, не сумела бы сдать даже на пятый, хотя со льдом, скорее всего, управится так, как не всякая Высшая сможет. Аттестация Круга Силы рассчитана на универсалов, а Анета посвящена Аспекту. Вот поэтому у каждого рода принята своя уникальная методика аттестации, в которой проверяется прежде всего работа с Аспектом рода.

Тут из боковой двери факультета показался Менски и разговор сразу же увял.

— Что-то у вас физиономии какие-то кислые, бойцы, — с расстроенным видом заметил он. — Вы должны радоваться каждому дню, который приближает расставание со мной, а вы почему-то грустите. Неужели я недорабатываю?

— Вы дорабатываете, наставник, — успокоил я его. — Мы обсуждали аттестацию.

— А, насчёт этого действительно есть повод погрустить, — согласился он. — Но вы, честно скажу, не так уж и плохи, были у меня группы и похуже. Были, впрочем, и получше, но совсем мало. Это если, конечно, не брать в расчёт семью Арди, они вообще вне сравнений.

— Я посоветовал девочкам аттестоваться с открытой заявкой, — сказал я. — Что вы думаете насчёт такого совета, наставник? Есть для них смысл в открытой аттестации?

— Неплохой вариант на самом деле, — заметил Генрих после небольшого раздумья. — Главное, что он практически исключает вариант неуспешной аттестации. Ну то есть, исходя из предположения, что на пятый ранг они точно сдадут. Главная проблема ведь в том, что если сдавать на шестой ранг и провалить аттестацию, то потом будет очень трудно сдать даже на пятый. Комиссия чрезвычайно придирчиво относится к пересдачам.

— А какие у нас шансы сдать на шестой ранг, наставник? — спросила Дара.

— Шансы есть, даже, пожалуй, неплохие, — пожал он плечами. — Но если в вашем пятом ранге я вполне уверен, то заявку на шестой рекомендовать не рискну. Комиссия, конечно, достаточно снисходительно относится к выпускникам, но шестой ранг — это довольно серьёзная заявка, и они захотят убедиться, что вы реально этому рангу соответствуете. Они вообще насторожённо относятся к тем соискателям, кто пытается прыгнуть через ранги. С открытой заявкой будет, конечно, ещё сложнее, но там вы, по крайней мере, ничем не рискуете.

Здесь я тоже немного загрустил. Если комиссия насторожённо относится к тем, кто сдаёт на шестой ранг, то как они отнесутся к тем, кто заявился на восьмой? Откровенно враждебно? Чувствую, наша с Ленкой аттестация лёгкой не будет.

— А чем открытая заявка сложнее? — заметно помрачнев, спросила Дара.

— У вас может просто не хватить выносливости, — ответил Генрих. — Аттестация требует всех сил и сдача на два ранга подряд мало у кого получается. Много сложных заданий, много боёв подряд с сильными противниками… в общем, я рекомендую вам сдавать на пятый ранг, а если вы всё-таки считаете, что у вас хватит выносливости на две аттестации подряд, то рекомендую открытую заявку. Хотя с выносливостью я вам, пожалуй, помогу — для Арди с Менцевой я уже мало чем полезен, вот и займусь усиленными тренировками с вами. Подтяну вам как следует выносливость — если вы не сможете потянуть двойную аттестацию, то не потому, что я недостаточно над вами потрудился.

Сельковы дружно спали с лица — такое обещание сулило много боли, пота и слёз. Пользу от уроков Генриха, конечно, трудно переоценить, но из того, что полезно, далеко не всё приятно.

— А что касается семьи Арди, — продолжал Генрих, — то сейчас подойдёт Анна Максакова — она, как я понял, собирается вами заняться. Вот и пусть займётся, не всё же вам пинать старого больного преподавателя. Сидите здесь и ждите, а мы с Сельковыми для начала немного побегаем по сугробам. Всё, побежали и лучше не пытайтесь отстать — отстающих буду стимулировать.

Сельковы о его методах стимуляции знали всё, так что медлить не стали, а стремительно рванули с места. Мы с Ленкой проводили их взглядами и с недоумением переглянулись. Каким образом Максакова собирается нами заняться, было совершенно непонятно. Впрочем, ждать её пришлось недолго — уже через пару минут она показалась из боковой двери и я сразу отметил, что она была одета в одноразовый комбинезон. «Кажется, нас будут бить», — послал я мысль Ленке и та грустно вздохнула. Ну, как в своё время выразился ремесленник Круга Януш Ожеховский, мы же за этим на боевой факультет и поступали, разве нет?

— Кеннер, Лена, здравствуйте, — приветливо улыбнулась нам Анна, и мы вразнобой поздоровались в ответ. — Ваш преподаватель боевой практики настаивает, что его занятия для вас совершенно бесполезны.

— Господин Генрих излишне скромничает, как мне кажется, — возразил я. — Его уроки для нас очень полезны. Он прекрасный преподаватель.

— Насчёт того, что он прекрасный преподаватель, нет никаких сомнений, — согласно кивнула Максакова. — Очень печально, что он уходит.

— А кого в этом винить? — пожал я плечами. — Если политика Академиума состоит в том, чтобы выжать из должника по максимуму, то совсем неудивительно, что люди стараются уйти при первой же возможности.

— Не ко мне претензия, — хмыкнула Анна. — Я ведь и сама в своё время через это прошла. И повлиять на Академиум я никак не могу — вы сами сыграли немалую роль в том, что Академиум практически полностью ушёл из-под влияния Круга.

Я просто посмотрел на неё с иронией.

— Ну хорошо, хорошо, — поморщилась она, — мы вместе на это повлияли. Но всё же не вам здесь выступать с осуждением — ваше семейство входит в попечительский совет, да и вообще обладает достаточным влиянием, чтобы попытаться как-то изменить ситуацию. Однако вы явно ничего не собираетесь сделать.

— Не собираюсь, — подтвердил я. — Благодаря этому я уже приобрёл несколько ценных сотрудников, в частности, того же Менски. Да и ещё наверняка приобрету. Зачем мне что-то менять?

— Немного цинично звучит, не находите? — подняла бровь Анна.

— Звучит не очень хорошо, согласен, — признал я. — Но как глава семейства, я так ведь и обязан рассуждать. Однако это всё же не главная причина. На самом деле у меня просто нет способа на это как-то повлиять — даже если мне удастся убедить попечительский совет, у него нет полномочий принимать подобные решения. Да и вообще, я глубоко сомневаюсь в самой возможности что-то изменить — Академиум давно использует такую систему и полностью под неё подстроился. Если мы вдруг от неё отказываемся, сразу же возникает масса вопросов и прежде всего: где брать преподавателей, а если мы их всё-таки найдём, то где взять деньги, чтобы платить им соответствующее жалованье? Сможем ли мы создать новую работающую систему вместо разрушенной старой? В конце концов, наверное, сможем, но сколько времени это займёт и чего это будет стоить?

— У меня нынешняя система Академиума вызывает отвращение, — вздохнула Анна. — Она забрала у меня тридцать лет жизни. Но отвлекаясь от моего личного отношения, должна признать, что полностью с вами согласна. Пока эта система не прогниёт до основания, что-то изменить вряд ли получится. Но мы как-то совсем ушли в сторону. Так вот, Менски достаточно веско обосновал необходимость отдельных занятий для вас с Леной, Академиум, как принято в таких случаях, обратился в Круг за помощью и вот я здесь.

— Я рад, Анна, что вы нашли возможность позаниматься с нами, — с благодарностью сказал я. — Но всё же удовлетворите моё любопытство: зачем это вам? Вы ведь не штатный преподаватель, да и вообще ничем Академиуму не обязаны.

— Ну, потренироваться с сильными противниками всегда полезно…

Я посмотрел на неё с ясно выраженным сомнением.

— Да некого мне больше послать, Кеннер, — с досадой сказала она. — Понимаю, что в такое сложно поверить, но это действительно так. Высшие мне не подчиняются, а обычные Владеющие Круга не подходят. Даже наши девятые ранги ничем не лучше Менски, они все давно уже администраторы, а не боевики. Вот и получается, что кого-то надо сюда направить, а некого.

— Обычная проблема руководителя, кстати, — заметил я.

— Именно так, — согласилась она. — Ну что же, раз мы со всеми вопросами разобрались, давайте перейдём к делу. Я предлагаю такой порядок занятий: сначала я провожу тренировочный бой с вами обоими вместе или по отдельности, а потом мы разбираем ошибки и вообще занимаемся теорией.

— Нас вполне устраивает, — ответил я и Ленка тоже кивнула. — Можете нас и не спрашивать — вам с вашим опытом виднее, как лучше построить занятие.

— В таком случае нападайте оба, — кивнула она.

Предлагать дважды не понадобилось — Генрих давно приучил нас к тому, что бить надо сразу, желательно неожиданно и безо всяких прелюдий вроде битья себя в грудь и обмена оскорблениями с противником. Ленка плавно передвинулась, оказавшись сбоку от Максаковой и с разных сторон в Анну полетели сразу три куска льда. Одновременно я привычным силовым кулаком подбил сзади её левую ногу и быстро сократив дистанцию, пнул в колено правой.

Результат оказался разочаровывающим. Все три ледяных комка замедлились и упали на землю, силовой кулак бесследно рассеялся, а мой молодецкий пинок пришёлся в пустоту.

— Очень неплохо, — одобрительно кивнула Анна. — Сразу видно, что вы хорошо отработали согласованные атаки. Продолжайте, но сейчас и я буду атаковать.

Ещё пара столь же безуспешных атак и я покатился по снегу от непонятно откуда прилетевшего удара. Через несколько секунд сюда же отлетела и Ленка. Дальше наш бой продолжался в том же позорном ключе — наши атаки неизменно проваливались, зато мы то и дело улетали на несколько саженей от неожиданных силовых ударов. Анна казалась совершенно неуязвимой — летящие в неё предметы замедлялись и падали на землю, а силовые толчки моментально развеивались. Несколько раз мне удавалось создать у неё под ногой ямку — любимый приём Генриха, но Максакова совершенно не обращала на эти ямки внимания, просто продолжая стоять, опираясь на воздух. Удары руками и ногами также были безуспешными — она либо непринуждённо уклонялась, либо встречала их совершенно непробиваемым щитом. Даже наш самый сильный козырь — работа с гравитацией — оказался почти бесполезен. Анна либо выскальзывала из области действия до того, как эффект набирал силу, либо каким-то образом его нейтрализовывала. В этот раз я полностью осознал, что имел в виду Генрих, говоря, что ему вряд ли удалось бы попортить её костюмчик.

— Достаточно, — Анна подняла руку.

Мы с Ленкой остановились и посмотрели друг на друга. Зрелище было достаточно печальным — после того, как Максакова столько раз повозила нас по каше изо льда и грязи, мы были мокрыми, грязными и совершенно растрёпанными. При этом комбинезон Анны на нашем фоне выглядел унизительно чистым и Ленка послала мне картинку двух облезлых дворовых шавок рядом с ухоженным пуделем в красивом ошейнике. Аналогия была полной.

— Давайте теперь поговорим, — предложила Анна, усаживаясь прямо на землю и скрестив ноги.

Я было усмехнулся, представив, как теперь будет смотреться её чистенький комбинезон с грязным пятном на заднице, как вдруг заметил, что она сидит не на земле — она сидела прямо в воздухе и до земли ей оставалась пара вершков. Ленка тоже это заметила, посмотрела на меня, потом на Анну, а потом решительно уселась так же. «А ведь почему бы и нет?» — подумал я. Что мешает мне использовать, например, силовую подушку, учитывая, сколько времени мы с Ленкой убили на отработку силовых воздействий? Я тоже опустился на предусмотрительно созданную подушку — поначалу оказалось сложновато, но я очень быстро свыкся с непривычным ощущением и вскоре перестал обращать на подушку внимание, лишь удерживая её фоном где-то на задворках сознания.

Максакова посмотрела на нас и одобрительно кивнула.

— Ну что я могу сказать об увиденном? — начала она. — Прекрасная совместная работа. Вы и по отдельности очень сильны, но вместе способны просто размазать почти любого. Неудивительно, что Менски отказался вас обучать, никакого преподавателя боевой практики не устроит ситуация, когда его избивают студенты. Предполагается ведь, что должно быть наоборот.

— Вы сейчас смеётесь над нами, Анна? — с кислым видом спросил я.

— Ни в коем случае, — решительно отказалась она. — Я говорю совершенно серьёзно. Не сравнивайте себя со мной, я нахожусь совсем в другой лиге. Но я попробую вас поднять до этой самой другой лиги — не уверена, что получится, но попробовать стоит. Кстати, я вижу, что вы сейчас вполне соответствуете девятому рангу.

— Мы всё же предпочтём аттестоваться на восьмой, — твёрдо ответил я.

— Да-да, я помню и вовсе вас не уговариваю. Признаться, я считаю, что вы сильно преувеличиваете негативные последствия от получения Леной девятого ранга, но вам виднее. Хотя замечу, что на восьмой ранг вам будет значительно сложнее сдать, чем на девятый.

— Почему сложнее? — удивился я.

— Потому что при аттестации на девятый ранг проверяются только волевые построения, а ими вы владеете практически на уровне Высших. Может, даже и не практически, а просто на уровне. А вот аттестуясь на восьмой ранг, вам придётся показать свои навыки построения конструктов, а также владение конструктами из обязательного списка. У восьмого ранга обязательный список небольшой, но конструкты там очень сложные.

— Мы подумаем над этим, — вздохнул я. Изучать ненужные конструкты нам определённо не хотелось.

— Подумайте, — пожала она плечами. — Но мы опять отвлеклись. Скажите — что вам стало ясно из этого боя?

— То, что вы нас превосходите, — хмуро ответил я.

— Это с самого начала было ясно, — с иронией сказала она. — И если вам вдруг это не очевидно, то это значит лишь, что у вас самомнение выше гор, только и всего.

— Не надо насмехаться, Анна, — попросил я.

— А я и не насмехаюсь, — ответила она. — Я задала вам серьёзный вопрос, а вы, вместо того чтобы серьёзно подумать над ответом, выдаёте мне какую-то чепуху. У нас с вами была не уличная драка и мы выясняли не то, кто из нас лучший драчун на районе.

— Я не уверена, будет ли это считаться серьёзным ответом, — подала голос Ленка, — но мне кажется, что наша проблема в том, что мы совершенно не ощущали ваших действий с Силой. Поэтому мы атаковали, не понимая, как вы защищаетесь и не могли защищаться сами. А вот вы чувствовали всё, что мы пытались сделать.

— Совершенно верно, Лена, именно это я и хотела услышать. Если бы не вот это вот самое, то вы вовсе не выглядели бы так беспомощно. Вы действительно очень сильные бойцы, но сила почти бесполезна, если приходится драться вслепую.

— А как это можно исправить? — заинтересовался я.

— Ответ на этот вопрос очень прост, Кеннер, — с мягкой иронией ответила Анна. — Вы должны научиться чувствовать чуть больше, чем чувствуете сейчас. А вот получится ли у вас — пока неясно. Со временем вы, конечно, сами к этому придёте, но давайте попробуем научиться раньше. Может и не выйти, конечно, но нужные задатки у вас есть. Для начала нам надо разобраться с рангами Владеющих. У нас есть три группы рангов: младшие, Старшие и Высшие. Теперь вопрос: чем они отличаются? По какому признаку Владеющего относят к младшим или Старшим? Или к Высшим?

Я поначалу дёрнулся было ответить «по рангу», но вовремя себя остановил. Такой ответ будет, очевидно, расценён как идиотский — и совершенно справедливо.

— По работе с Силой? — предположила Ленка.

— Очевидный ответ и совершенно верный, — одобрительно кивнула Анна. — Как вы прекрасно знаете, младшие ранги используют конструкты. Конструкт — это некое запрограммированное воздействие, вынуждающее Силу проявить какой-то эффект. Результат конструкта очень слабый, потому невозможно заставить Силу сделать что-нибудь серьёзное. По сути, действие конструкта — это что-то вроде небольшой судороги или коленного рефлекса. Для Силы такое действие происходит на уровне фоновых всплесков.

Она посмотрела на нас, убеждаясь, что мы слушаем внимательно, и продолжила:

— Разумеется, невозможно добиться заметных результатов способом рефлекторного возмущения Силы. Чтобы расти дальше, Владеющий должен сменить способ взаимодействия с Силой.

— Волевые построения, — высказал, наконец, и я умную мысль.

— Совершенно верно, Кеннер. Волевое построение работает принципиально иным способом. Владеющий как бы объединяется с Силой, убеждая её сделать то-то и то-то. В некотором роде это жульничество, но тем не менее возможности волевых воздействий намного превосходят возможности конструктов. Как только Владеющий начинает уверенно применять волевые построения, он становится Старшим. Старшие по-прежнему используют конструкты, но в гораздо меньшей степени, а к девятому рангу, окончательно с ними расстаются. Девятый ранг уже совершенно свободно использует волевые воздействия и конструкты ему становятся просто не нужны. Впрочем, вы всё это уже знаете.

— Знаем, — подтвердил я. — Но, во-первых, не в деталях, а во-вторых, всегда интересно послушать человека, который знаком с предметом гораздо лучше.

— Раз интересно, то слушайте, — засмеялась она. — Так вот, у волевых построений тоже есть предел. Мы как бы обманываем Силу, подставляя ей свои цели, но это возможно лишь для тех целей, которые для Силы совершенно ничтожны и незаметны. Тоже на уровне фона, как и конструкты, только без попытки принуждения. Так что естественным образом возникает вопрос: а что дальше? Очень наивно надеяться, что Сила позволит нам манипулировать ею в каких-то заметных масштабах — мы для неё всего лишь ничтожные паразиты, не стоит преувеличивать собственную значимость.

— И как Высшие решают эту проблему?

— Вам рассказывали, что такое воля и как она важна для Владеющего?

— Рассказывали, — вздохнул я с разочарованием.

— Но вы не принимали эти рассказы всерьёз и пропускали их мимо ушей, — утвердительно кивнула Анна. — Не отрицайте, Кеннер, все так делают, я тоже не была исключением. Это начинаешь по-настоящему понимать, только подойдя вплотную к порогу. Очень сложный порог, но если сумеешь его преодолеть, то перед тобой открываются поистине бесконечные возможности. Сразу понимаешь, что воля может всё. Ну, потенциально. Так вот, Высшие — это Владеющие, которые умеют делать что-то собственной, а не заёмной волей. Мы по-прежнему используем Силу, но чем дальше идём по этому пути, тем меньше от неё зависим.

— Анна, но вы же не предлагаете нам прямо вот здесь и сейчас стать Высшими? — спросил я в полном недоумении.

— Нет, конечно, — покачала головой она. — Но кое-что вы, в принципе, сделать уже способны. Сейчас вы ориентируетесь на поле Силы, а я в бою с вами использовала исключительно свою волю, поэтому вы ничего и не чувствовали. Но достаточно сильный Владеющий способен чувствовать проявления чужой воли, даже не будучи Высшим. Точнее говоря, эти вещи совсем не связаны — теоретически возможно и наоборот, быть Высшим, но при этом не чувствовать чужую волю.

— То есть вы считаете, что мы на такое способны?

— Думаю, да, — подтвердила она. — Во всяком случае, попробовать стоит. Я сейчас буду транслировать вам сильные пульсации воли, а вы расслабьтесь, отрешитесь от всего лишнего и попытайтесь их почувствовать. Сразу у вас вряд ли получится, но мы будем делать это упражнение на каждом занятии.

Отправить