три года назад
Многие люди живут, не думая о будущем. То есть никак не думая, ни о чём не мечтая, ничего не представляя и не строя никаких планов: ни на учёбу, ни на карьеру, ни на покупку чего-то большого, вроде машины или квартиры, даже об отпуске начинают задумываться за месяц, а то и за неделю до его начала. Плывут по течению, не понимая, что жизнь – это и есть будущее, что мы всё время движемся вперёд, в непрерывном движении, скорость которого совпадает с перемещением стрелки часов: шестьдесят секунд в минуту. Многие люди поглощены исключительно тем, что происходит здесь и сейчас, превращая жизнь в непрерывное «сегодня», но Вениамин Колпацкий к таким не относился. Нельзя сказать, что он тщательно продумывал жизнь на годы вперёд, но планы строил и старался их выполнять. И потому теперь чувствовал себя весьма неуверенно.
Потому что не знал, что будет дальше. Что его ждёт.
Не представлял.
Незнание смущало и даже пугало, незнание всегда пугает. Однако решение принято, и менять его Колпацкий не собирался, поскольку совершенно точно знал, что решение это – единственно возможное. А значит, следует позабыть о сомнениях и страхах. И сделать то, что задумано. Так просто и так неимоверно трудно: взять и сделать. Так же трудно, как не плыть по течению жизни. И так же важно. Взять и сделать. А перед этим – решиться.
Вениамин Колпацкий решился.
И поэтому оказался поздним вечером на подмосковной дороге, проходящей через довольно густой лес. На дороге узкой и пустынной. Остановился на обочине в условленном месте, выключил двигатель, вышел из машины и глубоко, полной грудью вздохнул, с улыбкой разглядывая темнеющие на фоне уже почти ночного неба деревья. И ещё подумал, что если бы курил, то обязательно потянулся сейчас за сигаретой.
– А впрочем, почему нет?
Он курил однажды в жизни – его угостили настоящей сигарой под отличный виски и отказаться было невозможно. Тот аромат Вениамин запомнил так же чётко, как сочетание вкусов: отличного табака и старого виски. Очень крепкого и очень понравившегося ему сочетания. Тем не менее повторять тот опыт у Колпацкого желания не возникало, особенно его не тянуло к табаку. Однако, отправляясь в условленное место, он купил пачку сигарет и зажигалку. Импульсивно. Не сумев объяснить себе, для чего это делает. И сейчас покупки лежали на пассажирском сиденье. Поразмыслив, Вениамин вернулся к машине, неловко распечатал пачку и закурил, пустив облако дыма в сторону леса. Как ни странно, не закашлялся, наверное, потому, что затянулся не глубоко. Но и наслаждения не испытал, с сигарой купленные наугад сигареты сравниться не могли. Сам факт курения удовольствия не приносил, однако Вениамину неожиданно понравилась получившаяся картина: тихая лесная дорога, наступающая ночь, через которую ему предстоит пройти, запах деревьев, трав и табака. Теперь время текло незаметно и совсем с другой скоростью – со скоростью тлеющей сигареты. Со скоростью дыма, растворяющегося в окружающих ароматах. Со скоростью тягучих мыслей, среди которых уже не было ни опасений, ни сомнений. Время превратилось в сейчас, словно подчиняясь настроению Колпацкого. Время иногда так шутит: секунды не прекращают свой размеренный, установленный навсегда бег, но воспринимаются иначе – или быстрее, или медленнее.
Вениамин докурил, огляделся – воспитание не позволяло бросить окурок на землю, сообразил, что урны здесь не будет, пригляделся, увидел, что на обочине достаточно окурков, вздохнул, добавил к ним свой и раздавил его ногой. И за всеми этими делами не услышал, как к нему подобрался убийца. Не услышал, но почувствовал движение, начал поворачиваться и… наткнулся на очень острый нож. Немыслимо острый нож, который с лёгкостью прошёл сквозь тонкую ткань рубашки, проскользнул меж рёбер и вонзился точно в сердце.
С немыслимой лёгкостью и немыслимой точностью.
