Глава 18

Человек — такая скотина, что ко всему привыкает. А уж к хорошему и подавно. Вот и я за неделю привык к размеренной спокойной жизни. Завтраки, обеды и ужины с семьёй, прогулки по побережью океана, полёты над провинциями, работа в кабинете, вновь ставшем моим собственным — всё наполняло моё сердце тихим счастьем. Оказалось, что даже в такой относительно размеренной жизни есть своё удовольствие.

Юрдан радовал полудетскими-полувзрослыми разговорами по вечерам перед сном. У нас сложилась даже собственная традиция. Я рассказывала сыну о чем-то из своей жизни вместо сказок. Иногда это были поучительные истории, иногда не очень. Пару раз Тэймэй даже просила уменьшить количество кровавых подробностей, чтобы не пугать ребёнка. Но Юрдан сам же и шикал на маму. Взрослая умудрённая опытом душа спокойно выслушивала истории про мои похождения.

Тёплый свет магических фонарей смягчал углы детской, окрашивая стены в медовые оттенки. Юрдан устроился на подушках, укутанный в покрывало с вышитыми драконами — подарок Милицы. Детские пальцы теребили край одеяла, выдавая волнение.

Я сидел на краю кровати, чувствуя, как прохладный вечерний воздух лениво перетекает по комнате, смешиваясь с тёплым дыханием сына. Где-то за окном кричала ночная птица — возможно, настоящая, а может, один из стражей-оборотней, патрулирующих территорию.

«Пап, я скоро в очередной раз немного откачусь в развитии. Часть меня уйдёт на сплав души сестры с родом Эсфес, — предупредил меня сын. — В этот раз ненадолго. Месяца на три».

Юрдан говорил спокойно, но в его глазах — таких взрослых, таких старых — мерцало что-то неуловимое. То ли отблеск магии, то ли отголосок воспоминаний, не принадлежавших этому телу. Его голос в мыслях звучал чётко, но с лёгкой хрипотцой, будто в нём смешивались два возраста — тот, что был сейчас, и тот, что остался там, в прошлой жизни.

«Для вас это не опасно?»

Я даже не знал, что именно имел в виду, задавая вопрос. Опасно ли разделение души на части? Конечно, опасно. Но вот же эта душа сама со мной беседует.

«У нас всё равно выбора нет. Защитную привязку мы уже осуществили. Зато в будущем Рейна сможет порталами пользоваться».

Когда он упомянул имя «Рейна», воздух в комнате дрогнул. Не то чтобы изменилось что-то ощутимое — просто на миг показалось, что тени замерли, прислушиваясь. Даже фонари, обычно мерцающие ровно, на секунду вспыхнули ярче, будто в них вдохнули новую силу.

«Рейна?» — переспросил я, услышав незнакомое имя. Такого вроде бы не было в списке, предложенном Светланой.

«Ну да, сестру так зовут, — подтвердил мои подозрения Юрдан. — Но она маме ещё не говорила. Как слияние пройдёт, сообщит».

То-то сюрприз будет. Я, пожалуй, предупрежу супруг.

«Если она сама себя именовала, то и ты мог, выходит?»

«Мог, но зачем? Мне вариант матери понравился, созвучно и привычно. В наших традициях».

«А дочке, выходит, не понравились варианты матери?»

«Девчонки, — философски отреагировал Юрдан. — Пап, ты бы поторопился. Пока деда Рейны заберёшь, можете не успеть».

Намёк был более чем прозрачный. Портал к тестю я открыл сразу, едва вышел из детской. И надо же так «удачно» попасть прямо на совет у Петра Алексеевича Кречета. Надо отдать тому должное, он только бровь вздёрнул, понимая, что просто так я бы не стал врываться.

А вот взгляд Медведева был более чем красноречивый. Я прервал его доклад на полуслове.

— Ваше Императорское Величество, господа, — поздоровался я, сохраняя остатки вежливости, — мне бы украсть у вас Бориса Сергеевича. У него скоро внучка на свет появится. Он, помнится, жаждал присутствовать при этом событии.

— Ваше Императорское Величество? — вопросительно уставился на императора тесть.

— Да иди уж, — махнул тот рукой с улыбкой. — Уже дважды меня обскакал по внукам.

Подорожникову дважды давать разрешение не нужно было, он едва ли не рыбкой нырнул ко мне в портал, на бегу закатывая рукава рубашки.

— Началось?

— Вот-вот должно, — не стал я врать. — Меня чуть заранее предупредили.

И не успел я закончить фразу, как по кровной связи пришло сообщение от Софьи бышей Кречет, а в будущем Крысиной:

«Света рожает! Где там твой тесть?»

— Прошу, Борис Сергеевич, — открыл я портал перед тестем сразу в комнату к жене, — только вас и ждали.

Меня, закономерно, оттуда выставили, и пришлось ожидать у себя в кабинете. Тягостное ожидание неожиданно разбавила Ольга. Она ворвалась ко мне в кабинет без стука с возгласом:

— Ты должен это видеть!

Одновременно с этим пришло сообщение от Софьи:

«Поздравляю с рождением дочери! Но с дарением фамильяров можно было и повременить!»

В голосе магички жизни звучало явное неодобрение.

— Каких фамильяров? — машинально произнёс я вслух, тут же открывая портал к жене.

— Об этом я и хотела сказать, — вклинилась эмпатка, — яйцо Борея проклюнулось.

Я смотрел на белоснежного дракончика с розовыми лапками и хвостиком, который обернулся вокруг новорождённой малышки, приложенной к груди ошарашенной Светы. Стоило Борису Сергеевичу потянуться к внучке, как дракон тут же шипел на чужака, защищая свою… А собственно кого?

— Борей, прекрати безобразничать! — из-за моей спины вышла Ольга и принялась успокаивать всех вокруг. — Малышку нужно осмотреть, проверить её состояние. Маме нужен покой, а новоявленного деда скоро удар хватит.

Дракончик в ответ на это яростно запищал, раскрыв крылышки, пригнув голову и оттопырив смешно зад с розовым хвостом.

— Никто у тебя твою прелесть не отберёт и не прогонит тебя. Сиди у колыбели и защищай свою принцессу, а будешь мешать, дядя император к дочке другого стража приставит.

Дракончик нахмурился и скривил такую расстроенную мордаху, что даже мне стало его жаль.

Осторожно присев рядом с женой, я взглянул на свою кроху и утонул в малахитовых глазах малышки.

— Знакомься, дорогая, это Рейна Эсфес, принцесса Сашари.

— Рейна? — переспросила Светлана, поглаживая дочь по пушку светлых волос. — Ты выбрал имя?

— Не я, — покачал я головой, целуя ладонь супруги, — она сама выбрала и сообщила об этом брату. А уж Юрдан мне, заодно предупредил, чтобы я успел забрать Бориса Сергеевича к сроку.

— Рейна… Рейна… — повторила пару раз имя дочери Светлана, словно пробовала на вкус. — Мне нравится.

* * *

Мне кажется, что Юрдану, как первенцу и наследнику, не уделяли столько внимания, сколько сейчас досталось Рейне. Оба деда, Райо и Борис Сергеевич, с ума сошли, большую часть времени проводя возле малышки. Борей коршуном следил за всеми, кто приближался к колыбели, благосклонно относясь лишь к Свете и то, лишь по причине регулярных кормлений своей подопечной.

Но по неизвестной причине сама малышка воспринимала неожиданного защитника с неменьшим энтузиазмом, чем он её. Продемонстрировав всей родне возможности своего голоса, девочка успокаивалась лишь в двух случаях: при кормлении и при соседстве Борея под боком. Поэтому весьма скоро дракончика стали воспринимать не как необходимое зло, а как желанное благо.

В связи с рождением принцессы было решено объединить торжественные мероприятия по случаю бракосочетаний и принесения клятв верности с представлением народу наследников престола. По этому случаю объявили всеимперские гуляния. Причём начались они со дня рождения Рейны и продолжались уже неделю. В столицу съезжались все знатнейшие люди империи, намереваясь засвидетельствовать своё почтение императорской семье.

Маркусу добавилось работы. Как оказалось, Софье и Тайпане тоже. Эти предприимчивые барышни каждая в своих провинциях создали структуры информаторов: Софья — в орденских землях, Тайпана — в Великой Пустыне. Магичке жизни помогали женщины за счёт лекарской практики, Тайпана использовала собственные магические способности. Вот так и вышло, что внутренняя безопасность империи оказалась в нежных ручках двух дам, держащих в ежовых рукавицах своих информаторов.

Благо моего участия в подготовке особо не требовалось. Потому я на время смог зарыться в архивы Альба Ирликийского. Прежде чем воссоздавать тело Системы, предстояло тщательно изучить все выкладки биологического отца. Заняло это ни много, ни мало, а целых три дня, за которые я изучил все дневники мага-учёного, отчёты об экспериментах и, в конце концов, осознал, что он создал не одну методику, а целых две. Первая использовалась в создании переходников при работе с магиями Рассвета и Заката, и там выращивалась полная копия глав орденов. А вот вторая… Её использовал Альб лишь однажды, создав копии Райаны Эсфес, дочери Райо и моей биологической матери. Как при этом Альб умудрялся управлять чужой копией, я не представляю. Но факт оставался фактом. Он смог.

Выращивание одной копии занимало сутки непрерывного нахождения в ложементе с гелем. Так, во всяком случае, описывал Альб в своих дневниках. Подобный ложемент я видел в пещере у алтаря Найадов. Но сможет ли мой ковчег создать нечто подобное без всяких гелей и ванн?

«Ковчег?»

«Смогу, — задумчиво ответил энергетический слепок моей собственной души. — Но до того приведи ко мне детей, я сделаю привязки душ для перерождения. И ещё, тело для копирования мне нужно будет целиком на сутки. Одной капли крови будет недостаточно».

Вот же… А ведь я не планировал больше возвращаться в карантинный мир и уж тем более не намеревался красть оттуда человека на сутки. С другой стороны, сутки в родном мире равны нескольким мгновениям в другом. Особого влияния это не должно было произвести. А слово я дал. Да и отблагодарить Стешу хотелось.

Однако же собственные дети стояли в моей системе приоритетов на первом месте. С них решил и начать. Была ещё мысль сделать привязку души Ольги к ковчегу, как моей супруги, но здесь ковчег меня огорошили отказом:

«Не выйдет».

«Но почему? Первостихии же одобрили наш брак, — недоумевал я. — При должном уровне силы обещали, что даже сможет перемещаться между мирами без моей помощи».

«Уж не знаю, что тебе обещали первостихии, но перерождаться в нашем мире она не сможет. У её души привязка к другому миру. Она же не просто так у тебя Высшая. Уже срослась и сроднилась с другим миром».

М-да, а ведь на обряде первостихии и приняли-то её с трудом. Вот, оказывается, в чём было дело. Видимо, перепривязка души чужой Высшей просто приравнялась бы к воровству или обезглавливанию мира.

Что ж, тогда следовало хотя с детьми провести соответствующий обряд. Вырвать их из руки лап особо заботливых дедушек удалось с трудом, и то ссылаясь на родовую необходимость.

Юрдан на время вновь превратился в любознательного малыша, ничего не помнящего о своих прошлых жизнях. А Рейну удалось забрать лишь в компании Борея.

Предрассветную тишину на крыше Башни Крови нарушало лишь мягкое дыхание спящих детей.

Устройство рода пробуждалось медленно, словно потягиваясь после долгого сна. Сначала лишь слабый серебристо-розоватый отсвет, затем тонкие, как паутина, лозы потянулись к новорожденной девочке. Они сплетались в ажурную колыбель, нежно покачивая её, будто убаюкивая. Малышка даже не проснулась, лишь сладко зевнула, и казалось, что само устройство улыбнулось в ответ.

Юрдан, уже чуть меньше года от роду, напротив, широко раскрыл глаза, но не от страха, а от любопытства. Лозы обвили его плотнее, создавая не просто колыбель, а нечто вроде маленькой крепости, будто предки сразу признали в нём будущего воина. Он рассмеялся, пытаясь поймать мерцающие нити, и в этот момент воздух взорвался магией.

Они появились беззвучно, тени предков-аспидов, в ипостасях драконов и людей, выстроившиеся клином, как некогда на поле битвы. Их черты были размыты веками, но в их глазах горело признание. Они смотрели на детей и на меня.

Первым шагнул вперёд высокий воин в доспехах из драконьей чешуи. Он поднял руку, сжатую в кулак, и склонил голову. Жест был ясен: «Благодарю тебя, хранитель. Ты возродил не только артефакт — ты возродил нас».

За ним двинулась женщина с отметиной аспида на щеке. Её призрачные пальцы вывели обережные знаки над колыбелями детей, а после едва коснулись моего плеча, и в тот же миг я почувствовал волну тепла, словно все поколения Эсфесов передавали мне свою силу и поддержку.

А потом они преклонили колено.

Не перед детьми, передо мной. Новым главой Великого дома и империи. Тем, кто вернул память о них в этот мир.

Последней подошла тень древней правительницы — её корона мерцала неизвестными минералами не хуже звёзд на небе. Она не кланялась, она единственная смогла заговорить:

«Ты — наша душа, хоть и не наша плоть. Ты — наша прошлое и наше будущее. Ты — наш меч и наш щит. Ты — наш! Всегда помни об этом! И теперь они тоже наши», — указала женщина на малышей.

Призраки начали меняться. Люди становились драконами и расправляли крылья. Они поднимались ввысь, к рассветным лучам, пробивавшимся сквозь облака, и растворялись в зареве. Но их благословение осталось не только в устройстве. Оно осталось на мне.

Устройство рода заалело, приняв в себя три новые жемчужины-слепки душ.

Великий Дом Эсфес ожил.

Хм… А почему три?

Отправить