Глава 15

Что я там говорил про «переговоры» с Белухиной? Забудьте! Лучше бы я умер вчера до опохмела. Мария оказалась воистину легендарной дамой. Куда в неё столько помещалось алкоголя, я не представляю. Даже с учётом её габаритов она уже давно должна была быть пьяной вусмерть, но, нет, вместо этого она сейчас отплясывала на мраморной столешнице обеденного стола канкан, размахивая скатертью и распевая матерные частушки, самыми приличными из которых были следующие:

Если вас зовут на север

Небо, звёзды показать,

Не берите с собой веер,

Вам будет на него насрать!

 

Не берите с собой платья,

Шляпки, пуфы, башмаки.

Вы берите с собой водку!

Водка пьётся от души!

Далее на локоть был поставлен гранёный стакан, полный местного забористого самогона, и тут же опрокинут внутрь лужёной глотки певицы.

Мы с Тигровым, пошатываясь, пытались сфокусировать взгляд на почему-то двух абсолютно одинаковых дворецких, когда те хором объявили:

— Ваше благородие, Ксения Андреевна звонили и сообщили, что вскорости прибудут по срочному делу. А пока граф Пётр Семёнович Выдрин по вашему приказанию доставлен.

Я не сразу вспомнил, кто такой Выдрин, а когда вспомнил, то даже слегка протрезвел. Два дворецких слились в одного, а вслед за ним в столовую вошёл Пётр Семёнович.

Баронесса Белухина легко спрыгнула со стола и привечала дорогого гостя:

— Петруша! Как я рада, что ты всё ещё не чужд старому доброму кутежу! — они расцеловались по-дружески, — а то уж погулять во всю широту души не с кем!

— Машенька, тебе-то и не с кем? Весь русский север к твоим услугам! И я лично в твоём распоряжении!

Пока хозяйка дома расшаркивалась в любезностях, я тихо выводил руну отрезвления на запястье ножичком. Спустя пару минут она подействовала, и я даже смог встать и представиться старому знакомому. Реакция последовала неожиданная.

— Гаврила Петрович, так и знал, что с вашими талантами вы рано или поздно окажетесь в друзьях Марии Петровны! Она страсть как ценит вкусно выпить и закусить!

— Стоять! Что за таланты? — прогрохотал голос Белухиной.

— Так наш с вами визави может по своему желанию менять крепость виносодержащих напитков, — улыбнулся Выдрин, — он мне такой кутёж организовал в подарок при праздновании расставания с Касаткиной, что я после него пару недель спиртного в рот не брал.

Звучало это как вызов, и Мария не могла его не принять.

— А ну-ка, Мишенька! Продемонстрируй мне свой талант, удиви старушку! — подмигнула мне Белухина. — А чтоб мотивация была, так если сделаешь что-то забористое, чтоб меня за душу взяло и не отпустило, так я тебе эту красавицу, — Белухина показала в окно на покачивающийся в воздухе дирижабль, — по первому требованию предоставлю по делам иль просто покутить в небе!

Я ещё раз окинул взглядом белоснежного воздушного гиганта и взял в руку бутылку коллекционного игристого вина, произведённую ещё князьями Виноградовыми.

«Ну, Виноград, помогай! — обратился я мысленно к Богу. — Дело даже не в награде, а в принципе».

— Давай, не трусь! Будет тебе результат! — ехидно засмеялось божество.

Я сосредоточился на желаемом результате. Представил, как Белухина откупоривает бутылку, прикладывается к горлышку и, выпив несколько глотков, оседает на пол с ошалевшим взглядом.

Картина была настолько реалистичная, что я даже не заметил, как хозяйка дома забрала из моих рук бутылку и претворила в жизнь, представленный мною сценарий. Вот только она не осела на пол. Она причмокнула, вытерла губы ладонью, крепко поцеловала крайне удивлённого Выдрина и отключилась. Пётр Семёнович с Тигровым только и успели подставить руки, чтобы Белухина не ушиблась, и подхватить бутылку с божественным сюрпризом.

Кое-как уложив сомлевшую баронессу на кушетку, мужчины по очереди нюхнули результат моего вмешательства.

— О-о-ох! Забористо вышло! — продышавшись, ответил Тигров, утирая выступившую слезу и передавая бутылку Выдрину. Тот от подобной чести хотел было отказаться, замахав руками:

— Нет-нет-нет! Я в талантах Гаврилы Петровича не сомневаюсь, — но был бессовестно прерван подсунутым прямо под нос горлышком. — Кхэк! — Выдрин то ли кашлянул, то ли прослезился, часто-часто задышал и занюхал рукавом. — Оставьте бутылку на память потомкам! Я не представляю градус этого творения, если Марию Петровну с ног сбило.

Однако, как оказалось, Белухину мы рано списали со счётов. Кое-как оклемавшись, она села на кушетке и вполне осмысленным взглядом окинула нашу компанию. Пьяного веселья там не было ни в одном глазу.

— Силён, Мишутка! — покачала она головой. — Спор честным вышел! Понадобится моя красотка, сообщишь!

— Что вы, баронесса! Не стоит! — попробовал было отказаться от предложения и получил решительный отпор.

— Цыц, Миша! Дают — бери, бьют — беги!

— Боюсь, совет не по мне, Мария Петровна. Вернее, его вторая часть, — кровожадно ухмыльнулся, — не приучен сбега́ть от проблем и врагов. Крысин с того света подтвердит!

Баронесса пожала плечами и удивительно молниеносно для своей комплекции умыкнула со стола бутылку:

— Это я, пожалуй, себе оставлю! Хорошее снотворное! А вам, мальчики, пора бы и дела обсудить.

Обсуждения затянулись до вечера. Тигров и Белухина нас покинули, дав возможность спокойно обсудить дела. Я показал Выдрину документы на торговую марку и патенты. В глазах графа читалось восхищение с нотками лёгкой зависти:

— И когда только успели?

Я не стал его расстраивать, уточняя, что даже не помню когда. Видимо, походя между пьянками, баней, барышнями и прочим. Да что уж говорить, я даже не помню, когда успел рассказать про Выдрина Белухиной. Так что, боюсь, в этом предприятии заслуг Марии Петровны было даже больше, чем моих собственных. Огонь, а не женщина! Понимаю всех её мужей, против такой деятельной натуры устоять практически невозможно!

Возвращаясь к торговой марке «ВиноГрадъ», мы обсудили и финансовое участие в предприятии.

Я выступал в качестве доверенного лица от рода Комариных. Они вкладывали восемьдесят пять процентов начального капитала, от Выдрина же требовалось на первое время предоставить собственные мощности, отладить линию выпуска с моим участием и поучаствовать в выкупе окрестных виноградников. Я планировал использовать для этого бывшие земли Виноградовых.

— Я и сам хотел этим заняться, но уж больно цены кусачие загнули окрестные владельцы, — признался Пётр Семёнович, — если ваш Комарин готов платить втридорога…

Я вспомнил, сколько раз мне спасала жизнь божественная сила Винограда, и вопросы отпали сами собой:

— Готов!

— Ну тогда не вижу проблем. Тебе нужно будет пообщаться с Кобровыми, Мангустовыми и ещё парочкой семей. Это соседи Виноградовых, они имели приоритетную возможность выкупа земель после банкротства ветви рода. Но основные массивы выкупили, конечно, первые два рода, — Выдрин задумался, — если не ошибаюсь, у Мангустовых теперь нет потребности в виноградниках. У них на родовых землях такое тонкое место обнаружилось, что их император под опеку взял. Так что шансы есть. Глава молодой, твоего возраста примерно, но деятельный. Недавно про него в газетах писали, он выиграл боевой турнир среди всех первокурсников империи.

Я что-то такое припоминал. Попадалось в газетах. Или это были отборочные этапы только? А силён парень, если сам взял. Хотя… Если под опекой императора, то могли и подсудить. Ну, да на месте разберёмся.

— А что Кобровы? — уточнил я. — С ними могут быть проблемы?

— А они как раз и заламывали цену втридорога, — возмутился Выдрин, — может, продавать не хотели, а может, ещё что… Но там у них сейчас супруга главы заправляет. Та ещё… кобра! Сам глава болен серьёзно. Так что здесь готовься отправиться в серпентарий.

Я кивнул и искренне поблагодарил Петра Семёновича за краткую сводку по местной аристократии.

— Гаврила Петрович, уж простите моё излишнее любопытство, но почему Мария Петровна вас Михаилом кличет? — было видно, что Выдрину неудобно задавать подобный вопрос, но точки над ё хотелось расставить.

Я замялся, но решил быть относительно честным с бизнес-партнёром. Газета двухдневной давности легла на стол перед графом.

— О! А-а-а… А как? — посыпались от Петра Семёновича несвязные междометия и вопросы. — А что так можно было?

— Император в курсе. А остальные… Тайны двух родов, увы, не могу дать пояснения.

Выдрин присвистнул.

— Хех! Ну что же, граф! Давайте выпьем за повторное знакомство, что ли?

* * *

Первыми на очереди были Медузины и Рапановы. Две ветви разных родов, занимающиеся преимущественно морским промыслом и выкупившие себе клочки земель Виноградовых для строительства имений. И те, и другие так и не начали строительство по разным причинам, что мне было на руку.

С бароном Медузиным Ильёй Владимировичем я встретился в Адлере в офисе его предприятия. Нам легко удалось сговориться о продаже, цену на небольшой пятачок земли между двух скал глава загибать не стал.

— На доставке стройматериалов разориться можно, — честно признался уже сильно немолодой маг. — Это у вас молодых ветер в голове, а нам уж такие прожекты не по карману.

И тем не менее Медузин накинул процентов двадцать от реальной стоимости земли при продаже. Сразу видна натура предпринимателя.

Стандартный договор купли-продажи подписали на месте. Расплатился я чеком Русско-Азиатского банка, чем вызвал невольное уважение со стороны Медузина.

— Хороший у вас банк, Михаил Юрьевич. Я вот всё никак не попаду в его клиенты. Обороты пока не те, — искренне сокрушался глава рода.

— А чем вы занимаетесь, барон? — полюбопытствовал вежливости ради.

— Мы с господами Рапановыми имеем небольшое совместное предприятие по промысловому вылову рыбы, — теряя интерес к беседе, ответил Илья Владимирович, демонстративно поглядывая на настенные часы.

— И сильно не вписываетесь по оборотам? — продолжал я светскую беседу, выясняя для себя кое-какие детали на перспективу. Ничего, потерпит старый хрыч.

— Процентов десять до минимальных требований недотягиваем, — признался тот, скривившись, будто кислый лимон целиком сожрал.

Попался! Сейчас посмотрим, кто кого.

— Илья Владимирович, а хотите ещё одну сделку? — решил я подсечь самого барона на крючок.

— Какую же, граф? — с нескрываемым раздражением уточнил Медузин.

— Раз вы знакомы с родом Рапановых, уговорите их подарить мне земли Виноградовых и станете клиентом Русско-Азиатского банка.

— Боюсь, Михаил Юрьевич, вы не обладаете должным весом, чтобы обеспечить мне подобную привилегию, — лицо Медузина посуровело. Кустистые брови сошлись на переносице. Барон, видимо, решил, что залётный юноша пытается развести его, опытного дельца, на аферу.

— Боюсь, Илья Владимирович, вам не стать клиентом банка, если вы даже не знаете его учредителей, — холодно улыбнулся я барону, ткнув того носом в преступную неосведомлённость. — Вы полюбопытствуйте на досуге, а то может случиться с вами такая неприятность, как упущенная из-за собственного высокомерия выгода.

У Медузина забегали глазки, и весь он подобрался, как гончая перед рывком. Барон всё же полным дураком не был, как-то дожил до благородных седин. Ещё раз перечитав договор купли-продажи, он, наконец, соизволил сопоставить мои данные с собственными.

— Простите, Михаил Юрьевич, а кем вы приходитесь покойному барону Комарину? — рискнул уточнить очевидное, протирая выступившую на лбу испарину носовым платком.

— Внуком, Илья Владимирович, и полноправным наследником, — всё так же холодно улыбаясь барону, я стал собирать документы со стола, намекая, что срок действия предложения подходит к концу.

— Простите, Комара ради, Михаил Юрьевич! Титул и молодость совсем сбили старика с толку, — тут же прогнулся Медузин. — Дайте мне время до вечера, и я всё устрою!

Граф Выдрин, нужно отдать ему должное, все переговоры не вмешивался в процесс. Лишь позже на выходе из офиса позволил себе ремарку:

— Знаете, граф, всю первую часть переговоров я думал, что вы молоды, наивны и разбрасываетесь деньгами, а всю вторую часть ловил себя на мысли, что вы не съели Медузина только по причине его минимальной полезности, — Пётр Семёнович качал головой. — Ваш опыт веде́ния переговоров поразителен для вашего возраста.

— Возраст — это недостаток, который проходит со временем, а вот недальновидность, увы, остаётся с некоторыми навсегда, — философски отреагировал я на размышления Выдрина. — Мой дед часто говорил: «С паршивой овцы хоть шерсти клок». Я придерживаюсь того же принципа. Не бывает бесполезных знакомств, бывает неумение использовать доступный ресурс.

Мы планировали отправиться с графом в ресторан, когда по кровной связи мне прилетело разъярённое:

— Какого хрена⁈ Тебя и на неделю оставить нельзя! Он уже герой войны, несостоявшийся жених принцессы, граф и основатель клана! — фонтан эмоций, исходивший от Тильды, был настолько сильным, что я смог выделить в нём, кроме гнева, лишь восхищение, возмущение и толику страха за мою непоседливую задницу. — И вообще, какого х… хобота твоя физиономия делает во всех газетах?

— С возвращением, дорогая! — искренне поприветствовал я подругу, — прости, что всё без тебя!

— Да ну тебя! Ты вообще в курсе, что на тебя тут четыре женщины разом обижены? Это, вообще-то, концентрация близкая к смертельной!

— Это, включая тебя?

— Естественно!

— Ты, Тэймэй, Света… А кто четвёртая? — искренне удивился я, припоминая, кому и где мог оказаться должен. Не принимать же всерьёз в расчёт принцессу? У той просто в шоковом состоянии мозг отказал.

— Имяул, — припечатала Тильда. — И вот её мести я бы боялась больше всего. Тебя вообще где Комаро носит?

— Да тут скорее Виноград, чем Комаро, — признался я. — На черноморском побережье меня носит, в Адлере. Мы тут с графом Выдриным совместное предприятие основываем, попутно собирая по клочкам земли князей Виноградовых.

— Н-да! А клятву верности от Кира ты как планировал принимать? — скептически отозвалась о моих планах подруга. — Лови теперь тебя по всей империи!

— Ну прости, дорогая! Я встретил женщину, подарившую мне потерю памяти длиною в целых два дня! — пошутил я, вспоминая Белухину, дирижаблем проехавшуюся по всем моим планам.

— Тоже мне достижение! — фыркнула подруга, — сказал бы, я тебе одним ударом по голове амнезию длиною в последние пару сотен лет организовала бы!

Мы откровенно веселились, обмениваясь пикировками как в старые добрые времена.

— Тиль, будете ехать сюда, захвати Тэймэй и Имяул с собой, — в край обнаглел я, отсмеявшись.

— Может, тебе ещё и Подорожниковых захватить? — возмутилась моими аппетитами Тильда.

— Ну если можешь… — с сомнением протянул я. — Андрею надо продолжать лечение, а морское побережье, говорят, детям полезно. Света племянника не бросит, гарантирую.

— Нет, ну вы посмотрите на него! — эрга уже откровенно ржала, — я тебе за гаремом присматривать не нанималась!

— Ну же, Тиль! — наполнил голос просительными интонациями, — а я сегодня выкупил часть бухты, где ты сможешь спокойно поплавать в собственном обличье! Только представь прохладную солёную водичку, галечный пляж, солнышко последними осенними лучами согревает щупальца…

Эрга выругалась забористо и цветасто.

— Сволочь, же ты, Комарин! Как был в прошлой жизнью сволочью, так в этой и остался!

— И я тебя люблю, дорогая!

Из внутреннего диалога с Тиль меня вырвало за мгновение. Я лишь услышал визг тормозов, ругань Выдрина и вскрик молодой девушки с необычными розовыми волосами. Вот за эти-то волосы я и успел выдернуть незнакомку практически из-под колёс автомобиля. Вышло, конечно, ни разу не по-рыцарски, но зато предельно действенно. Рядом, заламывая руки, причитала ещё одна девчонка, а розововолосая красотка разъярённой гарпией взирала снизу вверх на свои волосы, намотанные на мой кулак.

— Может, уже отпустите?

Отправить