Глава 13

К чести дона Чезаре, оправился он быстро, отреагировав со всей возможной дипломатичностью:

— От лица магистрата нашего чудесного города я рад приветствовать достопочтимого графа Комарина и его супруг. Касаемо же претендентства на наследие славного рода Занзара… Ваше право. Мы не смеем препятствовать сему благородному стремлению, — Чезаре поёжился и повёл плечами, будто те у него затекли.

Глава рода делла Ровере постарался незаметно оглянуться, но тут же вынужден был вернуть свой взгляд к нам.

— Какие документы мне необходимо предоставить магистрату с его поверенными для подтверждения владения всеми оставшимися активами рода Занзара? — этим вопросом я преследовал сразу две цели: проверить, осмелиться ли Чезаре вставлять нам палки в колёса, и уточнить полный список активов, оставшихся в ведении рода Занзара.

— Видите ли, граф, — осторожно начал глава магистрата, — магистрат не уполномочен подтверждать ваше родство. Видите ли, род Занзара имел некие специфические способности, зафиксированные в защите палаццо дель Те. Потому для всех лучшим доказательством ваших притязаний станет попадание внутрь резиденции герцогов. Многие пробовали, но никого защита так и не признала.

Дон Чезаре картинно развёл руками, якобы, они здесь совершенно не при делах. При этом взгляд его продолжал скользить по постройкам лётного поля, но так и не зацепившись за что-то вернулся к нам.

— Мы четыре сотни лет ищем кровную родню герцогов, способную вывести замок из спячки и прекратить все ужасы, происходящие на его территории. Мёртвое наследие Занзара кошмарило городских жителей Мантуи все эти годы. Поверьте, мы заинтересованы в обретении хозяина палаццо не менее вашего.

— Бояться нужно не мёртвых, — с ледяным оскалом ответил я дону Чезаре, — я бы, на вашем месте, боялся живых.

В этот момент взгляд Джованни заволокло туманом безжизненной белизны, глаза его сузились, а ноздри затрепетали, словно учуяли нечто одному ему ведомое:

— Фас! — рыкнул он взявшимся из ниоткуда сумеречным гончим, и те сорвались в гон в разные стороны.

— Что происходит…

— Смерть… — взгляд Джованни так и не прояснился, — сюда идёт большая смерть… И это не моя магия.

«Перехвачен диверсант на подходе к „Заре“! При себе взрывное устройство. Усыплён».

«Перехвачен диверсант на подходе к „Верному“. При себе взрывное устройство. Устранён».

«Перехвачен диверсант у „Капельки“! При задержании, оказал сопротивление. Устранён».

Одновременно пришло три доклада от кровников.

«Активируйте максимально возможную защиту, отбрасывайте швартовые и поднимайтесь в небо! Живо!» — отдал я приказ капитанам воздушных гигантов. За ними пришёл черёд и кровникам: — «Все в черепаху! Активируем большие тактические щиты!»

Всё и все пришли в движение. Дирижабли дёрнулись, срывая швартовые канаты с причальных мачт. Вокруг корпусов воздушных гигантов замерцало едва заметное силовое поле, с каждой секундой набирающее мощность. Канаты опали безвольными нитями, и дирижабли врубили форсаж на двигателях, поднимаясь строго вверх. Судя по скорости подъема, к импульсу двигателей добавилась и помощь воздушных магов.

Кровники вокруг уже почти завершили построение, замыкая защитный круг.

«Чьи родовые метки?»

«Чёрного Единорога».

Я поднял взгляд на Джованни. Тот всё так же ничего не видел и не слышал. Его зрачки хаотично мельтешили, не в силах остаться на одном месте. Слишком топорно. Борромео так не сделали бы. Всё равно что собственным гербом размахивать при заказном убийстве. К тому же, Висконти фанатично любил сына, чтобы намеренно подставлять того под удар.

— Смерть придёт оттуда… — пробормотал маг смерти, подслеповато щурясь, когда его взгляд, наконец, прояснился. Рукой он указывал на причальные мачты невдалеке от нас.

— Люди с эмблемами вашего рода пытались взорвать мои воздушные суда, — не стал я миндальничать, сообщая новости по-русски, чем несказанно удивил дона Чезаре.

— Нас подставили! — успел ответить маг смерти, прежде чем сдетонировал первый из дирижаблей, висящих на приколе. От грохота заложило уши, во все стороны шрапнелью разлетались элементы обшивки и детали конструкции.

Круг замкнулся, замерцав тактическими щитами. Знаменосцы также оказались внутри него. Вспомнилась случайность, произошедшая с нами на аукционе в Дербенте и доказавшая, что против лома нет приёма.

— Тэймэй, каменная стена вокруг построения. Толщина — метр, высота — два.

— Крыша? — деловито уточнила иллюзионистка, за пару секунд возводя вокруг нас убежище, но её голос утонул в грохоте взрыва следующего дирижабля. Тот находился уже значительно ближе к нам.

— Что происходит? — дон Чезаре оглядывался по сторонам, пытаясь рассмотреть хоть что-то в нашем каменном мешке. Взрывы он слышал, но кому могло понадобиться взывать баснословно дорогие суда, которые всеобщим международным решением было принято не использовать в боевых действиях и не уничтожать. Я, признаться, тоже не ожидал, что на нас нападут прямо в воздушном порту. Всё же был наслышан про нейтралитет воздушного флота. Даже любопытно стало, это же кому был закон не писан?

— Кто-то с гербами рода Борромео решил угробить все стоящие в Мантуе дирижабли и нас заодно, — ввёл в курс дела главу магистрата Джованни, — мы к этому непричастны. А когда я узнаю кто…

Его слова заглушил очередной взрыв совсем рядом. По каменной стене загрохотала шрапнель всевозможных осколков.

«Наша тройка цела?» — разом обратился ко всем капитанам дирижаблей.

«Цела, в небе! Баронесса Белухина лютует!»

А вот и нашелся автор ускоренного взлёта нашего минифлота. С талантами баронессы нашим дирижаблям ничего не угрожало. А уж за своих ласточек она готова была уничтожить кого угодно.

Сверху на нас прилетел довольно увесистый кусок обшивки дирижабля, ощетинившийся остатками полого металлического каркаса. Воздушники слаженно отработали по нему ударом, отбросив угрозу за пределы нашего убежища.

— Чьи дирижабли стояли сегодня на лётном поле?

— Это нужно уточнять в воздушном порту, — Чезаре бледнел на глазах, представляя масштаб последствий. Он, конечно, ожидал военных действий, но не от неизвестной же стороны.

За стеной послышалось завывание.

— Граф, пропустите внутрь моих собачек, они пришли не с пустыми зубами.

Я передал приказ кровникам, а Тэймэй сама в одном месте открыла им проход. Каждая из сумеречных тварей тащила в зубах по телу. Судя по тому, что биения сердца у них не было, то тела были свежеубиенные.

— Будьте добры, освободите мне немного места для работы, — весьма вежливо попросил Джованни, снимая пиджак и закатывая рукава белоснежной рубашки. Маг без всякого стеснения складировал трупы и принялся избавлять от одежды их верхнюю половину тел.

Я пристроился рядом на корточках, поочередно используя ещё не свернувшуюся кровь для просмотра воспоминаний. Подозреваю, что эту троицу сумеречные гончие доставили своему господину не просто так.

Беседовал Джованни с душами без всякого пиетета. Скупые вопросы по делу для восстановления полноты картины выдавали недюжинный опыт в допросном деле. Я же со своей стороны имел возможность сравнить ответы на вопросы с информацией из памяти крови. Для Борромео выходила не самая радостная картина.

Конкретно эта тройка нападающих действительно служила роду Борромео, но в силу разных причин, как карточные долги, банкротства или уличение в грабеже, согласились пойти на самоубийственный заказ по уничтожению дирижаблей. В самый неподходящий момент в зоне риска возник Джованни, и его люди, связанные клятвой служения, начали тянуть время, за что и поплатились жизнями. Их устранили до того, как они привели в действие взрывные артефакты. Каждого из исполнителей обхаживали по отдельности, не сообщая о других подельниках. Сколько человек было завербовано, они не в курсе. Каких-либо отличительных черт своих нанимателей смертники назвать не смогли. Возможно, имело место ментальное внушение.

Что меня порадовало, так это то, что Джованни не стал скрывать ничего из полученной информации. В ситуации, когда его род обвинят в уничтожении трёх… последовавший за этим взрыв увеличил счет к организаторам теракта на ещё одно воздушное судно.

Четыре дирижабля по самым скромным подсчетам стоили больше четверти миллиарда. А если бы пострадала и наша тройка, то счет бы приблизился к двум третьим миллиарда. Но это всё мелочи, ведь эта сумма лишь покрывала бы прямой ущерб. Что же касается моральных компенсаций и откупных для всех стран-владелиц воздушными судами, можно было не сомневаться, род Борромео не просто целенаправленно загоняли в долговую и репутационную яму. Его попросту собирались убрать с шахматной доски Пьемонта и итальянских земель в целом. В то, что подобную операцию решили «случайно» провернуть в день нашего приезда, я тоже не верил. Но и не мог сбросить со счетов вероятность, что для разнообразия объектом удара могли быть Борромео, а не Комарины-Занзара. Мы могли оказаться лишь благовидным предлогом.

К похожим выводам пришёл и Джованни, завершив последний допрос и тщательно вытирая кружевным платком пальцы от крови.

— Я даже не знаю, на кого подумать, — честно признался он. — Всё это настолько…

Я покачал головой, указывая на Чезаре делла Ровере. Тот и так слишком много ненужного успел услышать.

— Кто-то должен взять на себя ответственность, — тихо произнёс глава магистра, — это такие убытки, что…

— … что если вы, дон Чезаре, хотя бы заикнётесь об информации, услышанной во время допроса, то следующий, чью душу я буду допрашивать перед отправкой в Реку Времени, будете вы! — тихим и спокойным голосом закончил за делла Ровере фразу маг смерти.

— С вашей стороны недальновидно угрожать главе чужого рода, — окрысился дон Чезаре, но скорее для порядка, чтобы не уронить чести.

— А с вашей стороны недальновидно назначать козлами отпущения род, что однажды помог вам возвыситься! Падая, мы прихватим ваш род с собой, не сомневайтесь.

Аристократы обменивались друг с другом взглядами, полными угроз. Пришлось вмешаться:

— Вы, дон Чезаре, сейчас явитесь перед толпой и примете должное участие в разгребании последствий теракта. Наши люди вам помогут. Лётное поле оцепят, и никого лишнего не впустят и не выпустят. Как главе магистрата это прибавит вам должной репутации. Но вы закроете своей рот и будете хранить молчание на период расследования, убеждая всех, что любые обвинения в адрес каких-либо родов или стран — это политические инсинуации. Мы же с доном Джованни прошерстим каждый уголок летного поля в поисках останков других его людей, а после побеседуем с захваченным языком.

— Других представителей моего рода здесь не было, — покачал головой Джованни. — Гончие притащили бы их тела. Ну или от них даже тел не осталось.

Что же, это несколько упрощало задачу по временному замалчиванию информации, но не решало задачу с поиском организатора нападения. А потому мне предстояло много работы с анализом крови всех останков.

* * *

Чезаре делла Ровере наблюдал, как триста бойцов гвардии рода сотворили чудо посреди хаоса смерти. Когда исчезла стена, и были убраны защитные щиты, они оказались чуть ли не единственными выжившими посреди лётного поля. Дымились остовы дирижаблей, полыхали технические постройки, земля была вспахана металлическими обломками. Тут и там взгляд выхватывал фрагменты тел погибших. А где-то вдалеке гудели сирены города, возвещая о прорыве изнанки.

«М-да, надо бы разнообразить сигналы на случай катастроф природных или вот как сейчас…» — отстранённо подумал Чезаре, набирая на мобилете номер сына. Тот ответил сразу же, ожидая звонка от отца:

— Как ты?

— Жив, — коротко обозначил своё состояние глава рода, — поднимай по тревоге сотню ближников и летите в воздушный порт.

— Прорыв там? Ты в безопасности? Какой ранг? Стихия?

— Это не прорыв, — пришлось пояснить главе магистрата. — У нас теракт. Уничтожены четыре дирижабля. Нельзя, чтобы сюда просочились зеваки. Мне нужен кордон, оцепле… — Чезаре умолк на полуслове. Сын только что подал ему отличную идею, сам того не осознавая.

— Забудь про теракт. Всем говори, что у нас высокоранговый прорыв, но его уже закрыли, хоть и с огромными потерями. Отбой связи.

Воодушевлённый пришедшей на ум идеей, как избежать политического и международного скандала, глава магистрата бегом отправился к неожиданно спевшимся графу Комарину и Джованни Борромео, чьи семьи в прошлом были врагами.

«Осталось только узнать, кто выжил в этой мясорубке, и ментально подправить им воспоминания».

С этими мыслями он повторно набрал сына и уже на бегу добавил:

— Кланового ментатора прихвати с собой.

* * *

Нам с Джованни пришлось разделить обязанности: я просматривал память крови всех, чьи останки хотя бы частично сохранились, он опрашивал души тех, чьи тела перестали существовать. Таковых тоже оказалось немало. По итогу погибшими вышло чуть меньше сотни человек. Из них тридцать два человека — команды пришвартованных дирижаблей, тринадцать человек — смертники, и порядка полусотни человек — обслуживающий персонал воздушного порта. Ещё порядка полусотни были ранены взрывами, остальной персонал вообще плохо понимал, что произошло.

Глава магистрата продемонстрировал поразительную изворотливость, на ходу переквалифицировав теракт в высокоранговый прорыв изнанки. Я начинал подозревать, что настоящих прорывов изнанки в нашем мире происходило не так чтобы и много. Гораздо чаще ими прикрывали и списывали местные разборки.

Менее чем через полчаса прибыл сын дона Чезаре Джакомо с гвардией рода и лекарями. К вечеру все выжившие были абсолютно уверенны, что счастливо пережили прорыв изнанки минимум седьмого ранга и каскадную детонацию двигателей дирижаблей. Нам же предстояло провести переговоры с Борромео. Как-то не так мы себе представляли наше триумфальное возвращение. Но в существующей ситуации неизвестного врага, старательно стравливающего наши рода, было бы глупостью не обменятся информацией.

— Может, всё же остановитесь у нас? — предложил Джованни, когда я помогал устанавливать личности погибших по останкам для передачи родственникам.

— Нет. У нас есть свой дом. Туда и отправимся.

— Ещё неизвестно примет ли вас палаццо дель Те или нет. Пообещайте хотя бы рассмотреть наше предложение в случае неудачи.

— По-твоему, я похож на человека, способного полагаться на счастливый случай в таких вопросах? — я задал вопрос по-русски специально, чтобы нас не могли понять местные.

— По-моему, ты похож на человека, способного жить, полагаясь на… как это у вас говорят… — он задумался, подбирая слово, и даже засветился от счастья, вспомнив подходящее: — Вот! На ебу*** случай! И ведь работает!

Если бы не ситуация вокруг, я бы рассмеялся. Вот уж точно, у меня не жизнь, а сплошной *** случай, верно подмеченный по простоте душевной Джованни.

— И всё же откажусь.

— Там не жил никто четыре сотни лет, ты состояние палаццо представляешь? — уже совсем в лоб продолжал стоять на своём маг смерти. — А у тебя две жены, которые наверняка захотят принять ванну после всего произошедшего.

Ольга с Тэймэй трудились со всеми наравне, не покладая рук. Благодаря иллюзионистке с даром овеществления иллюзий они смогли развернуть полевой лазарет прямо здесь, обрабатывая раны и оказывая первую помощь. И хоть лечить они не могли, но остановить кровь, промыть рану и наложить повязки — вполне.

— Джованни, — наконец, не выдержал я, — комфорт моих жён — моя проблема. Если ты думаешь, что имея три сотни одарённых в родовой гвардии, я не смогу обеспечить своим людям достойные условия жизни хоть под открытым небом, хоть в древнем замке, то мне вас жаль.

Маг смерти поднял руки в жесте «сдаюсь».

— Можем ли мы с отцом вечером нанести вам визит? — уже совершенно иным тоном обратился ко мне Джованни.

— Не думаю, что палаццо будет радо вас видеть в гостях, после того, что вы вытворяли на его землях последние несколько сотен лет, — прямым текстом я указал на грехи рода Борромео. — И это я сейчас ещё не упоминаю саму войну… В ближайшие несколько веков вам лучше держаться от земель Занзара подальше. Это бесплатный дружеский совет.

Джованни удивлённо вскинул брови, но промолчал, принимая во внимание полученные предупреждения.

— Тогда могу ли я от лица своего рода пригласить вас с супругами и… эм… баронессой Комариной, если таковая пожелает, — он оглянулся по сторонам, будто ожидая появления вампирши прямо здесь и сейчас, — прибыть к нам на ужин сегодня? Естественно, для обсуждения сложившейся ситуации и обмена информацией.

Хм, он всё же решился. Я всё ждал, когда же Джованни заведёт разговор о матери, раз уж графа Борромео стал называть отцом. И вот свершилось.

— Пригласить можешь, и я даже отвечу согласием, но в каком составе прибудем, пока затрудняюсь ответить.

— Благодарю! — кивнул маг смерти и чуть ли не щёлкнул каблуками. — Тогда будем ждать вас к восьми.

Кто же знал, что к восьми я окажусь совершенно не там, где планировал.

Отправить