Глава 7

В мир Системы, куда меня однажды пригласил Мангустов, я отправился в одиночестве. Здесь, в отличие от раннего утра в Хмарёво, вступал в свои права вечер. С моря дул лёгкий бриз, освежая и согревая после апрельской слякоти наших болот.

Только прибыв на побережье, где всё также стояла палатка, я понял, что не представляю, как связаться с Системой. Кажется, Андрей использовал некий артефакт для связи. Я отправился в палатку, на ходу расстёгивая куртку и верхние пуговицы на рубашке.

— Я уж думала, ты совсем забыл про обещание, данное девушке, — промурлыкал жеманный женский голос из-за спины.

Я обернулся.

Солнце, словно огромный огненный шар, медленно опускалось за линию горизонта, окрашивая воду в оттенки золота и пурпура. Этот момент выбрала Система, чтобы соткать себе тело из морской пены, бликов солнечного света и первых сумерек.

Золотые волосы струились по плечам, а глаза сияли мягким аквамариновым светом. Хороша. А если принять во внимание, что одета она была в серебряную рыбацкую сеть, расшитую белым жемчугом, то можно представить какие виды мне открылись. Она стояла неподвижно, наслаждаясь произведённым эффектом, в то время как вокруг неё продолжали играть солнечные блики, превращая её появление в настоящий праздник света и цвета.

— Если бы обычный смертный узрел ваше явление хотя бы одним глазком, то неминуемо родилась бы легенда о рождении богини красоты, — отдал я должное задумке Системы.

— Так случилось и даже не однажды, — Система сошла с гребня морской волны на пляж, опираясь на предусмотрительно поданную мной руку. Богиня или нет, а галантного отношения в отношении женщины никто не отменял. — Я стала богиней красоты и любви в двух цивилизациях: греческой и римской.

Я вспомнил, что мне рассказывала Ольга об их цивилизации со сменой культур, божественных пантеонов и скачкообразным развитием технологий.

— Стало быть Афродита и Венера, — предположил я, учитывая общность прошлого мира для жены и Мангустова.

— Хм-м-м… — удивилась Система, — ты откуда такие подробности знаешь?

Мы медленно прогуливались вдоль линии прибоя, провожая уходящий шар солнца. Я пропустил вопрос мимо ушей, якобы уйдя в глубокие размышления.

— Вот только не понимаю, судя по рассказу адамантия, эти религии существовали задолго до технологического прорыва в вашем мире, в обуздав который ты и возвысилась.

— Кто-то у нас чересчур болтлив для перегноя! — фыркнула богиня и дёрнула плечиком, отчего с него спала бретелька платья.

— А под перегноем ты имеешь ввиду… — договорить я не успел, как рядом оказалась моя точная копия, только из адамантия и воскликнула:

— Молчи! Не время!

Система шутливо подчинилась приказу адамантия, подмигнув мне.

— Пытай его сам!

«То есть я иду выменивать тебе информацию, а ты имеешь от меня какие-то секреты?»

«У каждого своё прошлое, я не обязан выворачивать тебе его наизнанку. Ты — не мой психоаналитик, мы — союзники».

— С ним мы поговорим позже, — сделал я безразличное выражение лица, разглядывая что угодно, кроме сосков, ставших горошинами на прохладном бризе. — И всё же, возвращаться в прошлое, чтобы добавить в пантеоны образы богинь… Разве это не считается существенным влиянием на процесс развития и грубым вмешательством?

— У тебя когда-нибудь был сад или огород? — огорошила меня вопросом Система.

— Э-э-э… — я принялся вспоминать собственные успехи на сельскохозяйственном поприще… — не было, — вынужден был я признать. — Хотя… стояние с тяпкой в полях Обители с натяжкой можно считать за таковой.

— Вот! — победно вскинула она пальчик. — Прополка! И-мен-но! Ты удаляешь сорняки для того, чтобы полезная культура росла, крепла и дала урожай. Так и я. Мне нужно было уравновесить засилье воинственных мужских прототипов в пантеонах. Вот и пришлось задним числом вносить поправки. Не отменять же эксперимент из-за такой мелочи? Проще внести правку в одно из условий формирования среды, чем признать эксперимент полностью провальным.

Как ни странно, но я был с ней согласен. Если имеешь возможность внести изменения в процессе, как я сделал с Ольгой, то…

— Но, что позволено Юпитеру, то не позволено быку. Если подумываешь сотворить нечто подобное, то имей ввиду, до Юпитера ты ещё не дорос, — богиня щёлкнула меня по носу наманикюренным идеальным пальчиком и рассмеялась. — Сдохнешь, энергии потянуть последующие изменения не хватит. Представь, сколько сценариев должно пойти иначе?

Я благоразумно промолчал, представив сколько пришлось потратить алтарю за откат. Система же поняла моё молчание по-своему.

— Нравишься ты мне, вон, даже с Адиком подружился…

— С кем? — переспросил я.

— Адиком, Адамантием, — улыбнулась богиня, — а он разве не сказал, как мы его звали в давней целой жизни?

«Адик?»

«Отстань!» — буркнул адамантий и спрятался ещё глубже в моё сознание.

— Как я и говорила, нравишься ты мне, практичный, рациональный, опять же гармонию чувствуешь, что немаловажно. — Система задумчивым взглядом изучала волную гладь, в которой ранее утонуло местное светило. — Поэтому дам тебе один немаловажный совет. Не подселяй к себе больше его составные части. Каждый должен сам нести ответственность за свои ошибки. Не бери на себя чужие.

— Если кто-то где-то когда-то свёл с ним счёты… Я, знаешь ли, сам не образец добродетели.

— Не кто-то и не где-то… Вселенная восстановила равновесие. Не стоит гневить её. Она — не я, в сделки не вступает.

Где-то фоном хмыкнул адамантий, явно не соглашаясь с последним высказыванием Системы, но и не комментируя его.

— Что-то заболталась я с тобой, а это нерациональная трата времени, — внезапно сменила Система настроение с меланхолического на деловое. — Принёс?

Я вынул батарейку из кармана пиджака и протянул богине артефакт, выглядящий как кругляш в половину моей ладони со всевозможными вкраплениями. У той от предвкушения взгляд загорелся алчностью. Но богиня тут же взяла себя в руки.

Батарейка с моей ладони перекочевала к Системе, на её месте оказалась пирамидка с одинаковыми гранями, на которой вспыхивали и гасли неизвестные символы. Более того символы эти блуждали по пирамидке, словно живые.

— Это что карта звёздного неба?

У меня задрожали руки, но тремор принадлежал не мне, а адамантию. Это его эмоции я ощущал в моменте. Отделить себя от него было сложно, ведь обычно я даже не ощущал его присутствия. Здесь же…

— Это карта, как мы и уговаривались, — пожала плечами своевольная богиня, тут же поглощая батарейку.

— А почему на ней столько движущихся элементов?

— А ты думал адамантий только в осколках содержится? Не расстраивай меня. Я была более высокого о тебе мнения. Все мало-мальски близкие к осознанию осколки здесь обозначены. Надеюсь, у тебя хватит мозгов не заниматься их сбором.

С моря волнами накатывал сизый туман, принося с собой солоноватый привкус на губах. Система почти растворилась в нём, но всё же я успел задать вопрос напоследок.

— Кому принадлежат песочницы?

— Они регулярно меняют кураторов, если эксперименты признают безуспешными.

Почему-то на ум пришла фраза, обронённая кем-то могущественным через Атараши: «Необучаемые образцы уничтожаются и заменяются на новые». Неужто за каждым богом в песочнице имелся свой куратор, который создавал и вёл божество по пути развития, как дипломный проект? Но тогда проект Ольги почему-то признали неудачным, раз её попытались убрать из игры. Такая же судьба была и у Кречета, Шакал и Крысы. И кто же вёл меня?

Ответ пришёл на ум моментально: Мать Великая Кровь. Она изначально ставила на меня. Ещё постоянно о ставках говорил алтарь. Система практически истаяла туманом, но нечёткий контур богини, словно отпечаток, всё ещё мерцал.

— Кто сейчас курирует наши песочницы?

— Задай вопрос попроще, — возмутилась Система, даже не глядя на меня. — Сперва вы с Мангустовым всеми правдами и неправдами пытаетесь закрыть мне доступ в ваши миры, а потом задаешь такие вопросы.

— А к какому рангу относишься ты?

— Ты ещё спроси, сколько мне лет, — расхохоталась Система, — у нас не принято задавать такие вопросы, малыш! И вообще не тому вопросы задаешь. У тебя под сердцем такой источник информации пропадает.

Богиня истаяла, напоследок прошептав:

— Береги свой кусочек Адика, им заинтересовались большие дяди.

М-да, а ведь понятней не стало. Хотя я особо и не ожидал, что Система выдаст мне весь расклад. Зато вопросов к адамантию становилось всё больше. Появилась даже крамольная мысль изъять его из себя каким-то образом. Пусть сам собирает свои осколки. Вон, сольется с украденным островом, зафиксирует форму, и хрен кто ему навредить сможет.

— Не делай этого… — отозвался адамантий, стоило мне порталом вернуться в Сашари.

— Я уже говорил алтарю и повторю тебе, я не люблю, чтобы меня использовали в тёмную. Ты же сейчас этим и занимаешься.

— Я хоть раз отказал тебе в помощи? Воевал с тобой, прикрывал тебя, убивал ради тебя и твоей семьи. Помогал во всём! Да даже сохранность яиц рода Эсфес обеспечил. В чём ты меня обвиняешь?

Адамантий шёл рядом в моём же облике, но при этом был связан со мной связывающей пуповиной. Выглядело это странно.

— Кто и за что тебя раздробил? Я как слепой котёнок тыкаюсь во все углы, пытаясь понять в чью игру вляпался и откуда ждать удара, а ты молчишь сам и другим запрещаешь отвечать!

Кровь во мне бурлила вместе с силой, требуя выхода. Давно я так не злился, причём, злость накатывала волнами практически на ровном месте. Я же знал, что у адамантия есть свои резоны мне помогать, но он никогда не выставлял их на первый план, как и алтарь стихий. Так с какого перепуга меня так накрыло?

Глаза застилала багровая пелена. Я ощущал ток крови всего живого вокруг. Весь мир пульсировал как единый организм в такт биению моего сердца, требуя и моля отпустить их. Нити их жизней ощущались у меня под пальцами струнами арфы, которые так и требовали сыграть симфонию крови. Барабаны пульса набатом заглушали любые звуки, требуя подчиниться. Я что есть силы сжал кулаки и процедил сквозь стиснутые зубы:

— Твоя работа?

— Рехнулся? — страх в голосе адамантия был самый настоящий. — Ты слетел с катушек на ровном месте. Нам нужно в Обитель! Может они поймут, что происходит?

При упоминании Обители гулкие барабаны крови стихли, словно по мановению волшебного артефакта, струны чужих жизней выскользнули из пальцев. Стальные тиски, до того сжимавшие грудь, раскрылись, давая сделать глубокий вдох.

Вот только вдох этот был с привкусом крови. Какого хера происходит?

Я хотел было сорваться в Обитель, но вовремя остановил себя. Чем братья смогут мне помочь, если я среди них сильнейший? Любое их воздействие мне что слону дробина. Зато моё поведение станет первым поводом к началу охоты. Сильнейший маги крови парочки миров обезумел. Ату его! Ату! Тогда кто? Ковчег? Тоже вряд ли. Он не имел отношения к магии крови, а моя проблема относилась именно к этой области.

— Всё ещё ничего не хочешь мне сказать? — наобум спросил я у адамантия, чтобы отвлечься.

— Возможно, это расплата за вмешательство не в своё дело, — тихо ответил мне божественный металл. — Вселенная сама выбирает справедливую меру наказания. И только от нас зависит выдержим мы его или нет.

— Хочешь сказать, что моё наказание за спасение жены — это волнами накатывающее кровавое безумие?

— Я ничего не хочу сказать, — огрызнулся адамантий. — Ты спросил, я ответил. Ты посчитал, что жизнь одной богини стоит перекройки жизней целого мира, вот теперь Вселенная пытается привести всё в равновесие, качнув маятник в другую сторону и в другом мире. Ей неважен мир, ей важен результат.

— Нет, постой! Тот же алтарь стихий боялся не абстрактную Вселенную с её законами мироздания и равновесия, а вполне конкретных личностей. Кого?

— У него и спрашивай! Я к его страхам непричастен!

— Не-е-ет, вы с Системой не боги, — восхитился я, вы — шулеры или прирожденные политики. Так переводить фокус внимания на кого-то другого нужно ещё уметь. Вы заправски молчите о своих тайнах и отправляете изучать чужие. Вот только что вы все будете делать, если я действительно стану опасным для всех?

— Всегда есть те, у кого нет крови, — тонко мне намекнули на моих вероятных убийц. — Но я надеюсь, что ты выдержишь! В крайнем случае могу сам заживо тебя погрести под собой на время, пока ты опомнишься…

— Или окончательно не обезумею от жажды, — хмыкнул я. — Гнев, злость… это ведь первая стадия. Но как вариант подойдёт. Правда, лишай сознания сразу. Я и неподвижный дел натворить могу.

Адамантий серьёзно кивнул, а я впервые задумался, что сдерживающие печати на даре не такое уж и зло.

* * *

Где-то кто-то когда-то

посреди мириад звёзд

— О, Великий Творец, ваше приказание выполнено. Статус осколков проверен.

Высший склонился ниц, боясь завершить свой доклад.

— Не томи, кто у нас добровольно стал самоубийцей? — сегодня у Творца было отличное настроение. Его фракция вновь заложила весомый кирпичик в будущее технологического развития вселенной. Его малышка умудрилась отыскать столь необходимые ресурсы для расширения и взялась улучшать по собственному разумению ещё один безмагический мирок.

«Ничего, скоро и до магических доберется. Она девочка способная. Жаль, только никак с наказанием не справится. Тоньше играть нужно было».

— Я долго буду ждать ответа? — голос давил на вестника, ниспуская его в иерархии чуть ли не до самого обычного человека.

— Хаоситы…

— Исключено! — оборвал вестника Творец. — Ищите лучше или сами станете перегноем в новой песочнице.

Высший прокашлялся, но всё же решился продолжить:

— … хаоситы лишились своего осколка и живого артефакта, подаренного вами.

— Что-о-о⁈ — эхо грозного рыка ещё долго гуляло между звёзд, сотрясая материки и океаны.

— Похоже на то, что осколок переместили в сектор Крови…

Гнев Творца сменился на истерический хохот. Если бы он мог плакать, то уже утирал бы слёзы, но сейчас всемогущая сущность была как никогда счастлива.

— Ох, это же нужно было сделать всю работу за меня⁈ Нет! Я знал, что Кровь — та ещё стерва, но чтобы так опростоволоситься⁈ Ха-ха-ха!

Вестник боялся подать знаки присутствия, чтобы не вернуть внезапно пронесшуюся мимо бурю.

— Предупреди хаоситов, чтобы готовились. Я дам им возможность отомстить и заполучить ещё одну песочницу на тысячу лет раньше. Но сперва, мы обратим её силу в её слабость!

* * *

В Хмарёво я вернулся, когда гости ещё не успели разъехаться. Подхватив под локотки Агафью и Ольгу, я ушёл к себе в кабинет порталом.

— Что случилось? Что стряслось? — чуть ли не синхронно произнесли обе дорогие мне женщины.

— Я где-то подхватил кровавое безумие. Словил в Сашари первую вспышку. Как быстро оно будет прогрессировать, никто не знает.

— Жертвы? — напряжённый голос Ольги звенел колокольчиком.

— Пока нет, — качнул я головой.

— Где подцепил? Обстоятельства?

— Общался с одной сущностью на предмет божественных преступлений и наказаний в магико-технологическом мире, — принялся я добросовестно перечислять свои контакты. — Оттуда ушёл нормальным, дальше спорил с адамантием и едва задавил вспышку.

— Адамантий? — предположила Ольга.

— Ему не выгодно, чтобы я слетел с катушек. Я ему нужен, но зачем… не говорит.

— Никому не выгодно, чтобы ты слетел с катушек, — пробурчала вампирша. — В Обитель обращался?

— И самому же спровоцировать на себя охоту? Я пока ещё хочу побороться, а не совершать акт суицида вместе с коллективным убийством братьев по крови.

— И то верно…

Ольга переводила взгляд с меня на Агафью, считывая наши эмоции и не задавая лишних вопросов.

— Что от нас требуется? — долго рефлексировать вампирша не умела, поддаваясь природной жажде действия.

— Мне нужно, чтобы ты прошла посвящение в Обители, — высказал я своё единственное на данный момент дельное предложение. — Я хочу ещё раз встретиться с Великой Матерью Кровью. Если кто-то и может помочь обуздать безумие, то только она.

Вампирша кивнула, поняв и приняв свою задачу.

— А я, уж прости, но буду у тебя теперь нынче вместо щита ходить, — коротко резюмировала Ольга. — Часть эмоций я смогу забрать или заместить иными. А без них накрутить себя не выйдет. Так что как хочешь, но с этого момента я с тобой и в постель, и в туалет, хоть куда.

Это предложение я тоже принял. На самом деле помощь Ольги была запасным вариантом, если Мать Кровь всё же не захочет со мной общаться. Но просить жену стать моим громоотводом после всего пережитого у меня язык не поворачивался.

В самом крайнем случае я всегда могу попробовать провести повторный ритуал сковывания сил. Где взять дюжину богов я уже знал.

Отправить